Текст книги "Устав от масок"

Автор книги: Николай Метельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Атака Шимы была какая-то странная, чувство опасности ясно говорило мне, что это не смертельно… но при этом смертельно. И я запутался. Нечасто такое случается, но бывает, и в такие моменты, когда не знаешь, что происходит, самое правильное – разорвать дистанцию. Назад нельзя, там какая-то дичь сформирована, значит вле… лучше вправо. Повторюсь, все происходило очень быстро, ситуация менялась мгновенно, так что я даже не считаю, что где-то ошибся, во всяком случае после того, как меня поставили на колено, тем не менее стоит признать, что он вновь меня переиграл. Не моя ошибка, просто противник оказался чуть умнее. Не знаю, что именно он сделал, подозреваю, что на лету изменил технику, которую хотел применить, но факт остается фактом: в тот момент, когда я уже был готов сделать «рывок» вправо и чуть вперед, чувство опасности, взвыв, сообщило, что мне трындец. То есть никаких «рывков». Позади смерть, впереди что-то опасное, предыдущая техника Шимы все еще давит на плечи, делать «рывки» нельзя, при этом я уже начал откланяться в ту сторону, в которую хотел этот самый «рывок» сделать. Замечу, что «рывок» и «скольжение» делаются сильно по-разному. Если упростить, то для «рывка» разгоняется физическое тело и немного энергетика, а вот для «скольжения» наоборот – энергетика и немного физическое тело. Я уже разогнал организм по максимуму и переобуться на ходу, скинув разгон тела, не так-то просто. А уж сделать это за полмгновения…

Ну, блеск. Прямо-таки дерьмище. Стоит ли говорить, что любой другой на моем месте помер бы? Но я-то не любой. Я, сукины вы дети, Кощей!

Не задумываясь, накинул на себя еще по два уровня «фокуса» и «ускорения», что стало очередным рекордом. Если бы я в тот момент был в состоянии думать и рассуждать, наверное, не смог бы провернуть нечто подобное. Время практически остановилось, одновременно я чувствовал сильное давление на тело и мозг. Слишком сильное, чтобы пользоваться «фокусом» на таком уровне часто и долго. Но это ерунда по сравнению с тем, что уйти в «скольжение» с настолько разогнанным физическим телом я не мог. Точнее, это потом я понял, что не мог, а в тот момент я просто разогнал свою энергетику и переместился за спину Шиме. И без этого стонущее тело получило заряд бодрости от «скольжения», так что, стиснув зубы, я не стал избивать противника, а просто применил «толчок». Один удар, минимум телодвижений – и тело Шимы летит туда, где я чувствовал сильную опасность. Была вероятность того, что опасно там только для меня, но, видимо, подсознание отработало по полной, просчитав риски и выбрав оптимальное действие.

Я не прогадал. С резким выдохом с меня слетели все «фокусы» и половина «ускорений», после чего я стал свидетелем того, как на пространство диаметром метров тридцать начали падать полупрозрачные бахирные шары. «Смертельный дождь» или какая-то из его вариаций. Несмотря на то что «фокусов» на мне не висело, мозг очень быстро обработал увиденное и пришел к однозначному выводу, который можно охарактеризовать одним словом:

– Дерьмище…

Первый взрыв меня не достал, но надо понимать, что эти самые взрывы следовали один за другим, практически одновременно, причем не в одной точке. Дождь, он и есть дождь. Так что взрывной волной меня снесло практически сразу, благо общее укрепление тела никуда не делось, так что недолгий полет закончился на втором этаже дома позади меня. И попал я туда отнюдь не через окно. Хорошо, что это был не каменный дом. После нашего недолгого сражения с Шимой это строение и так зияло дырами, но мне «повезло», и мое тело попало в целую часть стены, пробив очередное отверстие.

Скинув с себя шкаф, окинул взглядом валяющиеся вокруг книги. Чувствовал я себя нормально, что и неудивительно. Да, пару раз поднапрячься пришлось, но ничего экстраординарного не было. Разве что в самом конце, но потому и всего лишь нормально, а не отлично. Выпрыгнув из дыры в стене на улицу, пошел к тому месту, где только что гремели взрывы. Асфальта там не было, одни воронки и разбросанная земля. Часть стоящих ближе всего к эпицентру взрывов зданий оказалась разрушена. Опасности я не ощущал. Вообще. Правда, и смерти своего противника… хотя… Мне в тот момент было как-то не до того, но вроде что-то такое было. Оу… Точно было. Тело Шимы я нашел на том месте, где недавно располагалась лужайка. Наполовину закопанный Тоётоми представлял собой жалкое и страшное зрелище. Ноги нет, половины правой руки нет, тело практически разорвано пополам. Разве что голова была абсолютно целой. Впрочем, я вообще удивлен, что его на множество частей не разорвало и не раскидало по округе. Видать, какое-то время он все же держал защиту.

Оторвав взгляд от трупа, посмотрел влево, в ту сторону, куда уходила сохранившаяся часть дороги. А вот и помощь Тоётоми. Запоздали ребята. Хм, десять человек всего, чую, там минимум пара Мастеров, а то и больше, так что пора рвать когти. Уничтожать основные силы противника сегодня я точно не намерен. Да и что уж себе врать – сталкиваться с двумя и более Мастерами тоже не хотел.

Бросив последний взгляд на поверженного противника, поклонился ему. Достойный враг. Да, я его недолюбливал, но он сумел дать мне бой, который при удачном стечении обстоятельств вполне мог заставить меня отступить. Победить Шима не мог, точнее, убить меня не мог, не тот уровень у него, а вот прогнать – вполне. Если бы поставил перед собой такую задачу. Продержаться до подхода подкрепления было ему по силам. Да, определенно достойный противник, который многому меня научил.

Во славу твою, Тоётоми Шима. Я не хотел убивать твоего сына, просто не знал, что это он.

* * *

Младший сын Шимы, Даичи, сидел в коридоре одного из закутков особняка и, прислонившись к стене, невидящим взглядом смотрел на свои колени.

– Ты как, братишка? – подошел к нему Кен.

– А ты как думаешь? – произнес Даичи, не поднимая опущенной головы. – Я разом потерял и брата, и отца. Естественно, мне хреново.

– Я слышал, – начал осторожно Кен, – что Аматэру поклонился твоему отцу после победы. Он признал, что Шима-сан был достойным противником.

– Ты думаешь, – посмотрел на него Даичи, – что мне есть до этого какое-то дело? Он мертв. Всё! У меня больше нет отца! Да мне плевать, что там этот ублюдок признал!

Под конец парень уже кричал. Вскочив на ноги, он подошел к противоположной стене коридора и с силой ударил по ней рукой.

– То, что тебе плевать, – посмотрел Кен на пробитую ударом троюродного брата стену, – показывает тебя не с лучшей стороны. Твой отец сражался достойно. Сражался за интересы рода и свои убеждения. Сражался до последнего. Ты должен им гордиться, а тебе плевать.

– Я не… – растерялся Даичи. – Мне не на отца наплевать. А на… На этого… На все это! Я горжусь им. Всегда гордился. И отцом, и братом. Но какой в этом смысл, если они мертвы?

– Брат… – начал Кен.

– Как он вообще смог победить? – перебил его Даичи. – Он же всего лишь Патриарх. Пусть даже уникальный, равный Учителю, но Патриарх. Как он смог победить Мастера?

Кен не знал ответа на этот вопрос, поэтому ответил словами, которые уже тысячелетия в том или ином виде произносила вся страна:

– Он Аматэру.

Только вот потерявшего отца и брата парня это не удовлетворило.

– Он Патриарх! – крикнул Даичи. – Тварь! Сын дважды изгнанных, ублюдок! Меня воротит от того, что я когда-то пожимал ему ру…

Крик души был прерван хлесткой пощечиной. После чего Кен схватил его за ворот рубашки.

– Он Аматэру! – прорычал в лицо Даичи Кен. – Его выбрала Аматэру. Он прошел полный ритуал, в его жилах течет кровь Аматэру, Бунъя и, возможно, Минамото. За свою короткую жизнь он сделал больше, чем наши родители. Он долбаный гений, который сумел пробить потолок силы Патриарха. Никогда не смей принижать своих врагов. Мы дружим с великими, а проигрываем еще более великим. Или хочешь сказать, что твой отец – ничтожество, проигравшее какой-то твари?

– Я… Не… Кен, я не…

Сумев успокоиться, Кен отпустил брата, который касался пола лишь кончиками пальцев ног.

– Твой отец сильный боец, который показал все, на что способен, и смог впечатлить человека, который его победил, – проговорил Кен холодно. – И этот человек не абы кто, не какая-то подзаборная шавка, он глава рода Аматэру. Твой отец великий человек, который сумел доказать своей жизнью и смертью свое величие. Он сражался с величайшим противником, которого мог встретить и, даже проиграв, сумел его впечатлить. Гордись. Помни и гордись! Засунь свою ненависть куда подальше, а лучше выкинь ее к чертям собачьим, – цедил Кен. – Думай головой, а не эмоциями. Смотри на мир с холодным сердцем, иначе твой гнев приведет род к краху. И забудь слово «ублюдок»! Никогда и нигде не произнеси его! Хочешь однажды подвести род под войну на уничтожение? Совсем дебил?!

– Извини, Кен, – произнес опустивший взгляд Даичи. – Извини. Ты прав. Мой отец не мог проиграть ничтожеству. Я… Просто это больно. Больно осознавать, что их больше нет. Как вообще такое могло произойти? – спросил он, практически плача. – Зачем они вообще объявили нам войну? Что мы им сделали?

Ну да… Даже среди Тоётоми мало кто знал о попытках убить Синдзи, что уж говорить об их поколении и клане в целом. Кен и сам был в курсе только потому, что являлся вторым наследником клана, после своего отца. Для очень многих атака Аматэру была настоящим шоком. А неожиданностью так и вовсе для всех. Даже верхушка рода пребывала в полной уверенности, что про их делишки никому не известно.

– То, что я тебе скажу, должно остаться между нами, Даичи, – произнес Кен.

Посмотрев на брата с удивлением, Даичи кивнул:

– Конечно, Кен.

Непроизвольно обернувшись, Кен подошел к брату и чуть понизил голос.

– Это мы их спровоцировали, – продолжил он. – Ты ведь слышал, что на Синдзи постоянно покушаются? Ну вот… Про все попытки убийства не скажу, но часть из них точно наших рук дело. У него просто не было выбора, братишка. Узнав, кто к этому причастен, он был обязан что-то предпринять. А учитывая… – махнул он головой куда-то в сторону. – В общем, способы достижения цели у нас были не самыми правильными, если такое вообще можно назвать правильным, так что война вполне себе логичное продолжение этой истории.

Осмыслить услышанное Даичи сумел далеко не сразу.

– Так мы еще и виноваты во всем? – произнес он медленно. – Но зачем? Зачем это все старшим? Это же бред какой-то… Вы же с ним друзья. Будущий глава клана друг главе Аматэру! Зачем?! Ради чего умер мой отец и брат?!

– Не кричи, – поморщился он.

– Зачем. Кен? – тихо повторил поникший Даичи.

Да затем, что план по возвращению власти в стране роду Тоётоми в лучшем случае сильно отодвинется. Их деды и так не рассчитывают застать кульминацию этого плана, так теперь еще и их отцы в пролете. Банальное нетерпение. Появление из ниоткуда Патриарха подпортило настроение всем, кто был в курсе ритуала. Кен даже подозревал, что идею убить Синдзи продвигали именно их отцы. Старики-то и так не надеялись дожить до финала. А все дело в том, что ритуал, дающий ребенку потенциал гения в бахире, был, как ни крути, не так эффективен, как обычный Патриарх. На взрослых он не действовал, точнее, гарантированно убивал, дети тоже не все выживали. Так что у них просто не было нужного количества людей, чтобы конкурировать с Патриархом. А ведь нужны именно проверенные люди, те, кто не предаст в будущем, кто не уйдет в погоне за гербом. Но даже так… План базировался на подавляющем преимуществе в Виртуозах в стране, а не просто в большем их количестве, чем у других. И тут на тебе – Патриарх. Фактически все умершие в результате неудавшегося ритуала мальчики оказывались бессмысленной жертвой. А ведь пострадали почти все. Он сам является наследником только потому, что его старший брат погиб. Стоило ли оно того? Кен думал, что нет, но старшие слишком много в это все вложили. Скрывались, жертвовали детьми, уступали там, где в ином случае не уступили бы, лишь бы не выделяться. В конце концов, по плану у них в будущем расформировать клан, отказавшись от права его создания. Превратиться в не совсем обычный свободный род. Все-таки клан не может бросить вызов императору. Так что неудивительно, что они сорвались и попытались убить Патриарха. Самый простой и идеальный выход для них.

Даичи не знал про план. Про ритуал знал, а про план нет. В конце концов, он слишком молод и не наследник. Кен мог рассказать ему все, только вот смысла в этом нет. Одни проблемы. Во всяком случае, сейчас. Лучше перенаправить ненависть его поколения на старших, дабы потом проще было замять этот конфликт внутри рода. Переполненная ненавистью к Аматэру родня ему была не нужна. Кен не верил, что они могут победить. Не Аматэру. А значит, нужно меньше ненависти к победителям в будущем, иначе клан Тоётоми просто уничтожат окончательно. Пусть уж лучше Даичи ненавидит деда и его отца.

– Я не знаю, – произнес он тихо. – Скорее всего, Синдзи мешал каким-то их планам, только вот… Зазнались они. Не стоило Тоётоми лезть на Аматэру. Наш род велик, но, как показывает история, ни к чему хорошему война с ними не ведет. И более великие себе хребет ломали.

ГЛАВА 15

После моей победы над Тоётоми Шимой боевые действия сошли на нет. Не то чтобы напряжение спало – и мы и они еще полдня перекидывали силы с одного участка на другой, после чего Щукину это надоело, и он изобразил атаку по одному из направлений. Тоётоми намек поняли и вновь ушли в глухую оборону, ну а мы наконец начали разбираться с тем, что свалилось нам на голову утром. Первым делом отправили людей на тот участок, где чуть не погиб Казуки. Было необходимо все прошерстить, забрать погибших, проверить, не осталось ли раненых, выкопать тех, кто оказался под обломками, заново укрепить оборону. В общем, дел там хватало. Параллельно начали проверять дома на предмет потайных ходов. Занимались этим недолго – за два часа не было найдено ничего, так что приняли решение обрушить здания в самых опасных для нас местах. Да, поспешно и топорно, но в тот момент нельзя было тормозить. Повторения той ситуации, что произошла с Казуки, никто не хотел. Отношение к подземным ходам – это вообще наша самая большая и, прямо скажем, тупейшая ошибка. Принимать в расчет, что Тоётоми могут уйти из квартала по подземному ходу, но не подумать о том, что этих ходов может быть больше одного и что они могут пролегать по всему кварталу и даже вести за его официальную территорию… Трындец, короче. Больно, обидно и стыдно.

Наши потери в тот день составили двадцать восемь человек, и все они пришлись на тот злополучный участок обороны. Даже на главном направлении атаки – а ведь там бои были не чета тому, через который прошел Казуки – никто не погиб. Там и было-то всего двое раненых. Вот что значит грамотное планирование с подготовкой и в противовес ему – тактическая ошибка. С участка А2 мы вытащили всего семерых раненых, не считая тех, кого выкопали из-под обрушенного дома, но там были бойцы в МПД, и, кроме гордости, у них ничто не пострадало. После того как я разобрался с Мастером и вернулся на улочку, где все началось, увидел шатающихся по округе бойцов. Двое охранников Казуки пришли в себя и бродили в поисках раненых. Выжившими оказались оба Учителя, что неудивительно – эти ребята вообще покрепче простых бойцов, правда, и они находились в некотором неадеквате, практически не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Как выяснилось позже, они тупо искали тело своего господина, которого не обнаружили, придя в себя. В общем, быстро просканировав местность «обнаружением жизни», которое в городе полноценно я могу использовать всего секунд двадцать или около того, я с помощью Учителей вынес тех выживших, до которых можно было быстро добраться. Увы, но надолго задерживаться в том месте было нельзя – крупные силы противника находились уже буквально на соседней улочке.

Казуки пережил случившееся нормально. У ведьмаков вообще железобетонная психика, которую практически невозможно расшатать. Как и обычные люди, со временем мы можем меняться, но это относится к характеру, психов же среди ведьмаков почти нет. Ну а те, которые есть, были ими еще до того, как стали ведьмаками, да и они… Если человек любит убивать, а со временем убийства ощущаются все лучше и лучше, человек как минимум изменит свое поведение. То есть вроде бы псих, но контролировать себя приходится. Простой человек окончательно бы сбрендил, а ведьмак… Не знаю. Все это просто пример, а на деле я с подобными психами не встречался. Я сейчас про психопатов-убийц. Если брать просто психов, то у французов был один парень, который утверждал, что знаком с библейской Евой.

В общем, Казуки пережил случившееся нормально. Никаких рефлексий, никаких слез в подушку, а вот командир его охраны… Не скажу, что он прям в психа превратился, но далеко не каждый будет упрашивать начальника, чтобы тот его казнил. Типа, он не справился с заданием и не смог защитить господина. И это при живом господине. Охранник сам себе харакири не сделал только потому, что считал, будто не имеет права забирать у рода жизнь, которая ему не принадлежит. Блин, мне полчаса потребовалось, чтобы убедить его в том, что если Казуки выжил, то охрана выполнила поставленную перед ним задачу. Этот японский менталитет меня порой вымораживает. Или это не менталитет, а мужик реально по фазе поехал?

Ну а вечером мы с Щукиным разбирали накопившиеся за день дела. Точнее, разбирал он, а я просто доклады читал.

– Восемнадцать беспилотников? – поднял я взгляд от планшета.

– Всего, – ответил он, не отрываясь от экрана монитора. – Сбили только семнадцать. Плюс вертолет, который летал неподалеку, его мы трогать не стали.

С вертолетом понятно – далеко не каждый может себе позволить летать на вертушке в черте города, и ссориться с такими, убивая их людей, не самое умное занятие. Тем более что вот так внаглую наблюдать за нами могли только люди императора.

– Хреновенько, – только и бросил я.

– Тебе не наплевать? – посмотрел на меня Щукин. – Все равно уже все знают, что ты Патриарх, а демонстрация уровня силы идет тебе только в плюс.

– Я не о засвеченном уровне сил парюсь, – поморщился я. – Меня больше волнуют засвеченные возможности. Одно дело то, что я победил Мастера, и совсем другое – как именно.

– Ну… – задумался Щукин на секунду. – Так-то да. Только вот даже я, зная о тебе очень многое, не смогу тебя победить. Не думаю, что тут есть повод для волнения.

– Ты всего лишь один, – ответил я. – И говоришь о честном поединке.

– Тоже верно, – потер он подбородок. – Не, все равно ничего страшного не случилось. По-настоящему за боем могли следить только Тоётоми, у остальных и ракурс был не очень, и расстояние большое. А Тоётоми вряд ли начнут раздавать всем полученную информацию. Слишком уж она ценная.

Очень даже могут. Как минимум продать. Но тут уж ничего не поделаешь – во время того боя мне было не до камер, которых здесь полно. Вокруг точек нашей дислокации мы всё зачистили, а вот там, где я дрался с Мастером, системы слежения никто не трогал. В общем, конечно, жаль, но и всю жизнь скрывать свои возможности не получилось бы.

Мои мысли прервал звонок мобильника.

– Слушаю, – произнес я.

– У меня только что был разговор с императором, – заговорила «на том конце провода» Атарашики. – И он настоятельно просил о встрече. Так что возвращайся.

– И когда мне назначено? – спросил я, поймав заинтересованный взгляд Щукина.

– Завтра утром, – ответила она.

– Завтра утром, значит… – произнес я задумчиво, окидывая взглядом комнату.

– Не глупи, малыш, – правильно поняла мой задумчивый тон Атарашики. – Не стоит ехать к императору прямо оттуда. Никаких плюсов это не даст. Возвращайся. Примешь душ, позавтракаешь, переоденешься во что-нибудь поприличнее и спокойно доедешь до дворца.

– Ладно, как скажешь, – улыбнулся я.

– Вот и отлично, – сказала она. – Может, заодно и Казуки с собой возьмешь?

– Возьму, – ответил я.

– Хм, рада это слышать, – произнесла она с подозрением в голосе.

Явно не думала, что я соглашусь так быстро. Если вообще соглашусь.

– Я не сторонник лишнего риска, – пояснил я.

– Ну да, конечно, – прервал меня ее ехидный голос.

– Как минимум чужого риска, – уточнил я. – Да и сам лишний раз… Неважно. Казуки получил здесь все, чего я хотел. Если останется, это будет уже непродуктивно.

– Как скажешь, – произнесла она. – Главное, забери его оттуда.

– Если это все, тогда – отбой.

– Жду вас, – закончила она разговор.

– Я возвращаюсь, – сообщил я Щукину, который не отрывал от меня взгляд. – С Казуки.

– Я рад, – кивнул он. – Что-то серьезное?

– Император, – пожал я плечами, после чего поднялся со стула.

– Что ж, мы знали, что это произойдет, – вздохнул он. – Удачи.

– Надеюсь, она мне не понадобится, – произнес я. – Кстати, отправь домой выживших телохранителей парня.

– Сделаю, – кивнул он мне.

* * *

Это был недобрый вечер, еще хуже прошлого. В гостиной главного особняка осажденного квартала собрались глава клана, его наследник и старейшины, которые напряженно смотрели на экран огромного телевизора, где демонстрировалась запись боя Патриарха и погибшего Тоётоми Шимы. Экран телевизора был разделен на девять частей, так что собравшиеся люди могли наблюдать за боем с разных ракурсов. Вот демонстрация закончилась, и в гостиной наступила полная тишина. Даже оставшиеся в особняке слуги старались в этот момент держаться подальше от этого места.

– Думаю, смотреть в четвертый раз бессмысленно, – произнес глава клана. – Потом сами пересмотрите, если вас что-то заинтересовало. А пока высказывайте свое мнение.

– Если честно, у меня в голове не укладывается то, что я увидел, – высказался хмурый наследник. Впрочем, все присутствующие в гостиной мужчины были хмурыми. – Патриарх, равный Мастеру? Может, это… не знаю… афера какая-нибудь? Ранг Учителя, усиленный артефактами, или еще что-то.

– Какая, к демонам, афера? – чуть повысил голос один из старейшин, Тоётоми Сорахико – отец погибшего Шимы. – Ни один пользователь бахира не сражается подобным образом.

– Один из охранников в поместье Кена был свидетелем, как Аматэру использует свою силу, и бахира он не почувствовал, – поддержал брата глава клана.

– Значит, это очень продуманная афера, – закусил удила наследник. – В это поверить проще, чем в восемнадцатилетнего Патриарха, равного по силам Мастеру.

– Тоширо, – произнес спокойно глава клана, – не чуди. Слишком многое говорит о том, что это Патриарх. К тому же лично мне проще поверить в такого вот Патриарха, – благо мы про них и не знаем ничего толком, – чем в восемнадцатилетнего Мастера. Пусть и с артефактами.

– Про Патриархов мы и правда мало что знаем, там всякое может быть, но чтобы Аматэру провернули что-то подобное… – покачал головой Осаму, самый младший из братьев-старейшин. – Заявить на весь мир, что у них есть Патриарх, которого, по сути, нет?

– Как я и сказал, слишком многое говорит о том, что это Патриарх, – произнес глава клана.

– Получается, мы все это время пытались убить фактически Мастера? – покачал головой Ниджия, третий из старейшин. – Неудивительно, что у нас ничего не вышло.

– Кто ж знал? – вздохнул Осаму. – Никто и предположить подобного не мог.

– Мастера не бессмертны, – произнес зло Сорахико. – Кому как не нам об этом знать. Убьем и эту тварь.

– Что там с твоим внуком? – спросил его глава клана.

– Даичи – крепкий парень. Выдержит, – ответил раздраженно Сорахико.

– Он потерял отца и брата, мог бы и… – начал глава клана.

– А я сына и внука! – взорвался Сорахико, правда, почти сразу успокоился. – Не волнуйся о нем. Твой внук позаботится о младших. У Кена достаточно мозгов и силы воли.

С этим глава клана спорить не мог, только вот Кен не сможет заменить родного деда. С другой стороны, учитывая, в каком состоянии Сорахико, может, оно и к лучшему, что Даичи займется Кен.

– Как скажешь, – произнес глава клана. – А теперь давайте более предметно. Кто что скажет по самому бою?

– У меня такое впечатление, что парень предугадывает ходы противника, – заметил Осаму.

– Не согласен, – ответил Ниджия. – Я поначалу так же думал, но тогда бы он не впечатался в щит Шимы. Меня больше беспокоит момент, когда Аматэру перепрыгнул щит. В тот момент Шима его будто бы не видел.

– Думаешь, Аматэру может влиять на разум? – спросил глава клана.

Его тот момент тоже смутил.

– Возможно, – кивнул Ниджия. – Но на записи мы всё видели, возможно, вооруженный взгляд сможет нас защитить. Шлем МПД или что-то такое. Чтобы мы видели его через камеру. Плюс Аматэру за весь бой использовал эту технику всего один раз. Может, с ней не все так просто.

Далее пошло обычное, можно сказать, рабочее обсуждение прошедшего боя, который разобрали чуть ли не посекундно. Продолжалось это долго, так что, когда за окном уже была глубокая ночь, глава клана решил, что пора закругляться.

– Всё. Хватит на сегодня, – сказал он. – Мы уже не молоды и не можем обходиться без сна. Завтра продолжим.

– Рёта, – произнес Сорахико. – Я хочу командовать отрядом, который пойдет за Аматэру.

– Как скажешь, – кивнул глава клана. – Это твое право. Тоширо, останься на пару слов.

Когда старики покинули гостиную, Тоширо спросил у отца:

– Надеюсь, ты не хочешь озадачить меня чем-то мозговыносящим?

Наедине сын позволял себе говорить достаточно свободно.

– Ничего такого, что не было обговорено ранее, – усмехнулся Рёта. – Ты должен покинуть квартал.

– Отец… – начал было Тоширо.

– Дело не в том, что ты наследник, – прервал его глава клана. – Просто именно ты ответствен за Хоккайдо.

– Только не говори… – вздохнул Тоширо.

– Это надо было сразу сделать, но я поддался на твои уговоры и оставил тебя здесь. Хватит. Это не игры. С последним покушением мы, получается, подставились. Уж не знаю, откуда Аматэру узнали о том, что за всем стоим мы, но явных доказательств у них нет, иначе нами бы уже занимался император. Так что придется использовать грязные методы.

– Хочешь подставить кланы Хоккайдо? – спросил Тоширо.

– Да, – вздохнул Рёта. – Жаль, что причина не та, что планировалась. Жаль, что нам вообще приходится так поступать, но сейчас у нас просто нет другого выбора. Император обязательно спросит Аматэру, почему они объявили нам войну.

– Но без Хоккайдо весь план летит к черту, – произнес Тоширо.

Подстава кланов Хоккайдо была запланирована с самого начала, и для этого уже всё было готово, разве что Тоётоми хотели просто держать их за горло в случае чего, но раз уж такое дело…

– План уже полетел к черту, – поморщился Рёта. – Так что готовься к тому, что все придется начинать сначала. Скорее всего, ты, как и мы с братьями, не увидишь окончания этой истории, так что наша задача – сохранить как можно больше и подготовить все, что нужно, для Кена. Но сначала мы должны выжить.

* * *

На этот раз мне не предложили сесть. Я стоял напротив сидящего за своим рабочим столом императора и ждал, когда он начнет разговор. Выглядел правитель Японии, прямо скажем, недовольным. Вроде всего лишь поджал губы и чуть прищурился, но вряд ли нашелся бы человек, который в тот момент смог бы ошибиться в его настроении. Мрачную атмосферу подчеркивал и сам кабинет, освещенный всего двумя торшерами и настольной лампой на столе главы государства. Как будто в полутемную пещеру попал.

– Скажи мне, Аматэру-кун, на каком основании ты объявил войну клану Тоётоми? – нарушил он тишину.

– Попытка убийства, – ответил я. – Тоётоми пытались убить меня.

– Тогда почему я узнаю об этом постфактум? – задал он очередной вопрос.

И не продолжил. Молчит, ждет ответа. И тут надо понимать, что без уточнений прозвучали его слова довольно вызывающе. Пусть Аматэру всего лишь свободный род, а он император, но…

– Потому что это дело касается только нас? – добавил я в голос вопросительных интонаций.

– По-твоему, заминированные тоннели и мосты меня никак не касаются? – чуть приподнял он бровь.

– Я так не считаю, ваше величество, – произнес я спокойно. – Именно поэтому без промедления сообщил о данном факте в полицию.

– И тебе не кажется подозрительным, что почти сразу после этого род Аматэру объявляет войну клану Тоётоми? – спросил он с иронией.

– Не кажется, – ответил я твердо. – Позволю себе напомнить вашему величеству, что Аматэру не какие-то там шавки подзаборные, которые всего год как стали аристократами. Мы умеем ждать. Даже если бы в минировании были замешаны Тоётоми, а мы каким-то образом узнали об этом, никто из нас не стал бы объявлять им войну так скоро. Я готовился к ней не один месяц и ударил ровно тогда, когда посчитал правильным.

– И когда же ты узнал про Тоётоми? – спросил он уже обычным тоном.

– После дня рождения друга, – ответил я. – После того как на поместье Тоётоми Кена напали, мы смогли захватить пленного. Чуть позже его пришлось убить при попытке к бегству, но все, что требовалось, мы узнать успели.

– Если они организовали то нападение, – произнес он, – то и в этом они виновны.

– Это решать вам, ваше величество, – чуть склонил я голову. – Но я бы не был так в этом уверен.

– Поясни, – нахмурился он вновь.

– На меня совершали покушения как минимум три стороны, – ответил я. – Про минирование ничего не скажу, но до этого был кто-то с Хоккайдо и немцы.

– Замечательно, – произнес император раздраженно. Как будто я ему какие-то планы порушил. – В моей стране творится всякая дичь, а детали я узнаю от тебя. Доказательств, как я понимаю, нет?

– К сожалению, – кивнул я. – С Хоккайдо я вроде как договорился, во всяком случае, покушений стало меньше, но так как у меня были… Это даже уликами не назвать. В общем, глава клана Мацумаэ даже намека на признание не дал.

– Но количество покушений уменьшилось… – произнес он задумчиво. – Мне даже интересно, чем ты смог его зацепить.

Естественно, интересно. Самое забавное, я имею полное право послать императора с его интересом. Вежливо, конечно.

– Просто расписал ему наши дальнейшие отношения, – чуть пожал я плечами.

– Это как? – приподнял он брови.

– Если бы кланы Хоккайдо не прекратили свои попытки устранить меня, мне волей-неволей пришлось бы объявлять им войну. Ничего хорошего это не принесло бы. Ни мне, ни им.

– Аматэру против всего Хоккайдо? – усмехнулся император.

– Я бы сказал иначе, – произнес я серьезно. – Сикоку против Хоккайдо.

Вот тут ему резко стало не до шуток. Если треть японских островов воюет друг с другом, лихорадить будет всю страну. И это я еще не упомянул других аристократов Японии, которые решат встать на мою сторону. Тут тогда реально трэш начнется. А Император вроде как и вмешаться не сможет. О нет, он вмешается, найдет способ, но это вмешательство не сможет остановить войну. Что Аматэру, что кланы Хоккайдо, что предполагаемые союзники Аматэру – далеко не гильдии Гарагарахэби. Мы жестких намеков не понимаем.