Текст книги "Когда решает сердце (СИ)"

Автор книги: Николь Жаклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

В доме преимущественно было темно, только в гостиной в камине горел огонь. И похоже именно там Трев провел все время с тех пор, как ушел от тети Элли и дяди Майка прошлым вечером. На столе стояла бутылка «Джека Дениелса» и наполовину наполненный бокал с коричневой жидкостью. Рядом лежала стопка бумаг, небрежно сложенных в бежевой папке.

– Что происходит, Трев? – спросил я, когда он шлепнулся на диван, откинувшись на подушку, которая, должно быть, была принесена с его кровати.

– Гребаный Генри, – выплюнул он, тряся головой. – Какой же бл*дский идиот.

Я встретился с такими же удивленными глазами Алекса, как мои, и шагнул к Тревору, когда тот заплакал. Он не рыдал, но слезы текли по его мертвенно-бледному лицу, словно он не знал то ли злиться ему, то ли грустить.

– Ты получил его завещание? – поинтересовался Алекс, усаживаясь в кресло-качалку рядом с диваном.

– Мужик, он облажался, – еле слышно произнес Трев, продолжая качать головой. – Надо сказать родителям, но бл*дь!

Я сел рядом с ним на диван и задумался о том, что сказать. Он явно был далеко не трезв, и в его словах не было никакого смысла, но что-то происходило. И судя по тому количеству виски, которое он выпил менее чем за двенадцать часов, это было что-то важное.

– Мы понятия не имеем, что ты пытаешься сказать, – мягко заметил Алекс.

Я чуть не рассмеялся. Давай же Алекс, не ходи вокруг да около.

Тревор наклонил голову, чтобы краем рубашки вытереть лицо, затем выпрямился и указал на бумаги на столе.

– Я просмотрел завещание Генри, – отчетливо произнес он. – Большинство фигни не имеет особого значения. Он оставил свою долю компании мне. Так что у меня теперь выше статус, чем у вас обоих. И он завещал свою доску для серфинга Келлеру. Типа такой фигни.

– Господи, ты будешь той еще занозой в заднице, – пожаловался я, тем самым заставив Трева слегка улыбнуться.

– Я постараюсь быть с тобой помягче, – сухо пообещал он.

– Так что же происходит? – вмешался Алекс. – Почему ты топишь свои печали в виски? Тебе даже оно никогда не нравилось.

– Он оставил все деньги на своих счетах и его пособие в случае смерти женщине по имени Морган Райли.

– Кто, черт возьми, такая Морган Райли? – выпалил я, бросив взгляд на Алекса.

– Очевидно, мать его ребенка, – проворчал Трев, поднимая стакан с виски и отпивая половину.

– У Генри был ребенок? – закричал Алекс, его лицо сморщилось в замешательстве.

– Какого хера? – пробормотал я, лихорадочно соображая.

Я не мог припомнить, чтобы Генри когда-либо рассказывал о женщине, задержавшейся дольше, чем на одну ночь, не говоря уже о том, что она забеременела от него. Он ни разу не сказал ни слова, ни разу даже не намекнул или не дал никаких подсказок.

– Да без базара, – сказал Тревор, ставя стакан на столик. – Он все распланировал – убедился, что я получу бумаги, чтобы я мог рассказать нашей матери о том, каким куском дерьма оказался ее младший сын, который бросил свою дочь. Генри даже оставил мне письмо.

Я резко выдохнул.

Мысль о том, что дочь Генри никогда не узнает своего отца, заставила меня сломаться и заплакать. Она никогда не узнает его чувство юмора, или он не заберет ее в середине дня из школы, потому что ему захотелось мороженого. Он никогда не научит ее кататься на велосипеде или серфить. Его не стало, и теперь у него не было даже шанса передумать. Что, бл*дь, творилось в его голове?

Я бы никогда так не поступил с Ариэль.

От этой мысли у меня перехватило дыхание. Боже. В ту же секунду мне захотелось вернуться в дом моих родителей, чтобы я мог ее обнять. Я не мог представить себе, что не увижу, как она вырастет. Что никогда не услышу, как Ани читает ей сказки на ночь или не увижу, как та заплетает волосы Ари в косички.

– Мне нужно сказать родителям, – сказал Тревор, проводя ладонями по лицу. – Вероятно, мне стоит съездить сегодня, пока там тетя Лиз и дядя Майк.

– Хочешь, чтобы мы поехали с тобой? – спросил Алекс, потирая бедра ладонями, словно не знал, куда деть руки.

– Неа, наверно лучше, если вас не будет, – устало произнес Трев. – Брам, сможешь отвезти Ани домой? И рассказать ей о том, что происходит?

– Конечно, – согласился я, поднимаясь на ноги.

– Я подвезу тебя, а потом исчезну, – сказал Алекс Тревору. – Но сначала тебе нужно принять душ и сбрить это дерьмо с лица.

– Дяди Майка и отца не будет дома еще, как минимум, полчаса, – напомнил я брату.

– Да, хорошо, – вздохнул Алекс и встал. – Давай, парень, ты не можешь явиться к родителям в таком виде.

Я оставил их вдвоем, шаркающими в спальню Тревора, и забрался в свой грузовик, уронив голову на руль.

Я понимал опустошение Трева. Мы все оплакивали Генри. Я бы все отдал, чтобы вернуть его, услышать его голос или увидеть его лицо.

Но теперь я был так зол на этого идиота, что захотелось врезать по чему-нибудь.

***

– Есть ли причина, по которой ты вытащил меня из дома, словно тот горел, – раздраженно спросила Ани, пока мы отъезжали от дома дяди и тети.

– Да, – проворчал я, руками сжимаю руль.

Тревор дал мне зеленый свет, чтобы рассказать Ани о дочери Генри, но я понятия не имел, как начать разговор. Эй, ты знала, что у Генри был ребенок, с которым он не общался? Да, так было бы неплохо.

– Ну? Что происходит? – нетерпеливо спросила Ани, кладя свою сумочку на сиденье между нами.

– Трев получил завещание Генри от адвоката, – начал я, но Ани прервала меня.

– Подожди, что? Почему его не получили Элли и Майк?

– Потому что он хотел, чтобы его получил Тревор, – ответил я.

– Ладно, и?

– У него был ребенок, Ани, – тихо произнес я, глядя на нее.

– Что? Этого не может быть, – усмехнулась она.

– Он оставил письмо Тревору, а матери девочки – свое пособие в случае его смерти и все свои деньги на счетах.

В грузовике воцарилась тишина.

– Что? – наконец, выдавила Ани, поворачивая свою голову ко мне и глядя на меня. – Какого черта?

– Понятия не имею. Это все, что Тревор мне рассказал.

– Сколько лет девочке?

– Он не сказал.

– Ну, и где же она?

– Тревор больше мне ничего не сказал.

– Ладно, есть ли что-нибудь, что ты, черт побери, знаешь? – с издевкой спросила она.

Я глубоко вдохнул через нос, стараясь не огрызнуться в ответ. Я тоже был ошарашен и знал, что она была потрясена.

– Мать зовут Морган. Насколько мне известно, Генри не общался ни с ней, ни с девочкой. Это все, что Тревор сказал мне, – наконец, сказал я так спокойно, как только смог.

– Но может он все же пытался, – пробормотала Ани, когда мы завернули на ее подъездную дорожку. – Я имею в виду, мы не знаем, что произошло. Возможно, она...

– Он бросил своего ребенка, Ани, – скептически возразил я.

– Ты этого не знаешь! – она выпрыгнула из грузовика, как только я заглушил мотор, и полезла на заднее сиденье, чтобы забрать Ариэль. – Может быть, он пытался...

– Нет, – прервал я ее, забирая тяжелое кресло Ари из ее рук. – Он их оставил.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – прошипела она, топая сердито к дому. – Ты понятия не имеешь, пытался ли он увидеть ее или нет.

Я прошел за ней в дом и поставил автокресло Ариэль на пол в гостиной, проверяя, что та все еще спит, прежде чем последовать за Ани на кухню.

– Он ни разу никому не упомянул о ребенке, – сказал я, подходя к ней. – Почему он никогда ничего не говорил, если планировал стать отцом года?

– Ну, его здесь нет, чтобы он мог защититься, так что я нихрена не знаю! – прокричала она, сжав руки в кулаки.

– Он бросил своего ребенка! – закричал я в ответ, вскидывая руки вверх. – Он никогда не собирался рассказывать нам!

– Откуда ты, бл*дь, знаешь?

– Потому что, если бы он не умер, до сих пор был бы проклятым папашей-неудачником, и мы ничего бы о ней не знали, – выдавил я.

Ани вскинула ладонь, и я едва успел перехватить ее запястье, прежде чем она ударила меня по лицу.

– Какое ты имеешь право судить Генри? – хриплым голосом спросила она.

– Ты издеваешься надо мной? – спросил я, отступая от нее на шаг.

– Ты тоже не хочешь детей.

– Но я никого и не обрюхатил! – закричал я.

– Нет, ты просто сбежал, когда узнал, что ребенок все равно будет, – тихо возразила она, скрестив руки на груди.

– Чушь собачья, – проворчал я, качая головой в полном недоумении.

– У тебя нет прав судить Генри, когда ты понятия не имеешь, что произошло, – настаивала Ани. – Легко указывать пальцем, особенно, когда человек, которого ты обвиняешь, мертв.

Я посмотрел на нее в полном изумлении. Она была преданным человеком, в этом нет сомнения. Но я никогда не видел, чтобы она прятала голову в песок из-за чего-то столь важного. Она знала, что не должна защищать Генри передо мной. Я любил его. Ничто не могло этого изменить – но это не означало, что я не злился на него.

Ей было больно. Это было совершенно ясно по тому, как она держала свое тело. По наклону ее головы и по частоте ее дыхания. Я знал ее от кончиков пальцев на руках до кончиков пальцев на ногах. И знал без тени сомнения, что наш спор больше был не о Генри.

– Я люблю тебя, – тихо произнес я, смотря, как она обхватила себя руками за талию. – Я знаю, что не очень хорош в этом, но я чертовски стараюсь.

– Ты не можешь продолжать… – она замолчала, и мне понадобились все мои силы, чтобы не подойти к ней и не прижать ее к своей груди. – Я так больше не могу. Ты принял свое решение еще до того, как мы начали встречаться.

– Детка, – прошептал я, когда ее глаза наполнились слезами.

Я не знал, чего она от меня хотела. Я сделал бы все, что угодно. Как она не видела, что я готов на все?

– Ты не можешь здесь больше оставаться, – прохрипела она, каждое слово было словно удар под дых. – Мне жаль.

Я закрыл глаза и опустил голову. Так как знал, что был мудаком, когда воспользовался этим, но с тех пор, как мы получили вести о Генри, я не мог спать без нее. Мне нужно было, чтобы она была рядом. Мне нужно было слышать тихое сопение Ариэль, когда она спала, и чувствовать вес тела Ани рядом с моим, или не мог расслабиться достаточно, чтобы отдохнуть.

– Ладно, – прошептал я, снова открывая глаза. – Хорошо.

– Тревор расскажет Элли и Майку? – спросила Ани, когда я отвернулся от нее.

Я не знал, пыталась ли она меня удержать, или ей было действительно любопытно, но, полагаю, это не имело значения.

– Да, – ответил я, не оглядываясь. – Уверен, мама позвонит тебе позже с новостями.

Я ушел, пока еще мог. Мне хотелось умолять ее позволить мне остаться, но это сделало бы меня чертовой киской. А она не нуждалась в этом. Она уже была настолько поражена всем происходящим, что, казалось, вот-вот упадет. Я все ей выложил. Сказал, что люблю ее, но, видимо, это не было важным.

– Ариэль проснулась, – позвал я, когда, проверяя малышку, увидел, что она сучит своими ножками в кресле.

Я поднял автокресло и удерживал его у своего лица, слегка отодвинувшись, когда Ари потянула ручки к моей бороде.

– Скоро увидимся, принцесса, – прошептал я, целуя ее ножки, пока она пинала мое лицо.

Она начала плакать, когда я поставил кресло обратно на пол, но ее мама была в соседней комнате, поэтому только на мгновение замер, прежде чем уйти.

Я покидал дом Ани со скручивающимися внутренностями, а обе мои девочки были с заплаканными лицами.

***

– Ты собираешься спать в ближайшее время? – позже вечером проворчал Алекс, вваливаясь в мою комнату в спортивных штанах.

– Извини, – ответил я, бросая еще одни рваные джинсы в кучу рядом со мной. Когда мне не удалось заснуть, я решил что-нибудь сделать, и в настоящее время занимался тем, что просматривал свою одежду, чтобы избавиться от вещей, которые не использовал.

На полу уже образовалась огромная куча, потому что я, очевидно, был барахольщиком.

– Заканчивай, брат. Уже три утра. Ложись спать, – приказал Алекс, подходя ко мне сзади и кладя руку на мое плечо.

Я тяжело выдохнул и опустил руки на колени, поворачивая затекшую шею сначала в одну сторону, потом в другую. Я так чертовски устал.

– Я не могу спать без нее, – признался я, встряхивая головой. Потом потянулся, чтобы достать из комода еще одни джинсы, но прежде, чем смог даже взглянуть на них, Алекс вырвал их из моей руки и отбросил в сторону.

– Тебе надо поспать. И точка, – приказал он, потянув меня за руку, пока я не последовал за ним к кровати. – Давай, ты спишь с этой стороны. А я лягу с другой.

Я слегка усмехнулся и забрался под одеяло, радуясь, что Алекс решил спать поверх него. Я любил своего брата, но предпочел бы, чтобы его голая грудь не терлась о мои ноги, пока я сплю.

– Что с тобой происходит? – спросил он, когда мы оба устроились. – Ты же сам порвал с ней.

– Я не хотел, – возразил я, потянувшись, чтобы выключить лампу на прикроватной тумбочке. – Просто не был готов завести ребенка.

– И чем все это для тебя кончилось? – язвительно спросил Алекс.

– Да, я поступил необдуманно, – фыркнул я, перекатываясь на спину.

– Что происходит у тебя в голове? Если честно, я не понимаю.

– Помнишь, когда мы были маленькими...

– Едва, – прервал он меня.

– Помнишь, как мама забеременела?

– А, да, – сказал Алекс через минуту.

– Ты когда-нибудь задумывался над тем, кто был отцом?

– Ни разу, – пробормотал брат, кладя под шею подушку, чтобы он мог видеть меня.

– Я лишь помню, как у нее начались схватки, а она не позволила нам позвонить в 911.

– Я не помню этого, – сказал Алекс, поднимаясь чуть выше.

– Нет?

– Неа.

– Бл*дь, хотел бы и я не помнить.

– Ребенок умер, верно? – почти шепотом произнес Алекс.

– Да, мужик. Она плакала и молилась, стараясь тихо говорить так долго, словно она рожала несколько дней подряд.

– Я что-то припоминаю, – с кивком заметил Алекс.

– Ты помнишь, как она, блин, укусила меня?

– Что? – недоверчиво спросил брат, сдвинув брови.

– Уверен, это было случайно. Не помню, как это произошло, но помню, как она схватила мою руку. Было чертовски больно.

– Матерь божья.

– Ты был там, когда это случилось. Я помню, что ты тоже был там.

– Должно быть, я заблокировал воспоминание, – промямлил мой брат, опуская голову.

– Ночь была хреновой, а затем появился ребенок, и он умер. Все было напрасно, – я закрыл глаза и вздохнул, положив голову на руки.

– После этого она изменилась, – тихо сказал Алекс. – Это я запомнил очень хорошо.

– Она, бл*дь, совсем спятила, – поправил я, стиснув зубы при воспоминании о маме, сидящей на кухне и смотрящей в никуда.

Она пыталась взять себя в руки. Временами мне казалось, что все возвращается на круги своя, но это длилось недолго. Она продолжала заботиться о нас с Алексом, все еще работала и обеспечивала нашу семью, все еще любила нас, но это было так, словно половину времени она отсутствовала. Она просто уходила в себя, молчала часами, пока мы с Алексом старались говорить тише и шептались о том, почему ей так было грустно.

Став старше, я иногда задавался вопросом, не умышлено ли она кинулась перед машиной, которая убила ее.

– Так вот почему ты прилип к Элли, как банный лист к заднице? – спросил Алекс после нескольких минут молчания. Я даже подумал, что тот уснул.

– Что? – спросил я, наклоняясь, чтобы посмотреть на нее. – Разве?

– Да, ты следовал за ней почти так же, как за Ани, хотя я надеюсь, что по другим причинам, иначе Майк бы разозлился.

– Я даже не замечал, что делал это, – сказал я, чувствуя себя идиотом.

– Все в порядке, Брам. Все делали это, – ответил Алекс.

– Я никогда не хотел оказаться в таком положении, – сказал я спустя некоторое время. Даже не знал, не спал ли Алекс, просто продолжал говорить. – Она потеряла его, чувак. И стала абсолютно не в себе.

– Так ты не хочешь детей, потому что боишься закончить, как наша мать? – спросил Алекс, напугав меня.

– Нет, – с трудом сглотнул я и зажмурился, хотя в комнате было уже темно. – Я не хочу, чтобы Ани закончила, как она.

– Яблоки и апельсины, Абрахам, – сказал Алекс, протягивая руку, чтобы пожать мою ногу и покачать ее из стороны в сторону. – С Ариэль ничего не случится.

Через несколько минут я понял по его тихому, рокочущему храпу, доносившемуся с другой стороны кровати, что он, наконец, заснул. Он был прав – Ани и наша мать совершенно не похожи. Сравнивать их было глупо.

Но в то же время, в этом был смысл. Когда Кэти забеременела Айрис, я чувствовал те же самые страхи, но они не были такими сильными. Возможно, потому, что к тому времени, как Айрис появилась на свет, Кэти уже была матерью для остальных четырех детей. Она вроде как проложила себе путь в эту семью, сперва просто помогая Рейчел и Шейну, а затем став единственным опекуном детей после того, как умерла Рейчел, а Шейн отправился на задание. Это происходило постепенно, поэтому мне легче это было принять.

Я подложил подушку под голову и замер, оперевшись на одну руку, когда кто-то начал колотить в мою дверь.

– Какого хрена? – выпалил Алекс, выпрямляясь на кровати. – Кто-то ломится в твою дверь?

Мы поспешно выскочили из кровати и, спотыкаясь, начали спускаться по лестнице вниз. Не стоило ждать ничего хорошего от кого-то, кто стучит в вашу дверь в четыре утра. Алекс остановился позади меня, пока я отпирал замки и распахивал дверь.

У меня даже не успела отвиснуть челюсть, когда мимо меня протиснулась маленькая фигурка Ани, а с ее руки свисало автокресло Ариэль.

– Ани? – тупо спросил я, захлопывая за ней дверь.

– Ты не можешь так поступать! – визгливо сказала она, поворачиваясь ко мне лицом, а к Алексу спиной.

У нее было бледное лицо, под глазами темные круги, и она ругалась на меня. Ее челюсть была напряжена, но губы дрожали.

– Детка, что…

– Ты не можешь просто говорить, что любишь меня, хотя именно ты оставил меня! – крикнула она, тем самым разбудив Ариэль, которая начала испуганно плакать. – А теперь ребенок проснулся!

Ани слегка покачала кресло, пытаясь успокоить Ари, но это никак не подействовало на кричащую малышку.

И тогда Ани тоже начала плакать. Это были громкие, сотрясающие тело рыдания, пока она нежно шикала на Ариэль.

– Почему бы мне не взять Ари? – предложил Алекс, напомнив мне, что он все еще находился в комнате. Он забрал автокресло у Ани и пошел на кухню.

– Я не могла заснуть! – прорыдала Ани, как только Алекс и Ари ушли. – Я все лежала и лежала, думала о тебе в одиночестве, и никак, черт возьми, не могла уснуть.

– Анита, – прошептал я, делая шаг к ней.

– Почему меня это волнует? – спросила она, широко раскрыв глаза. – Ты оставил меня! Ты сделал свой выбор.

– Я был идиотом.

– Ты был честен.

– Может быть, но в тот момент…

– Нет, – покачала она головой, все ее тело содрогалось. – Ты ясно дал понять, что не хочешь детей, а я все равно продолжаю возвращаться. Она – самое важное в моей жизни, но я все еще жду тебя.

– Ты истощена, детка, – мягко сказал я, двигаясь к ней, а она вытянула руки, чтобы остановить меня.

– Все так запуталось, – прошептала она, когда телом прижалась к моему. – И я так устала.

– Иди сюда, – пробормотал я в ее волосы, наклоняясь, чтобы подхватить ее под ногами и бережно отнести в гостиную.

Ани все еще тихо плакала, когда я сел на свой диван, прижимая ее к груди. Ее лицо располагалось в изгибе моей шеи, и я мог чувствовать ее дыхание на своей коже, пока она икала и вздыхала.

Одной рукой я гладил ее по спине, а другой притянул ее еще ближе, крепко держа, пока она вздрагивала.

Не прошло и пяти минут, как тело Ани обмякло, доказывая, какой уставшей она была. Но я двигался. Мне было слышно, как Алекс ворковал с Ариэль на кухне, поэтому откинул голову на спинку дивана, крепко держа Ани, пока та спала.

– Эй, я сбегаю к машине Ани и возьму сумку с подгузниками, – тихо произнес Алекс, неся неспящую и довольную Ариэль в гостиную.

– Хорошо, – прошептал я. – Просто поставь Ари около меня. Не нужно ее выносить на холод.

– Отличная мысль, – согласился Алекс, ставя кресло с Ариэль рядом с моим бедром, чтобы я мог положить руку на ее животик. Она пока еще не переворачивалась со спины на животик, но я не собирался рисковать.

– Привет, малышка, – тихо сказал я, когда она пнула меня. – Почему ты не спишь?

Она поднесла ручку ко рту и громко чмокнула, высунув язычок, чтобы облизать свои пальчики.

– Хорошо, что ты еще ни к чему не прикасаешься, – поддразнил ее, улыбаясь, когда она оживленно пнула меня, услышав мой голос. – Иначе это было бы отвратительно.

– Хорошо, что Ани взяла себя в руки, когда ехала сюда, и прихватила сумку, – сказал Алекс, входя в дом.

– Она устала, – заметил я, глядя на него поверх спинки дивана. – Но она не глупа.

– Верно, – согласился он с усмешкой. – Я хочу сменить Ариэль подгузник и переодеть, и подогреть бутылочку. Надеюсь, после этого она уснет.

– Куда, черт возьми, мы ее положим?

– А нельзя просто пристегнуть ее к креслу? – спросил Алекс, поднимая Ари с дивана.

– О, конечно, – кивнув, согласился я, нежно поглаживая спину Ани, когда она пробормотала что-то во сне.

– Тебе, наверное, стоит уложить ее в постель, – мягко сказал Алекс, наблюдая, как Ани крепче прижимает колени к груди.

– Уверен, что справишься с малышкой? – спросил я, поднимаясь с Ани на руках.

– Да, проще простого.

Я кивнул и понес Ани в свою комнату. Одеяло уже было откинуто, поэтому не стал зажигать свет, а просто забрался на кровать и натянул на нас простынь и одеяло. Как только Ани оказалась на спине, она перекатилась ко мне, протягивая руки и ища мою кожу, прежде чем снова расслабилась.

Я закрыл глаза и почти мгновенно заснул, чувствуя ее горячее дыхание на своей груди.

На следующее утро, когда я проснулся, ее уже не было.

16 глава

Анита

– Ты и я, малышка, – сказала я Ариэль, пока она мусолила мочалку. – Мама все уладит. Обещаю.

Она ничего не ответила. Конечно же. Но я почувствовала себя лучше, произнеся это вслух.

Мы сидели в ванне, Ариэль лежала на моих согнутых коленях, так мы обе были по пояс в воде. Обычно я просто купала ее в кухонной раковине, но после моего небольшого срыва у Брама прошлой ночью, мне требовалась расслабляющая ванна. Я смутно догадывалась, что Ари написала в воду, но решила, что это не имело значения.

То, чего я не знала, не вызывало у меня отвращения.

– Мне скоро нужно возвращаться на работу, – начала я, укрывая теплой мочалкой грудь малышки, как маленьким одеялом, пока она смотрела на меня. – Но ты останешься с бабушкой. Будет весело, правда?

Ари скользнула своей ножкой по моему животу и прижала ее к моему соску.

– Эй, – сказала я, смеясь. – Ножки держи при себе, маленькая мисс.

Я зачерпнула воды в ладони и осторожно вылила ей на голову, смеясь, когда она фыркнула. Но я даже не попала ей в лицо, слабачка.

– Просто для ясности, мне не хочется оставлять тебя, – серьезно произнесла я, проводя пальцами по ее тонким волосикам. – Но маме нужно покупать подгузники и смеси, понимаешь? Нужно оплачивать счета и все эти скучные штуки.

– Приятно, когда только мы с тобой вдвоем, верно? – спросила я, когда Ари схватила меня за руку и сунула мой палец в рот. – Мне нравится видеть всех твоих дядюшек и тетушек, но они постоянно крадут тебя.

– Да, понимаю, – кивнула я, когда она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. – Когда они поблизости, ты всегда будешь укачена. Но это не из-за того, что я игнорирую тебя. Иногда маме нужно помыть полы, а тебе побыть в своих качелях. Такова жизнь, детка.

Я резко дернулась, когда кто-то неожиданно постучал в дверь моей ванной, мое сердце бешено заколотилось, а Ариэль застыла от моего движения.

– Ани? – позвал Брам сквозь дверь, и я от ужаса закрыла глаза.

– Да? Я… – дверь открылась прежде, чем я успела сказать ему, чтобы он не входил. – Закрой дверь, – крикнула я, закрывая тельце Ариэль своим. В ванной было тепло, но я знала, что в остальной части дома было градусов на десять прохладнее.

Брам быстро закрыл за собой дверь, и я разочаровано нахмурилась.

– Что ты делаешь? – дразняще спросил он, заходя глубже в комнату.

– Принимаем ванну, – прорычала я, и одновременно громко закричала Ариэль.

– Вижу, – пробормотал Брам, улыбаясь Ари, затем сел на унитаз рядом с нами. – Тебе весело, малышка? – спросил он, протягивая руку, чтобы провести пальцем по ручке Ариэль.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

Мне очень хотелось прикрыть грудь, которая была вся на виду, но единственной вещью в пределах досягаемости была мочалка, прикрывающая Ариэль, а я не собиралась красть ее у нее.

– Всего лишь хотел проверить, как у тебя дела, – просто ответил он, наклонившись вперед и упершись локтями в колени. – Ты была очень расстроена прошлой ночью.

– Да, – неловко ответила я. – Думаю, что у меня был химический дисбаланс или что-то в этом роде.

– Ты была измучена, – нежно произнес Брам, протягивая руку, чтобы убрать волосы с моего лица.

– И это тоже. Эй, можешь включить горячую воду позади меня? – спросила я, отчаянно желая сменить тему. Вода вокруг нас остывала, а я не была готова подняться с голой задницей перед Брамом.

– Наклонись вперед, – приказал он, открывая краны. Затем провел рукой по моей спине, проверяя температуру воды, и я вздрогнула от этого ощущения.

Зашумела вода, и через несколько секунд личико Ариэль сморщилось в смехотворно грустное выражение.

– Вот черт! – пробормотала я. – Выключи воду!

– Что? Я обжог тебя? – в отчаянии спросил Брам, торопясь выключить воду.

– Нет, но посмотри на нее.

Когда в комнате снова воцарилась тишина, Брам наклонился вперед и рассмеялся, заметив выражение личика Ариэль.

– В чем дело? – промурлыкал он, заставив малышку выглядеть еще печальнее. – Что случилось?

Она жалобно всхлипнула, и я рассмеялась, а у Брама вырвался тихий смешок.

– Думаю, мне следует вынуть ее из ванны, – наконец, произнесла я, когда лицо Ариэль вернулось к нормальному, а она уставилась на свои ручки.

– Вы двое выглядите немного сморщенными, – заключил Брам, поднимаясь на ноги. Затем потянулся к стойке и схватил пару полотенец, которые я там приготовила.

– Дай ее мне, – приказал он, бросая мое полотенце на крышку унитаза и широко раскрывая полотенце Ари на своей груди. Он забрал ее из моих рук, прижал к полотенцу и плотно укутал. – Твоя очередь, – хрипло пробормотал он.

Дерьмо.

Я вытащила пробку и встала в ванне, тотчас задрожав, когда моей нижней части тела коснулся воздух. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы схватить полотенце и обернуть его вокруг себя, но я чувствовала каждую из этих секунд, когда Брам смотрел на мое тело.

– Значит, скоро ты возвращаешься на работу? – спросил Брам, пока следовал за мной в спальню. Я разложила нашу одежду так, чтобы она была готова, когда мы закончим принимать ванну. Так что все, что нужно было сделать, это вытереться и одеться.

Став матерью, я поняла, как важно все планировать.

– Да, в понедельник, вообще-то, – подтвердила я, когда Брам уложил Ариэль на кровать и быстро вытер ее.

– Ари останется с мамой? – поинтересовался он, ловко надевая на малышку подгузник, а затем натягивая боди через ее головку.

– Ага, – пробормотала я, одним глазом следя за тем, что он делает, и в тоже время стараясь как можно быстрее одеться в штаны для йоги и толстовку.

– Она справится, – заверил он меня, застегивая пуговички на пижамке Ари. – Мама с нетерпением ждет этого.

– Я знаю, – сказала я, натягивая на ноги носки. – Просто мне не нравится оставлять ее на целый день. Я буду скучать по всему этому.

– Ты не думала остаться с ней дома? – спросил меня Брам, сдергивая одеяло с кровати и заворачивая в него малышку, словно буритто, прежде чем прижать к своей груди.

– Конечно, думала, – фыркнула я. – Но счета не будут оплачиваться сами.

Брам кивнул, пока я садилась на край кровати, запустив пальцы в волосы.

– Нам нужно поговорить, – сказал он, взглянув вниз на Ари. – Она заснула. Куда мне ее положить?

Видимо купание оказалось более утомительным, чем я полагала. Нужно запомнить на будущее, когда Ариэль будет отказываться ложиться спать.

– В кроватку в ее комнате, – ответила я, пересекая коридор и ведя его в детскую. – Она спит здесь днем, но отказывается ночью.

Брам фыркнул от смеха и положил малютку в кроватку, поцеловав ту в лобик, прежде чем повернулся ко мне и схватил за руку, чтобы вытащить из комнаты. Он не был груб, и это не причинило боли, но производило впечатление, что он настроен серьезно.

– Нам нужно поговорить, – снова сказал он, когда мы достигли гостиной.

– Эм, не стоит, – промямлила я, как бы невзначай делая пару шагов от него, когда его рука соскользнула с моей.

– Это ты сегодня пришла ко мне домой в четыре утра.

– Временное помешательство.

– Не веди себя так, Ани.

– Я веду себя как обычно.

– Остановись.

– Ну, это не очень вежливо.

– Прекрати.

– Я немного устала, – сказала я, притворно зевая. – Давай завтра поговорим – или никогда.

– Почему ты хотя бы на одну гребаную секунду не можешь побыть серьезной?

– Я серьезна. Я хотела бы эту дискуссию – никогда.

– Я по уши влюблен в тебя, – сердито выдавил он. Слова настолько не сочетались с его тоном, что небольшая часть меня хотела рассмеяться. Хотя остальная часть была застывшей, как она из тех падающих в обморок коз на YouTube. Ну, те, которые полностью застывают, когда они поражены, а потом падают навзничь. Так вот – это я. Я была такой козой.

– Я тоже люблю тебя, – тихо ответила я. – Но это на самом деле ничего не меняет.

– Это меняет все.

– Нет, это не так. Ты и прежде любил меня. Ты любил меня, когда врезал Алексу по лицу, когда тот обнаружил, что мы спим вместе.

– Теперь все по-другому, – пробормотал Брам, делая шаг ко мне.

– Брам, – вздохнула я, скрестив руки на груди. – Это совсем другое дело. Ты прав. Но разница в том, что мои приоритеты полностью изменились. Ариэль встала на первое место.

– Я знаю, – спокойной ответил он.

– Тогда я не понимаю, чего ты от меня хочешь. У меня есть семья, ясно? И как бы ты мне не нравился, я не могу быть с кем-то, с кем у меня нет будущего.

– Почему, черт возьми, ты думаешь, что у тебя нет будущего со мной? – прямо спросил он.

– Потому что ты не хочешь детей! – прошипела я, теряя терпение. Боже, это похоже на разговор с кирпичной стеной. Я старалась сохранять спокойствие, но он просто продолжает давить, словно понятие не имел, о чем я говорила.

– Я передумал, – тихо возразил он, и у меня отвисла челюсть.

Это заняло всего секунду. Одну секунду, чтобы мое удивление обратилось в раскаленную ярость.

– О, так ты передумал? – злобно переспросила я. Я прямо чувствовала, как моя кожа нагревается, пока я краснела от гнева. – Тебе вдруг захотелось стать чьим-то отцом?

– Вдруг? – усмехнулся Брам, потирая рукой бороду. – Да, можно и так сказать.

– Очень жаль, – решительно сказала я.

– Что? – Брам широко раскрыл глаза от удивления, и я втайне порадовалась, что смогла немного поколебать его самообладание.

– Я сказала «очень жаль». Мы здесь не ради забавы, Абрахам. Ты не можешь просто передумать за долю секунды и решить, что я должна быть что? Благодарна? Господи.