Текст книги "Волшебная иголка"

Автор книги: Николь Бернем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Фред не хочет обидеть своими замечаниями. Не принимай его слова на свой счет. Я уверена, что обо мне он тоже сплетничает.

Джаред отпустил руль и повернулся к Кэти, желая, чтобы она поняла.

– Это разные вещи. Знала бы ты, как на меня иногда смотрят, когда я прихожу в церковь с Мэнди. Даже сейчас, спустя столько лет, люди иногда шепчутся и показывают пальцем на парня, который завалил милую Корнелию Уэлш и огорчил ее до такой степени, что ей пришлось уехать из города. И как знать, что он сделал еще, поскольку бедные родители Кори тоже уехали.

– Джаред…

– Они говорят, что Стюарт очень добрый человек, если нанял меня и не дал умереть с голоду. Они удивляются иногда специально, чтобы я слышал, как такой человек, как я, может воспитывать девочку.

– Я не думаю как они, Джаред. – Она осторожно взяла его за руку.

– Ты хочешь, чтобы у меня все получилось, и постоянно твердишь, что я хороший отец. Наверное, ты хочешь убедиться, что я подхожу тебе? – Он взял ее руку в свою. – Если тебя это волнует, поверь мне, я не меньше думаю о тебе. Я знаю, что когда ты присматриваешься к своим друзьям и другим жителям городка – это одно. Если мы с тобой будем поддерживать отношения – это другое. И уж совсем третье, когда ты смотришь на собственного мужа или жену и ждешь от них оценки. В таком случае все становится гораздо серьезнее.

– Согласна. И поверь мне, я знаю, как рождаются сплетни. Меня всегда волновала моя репутация, хотя бы из-за того, кем были мои дедушка и бабушка.

Джаред глубоко вздохнул и слегка погладил ее пальцы, прежде чем отпустить руку.

– Мне надо знать, что ты захочешь встречаться со мной, даже если я никогда не открою свой магазин или если я разорюсь через год и опять пойду работать на Стюарта. Знать, что в глубине сердца тебя не смущает, что у меня нет образования и, наверное, никогда не будет. Знать, что тебе будет все равно, если люди начнут шептаться, когда увидят тебя со мной. А если все это тебя беспокоит, то нам не надо встречаться.

– Люди о тебе на самом деле более высокого мнения.

Она хотела, чтобы ему стало легче, и он был благодарен ей за это. Кэти может быть прекрасной матерью и прекрасной женой. Он только не был уверен, подходит ли он ей. Ах, если бы она не просто говорила разумные вещи, но и истинно чувствовала то, что говорила.

– Ты не поймешь меня, пока не побываешь на моем месте. – Джаред говорил грубовато, но он должен быть уверен. – Кэти, я не хочу, чтобы наши отношения зависели от моих достижений. Мэнди – единственный человек, который верит в меня на все сто процентов. Между нами существует какая-то связь, которую я не могу объяснить. Если у тебя есть сомнения, я хочу знать сейчас, а не через месяц или полгода, когда мой бизнес начнет разваливаться. Или когда типы вроде Фреда Уинстона, которые хотят как лучше, но совершенно не разбираются в людях, начнут отговаривать тебя встречаться со мной.

Кэти скрестила руки на груди и прислонилась головой к окну.

– Это все, что ты хочешь узнать? Что я верю в тебя?

– Я не хочу заставлять тебя верить. Я хочу, чтобы ты прояснила этот вопрос. Человек не может заставить другого поверить во что-либо. Я просто прошу ответить мне.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Джаред, мне нечего сказать.

– Понятно. – Джаред отвернулся от нее и посмотрел перед собой. Кэти проследила за его взглядом. Он глядел через чистое ветровое стекло на витрины «Монфорта». Из темноты хорошо было видно, что происходит внутри. Группа подростков оставила чаевые на столе и собралась уходить. Глория ставила на пластиковый поднос грязные стаканы.

– Но это вовсе не то, что ты думаешь, – ответила Кэти. Она положила руку ему на колено. Ей было психологически трудно сделать это, но желание успокоить Джареда возобладало в ней. Разве он не догадывался? – Слушай, давай поедим. Я просто умираю от голода. Время ужина давно прошло, и там нет никого, кто знал бы нас, если не считать Монфортов. Это на тот случай, если ты беспокоишься, что нас увидят вместе, чего я совершенно не боюсь.

Она слегка погладила его по колену, выпрыгнула из грузовика и захлопнула дверь прежде, чем он успел открыть свою.

– Мне стоило открыть тебе дверь, знаешь ли, – промямлил он.

Кэти улыбнулась про себя, услышав эти слова. Конечно, он должен был выпустить ее из машины.

– Может, я и не слишком образован, но это не значит, что я невежлив.

– Джаред, не думай об этом.

Он остановился около двери ресторанчика.

– Ты опять?

– Я просто так говорю. Да, кое-кто может думать о тебе нелестно, но только не те люди, с которыми общаешься ты. И не я. – Кэти улыбнулась ему, пытаясь успокоить. – Не бери в голову.

Так как он молча смотрел на нее, Кэти указала на дверь:

– Я позволю тебе пропустить меня вперед.

Он отступил немного, взялся за громоздкую перекладину, чтобы открыть дверь, и галантно пригласил ее войти. Глория помахала рукой вошедшим и прокричала из-за прилавка, что они могут сесть за любой столик и она принесет им свое новое меню.

– Люблю вечернее обслуживание. А то утром приходится стоять в длинной очереди, – прокомментировала Кэти.

Несмотря на окружающую обстановку, мысли Джареда крутились совсем не вокруг бутербродов и супов.

– Подожди. Что ты имела в виду?

– Джаред, ты считаешь, я могу отказать тебе из-за твоей биографии. А ты не думал, что мое прошлое тоже не кристально чисто?

Джаред взял меню, но не раскрыл его. Он смотрел на нее, не отрываясь.

– Это из-за того, что я спрашивал тебя об иголке? Слушай, я много о ней думал и решил…

Кэти улыбнулась ему поверх меню и покачала головой. Этот мужчина мог быть потрясающе красив, притягателен и так обычен в одно и то же время? Как получилось, что Джаред стал живым воплощением того, что она сама должна была делать всю свою жизнь – жить правильной жизнью и стараться оправдывать ожидания близких.

– Нет, пожалуйста, не извиняйся. Ты не так уж виноват, что спрашивал меня об иголке. А вот я виновата, что тогда ушла. – Она улыбнулась. – Знаешь, хорошо, что Гарри работает на полицейское управление Хермана, а не Бауэна, я должна быть уверена, что за мной никто не следит. Меня и так могли заметить Эберхардты.

– Так почему ты сделала это? Почему ты ушла?

– Я боялась, что ты не поверишь в меня. Когда ты смеялся над иголкой, я подумала, что тебе может показаться смешным все, что касается меня.

Джаред наклонился вперед.

– Что ты имеешь в виду? Что?

– Например, то, что мне за тридцать и я еще не замужем, а это для жителей нашего городка преступление. А еще то, что я уехала в Бостон, сделала карьеру и вернулась назад…

– Почему ты вернулась назад? Я думаю, не из-за того, что тебе хотелось жить в глуши. В Бостоне жизнь, наверное, бьет ключом. Ты ведь участвовала в постановке мюзиклов, встречалась со знаменитостями.

Ползунок, сидевший со своими родителями у окна, бросил свою бутылочку на пол, и она подкатилась к Кэти. Она передала ее матери ребенка. Ее муж в это время расплачивался с Глорией и укладывал продукты в пакеты.

– Но тем не менее я вернулась, – сказала Кэти после того, как молодые родители вышли. – Мне не хватало Бауэна. Наверное, столичные жители более недружелюбны, чем жители небольших городков Среднего Запада. Здесь все открывают вам свое сердце, а в большом городе люди невнимательны друг к другу. Там совсем другая жизнь. Но мне не хватало здешней жизни. Когда ты растешь в таком городке, как Бауэн, у тебя складывается совсем другое восприятие мира. Вся твоя родня живет в пределах двадцати миль, и так остается из поколения в поколение. Особенно ощущается родство с городом, если твои предки были его основателями. Я любила работать в театре, но понимала, что Бостон не мог мне дать того, к чему я стремилась. Я чувствовала, что запуталась.

– К чему же ты стремилась?

– Во-первых, я не хотела зависеть от кого бы то ни было. Знаешь, как тяжело вырасти в Бауэне и быть единственной внучкой своих дедушки и бабушки? Как тяжело оправдывать чьи-либо надежды? Бабушка и отец без конца твердили мне, что я расту, чтобы выйти замуж за «хорошего мужчину из Небраски и остепениться». Когда такое слышишь в семнадцать лет, создается впечатление, что это – смертный приговор. Я хотела развлекаться, хотела сделать карьеру. Меня просто убивала перспектива выйти замуж за какого-нибудь скучного парня из Бауэна и провести остаток жизни здесь.

Джаред улыбнулся, показывая, что понял ее юмор. Он подумал о своей истории с Кори.

– Поэтому ты сбежала?

– Поэтому я сбежала. – Кэти протянула руку над столом и, не обращая внимания на Глорию и Эвелин Монфорт, которые с любопытством смотрели на них из-за прилавка, взяла Джареда за руку. – Я понимаю Кори и ее желание убежать. Жить в месте, где каждый твой поступок рассматривается под микроскопом, очень трудно. Особенно если ты оказалась в нестандартной ситуации.

Джаред посмотрел на ее руку, потом поднял глаза и сказал:

– В Бауэне ты чувствовала себя неуютно?

– Да. Но, когда я приехала в Бостон, то поняла, что человек может чувствовать себя так где угодно. От тебя ждут определенного поведения не только в Бауэне. – Не успела она опомниться, как уже изливала свою душу, рассказывая о Бретте, о том, что Бретт не видел в ней того, чем она была, не верил в нее.

Она замолчала на минуту, пока Эвелин принимала их заказ, и улыбнулась Джареду, отдав меню владелице ресторана.

– В конце концов я вернулась в Бауэн, потому что мне нравится жить здесь. По прошествии десяти лет я стала безумно любить этот город. Я хотела попробовать зарабатывать себе на жизнь бабушкиным ремеслом, несмотря на то что фирменные магазины могут в три раза больше продать, чем я. Несмотря на то что жизнь в Бауэне вовсе не похожа на жизнь в большом городе.

Кэти вздохнула и разложила салфетку у себя на коленях. Она встретилась взглядом с Джаредом и сказала:

– Вот почему я поняла тебя и все то, что касается Кори и твоего брата.

– И я должен был понять, – признался Джаред. – Ты многое испытала, живя в Бостоне, многое там получила, и потом, у тебя блестящее образование, которое я никогда не смогу получить.

– А вот в этом виновата Кори. – Кэти произнесла это почти шепотом, но Джаред отчетливо слышал каждое слово.

– Точно. Хотя не могу сказать, что я уж совсем неграмотный, – заметил он с усмешкой. – Я работал как каторжный, построил прекрасный дом и собираюсь открыть свой бизнес. У меня чудная дочь. Мне кажется, что я сделал все правильно. Но это вовсе не значит, что я стану крутым. И мне нужно знать, веришь ли ты в меня.

Кэти почувствовала, что слезы подкатывают к горлу, но она постаралась подавить их. Сколько лет Джаред не чувствовал себя спокойным из-за того, что один раз совершил ошибку, еще когда учился в школе? Кэти глубоко вздохнула.

– Джаред, я просто не могу не поверить в тебя. Ведь каждый имеет право воплотить в жизнь свою мечту. Образование и жизнь в большом городе вовсе не гарантируют полной защищенности и того, что я не могу мечтать о том же, о чем и ты. Когда сегодня мы разговаривали с тобой, я поняла одну вещь. Нужно прекратить беспокоиться о том, что о нас думают окружающие. Мне нужно жить так, как живешь ты.

Джаред собрался что-то сказать, но остановился.

– Джаред, иногда человек верит просто потому, что надо во что-то верить. А я действительно верю в тебя.

Джаред придвинулся как можно ближе к ее столу.

– Прости, что я смеялся над иголкой.

– Все в порядке…

– И мне жаль, что Бретт в тебя не верил. Он просто дурак, если не понял, какой ты бриллиант. Ты правильно сделала, что бросила его.

– Я знаю.

– А я знаю одного мужчину из Небраски, который видит в тебе сокровище. Мужчину, которому нужно лишь, чтобы ты верила в него, и который привязан к тебе.

Джаред договорил последние слова шепотом, потому что к ним подходила Глория.

– Я влюбился в тебя так же, как ты влюбилась в меня, и я ни за что не отпущу тебя.

Глория прошла мимо них с тряпкой в руке, чтобы вытереть соседний стол. Джаред и Кэти пытались скрыть улыбку, когда заметили, как медленно Глория водит тряпкой по столу, вероятно пытаясь услышать как можно больше из их беседы.

Сердце Кэти громко стучало. Джаред влюбился в нее?

– Эй, Глория, – сказал Джаред, когда женщина начала вытирать стол во второй раз. – Когда будут готовы бутерброды?

Глория явно была разочарована, но изобразила невинную улыбку.

– О, через минуту. Эвелин уже почти их приготовила.

– Прекрасно. – Джаред подмигнул Кэти и добавил:

– Глория, мы можем забрать их с собой?

– Конечно. – Глория притворилась, что никак не может оттереть пятно, потом прошла мимо Джареда и Кэти. Как раз когда она дошла до кассы и обернулась, Джаред наклонился вперед, притянул Кэти за руку и поцеловал.

Кэти улыбнулась, чувствуя себя ветреной школьницей, курившей за школой, хорошо зная, что учителя могут ее увидеть.

– Спасибо, – прошептал Джаред, целуя ее, несмотря на пристальный взгляд Эвелин.

– За что? – спросила Кэти, когда он отпустил се.

– За то, что ты тоже влюбилась в меня. В такого, какой я есть. Я никогда не испытывал этого раньше, и это похоже на волшебство. Джаред не мог не улыбнуться, произнося эти слова.

Через десять минут Кэти открыла дверь «Бауэнской невесты», и они с Джаредом вошли в магазин. Она включила свет в салоне, чтобы не спотыкаться о столы, и увела его в свою рабочую комнату.

– Помнишь, мы ели бутерброды в твой день рождения? Ты спросил меня, было ли это робким свиданием.

– Оно было очень робким.

– Ну что ж, могу сказать, что сегодня у нас явный прогресс.

– Прекрасно.

Джаред поставил пакет с бутербродами на стол с глухим стуком. Кэти рассмеялась.

– А еще бутерброды называются.

– Хорошо, что мы не заказали суп, – поддразнил ее Джаред.

Кэти хотела отвести Джареда к себе наверх, но его руки сомкнулись вокруг ее талии, он прижал ее к своей груди, как только они пересекли порог рабочей комнаты. Кэти подняла голову и увидела, что Джаред задернул занавеску.

Джаред обнял ее и прижался губами к ее губам. Одно дело – целоваться в рабочей комнате днем: это и отчаянно, и немного игриво. Когда он целовал ее на веранде и свет дорожных фонарей светил ей в спину, она так сильно была озабочена иголкой и приходом Мэнди, что не задумывалась над ситуацией.

Но сейчас, когда они целовались в темноте и когда свет исходил только от знака «выход» на задней двери, она просто умирала от желания и понимала, что это то, чего хочет она и чего хочет он.

Она положила руки на его широкие плечи и притянула его как можно ближе к себе. Даже его спина была твердой, закаленной годами упорного труда и на поприще плотника, и на поприще домохозяйки. Было ясно, что он проводил уик-энды, строя навес, который она видела рядом с домом, или домик на дереве, который он соорудил на заднем дворе, когда Мэнди была еще малышкой.

– Ты потрясающая, – прошептал Джаред, когда потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку и в шею. У Кэти закружилась голова, когда она почувствовала теплое дыхание Джареда на своей коже. Она скользнула руками по его спине к его талии и ниже. Может ли у мужчины быть более совершенное тело?

– Ты думаешь, я влюбилась в тебя? – прошептала Кэти, водя руками по поясу его брюк. Она расстегнула рубашку и провела рукой по его упругой коже. Джаред снова поцеловал ее, на этот раз более страстно. Кэти поймала себя на мысли, что хочет проснуться утром и увидеть его лицо на подушке рядом с собой. Она вообразила, что проведет с утра пальцами по его щеке и улыбнется, уколовшись о щетину. Представила себе, что займется с ним любовью перед завтраком, и они поговорят о своих мечтах и планах.

– Да, мэм. Я почти уверен в этом. – Его рука легла на ее грудь. Кэти замерла на мгновение от ощущения его пальцев на груди и его нежной ласки. Потом подумала, что еще они могли бы сделать, и при мысли об этом стон вырвался из ее груди. Они были так близко друг от друга, и ни он, ни она не хотели останавливаться на этом.

– Здесь дверь на второй этаж, – прошептала Кэти, прижавшись к его уху. Джаред в этот момент хотел поцеловать ее в шею. – Там нам будет удобнее.

– Действительно, довольно странно – целовать женщину в комнате, где полно свадебных платьев, – засмеялся Джаред. Он поднял ее на руки и понес к двери. – Не то чтобы я против поцелуев здесь. Но хорошо, что ни одно из этих платьев не предназначено для Мэнди.

– Вообще-то, – произнесла Кэти, отстранившись от Джареда, чтобы видеть его лицо в неярком свете комнаты, – может, не стоило, но я начала шить ее платье.

– О! – Она не видела его лица и поэтому не могла решить, рассердился он или растерялся, но он не выпустил ее из своих рук, и Кэти подумала, что это добрый знак. Она даже представить себе не могла, как ужасно будет, если он отпустит ее.

– Но я не пользуюсь иголкой, – объяснила она. – Я потом обошью ею швы. И… я знаю, ты не веришь в волшебство и в рассказы Омы. Да я и не ожидаю этого от тебя. Но хочу, чтобы ты знал, что я не буду брать ее в руки, пока снова не поговорю с тобой. Я всегда чувствовала, что это нужно делать каждый раз, когда я заканчиваю платье, но только не в этот раз.

– Может быть, это и правильно. – Джаред нежно провел пальцем по ее губам. – Дело не в том, что не существует иголки или волшебства. Дело в самой свадьбе.

Когда она кивнула в ответ, Джаред добавил:

– Не могу сказать, что на сто процентов верю в волшебную силу иголки. Но после того, как мы поговорили на веранде, я начал сомневаться. И если Мэнди с Кэвином поссорились… Я не знаю.

– Может, им и не суждено пожениться. Или иголка ничего не меняет и бояться тут нечего. Хотела бы я знать.

Джаред кивнул и прижался к ее лбу.

– Ты когда-нибудь знала невесту, которая приходит в магазин, заказывает платье, а потом не берет заказ

– Никогда. Но мы не знаем наверняка, что Мэнди передумала.

– Пока не знаем. Но после той сцены, которую мы видели, меня одолели предчувствия. – Джаред поднял голову, чтобы увидеть игольницу, хотя и невозможно было увидеть ее в темноте. – Не похоже, чтобы это было просто совпадение. Все те семьи еще не распались.

– Я заставлю тебя поверить, – поддразнила Кэти и притянула к себе его лицо. – Ты не злишься, что я начала шить платье?

– Нет, определенно не злюсь. – Их губы снова слились в поцелуе. – Я уже давно не был так счастлив.

– И я тоже. – Они поцеловались еще раз, более страстно и многообещающе. Они собрались подойти к двери, ведущей в ее квартиру, как зазвенел колокольчик на входной двери.

– Ты не заперла дверь? – шепотом спросил Джаред.

– Хмм. – Она неохотно отстранилась и добавила: – Я, наверное, торопилась.

– Нам не везет.

Кэти протянула руку, чтобы откинуть занавеску, и услышала неуверенный голос:

– Пап? Ты здесь?

Джаред быстро поцеловал Кэти в макушку, обещая, что они начнут там, где кончили, как только он разберется с дочерью, и вышел в салон.

– Мэнди? Что ты здесь делаешь?

Взгляд Мэнди метался с отца на Кэти, и Кэти заметила, что Мэнди нарочно не смотрит на вынутую из-за пояса брюк рубашку Джареда. Потом Мэнди увидела пакет от Монфортов на столе.

– Извините, надеюсь, я не помешала – у вас свидание? Мне так жаль, что я ворвалась…

– Мэнди, ты же знаешь, ты не можешь помешать, – уверила ее Кэти.

Джаред кивнул, соглашаясь с ее словами.

– Итак, что случилось?

Мэнди скрестила руки на груди.

– Я ехала с Кэвином, увидела ваш грузовик у «Монфорта» и попросила его высадить меня там. Я не хотела быть дома одна. Когда я зашла в ресторан, Эвелин сказала мне, что ты и Кэти, наверное, пошли сюда. – Она тяжело вздохнула. – Мне действительно очень жаль, что я помешала.

Джаред подошел к Мэнди и положил руку на плечо дочери.

– Что случилось?

– Дело в Кэвине. – Она еле выговорила его имя. Джаред посадил дочь на стул, сел напротив и сказал, чтобы она начинала с самого начала.

Кэти хотела уйти, чтобы не мешать их разговору, но Мэнди остановила ее:

– Все в порядке, Кэти. Мне и с тобой нужно поговорить.

Кэти посмотрела не Джареда. Он вроде бы не возражал, и она встала за его спиной.

– Вы с Кэвином поругались?

Мэнди покачала головой.

– Нет. Но мы не женимся. Не сейчас. – (Джаред нахмурился.) – Я знаю, ты скажешь, что именно это ты мне и говорил…

– Не скажу.

Мэнди вздохнула.

– Ну, я сказала Кэвину, что позвонила матери.

– Ты не говорила мне об этом.

– Я знаю, папа. И мне очень жаль. Просто и не знаю, о чем я думала. Но она так и не перезвонила мне. Когда я сказала об этом Кэвину, он стал какой-то странный.

– Он сказал, почему?

– Он сказал, что нам еще надо хорошенько подумать, прежде чем пожениться, и что, может быть, тот факт, что мама не перезвонила мне, – это предостережение.

Мэнди вытащила бумажный платочек из коробки, которую ей подала Кэти, и посмотрела на отца.

– Кэвин сказал, что любит меня и все такое, но добавил, что уже думал, как мы будем жить, когда поступим в колледж. И он был какой-то странный. Говорил, что боится, что я могу встретить кого-нибудь, кто, как и я, весь погружен в астрономию, и сказал, что, даже если мы будем женаты, нам редко придется видеть друг друга. Я буду заниматься в другом корпусе. Мы оба заняты совершенно разными вещами, ведь он хочет изучать земледелие, а я астрономию. Нам нужно проверить, будем ли мы через несколько лет испытывать те же чувства. Если да, то женимся уже наверняка.

Джаред вздохнул и взял руку Мэнди в свою.

– И что ты думаешь, дорогая? Ты против этого?

Слезинка скатилась по щеке Мэнди и упала на стол. Она смахнула ее свободной рукой и посмотрела на отца.

– Нет. Думаю, он прав. Но я не хочу, чтобы он был прав. Я не хочу потерять его. – Она посмотрела на Кэти. – А что ты думаешь? Ты так хорошо разбираешься в этих вещах.

– Я? – Кэти не смогла скрыть удивления. – Поверь мне, я ничего не знаю.

– Ты знаешь достаточно, – уверил ее Джаред. Повернувшись назад к Мэнди, он сказал: – Ты должна поступать так, как подсказывает тебе твой внутренний голос. Думаю, Кэти согласится со мной. Если ты любишь Кэвина и он любит тебя, то верь в него.

Мэнди кивнула, встала и обошла стол, чтобы обнять отца.

– Спасибо, папа.

Пару минут Джаред просто обнимал ее, позволяя ей поплакать в его рубашку. Когда она наконец отпустила его, то уже улыбалась.

– И спасибо за то, что ты не сказал мне, что именно об этом всегда предупреждал меня, и за то, что не злишься.

– Я всегда с тобой. Ты знаешь это. Но о Кори мы поговорим позднее. Это был не самый умный поступок.

– Я знаю. – Она обняла Кэти и добавила: – И тебе тоже спасибо. Ты едва знаешь меня, но так добра ко мне. Спасибо.

Кэти улыбнулась.

– Не стоит благодарить. Я рада, что мы узнали друг друга.

Мэнди посмотрела на рабочую комнату, и напряженное выражение появилось на ее лице.

– Ты еще не начала шить платье?

– Начала, но не успела еще много сделать.

– Так что ты собираешься делать с…

– Не беспокойся о платье, Мэнди.

– Я заплачу за него, – перебил их Джаред. – Ты сможешь прийти сюда через несколько лет, и Кэти закончит его. Или, если хочешь, Кэти дошьет его сейчас, и ты отложишь его на время. Как хочешь. Звучит неплохо, да?

Джаред посмотрел на Мэнди и Кип.

– Я не уверена, папа. Мне нравится фасон, но сейчас было бы неправильно шить его.

Кэти положила руку на плечо Мэнди.

– Ясно. Я позабочусь о платье. Не волнуйся больше об этом.

– Хорошо, – сказала Мэнди. – Это такой красивый фасон. Может, ты найдешь ему применение. Если ты решишь выйти замуж, я уверена – оно подойдет тебе. Может, ты на пару сантиметров выше меня, но размер у нас с тобой один. Если ты еще не обметала швы… Я хочу сказать, что, если ты сошьешь его для себя, это было бы классно.

– Спасибо, Мэнди, – Кэти нежно обняла девочку. – Но пока я не собираюсь выходить замуж…

– Никогда не говори никогда, – Джаред облокотился о прилавок, скрестил руки на груди и улыбнулся ей мягкой улыбкой.

– Я чему-то помешала? – спросила Мэнди. – Черт. Конечно, помешала. Папа!

– Думаю, мне следует отвезти вас домой, юная леди, пока воображение не сыграло с вами злую шутку, – сказал Джаред. – А что, если мы пригласим Кэти на ужин? Я знаю, что она еще не ела.

Не успела Кэти возразить, как Мэнди захлопала в ладоши:

– Это было бы классно! И обещаю оставить вас одних после ужина.

– Это не…

– Папа, уговор.

Мэнди посмотрела на пакет «Монфорта», который все еще стоял на столе.

– Вы случайно не заказали овощной бутерброд для меня? Кэвин и я, мы так и не поели.

– Мы можем заехать к «Монфортам».

Мэнди просто сияла от счастья, и Кэти не могла не восхищаться ею. Несмотря на то что ей сейчас было очень тяжело, она радовалась за отца и принимала ее.

– Было бы чудесно. Кэти, пожалуйста, пойдем.

– Хм. У вас есть хорошее кино? И попкорн?

– Да, есть и то и другое, но это не самый интересный способ провести вечер, – ответил Джаред. На его лице появилась широкая улыбка. – Смотреть кино, которое ты уже, возможно, видела, в обществе скучного старого плотника из Небраски и его только что отвергнутой дочери.

– Эй, я не отвергнутая.

– И ты не старый и вовсе не скучный, – добавила Кэти. Она подошла к двери, открыла ее и позвала жестом Джареда и Мэнди следовать за собой. – Наоборот, я думаю, что давно так хорошо не проводила вечер.

Когда Джаред проходил мимо, он нагнулся к ней и прошептал:

– А я уже давно хотел пригласить такую чудесную женщину, как ты, на ужин.