Текст книги "Мистер Август (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4

Пэрри

Нервничая, я сижу за своим столом, в то время как другие студенты шеренгой выходят из аудитории.

Я на взводе, это безумие. Я не знаю, что пугает меня больше: мысль о том, что я останусь наедине с мистером Конрадом, или мысль о том, что он снова будет близко знакомиться с моей работой.

Мэдди с громким стуком закрывает свой ноутбук, и я подпрыгиваю.

– Я не могу поверить, что у тебя свидание с этим сексуальным парнем, – шепчет она.

Я шикаю на неё.

– Это не свидание, – шиплю я. – Это дополнительное занятие, ты, психованная.

Она хихикает.

– О да, я уверена, что ты была бы так же взволнована из-за дополнительного занятия с миссис Оливер. – Она понимающе поднимает брови, глядя на меня.

Я хмуро смотрю на неё.

Я, вероятно, была бы взволнована из-за того, что проведу время один на один с преподавательницей скульптуры, которая вела у нас на первом курсе и выглядела так, будто у неё не было расчёски для волос, и пахла ногами, но не по той же причине, что взволнована сейчас.

Очевидно.

Миссис Оливер не заставила бы моё сердце биться чаще, а ладони потеть.

А Мистер Конрад, конечно, да.

Я снова поднимаю на него взгляд. Он что-то вытирает с доски, стоя спиной к нам, его широкие плечи обтянуты тканью синей рубашки.

Она издаёт звуки поцелуя, когда ловит мой пристальный взгляд.

Я подталкиваю её к двери, и она удивлённо качает головой.

– Удачи.

– Если я выберусь отсюда, не назвав его тем дурацким прозвищем, которое ты вбила мне в голову, я буду счастлива, – шиплю я ей, а она хитро ухмыляется мне.

– До скорого, мистер Конрад, – зовёт она его, и он поворачивается и машет ей рукой.

Он смотрит, как она выходит из аудитории, а потом остаёмся только мы вдвоём.

Его глаза находят мои, он улыбается, прежде чем опустить взгляд в пол.

Если бы я не знала лучше, я бы поклялась, что он нервничал так же, как и я.

Его улыбка становится шире, когда он отворачивается от меня и возвращается к доске.

У него самая сексуальная ямочка на левой щеке, что я видела, и это нисколько не помогает ситуации.

Мне очень, очень нужна его помощь с фотографиями. Возможно, я смотрела его работы в интернете, а может и нет, но они невероятны. Чтобы получить его помощь, я должна быть в состоянии сосредоточиться и не выставлять себя болтливой идиоткой, и я больше не уверена, что способна на это.

Сейчас я полностью соответствую клише: студентка, влюблённая в своего преподавателя. Но, черт возьми, держу пари, никто не стал бы меня винить, когда он так выглядит.

Он великолепен.

– Ты готова продолжать с той фотографией?

Я быстро киваю и дрожащей рукой вывожу её на экран перед собой.

Я изучаю снимок ещё раз и хмурюсь.

– Не знаю, что такое, но я просто не могу сделать его идеальным.

Он подтаскивает стул ко мне и садится рядом.

Ткань, прикрывающая его широкое плечо, касается моей руки, и мне приходится напоминать себе, что я уже взрослая и могу находиться рядом с мужчиной, не ощущая бабочек в животе.

Запах его одеколона доносится до моего носа, и я глубоко вдыхаю.

– Я думаю, ты слишком строга к себе, это действительно хороший снимок.

– Спасибо, – шепчу я, мои щеки пылают от его похвалы.

Ненавижу, что краснею. Я не из тех девушек, которые краснеют, во всяком случае обычно.

– Почему бы тебе не сказать мне, что тебе в нем не нравится, и мы начнём с этого.

Я украдкой смотрю на него, и он ободряюще улыбается мне.

Я смотрю на экран, склоняя голову набок, пока изучаю свою работу.

Я указываю на фрагмент изображения.

– Тут неправильно, а вот здесь... – Я переключаю фокус. – Просто нужно сделать более чётким...

Я несу полную чушь.

Я покусываю нижнюю губу, думая о том, что пытаюсь сказать.

– Просто я чувствую, что прямо сейчас основное внимание уделяется изображению в целом, а не только паре… Они – причина, по которой я сделала это фото в первую очередь. Они должны быть главными… В этом есть смысл?

– Это абсолютно верно. – Краем глаза я вижу, как он кивает.

Я вздыхаю.

– Что бы я ни пробовала, кажется, ничего не работает.

– Хочешь знать, что бы я сделал? – спрашивает он, и я не могу не посмотреть прямо на него.

Меня снова поражает, насколько мы близки.

Это кажется опасным, учитывая, насколько неконтролируемы мои гормоны, когда он рядом.

– Пожалуйста, – говорю я, и, честно говоря, я уже не уверена, о чем его прошу.

Он смотрит на меня, его голубые глаза задерживаются на мне слишком долго, прежде чем он снова переводит их на экран.

Я выдыхаю, когда он освобождает меня от своих чар.

– Ну, честно говоря, – говорит он, по-видимому, не замечая реакции, которую вызывает у меня, – я бы, наверное, обрезал им головы.

– Что? – требую я, его возмутительное предложение вырывает меня из моего наполненного похотью тумана. – Отрезать им головы? Ты под кайфом?

Он смеётся, и глубокий звук отдаётся эхом в каждом чертовом сантиметре моего тела.

Я затыкаю рот рукой.

Я не могла просто это сказать.

Боже мой, кажется, я только что спросила своего преподавателя, под кайфом ли он…

– Извините, я не хотела спрашивать об этом, мистер Конрад, серьёзно, это просто выражение.

Его смех становится громче.

– Все хорошо, и зови меня Лиам, давай будем вести себя непринуждённо, мы больше не на занятиях.

О, Боже. Лиам. Даже его имя сексуальное.

– И я не под кайфом, обещаю. Но серьёзно, отрежь им головы и посмотри.

Я скептически смотрю на него, но делаю, как он просит, меняя изображение так, чтобы головы были отрезаны.

– Зайди ещё дальше и опусти до голеней.

Я хмурюсь, но делаю то, что он мне сказал, и когда я делаю последний щелчок, то точно вижу, чего он пытается от меня добиться.

Изображение пары отражается в луже на земле, и теперь, когда чистое изображение было обрезано, все внимание сосредоточено на отражении.

Красиво.

– Несколько поправок, и я думаю, получится идеально.

– Хм, – размышляю я, прищёлкивая языком.

Я почти чувствую себя глупо из-за того, что не видела этого сама.

Я была так сосредоточена на этой паре, что упустила из виду красоту остальной части моего снимка.

– Это было так просто.

– Иногда что-то может быть прямо перед тобой, но ты не видишь этого таким, какое оно есть на самом деле… Ты думаешь, что хочешь чего-то одного, но оказывается, что это что-то другое.

Я смотрю на него и обнаруживаю, что он снова наблюдает за мной.

Я не знаю, или мы все ещё говорим о фотографиях.

– Спасибо... Лиам, – говорю я мягко.

Его глаза на мгновение закрываются, когда его имя слетает с моих губ.

Я чувствую, что наклоняюсь к нему и не могу это остановить, меня тянет к нему так, что я даже не могу начать осознавать или объяснять.

Он наклоняется немного ближе, и у меня почти возникает искушение ущипнуть себя, потому что, должно быть, я сейчас сплю.

– Эй, Лиам, хочешь кофе? – Голос позади меня пугает нас обоих, и я резко отстраняюсь.

Я смотрю на дверь и вижу, как входит ещё один преподаватель.

Его взгляд впервые останавливается на нас, и я благодарю звезды над головой за то, что он не вошёл, предварительно не объявив о своём присутствии, иначе он увидел бы совсем другую сцену.

– Дерьмо, извини, я думал, ты будешь один, – говорит он. – Я вернусь.

Это мистер Рэдклифф, мой преподаватель графического дизайна с первого курса.

Он тоже красавчик. Я уверена, что он получает свою долю нежелательного внимания студентов, но его нельзя сравнить с мужчиной, сидящем рядом со мной.

– Все хорошо, Линк, я просто помогаю Пэрри с проектом.

Мистер Рэдклифф внимательно изучает меня, как будто не может до конца понять, и я неловко ёрзаю на стуле под его пристальным взглядом.

– Вы были на одном из моих курсов, верно? – наконец, спрашивает он.

Я киваю.

– В первый год.

– Я помню Вас. У вас хорошо намётан глаз.

– Эм... спасибо.

– Я говорил тебе. – Лиам пожимает плечами.

Он переключает своё внимание на коллегу.

– Я собираюсь побыть здесь некоторое время, заеду за тобой после работы? Я подумал, что ты, возможно, захочешь потренироваться.

Я сдерживаю стон. Теперь я буквально вижу, как они вдвоём в спортивных шортах поднимают тяжести или делают то, что делают горячие парни в спортзалах, что превращает их в таких сексуальных.

Мистер Рэдклифф до сих пор ему не ответил, и когда я оглядываюсь назад, то не упускаю предупреждающего взгляда, который он бросает на Лиама.

Он видит, что я смотрю, и смягчается.

– Да, конечно, увидимся в спортзале. В шесть?

– Отлично, – отвечает Лиам, поворачиваясь спиной к мужчине, все ещё стоящему в дверном проёме.

Я неловко улыбаюсь и следую его примеру, возвращаясь к своей работе.

– Прости за это, – говорит Лиам несколько мгновений спустя.

Я пожимаю плечами.

– Прости, что пропускаешь кофе. Буду должна.

Он смеётся.

– Осторожно, а то я могу потребовать кофе с тебя.

Я прикусываю губу, чтобы удержаться от слишком широкой улыбки, надеясь, что именно это он и сделает.

Глава 5

Лиам

У меня было ощущение, что приближается допрос, поэтому, когда он начинается, я, по крайней мере, к нему готов.

– Она та самая красотка, о которой ты мне рассказывал, не так ли?

Он ухмыляется, но я вижу скрытый намёк на настороженность в его глазах.

Он беспокоится за меня, и я даже не могу его в этом винить.

Я сам беспокоюсь за себя

Я не знаю, о чем, черт возьми, я думал раньше, но почти уверен, что если бы он не вошёл в ту комнату, я бы целовал студентку прямо здесь, в кампусе.

Образы её в чёрном кружевном нижнем белье проносятся в моем мозгу, когда я подумываю о том, чтобы солгать ему, но я не могу этого сделать, Линк уже долгое время был моим лучшим другом, и даже если бы я солгал, он, вероятно, раскусил бы меня ровно через тридцать секунд и выразил бы мне своё неодобрение по этому поводу ещё быстрее.

– Да, она чертовски горячая штучка, – ворчу я, дёргая за шнурки своих кроссовок.

– Я понимаю, о чем ты.

Я киваю, но не смотрю на него. Я знаю, что он ещё не закончил.

За последний год он помог мне пройти через многое, и мы научились слышать то, что умалчивают другие.

– Вы двое выглядели довольно мило.

Я кривлюсь, затем делаю все возможное, чтобы убрать эмоции с лица, прежде чем снова посмотреть на него.

– Я едва сказал ей два слова, у неё были проблемы с редактурой, поэтому я дал ей несколько советов. Ничего такого, чего бы я не сделал для любого другого ученика в моем классе.

Это полуложь. Сомневаюсь, что предложил бы это кому-нибудь ещё, но я также и не отказался бы.

– У неё хорошие навыки, если я правильно помню?

Я встаю и иду к скамье для подъёма весов. Мне нужно чем-то занять себя, иначе он поймёт, насколько я запутался из-за этой девушки.

Я даже себе не хочу признаться, как много я думал о ней, не говоря уже о нем.

– Она лучший фотограф своего года на много миль вокруг.

– Дерьмо, – бормочет он, и я поворачиваюсь и хмуро смотрю на него.

– Что?

– Тебе всегда нравились талантливые девчонки.

Я со смехом отмахиваюсь от его комментария.

– А что, вместо этого нужно любить бездарных девчонок?

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – настаивает он. – Держу пари, что её фотографии тебе нравятся так же, как и она.

– Я не запал на неё. Она моя студентка. Сколько ей, двадцать лет?

– Может быть, даже девятнадцать, – отвечает он, и это поражает меня, будто удар реальности по яйцам.

Мне двадцать девять лет, и, хотя я, возможно, значительно моложе большинства сотрудников университета, это чертовски больше девятнадцати лет.

Возможно, я фантазирую о подростке.

Я даже не хочу думать о том, насколько мне это отвратительно.

Должно быть, я выгляжу настолько же плохо, насколько себя чувствую, потому что он хлопает меня по плечу.

– Я просто говорю, что смотреть – это одно, но переступить эту черту – это то, от чего ты, возможно, не сможешь оправиться. И не только потому, что ты её учитель.

Я качаю головой.

– Мне не нужно предупреждение, братан, я не настолько туп, чтобы связываться с кем-либо, не говоря уже о студенте.

Я даже не уверен, что сам верю в то, что говорю.

Он кивает головой и смеётся.

– Хотя она, конечно, хорошенькая.

– Не напоминай мне, – бормочу я себе под нос, ставя несколько дополнительных блинов на оба конца штанги.

Видимо, я настроен наказать себя не одним способом.

***

Я вношу несколько изменений в слайд-шоу, когда краем глаза улавливаю движение.

Моё сердце начинает издавать эти дурацкие беспорядочные удары в грудной клетке, когда мой мозг регистрирует, кто это.

Ради бога, мне и правда нужно взять себя в руки. Возвращение сюда, в эту среду, чертовски сводит меня с ума. Я как будто снова подросток, но на этот раз у меня есть обязанности и люди, которые от меня зависят.

– Доброе утро, – говорит она, и на её губах играет красивая улыбка.

– Ты рано.

Тон моего голоса слишком довольный, но именно это она со мной и делает. Я не могу это скрыть. Мне никогда не удавалось скрывать свои эмоции, да и раньше мне никогда не приходилось это делать.

Она протягивает чашку кофе на вынос.

– Как и обещала.

Я ухмыляюсь.

– Ты принесла мне кофе?

Она кивает и делает ещё один шаг ближе.

– Ага, и это хороший кофе, обещаю.

Я усмехаюсь и забираю у неё стакан. Я пью кофе, и не знаю как, но именно таким я его всегда и пью.

Я вопросительно смотрю на неё, и она победоносно ухмыляется.

– Чика, которая там работает, точно знала, какой кофе нравится сексуальному преподу.

Ее глаза расширяются, а щеки покрываются румянцем, когда она понимает, что только что сказала.

Я ухмыляюсь поверх края чашки, прежде чем сделать ещё один глоток.

Она неловко откашливается и отводит от меня взгляд, возвращаясь к своему месту в классе.

Я ненавижу перешептывания о моей внешности, которые слышу в коридорах, и нежелательное внимание, которое получаю от студенток, но все по-другому, когда это исходит из уст Пэрри. В этом нет ни малейшей нежелательности, когда она сама так думает.

– Так... Мистер Конрад...

– Лиам, – перебиваю я её, даже не успев подумать об этом.

Она резко поворачивается, приподняв одну бровь.

– Почти время занятия, – спорит она.

Я пожимаю плечами и продолжаю зарываться в яму, края которой уже находится высоко над моей головой.

– Почти – это ещё не занятие.

Она смотрит на меня несколько секунд.

– Ты все ещё достаёшь свой фотоаппарат?

– Когда могу. Вообще-то я планирую в субботу отправиться в Роки-Хилл, чтобы сделать несколько снимков.

– Роки-Хилл? – спрашивает она, нахмурившись.

Я киваю.

– Это около часа вглубь страны. Вид там невероятный. Ты можешь первым делом увидеть восход солнца или наблюдать бесконечное небо звёзд ночью.

– Звучит красиво.

– Это красиво. Не так уж много людей знают об этом. Видимость на многие мили.

Она смотрит на меня и улыбается, её тёмные волнистые волосы падают ей на лицо.

– Ты должна поехать со мной. – Слова вылетают из моих уст и повисают в воздухе между нами прежде, чем я успеваю даже обдумать то, что только что предложил.

Ее брови взлетают вверх от удивления, а рот приоткрывается.

Это не преподаватель, добровольно помогающий ученику, и мы оба это знаем.

Я приглашаю её, потому что хочу поделиться с ней этим.

– Я? – спрашивает она.

Мне следовало бы сейчас отступить, сказать, что это неуместно, и извиниться за такое предложение, но мой мозг не может передать сигнал в рот. Это происходит само по себе.

– Ага. – Я киваю. – Приходи, ты сможешь сделать несколько потрясающих снимков для своей работы на конец года.

Она морщит нос.

– Думаешь, это будет нормально… Ну, с университетом?

Мой моральный компас сейчас сильно сбоит, потому что я даже не чувствую себя плохо из-за этого, когда ухмыляюсь ей и говорю:

– То, о чем они не узнают, им не повредит.

Глава 6

Пэрри

Это худшая идея, которая когда-либо возникала у меня в голове.

Я выскальзываю из дома в пять утра, чтобы отправиться на вылазку со своим преподавателем, который к тому же является самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо встречала, и это не может привести ни к чему хорошему.

Я выставлю себя влюбленной идиоткой. Это определённо произойдёт… Мне остаётся только надеяться, что он будет со мной нежен, когда случится.

Мне вообще не следовало идти, но, когда его голубые глаза посмотрели на меня и он сказал, что это будет нашим маленьким секретом, я оказалась в полном тупике.

Я дала ему свой адрес ещё до того, как осознала, какого черта я делаю.

Серебристый универсал подъезжает к обочине, пассажирское окно опускается, и вот он.

Я выдыхаю воздух, который задерживала при виде его.

Теперь, когда он здесь, это не кажется такой уж плохой идеей.

Я так облажалась.

Он улыбается мне, когда я приближаюсь, и в моем животе порхают бабочки.

Я крепче сжимаю футляр с фотоаппаратом и оглядываюсь через плечо на свой все ещё тёмный дом.

Мэдди и Тревор проспят, наверное, ещё несколько часов. Это облегчило мой побег, но я понятия не имею, что скажу ей, когда вернусь позже.

Я никому не сказала, куда иду.

Вероятно, это не самый мудрый шаг, учитывая, что мы практически незнакомы, и это похоже на ту часть фильма, где все кричат девушке: «Не садись в машину к незнакомцу, ты что, дура?» Но может быть я дура, потому что чувствую, что могу доверять ему.

Я до сих пор не уверена, шутил ли он, что сохранит это между нами, но я так и сделала. Просто на всякий случай.

Кроме того, если бы я сказала Мэдди, куда направляюсь, она бы раздула из мухи слона.

Конечно, прямо сейчас, когда я тянусь к дверной ручке его машины, мне все-таки кажется, что это все довольно серьёзно, но она бы представила это чем-то таким, чем оно не является – каким-нибудь сексуальным, запретным романом.

Это не так, как бы я ни фантазировала именно об этом.

– Доброе утро, – говорит он, когда я забираюсь в тёплое нутро его машины. Его голос хриплый, и мне нравится мысль о том, что я, возможно, буду первым человеком, который услышит это сегодня. Это заставляет меня чувствовать себя особенной, в каком-то бредовом смысле я влюблена в своего преподавателя.

– Эй, – выдыхаю я.

Я уговаривала себя думать, что не буду нервничать, но это просто потраченные впустую часы, которые я никогда не верну, потому что теперь я схожу с ума, когда снова нахожусь так близко к нему.

Он нажимает кнопку, и окно поднимается обратно.

– Извини, что так рано.

Я пристёгиваю ремень безопасности, и он выезжает на пустую улицу.

– Я не против встать пораньше, но попробуй не давать мне спать всю ночь, и у тебя будут проблемы.

– Принято к сведению. – Он усмехается, и я, честно говоря, чуть не умираю.

Я не могу поверить, что он только что сказал это.

Как будто ему нужно беспокоиться насчёт того, чтобы я не спала всю ночь. Господи, я не знаю, что, черт возьми, со мной не так.

– Ты не против остановиться на кофе в следующем городе?

Он выглядит немного виноватым из-за того, что спрашивает, но я не идиотка, я знаю, что люди начнут болтать, если мы придём в кафе за углом вместе. Неважно, насколько это будет невинно. И, кроме того, кафе все равно закрыто в такой ранний час.

– Звучит превосходно.

Он кивает головой, улыбка тронула его губы.

– Ты всегда жила здесь? – спрашивает он, когда мы проезжаем через все ещё спящий город.

Я качаю головой.

– Нет, я из маленького городка в нескольких часах езды к югу. Хотя я здесь с первого курса, и мне нравится тут. Зимы немного теплее, чем дома, так что это бонус.

– Холоднее, чем сейчас? – спрашивает он с притворной дрожью.

Я смеюсь.

– Я так понимаю, ты откуда-то из тёплых мест?

Он усмехается.

– На самом деле я родился и вырос недалеко от того места, куда мы сейчас направляемся, но я провёл годы, путешествуя по миру, и меня всегда тянуло к солнцу. Эта зима стала громом среди ясного неба.

Думаю, я была такой же. Я люблю теплую погоду. Острова и пляжи.

– Та фотосессия, которую ты сделал в Греции, невероятна.

Он смотрит на меня с удивлением, а затем снова смотрит на дорогу.

– Ты искала мои работы?

Я киваю, не стыдясь своего откровенного преследования. Мне совсем не стыдно смотреть на его работы. Что меня на самом деле смущает, так это то, что я пялюсь на эту ямочку и его сексуальную улыбку, когда мне не следует этого делать. Не говоря уже о том факте, что я провела половину наших занятий, фантазируя о теле, которое он прячет под этими рубашками на пуговицах.

Ещё мне очень неловко из-за сна, который приснился прошлой ночью, где я оказалась прижатой к мягкому матрасу, а моё обнажённое тело было под его телом.

– Если ты загрузил фотографию в Интернет, я вполне уверена, что видела её, – подтверждаю я.

Он усмехается.

– Педантично.

Найти было несложно. Его веб-сайт профессиональный и современный, и он сам хорошо известен в сообществе фотографов этой страны.

Он получил множество наград за свою работу, но кроме этих наград и фотографий в гугле о нем не удалось найти ничего.

Каким бы разочарованием это ни было для меня в пятницу вечером, когда я съела половину пиццы в самом разгаре сессии сталкинга, было приятно осознавать, что у него за плечами не было какого-нибудь большого скандала, как это происходит со многими людьми в наши дни.

– Почему ты решил учить, вместо того чтобы делать фотографии? – задаю я вопрос, который беспокоит меня уже несколько недель.

Очевидно, он по-прежнему увлечён фотографией, и у него безупречно зоркий глаз, но он застрял на занятиях, обучая таких людей, как я, вместо того чтобы по-настоящему использовать свой талант.

– Просто пришло время перемен, – отвечает он. Мне кажется, что он умалчивает ещё кое-что, но я не собираюсь сунуть нос в его личную жизнь. Это не моё дело.

Я ничего о нем не знаю. Насколько я знаю, он мог даже быть женат, насколько мне бы ни было больно от этой мысли.

Я смотрю на его левую руку. Обручального кольца нет. Я чуть не смеюсь над собой из-за того, что снова проверила, будто не сделала то же самое в самый первый день занятий.

Ни кольца, ни жены.

Это была совершенно иная фантазия. Мы тайком пробрались в это его таинственное место, и как раз в тот момент, когда он собирался поцеловать меня, появилась его жена, орущая во все горло.

Это было весело. Нет.

Я предпочитала первое из двух этих действий во сне.

Боже, я серьёзно заблуждалась.

– Мистер Рэдклифф твой друг? – спрашиваю я, вспоминая тот день, когда он застал нас вместе работающими в классе.

– Линкольн… Да, мы учились вместе. На третьем курсе мы пошли разными путями, но остались близки. Именно он устроил меня на работу. Он преподавал уже около пяти лет.

– Да, я его помню… Он преподавал у меня на первом курсе.

– Да, ты упоминала об этом… И как он?

– Все было хорошо, он знает, о чем говорит. Не позволял себя унижать спортсменам, которые обычно валялись на задних рядах. – Я ухмыляюсь.

Он усмехается.

– Значит, для него это, должно быть, день сурка.

Я хихикаю.

– Бьюсь об заклад. Я не знаю, что там с фотографией и дизайном, но те спортсмены, которые не хотят учиться, похоже, думают, что им все сойдёт с рук.

– Занимаешься спортом? – спрашивает он

Я яростно качаю головой.

– Не-а. У меня нет той координации движений, которая необходима. А ты?

– Уже не так много. Я играл в баскетбол, когда учился в университете.

– Хорошо получалось? – Я глубже усаживаюсь на своё место и понимаю, что повернула своё тело так, что оказалась лицом к нему.

Не знаю, когда мне стало так комфортно, но это так. Моя нервозность почти исчезла.

– Нормально, но Линк был лучше. После того как мы закончили учёбу, он отыграл сезон за национальную сборную.

Приятно слышать гордость в его голосе, когда он хвастается своим другом.

– Вперёд, мистер Рэдклифф, – ухмыляюсь я.

Его улыбка становится шире, и появляется ямочка, которая мне так нравится.

Мне очень хочется спросить его, в каком году он закончил учебу, чтобы узнать, сколько ему лет, но я не могу этого сделать, это слишком личное, а ещё я трусишка.

Он все равно делает шаг навстречу первым, задавая мне вопрос за вопросом, пока мы не начинаем спрашивать по очереди, выясняя друг о друге разные мелочи.

Я, наконец, набралась смелости спросить его возраст, когда он включил поворотник, и машина начала замедляться.

Я смотрю на время на часах, мы едем уже полчаса, и я понятия не имею, куда ушло это время.

Он въезжает на парковку и проводит рукой по своим светло-каштановым волосам, взъерошивая их на макушке.

– Мы примерно на полпути, – говорит он с застенчивой улыбкой, его глаза медленно скользят по моему лицу.

– Хорошо, – шепчу я, моя нервозность возвращается в полную силу.

Это по-другому, когда он смотрит на меня. Когда эти великолепные голубые глаза смотрели в лобовое стекло, было легче чувствовать себя непринуждённо, но не сейчас.

Нисколько.

Теперь я чувствую себя не в своей тарелке.

– Хочешь выпить кофе? – Он кивает на маленькое спящее кафе через дорогу.

– Если ты ожидаешь, чтобы я вспомнила, как пользоваться камерой, думаю, это будет хорошей идеей.

Он усмехается и опускает голову, как делает всегда. Мне кажется, что он застенчивый, но это не так. Не рядом со мной.

Я не могу вынести его взгляда на себе, но в то же время, как только он уходит, я начинаю скучать по нему.

Он открывает дверь, и я делаю то же самое. Мы идём молча, бок о бок, украдкой поглядывая друг на друга, как два незнакомца, у которых есть секрет.

***

– Вот оно.

– Черт возьми, – выдыхаю я, наклоняясь вперёд, чтобы попытаться увидеть небо дальше. – Ты не шутил, говоря, что тебе нужна практичная обувь.

Он усмехается.

– Да, это немного как поход.

– Мы увидим восход?

Он смотрит на часы.

– Может быть… Если мы будем идти быстро. Путь вверх выглядит долгим, но это займёт всего минут двадцать, а может, и полчаса.

У меня такое чувство, что ему на это понадобится намного меньше, но мне, с другой стороны, вероятно, понадобится полдня.

Он паркует машину посреди пустыни и выключает фары.

– Ты принесла куртку?

Я киваю, тянусь к полу и поднимаю толстую зимнюю куртку, которую принесла с собой.

У меня есть достаточно еды, чтобы накормить небольшую армию, достаточно воды на несколько дней и все объективы моих фотоаппаратов.

Я и впрямь подготовилась.

Он выходит из машины, и я следую его примеру.

Я надеваю куртку и изо всех сил стараюсь перекинуть свой огромный рюкзак на спину, не выглядя так, будто делаю усилие.

Я хватаюсь за сумку с фотоаппаратом и чуть не падаю.

Я слышу его глубокий смех позади себя.

– Ты планируешь разбить лагерь на недельку или что?

Я выпрямляюсь и ухмыляюсь ему.

– Ты не будешь надо мной смеяться, когда мы заблудимся и нам придётся выживать самостоятельно.

Он смеётся, и хриплый звук поглощает меня целиком и сжимает моё сердце, словно тиски.

Официально. Это была очень, очень плохая идея.

И не потому, что я думаю, что мы действительно заблудимся, или потому, что я боюсь, что он собирается убить меня и бросить моё тело здесь, в глуши, а потому, что я чувствую то, чего не должна.

Чувства, которым нет места между студенткой и её преподавателем.

Чувства, из-за которых меня, вероятно, выгнали бы из университета, если бы я шла у них на поводу, не говоря уже о том, что меня бы сильно унизил его отказ.

Его рука мягко ложится мне на плечо.

– По крайней мере, тогда позволь мне нести это.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он уже снимает шлейку с моей руки.

Даже сквозь толстую куртку у меня мурашки по коже в тех местах, где он прикасается ко мне.

– Серьёзно, Пэрри, ты не сможешь подняться наверх с этой сумкой, если мы хотим подняться туда и обратно сегодня.

– Хорошо, – шепчу я, мой протест в лучшем случае слабый.

Мне всегда нравились джентльмены, и если он захочет нести мою сумку, я, черт возьми, позволю ему.

Он снимает рюкзак с моей спины, и, честно говоря, я рада, что его больше там нет, эта штука весила тонну.

Он перекидывает его через плечо, как будто он совсем не тяжёлый.

Ещё довольно темно, но я могу различить Лиама в тени.

Он идёт к своему багажнику, и я следую за ним. Он достаёт одеяло и фотоаппарат.

Я беру у него одеяло, и он щурится, глядя на меня, но не спорит.

– Идите вперёд, гид, – объявляю я с усмешкой.

Он протягивает мне фонарик, который крепится на голову, прежде чем захлопнуть багажник и запереть машину.

Я даже не подумала взять с собой фонарь. О том, что будет темно, я вообще не подумала.

Я – та девушка, которая думает, что готова, но оказывается глубоко в пустыне, и у неё нет ничего, что действительно нужно.

– О-о, спасибо. – Я благодарно улыбаюсь. Возможно, у меня будет шанс добраться туда, не подвернув лодыжку, если я действительно смогу видеть, куда иду.

Я пытаюсь надеть фонарик на голову, но терплю неудачу. Я вообще не любитель активного отдыха и никогда раньше не носила ничего подобного.

Лиам встаёт передо мной, и мои руки начинают дрожать, что только усложняет то, что я пытаюсь сделать.

– Позволь мне, – тихо говорит он.

Я передаю фонарик ему и позволяю своим дрожащим рукам опуститься. Я стою неподвижно, не дёргаясь ни единым мускулом, пока он поправляет ремень и тянется к моей голове.

Он нежно убирает волосы с моего лица, и я ловлю себя на том, что поднимаю глаза, чтобы посмотреть на выражение его лица.

Он так сильно сосредотачивается, его пальцы задерживаются на моей коже.

Я едва дышу, мне страшно, если я пошевелюсь, это напомнит ему, что это я и что он должен держаться на расстоянии.

Он надевает ремешок фонаря мне на голову, и тот плотно прилегает.

– Вот, – шепчет он, переводя взгляд вниз и встречаясь со мной взглядом.

Его руки все ещё в моих волосах нежно сжимают мою голову.

Мы так близко друг к другу, что ничего не нужно, чтобы сойтись.

Представляю, какими мягкими на ощупь были бы его губы, как царапала бы меня грубая щетина на его лице…

– Нам пора идти, – тихо говорит он, и я киваю.

Мы определённо должны идти.

Прежде чем я сделаю что-нибудь очень, очень глупое.