Текст книги "Сын помещика 4 (СИ)"

Автор книги: Никита Семин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кувалдин промолчал.

– А раз так, – продолжил я, не дождавшись от его ответа, – то надо узнать, для чего он брал тот скипидар и где его держал. Не знаю, может он напрямую и не виноват в пожаре, но вполне может быть, что из-за его безалаберности он произошел. Может такое быть?

Кувалдин лишь исподлобья на меня поглядел, припертый к стенке фактами.

– Ты не молчи, – прикрикнул на него отец. – Тебе вопрос задали, так отвечай!

Папа почуял, что можно артель пристегнуть к тому, что по их вине, даже косвенной, произошел пожар. И тогда это совсем меняет дело. Если виновата артель – должны будут отработать.

– Может, – выдавил из себя бригадир.

– А раз так, то нужно все подробно узнать. Брал ли Тихон скипидар, или нет. Если брал – то где его хранил? Кстати, вот он по нужде в ту ночь вышел – а он успел ее справить? Если да, то как быстро он заметил огонь? В какие кусты он ходил? Видно ли с того места пожар, али нет? Мне бы с тем Тихоном самому поговорить, – сказал я уже отцу. – На словах он герой получается. Предупредил всех, да одним из первых начал тушить. Но слишком много совпадений с этим Тихоном возникает. Предупредил – он, скипидар брал – тоже он. Так может и огонь подносил – тоже он?

– Вы напраслину-то на парня не говорите, – вступился за своего рабочего Кузьма Авдеевич. – С чего ему вашу лесопилку сжигать?

– Только потому, что я не вижу причин для этого, напрямую его не обвиняю, – ответил я бригадиру. – Но поговорить с ним хочу. Лично. Но прежде – с теми, кто его возле бочонка со скипидаром видел, – повернулся я к Михею.

– Сей же час позову всех, – подскочил с места мастер.

– Погоди, – тормознул я его. Мне в голову пришла идея. Почему бы не попробовать применить метод допроса из будущего, как в фильмах показывают? По одному вызывать людей, опрашивать их, а после не давать им поделиться между собой сведениями, о чем разговор был. И ловить на нестыковках, если они появятся. Будь поджог намеренным, мы тогда точно выявим преступника. Не такие сейчас продвинутые методы дознания. А если нет – то убедимся, что имеет место случай и стечение обстоятельств. – Вот что, – продолжил я. – Вызовите всех, кто видел Тихона возле бочонка со скипидаром. И его самого тоже позовите. Но пускай ждут возле крыльца и меж собой не общаются. За то – ты, Михей, отвечаешь. А вы, Кузьма Авдеич, будете на заднем дворе стоять с уже опрошенными рабочими. Корней их приводить будет сюда по одному, и уводить на задний двор, – я посмотрел на отца. – Одобряешь такой подход?

Тот лишь плечами пожал и кивнул головой, не до конца понимая, чего я хочу добиться с таким подходом.

Позвав Корнея, я дождался, когда все займут свои места и приказал привести первого свидетеля. Внутри меня горел азарт, я чувствовал себя Шерлоком Холмсом. Может и зря, и ничего у меня не выйдет, на пустом месте навожу суету, но все же установить первопричину возгорания мне хотелось. Даже если имела место случайность.

Первым привели мужика, который был поставлен «старшим» над молодым парнем.

– Как звать? – спросил я его.

– Терентий, барин.

– Давно Тихона знаешь?

– Дык, только в эти дни узнал, как ваш заказ мы приняли. До того он в бригаде не был.

Уже новая информация!

– Что о нем сказать можешь?

– Понятливый, хоть и не с первого раза все делает. Иногда по несколько раз объяснять приходится, прежде чем он справно все сделает.

– Дурак?

– Не, – замотал головой мужик, – просто недотепа. Бывает, раз человеку объяснишь – и он все на лету схватывает. А Тихон не такой. Ему пару раз надо самому все руками сделать, чтобы запомнить. Но раз запомнил, потом уже не ошибется.

– Возле ямы, где скипидар выпаривают, его видел?

– Было разок, – нехотя кивнул Терентий.

– Что он там делал?

– Да он постоянно мотается туда-сюда, – махнул рукой мужик. – То в лесопилку пойдет, воды попить, то к речке сходит ополоснуться, когда все уставшие на земле лежат. Силушки в нем много, да вот разумения не всегда хватает. Ну и бродит иногда как неприкаянный, пока его работой не займешь.

– У той ямы он ничего не брал?

– Я не видел, – замотал головой мужик.

– Бутылки никакие в руках этот Тихон не носил?

– Как не носить? Носил. С водой кувшины притаскивал, да с молоком, когда нам его подвозили. Попить все горазды, а его часто за перекусом посылали.

– Ясно, – выдохнул я разочарованно. – Свободен.

Примерно то же самое сказал и следующий рабочий из артели, которого привели после Терентия. Я все больше стал склоняться к версии, что если этот Тихон и виноват, то лишь из-за своей натуры. Так как про «кривые руки» и некую рассеянность с головотяпством сказали оба опрошенных.

Третьим на допрос пришел работник лесопилки.

– Видел кого-нибудь, кто со скипидаром ходил? – не особо надеясь узнать что-то новое, спросил я мужика.

– Окромя Михея нашего – нет, – замотал тот головой.

– Михей со скипидаром по лесопилке ходил? – удивился я, так как до того никто ничего подобного не говорил.

– Да не, он с бочонком своим все носился, – замотал головой рабочий. – То наполнится он у него – так он его ко входу оттащит и поставит, а другой к яме отнесет, чтобы набирался. То вдруг уже полный бочонок волочет обратно к яме. И так туда-сюда ходит.

– А где Михей тот бочонок ставил? Возле того угла, откуда пожар начался? – не выдержал и вмешался отец.

– Да не, барин. С другого, где у нас готовые доски лежат.

Слова рабочего нас только запутали.

– А Тихона – работника из артели с бочонком видел?

– Да не. Он просто туды-сюды ходил. Глядишь – он с артелью своей, а в другой раз глянешь – уже в стороне шарится. Поплавать он дюже любит. Не раз замечал, как он вечером к речке шел да окунался в нее.

– Со стороны, где пожар начался? – не унимался отец.

– Ну да. Токмо там и плавал. Я еще дивился – там же течение быстрее. Речка там как раз к нашему колесу подходит и падает на него. А ужо опосля колеса течение замедляется. Там – самый раз искупнуться. Сами частенько туда окунаемся. А этот – только в быструю воду лезет и все!

– Ладно, свободен, – махнул я ему рукой на дверь.

– Выходит, – начал отец, когда мы остались одни, – ничего-то мы и не выяснили.

– Только то, что этот новик из бригады Кузьмы какой-то странный. И ходит как неприкаянный, и у бочки со скипидаром его видели. Но замешан он в поджоге или просто совпало все так – непонятно. Ладно, следующих зовем.

А вот дальше пошли новости поинтереснее. Как и говорил Михей, парня часто видели возле бочонка со скипидаром. А один артельный подтвердил, что даже видел, как тот зачерпывал из бочонка, но куда потом ту бутыль дел – не знает.

Складывалась картина, что по стройке шатался мало кому известный человек. Как работник – не особо то и ценный и мало что понимающий, зато словно вынюхивающий все вокруг. И эти его подходы к бочке со скипидаром непонятны. Зачем он ему? Как он его брал – свидетель нашелся, а вот куда дел – никто не смог дать ответа. Да еще этот «удачный» его поход в туалет.

– Знаешь, – когда мы всех опросили, кроме парня, мне пришла идея, которой я решил поделиться с отцом. – А давай-ка надавим на него. Сейчас его Корней приведет, а мы ему заявим, что видели, как он лесопилку поджигал. Или даже не так – видели, как он скипидаром ту обливал. Да, так лучше! И посмотрим, будет он отнекиваться, или юлить начнет. Если ни в чем не виноват, то мы разведем руками, мол, в заблуждение нас ввели. Но интересно для меня – чего он по стройке бродит, да еще так, что это все заметили и посчитали странным? Да еще и купается там, где другие бы не стали. И это место как раз со стороны, где пожар начался. Ну и для чего ему скипидар – тоже непонятно.

– Ну, давай, попробуем, – пожал плечами отец.

Дополнительно я попросил папу, чтобы он со своего места пересел в кресло сбоку, чтобы Тихон его не видел при разговоре со мной. А то по его мимике он может догадаться о нашей игре. Пусть с недовольством, но отец выполнил мою просьбу, а я занял его место за столом.

Парень прошел в кабинет и растерянно огляделся. Я указал ему на стул перед столом, напротив себя. И как только он присел, тут же решил пойти «в атаку»:

– Ну скажи, работник, что артель скажет, когда узнает, что из-за тебя поджог начался? Мигом из спасителей ты их врагом станешь, – заявил я и впился взглядом в его лицо.

Что он начнет сейчас делать? Если креститься и отнекиваться, то вся задумка моя – полная лажа. И правда лишь он всего лишь рассеянный да странный малый. Но если нет, то многие странности в его поведении начнут совершенно по-иному выглядеть.

Тихон после моих слов побледнел, а руки в кулаки разом у него сжались от испуга.

– Барин, да с чего вы взяли то… – пробормотал он, а у самого глазки забегали, словно он сбежать захотел.

Это еще больше насторожило меня. Неужто и правда пожар был неслучайным? Надо дальше давить!

– Многие указали, что видели, как ты у того угла лесопилки, откуда пожар начался, отирался. А до того – возле бочонка со скипидаром. И вышел в ночь, когда огонь пошел, только ты. Ты меня за дурака держишь⁈ – внезапно вскочил я и крикнул ему прямо в лицо. – Да я тебя капитану-исправнику сдам, и поедешь по этапу в Сибирь! Ну-ка, живо сказал – почему поджог устроил⁈

Но чего я не ожидал, так это активных действий с его стороны. Внезапно Тихон наклонился в мою сторону и схватил меня за ворот рубашки да на себя дернул, так что я через стол перелетел. Глаза у него стали злыми, а он вдобавок еще и прижал меня к себе, голову зажав в тиски своих рук и к отцу повернулся.

– Вы барин не дергайтесь, – прошипел он. – А лучше бумагу напишите, что я ни в чем не повинен. Иначе останетесь без наследничка своего.

Ситуация разом накалилась до предела.

Глава 3

29 июля 1859 года

Спокойствие Тихона было недолгим. Только парень посчитал, что у него все получилось без осечек, как мастер лесопилки Винокуровых начал мутить воду. Ходил среди людей, задавал вопросы – кто где был во время пожара и вечером до него. Особенно интересовался, кто подходил к его бочонку со скипидаром. Рабочие в целом ничего не скрывали, но как только поняли, что Михей ищет виноватого, на кого можно ответственность повесить, чтобы ущерб взыскать – тут то и напряглись. Сам Тихон напрягся по другому поводу. Ведь он-то знал истинного виновника пожара и причины, почему тот начался.

В итоге Михей и до него дошел, да еще к тому моменту твердо уверившись, что он – Тихон – скипидар своровал и может иметь отношение к поджогу. Но слава спасителя была на стороне парня, и на мастера набросились даже его собственные рабочие, чтобы он напраслину не наговаривал. Тогда Тихон тихонечко выдохнул, но на следующий день все повторилось. Только на этот раз к делу подключились сами Винокуровы.

Когда собрали несколько человек перед крыльцом их поместья, Тихон внимательно осмотрел каждого. Так выходило, что здесь собрались лишь те, кто или видел или мог видеть парня около бочонка со скипидаром. Это навело его на не самые хорошие мысли. Мало того – людей стали заводить по одному в поместье, а обратно они не возвращались! Что нервировало только сильнее. И с каждым ушедшим в особняк человеком, Тихон паниковал все больше. Если бы не стоящий тут Михей, как сторожевой пес отслеживающий каждое их перемещение, парень уже бы постарался сбежать.

И вот – очередь дошла до него. В поместье он заходил как на эшафот. Мысли крутились только вокруг одного – «у них нет доказательств, надо просто все отрицать». Но сдержать себя было трудно.

Особенно тяжко стало, когда его привели в кабинет и закрыли за ним дверь, да еще присесть приказали на стул. Ну чисто как в околотке перед приставом сидишь! Только и разницы – что обстановка более богатая, да городового рядом с дубинкой нет. А так – один в один. Приходилось как-то Тихону бывать в околотке из-за драки, знает, с чем сравнивать.

И тут как гром среди ясного неба – молодой барин обвинил его в поджоге! Да еще тон такой, не сомневающийся. Внутри у Тихона так все и обмерло. Он еще попытался отнекиваться, говоря чисто как шарманка какая, а в голове пустота разлилась. И когда барин на него гаркнул, да Сибирью пригрозил, Тихон поступил так, как привык при угрозе своей жизни – не бежать, а сначала атаковать. Когда его в кабацкой драке в городе припирали к стенке, он всегда бил первым. Когда в споре заканчивались слова – тоже в ход шли кулаки. Вот и сейчас он видел перед собой не барина, а пацана младше него, да и статями не слишком выдающегося. Да, не хлюпик, но скрутить такого труда не составит. Дальше тело Тихона действовало само. Схватить врага, прижать его к себе, да так чтобы и дернуться не смог, и давить… давить…

Очнулся парень только, когда голова молодого барина оказалась уже у него в удушающем захвате. Тут он и испуганное лицо старшего Винокурова заметил. Осознание, что теперь либо пан, либо пропал – пришло к Тихону разом, мгновенно и четко. И вспомнив, как баре любят всякие бумажки, да на них ссылаются при любом удобном случае, он и потребовал себе такую же. Пущай подписывает, что он – Тихон – ни в чем не виновен. А потом ежели начнет пробовать давить, так он этому барину его же бумажку под нос и сунет.

* * *

– Вы барин не дергайтесь. А лучше бумагу напишите, что я ни в чем не повинен. Иначе останетесь без наследничка своего, – прозвучал у меня над ухом голос молодого парня.

Хватка у него оказалась бульдожья. Локтем своим он так сдавил мою шею, что аж в глазах потемнело. Еще немного и я реально на тот свет отправлюсь! Дальше я действовал на инстинктах. Остро хотелось жить, и плевать, что я каким-то образом оказался в прошлом и возможно вообще все вокруг – плод моего затянувшегося коматозного сна или просто долгий бред. Для меня все вокруг было реальностью.

Длины руки мне как раз хватило, чтобы достать до головы этого Тихона. Резко вытянув ладонь, я ткнул пальцами в район глаз рабочего. И к моей удаче – попал. Тот вскрикнул от неожиданности и боли, но хватку не разжал. Вот только в кабинет уже заглянул Корней. Бывшему фельдфебелю хватило доли секунды оценить открывшуюся перед ним картину, после чего он без затей подскочил к Тихону и сильно хлопнул того по ушам открытыми ладонями. Парень от удара поплыл, хватка его ослабла. Почувствовав это, я двумя руками схватился за его руку, которая держала меня в захвате, и резко дернул от себя. Тренировки не прошли даром – силы мне хватило, чтобы освободиться от захвата рабочего. Вот только держал он меня так, что одна часть моего тела все еще была на столе, а вторая – в его захвате. Так что когда я освободился, то кулем свалился со стола на пол. Но мне было уже все равно. Пока вставал и готовился к продолжению схватки, Корней прописал один четкий удар в нос парню, отправив того в нокаут.

Отец все время короткой и яростной сватки так и просидел в кресле. Только когда все закончилось, он пришел в себя и перестал напоминать рыбу, выброшенную на берег – а до того как разинул рот от наглости рабочего, так и просидел не меняясь в лице.

– Свяжи его, – прохрипел я, растирая горло, – да потом допроси со всем старанием. Похоже, не случайно у нас лесопилка загорелась. Просто так, когда вины за собой не чуют, на людей не бросаются. Так и передай его бригадиру, если тот спрашивать будет.

– Ты как? – дождавшись, когда Корней вынесет связанное тело парня, спросил меня отец.

– Нормально. Видишь – не зря я по утрам себя истязаю. Хотя надо бы и на реакцию упражнений добавить. А то уж очень ловко он меня схватил, я и пикнуть не успел.

Отряхнувшись и приведя себя в порядок, я пошел на задний двор. А то оттуда уже слышались недовольные возгласы. Оказалось, это уже опрошенные нами рабочие пытались отбить парня у Корнея.

– А ну тихо! – гаркнул я.

Артельные со злостью посмотрели в мою сторону.

– Пошто парня скрутили? – выдвинулся вперед здоровяк Кузьма Авдеич.

– Он накинулся на меня и пытался задушить, – спокойно ответил я бригадиру.

– Да быть того не может! – выкрикнул один из артельных.

– Тому свидетель мой отец и Корней, который вбежал в кабинет, услышав нашу потасовку. Всем разойтись, – приказал я, надавив на них голосом. Но артельные не торопились выполнять мой приказ. Я ведь им не господин, а лишь наниматель. – Кузьма Авдеич, будете свидетелем допроса, – добавил я. – Сами во всем убедитесь.

Вот после этого артельные уже нехотя стали разбредаться. В итоге Тихона увели на конюшню. Туда пошел и я с бригадиром. Мужик был мрачен и зол, но пока молчал.

Тихона Корней привязал к столбу возле стойла, после чего плеснул ему в лицо воды, приводя в чувство. Хотя он и до этого уже почти оклемался.

– Ну что, отвечай – зачем на меня бросился? – задал я первый вопрос.

– Вы на меня напраслину возводили, – с вызовом посмотрел парень мне в глаза. – Что мне еще оставалось?

– Говорить правду, например? – хмыкнул я. – Ты понимаешь, что даже если ты в поджоге не виновен, то за то, что руку на дворянина поднял, тебе теперь в любом случае каторга светит?

Парень напряженно молчал, лишь зыркая по сторонам.

– Люди видели, как ты скипидар брал, – начал я загибать пальцы. – По стройке и возле лесопилки без дела шлялся. А когда я решил тебя на дух проверить, обвинив в поджоге, ты не стал клясться и божиться, что того не делал, а руку на меня поднял, да пытался шантажом из моего отца бумагу себе выбить, – тут я повернулся к артельному бригадиру. – Стал бы честный человек таким заниматься?

Кузьма Авдеич угрюмо молчал. Не дождавшись от него ответа, я махнул Корнею.

– Начинай.

Тот только этой команды от меня и ждал. Взяв молоточек, каким лошадям подковы подбивают, он примерился и ударил по большому пальцу правой ноги Тихона.

– А-а-а! – заорал парень от дикой боли.

– Зачем ты скипидар тот взял? – почти ласково спросил после этого Корней у рабочего.

– Да просто так! Думал потом мамке отдать, она бы применение ему нашла.

– Где прятал украденное? – продолжил спрашивать Корней.

– Под стену лесопилки заныкал, где никто не ходит, – выдавил из себя Тихон.

– Под тот самый угол, с которого пожар начался? – тут же уточнил наш слуга.

– Да, – уже гораздо тише буркнул парень.

– А как он загорелся-то? Ты глазки не прячь, а отвечай! – гаркнул внезапно Корней, перейдя от спокойного тона к крику. Да вдобавок по тому же пальцу парню молотком ударил.

– Ы-ы-ы… – уже заскулил от боли рабочий.

– Живо! Говори! Откуда пламя взялось! Ты поджог⁈

– Н-нет, – простонал Тихон.

– А кто тогда? Кто еще с тобой был?

– Оно уж… уже горело, – простонал парень.

– Как сильно горело? – тут же уточнил я.

– Сильно, – выдохнул Тихон. – Я только и успел, что высунуться за дверь, а тут вижу – огонь полыхает. Ну я назад и побежал, всех будить.

– Брешешь, – вдруг прервал его Кузьма Авдеич. – Я когда проснулся, не сразу с койки встал. Минуту ворочался, пока сообразил, что дверь открыта. Ежели б все так было, как ты тут баешь, то я не успел бы встать да с тобой в дверях столкнуться.

Глаза парня забегали.

– Я правду говорю! – выкрикнул он, с опаской глядя на молоток в руках Корнея.

– А пересчитай-ка ты ему все пальцы, чтобы посговорчивее был, – сказал я Корнею. И меня уже не напрягало, что мы по сути пытаем молодого парня. Для меня стало все очевидно – он причастен к тому, что лесопилка сгорела. Если бы Кувалдин не проснулся, еще не факт, что он бы пошел людей будить. И кто знает, чем бы все закончилось. Время, в котором я оказался, было гораздо более жестоким, чем будущее.

– А-а-ы-ы, – завопил Тихон, когда мужик снова ударил его молотком, но уже по мизинцу.

– Корней так будет твои пальцы считать, пока во всем не сознаешься. И лучше тебе бы поскорее это сделать, а то калекой на всю жизнь станешь. Кому ты потом такой нужен будешь? А уж в Сибири еще более тяжко придется, ежели ходить нормально не сможешь. Так и сгинешь ни за грош.

– А-А-А! – прокричал Тихон, когда ему прилетело по следующему пальцу. – Хватит! Х-хватит! Все скажу! Я все скажу-у-у!!!

Корней посмотрел на меня в ожидании приказа. Я помахал рукой, словно успокаивая его, и мужик отодвинулся от парня.

– Ну так говори. Мы тебя слушаем, – поощряюще сказал я.

Глубоко дыша, Тихон переводил дух. Я дам ему несколько секунд, после чего поторопил:

– Корней может продолжить. Ему не сложно…

– Не надо! – тут же со страхом воскликнул парень. – Я скажу, – он сглотнул, собираясь с духом. – Мне приказали устроиться в артель Кузьмы Авдеича, чтобы получить возможность поджечь вашу лесопилку.

На этих словах здоровяк нахмурился. Ему не нравилось, что мы фактически выбиваем из парня ответы, но он нам не мешал. Ведь мы не принуждали к конкретному ответу, желая добиться лишь правды.

– Кто приказал? – тут же подобрался я.

– Меня убьют, если я скажу это вам, – на глазах парня появились слезы.

– Это далеко не факт. К тому же – твой заказчик далеко, а мы – вот, рядом стоим. И калекой ты можешь стать прямо сейчас. Просто назови нам имя. Обещаю, мой слуга и Кузьма Авдеич будут молчать.

– А вы? – покосился на меня Тихон.

– Поделюсь с отцом, – не стал я скрывать от него своих намерений. – Широко распространяться мы не будем. В этом могу дать тебе слово. К тому же, твой заказчик, кем бы он ни был, будет все отрицать, не так ли? Напрямую его не обвинишь. Твое слово против его – мы оба понимаем, кому в суде больше веры будет.

Я не сомневался, что Тихону заказал нашу лесопилку дворянин. И скорее всего – граф Свечин. Лишь ему она поперек горла стоит. Потому следующие слова парня меня удивили.

– Князь Белов, – прошептал он. – Меня нанял князь Белов.

– Точно? Не граф Свечин? – переспросил я, решив, что ослышался.

– Да. Я год работаю на князя. Он пообещал сто рублей за это дело.

– Ты все слышал, – повернулся я к Кувалдину. – Расскажи бригаде все. Только имя князя не упоминай.

– Я не дурной в ваши разборки лезть, – прогудел мрачный Кузьма.

Он ушел, а я посмотрел на парня. И что с ним сейчас делать? Мне он не нужен. К князю скорее всего ему теперь тоже дороги нет. Повесить на него поджог? Можно, но как он отрабатывать долг будет?

Так пока ничего и не решив, я пошел к отцу, рассказать о результатах допроса. Может, ему что в голову придет. Корнею я пока приказал парня не отвязывать.

– Говоришь, князь Белов тот приказ ему отдал, – мрачно протянул отец после моего отчета.

– То его слова. Насколько они правдивы – не знаю. Но когда я Свечина упомянул, тот лишь удивился имени графа.

– А почему ты его упомянул?

– Так, а кому еще наша лесопилка больше всего мешала? – пожал я плечами. – Уж не князю, это точно. Вообще не понимаю, с чего ему к нам человека подсылать для такого дела.

– Вот и я в растерянности, – протянул папа. – Князь не тот человек, что будет просто так темными делишками заниматься.

– За Пелагею мстит? – предположил я.

– Ну не настолько же он мелочный, – всплеснул руками отец.

– А если настолько?

– Даже если так, то девку ему таким образом не вернуть. И сто рублей отдавать душе крестьянской с его-то прижимистостью? Не верю, – покачал головой отец.

– Он мог пообещать, но не отдать, – заметил я.

Папа с удивлением посмотрел на меня, мол, как так?

– Убил бы этого Тихона, как тот бы отчитался о выполнении задания, и дело с концом. Заодно и исполнителя и главного видока против себя убрал.

– Ну… тут больше верю, – со вздохом согласился отец. – Хотя и мерзко это все.

– Мы сейчас тоже не цветочки собирали, – заметил я, имею в виду жестокий допрос парня.

– Мы в своем праве были! – возмутился отец моему сравнению. – А тут – исподтишка князь бьет.

– Пока не поймем его мотивы, любой подлости теперь от него ждать надо. Хоть он цели вроде как своей и достиг – лесопилка сгорела, но остановится ли он на этом? Какова его главная цель? А если он так «тренировался» чтобы потом уже наше поместье поджечь? И даже если нет, то как теперь восстанавливать лесопилку, зная, что на нее новые атаки будут?

– Ох и вопросики у тебя. Будто мне то ведомо, – буркнул папа.

– Надо князя на чистую воду как-то вывести. Или подослать кого к нему, чтобы выведать, чем ему наша лесопилка помешала. Иначе так и будем постоянно в напряжении жить.

– А то я это не понимаю, – уже раздраженно ответил отец. – Ладно, иди пока, думать буду. Ты тоже подумай, может, что и придет тебе в голову.

– С парнем что делаем? – задал я главный на текущий момент вопрос.

– Артели отдай, их человек, пущай сами с ним и разбираются, – отмахнулся отец.

– Вот так просто?

Его решение меня сильно удивило.

– Ну да, – пожал он плечами. – Нам он не нужен. В суд его не сдашь. А у артельных теперь к нему зуб большой будет. Помяни мое слово, в город он если и вернется, то ему же лучше будет поскорее покинуть наши края. Иначе тут ему не жить.

– Как скажешь, – протянул я, все еще не веря, что можно вот так запросто сначала допросить человека с помощью пыток, а затем также легко отпустить. – Но он ведь на нас может городовым пожаловаться. И к тому же князю побежать.

– Ты дураком-то себя не выставляй, – нахмурился папа. – С чего ему к князю бежать? Скорее теперь ему от князя шарахаться надо. Да и к городовым… скажем, что на стройке кирпичи упали ему на ноги. А артельные в том наши слова подтвердят. Им теперь нет смысла его защищать. Он же, получается, их чуть на тот свет не отправил. Можешь так их бригадиру и передать, коли переживаешь.

Все еще удивляясь столь простому решению отца, я пошел к Кувалдину. Сам-то я думал застращать парня, может расписку с него какую взять, или еще чего придумать. Но сейчас время простое. Как и законы с отношением к людям. Дворянин априори сейчас правее любого крестьянина или рабочего. Настолько, что вон – даже можно особо не скрывать, что пытали кого. А ведь я это дознание на адреналине начал. Когда еще не отошел от попытки Тихона меня убить. Да из злости на парня и желания правду вызнать. Это потом уже понял, насколько далеко зашел, но было уже поздно. Оставалось идти до конца, раз уж начал. Ну да чего уж теперь. Что сделано, того не вернешь. Остается жить дальше.

* * *

– Ну чего там, Кузьма Авдеич? – встретили своего бригадира рабочие. – Никак, пытали бедного Тихона?

– Ироды! Совсем ни бога, ни закона не боятся!

– Небось, повесить на него все хотят. Но уж Кузьма Авдеич не допустит такого. Не допустил ведь, так? – посмотрели на своего старшего работяги.

– Признался он во всем, – глухо сказал здоровяк.

– Так под пытками каждый признается! – выкрикнул одни из артельных рабочих.

– Я был там, своими ушами все слышал, – возразил бригадир. – Он сначала в отказ шел. Его и спросили, зачем он скипидар спер. Тот начал про помощь матери заливаться соловьем. И все бы на том и закончилось, да потом он сказал, что огонь сразу увидел, как до ветру пошел. Вот тут-то он и сбрехал. А там уже и вызнали, зачем он тот поджог устроил.

– Так это он все же лесопилку спалил? – ахнули артельные.

– А мы его за спасителя своего почитали! Гад! Да его бы самого запереть, да подпалить!

– Тихо! – прикрикнул на работяг Кувалдин. – Он поджог. По заказу. Чьему – то говорить не буду. Оно вам ни к чему, а если прознаете, то… – тут он выразительно замолчал.

Ну да это и так понятно было. Паны дерутся – у холопов чубы трещат.

– И што с этим иродом теперича будет? – спросил Терентий, которого новость про Тихона особенно больно ударила. Он ведь успел уже прикипеть к парню. Первым защищал того перед барином, а вон оно как вышло-то.

– Не знаю… – вздохнул бригадир.

Однако вскоре вышел младший Винокуров, заявив, что отдает парня обратно в артель. Чем снова взбудоражил всех мужиков.

– Делайте с ним, что хотите, – махнул он рукой и ушел обратно в особняк. А там и Тихона привели.

Парень был бледен. На ногах толком и стоять не мог, а при медленной ходьбе хромал. Встретила его артель гробовым и зловещим молчанием.

– Ну что, милок, – спустя несколько минут томительной тишины начал Терентий. – Обскажи обществу, почему мы должны тебя обратно принять, а не прямо сейчас в речке притопить. А мы послухаем…

* * *

Желая немного отвлечься от происшествия с Тихоном, я пошел в столовую. Может, булочку до обеда перехвачу или просто чай попью. Попутно в окно выглянул, поглядел, как пристройку делают. А там Михайло уже успел и стены возвести, и крышу сделал. Наверное, уже и бочку или бадью под нее установил. Значит, скоро дверь на месте окна прорубит в ту пристройку. Пока же ничего никто не трогал.

– Стекло для форточки ждем, – сказала Люда, подойдя ко мне за спины.

– Не пугай меня так, – шутливо погрозил я ей пальцем.

Девочка смотрела в ту же сторону, что и я, потому правильно поняла мое направление мыслей. А вот я не понял, зачем-то стекло ждать.

– Чем же это хуже? – указал я на стекло, которое сейчас в окне было установлено. – Все равно ведь здесь дверь будет, и снимать его придется.

– Не знаю, – развела руками сестра. – Я про стекло от папы слышала, когда он с мамой об этом клозете говорил.

Мне же казалось странным, что от оконного стекла, которое в любом случае будет снято, просто не отрезать нужный кусок. И денег тратить на новое не надо. Или отец хочет куда-то это окно перенести? Но даже без стекла у нас образовалась внезапная проблема. Без лесопилки теперь и досок для внутренней отделки у нас нет. Только если покупать на стороне. Эх, и подгадил же нам этот Тихон!

– Сударь, – позвала меня Евдокия. – Там Митрофан вернулся. Вы велели вам доложить.

– Спасибо, – кивнул я женщине.

Ну что же. Раз наш конюх снова дома, пора бы и Леонида Валерьевича навестить, да потолковать с ним о разрыве помолвки. С одной стороны – мне как-то и все равно. Не особо-то я и горел желанием на Валентине жениться. А с другой – такое его поведение мне непонятно. А значит, стоит разобраться, что это на Уварова нашло. Ну и заодно про лесопилку ему скажу, что не надо пока нам бревна поставлять.

Но поездку пришлось отложить до после обеда. Тут и голодному в гости идти не хотелось, да и самому Митрофану отдохнуть и поесть надо.

За обедом все сидели необычно хмурые. Крики Тихона все поместье слышало. Может, и в деревне их слыхали. Настроения это никому не добавило. Еще и морось за окном навевало грусть и тоску.

– Думал я над твоими словами, – вдруг в тишине сказал отец, посмотрев на меня. – И считаю, что спускать мы такое не должны.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся я.

– Он должен ответить. За все. Чтобы не подумал, будто мы беззащитные какие-то и понимал, что на любой его удар последует не менее жесткий ответ.

– Это война, – заметил я.

– И не мы ее начали, – подвел итог нашему короткому обмену репликами отец.

После чего вновь замолчал. Как именно он собрался отвечать князю Белову, за столом он говорить не стал. Может, еще сам не придумал. Но то, что слов на ветер он не бросает, я успел понять. И теперь будущее стало еще более туманным. И опасным. Потому что без крови может и не обойтись.