355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николас Блинкоу » Кислотники » Текст книги (страница 10)
Кислотники
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 21:28

Текст книги "Кислотники"


Автор книги: Николас Блинкоу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Значит, твой отец – расслабленный придурок, а я – дилер? – решил уточнить Джанк. – Я правильно понял? И ты продолжаешь упорствовать, хотя видел, как я обработал «лексус»? Так?

Тереза почувствовала, как чьи-то дрожащие пальцы коснулись ее бедра: Каузи. Она слышала, как он судорожно, со свистом, ловит ртом воздух. Младший из братьев, кажется, и вовсе перестал дышать.

Джанк повысил голос, обостряя ситуацию:

– В следующий раз, когда соберусь покувыркаться, специально для тебя сделаю пару лишних кульбитов, чтоб до твоей дурной башки наконец дошло, кто я есть на самом деле.

Тереза запросто могла бы сосчитать удары сердца Каузи. Но тут парень заговорил, и в его голосе прозвучал смех:

– Классный номер! За такой спектакль положены бурные аплодисменты!

Напряжение спало. Когда Тереза смогла наконец расслабиться, она увидела, что револьвер Джанка лежит на столе. Парень положил свое оружие рядом.

– Отец говорил, что ты был лучшим, если вы хотели оторваться по полной.

Джанк улыбнулся:

– Он что-нибудь еще говорил?

– Про тебя?

– Про парня, которого звали Пол.

– А, Пол Сорел. Да, слышал про него, малый со сдвигом, но был другом моего отца.

– И это все? – В голосе Джанка прозвучала безнадежность. – Твой старик что-нибудь рассказывал про Джона Берджиса и Пола Сорела?

– Только одну вещь. Когда Пола вытащили из тюрьмы, ему надо было встретиться с Берджисом. Он пришел, и Берджис попытался его изнасиловать. Отец сказал, что однажды Пол вернется и убьет ублюдка.

Глава двадцать первая

Майкл уже переоделся – он стоял в углу, расставив ноги, и делал наклоны, доставая пальцами до лодыжек. Эстелла смотрела, как он разогревается, растягивает мышцы, подпрыгивает в воздухе, тряся задницей.

Это был «Блюз-корнер», один из двух спортивных центров Мосс-Сайда. Другой построили на муниципальные деньги – небольшие, но их хватило на плавательный бассейн, пару кортов для игры в сквош и зал для занятий аэробикой. В «Блюз-корнер» ничего этого не было – только ринг, стеллаж с потускневшими гантелями и несколько набитых доморощенным способом мешков на крюках. Зал был вместительный, человек пятьдесят вполне могли бы заниматься аэробикой – если бы разобрали ринг и выбросили боксерские груши. Но этого никогда не будет: «Блюз» – специфическое место, хозяева тут – боксеры, хотя не только они.

Майкл Кросс предпочел бы повести Эстеллу в муниципальный центр, но он попусту старался, уговаривая ее. Она призналась, что хочет в «Блюз-корнер», потому что там есть женская раздевалка и бывают женщины. Собственно, раздевалка оказалась совсем маленькой – женский бокс в Манчестере появился недавно. Но когда Эстелла с Майклом пришли, в зале уже тренировались две тайские боксерши.

Они по очереди отрабатывали удары ногами по мешку – одна держала, другая била. У стойки с гантелями огромный приземистый украинец почтенного возраста стоял над юнцом, отжимавшимся на скамейке, и определял его перспективность. Эстелла узнала старика: в 70-х он воскресными вечерами выступал в соревнованиях по борьбе – их транслировали по телевизору из Престона, заполняя паузы в конце футбольного сезона. Тогда он носил трико из золотой парчи и трусы с блестками и напоминал трансвестита, работающего по ночам в порту. Но его противники выглядели так же, и никто никогда не шутил на этот счет.

В зале не было зеркал, и Эстелла внимательно изучила себя в прихваченном гвоздиками треснувшем зеркале для бритья в душевой кабине женской раздевалки. Лайкровое трико, которое Майкл нашел в шкафу Джозет, оказалось ей почти впору, но слегка сбивалось между ног, так что пришлось надеть спортивные брюки. Как и кроссовки девятого размера, брюки были Майкловы.

Через вращающуюся дверь в спортзал ввалились четверо, все одинаково одетые, с головы до ног в черном. Впереди шел их предводитель, молодой негр хрупкого телосложения с проборами в волосах и раздраженной от бритья кожей на шее. Он важно двинулся через зал, поприветствовав девушек нагловатым поклоном и даже не повернув головы в сторону остальных. Двое его парней были не такие замороженные: они ухмыльнулись в ответ на приветственную отмашку хозяина зала, а поравнявшись с Майклом, притормозили и бросили на пол спортивные сумки, чтобы пожать ему руку. Эстелла слышала, как Майкл назвал каждого по имени и спросил:

– Как дела?

– Дохлые дела, – засмеялся в ответ один из парней. – Понимаешь, о чем я?

Вожак обернулся:

– Не смейте ни с кем обсуждать мой бизнес! Это подстегнуло парней – они тут же подхватили спортивные сумки и скрылись в мужской раздевалке.

Два боксера-легковеса вышли на ринг – явные натуралы, перспективные, хорошо накачанные. Они начали пританцовывать, кружа по рингу, но ударов было маловато. Один из парней явно лучше бил справа, другой это знал и ловко уходил от ударов. Они отпрыгивали назад, маневрировали. Эстелла подошла поближе. Один из боксеров кивнул партнеру, они остановились, чтобы разглядеть ее, и Эстелла подмигнула обоим.

Майкл тут же одернул ее:

– Ты здесь, чтобы мешать другим, или займешься делом?

– Ладно, давай начнем.

Эстелла опустила руки на бедра и принялась крутить шеей, – успевая разглядывать зал:

– Милое местечко.

– Ты же здесь бывала когда-то, – удивился Майкл.

Нет, не бывала.

– Я тогда не имела привычки держать себя в форме.

Держать в форме, собственно, было нечего да и незачем. Бессонные ночи и амфетамин делали свое дело – она и так оставалась худой.

Берджис собрал труппу кислотников, и каждый выступал со своим сольным номером. Бернард Чедвик придумал собственную дебильную программу похудания – посыпал картофельные чипсы сульфатом вместо соли и запивал их пинтами «снейкбайта». Майкл Кросс носился с идеей насчет центра города – готовился устроить там то показ мод, то партизанскую войну. Был в компании и Джанк, у него постоянно сносило чердак. Эстелла выглядела нормальней остальных, это факт. Хуже всего обстояли дела у Берджиса. Он выматывался до нервного истощения и редко спал. Каждое утро погасшие уличные фонари вызывали у него потребность рассказывать ей по телефону о своих чувствах, говорить, какая она классная… Эстелла и тогда понимала, под каким давлением он живет.

Нет, Берджис точно был самый чокнутый. И уж абсолютно чокнутый ночью, когда Майкл отвозил его в офис. Берджис выдавал Майклу просроченную половину жалованья, и руки у него не переставали судорожно дергаться. Однажды – Майкл тогда уехал в бар – у Берджиса все лицо вообще на фиг перекосилось, но он и слышать ничего не хотел о «завязке», – просто не мог остановиться.

Эстелла развернулась, подпрыгивая на носках: свободе движений мешали тяжелые груди, они мотались туда-сюда в лайкровом трико. Майкл, машинально упершийся взглядом ей в грудь, вдруг сообразил, на что смотрит, и поспешил отвернуться. Она пошла следом за ним к свободным штангам.

– Что это за парни, с которыми ты разговаривал?

Майкл помотал головой, будто хотел избавиться от назойливого насекомого:

– Никто.

– Бандиты из твоего района?

– Да, они так думают. Тот, с проборами, называет себя Тас-Мен.

«Прелестное имечко», – подумала Эстелла.

– Сходить, что ли, поглазеть?

– Я не буду вас знакомить.

– А кто тебя просит? Я, может, хочу полюбоваться на их члены!

Майкл взглянул на нее с отвращением:

– Я тебе не обдолбанный сутенер. – Он ухватил пару гантелей и с остервенением стал работать, подавая пример «некоторым прытким развратницам» (Майкл отвернулся от Эстеллы, и потому не заметил ее улыбку). – В любом случае здесь им не обломится.

Эстелла взяла скакалку, начала прыгать и постепенно нашла свой темп. Наверху, на самодельной полке, стоял повернутый чуть в сторону телевизор. На экране суматошная блондинка в костюме в шахматную клетку и с микрофоном в руке наседала на прохожих с вопросами. Эстелла перевела взгляд на боксеров, заметив, что, чем быстрее она прыгает, тем ленивее они боксируют. Те еще хитрецы.

Из мужской раздевалки донесся голос Тас-Мена:

– Мы сейчас будем по ящику? Добавь громкость на этой бандуре.

Один из его парней вылетел из раздевалки, протянул руку к пульту и усилил звук. Молодящаяся репортерша спрашивала, испытывают ли люди страх в создавшейся на сегодня ситуации: каждый, кого она тянула в кадр, соглашался, что да, сегодня есть причины бояться.

Возвращаясь в раздевалку, парень поймал взгляд Эстеллы. Он наверняка видел, как она прыгает. Эстелла и сама никогда не упустила бы шалопая, лихо перемахивающего через три ступеньки. Может, он и подошел бы к ней – было что-то такое в его усмешке, – но окрик Тас-Мена не дал ему этого сделать. Усмешка превратилась в обещание: потом.

Теперь она прыгала только для легковесов, однако и тут ее ждал облом: крошечный человечек в шляпе с круглой плоской тульей и загнутыми вверх полями испортил ей всю игру. Просунув голову между канатами, он стал орать на парней:

– Вам тут что, хреновый танцкласс? Собираетесь умасливать друг друга – делайте это в свое чертово свободное время!

Коротышка взбодрил-таки боксеров: они задвигались быстрее, приемы стали выглядеть натуральнее. Эстелла замедлилась – ей было интересно, кто из них первым начнет снова на нее пялиться. Коротышка вопил: «Вставляй ему, вставляй!», но она не поняла, которого из питомцев он натаскивает, возможно, обоих сразу, чтобы без обид.

Эстеллу не интересовал телевизор. Она время от времени бросала взгляд на экран, но тут диктор назвал имя Бернарда Чедвика. Подняв глаза, Эстелла увидела машину, на которой Бернард похитил Терезу. Сейчас «лексус» выглядел неважно – царапины, вмятины, дырки от пуль и разбитое стекло. Эстелла не догадывалась, что произошло по соседству с Мосс-Сайдом. Но на каком бы ухабе ни спотыкнулся Бернард, это было совершенно очевидно связано с Джанком. Когда-то Эстелла составила гороскоп Джанка и знала, какая несчастливая звезда ведет его по жизни.

Следующим шел сюжет о расстрелянном ресторане, диктор за кадром начал перечислять нанесенный ущерб. Этого-то сообщения и дожидался Тас-Мен: он вывел свою команду в зал и кивал – чуточку самокритично – на каждую из мелькавших картинок. Парни встречали запись шумным одобрением.

Восклицания по ходу сюжета делались все громче. Крошечный тренер, нервно оглаживавший свою старомодную шляпу, криком остановил тренировку и знаком отозвал парней с ринга. Когда они проскользнули под канатами и направились в раздевалку, он отгораживал их от Тас-Мена собственным телом, будто хотел защитить.

В следующем сюжете для команды Тас-Мена не было ничего интересного. Тас-Мен отвернулся от экрана и увидел Эстеллу. Она уже не прыгала, но на его взгляд не ответила. Наверху, на экране телевизора, красовалась Тереза – лицо в профиль, волосы коротко острижены – в прямоугольной рамке. Похоже на стоп-кадр с видеозаписи. Терезу легко можно было узнать, но имя ее не назвали. Диктор сообщил зрителям, что полиция хочет допросить эту девушку.

Звук телевизора заглушил голос Тас-Мена, который что-то кричал двум тайским боксершам. Эстелла пыталась уловить конец сообщения, но услышала только заключительную фразу:

– Комментируя события, начальник полиции заявил, что Манчестер должен поблагодарить служителей порядка за то, что они противостоят криминалу, реагируя быстро и профессионально во имя города, которому служат и который защищают. – Потом пошла реклама.

Тас-Мен не тратил времени даром, пока Эстелла смотрела телевизор. Он уговаривал девушек выйти на ринг. Они прошли мимо Эстеллы, шепчась и скованно хихикая. Тас-Мен стоял в центре ринга. Одна из спортсменок перелезла через канаты, но другая присоединилась к ней только после того, как вооруженные охранники силой заставили ее это сделать. Тас-Мен встал между ними:

– Собираетесь драться чисто или грязно? – Он развел руки в стороны, словно боялся, что они кинутся и разорвут друг друга в клочья.

Его парни толкались у ринга, поддерживая криками кто – Фиделию, кто – Мишель. Девушки приветственно стукнули друг друга по перчаткам, отступили на шаг и начали. Первые удары были щенячьими и легко отбивались. Тас-Мен ходил вокруг них, изображая рефери, посылал воздушные поцелуи при удачных ударах.

Эстелла выбрала место у одного из углов ринга. Она наблюдала, как более бойкая из девушек нанесла несколько ударов кулаком, и по ее позиции легко распознала следующую комбинацию. Оборонявшаяся выставила блок перед лицом нападавшей, та попыталась свалить ее с ног ударом в ухо. Надежды, что они пойдут на сближение, не было, да и вообще, бой не обещал стать интересным.

Эстелла подсчитала проваленные комбинации. Обе девушки так хорошо знали манеру друг друга, что вряд ли смогли бы начать ближний бой. И Эстелла, решившись, вспрыгнула на помост. Бой прекратился в ту же секунду, как она заговорила:

– Почему бы мне не поучаствовать? Я буду драться с одной из вас – или с обеими.

Девушки неуверенно смотрели на нее, опустив руки в тяжелых перчатках. Тас-Мен был за:

– Хрен дери! Пусть сучка нас повеселит.

Парни Тас-Мена тут же заорали, вызывая Эстеллу на ринг.

Эстелла поднырнула под канаты. Тас-Мен встретил ее в центре ринга, прихватив рукой за попку:

– Которой из них вставишь первой?

Обе девушки вернулись в исходную позицию, насмешливо улыбаясь, они были рады надрать Эстелле ее чертову задницу.

И тут взревел Майкл:

– Она не будет драться! Уходи с ринга, Эстелла! Тас-Мен изумился:

– Да ты чего, парень?

– Вали оттуда, Эстелла! Немедленно! Она покачала головой.

– Не похоже, Кросси, что твоя сучка хочет уйти, – веселился Тас-Мен.

Эстелла оперлась на обвившуюся вокруг нее руку Тас-Мена:

– Может, я лучше буду драться с ним?

– Точно. Дерись с ним, – согласился Тас-Мен с откровенной усмешкой.

Майкл застыл:

– Нет! Никогда!

Тас-Мен только руками развел: неужто педрила перетрусил?

– Поднимайся сюда, Майкл, – звала Эстелла. – Давай повеселимся!

– Ни за что! Прошу тебя, убирайся с этого чертова ринга.

– Нам не обязательно драться, просто помоги мне отработать несколько ударов – надень ручные щитки.

Майкл покосился на красные щитки, брошенные девушками у ринга, и наконец решился.

– Освободи-ка мне место, приятель, – рявкнул он, подлезая под канаты.

Тас-Мен спрыгнул вниз, пошутив на прощанье:

– Не ушибись, Кросси.

Майкл сунул руки в щитки и встал в позицию, прикрывая корпус. Эстелла нанесла удар, не дожидаясь сигнала, Майкл заблокировал его, она улыбнулась и отпрыгнула назад. Тас-Мен и его парни захлопали:

– Вот это сучка!

Майкл хорошо знал, что Эстелла могла стереть в порошок любую из девушек-боксерш. Ему пока удавалось блокировать все ее удары, в том числе довольно жесткие, но скоро у него возникнут проблемы. Сложнее всего было делать вид, будто он не слишком старается —так, легкая прогулка по рингу. Тас-Мен снизу подзуживал Эстеллу вышибить мозги придурку.

Она три раза врезала Майклу левой ногой по ребрам в одну и ту же точку. Главное в этом трюке – скорость, но это был всего лишь трюк. Они всегда могли остановиться. Четвертый удар Эстелла нанесла правой ногой, сделав отвлекающий финт. Майкл видел ее насквозь и отбил удар, прикрыв корпус.

Эстелла отпрыгнула и тут же нанесла новый удар – наотмашь, в лицо, сделав еще один ложный выпад. Голова Майкла резко дернулась назад, он раскрылся, ожидая удара, но Эстелла не стала бить. Через секунду Майкл разгадал ее маневр, однако было уже поздно – Эстелла крутанулась влево и сзади нанесла ему пяткой сокрушительный удар в ухо. Он зашатался и упал на колени.

Майклу потребовалось некоторое время, чтобы очухаться. Его голова моталась из стороны в сторону под аккомпанемент гаденьких смешков шакальей банды Тас-Мена. Он сорвал щитки с рук и вскочил, готовый убить Эстеллу. Она встретила его насмешливой улыбкой. Эстелла явно возбудилась, грудь буквально ходила ходуном.

Эстелла вызывающе смотрела Майклу прямо в глаза, и он понял, чем все обернется, если ответить всерьез: нельзя избить женщину, не выставив себя полным мудаком!

Он покачал головой и пошел с ринга. Тас-Мен приветствовал его радостным ржанием:

– Классно! Классно, Майкл! Теперь ты знаешь, почему твои сыновья пришли в мою банду. Им требуется настоящий образец для подражания – вроде меня, а не папочка-пидор, которого в два счета уделала сучка.

Майкл прошел мимо, пожав плечами. Вслед ему несся громкий смех.

Глава двадцать вторая

Клуб «Пэссинджер» располагался в бывшем спортзале. Большой квадратный зал размером с баскетбольную площадку вмещал танцпол и кабину диджея. Крутили рок на любителя с примесью джазовых и хип-хоповых изысков. Тереза знала, что спокойные песенки здесь используют для разогрева и скоро все переменится. Музыка звучала вполсилы, свет был притушен. Народу в зале скопилось до фига, кое-кто уже начал заводиться.

Тереза нервничала. Мешала огромная спортивная сумка на плече, к тому же она промахнулась с прикидом, да и лицо было слишком бледное. Вцепившись в сумку, она пыталась обуздать свои нервы. Тереза бывала в «Пэссинджере», где тусовались под техно. Несколько лет назад этот клуб нравился ей не меньше «Грэйвити», но в последнее время город снова начал делиться на группировки, напоминая амебу, которая делится, чтобы плыть в разных направлениях. Стиль техно потускнел и вышел из моды. Ее друзья – кислотники и рейверы – разлюбили хип-хоп. Вообще выбор музыки часто осуществлялся по «территориальному» принципу: пригород против центра. Когда рейв снова завоевал танцзалы, компания Терезы тут же отказалась от него. Переваривать монотонную долбилку этого стиля можно было разве что на свежем воздухе: там характерные короткие такты техномузыки, напоминавшие сигналы искусственного спутника Земли, словно поддерживали связь с Солнечной системой: черные асфальтовые дыры и белое пространство.

Войдя в клуб, Тереза предпочла бы затеряться среди публики. В последнее время она разлюбила экстази: таблетки расслабляли и возбуждали одновременно, сбивая кайф сексуального возбуждения. В «Пэссинджере» похоть была почти осязаемой, только что со стен не капала. Тереза ощущала ее запах, это была уже не эротика, а жажда случки, исчезал элемент игры, доминировало желание схватить добычу, повалить, овладеть…

Тереза чувствовала левым плечом физическое присутствие Каузи. Он ни разу не взял ее за руку, но был рядом, совсем близко. Окажись в той же ситуации Йен, он бы и глазом не моргнул, его особый талант заключался в расслабленной дурашливости – он мог вписаться в любую компанию. Тереза надеялась, что Каузи скроен по тому же образцу, но ошиблась. Ночь и день убийства, автомобильная погоня, стрельба и кража со взломом не возбудили Каузи – он приходил в себя, стараясь быть как можно незаметнее. Йен на месте Каузи сразу бы смешался с танцующими, мгновенно расслабившись, и завел бы толпу на полную катушку. Йен тут же забыл бы обо всем, оттягиваясь в гуще тел, затянутых в лайкровые платья, модные черные жилеты и широкие брюки. Йен вообще никогда и ни о чем не волновался.

Тереза повернулась к Каузи:

– Ты в порядке?

Он кивнул:

– Все отлично. Не беспокойся.

Каузи не отрицал, что нервничает. Он вовсе не тупица, знает, когда надо скрывать свои чувства, а когда можно и пооткровенничать. Каузи совсем неплохо соображал – он только прикидывался тупым: работая на Берджиса, видел, что творится в турагентстве, и догадывался, на чем наваривает деньги Берджис. Каузи давно понял, что доход дает не продажа туров на остров Корфу. Тереза мягко коснулась его руки. Каузи пришлось нелегко, но он выстоял.

Когда они вышли из «Кроунера», Тереза рассказала Каузи о своей идее. Они заберутся в турагентство, прошерстят все файлы и выяснят, чем именно там занимаются. Каузи побледнел еще сильнее, его тонкие губы аж посинели от страха, но в конце концов он согласился. Пальцы Каузи летали по клавишам в поисках кодов доступа, Тереза была в этом деле полным профаном. Она стояла рядом, глядя на свое отражение в темном стекле дисплея, и благодарила Бога за то, что внешность обманчива и что Каузи вовсе не тупица, жаль только, что он чувствует все иначе и не понимает ее взвинченного состояния.

Совершив взлом и кражу, Каузи чуточку взбодрился, а у Терезы и вовсе круто поднялось настроение, она как будто кайф словила, почувствовала драйв.

Сумка с компьютерными распечатками и корешками чековых книжек оттягивала руку, словно наполнилась атмосферой клуба «Пэссинджер». Терезе хотелось поскорее спихнуть украденные документы Эстелле. В информации, которую Каузи выудил из компьютера турагентства, имелись доказательства незаконных сделок Берджиса на разные суммы – от десяти тысяч долларов до пятидесяти с лишним тысяч фунтов. Деньги тайно переводились из одной страны в другую, а Берджис снимал сливки в виде процентов. «Там все», – подвел итог Каузи. Он попытался объяснить ей схему аферы, но Тереза была слишком возбуждена, чтобы слушать внимательно.

Из-за тяжелой ноши она потела раз в десять сильнее обычного. Тереза надеялась, что на входе в клуб никто не поинтересуется содержимым сумки. В конце концов, может, она прямо из сауны сюда заявилась. Охранник остановил ее:

– Что там у тебя? Работу на дом взяла?

Тереза молча покачала головой, собираясь пройти мимо, но потом все-таки спросила, не знает ли он, где найти Майкла Кросса. Верзила снисходительно посмотрел на нее и буркнул:

– Его здесь нет, милочка. Может, попозже явится. Будет наверху, с другими старичками.

Тереза проталкивалась через толпу танцующих, зная, что Каузи не отстает ни на шаг. Он по-прежнему хранил молчание и полное безразличие, его не возбудили ни проникновение в святая святых Берджиса, ни компьютерная кража. Тереза была в эйфории, почти на грани оргазма, а он впал в ступор.

Когда они собирались «на дело», говорил только Каузи. Он рта не закрывал, все лопотал, что, мол, не уверен, с какого конца лучше к этому подъехать. Они изучили место, осмотрели главный вход и заднюю дверь, а потом укрылись от дождя под деревом в старом церковном дворе в Чипсайде. Рекламные плакаты с видами Балеарских островов и зимнего Майами закрывали темное окно в доме напротив. Тереза хотела убедиться, что Каузи хорошо знаком с расположением комнат в турагентстве и сумеет довести дело до конца.

Выжидая во дворе, они выкурили косяк, который Тереза купила в «Кроунере». Он вспыхивал бенгальским огнем, когда вместе с травой прогорал кокаин.

Тереза пролезла в помещение через стеклянное окошко над задней дверью, такое узкое, что на него не установили сигнализацию – тут Каузи не ошибся. Тереза встала ему на плечи и начала колотить долотом в армированное стекло. Когда оно разлетелось вдребезги, ей пришлось вырезать торчащую проволоку, моля Бога, чтобы Каузи не уронил ее.

Дальше путь был один – прыгать вниз. Тереза перегнулась через раму, стянула рукава куртки как можно ниже, закрыла глаза и полетела вниз. Боль от падения была ужасной, порезанные осколками стекла ладони кровоточили.

В окне появилось лицо Каузи. Не произнося ни слова, он махнул рукой на стену, где должен был находиться щиток сигнализации. Тереза посветила фонариком и нашла панель с кнопками. Каузи набирал код достаточно часто и зрительно помнил порядок набора цифр:

– Средний ряд, крайняя справа… верхний ряд, первая слева… та же кнопка еще раз… – монотонно бубнил он.

Код был одиннадцатизначным. Каузи засомневался лишь однажды: Тереза увидела, как он, стоя наверху, мысленно нажимает воображаемые кнопки. Вспомнив комбинацию до конца, Каузи произнес «ага!» и продиктовал ей оставшиеся цифры. Сигнализация отключилась.

Спрыгнув вниз, Каузи забрал у Терезы фонарик и повел ее в офис. Они надеялись, что стеллажи с рекламными проспектами заслонят свет включенного монитора.

Каузи нервничал, но работал методично, будто надеялся, что зеленые цифры на экране отвлекут его от мыслей о взломе. Сначала Тереза пыталась наблюдать за ним, но потом, помимо собственной воли, отвлеклась на отражение своего лица в стекле монитора: зрачки у нее расширились, губы распухли и потрескались. Всего час назад она пыталась завести Каузи и уговорить его вломиться к Берджису, предвкушение помогало ей освободиться от страха. Все это напоминало прелюдию к бурной любовной схватке…

Тереза воображала, как оттаскивает Каузи от компьютера, впивается в его губы долгим поцелуем. Представляла, как лежит голой на полу и на ее бледном теле отражается голубоватый свет экрана монитора, смешивающийся с желтыми бликами уличных фонарей. Она чувствовала, как сладко пульсирует кровь внизу живота и судорога вожделения сводит ноги.

Ей хватило одного взгляда на Каузи, барабанящего по клавиатуре, чтобы прийти в себя: да уж, с ним любовью не займешься…

Каузи потащился за ней в «Пэссинджер», хотя она его не приглашала. У Терезы сильно разболелась голова: она перевозбудилась и не очень понимала, чего они добились своей безумной выходкой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю