Текст книги "Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX в."
Автор книги: Николай Фигуровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)
Виднейшими последователями Ван-Гельмонта, в известном смысле завершившими переломный иатрохимический период развития химии, были Сильвий и Тахений.
Франсуа Делебоэ Сильвий (1614–1672) происходил из французской семьи, эмигрировавшей в Германию во время религиозных войн. В юности он изучал естествознание и медицину и затем долгое время был практикующим врачом в Ханау, Лейдене и Амстердаме. В 1658 г. он занял кафедру медицины в Лейденском университете и оставался здесь до конца жизни. Благодаря его деятельности Лейденский университет и медицинская школа университета приобрели известность (28).
Сильвию принадлежат некоторые открытия и новые идеи в области медицины. Как иатрохимик он значительно усовершенствовал химическую теорию функций организма, частично устранив из нее элементы фантастики и мистики. Сильвий отверг существование пресловутого Архея – правителя пищеварительных процессов и указал на важное значение в пищеварении соков – слюны, желудочного сока и желчи. Он развил также учение Ван-Гельмонта о кислотности желудочного сока и о роли ферментов. Процесс дыхания, по Сильвию, весьма сходен с процессом горения и зависит от температуры и чистоты вдыхаемого воздуха.
Сильвий принадлежал к числу иатрохимиков с довольно крайними взглядами. Он верил в трансмутацию металлов и в чудодейственную силу философского камня. Вместе с тем он широко и смело применял в медицинской практике сильнодействующие средства минерального происхождения: нитрат серебра (ляпис), сульфаты, ртутные соли – каломель и сулему, препараты сурьмы и др. Сильвий считал, что вся медицина должна быть не чем иным, как лишь прикладной химией. Для химии же он не видел других областей приложения, кроме медицины.
Одним из последних представителей иатрохимической школы был ученик Сильвия Отто Тахений (около 1620–1699 гг.). Тахений родился в Вестфалии и изучал торговлю и аптечное дело в Лемго. Некоторое время он работал ассистентом аптекаря в Киле, Данциге и других городах Германии. В 1644 г. он переселился в Италию, изучал здесь медицину и получил в Падуе степень доктора медицины. Затем он жил в Венеции, занимался медицинской практикой и литературной деятельностью (39).
Поддерживая и развивая медицинские и химические взгляды и теории своего учителя, Тахений собственными сочинениями содействовал прогрессу химических знаний. Занимаясь вопросом об истинных составных частях сложных веществ, поставленным и частично освещенным Ван-Гельмонтом, Тахений обратил основное внимание на область химии минеральных веществ. Он первый определенно указал, что соли представляют собой продукты взаимодействия кислот и щелочей. «Все соли, – писал он, – состоят из какой-либо кислоты и из какой-либо щелочи… из этих двух универсальных принципов составлены все тела мира» (30).
Тахений ввел в химическую практику некоторые реактивы для качественного определения составных частей минералов. Вместе с тем он производил и количественные опыты. Так, при помощи весов Тахений установил, что при обжиге свинца с образованием сурика вес сурика на 1/10 превышает вес исходного свинца, а после восстановления сурика полученный свинец весит столько же, сколько весит исходный свинец. Тахений объяснил увеличение веса металлов при кальцинации поглощением «кислоты», содержащейся в топливе, например в древесине, при горении которой производится обжиг металлов (31).
Тахения можно считать одним из основоположников аналитической химии. Впрочем, основное внимание в его сочинениях уделяется чисто медицинским вопросам.
Не будем касаться здесь деятельности ряда менее видных иатрохимиков XVII в. Сказанного вполне достаточно, чтобы можно было составить представление об основных идеях и направлениях мыслей иатрохимиков.
В период иатрохимии химические знания получали некоторое развитие. Впервые в этот период было подвергнуто сомнению, а в дальнейшем и пересмотру учение Аристотеля об элементах-качествах, господствовавшее в науке в течение многих столетий. Вместо этого учения иатрохимиками были высказаны, правда еще в недостаточно ясной форме, идеи об истинных составных частях сложных тел.
Выступления иатрохимиков против прославленных авторитетов древности, их борьба с застарелыми вредными традициями значительно содействовали разоблачению реакционной роли авторитаризма в развитии науки и, в частности, химии. Впервые в эпоху иатрохимии в химию вошел эксперимент, который вскоре стал играть основную роль в развитии химического анализа и в установлении истинных составных частей сложных веществ. В эту же эпоху было дано определение соли как продукта взаимодействия кислоты и щелочи и высказаны некоторые важные положения о составе тел.
Однако все эти новые взгляды и отдельные открытия не смогли устранить у иатрохимиков старых алхимических верований в возможность трансмутации металлов и мистических фантазий при объяснениях химических явлений, происходящих, в частности, в живых организмах.
Таким образом, эпоху иатрохимии следует характеризовать как переходную эпоху в развитии химии, как эпоху начала борьбы новых прогрессивных представлений о веществах и их превращениях со схоластическими представлениями, основанными на учении Аристотеля и особенно неоплатоников и освященными авторитетом религиозных догматов.
Представители школы иатрохимиков внесли определенный вклад в развитие химии. Однако их интересы, ограниченные главным образом приложением химии к медицине, не содействовали широкому развитию химии и в особенности возникновению новых теоретических идей и правильной оценке новых фактов. Особенно отрицательное влияние на развитие химии оказал полный отрыв интересов иатрохимиков от проблем технической химии и от химических производств. Традиции иатрохимической школы и, в частности, узкое понимание иатрохимиками задач химии еще долгое время тяготели над химией, препятствуя возникновению и внедрению в науку новых прогрессивных идей и теорий о сущности химических превращений.
РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИИ ХИМИЧЕСКИХ ПРОИЗВОДСТВ В XV–XVII ВВ
Общий подъем экономики и торговли, начавшийся в эпоху Возрождения, отразился и на развитии химических производств. В средние века необходимые для ремесленных производств и других целей химикалии получали в Европе в небольших количествах кустарным способом в лабораториях-мастерских. Многие важные для производств вещества ввозились из стран Востока и из Египта. В XV в. в Европе возникли небольшие специализированные производства кислот, щелочей, солей, различных фармацевтических препаратов и некоторых органических веществ.
Начало производства минеральных кислот (серной и азотной) в Европе относится приблизительно к 1300 г. Однако концентрированные кислоты стали изготовляться значительно позднее. Так, купоросное масло (олеум) упоминается лишь в сочинениях второй половины XVI в. Промышленное производство купоросного масла как побочного продукта купоросных заводов развилось в XVIII столетии.
Получение концентрированной соляной кислоты впервые описано лишь в XVII в. Глаубером (32).
Азотная кислота (aqua fortis) благодаря широкому применению в алхимических лабораториях для растворения металлов и для изготовления «царской водки» (aqua regis) уже в конце средневековья была товарным продуктом. В XV в. в Венеции существовало промышленное производство азотной кислоты.
Из щелочей в ремесленных производствах (мыловаренное, стекольное и суконное) употреблялись сода и поташ, но вплоть до XVII в. эти вещества не умели отличать друг от друга. Соду получали из естественных источников: из рассолов содовых озер (например, в Египте) и из золы морских водорослей. Поташ в больших количествах добывали из золы деревьев, особенно в восточной Европе (Россия, Польша, Литва, Германия). Развитие производства поташа в XVII в. привело к истреблению лесов в некоторых районах Европы. Из минеральных солей в широком масштабе получали поваренную соль в соляных копях, а также из морской воды и воды соляных источников.
В XV в. в Европе большое значение приобрело производство селитры. Порох начали изготовлять в различных странах Европы еще в конце XIII в., когда было изобретено огнестрельное оружие. Селитра для изготовления пороха долгое время ввозилась из Венеции, куда она, по-видимому, импортировалась из стран Востока. Производство селитры из соляных налетов каменных стен конюшен и других построек описано уже в XV в. Более подробно добыча селитры из отбросов (селитряные ямы, или селитряницы), а также селитроварение описаны у Бирингуччо и Агриколы.
Помимо этого, в Европе кустарным способом изготовляли квасцы, купоросы, нашатырь, минеральные краски и некоторые другие химикаты. С развитием иатрохимических методов лечения стали производить и другие вещества, в том числе висмутовые, ртутные, сурьмяные и мышьяковые соединения, буру, винный камень, а также хлориды, сульфаты и нитраты металлов и щелочи. Однако в основном эти вещества получали в ограниченном количестве препаративным способом в аптеках и кустарных мастерских (33). Возникновение мануфактурных производств и расширение торговли вызвали большие потребности в разнообразных химикалиях. Постепенно возникло и приняло широкий размах производство кислот, щелочей и многих солей и других веществ, не известных ранее. В процессе развития химической технологии и, в частности, в изучении сырья и продуктов химического взаимодействия приняли участие многие химики, в том числе алхимики и иатрохимики, а также технологи-металлурги. В XVII в. появились выдающиеся химики-технологи, деятельность которых оставила заметные следы в истории развития химических производств и химии вообще. Одним из видных представителей химико-технического направления рассматриваемого периода был француз Бернар Палисси (родился около 1510 г., умер в 1589 г). В молодости он под руководством отца – мастера стекольного дела – изучал стекольное производство и искусство изготовления окрашенных стекол, но не получил систематического образования. Затем он некоторое время работал на промысле по добыче соли из морской воды на берегу Бискайского залива. С 1539 г. Палисси занялся производством фаянсовой посуды и потратил много лет на разработку рецептур окрашенных глазурей и эмалей, подобных итальянским глазурям, которые с давних пор были известны в Европе. Упорно работая в этой области в течение 15 лет, он добился, наконец, успеха и вскоре широко прославился своими фаянсовыми изделиями, покрытыми прекрасными глазурями и украшенными горельефными изображениями листьев растений, ящериц, змей, раков, черепах и т. п. С 1575 г. Палисси начал выступать в Париже с публичными лекциями по химии и технической химии минеральных веществ.
В 1589 г. в глубокой старости он как гугенот был заключен в Бастилию, где вскоре умер (34).
Палисси можно считать одним из первых представителей экспериментально-технического направления в химии. Обобщения, которые делались им на основе наблюдения и опыта, касались и чисто химических вопросов. Палисси был противником алхимии и высмеивал схоластику и бесплодные усилия адептов. Главная работа Палисси относится к области керамики. В 1580 г. он опубликовал сочинение под заглавием «О гончарном искусстве, о его пользе, об эмалях и огне» (35), в котором описал свои долголетние поиски рецептур художественных глазурных покрытий фаянсовых изделий. Следует также отметить его предложение применять известковый мергель для удобрения почв в качестве примеси к навозу.
Секреты рецептур разноцветных глазурей Палисси унес с собой в могилу. Он писал, правда, что в их состав (36) входили окислы олова, свинца, железа, сурьмы, меди, а также песок, сода, поташ, но умалчивал об их соотношениях. Изделия Палисси во Франции в настоящее время являются лишь достоянием музеев.
К XVII в. относится деятельность крупнейшего немецкого химика Иоганна Рудольфа Глаубера (1604–1668). Жизнь этого замечательного химика-технолога (и алхимика) протекала крайне беспокойно. Он много путешествовал и жил в различных городах Германии и Голландии. В молодости Глаубер занимался изготовлением зеркал, был алхимиком и работал в аптеках. В дальнейшем он устроил собственную лабораторию и работал в ней с несколькими помощниками, одновременно занимаясь врачебной практикой. Он успешно лечил некоторых больных, в частности, изготовлявшейся им самим пятисернистой сурьмой. В 1655 г. Глаубер поселился в Амстердаме и оборудовал здесь большую лабораторию из четырех комнат. При лаборатории имелось опытное поле, где производились опыты с минеральными удобрениями. Глаубер (37) оставил несколько химических сочинений. Главное из них – «Новые философские печи» (1648–1650) – посвящено описанию различных химических операций и нагревательной аппаратуры. В 1649 г. Глаубер разработал способ получения уксуса из вина и винного камня. В это же время он изобрел несколько «тайных» препаратов для лечения различных болезней. Большое значение для развития химии и химической технологии получили разработанные Глаубером способы приготовления чистых и крепких минеральных кислот.
Во времена Глаубера соляную кислоту получали перегонкой смеси каменной соли с купоросом, а азотную – перегонкой смеси селитры с купоросом. Изучив процессы перегонки, Глаубер пришел к выводу, что при нагревании этих смесей образуется серная кислота («купоросное масло»), которая затем действует на соль или селитру. Заменив железный купорос купоросным маслом, он действительно получил крепкие и чистые кислоты – соляную и азотную. Дымящая соляная кислота долгое время называлась по имени Глаубера (acidum sails fumans Glauberi).
Далее Глаубер обратил внимание на соль, которая получалась в виде остатка в реторте после отгонки кислот. Очистив эту соль и изучив ее (прокалив с углем, при этом выделилась сера), а также поставив опыты над физиологическим действием этой соли, Глаубер назвал ее «чудесной солью», или «удивительной солью» (sal mirabile). В дальнейшем химики стали называть эту соль (Na2SО4·10H2О) «глауберовой солью».
Глаубер подробно изучил вопрос об образовании и составе многих солей. Действуя кислотами на щелочи, на металлы и металлические «извести», он получил хлориды, сульфаты и нитраты и пришел к выводу, что соли состоят из двух начал – кислотного и щелочного. Глауберу была известна нейтрализация; он даже оценивал относительную «силу» различных кислот по их способности вытеснять другие кислоты из солей; он установил явление так называемого двойного избирательного сродства на примере реакции между сулемой и сернистой сурьмой: при нагревании их смеси перегоняется сурьмяное масло (треххлористая сурьма), а в реторте остается киноварь (сернистая ртуть). Большое практическое значение получила открытая Глаубером реакция взаимодействия поташа с азотной кислотой с образованием чистой калийной селитры.
Работы Глаубера по химии вышли на немецком языке в виде сборника под латинским заглавием «Химические сочинения». В этом же сборнике можно найти помимо упоминавшегося трактата о философских печах обширные статьи, посвященные «спагирической фармакопее» (т. е. анализу и синтезу фармацевтических препаратов), а также минеральной химии, красильному делу и другим разнообразным вопросам технической химии и иатрохимии. Сочинения Глаубера оказали большое влияние на развитие технологии химических производств и на развитие химии вообще. Появление в XVI и XVII вв. ряда выдающихся химиков-технологов, металлургов и иатрохимиков, решавших важные химико-технические и химические проблемы, нельзя не связать с глубокими социально-экономическими изменениями, которые происходили в этот период в Европе.
Переход от ремесленного производства к мануфактуре, быстрое развитие промышленности и, в частности, химических производств – металлургических, селитроваренных, пороховых, стекольных, поташных, красильных и других заводов – ознаменовало собой зарождение капиталистической мануфактуры, что означало возникновение в недрах феодального строя капиталистических производственных отношений. Уже в XVII в. в Европе началась эпоха капитализма.
ТЕХНИЧЕСКАЯ ХИМИЯ И ИАТРОХИМИЯ В ДРЕВНЕЙ (ДОПЕТРОВСКОЙ) РУСИ
Древняя Русь (Киевская и Новгородская) в XI–XIII вв. представляла собой органическую часть системы феодальных государств центральной Европы и поддерживала с этими государствами оживленные экономические и культурные связи. Уровнем развития техники и научных знаний Русь в эту эпоху мало отличалась от Западной Европы.
Культурные и экономические связи Руси с Западной Европой были полностью нарушены вследствие татарского нашествия (XIII в.). Завоевание Руси татарами и 300-летнее татарское иго привели к почти полному уничтожению древней культуры. Завоеватели разрушили древнерусские города, уничтожили памятники культуры и произведения искусства. В XIII в. Русь полностью лишилась квалифицированных мастеров-ремесленников и образованных людей (кроме духовенства), уведенных в «полон».
Только спустя два с половиной века после нашествия Батыя на Руси вновь получили развитие ремесленные производства, оживилась торговля как со странами Запада (через Новгород), так и со странами Востока – Булгарией (на Волге), среднеазиатскими государствами, Персией и государствами Северного Кавказа.
В XV и особенно в XVI в. Московская Русь переживала своеобразную «эпоху Возрождения», в известной степени напоминающую бурную эпоху западноевропейского Ренессанса. Возрождение на Руси сказалось не только на развитии ремесел и торговли, но и, например, в идеализации старой византийской культуры (концепция «Москва – третий Рим»), в многочисленных выступлениях против церковно-феодальной схоластики и догматики (различные «ереси») и в других явлениях. Одновременно в Москве и в других русских городах возникли элементы и подлинного западноевропейского Ренессанса как в архитектуре новых сооружений, так и в искусстве и ремеслах. Уже в XV в. в Москве появились итальянские, немецкие и другие западноевропейские архитекторы, врачи, специалисты военного дела и ремесленники. С 1553 г. Москва начинает регулярные торговые отношения с Англией через Архангельск (39). Во второй половине XVI в. в Москве имелось значительное число английских и голландских врачей, аптекарей и других специалистов.
Однако Иоанну Грозному (1530–1584), а затем и Борису Годунову (1551–1605), пытавшимся пробить брешь в системе боярско-церковного феодализма с его православно-схоластической идеологией и умственным застоем, не удалось осуществить намечавшихся мероприятий для просвещения Руси и радикально повернуть ее на путь научного и технического прогресса. Только по окончании «смутного времени» (после 1613 г.), когда в Москве установилась относительно прочная власть, создались более благоприятные условия для развития ремесел, торговли и просвещения.
Уже в первой половине XVII в. в России происходят значительные экономические перемены, возникают и быстро развиваются мануфактуры, начинают разрабатываться горнорудные богатства. В конце XVI и в начале XVII в. в России появляется и естественнонаучная, техническая и медицинская литература, как переводная, так и оригинальная.
Несмотря на то, что в течение XVII в. Россия добилась значительного прогресса в промышленном развитии, рост ее экономики и техники производства проходил значительно медленнее по сравнению с главными странами Западной Европы. Одной из причин этого было то, что Россия была страной с плохими коммуникациями, а господствовавшие в ней феодальные отношения и натуральное хозяйство как основная форма производства не способствовали развитию техники.
В области химико-практических и химических знаний Древняя Русь получила значительное наследие от Византии. Из Византии на Русь проникли еще в дотатарский период рецептурные химические сборники. Хотя они и не дошли до нас, их влияние хорошо прослеживается в позднейших русских химико-технических произведениях. Кроме того, на Руси с древнейших времен были широко распространены сочинения на древнеславянском, болгарском и сербском языках философского, естественнонаучного и космологического содержания. В них излагаются, в частности, основы аристотелизма, представления об устройстве вселенной и т. д., а иногда, особенно в старинных актах и летописях, встречаются сведения о ремесленно-химических приемах обработки веществ, упоминания о разнообразных веществах и т. п. (40)
В дотатарский период в Древней Руси были хорошо известны и широко применялись все семь металлов древности. В разных районах страны существовали производство и обработка железа и других металлов (41). Кроме того, в литературных памятниках этого периода упоминаются различные минеральные и растительные краски, многие соли, лекарственные вещества и другие химикаты (42). О достаточно высоком уровне химико-практических знаний в Древней Руси свидетельствуют и памятники материальной культуры, в частности окрашенные ткани, образцы красок, финифтей (эмалей), ювелирные изделия, монеты и другие металлические изделия.
Рецептурные сборники, содержащие указания по изготовлению различных красок и вспомогательных материалов (олиф, лаков, клеев и пр.), получили широкое распространение в XVI в., хотя, несомненно, были известны и ранее. Это обычно приложения к так называемым иконописным подлинникам – руководствам для иконописцев и живописцев. В этот же период в обращении появились и многочисленные лечебники и сборники фармацевтического содержания («травники», «зелейники», «прохладные вертограды»), в которых описываются не только приемы изготовления лекарств, но и некоторые химические операции, в частности операции «перепускания», т. е. дистилляции, фильтрования, мацерации, кристаллизации и пр. Некоторые из этих сборников представляют собой извлечения из западноевропейских фармакопеи XIV–XVI вв., на основе которых Н. Лемери составил «Словарь простых аптекарских товаров» (43).
Старейшим из сохранившихся химических рецептурных сборников является «Сборничек» библиотеки б. Троице-Сергиевской лавры, датируемый серединой XV в. (44) В нем содержатся рецепты изготовления «поталя» – искусственной золотоподобной краски. Здесь же описаны приемы изготовления ряда других красок и вспомогательных материалов для писания золотом и серебром и т. д. В дальнейшем число таких рецептурных сборников все время возрастало, вместе с тем расширялся и ассортимент применявшихся красок и вспомогательных веществ (45).
Наряду с «иконописными подлинниками» существовали и рецептурные сборники смешанного содержания, например сборники полезных хозяйственных советов (46) и химико-технические сборники. Из них назовем «Сказание о всяких промыслах и указы об иконном мастерстве и о серебреном рукоделии и иных вещах, смотри сам своими глазами и вразумишь сам себя» (47). Хотя эта рукопись и относится к XVIII в., анализ отдельных рецептов указывает, что они заимствованы из более ранних источников. Здесь приведено много различных рецептов золотописания, писания по железу (травления), пайки различных металлов, обработки золота и других металлов, плавки стекла, изготовления пиротехнических составов и т. д.
Более обширен по объему и содержанию рукописный сборник конца XVII в. под заглавием «Указы о разных статьях, составы в красках, в золоте и в чернилах, и как их составлять, и писать по железу, и по меди, и по бумаге, и по стеклу и о других разнообразных вещах, которые можно узнать из этой книги» (48). Здесь помимо обычных рецептов, описывающих изготовление красок для живописи, приемы пайки, золотописания и пр., приводятся рецепты получения азотной кислоты, варки мыла, изготовления заменителей мыла и др.
Во многом этот сборник похож на «Типик епископа Нектария» (49). Из рецептов, которые не фигурируют в предыдущих сборниках, в нем приведены описания изготовления сурика из белил, получения скипидара и др. Обстоятельные сведения о производстве селитры, пороха и различных пиротехнических составов даны в «Уставе ратных пушкарских и других дел» (50), написанном, по-видимому, частично на основе иностранных источников, Онисимом Михайловым по указанию царей Василия Шуйского и Михаила Романова в 1607 и 1621 гг. В нем приводятся описания получения селитры из органических отбросов путем их перегнаивания в особых ямах (поэтому селитра в древности называлась «ямчугой»). Описываются рецептуры разнообразных порохов и пиротехнических составов. В качестве компонентов этих составов фигурирует много различных химикатов, особенно металлических солей и органических веществ.
Много веществ перечислено также в «Торговой книге», составленной для русских купцов, выезжавших с товарами за границу. Эта книга составлена в 1575 г. и пополнена в 1610 г. (51) В списках товаров приведены квасцы белые, квасцы серые (нечистые), купоросы: белый (цинковый), зеленый (железный), синий (медный), нашатырь, мышьяк белый, мышьяк желтый (аурипигмент), сулема, бура, киноварь, ртуть, металлы и другие химикаты.
Московское правительство и духовенство препятствовали проникновению на Русь сочинений научного содержания и, в особенности, алхимических произведений западноевропейского происхождения («от неверных католиков») из-за боязни «ересей». Однако в Москву попадали случайные книги античных философов на греческом и латинском языках, медицинские сочинения, привозившиеся иностранными врачами, и др. До конца XV в. в России, по-видимому, не были известны алхимические сочинения, широко распространенные на западе. Нов XVI в. на Русь уже проникли многие произведения, посвященные черной магии и астрологии, в частности произведения Альбрехта Больштедского, Михаила Скота, Раймонда Луллия и другие запрещенные («отреченные») книги (52). Такого рода переводы на русский язык имели ограниченное распространение и лишь в XVII в. были размножены в значительном количестве экземпляров.
Совершенно особую и численно очень большую группу древнерусских рукописей, содержащих химические сведения, составляют медицинские сочинения, главным образом иатрохимического характера. В них описываются способы изготовления множества лечебных препаратов: «водок», «настоев», «спусков» (сплавов легкоплавких веществ), «мазей». Для изготовления лекарств использовалось более 2000 растений, преимущественно русской флоры. Кроме этого, в медицинских рукописях описаны иатрохимические лекарственные средства. Большинство сочинений медицинского характера известно по спискам XVI и XVII вв. Но некоторые из них скопированы с более ранних списков.
Отдельные рукописные сборники медицинского содержания XVI и XVII вв. интересны с историко-химической точки зрения (54). Назовем, в частности, лечебник XVII в. из Московской патриаршей библиотеки: «Книги лечебные, избранные от многих философов, от мудрых лекарев, перепись всяким зелием от всяких недугов по главам» (55). Большая часть лекарственных трав, фигурирующих в этом сборнике, относится к русской флоре. Здесь рекомендуются также и многие излюбленные иатрохимические средства – сурьмяные, ртутные и мышьяковые препараты.
Много сведений о состоянии химических знаний и развитии иатрохимии в России дают документы Аптекарского приказа XVII в. (56) и различные материалы, относящиеся к этому периоду (57).
Во второй половине XVI в. в Москве было довольно много врачей-иностранцев. Все они придерживались иатрохимических взглядов и не отвергали алхимии. Сохранились некоторые сведения о врачах «арканистах» – специалистах по «тайным средствам». Так, один из придворных врачей И. Грозного – Елисей Бомелий готовил яды, при помощи которых были будто бы (как думали впоследствии) умерщвлены некоторые бояре. В 1580 г. сам Бомелий был казнен, будучи уличен в измене (58).
В 1581 г. английская королева Елизавета по просьбе Грозного прислала в Москву своего лейб-медика Роберта Якоби вместе с аптекарем Джемсом Френчемом. По-видимому, вскоре после их приезда в Москве и была организована «Аптекарская изба» – первое медицинское и аптекарское правительственное учреждение России. В начале XVII в. «Аптекарская изба» была переименована в «Аптекарский приказ».
Служба иностранных врачей в Москве считалась весьма выгодной, поэтому в Москву добровольно ехали наряду с квалифицированными врачами искатели приключений и алхимики. В девяностых годах XVI в. в Москве работал широко образованный врач и физик Марк Ридлей (1560–1624) (59). Он пробыл в Москве недолго и уехал в Англию после смерти царя Феодора Иоанновича (1598 г.), у которого был придворным врачом. В Англии он стал известен благодаря своим работам по магнетизму в контакте с известным ученым Вильямом Гильбертом.
Возможно, что именно Ридлей заинтересовал Московского царя рассказами об «успехах алхимии». Во всяком случае именно в это время в придворных кругах возник интерес к алхимии, о чем свидетельствует, в частности, одно летописное упоминание (в переводе на современный язык): «В 1596 г. в городе Твери появился некий человек, который „перепускал“ (переделывал) золотую и серебряную руду. О нем сообщили царю и великому князю Феодору Иоанновичу всея России. И послали за ним и привезли в Москву. Здесь он начал плавить. Один раз у него получилось хорошо, как настоящее золото. Но неким смотрением божьим ему не далась такая мудрость. Царь-государь, подозревая его в воровстве, положил на него опалу и велел пытать его без милосердия вместе с его учеником. И [этот человек) говорил боярам: „Какое-то смотрение божье: много пытаюсь по-прежнему, да не умею. Применяю те же самые зелья [химикаты] и лью те же водки [кислоты], но разделения не получается. И в таких муках [пытках] умерли оба, отравившись ртутью“ (60).
Вероятно, здесь речь идет о доморощенном малограмотном алхимике, работавшем на основе случайно полученных сведений о возможности изготовления золота из некоторых минеральных смесей (руды).
О наличии у царя Федора и его двора интереса к алхимии свидетельствует также попытка пригласить в Москву в 1586 г. известного английского математика астролога и алхимика Джона Ди, сын которого Артур Ди впоследствии был архиатром у царя Михаила Романова. Джон Ди в это время занимался в Богемии поисками философского камня (61). Известно также, что и Борис Годунов проявлял большой интерес к западноевропейской науке (в том числе и алхимии). Лжедмитрий I также окружил себя «специалистами» – поляками.
Одним из виднейших иностранных врачей первой половины XVII в. был Артур Ди (Дий), который занимался алхимией как в Москве, так и по возвращении на родину. Артур Ди (Arthur Dee) (62) (1579–1651) в молодости сопровождал своего отца Джона Ди в его путешествиях по Германии, Польше и Богемии и с ранних лет был посвящен в «премудрости» оккультных наук. По возвращении в Англию он учился, по-видимому, в Оксфорде и Кэмбридже, а затем был практикующим врачом в Лондоне и Манчестере. В июне 1621 г. был послан королем Джемсом I в Москву к царю Михаилу Романову по просьбе последнего. В Москве он был хорошо принят. Артур Ди (в Москве его звали Артемий Иванович) пробыл в России до 1634 г., получая высокое вознаграждение за труды. Он был отпущен на родину с хорошей рекомендацией и стал одним из придворных врачей Карла I. После казни Карла I Артур Ди уехал в Нарвич и здесь занимался астрологией, алхимией и изобретением perpetuum mobile. В этих занятиях он растратил свое состояние, приобретенное в Москве.
