Текст книги "Волшебная иголка"

Автор книги: Николь Бернем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Джаред оттолкнулся от пола, чтобы раскачать качели.

– Я согласен. Ты говоришь, что пары не разводятся, если ты сошьешь им платье. Я не хочу заставить тебя сомневаться в собственном «Я» или в твоем мастерстве, но полагаю, что главная причина не в этом. Свадебное платье тут ни при чем. Женщина может идти в церковь хоть в лохмотьях – главное, чтобы люди любили и уважали друг друга. Лохмотья дела не испортят. И хотя многие голливудские невесты надевали дорогие свадебные платья, браки их были непрочными.

– Я тоже раньше не верила, как и ты. – Скаут издал довольное ворчание, когда Кэти почесала его за ушами. – Бабушка утверждала, что те невесты, которые носили ее платья, никогда не разводились. Я не задумывалась над этой историей. Ома всегда рассказывала всякие сказки.

– Думаю, твоя бабушка могла многое сочинить.

Он вспомнил Шмидтов. Однажды, будучи ребенком, он сидел на плечах у отца и смотрел, как бабушка и дедушка Кэти возглавляют парад в честь Дня независимости на Мэйн-стрит. В Бауэне возглавлять парад считается большой честью.

– Когда я был ребенком, все знали, кем были твои бабушка и дедушка. Они активно участвовали в жизни города. Знали всех жителей и кто чем занимался.

– Это правда, – выдохнула Кэти. – Но после того, как вышла статья в «Газете», я начала задумываться, может, в ее словах есть доля правды. Сначала, когда пришел репортер, я решила, что он просто ищет материал для какой-нибудь статьи. Ну, знаешь, написать обзорную статью по малому бизнесу, потому что нечего писать о школьных спортивных соревнованиях осенью.

Джаред улыбнулся в темноте.

– Я думал, что ты послала репортеру пресс-релиз или свою визитку и рекламный листок, как делает любой бауэнский бизнесмен.

– Нет. По крайней мере я не делала этого с тех пор, как открыла магазин, и, конечно, не упоминала о бабушке. Но в этом все и дело. Репортер сказал, что его мать сшила свадебное платье в «Бауэнской невесте» и с ней произошла та же история. – Ее рука перестала поглаживать шерсть Скауту, и она посмотрела на Джареда. – Ты не находишь это странным?

– Странным? То, что твоя бабушка сказала его матери? Ну, что если она купит платье в ее магазине, то крепкий брак ей обеспечен?

– Больше того, моя бабушка утверждала, что каждое платье из ее магазина, прости меня, волшебное. Репортер утверждал, что его мать верила в эту историю.

– Волшебное? Ты серьезно?

– Совершенно. И репортер тоже говорил серьезно. – (Джаред попытался не рассмеяться.) – «Газета» – это, конечно, не «Нью-Йорк тайме», но это и не простая листовка, – продолжала Кэти.

– В волшебство трудно поверить.

– Я знаю. Но именно из-за этого пары не разводятся. Помнишь старую иголку, которую ты видел сегодня днем? Я подшиваю ею каждое платье. И пользуюсь ею только потому, что ею шила моя бабушка и завещала мне ее как волшебную. Очень жаль, что я точно не помню ее слов.

– И что ты сказала парню из «Газеты»?

– Ничего. – Кэти передернула плечами. – Я не упоминала об иголке, потому что, если честно, я сама не верю, что иголка приносит вечную любовь. Тот факт, что пары не разводятся, – это просто совпадение. А совпадение, в свою очередь, кажется нереальным из-за этой дикой сказки. Я просто согласилась с тем, что эта история существует. Я не против статистики, но не могу вспомнить хотя бы кого-нибудь, кто развелся бы. И потом, такие слухи очень способствуют моему бизнесу.

– А сейчас?

Кэти подняла глаза и посмотрела на Джареда. На ее лице можно было прочитать и озабоченность, и нежность. Ее эмоции были настолько очевидными, что он почувствовал их даже на полутемной веранде.

– Теперь я начинаю думать, что эта история – история бабушки – может быть правдой. А это большая проблема.

Джаред не верил своим ушам. Она была на сто процентов уверена в своих словах и говорила совершенно серьезно. Неужели поэтому она прекратила их поцелуй? Если она сомневалась, стоит ли встречаться с одиноким отцом, – это понятно. Разница в их образовании и круге общения – тоже ясно. Но волшебные свадебные платья?!

Может, он не настолько сильно ей нравился? Или она из вежливости не сказала, что он плохо целуется? Или он вообще не понимал женщин?

Он пытался ее понять.

– Мне кажется смехотворной мысль, что бауэнские семьи никогда не разводятся, потому что ты шьешь их свадебные платья волшебной иголкой. Не обижайся, Кэти, но это глупость.

– Я согласна! – Она всплеснула руками, и Скаут озадаченно поднял голову. – Неужели я похожа на тех, кто верит в приметы? Я – практичный человек. Но когда ты просматриваешь тысячи записей и знаешь большинство пар, иногда их детей и внуков, а имена всех остальных проверяешь по телефонной книге…

– Ты смотрела имена клиентов твоей бабушки в телефонной книге?

– Ну и еще в Интернете, если их фамилий не было в местном телефонном справочнике. Я нашла всех, кого смогла найти. Многие живут в Блэре, Тэкамахе, Хермане, Мэйси и Форт-Кальхауне… – она загибала пальцы, перечисляя города. – Также я узнала, что некоторые живут в Омахе, Линкольне и Су-Фоллзе.

– Не может быть…

– Времени ушло не так много. Никто в здешних краях, кажется, не переезжает часто, и все, кого я нашла, значились как «мистер и миссис» в последнем выпуске телефонной книги. Тебе не кажется это странным? Не хочется верить, но, учитывая статистику разводов, все это множество неразведенных пар кажется мне нереальным.

Джаред провел руками по коленям и посмотрел поверх перил веранды на бесконечные ряды шуршащих стеблей кукурузы, озаренных светом звезд. Ему нравилось смотреть на поле – оно всегда было спокойным, тихим и умиротворяющим. Здесь он мог отвлечься от дневных проблем. Но сейчас эта картина не успокаивала его.

Он взглянул на Кэти.

– Почему ты мне это говоришь? Как это может повлиять на наши отношения?

Может, и не было этого понятия «наши», но, черт возьми…

– Вся проблема в волшебстве. Подумай, что это может значить для Мэнди. Меня беспокоит, что с ней станет, если я сошью ей платье. Что, если… ну, что, если…

Джаред на мгновение замер, уставившись на Кэти, потом негромко засмеялся и почувствовал, как вместе со смехом уходит его напряжение.

Ему действительно не нужно было высмеивать веру Кэти или ее бабушки, особенно если Кэти это так волновало. Но это же было глупо. Он боялся, что она назовет ему настоящую причину того, почему они не могли быть вместе.

Ее страхи можно было успокоить за секунду, если бы они начали с того, на чем кончили, и он пригласил бы ее внутрь. Мэнди придет еще не скоро, и он не хотел упускать время.

Он хотел, чтобы она вошла в его дом и в его жизнь.

– Джаред, это не шутки.

– Я знаю. И тоже беспокоюсь о Мэнди, – уточнил он. – Но ее счастье вовсе не зависит от иголки, которой ты шьешь платье. Надеюсь, она ей не понадобится.

– Я знаю, это звучит дико. – В ее голосе слышалось раздражение. – Но я помню, как бабушка рассказывала мне об этой иголке. Она сказала так: «эта иголка волшебная». Она строго наказала мне хранить ее. Она была уже при смерти, когда дала мне ее, и я знаю, это было важно…

– Не обижайся, Кэти, это ведь не значит…

– Кое-что это значит. – Она говорила твердо и уверенно. – Я не знаю, что это за волшебство, и тем не менее боюсь. Тогда я думала, что это бабушкин бред, и не обратила на ее слова большого внимания. Но факты! Что получится, если я сошью платье для Мэнди? Гарантия нерушимого союза с Кэвином? Но будет ли это гарантией счастливого брака?

– Кэти, я сказал тебе. – Джаред нахмурился. – Я не могу представить, что старая иголка, которая стоит в игольнице в твоей рабочей комнате, может как-то повлиять на судьбу Мэнди. Если только я не закрою дверь ее спальни и таким образом не дам ей сбежать с Кэвином.

– А я думаю – может. – В ее голосе слышался вызов. – Не думаю, что смогу жить с сознанием этого. Согласившись сшить ей платье, я не верила в свое волшебство – по крайней мере в то, о чем было написано в статье. Но теперь такой уверенности нет. И если мы не прервем наших отношений… Я не знаю. На это стоит обратить внимание. Как ты думаешь?

Было совершенно ясно, что она воспринимает все всерьез.

– Ну, пока Мэнди не замужем. Давай предположим, что иголка… – он почти смеялся, когда произносил эти слова, – не повлияет ни на что. А если ты так боишься обратного, просто не пользуйся ею.

Кэти молчала. Джаред подвинулся ближе.

– Кэти…

– Принесу твой ремень, пока не забыла. – Она оттолкнулась от кресла и испугала Скаута, который не почувствовал, как она встала.

Кэти быстро прошла по веранде. Когда она подходила к «фольксвагену», зажглись фонари и осветили подъездную дорогу. Джаред подошел к лестнице и взял из рук Кэти пояс.

– Послушай, Кэти, я не хочу смеяться над твоими ощущениями. Правда…

– Ладно, все хорошо. Я знаю, что не хочешь.

Ее улыбка была сдержанной, будто тридцати секунд, за которые она дошла до машины, ей хватило, чтобы опять обрести равновесие.

– Я сказала, что сама не верила в это, пока не стала смотреть глубже. И сейчас думаю, что это невероятно. Я и не ожидала, что ты вскочишь и скажешь: «Конечно, Кэти! Конечно, твоя иголка волшебная!»

Но он подумал, что все-таки она ожидала этого. Несмотря на ее слова и улыбку, ее глаза были грустными. Джаред положил ремень на качели и опять повернулся к Кэти.

– Поэтому ты считаешь, что мы не можем продолжать то, что происходит между нами? Потому что ты боишься причинить боль Мэнди и мне, сделав ей платье? – (Кэти кивнула.) – Это глупо. Хотя во многом это так.

Он ждал, что она скажет еще, но Кэти молчала.

– Уже поздно, – сказала она, взглянув на часы. – Мэнди скоро вернется, и лучше мне уйти.

– Ее не будет еще час.

– Лучше не рисковать. – Кэти протянула руку, чтобы еще раз погладить собаку, затем спустилась по лестнице. – Увидимся завтра?

Джаред взялся за перила веранды и кивнул.

– Завтра я закончу работу. Потом установщик кассы придет, и дело в шляпе. В пятницу ты уже сможешь принимать покупателей.

– Великолепно, еще раз спасибо!

Она повернулась и пошла к машине так, будто боялась, что Мэнди может появиться в любой момент. Или будто ей обязательно нужно было уйти от него.

В чем дело? Что-то другое беспокоило ее, а не та бредовая идея об иголке. Он мог бы предположить, что причина в нехватке его образования и в его безвыездной жизни в Бауэне, но он чувствовал, что дело вовсе не в этом.

Ему было интересно, узнает ли он когда-нибудь о действительной причине. И пойдут ли они в «Селестино»?

– Все к лучшему, Портер, – пробурчал он себе под нос и помахал рукой Кэти, которая уже разворачивала машину.

Ведя Скаута в дом, он сказал:

– Что ты думаешь, старина? Неужели это особый способ сказать мне, что я не готов поддерживать честные, нормальные отношения с женщиной? Что мне надо по-другому смотреть на вещи?

Он закрыл за собой дверь, прошел на кухню и взял кофеварку, чтобы приготовить себе еще чашку кофе.

Готов он или нет поддерживать отношения с женщиной? Его сердце уже пылало страстью, и он вряд ли смог бы подавить свои чувства.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Выезжая с дороги, которая тянулась вдоль поля Эберхардтов, Кэти с силой нажала на акселератор и повернула машину на автостраду, оставив пыльную дорогу позади.

Волшебная иголка. Она сказала Джареду, что верит в магическую силу иголки Омы. Она никогда еще так не волновалась из-за чужого мнения.

– Это, очевидно, влияние жителей Бауэна. Я – псих, – прошептала она самой себе, проезжая мимо темных полей люцерны. Огоньки вдалеке становились все ближе и ближе, она поняла, что скоро приедет в Бауэн.

Черт, она разговаривала сама с собой. Любой здравомыслящий человек не поверил бы в волшебную иголку. Или по крайней мере тот, кто действительно верил в нее, не стал бы высказывать свое мнение вслух.

Но чем дольше она говорила себе, что это бредовая выдумка, тем больше верила в нее. И, споря с Джаредом, Кэти поняла, насколько сильно она сама убедила себя в этом. А вот то, что Джаред не верил в иголку, волновало ее. Было тяжело осознавать, что человек, которого ты полюбила, не соглашается с тобой.

Черт, Бретт тоже не поверил в нее, когда после окончания университета она сказала ему, что не собирается работать журналистом. Он считал глупым ее стремление быть костюмером. Когда она, надеясь на успех, работала над оформлением постановки «Мисс Сайгон» и «Ричарда Третьего», он все подвергал критике и спрашивал, когда же у нее будет настоящая работа.

Сначала она объясняла поведение Бретта его менталитетом жителя большого города. Он работал адвокатом в крупной бостонской фирме и, конечно, свысока смотрел на ее занятия. Во многом его отношение определялось тем, что его отец – преуспевающий банкир, а его мать – уважаемый врач, что они вращались в высших кругах. Кэти много работала, усаживала его на лучшие места во время представлений, для которых готовила костюмы. Но со временем поняла, что он относится к ее карьере как к хобби и не следует ждать от него поддержки и понимания. Она была для него человеком второго сорта.

За неделю до того, как из репертуара сняли мюзикл, над которым Кэти работала, она взяла расчет, пришла домой в свою маленькую квартирку в Сауст-Энде, бросилась на софу и решила, что лучше уехать домой, в Бауэн, чем искать новое место костюмера.

Ома гордилась бы ею и за то, что она уважала семейные традиции, и за то, что сама принимала решения. Что оставила человека, который не верил в нее.

Когда Кэти увидела указатель с надписью «Бауэн», а за ним щит, на котором было написано, что цветы на Мэйн-стрит посажены за счет Бауэнского клуба садоводов и фирмы «Портер констракшн», Кэти сильно сжала руль.

Может быть, Джаред и не верил в нее, если не учитывать, конечно, то, что она просила его поверить в невозможное. А может быть, это были выдуманные страхи. Вроде бы он не был против того, что она шла своим путем. Бретт считал, что есть подходящие места работы для нее и есть не подходящие, а Джаред, кажется, не был похож на него.

Может, она боялась за Мэнди? А может, опасалась, что, если Джаред поверит в волшебство, а Мэнди выйдет замуж, он обвинит ее в том, что она испортила жизнь его дочери?

Кэти заехала на маленькую аллейку, идущую вдоль Мэйн-стрит мимо закусочной Монфортов, и припарковалась у «Бауэнской невесты».

Ей нравилось жить в квартире над магазином, нравилось, что она могла видеть Мэйн-стрит из окон своей квартиры, могла быстро спуститься по лестнице, купить все, что нужно, в магазине и через десять минут опять быть дома. Ей нравилось видеть приветливые лица людей, даже если кое-кто мог быть назойлив, как Фред. У нее был дом, где она могла спокойно спать по ночам. Она могла позвать своих друзей к себе или сходить в кафе к Монфортам, чтобы встретиться с ними. Она сама решала, что делать.

Но самое главное – Мэйн-стрит напоминала ей о жизни в Бостоне, только здесь не было шума и столпотворения. Самая большая толкучка бывает в День независимости, когда на Мэйн-стрит проходит парад. И она могла прекрасно наблюдать за всем происходящим со второго этажа. У нее была замечательная жизнь.

Кэти закрыла на секунду глаза и попыталась отвлечься. Может, ей было страшно, что, если их отношения с Джаредом будут развиваться, она больше не сможет принадлежать самой себе. Она станет его женой, и Мэнди будет видеть в ней свою мать. И, наверное, случится то же самое, что произошло между ней и Бреттом, – ей придется соответствовать их ожиданиям. И вся ее спокойная жизнь закончится.

Кэти закрыла за собой дверь и начала подниматься по лестнице. На полпути она остановилась, глубоко вздохнула, развернулась, пошла в рабочую комнату и зажгла свет. На дальнем краю стола лежали две картонные коробки с архивом Омы, а ближе к ней лежали журналы, которые Мэнди сложила в стопку днем.

После того как она поставила коробки назад в шкаф, чтобы не думать о том, что доказывали записи в тетрадях, она открыла модный журнал на странице, где было изображено платье для Мэнди. Потом пошла к шкафу, в котором хранила ткань.

Может, лучшим способом выкинуть Джареда и Мэнди из головы было начать шить ее платье. Правда, она сказала Мэнди, что торопиться некуда, что можно подождать пару месяцев – мало ли, может, Мэнди передумает, – но теперь это не имело значения. Если Мэнди раздумает насчет платья, то она просто выставит счет за материал. Кэти всегда успокаивало, когда она перебирала кусочки материи. Это перебирание успокаивало ее даже больше, чем поглощение в огромных количествах шоколада и мороженого. Сегодня ей как раз нужно было успокоиться. Если ее отношения с Джаредом не будут складываться, она просто забудет его.

Кэти вздохнула и поставила сумку на стул. Несмотря на то, что подсказывал здравый смысл, ей хотелось, чтобы у них с Джаредом все сложилось. Ей потребовалось напряжение всех сил, чтобы прервать сегодня их поцелуй, и она не могла даже представить себе, что никогда больше не поцелует его.

Она думала об этом, когда искала подходящий рулон ткани. Ее взгляд скользнул по столу и игольнице. Даже стоя в нескольких метрах от иголки, она видела ее неровные края и поблекший цвет. Она вовсе не была похожа на золотую иголку Спящей Красавицы.

Сыграет ли она свою роль в жизни Мэнди? Кэти взглянула на рулон, который собралась взять, а потом опять на иголку. Джаред предложил ей просто не использовать иголку.

Что ж, она решит это позднее. А сейчас будет кроить.

Кэти услышала позвякивание дверного колокольчика и отпустила ногу с педали. Ее новый прилавок был установлен. К счастью, кассу установил субподрядчик, и ей не пришлось находиться в обществе Джареда. Поскольку все было готово, она пригласила сегодня на примерку трех невест.

Первую примерку она провела на автопилоте. Пригласила маленькую брюнетку в занавешенную примерочную, чтобы посмотреть, как на ней сидит только что сшитое свадебное платье. А невеста между делом болтала о своих планах после замужества в Омахе. Кэти вряд ли смогла бы запомнить, кто из двух тысяч приглашенных был из Бауэна или как невеста хотела провести прием в бальном зале Скаулар билдинг.

Вместо того чтобы принять участие в болтовне, Кэти помалкивала и время от времени говорила «Ах» и «Как чудесно», тогда как невеста буквально подпрыгивала от восторга, описывая ей бальный зал. Кэти слышала эти восторженные речи почти от каждой невесты.

Когда Кэти подшивала швы, она думала о Джареде и о том, что сегодня пятница.

Колокольчик снова зазвенел. Кэти ожидала увидеть очередную невесту, но вместо нее увидела Джареда и чуть не проглотила булавку от неожиданности. На Джареде были джинсы, черная футболка с эмблемой «Портер констракшн» и тяжелые рабочие ботинки.

Как мужчина мог столь удачно выбирать одежду? Особенно такой мужчина, который знает, как пользоваться дрелью?

– Привет, Лиз. Прекрасное платье, – прокомментировал он наряд будущей новобрачной.

– Спасибо, – ответила она, лучезарно улыбнувшись на комплимент, потом посмотрела вниз, где Кэти согнулась у ее ног, прикалывая булавками подол. – Мистер Портер собрал прекрасный кухонный гарнитур для моих родителей. Теперь у них есть замечательный гриль.

Кэти не смогла сдержать улыбку.

– Он только что закончил устанавливать мой прилавок.

– Я заметила, что он новый. – Невеста повернула голову в сторону Джареда, и сделала это очень осторожно, чтобы не помешать Кэти заколоть шов на платье. – Он очень красивый.

– Спасибо. – Он минутку постоял молча, будто не знал – остаться или уйти.

Кэти наконец-то закончила трудиться над платьем, отослала невесту в примерочную и посмотрела на Джареда.

– Я просто хотел убедиться, что ты все еще хочешь пойти в «Селестино», – сказал он тихо, чтобы не услышала невеста.

Кэти не могла сказать «нет», когда он смотрел на нее своими синими глазами, когда стоял близко от нее. Ей ужасно хотелось протянуть руку, погладить его по рубашке и смахнуть опилки с его щеки.

Она хотела пойти, хотя немного волновалась.

– Да, я хочу пойти, – сказала она, прежде чем успела подумать.

Джаред нахмурился, ему казалось, что она ждет от него слов типа: «Не волнуйся слишком», но вместо этого он сказал:

– Семь часов подойдет? Мне нужно смотаться в Блэр, меня там ждут заказчики, поэтому я буду в городе только в шесть или в половине седьмого.

– Отлично, в семь, – ответила Кэти, надеясь, что ее голос не слишком печален. Джаред кивнул, повернулся на каблуках и вышел.

– Какой великолепный мужчина, – заметила невеста, выходя из примерочной. Кэти взяла платье и повесила на вешалку. – Если бы я не выходила за Рика… – Лиз подняла бровь и повернула голову к двери. Джаред как раз садился в свой голубой пикап. – Конечно, он для меня слишком стар. Он не смотрелся бы со мной – вы понимаете, о чем я.

Кэти улыбнулась, но ей очень захотелось влепить девушке затрещину. Джаред определенно не был старым. И если бы эта девушка знала, как такой мужчина мог… ну, она не сомневалась, что он смотрелся бы с любой девушкой.

– Ваше платье будет закончено на следующей неделе, – сказала Кэти, пытаясь не думать о горячих поцелуях Джареда. – У вас будет свободный день, чтобы забрать его?

Она почти не слушала болтовню брюнетки о том, какой плотный у нее график. Лиз надо было съездить в Омаху, чтобы попробовать пирожные, отвезти приглашения каллиграфу и проследить за тем, чтобы все получили приглашения на свадьбу.

Кэти только надеялась, что Мэнди не придется вскоре заниматься тем же. И что Джаред не возненавидит ее, если все-таки это произойдет.

Не то чтобы он привык к свиданиям и хорошо в этом разбирался, но молчание в кабине его грузовика, когда они ехали по автостраде к маленькому городку Херман, было ненормальным.

Ему нужно развлекать ее. Нужно добродушное подшучивание.

– Итак, ты знаешь, что заказать? Знаешь их фирменное блюдо?

– Вообще-то нет.

Разговор исчерпан.

Они проехала указатель, на котором было написано «Херман», и Джаред замедлил ход.

– Спорим, что Гарри спрятался за мельницей с детектором скорости.

– Спорим. Я никогда не видела, чтобы он здесь стоял во время ужина. Думаю, он лучше поест, чем заработает немного денег на жителях Хермана.

– На всех трехстах? – Джаред улыбнулся, потом повернулся посмотреть на обочину за мельницей. – Ты проиграла. Он – здесь.

– Пакет из кафе стоит на капоте. Я же сказала, он не пропустит ужин.

– Что еще делать в Хермане?

– Немного, – признала Кэти. – Я уже чувствую аромат из «Селестино». Не могу поверить, что сюда ходит много народа.

– Сюда приезжают и люди из Бауэна. Один из кровельщиков в «Портер констракшн» сказал, что ездил с женой из Крейга на прошлой неделе, чтобы попробовать пиццу. И там они увидели половину города. Трудно в здешних местах вести малый бизнес. Ты хорошо справляешься со своим?

– Пока да, – согласилась Кэти. Джаред повернул на Пятую улицу, направляясь к Вест-стрит и «Селестино». – А как насчет тебя? Как-то ты сказал…

– О нет! – Он очень хотел поговорить с Кэти о своих планах и узнать, как она на самом деле отнесется к тому, что он хочет открыть свой бизнес. Но, подъезжая к парковке на углу Пятой и Вест, он изменил свое намерение.

– Разве это не машина Кэвина Дарбана? – спросила Кэти.

– Да. И не похоже, что они ужинают.

Кэти только собиралась спросить, что он имеет в виду, когда увидела молодую пару. Мэнди и Кэвин стояли на парковке рядом с «Селестино», и «понтиак» Кэвина наполовину скрывал их от взглядов проезжающих мимо автомобилистов.

– Ты знал, что они будут здесь?

Джаред покачал головой, потом свернул на обочину.

– Я не говорил ей, что у нас с тобой свидание. Сказал только, что меня не будет дома, что она должна вернуться к десяти и еще – что она должна взять сотовый телефон.

– Они не выглядят счастливыми.

Джаред согласился. У Кэвина была низко надвинута бейсболка, его руки лежали в карманах мешковатых джинсов. Мэнди смотрела на него скрестив руки. Хотя он не мог отчетливо видеть ее лица, так как солнце уже ныряло за горизонт, он почувствовал, что между ними происходит что-то серьезное.

– Наверное, нам не стоит заходить туда, – сказала Кэти. – Пусть побудут одни.

– Жаль, что мы здесь не поедим, – сказал Джаред. В воздухе пахло свежим чесноком и томатной пастой, так что у Джареда подвело живот. Он редко поздно ел. Обычно он приезжал на работу к семи часам, а уезжал около половины четвертого, чтобы к пяти часам приготовить обед для Мэнди. – Согласен. Итак, куда мы едем?

– У нас небольшой выбор, но ты можешь вернуться домой пораньше, чтобы побыть с Мэнди.

– Тогда в «Монфорт»? Я не знаю, куда поехать еще. – Он повернул грузовик и выехал на автостраду. Если ехать налево, то попадешь в Бауэн, а если ехать прямо, то в Блэр.

Они посмотрели друг на друга. Люди будут сплетничать, если они появятся вместе у Монфортов вечером в пятницу, и они оба это знали. Но если судить по тому, что около «Селестино» стояло много машин, их могли увидеть и здесь с тем же успехом.

– «Монфорт» подходит, особенно если ты скрытый гурман.

Джаред повернул грузовик к Бауэну и набрал скорость лишь после того, как они проехали Гарри, махнувшего им рукой. За мельницей до сих пор стояла его машина, на которой он в случае необходимости мог догнать нарушителей. Когда Кэти улыбнулась при виде полицейского, он решил, что может пригласить ее к себе на ужин. Но не сегодня.

– Я действительно умею готовить. Я не гурман, но прекрасно делаю спагетти под соусом. Боюсь, что уже давно не был у бакалейщика. Я планировал съездить туда с утра.

– В таком случае поедем в «Монфорт». Если там будет много народа или если там соберутся сплетники вроде Фреда Уинстона, мы всегда сможем пойти в мой магазин и съесть сэндвичи. У меня стоит новый прилавок, весь мусор убран и стол вернулся на прежнее место.

– Звучит хорошо.

Когда они выехали из Хермана, Джаред вдавил педаль газа. Он думал об обеде, но больше о Кэти, о том, упрочит ли это свидание их отношения.

Ссора между Мэнди и Кэвином его устраивала – ведь Мэнди могла передумать выходить замуж. Но он не хотел, чтобы ей было больно. Кэвин – хороший парень и подходит Мэнди.

– Не можешь не думать о ней?

– Характерная черта всех отцов.

– Хороших отцов. – Она подалась вперед и провела пальцем по панели. – Интересно, сколько лет твоему грузовику?

– В этом году исполнилось тринадцать лет.

– Он выглядит прилично для грузовика, в котором возят инструменты и детали.

– Одно крыло проржавело.

– Но ты не купил новую машину. Копишь деньги?

Вот. Они снова возвращаются к той теме, которую прервали, когда заметили Мэнди и Кэвина.

– Да.

– И еще поэтому ты хороший отец. Трудно накопить денег на колледж, особенно если ты начинал копить сразу после школы. Я не была настолько сознательной, когда окончила школу. Я даже не думала о таких вещах, как покупка дома или сбережение денег на учебу моему будущему ребенку.

– Да, – признал Джаред, – мне пришлось быть сознательным, ведь у меня уже был ребенок. Но это не единственная причина, почему я копил деньги. – Он глубоко вдохнул, думая, прореагирует ли она так, как он рассчитывал. – Знаешь, я хочу открыть свой собственный бизнес. Я уже почти готов сделать это.

– Я уже говорила тебе, ты преуспеешь. А чем конкретно ты будешь заниматься? Ты сказал, что не будешь состязаться со Стюартом.

Кажется, она на самом деле заинтересована, но ему нужно знать почему. Его судьба что-то значит для нее?

– Я всегда хотел делать мебель. Мне нравится работать с деревом – мастерить встроенные полки, каминные доски и тому подобное, – но мне бы хотелось работать с первоклассным деревом, собирать прочные столы, кухонные буфеты, кровати – делать мебель, которую можно передавать из поколения в поколение. Самому придумывать проект и создавать настоящие произведения искусства.

– Ух ты!

– Что я могу поделать? Я помешан на мебели.

– Никогда не знала людей, которые помешаны на мебели, но поверю тебе на слово, – улыбаясь, сказала Кэти.

– Я хочу арендовать какое-нибудь помещение на Мэйн-стрит или даже целый дом и выставить там образцы. Но это рискованно. Это похоже на то, как если бы кто-то собрался открыть итальянский ресторан в городке, где живет всего триста жителей. Здравый смысл против этого. Сначала придется делать обычную мебель, но со временем, я надеюсь, все наладится.

– Я тоже столкнулась с немалыми трудностями, поверь мне, хотя у моего магазина благодаря бабушке уже была хорошая репутация. Тебе сначала придется нелегко.

Джаред притормозил, позволяя наглой белке перебежать дорогу. Сгущались сумерки. Снова набрав скорость, Джаред спросил:

– Это имеет для тебя какое-то значение? Я имею в виду мои возможные успехи.

Кэти посмотрела на него, и он почувствовал, что она нахмурилась, хотя он и не мог видеть выражение ее лица в темном салоне.

– Конечно, я хочу, чтобы ты преуспел. Почему ты спрашиваешь?

– Когда мы разговаривали на веранде прошлой ночью, ты сказала, что иголка и Мэнди лишь небольшая часть того, что вызывает у тебя беспокойство. – Он пристально посмотрел на нее, прежде чем уставиться опять на дорогу. – Ведь было что то еще?

– Я не понимаю.

– Если ты живешь в таком городке, репутация значит очень много, ведь приходится видеть одних и тех же людей из года в год. Ты немного знала обо мне до того, как я вошел в твой магазин. Знала о моей дочери от Фреда. Ты знала положение Стюарта и то, что я работаю на него. И мне кое-что рассказал о тебе Стюарт. Такова жизнь маленького городка. Вот почему тебе везет в бизнесе.

Он замедлил ход, когда въехал в Бауэн, хотя и знал, что полицейских не будет так поздно вечером. Около заправки собралась группа выпускников, они оперлись о свои машины и разговаривали, видимо решая, поехать ли в кино на недавно вышедший фильм с Джулией Роберте и Николь Кидман.

Джаред вспомнил, что, когда был в их возрасте, сам стоял здесь вместе с Кори и своими друзьями и болтал о последнем футбольном матче сборной железнодорожников и о том, позволят ли им родители поехать в Блэр, чтобы поиграть в боулинг. Ему казалось, что это было несколько недель или месяцев тому назад, но, стоило ему вспомнить о Мэнди, он понял, что с того времени уже прошла вечность.

– Мне надо знать, – сказал он, сворачивая на одну из парковок Мэйн-стрит около «Монфорта», – хочешь ли ты встречаться с таким, как я. Мнение людей много значит.

Кэти повернулась к нему, но не отстегнула ремень безопасности.

– Я бы не стала встречаться с преступником, если ты это имеешь в виду. У тебя есть какая-то тайна?

Джаред покачал головой.

– Ты думаешь, здесь можно сохранить секрет? Поверь мне, на учете не состою. Забавно: я уверен, что родители Кори бросили бы меня за решетку, если бы у них были деньги. Они – не единственные люди в городе, кто плохо думает обо мне. Посмотри на Фреда. Он и не подозревает, что смотрит на меня свысока, но тем не менее смотрит, а ведь он один из самых приятных парней в городе.