Текст книги "Когда решает сердце (СИ)"

Автор книги: Николь Жаклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Но мне было плевать.

Это не было реальной жизнью. Я знала, что как только Брам исчезнет из моей «Тойоты», все будет кончено. Но в течение трех дней сталкивалась с тем, чего не желала, поэтому отмахнулась от всех сомнений.

Заднее сиденье моей машины было опущено, потому что на этой неделе я перевозила вещи для дома. Поэтому, оказавшись внутри, у нас было пространство для передвижений. Хотя от этого было не легче. Брам ударился головой и выругался, пока забирался позади меня, закрыв дверь с громким треском. Я оцарапала локоть об машинный коврик.

Затем мы, наконец, устроились удобно.

Я лежала на спине, раздвинув колени, между которыми пристроился Брам и опустился на меня, опираясь на локти.

– Я ни черта не вижу, – пожаловался он, когда наши взгляды приспосабливались к темноте.

– Ты знаешь, как я выгляжу, – прошептала слегка нервно, из-за чего мой голос дрожал.

– Я не знаю, как выглядят они, – спорил он, опустив одну руку, чтобы скользнуть ею по моей груди, его кончики пальцев нашли мой сосок через ткань майки.

Ну, казалось, что отсутствие видимости никак не мешало ему.

Брам коснулся губами моих, и я простонала в его рот, когда его язык дотронулся до моего пирсинга, играя с ним мгновение, прежде чем Брам зажал между зубами мою нижнюю губу.

– Ты пила «Хефевайцен», – прокомментировал он, проводя губами по моему подбородку.

Я не смогла сдержать смешок.

– Что? Мое любимое, – Брам проложил дорожку из поцелуев к моей шее, и я изогнула спину, когда он всосал мою кожу там, затем переходя к плечу, одновременно с этим хватая пальцами лямку майки и сдергивая с руки.

– Черт, – застонала я, когда губы Брама оказались на моей груди, и он втянул в рот сосок.

– Ты такая маленькая, – пробормотал он, отчего я замерла.

Я не стеснялась, и не комплексовала по поводу своего тела. Я была маленькой. Маленькие бедра, грудь, задница, короткие ноги, но я была довольна. Но ни у одного мужчины не было смелости сказать мне такого прежде, особенно лаская меня ртом в этот момент.

– Не будь идиоткой, – нахмурился Брам, кусая сосок, когда почувствовал мою неподвижность. – Посмотри на этот красивый маленький сосок. Идеальный размер для моего рта.

– Брам, – застонала я, покраснев всем телом. Я вытянула руку и схватилась за заднюю часть его футболки, стягивая ее через голову. Футболка достигла уровня глаз, застряв между нами, и на краткое мгновение я полностью исчезла, когда она накрыла мои глаза.

– В этот раз без завязывания глаз, – пробормотал Брам, приподнявшись на одну руку и затем полностью стянув футболку. В этот раз?

Как только передо мной показалась его голая грудь, я стала ласкала его кожу, облизывая соски и покусывая местечки рядом с его ключицей. Он был так хорош на вкус. Чистый, со слабым намеком на соль.

– Тебе нравится, когда я кусаю тебя? – снова спросил Брам.

Я не была уверена в правильности ответа, но не могла остановить звук из глубин своего горла, когда мужчина снова укусил мой сосок.

– Да, нравится, – он нежно провел языком по покрасневшей плоти и снова наклонился, чтобы снять с меня обувь.

– Ты все еще со мной? – спросил тихо Брам, когда наклонился, лаская рукой мой живот.

– Я... – я неловко рассмеялась и сцепила руки. – Могу я прикоснуться к тебе или...

– Ты издеваешься? – огрызнулся Брам, дернув головой.

– Ты уже сказал мне прекратить, поэтому я... – мой голос был резким, в то время как я пыталась скрыть смущение.

Брам замер надо мной, нахмурившись, затем потянулся к своей футболке.

– Что ты делаешь? – спросила я, зажимая футболку в кулаке до того, как он мог ее схватить.

– Это была ошибка.

– Нет, – я покачала головой. – Что?

Я не была готова вернуться к реальной жизни. Я лежала в одной майке, которая висела у меня на талии, ради всего святого. Мне нужно было сменить тон. Мне нужно было вернуть его к себе.

– Могу я взять футболку? – спросил Брам решительно, все еще нависая над моим телом.

– Нет, – выдохнула я, отчего он дернулся в удивлении.

Без задней мысли, я приподняла выше колени, и Брам резко вздохнул, когда кожа моих бедер потерлась о его ребра.

– Черт, ты влажная, – пробормотал Брам. Он прижал остальные части своего тела к моему, скользнув животом по моей коже.

– Ох, черт, – пробормотала я, когда дорожка волос от его пупка коснулась моего клитора.

– Ты такая засранка, – ахнул Брам, прижимаясь ко мне и жестко целуя. – Может, если я найду, чем занять твой рот...

– Заткнись, – огрызнулась я, убирая одну руку с его спины, чтобы схватить его за волосы. – Пожалуйста, просто... – мои слова оборвались со стоном, когда Брам ввел в меня один палец. Без отсрочек, без колебаний.

– Черт, ты маленькая везде, – пробормотал Брам удивленно, отчего я захихикала, а затем ахнула.

– Штаны, – сказала я в суматохе, потираясь бедрами о его руку, в то время как мой разум помутнел. – Снимай. Штаны.

Я потянулась руками к его джинсам, и он вздохнул, когда я провела рукой по его выпирающей длине через ткань.

– Я такой твердый, и не уверен, что смогу снять их, – сказал Брам отчасти серьезно.

– У меня есть инструментальный нож в бардачке, – прошептала в ответ, наши руки запутывались, пока мы стягивали джинсы.

– Ты никогда не подойдешь к моему хозяйству с ножом, – зашипел в ответ, застонав, когда джинсы, наконец, поддались, и он спустил их по бедрам.

– Предпочитаешь ходить без белья? – пробормотала, когда почувствовала теплую кожу пальцами.

– Нужно постирать.

Я хихикнула, когда Брам сел на пятки, вытащил бумажник из кармана и достал из него презерватив.

– Поторопись, – бормотала я, вытянув руку и обхватив его член. Черт побери. Брам был отлично сложен. На моем лице появилась усмешка. – Мы тратим много времени зря.

Брам раскатал презерватив по своему члену и посмотрел в окна, чтобы никого не было поблизости.

– Дерьмо.

Он опустил взгляд на меня, затем снова поднял на окна, прежде чем схватил меня за бедра и поднял нижнюю часть моего тела так высоко, что большая часть веса переместилась на плечи.

– Какого...

Я издала очень высокий писк, сама себя не узнавая, когда Брам опустил голову между моих бедер, и его рот оказался на моей промежности. Его борода терлась о мои бедра и нижнюю часть ягодиц, и я вздрогнула.

– О, боже мой, – зажмурилась, когда его язык облизал мой влажный центр, обводя круговыми движениями клитор. Пространство машины наполнили мои стоны и звуки облизывания, посасывания и собственные стоны Брама.

Поначалу это дарило очень, очень приятные ощущения, но затем он сосредоточился, снова и снова проводя языком по моему клитору, толкая меня ближе и ближе к оргазму. Мое тело напряглось, и я стиснула зубы, чтобы не заорать.

Затем он остановился и опустил мои бедра.

– Нет, нет! – я неистово поднимала свои бедра к его рукам. – Не останавливайся.

– Шшш, – пробормотал Брам, опускаясь на меня, когда я била его по плечам. – Тише, Ани.

Я замерла от того, как он сексуально произнес мое имя.

– Ты маленькая, – пробормотал он, высоко полнимая мои колени.

Брам медленно приближался ко мне, и все мое тело расслабилось, чтобы принять его. Я вращала бедрами, пока он двигался, слегка отстраняясь, прежде чем снова толкнуться. Снова и снова повторяя, пока наши тела не оказались соединены.

– Если бы я подождал, пока ты кончишь, ты была бы слишком узкой, и я не смог оказаться в тебе, – сказал он со смешком. – Так гораздо лучше.

Затем он начал двигаться, перемещая бедра взад-вперед, ударяясь тазовой костью о мой клитор.

Я вонзила ногти в его спину, пока он толкался в меня быстрее и быстрее, жестче и жестче.

Мышцы моего лона начали сокращаться, и не в состоянии контролировать себя, я кончила.

– Черт побери, – Брам толкнулся вперед, пока я пульсировала вокруг него, затем отстранился, чтобы снова толкнуться.

– Колени вверх, – пробормотал бездыханно, подхватив мои обмякшие ноги под коленями. Он прижал их к моей груди и затем начал жестко двигаться, прежде чем его движения стали неуклюжими, и стон вырвался из глубин горла.

Брам упал на локти надо мной и прижался к моему плечу, пока мы оба переводили дыхание.

Но когда мое дыхание пришло в норму, сердце бешено заколотилось.

Какого хрена мы только что натворили?

3 глава

Абрахам

Я трахнул Ани.

Ани.

Эти слова снова и снова прокручивались в моей голове, пока я лежал на ней, а стенки ее лона все еще крепко обволакивали мой член.

 Мне нужно было отстраниться. Очень нужно. Я не хотел, чтобы презерватив порвался или что-то подобное. Не то чтобы это могло случиться в ближайшем времени, так как я все еще был тверд, как скала. Я только что кончил так жестко, что почти потерял сознание, тем не мне, все еще был возбужденным.

Черт.

 Не знал, стоило ли мне танцевать от счастья или утолять печаль в пиве от того факта, что лучший секс в моей жизни случился на заднем сиденье «Тойоты Фораннер» с моей приемной сестрой.

 Но продолжала ли она быть моей сестрой? Я хочу сказать, что в каком-то смысле это было так, но уже прошли годы. Я даже никогда не жил с ней, если придираться к формулировкам.

 Застонал, когда Ани осторожно провела рукой вверх по моей спине, а затем запустила ее в длинные волосы у меня на затылке. Я не смог удержаться от толчка вперед, отчего она еще сильнее сжала мой член.

 Боковым зрением уловил какое-то движение, и когда поднял голову, то увидел бездомного парня, свистящего нам прежде. Сейчас он стоял недалеко от окна заднего сиденья.

– Ублюдок, – шикнул я, быстро выскользнув из Ани и срывая презерватив с члена. – Одевайся. У нас тут компания.

Я застегивал джинсы, когда Ани взвизгнула и быстро начала натягивать майку. Черт, я даже не снял ее полностью. Руки девушки дрожали, когда она пыталась натянуть джинсы по ногам.

– Эй, все в порядке. У тебя тонированные стекла, – заверил ее, вытянув руку, чтобы помочь. Ани была раздражена, а я чувствовал себя мудаком за то, что трахнул на людной улице, где нас могли застукать.

– Я сама, – рявкнула она, отталкивая мою руку, когда натягивала джинсы по бедрам. – Просто уходи.

Я отпрянул, когда Ани обнаружила рубашку, которую завязала вокруг талии, заходя в бар, и надела ее на руки.

– Уходи, – повторила девушка, пихая мне в руки мою футболку.

На меньше, чем час, я забыл, какой сукой была Ани, но через пару минут после того как кончил, точно вспомнил, почему терпеть ее не мог. По крайней мере я больше не чувствовал себя мудаком.

Поднял и завязал в узел презерватив, который бросил вниз, затем, с помощью второй руки, нашел ключи в подлокотнике и открыл дверь. С удовлетворением наблюдал, как наша Любопытная Варвара, завидев свет, отскочил и бросился к своему месту на обочине.

– Не выходи, просто перелезь через сиденье, – сказал я Ани, когда вышел из машины, все еще держа в руках ключи. Не хотел, чтобы этот мудак видел ее. Обычно я мог сохранять спокойствие, но если бы ублюдок сказал что-то девушке, я бы надрал ем задницу.

Было что-то уязвимое в женщинах после секса. Я не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, видел в Ани подобную мягкость.

Я закрыл дверь и обошел машину к стороне водителя, чтобы открыть дверцу и протянуть Ани ключи.

– Ани... – позвал я, но она не смотрела на меня.

– Это ничего не значит, – выпалила она, посмотрев на меня, а затем отведя взгляд в сторону. – Не беспокойся, я не расскажу никому о твоем странном закидоне с кусанием.

Я пытался быть вежливым. Старался быть хорошим парнем. Но после произнесенных ею слов любая нежность и все то, что я чувствовал насчет нашего секса, испарилось. Не было ничего неправильного просить кого-то не кусать тебя во время секса, но я понял, что Ани явно решила, что это не просто так. Мой нрав вспыхнул.

– Спасибо за трах, – выплюнул, почувствовав удовлетворение, когда она дернулась из-за моих слов. Я бросил ключи ей на колени и хлопнул дверью. Пошла она на хер.

Ухожу, не оглядываясь, но прислушиваюсь к тому, как Ани заводит машину и отъезжает. Не собирался оставлять ее посреди Портленда, после того как какой-то парень стоял у машины, слушая, как мы занимались сексом.

Я завернул за угол и чуть не врезался в своего друга Джея.

– Какого черта ты все еще здесь делаешь? – спросил он удивленно, с зажженной сигаретой во рту. Затем вытащил сигарету изо рта и сделал глубокий вдох носом. – Не бери в голову. Я уже точно знаю, что ты делал. Может, тебе захочется смыть следы от влагалища со своей бороды, если соберешься внутрь.

– Нет, – ответил я, вдохнув аромат Ани. Бл*дь, я буду чувствовать его всю дорогу домой.

– Кто...

– Ани.

– Ох. Дерьмо.

– Да, в общем-то.

– Это...

– Лучшее, что у меня было.

– В ее машине?

– Ага.

– Черт.

– Позвоню тебе позже.

– Позвони.

Джей кивнул, когда я прошел мимо него, и затянулся сигаретой. Он, вероятно, мой лучший друг, если не считать моего близнеца Алекса и кузенов, и услышав от меня всего пару слов, сразу понял, что я облажался.

Мы с Ани никогда не ладили. Я не знал, было ли это из-за нашей ссоры, которая случилась, когда я решил, что она украла что-то из комнаты моих родителей, или мы просто не сошлись характерами, но я не мог вспомнить времена, когда мы приходили к согласию.

Хотя это не совсем правда. Чуть больше года назад моя сестра Кэти проходила через трудный этап жизни, когда забеременела моей самой младшей племянницей и была совершено безутешна. Тогда мы с Ани склонялись к одному: оба хотели отрезать член Шейну.

Но я больше не мог вспомнить ни одного раза за последние четырнадцать лет, чтобы мы ладили.

Ани была самоуверенной и грубой, совала нос не в свои дела. Сегодняшняя ситуация в баре была ярким примером. Ей было любопытно, что я делал, но вместо того, чтобы спросить меня или оставить, на хрен, в покое, она следила за мной до Портленда. Это также не было самой блестящей идеей. Поездка от дома моих родителей до бара Джея занимала почти час, и она сто раз могла развернуться, но не сделала этого.

Я сильно сжал руки на руле, когда выехал на шоссе.

Если бы она просто развернулась обратно, я бы все еще не оставался таким твердым только от мысли, как ее влагалище сжимало мой член, когда она кончала. Барабанил пальцами по рулю, включая радио в своем грузовике.

     «Это ничего не значит» – вот, что она сказала. Как будто я навязывался или что-то подобное. Я был чертовски сильно с ней согласен. Не собирался вскоре повторять это.

Вспомнил ее зубы на своей коже и вздрогнул, мой член потерял весь стояк от воспоминания этого ощущения.

Больше никогда.

***

Утро понедельника всегда проходило расплывчато. У меня была тонна бумажной работы, прежде чем я отправлялся к парню, отвечающему за порядок на разных участках лесозаготовок. Я был уставшим, в плохом настроении, и не мог успеть сделать все сразу.

Войдя в наш офис, я уже был в ужасном настроении, прежде чем понял, что кофеварка пустая, а в помещении стоит полная тишина.

– Есть кто? – позвал, сильно сжимая термос, когда проверял кабинеты. Общая дверь была открыта, когда я зашел, значит, кто-то все-таки был здесь.

– Я здесь, – закричал дядя Майкл, затем выругался, после того как раздался громкий шорох.

– Привет, где все? – спросил, наблюдая, как он поднимает нераспакованную почту с пола.

– Твой отец сегодня с твоей мамой, Трев на встрече с Марком с завода, Ани приболела, именно поэтому я пытаюсь открыть почту, – ответил он, хватая охапку писем и бросая их на свой стол.

– Ани приболела? – она, бл*дь, меня избегала? Это была настоящая гребаная причина.

– Ага. Похоже мы с тобой вдвоем сегодня.

– Я собираюсь на кое-какие участки и встретиться...

– Не-а, Тревор может сделать это сегодня, если хочешь. Он уже в разъездах.

– Да, неплохо было бы, – сказал я рассеянно, постукивая по дверной раме. – Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, я разберусь с письмами и поеду домой. Элли делает мне ланч.

– В семь утра.

– Ты на что намекаешь? – спросил он, вздернув бровь.

– Ни на что, – я поднял руки в воздухе и покинул его кабинет.

Мой отец и дядя начали наш бизнес по лесозаготовке более чем тридцать лет назад и, по больше части, находились на пенсии сейчас. Когда мы с Тревором начали активность участвовать в делах, отцы упирались какое-то время, но в конец концов были рады проводить больше времени со своими женами и сидеть перед телевизором.

Они не из того типа мужчин, что играют в гольф.

В Орегоне бизнес по лесозаготовке очень тесно связан. Все знают друг друга, твоя репутация и репутация лесорубов, которых ты нанимаешь, играет большую роль в том, какую ты получаешь работу. Это означало, что старожилы на фабриках, с которыми мы сотрудничали, сначала неохотно хотели иметь дело со мной и Тревором, но к счастью, наши отцы остались на некоторое время, и мы заслужили хорошую репутацию. Помогало и то, что Ани управляли делами в офисе, и половина мужчин, что приходили туда и уходили, западали на нее.

Где она, черт побери, была?

Я сел в свое старое офисное кресло и почесал бороду. Это смехотворно. Если она не могла выдержать моего присутствия на работе, как она собиралась присутствовать на пятничных вечерах, где будут все?

Я вытащил телефон из кармана и позвонил ей, стиснув зубы, когда она не ответила, и меня отправило на голосовую почту. Пошло все. У меня была работа, и не было времени нянчиться с ней. Я повесил трубку, не оставляя сообщения, и начал просматривать документы на столе. Мне нужно было оформлять заявки, иначе у моих ребят не будет дерева для заготовки.

***

Неделя тянулась чертовски медленно. Было много работы, но Ани не приходила в офис целую неделю, и эта мысль постоянно крутилась в моей голове. Каждый раз, когда открывалась входная дверь офиса, мой желудок делал сальто от нервозности, пока один из парней не заходил внутрь. Я приходил на работу раньше и оставался допоздна, но Ани ни разу не появилась.

Это снедало меня изнутри. Я едва спал, а когда удавалось уснуть, сон был беспокойным. Часть меня считала, что неделя отпуска Ани – хорошая идея, что у нас будет время взять себя в руки, прежде чем мы встретимся лицом к лицу. Но другая часть умирала от желания увидеть ее. Мне было интересно, в каких мы сейчас отношениях. Остановились ли наши пререкания или все стало только хуже? Ей нужно набраться смелости и встретиться со мной.

Я приехал к маме и папе в пятницу немного поздно, так как не хотел идти на ужин. Просто хотел поехать домой, взять пиво и сидеть перед телеком в трусах, но я не хотел быть единственным, кто не придет. Я был там, где должен быть и не собирался пропускать семейный ужин.

– Привет, мам, – крикнул ей, когда она вышла из кухни.

– Ужин на столе, – сказала мама с улыбкой, пристально меня разглядывая. – Ты опоздал и выглядишь уставшим.

– Я и устал, – ответил, подходя, и поцеловал ее в макушку. – Тяжелая неделя.

– Так давай накормим тебя, и сможешь отправиться домой.

     Я последовал за ней в столовую и осмотрел стол. Папа, Тревор, тетя Элли, дядя Майкл. Я пытался сохранить безучастность, когда не увидел Ани. Меня это взбесило. Она не пришла даже на семейный ужин?

Я дымился от злости, когда мы начали раскладывать спагетти с сыром по тарелкам. Должно быть, сегодня готовила тетя, потому что это было ее коронное блюдо, а не моей мамы.

– Где Ани? – спросил я, не выдержав. И моментально захотелось забрать слова назад.

– Сегодня у нее другие дела, – ответила мама, пожав плечом, как будто не она винила меня в планах, которые выпадали на семейные ужины.

– Она не была на работе всю неделю, – сказал я, пялясь на еду в тарелке, будто это была самая важная вещь на земле. – Она уехала в отпуск?

Я поднял голову, чтобы посмотреть на свою внезапно притихшую семью, и оглядел их лица вокруг стола.

– У нее кое-какие дела на этой неделе, поэтому она ушла на больничный, – спокойно сказал Тревор, даже не поведя взглядом в мою сторону.

– Само собой, – пробурчал я себе под нос, засовывая еду, наколотую на вилку, себе в рот.

– Что? – спросила мама, повернувшись ко мне.

– Ничего, – я покачал головой, затем быстро взглянул на тетю. – Спагетти с сыром очень вкусные, тетушка.

– Спасибо, милый, – ответила с улыбкой тетя Элли, повернувшись к моему отцу, чтобы поговорить о... Неважно о чем они там говорили, когда я их прервал.

Я не мог сосредоточиться ни на чем вокруг меня. В моей голове начиналась пульсация от того, как сильно стискивал челюсти.

– Я уезжаю, мама, – наконец, заявил, когда больше не мог сидеть здесь и минуты. Это было грубо, и я всегда оставался, чтобы помочь с мытьем посуды, но был настолько заведен, что точно не смог бы остаться и на секунду в доме родителей и помогать с уборкой.

– Хорошо, поезжай домой и отдохни, – сказала мама, погладив меня по спине, отчего я почувствовал себя настоящим мудаком, который уезжал.

Я попрощался и направился к двери, прежде чем кто-нибудь еще встал из-за стола. Затем поехал к небольшому дому, который Ани купила полгода назад. Затарабанил в дверь, и как только та открылась, начал свою тираду:

– Ты не показывалась на работе всю гребаную неделю, а затем пропускаешь чертов семейный ужин? Что? Теперь ты меня избегаешь? Давай вести себя как взрослые... – мой пыл утих, кода понимание увиденного дошло до меня. – Что, бл*дь, случилось? – спросил, сделав глубокий вдох, когда вопрос вышел резче, чем я предполагал.

Волосы Ани были мокрые, будто она только вылезла из душа, но лицо было бледным, как у призрака, за исключением кругов под заспанными глазами, и она немного сгорбилась, как старушка. Ани выглядела ужасно, и в семь вечера на ней была фланелевая пижама.

– Эй, я не очень хорошо себя чувствую, – сказала она, слабо улыбнувшись. – Мы можем поговорить об этом через пару дней?

– Нет, – ответил я упрямо, делая шаг вперед и вынуждая Ани продвигаться дальше в дом. – Что случилось с тобой?

Девушка вздохнула и поморщилась, затем указала мне рукой закрыть дверь, развернулась и заковыляла к себе в спальню.

– Подожди, – я вытянул руку, схватив ее за локоть и останавливая посреди коридора. – Какого черта происходит?

– У меня была операция. Ничего серьезного, – ответила, вырывая руку из моей хватки. – Вернусь к работе через пару недель, но сейчас чувствую себя ужасно. Поэтому ты можешь просто уйти?

Я следовал за ней до спальни и наблюдал, как она осторожно салилась на кровать.

Она подняла голову с удивлением, написанным на лице, когда я закрыл дверь, затем ее губы скривились в презрительной усмешке.

– Ты приехал повторить? Я не совсем готова для этого, – сказала она саркастично, разглаживая рукой темные волосы, которые начали подсыхать.

– Что за операция? – спросил я напористо.

Почему никто не сказал мне, что она была в больнице? Я был в гребаном замешательстве. Она была настолько зла на меня, после того как трахнулись, что попросила всех не говорить мне? Мы были семьей, наши жизни были связаны, черт, мы даже работали вместе, и никто не подумал, что для меня будет важно узнать, что, бл*дь, происходит?

– Не твое дело, Абрахам, – категорично ответила Ани.

– Херня, – я осмотрел ее, пытаясь найти, где, черт возьми, могли быть швы – от этой мысли на меня накатывала тошнота – но не видел ничего, кроме пижамы, в которой она почти утопала. – У тебя была операция и никто, бл*дь, мне не сказал?

– Потому что это не твое дело.

– Хорошо, – фыркнул я, вытаскивая телефон из кармана.

– Что ты делаешь?

– Звоню Кэти. Может, она расскажет мне, какого хрена происходит, – я как раз начал пролистывать список контактов, когда мой телефон был вырван из руки.

– Она не знает, и ей не нужно знать, – шикнула Ани, сердито глядя на меня, когда наклонилась вперед, слегка прижимая руку к животу. – Убирайся, на хрен, домой, Брам.

Я потерял контроль. Прежде чем она могла отпрянуть назад, расстегнул первую пуговицу на ее пижаме и быстро переместился к следующей.

– Я должен найти сам. Хорошо? – мои руки дрожали так сильно, что я едва мог расстегнуть вторую пуговицу.

– Брам, – наконец, тихо сказала Ани, когда я достиг четвертой пуговицы. – Брам, прекрати.

     Я замер, сжимая ткань в руках, и посмотрел на Ани, одновременно с этим мое сердце ускорило бег. Какого хера? Что, бл*дь, с ней не так? У нее рак? Они что-то вырезали у нее? Аппендицит? Это ничего серьезного. Или же было что-то хуже?

– Просто расскажи мне, – приказал я, изо всех сил пытаясь звучать спокойнее.

Она пялилась на меня долгое время, прежде чем заговорила:

– Ой, ты знаешь, обычное удаление матки, – Ани пыталась говорить шутливо, но на последнем слове ее голос дрогнул, и она залилась слезами.

Мой желудок ухнул вниз.

– Детка, нет, – пробормотал я без задней мысли. Наклонился и медленно поднял ее на руки, когда она всхлипывала, пытаясь ее утешить.

– Извини, – пробормотал Ани, когда я положил ее на кровать. – Ничего особенного. Все это. Не знаю, почему я плачу, – ее тон не соответствовал словам, и она разревелась еще больше. – Я только что приняла обезболивающее, «Викадин» делает из меня нюню.

– Шшш, – я отошел от кровати и выключил свет, оставив комнату в темноте, за исключением лунного света, проникающего через окно.

– Спасибо, что выключил свет, – сказала она, всхлипывая. – Увидимся в понедельник, хорошо?

Я кивнул, скидывая обувь.

– Я даже принесу кофе, зная, что ты слишком ленив, чтобы сделать его сам, и раз уж ты обходился без него всю неделю.

– Хорошо, – ответил, стягивая футболку и сбрасывая джинсы на пол.

     Ани снова хмыкнула, когда я обошел кровать и забрался позади нее, обняв руками так, чтобы не коснуться шва.

Затем плотину прорвало.

Ани рыдала, а я прижал подушку к ее животу, чтобы она свернуться калачиком. Я не знал, что делать. Думал позвонить маме, но знал, что Ани отправит ее домой.

– Извини, – прошептала девушка, когда, казалось бы, ее плачь утих.

– Не за что извиняться, – сказал я, нежно целуя ее в затылок.

Она притихла. Не говорила ничего какое-то время, и когда я решил, что она уснула, Ани заговорила снова:

– Я больше не смогу иметь детей, – печаль слышалась в ее голосе, а руки были сжаты в кулаки вокруг подушки.

Я хотел сказать ей, что в этом нет ничего плохого. Хотел спросить, почему это имело такое большое значение? Почему она была расстроена из-за этого? Почему вообще она хотела родить детей в этом бл*дском мире?

Но не стал.

Вместо этого, нежно провел пальцами по ее рукам, пока в них не исчезло напряжение, и Ани обхватила ими мои.

– Мне жаль, – сказал я.

Она кивнула, и несколько минут спустя уснула, в то время как ее руки были переплетены с моими.

 Ани редко демонстрировала свои чувства, обычно пряча любой дискомфорт за маской язвительности и сарказма. Я понимал это в ней, потому что мы были похожи в этом отношении.

Закрыл глаза, отказываясь думать о том, почему не вылезаю из кровати и не сваливаю к чертям отсюда.

4 глава

Анита

Я проснулась около трех утра и одновременно поняла две вещи: мне нужна была таблетка обезболивающего, и Брам остался.

Он все еще обнимал меня, но поднял руку выше. Сейчас его ладонь лежала на моей ключице, а предплечье между грудей. Приятное ощущение. Я не могла вспомнить, когда в последний раз проводила с кем-то ночь. Секс – да. Ночевка – нет.

Но как бы ни были приятны прикосновения Брама, мне нужно было вылезти из кровати, чтобы добраться до обезболивающих, которые лежали на комоде.

– Эй, – прохрипел Брам, когда я попыталась поднять его руку с себя. – Все хорошо?

– Да, – прошептала в ответ, внезапно почувствовав неловкость. – Мне просто нужно принять таблетку.

– Ох! – он сел позади меня, и я сразу же ощутила тоску по его теплой спине. – Где они? Я принесу.

Брам встал с кровати, на что я попыталась запротестовать, но вышло только хихиканье, так как парень споткнулся, пытаясь удержать равновесие. Я была наслышана о неуклюжести Брама после сна, но никогда не наблюдала за этим воочию.

– Ты пьян? – спросила, наблюдая, как тот прислонился к стене.

– Нет, – парировал он, защищаясь. – Мне просто нужна минутка, чтобы проснуться.

– Самая милая вещь, которую я видела, – сказала серьезным тоном, осторожно садясь в постели.

– Заткнись.

– Нет, правда, ты как новорожденный жираф. Очаровательно.

– Я не могу связываться с тобой прямо сейчас, но ты ведь знаешь, что у меня хорошая память?

– Шаткая походка и озадаченность на лице, – дразнила я, когда его выражение лица стало еще более недовольным.

– Здесь темно, и я не ориентируюсь в твоем пространстве, – спорил Брам, сделав несколько осторожных шагов вперед.

– Не так уж и темно.

– Значит, у тебя зрение как у гребаной летучей мыши, – пробурчал. – Где твои таблетки?

– На комоде. Там же кружка с водой.

Он доковылял до комода и схватил мой маленький оранжевый бутылек с таблетками и кружку, но когда подходил к кровати, его шаги становились увереннее.

– Ты довольно легко нашел эти таблетки в очень темной комнате, – съязвила я, когда он протянул мне бутылек.

– Заткнись, – ответил Брам, протягивая мне воду, а затем залез на кровать и снова расположился позади меня.

Усмехнулась, когда он пытался устроиться поудобнее, затем выпила свою таблетку. Я не была уверена, как мне лечь. Брам лежал на спине, заложив руки за голову, но я не знала, хотел ли он, чтобы я свернулась рядом с ним. Однако лечь на бок спиной к нему казалось грубым поведением. Являлось ли это нарушением этикета совместной дележки кровати? В фильмах пары обычно лежали так, когда ругались – не то чтобы мы пара или что-то подобное.

Наконец, мне удалось лечь на спину рядом с ним, хотя и было не совсем удобно, и положить руку на живот. Так должно быть нормально. Супер беззаботная поза.

– Почему тебе сделали операцию? – тихо спросил Брам, как только я удобно устроилась.

– У меня... фиброзная опухоль матки. Доставляет болезненные ощущения годами, и наконец, я поняла, что больше не могу этого терпеть, – ответила так небрежно, насколько могла. Не стала описывать длительные периоды, когда чувствовала себя истощенной и подавленной, или когда мне было больно заниматься сексом. Не собиралась делиться тем, что крутилось у меня в голове на протяжении года, прежде чем я решилась на операцию. Не стала рассказывать, что мысль никогда не выносить своего ребенка, казалась мне ненавистной долгое время. Что в свой двадцатый девятый день рождения я приняла решение, что не могу больше справляться с болью, в то время как тешу себя мыслью, что возможно, когда-нибудь у меня будут муж или дети. Что две недели до операции я проплакала, и что даже лежа на операционном столе во мне закралась мысль, правильное ли это решение.

– Это... – он замолк на секунду. – Это рак или...?

– Нет. Не рак, – я повернула к нему голову и обнаружила, что он пялится в потолок.

– Но это причиняло тебе боль?

– Ага.

– Я не знал этого.

– А почему должен был? – спросила в смятении.

– Ну, по крайней мере, тебе больше не нужно мучиться с этой болью, да? – он наклонил голову, встретившись со мной взглядом, его челюсти были сжаты.