Текст книги "Мистер Август (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7

Лиам

Я держусь на расстоянии полуметра все время, пока мы поднимаемся на этот чертов холм.

Я не верю, что смогу приблизиться больше, чем на это расстояние, по крайней мере, не после того момента, что мы разделили по прибытию сюда.

Я мог поцеловать её.

Мне чертовски хотелось её поцеловать.

Я бы, наверное, также попрощался со своей преподавательской карьерой.

Это было безрассудно и глупо, и все, о чем я могу думать, это сделать так, чтобы все повторилось снова, но на этот раз довести дело до конца, а не отступать, как какая-то киска, которая слишком боится добиться того, чего хочет.

Я оглядываюсь через плечо и смотрю, как её грудь вздымается от усилия, а моя решимость слабеет с каждым мгновением, когда я смотрю на неё.

Дойти до конца – это именно то, что мне нужно сделать.

Мне нужно найти свои яйца, забыть о работе, забыть обо всем остальном и следовать зову своего сердца.

Я хочу Пэрри.

Я отрицаю это сам себе уже несколько недель, но это не делает факт менее правдивым.

Я. Хочу. Ее.

Я хочу знать, какую еду она любит. Хочу знать, на какой стороне кровати она спит, хочу знать, как она выглядит, когда делает фотографию, и как она будет выглядеть, когда я её сфотографирую.

Я хочу знать, как её губы будут касаться моих и как отреагирует её тело, когда я прикоснусь к нему.

Я хочу знать все и не собираюсь больше врать себе об этом ни секунды.

Я больше не могу этого делать.

Прошлый год позволил осознать, что жизнь коротка. Она так чертовски коротка, и её можно отобрать в мгновение ока.

Я обязан не игнорировать это, потому что я никогда не чувствовал себя так, и, учитывая все, через что мне пришлось пройти, это говорит о многом.

Я делаю ещё несколько шагов и вместе с этим нелепым рюкзаком, который она принесла с собой, поднимаюсь на последний шаг тропы.

Я стою и смотрю, как Пэрри следует за мной. Она такая красивая, что на неё больно смотреть.

«К черту все», – бормочу я про себя, принимая решение. К черту последствия.

Я протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться, и она смотрит на меня с удивлением. Всю прогулку я держал дистанцию, а теперь внезапно правила изменились.

– Держу тебя, – говорю я ей, мой голос звучит хрипло и напряжённо.

Она деликатно вкладывает свою руку в мою, и я поднимаю её на последний шаг.

Солнце только начинает восходить, и она хватает ртом воздух, когда её ноги приземляются передо мной, и она видит то же, что вижу я.

Только она не видит именно того, что вижу я, потому что я вижу все это и её.

Я, наверное, бывал здесь раз десять в своей жизни, но никогда ещё здесь не было так идеально.

– Боже мой, это прекрасно, – выдыхает она.

В этом она права. Я никогда не видел ничего подобного.

Ее тёмные глаза блуждают по вершине скалистого утёса и устремляются к горизонту.

Я протягиваю руку и выключаю свой фонарик, а затем делаю то же самое с её фонариком.

Моя рука задерживается возле её лица, и только тогда я понимаю, что все ещё держу её другую руку в своей.

Я обхватываю её челюсть рукой и слышу, как она тихо вздыхает, когда она, наконец, смотрит на меня.

Я не знаю, что она видит в моих глазах, но что бы это ни было, она не отстраняется, даже подходит ближе, прижимая свободную руку к моей груди.

Я думаю, мы оба видим ту черту, которую собираемся пересечь.

– Пэрри, – выдыхаю я.

– Ты уверен в этом, Лиам? – шепчет она.

Если бы я не был уверен раньше, то стал бы уверен сейчас, когда услышал, как она говорит моё имя своим сексуальным голосом.

– У меня только один вопрос, – бормочу я.

Она ждёт, что я спрошу.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, – быстро шепчет она.

– Двадцать лучше, чем девятнадцать, – ворчу я.

Я наклоняю голову и касаюсь её губ своими.

Она снова задыхается, и я проглатываю её дыхание, целуя её более страстно, чем раньше.

Я отпускаю её руку и хватаю её лицо обеими руками. Она обнимает меня за талию и притягивает ближе, её губы скользят по моим губам с голодом, которого я никогда не мог предвидеть.

Солнечный свет пытается пробиться сквозь мои закрытые веки, и я отстраняюсь.

Она тяжело дышит, и я прижимаюсь своим лбом к её лбу.

– Нам не хватает вида.

– Мне все равно. – Она вздыхает.

Я смеюсь.

– Я не для этого привёл тебя сюда.

Она затягивает свою нижнюю губу в рот и смотрит на меня с неуверенностью в глазах.

– Мы можем делать это где угодно, – шепчу я, хотя технически это неправда, – в любое время.

Как бы мне ни хотелось продолжать целовать её, я не хочу упустить свой кадр.

Она кивает, и я каким-то образом нахожу в себе силы отстраниться.

Я беру сумку и расстёгиваю её, прежде чем прикрепить объектив к камере. Она делает то же самое.

– Ты сделаешь кое-что для меня? – нервно спрашиваю я её.

Она кивает, выражение её лица застенчивое.

– Ты позволишь мне сфотографировать тебя?

Ее глаза расширяются.

– Ты хочешь меня сфотографировать?

– Больше всего на свете, – честно говорю я ей, когда солнце поднимается в небе на несколько сантиметров выше.

Я поднимаю камеру и жду, пока она даст мне разрешение.

– Хорошо, – наконец говорит она.

Я щёлкаю затвором.

***

– Ещё один раз.

Она хихикает, и я делаю ещё одну фотографию её улыбающегося лица.

– Ты сказал это два часа назад.

– Я соврал.

– Да ты что. – Она ухмыляется, и, черт возьми, я тоже это фотографирую.

У меня достаточно материала, чтобы хватило на всю жизнь. Я пытаюсь остановиться, правда, но потом она делает что-то ещё, и мне снова нужно запечатлеть этот момент на вечно.

У меня даже есть фотографии, где она фотографирует.

Она выглядит именно так, как я представлял её себе с фотоаппаратом в руках.

Безмятежная, счастливая... Она выглядит так, словно рождена для этого.

– Давай, Щелчок, хватит уже.

– Щелчок? – спрашиваю я, сдвинув брови.

Она закатывает глаза.

– Да, Щелчок, потому что все, что я от тебя получила, это щелк, щелк. Щёлканье этого чертового затвора все утро.

Она смеётся, и я смеюсь. Я так сильно хочу снова поцеловать этот рот.

Мы не говорили ни о нашем поцелуе, ни о том, что он означает, по крайней мере сейчас, пока мы здесь одни, это не имеет значения.

Мы просто два человека, которые что-то чувствуют друг к другу.

Два человека, которые не спешат возвращаться в реальный мир.

– Я собираюсь перекусить, и если ты попытаешься сфотографировать, как я ем, будут проблемы, – предупреждает она меня, садясь на одеяло, которое я для нас разложил.

– А что, если мне нравятся проблемы? – спрашиваю я, но опускаю объектив, когда она тянется за своей огромной сумкой.

Она ухмыляется.

– Думаю, я уже это поняла, мистер Конрад.

Я откладываю своё оборудование и подхожу к ней.

– Так и будет, да?

Она пожимает плечами, в глазах её озорной блеск.

– Может быть.

Я становлюсь на колени между её ног, и она лежит на спине, а я в мгновение ока нависаю над ней.

С её губ срывается хриплый вздох, и я бы все отдал, чтобы снова услышать этот звук.

Я не знаю, что такого в этой женщине, что сводит меня с ума, но я знаю одно: я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, и, наконец, поцелуй с ней только усилил это.

Я приближаю к ней своё лицо, дразня её мягкими прикосновениями губ к её щекам, линии подбородка, шее, веснушкам на её носу и даже на веках.

– Мне нравятся эти веснушки.

– Лиам, – шепчет она, и я не могу сдерживаться больше ни секунды.

Я опускаюсь на неё, поддерживая свой вес на локтях.

Она приподнимается и хватает мою нижнюю губу зубами. Я стону, прежде чем слиться с её губами в порыве страсти и жара.

Я не знаю, что, черт возьми, мы будем делать, когда вернёмся, потому что я не могу отказаться от неё, не сейчас, когда почувствовал вкус.

Я провожу рукой по её боку, и она тихо хихикает мне в рот.

– Что случилось, детка, тебе щекотно? – Я посмеиваюсь.

– Нет. – Её лицо становится серьёзным.

Я опускаю руку ниже, и она снова сдаётся, хихикая и извиваясь подо мной.

– Стой, – кричит она, и звук эхом разносится по долине под нами.

Я посмеиваюсь и скатываюсь вниз, так что моё лицо оказывается на уровне её грудной клетки.

Я приподнимаю слои её одежды, пока мои пальцы не касаются её обнажённой кожи. Я чувствую, как колотится её сердце, и усмехаюсь про себя.

Она определённо тоже это чувствует.

Я прижимаюсь губами к её обнажённому телу, и она вздрагивает.

Ее руки находят мою голову и запутываются в мои волосы, сильно дёргая.

Я не знаю, пытается ли она оттащить меня или прижать к себе.

Я целую путь от её грудной клетки до пояса её джинсов и снова поднимаюсь вверх.

Она такая отзывчивая, от хриплого стона до мурашек по коже.

Когда она в таком состоянии, то легко забыть, почему это плохая идея. Вот насколько она опасна.

Я смотрю на неё, её тёмные глаза сосредоточены исключительно на мне, а рот слегка приоткрыт от удовольствия.

Она краснеет, когда наши глаза встречаются, и я ухмыляюсь. Мне нравится этот румянец.

Она тянет меня за волосы, притягивая к себе, и я следую её воле, пока наши губы снова не встречаются.

Я целую её до тех пор, пока не начинаю задыхаться и терять сознание от потребности.

Мне не было так тяжело, кажется, целую вечность, и моя потребность погрузиться глубоко в неё растёт с каждой секундой.

Мне нужно остыть, прежде чем я возьму её прямо здесь, на вершине Роки-Хилла, как какой-то похотливый подросток.

Я отстраняюсь и убираю тёмную прядь волос с её лица.

Она тяжело дышит, её тёмные глаза ярко горят желанием.

Очень чертовски сложно поступить правильно, когда она так на меня смотрит.

– Ты в порядке? – шепчет она, её рука поднимается, чтобы погладить мою челюсть.

Я выдыхаю.

– Я просто думаю о том, что будет дальше.

Она понимающе кивает.

– Ничего не должно произойти, если ты этого не хочешь.

Я перекатываюсь с неё на спину. Я в отчаянии провожу рукой по волосам, прежде чем сесть.

Она садится рядом со мной.

– В том-то и проблема, Пэрри, я чертовски хочу, чтобы это произошло, к черту правила.

Я тянусь к её руке, и она охотно протягивает её мне, наши пальцы легко переплетаются, как будто мы делали это тысячу раз.

– Я надеялась, что ты скажешь это, – шепчет она, и моё сердцебиение учащается.

Она забирается ко мне на колени, оседлав меня, и это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Даже в тёплой одежде она настоящая дьяволица.

– Но это все ещё не помогает нашей ситуации, не так ли?

Ее руки обвивают мою шею, её пальцы играют с волосами на моем затылке, а мои руки обхватывают её за талию, крепко удерживая её, как будто я боюсь, что она может исчезнуть, потому что, честно говоря, так и есть.

– Мы что-нибудь придумаем, – успокаивает она меня. – Это будет наш маленький секрет, как и сегодня.

– Я не могу просить тебя прятаться от мира, Пэрри, я не хочу превращать тебя в обманщицу.

Потому что, если мы это сделаем, именно это и произойдёт.

Ей придётся солгать своим друзьям, нам обоим придётся.

Нам придётся скрываться и прятаться от всех.

Это не те отношения, которые я хочу.

Такая женщина, как Пэрри, заслуживает того, чтобы её показывали миру, а не прятали, словно маленькую грязную тайну.

– Это стоит того ради тебя.

Моё сердце трепещет в груди.

– Я не могу снова притворяться, что ничего не чувствую, – тихо говорит она, изучая мои глаза. – Я предпочитаю иметь тебя, хоть и в тайне, чем не иметь вообще.

Я киваю. Я чувствую то же самое, насколько бы неправильным это ни было.

Мы долго смотрим друг на друга, наслаждаясь свободой, которая у нас есть прямо сейчас.

– У меня только один вопрос, – говорит она, повторяя мою предыдущую формулировку.

– Что за вопрос?

– Сколько тебе лет?

Я ухмыляюсь.

– Двадцать девять.

Она улыбается и пожимает плечами.

– Двадцать девять лучше, чем тридцать.

Я смеюсь, глубокий хриплый смех исходит изнутри меня.

Возможно, это ужасно с точки зрения правил, морали и этики, но мне уже давно ничего не казалось чем-то настолько правильным.

Глава 8

Пэрри

Я влетаю в класс, как будто поселилась на облаке в километрах над планетой.

Каждое мгновение с тех пор, как я села в машину Лиама, было таким сюрреалистичным.

Мне просто нужно провести это занятие не раздевая его глазами, а сегодня вечером мы увидимся наедине. Возможно, мне даже удастся по-настоящему раздеться, если повезёт.

Я до сих пор не могу понять, как оказалась в положении, в котором хочет оказаться каждая студентка – и даже часть юношей, – но вот я здесь.

– Ты меня вообще слушаешь? – требовательно спрашивает Мэдди, выдёргивая меня из моего фантастического мира и швыряя обратно на землю.

– Извини, что? – спрашиваю я, глядя на красивого мужчину перед собой.

– Я спросила, собираешься ли ты быть дома сегодня вечером, мы готовим пиццу на ужин.

Я качаю головой.

– Извини, я ухожу, квартира ваша.

– Куда ты сбегаешь на этот раз? – Она нахально поднимает бровь, глядя на меня.

– Я не собираюсь сбегать, – ворчу я.

Лиам поворачивается, когда мы занимаем свои места, его великолепные голубые глаза ищут меня не более нескольких секунд, но каким-то образом говорят так много за такое короткое время.

Мой пульс учащается, как и всегда, когда он рядом, и я тщетно пытаюсь его замедлить.

Я не знаю, что скажу Мэдди о том, куда пойду сегодня вечером, когда она будет меня расспрашивать дальше, потому что она это сделает. Она самый любопытный человек, которого я знаю.

Она не упустила из виду тот факт, что меня не было весь день на выходных, и мне было жаль, что я солгала ей, но когда пришло время, это так естественно слетело с моего языка.

Я сказала ей, что встала рано, чтобы сфотографировать восход солнца, а затем провела день работая над различными школьными проектами.

Думаю, это было отчасти правдой. Я просто забыла упомянуть о своей компании, и уж точно не рассказала ей обо всех горячих сессиях поцелуев.

Лиам привёз меня домой только после наступления темноты, но мне все равно казалось, что с ним этого времени недостаточно.

Он вызывает привыкание в лучшем смысле, а может и в худшем, учитывая нашу ситуацию, я ещё не решила.

Я достаю из сумки ноутбук и ставлю его на стол.

Я чувствую его присутствие, как будто он физически прикасается ко мне, и любые мысли о том, что теперь будет проще, когда я знаю, что значит быть по-настоящему близко к нему, быстро исчезли из моей головы.

Во всяком случае теперь мне труднее находиться рядом с ним, когда я знаю, как ощущается его прикосновение.

Мы – маленький грязный секрет друг для друга, и мысль об этом волнует меня.

У меня есть та часть его, которой нет ни у кого в этой комнате.

Мэдди снова говорит, рассказывая о чем-то, что сделал Тревор и как это её разозлило, и я ловлю себя на том, что киваю, как я надеюсь, в нужный момент, хотя понятия не имею, что происходит на самом деле.

Я не могу думать ни о чем, кроме губ Лиама на своих, его рук на моей коже и ощущения его тела на моем.

Я не знаю, что со мной происходит. Я полностью поглощена им.

Большую часть прошлого года у меня был парень, и ничего подобного не было.

Я не была так увлечена им. На самом деле прямо сейчас, когда я смотрю на Лиама, я даже не могу вспомнить имя своего бывшего.

– Дорога-а-ая, ты сильно влюбляешься в профессора красавчика.

Нервный смешок срывается с моих губ, когда я снова смотрю на свою лучшую подругу.

– Ш-ш-ш, – шиплю я.

– Ну, у тебя был такой взгляд, как на Рождество, или какой-то похожий? Господи. Мне за тебя стыдно, – поддразнивает она.

Я качаю головой, пытаясь обыграть свою нервозность весельем.

– Можешь ли ты винить меня?

Я думаю, что на данный момент мне лучше смириться с этим. Мэдди может сколько угодно думать, что я безобидно влюблена, но пока она не знает правды, все хорошо.

– М-м-м. – Она облизывает губы. – Нет, я не могу.

Я пожимаю плечами.

– Точно.

– Так у вас двоих намечается ещё одно свидание или что?

– Мэдс, – шиплю я на неё, – перестань называть индивидуальное занятие свиданием, пока я тебе не дала пощёчину.

– Улитка Пэрри, – она поднимает брови и смотрит на меня с выражением «Ты знаешь, я права». – Ты так увлечена этим мужчиной, что почти сгораешь от желания. По крайней мере, притворись, что встречаешься с ним, чтобы я могла за тебя попереживать.

– Ты сумасшедшая. – Я стону. – И не называй меня так.

– Улитка Пэрри? – говорит глубокий голос позади меня, и я проклинаю тот день, когда встретила Мэдлин Дин.

– Ли… Мистер Конрад, притворитесь, что вы этого не слышали, – прошу я, поворачиваясь к нему лицом.

– Нет, не могу. – Он ухмыляется, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

– Пожалуйста, – снова умоляю я.

– Я подумаю… Улитка Пэрри. – Он посмеивается, направляясь в заднюю часть класса.

Я краснею сильнее, зная, что он не только назвал меня так, но и слышал каждое слово, сказанное Мэдди о том, как он мне нравится

– Ну, у него сегодня хорошее настроение, – шепчет Мэдди.

Я киваю головой в знак согласия.

Я до сих пор не могу поверить, что его настроение может иметь какое-то отношение ко мне.

***

Половина класса уже разошлась, но я не тороплюсь. Сегодня до шести часов вечера у меня нет дел.

– Хочешь уйти отсюда? – спрашивает Мэдди, и я вижу, что она собрала вещи и в кои то веки готова уйти вовремя.

– Да, извини, я замечталась.

– О, я уверена, что так и есть. – Она ухмыляется.

Я поспешно запихиваю свой ноутбук в чехол и в сумку, прежде чем она поймёт, что я намеренно медлю.

Я не хочу никуда идти, но и не хочу привлекать ненужное внимание.

Я встаю, когда слышу, как он произносит моё имя.

– Пэрри, прежде чем ты уйдёшь…

Одно лишь звучание моего имени его сексуальным голосом сводит меня с ума.

– Да, мистер Конрад?

– Можно тебя на пару минут? Я хотел показать тебе кое-что, что, по-моему, могло бы помочь тебе в проекте.

– Ю-ху, детка, свидание номер два, – приглушённым голосом говорит Мэдди, проходя мимо меня. – Увидимся дома, дорогая.

Я неловко машу ей рукой, и через минуту мы остаёмся наедине.

Лиам медленно оглядывает меня с головы до ног, воспламеняя одним взглядом.

– Знаешь, как тяжело было смотреть на тебя весь предыдущий час и знать, что я не могу тронуть тебя и пальцем?

– Думаю, что знаю.

Я переминаюсь с ноги на ногу не потому, что чувствую себя неуверенно, на самом деле, когда он так смотрит на меня, это совсем не так, наоборот я чувствую себя самой красивой женщиной в мире. Я переминаюсь с ноги на ногу потому, что мне нужно что-то сделать, что угодно, чтобы остановить себя и не сократить расстояние между нами и не прижаться губами к его губам.

Он, должно быть, тоже это чувствует, потому что без предупреждения он подходит к двери студии и плотно закрывает её, запирая за собой.

Он снова передо мной, хватает меня за бедра и поднимает на рабочий стол, прежде чем я успеваю сделать ещё один вдох.

Он садится между моих ног, и я вздыхаю с облегчением.

Это то, чего мне не хватало последние пару дней.

Ощущение его рук на мне.

– Нам не следует делать это здесь, но я не могу больше ждать, – рычит он, нежно целуя меня в губы. – Ты сводишь меня с ума, Пэрри, я теряю всякий самоконтроль, всякое здравомыслие, когда ты рядом.

Я прислоняюсь лбом к его. Я знаю, что он чувствует, потому что я чувствую то же самое.

Я не отвечаю словами, вместо этого целую его, наши языки неистово встречаются.

– Ты все ещё собираешься прийти сегодня вечером? – спрашивает он, когда мы, наконец, отлипаем друг от друга.

– Если ты все ещё хочешь, чтобы я пришла?

– Ты умная девочка, Пэрри, я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

Это заставляет меня улыбаться.

– Что мне принести? – спрашиваю я, когда он трётся носом о мой.

– Только своё красивое личико, – выдыхает он. – Об остальном я позабочусь.

– Ты уверен? Я могу что-нибудь приготовить или что-нибудь заказать…

– Пэрри, – перебивает он меня, – позволь мне позаботиться о тебе.

Мне нравится, как это звучит.

За последние пару лет я настолько привыкла заботиться о себе сама, что забыла, каково позволить кому-то делать эту работу вместо меня.

– Хорошо, Щелчок, – шепчу я, но слова теряются, когда он снова безумно целует меня.

Глава 9

Лиам

Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я готовил для кого-то еду.

Пэрри должна быть здесь с минуты на минуту. Она написала мне, чтобы сообщить, что ей удалось сбежать от соседей по дому без сильного допроса.

Я снова расхаживаю по комнате, проверяя, включена ли громкость домофона, чтобы убедиться, что услышу её, когда она позвонит.

Я живу всего в нескольких кварталах от неё, но условия жизни у нас немного разные.

Она живёт в дерьмовой студенческой квартирке, а я… нет.

Когда шесть месяцев назад я продал дом, чтобы переехать сюда, то думал, что куплю что-нибудь ещё похожее на него, но вместо этого обнаружил, что осматриваю эту роскошную квартиру и решаю, что она хорошо подходит для меня нового.

Я хотел перемен, и я их получил.

Я до сих пор не привык к тому, что у меня нет газона, который нужно косить, или сада, который нужно пропалывать от сорняков, но по большей части мне здесь нравится.

Иду и в пятисотый раз проверяю духовку. Я закрываю дверцу, когда слышу сигнал домофона.

Я подхожу и нажимаю кнопку.

– Пэрри?

Я удивлён тем, насколько нервничаю.

– Хэй, – отвечает она, и я слышу улыбку в её голосе.

– Поднимайся. – Я нажимаю кнопку, чтобы открыть ей дверь.

Я подбегаю к входной двери и поспешно распахиваю её.

Серьёзно, мне нужно расслабиться. Я делаю глубокий вдох и иду по коридору к лифтам.

Не могу поверить, что сейчас я тот парень, который предал доверие университета и моих коллег, не говоря уже обо всех остальных в моей жизни, но я больше не контролирую ситуацию. Не тогда, когда дело касается её.

Мы оба взрослые. Мы оба согласны и оба хотим этого.

Я не понимаю, как это может быть неправильно.

Но это так.

Я знаю это. Она это знает.

Но ни один из нас не думает о том, чтобы остановить это.

Лифт издаёт «дзинь», двери открываются, и вот так вся вина и любые сомнения отпадают.

На ней облегающее красное платье с длинными рукавами, и она просто воплощение сексуальности.

– Вау, – Одно это простое слово срывается с моих губ, но это совсем не так.

В нем столько значимости, столько тоски.

Я жду этого, румянца, который, кажется, всегда появляется, когда мы вместе, и он возникает как будто по сигналу, и её щеки становятся нежно-розовыми.

Она выходит из лифта, и мне приходится держать себя в руках. Я не могу поверить, что она здесь, чтобы увидеть меня.

– Выглядишь потрясающе. Как мне так повезло?

Я беру её за руку и целую в щеку.

– Прекрати, ты заставляешь меня краснеть.

– Мне нравится твой румянец. Почти так же сильно, как веснушки. – Я дотрагиваюсь до кончика её носа.

Она прикусывает нижнюю губу, и я не могу оторвать от неё глаз.

Я знаю, что пялюсь, но ничего не могу с собой поделать.

Тихий смех срывается с её губ. И я понимаю, что стою как идиот.

– Нам следует войти внутрь, прежде чем я сожгу это место.

– Это звучит обнадеживающе, – поддразнивает она, позволяя мне провести её по коридору к моей квартире.

Я посмеиваюсь.

– Давненько я не готовил ни для кого, кроме себя, так что если на вкус это дерьмо, ты будешь знать почему.

Она хихикает, входя в мою квартиру, и я закрываю за ней дверь.

– Ты не взяла с собой пальто. – Я хмурюсь.

Снаружи холодно.

Она поднимает бровь.

– Ну, я пыталась сделать заявление с помощью платья.

Я снова притягиваю её к себе.

– Миссия выполнена, – бормочу я.

Она лукаво улыбается.

Я не хочу с ней торопить события, но не уверен, что смогу держать руки при себе, когда она так выглядит.

Я жестом призываю её следовать за мной на кухню, прежде чем я сделаю что-нибудь, в результате чего мы окажемся в моей постели.

– У тебя хорошая квартира.

– Спасибо, я все ещё не уверен, что любитель квартир, но все получилось.

– Если хочешь, я поменяюсь с тобой своей квартирой? – Она ухмыляется.

Я смеюсь.

– Я провёл достаточно своего времени в дерьмовых студенческих квартирах, так что спасибо, но нет.

– Ты говорил, что учился здесь в университете, верно?

Я киваю.

– Сидел в том же классе, в котором сейчас преподаю. Я жил в нескольких кварталах отсюда, в, возможно, самой хреновой квартире в городе. Мне кажется, дом снесли после того, как мы съехали. Мы вырезали дыру в полу гостиной, чтобы бросать туда пустые бутылки из-под пива, а почти каждые выходные у нас на заднем дворе играли группы.

– Дыра для пустых бутылок? – Она хихикает. – Это новый уровень преданности делу. Могу поспорить, что зимой со сквозняком было весело

– Это оставило мне травму на всю жизнь. – Я посмеиваюсь. – Как ты думаешь, почему я так долго гонялся за солнцем?

Если бы я хотел, я бы все ещё был где-нибудь в тепле, но вместо этого я здесь. Не то чтобы я мог заставить себя пожалеть об этом, не сейчас, когда она рядом со мной.

Если она и замечает момент моей внутренней дискуссии, то ничего не говорит.

– Вкусно пахнет. – Она указывает на духовку.

– Выглядит вполне съедобно.

– Не скромничай передо мной.

– Даже не думал об этом, – усмехаюсь я, в очередной раз проверяя настройки духовки.

Это, пожалуй, все, что я могу сделать. Я просто должен позволить духовке сделать своё дело и каким-то образом попытаться вести себя спокойно несмотря на присутствие этой красивой женщины в моем доме

Я подхожу к Пэрри и смотрю на неё, пока она смотрит на меня, её горло дёргается, когда она медленно сглатывает.

Она чертовски офигительно красива.

Я не могу с этим справиться.

Могу поспорить, что за ней безостановочно бегают мужчины. Наверное, каждый из парней, ходящих на мои занятия, в тот или иной момент задумывался о том, чтобы пригласить её на свидание, но она не бегает по городу с каким-то студентом из колледжа, она здесь со мной.

Я останавливаюсь перед ней, и она отступает на шаг, пока её задница не ударяется о стол.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, когда я сокращаю небольшую пропасть между нами, обнимая её за спину.

– Ты выглядишь невероятно, – рычу я.

– Думаю, ты уже говорил мне это, – выдыхает она.

Я наклоняюсь, щетина на моем подбородке касается её подбородка, и я вдыхаю её манящий аромат.

Ее руки тянутся вверх и обвивают мою шею, притягивая меня ближе.

– Кажется, этого недостаточно, – бормочу я. – «Невероятно» даже не близко к тебе.

– Лиам, – шепчет она мне на ухо, и я теряю самообладание.

Я поднимаю её задницу на столешницу одним движением и широко раздвигаю её ноги, пока не оказываюсь между ними, а её платье поднимается вверх по бёдрам.

В ту же секунду её рот приближается к моему, и мы соединяем наши губы, языки и зубы.

Это грязно и поспешно, но это самый горячий момент в моей жизни.

Я так сильно хочу её, что даже не могу вспомнить своё имя.

– Черт, Пэрри, – рычу я, когда она целует мою шею прямо до горла.

За свои двадцать девять лет я никогда никого так сильно не хотел, и мне не нравится, что я больше не контролирую свои эмоции.

Я ничего не контролирую, когда дело касается неё.

Она могла бы сказать «прыгай», и я тут же спросил бы, насколько высоко.

Ее руки скользят по моей груди, её пальцы нежно играют с пуговицами на моей рубашке.

Она нарочно медленно расстёгивает первую, прежде чем посмотреть на меня в поисках одобрения.

Я не знаю, как смотрю на неё, но она опускает руки ниже и расстёгивает вторую, затем третью, пока все они не оказываются расстёгнутыми, а моя рубашка свободно висит спереди.

Ее ладони прижимаются к моей обнажённой коже, и по моей спине пробегает дрожь.

– Мне бы хотелось, чтобы у меня была камера, – шепчет она, пока её мягкие пальцы исследуют каждый сантиметр моей груди и живота. – Я никогда не видела чего-то, что мне хотелось бы сфотографировать больше.

– Меня?

– Тебя. – Она кивает, её рука замирает на моей груди.

Я не знаю, что на это сказать. Я всегда был за камерой. Я никогда не считал себя достойным стоять перед ней.

– Твоё сердце бьётся как сумасшедшее, – тихо говорит она.

– Это из-за тебя.

– Меня? – Она прикусывает нижнюю губу, застенчивая улыбка приподнимает уголки её губ, и это ранит меня, как разбитое стекло, глубоко внутри, оставляя свой след и шрам, который никогда не исчезнет.

Я киваю.

– Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как ты.

Ее глаза округляются, зрачки расширяются, когда она смотрит прямо на меня.

Она скользит руками по моим плечам и рукам, избавляя меня от рубашки.

Она падает на землю позади меня.

В её глазах – чистое желание, и я знаю, что не смогу долго сопротивляться ей.

– Я хотел не торопиться с тобой, – говорю я, когда её ногти слегка царапают кожу на моей спине.

– А что, если мне не нравится медлительность? – мурлычет она.

Боже. Она не упрощает задачу. На самом деле забудьте это, она делает все, чтобы было слишком легко забыть о том, что значит быть джентльменом.

– Я не могу ошибиться с тобой. – Я стону, когда она обхватывает меня ногами за талию.

Мои руки скользят по её спине и перебирают её волосы, и я не знаю, почему я с ней спорю. Все это – то, что я себе представлял с тех пор, как впервые увидел её.

– Тебе это кажется ошибкой?

– Ничто с тобой не кажется ошибкой, – отвечаю я глубоким и хрипловатым от желания голосом. – Но я хочу, чтобы ты знала обо мне все, я хочу знать все о тебе, прежде чем ты отдашь себя мне.

Ее пальцы вплетаются в мои волосы, наше тяжёлое дыхание смешивается в небольшом пространстве между нами, пока она обдумывает мои слова.

– Хорошо. – Она сокрушенно вздыхает. – Ты самый невероятный человек, которого я когда-либо встречала, ты знаешь это?

Я посмеиваюсь.

– Может быть, я идиот, передо мной красивая женщина, и я ей отказываю.

Она улыбается мне милой, уверенной улыбкой.

– Я никуда не уйду, Щелчок.

– Я тоже, веснушка.

– Веснушка?

– Я думал, это тебе понравится больше, чем улитка. – Я посмеиваюсь.

Она поднимает бровь, но не спорит, поскольку я прижимаю её губы к своим.