Текст книги "Золотой Человек (СИ)"

Автор книги: Никита Разумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Глава IV

Глава IV

Июль 1919 года второй эры.

В сознании большинства никак не укладывалось, что север может быть таким грязным, покрытым пылью местом, где царили только серые и ядовито-желтые цвета. Воздух насквозь пропах гарью. Небо мрачное и слишком низкое. Тишину вокруг нарушал, ставший уже обыденным, снарядный раскат, он шел откуда-то из-за горизонта. Но люди быстро научились пропускать это мимо ушей. Все молчали возле костров, сидя, укутавшись в свои плащи.

Николай сидел на большом валуне возле обрыва. Вся его одежда была запачкана сухой грязью, но с этим пришлось давно смириться. Сейчас он почему-то вспоминал отца, словно чувствовал себя на его месте. С высоты юноша взирал на военный быт – с обрыва ему открывался вид на долину. Широкая равнина, полностью заставленная шатрами и бордовыми флагами. Туда-сюда, как будто слоняясь без дела, ходили солдаты. Головы поникшие, вялые движения и мертвая тишина, никто не произносил ни слова. Они не хотят войны, они лишь только грозно смотрят на своих командиров. Николай не заметил, как к нему подошел Зак, тоже весь перепачканный, в его руках был лист бумаги.

– Кого высматриваешь? – сказал он, взбираясь на валун

– Просто смотрю

Зак присел рядом и помахал листком в руке.

– Только что сообщили, что нас снова отбросили от Мура… Вот тебе не кажется, что все это не с проста? У них есть силы защищаться, но они не наступают

Николай усмехнулся.

– По-моему, их логика проста и понятна даже рядовому солдату. Они выжидают… ждут когда развалиться наш тыл

– Из столицы не приходит ни словечка. Как будто вся страна исчезла. Профессор, кстати, то же самое говорит, что они выматывают нас.

Николай только лишь вздохнул в ответ, поднялся на ноги и начал спускаться

– Самая скучная война в истории. Лучше бы я остался с Настей и искал Чадаева… что у тебя в руке?

Зак передал ему листок

– Владыка прибыл в штаб армии. Велел собраться всем командирам

Николай посмотрел на него.

– Надо было сразу с этого начинать, чего тянул.

Они направились вниз со склона, к подножию холмов, где в небольшом леске полукустарных желтоватых деревьев стояли одноцветные многокомнатные палатки.

Вокруг уже собралось множество людей, все в чистых плащах и кителях. Сразу видно, что вновь прибывшие. Это были штабные офицеры, они отдали честь, когда Зак и Николай прошли мимо них в главный шатер. Внутри стоял неуклюжий деревянный стол, вокруг которого собралось несколько человек. Среди них был Демиан и Сергей Сергеевич. Они молча поздоровались и продолжили изучать карту на столе. Большая черная линия, не слишком извилистая без выступов, вдоль нее стояли фигурки людей и лошадей разных цветов – линия фронта, не менявшаяся уже более месяца. Зак и Николай примерно догадывались о цели собрания. Веридас осторожно проверял врага на прочность. То тут, то там устраивались наступления, однако волуптасцы всегда отражали атаки. Штаб не менял стратегии, в этот раз прорвать фронт предстояло воинским частям, подчинявшимся ученикам Скреппа. Николай даже про себя не стал обсуждать смысл и эффективность стратегии. Он лишь молча слушал приказы. Происходящее его мало заботило – все мысли были о Централе. Все совещание юноша поглядывал на Демиана, указкой передвигавшего солдат на карте. Он ведь наверняка только что из столицы, наверняка знает и может рассказать, что там происходит. Он был уверен, что за все это время получит хотя бы одну записочку, ничтожную весточку напоминания об Анастасии. Но здесь на севере словно был параллельный мир.

Наконец, когда совещание окончилось, и офицеры по одному стали выходить, Демиан остановил Сергея Сергеевича рукой.

– Останьтесь и вы – сказал он его ученикам – есть кое-что для вас. Случилось нечто ужасное.

Николай резко обернулся. Владыка смотрел именно на него. Юноша понял все без лишних слов.

– Теракт? Восстание? – Скрепп тут же начал перечислять варианты, желая не томить.

Демиан присел на стул.

– Нет. Подробности еще не известны, на группу Штейна из Отдела Расследований, работавшую над поисками террористов, совершено нападение.

У Николая потемнело в глазах. Зак заметил, как лицо его друга начало бледнеть.

– Группа вырезана – продолжил Демиан – семерых золотых людей, включая и Штейна. Не было только подполковника Владыч. Все произошло на водоочистительной станции, я приказал все огородить. Думаю, они нашли что-то, может быть даже место сокрытия Чадаева.

Николай посмотрел на Скреппа. Он словно мгновенно постарел на несколько десятков лет, стал немощным стариком с подрагивающими ногами. Губы тряслись как на холоде, он был такой же бледный, как и сам Николай.

– Что с ней? Что с Настей? – прохрипел он

– Мы ее так и не нашли, я…

Оглушительные выстрелы стали раздаваться где-то неподалеку от их палатки. Снаружи послышались крики и топот.

– Атака? – сказал Зак

Скрепп покачал головой

– Идем проверим

Николай все еще находился в прострации от услышанного, так и не вымолвил ни слова. Даже гнев в нем подавился неописуемым страхом. Зак схватил его за руку и повел за Скреппом, но он лишь продолжал смотреть на сидящего Владыку.

Как только они вышли, в нос сразу ударил запах пороха, выстрелы продолжались. Солдаты в чем попало выбегали из своих убежищ, хватали ружья и мчались на крики. Офицеров и золотых людей по близости даже видно не было. Скрепп и остальные пошли туда же. Все скапливались к центру палаточного лагеря. Выстрелы были редкими, и уже было понятно, что это не атака волуптасцев.

Свободная поляна возле спуска к заброшенной железнодорожной станции, где теперь находилось множество составов с оружием и боеприпасами, именно здесь солдаты столпились кругом, держа на изготовке карабины. Все замерло.

Скрепп Зак и Николай еле протиснулись к центру. Сквозь напряженную тишину послышался уже знакомый смех. Николай сразу узнал девушку с вишневыми короткими волосами. Она была как всегда в черном, но одежда уже вся в крови. У ее ног бездыханно лежало несколько тел, изуродованных, изрезанных, кто-то еще корчился без конечности. Остальные солдаты в оцепенении от ужаса не решались подходить ближе.

– А! Ваше превосходительство! – обрадовалась Ал, заметив трех золотых людей – привет вам от папы.

Она снова улыбнулась и начала слизывать кровь с левой руки. В другой она держала молодого солдата. Держала прямо за горло и бедолага никак не мог выбраться, обессилив.

– Тихо, парень – начал успокаивать Скрепп, поднимая руки и подходя ближе. Николай и Зак последовали за ним. – Что ты хочешь?

Николай краем глаза заметил, как правая рука Зака начала медленно от кончиков пальцев кверху покрываться металлом, словно чешуей. Его собственная рука уже давно еле сдерживала огонь внутри.

– Зачем ты здесь? – продолжил Скрепп

– Все наши среди вас – посмеялась Ал – папа просил передать, что довольно с вас передышки, скоро все кончится.

На последних словах ее лицо из детского и дружелюбного стало каким-то злым. Правая рука на горле солдата мгновенно превратилось в длинное острое лезвие и отсекла ему голову. С диким смехом она сделала несколько прыжков назад, не попадая не под одну из пуль открывшегося огня. Зак и Николай ринулись за ней.

Догнать Ал было практически невозможно. Словно тень, она мелькала между вагонами, выдавая себя только смехом. Но Николай не мог сейчас упустить ее. Ему нужен был точный ответ, и он был уверен, что Ал знает его. Он бежал не чувствуя ног, Зак не отставал.

На стыке самого дальнего состава она встретила их своими лезвиями. Николай успел блокировать саблей, Зак же получил по плечу, на его счастье, железная рука выдержала удар. Николай остался с ней один на один. Лезвия были продолжениями ее рук, она била молниеносно. Николай едва успевал защищаться, даже не успевая скапливать огонь в руке. Ал сложила лезвие крест-накрест и поймала саблю юноши. Словно ножницами она переломила металл и, выиграв себе время, метнулась через открытый вагон прочь. Николай посмотрел на Зака. Тот, держась за рану на плече, кинул ему свою саблю. Юноша побежал дальше.

Он сильно отставал от нее. Ал бежала напрямую между двумя составами, словно и не пытаясь увильнуть. На секунду у Николая родилась мысль, что его заманивают, но ярость в сердце так толкала вперед, что ноги уже не могли остановиться. Девушка подбегала к открытому вагону с бревнами, пристегнутыми на цепях. Долго думать не пришлось – он выпустил по очереди из руки несколько сгустков огня, которые перебили цепи. Бревна огромной грудой вывалились на землю, перегородив проход. Ал остановилась, даже не пытаясь преодолеть их. Николай сбавил шаг.

– Сдавайся, бестия, все равно не убежишь

Ал обернулась, на лице ее по прежнему была какая-то детская радость

– Ты поймал меня – Николай подошел к ней и приставил к горлу клинок – ты убьешь меня?

– Мне бы очень хотелось…

– Нет… – она засмеялась, хоть и чувствовала колкость острия на коже, отчего машинально стала приподнимать голову – ты не сделаешь этого. Ты ведь хочешь снова с ней увидеться? С той светловолосой девушкой.

– Ты знаешь, что с Настей!? Она жива? – Руки Николая задрожали, и Ал сразу почувствовала, как изменился его голос. Страх вышел на первый план. – Не молчи…

– Да знаю. Я отведу тебя к ней. Встретимся в Централе, ты понял? – Николай опустил саблю, широкими глазами смотря перед собой. Ал подошла к нему и провела ладонью по его щеке, оставляя пальцами кровавый след. – Ты понял?

– Да понял… в Централе.

Ал легко справилась с завалом бревен, Николай так и остался стоять на месте немой.

***

В Централе была глубокая ночь, тихая и даже спокойная. Николай шел по улице в простом пиджаке, с коротким галстуком и брюками. Сам для себя он решил начать с дома Насти. Обойти это место стороной было нельзя. Но его ожидания оправдались – здесь не было ничего не обычного. Только лишь перегоревший светильник на рабочем столе, где в раскрытом виде лежал незаконченный доклад в Отдел Расследований. Он медленно прошелся по всем комнатам, но обнаружил лишь уют женской руки, больше ничего.

Скрепп ждал в машине снаружи. Он не стал возражать против визита в их дом. Николай чувствовал, как подобного рода уступками, соглашениями, добрым словом он пытается контролировать состояние юноши, но его рука все равно время от времени вспыхивала непроизвольно. Он подошел к машине и облокотился на ее борт, вдыхая и выдыхая большими порциями свежий ночной воздух.

– Ничего?

– Ничего…

Сергей Сергеевич тоже был в простом черном пиджаке, немного мятым, делавшим его хозяина похожим на люмпена. Скрепп открыл Николаю дверь и сел за ним следом, попросив водителя отвезти их на водоочистительную станцию. Автомобиль ревом своим ненадолго нарушил ночную тишь.

– Ну что, найдется еще мнение, куда можно съездить?

Николай только лишь покачал головой. Он прекрасно понимал, что в первую очередь надо было сразу ехать на станцию, туда, где нить оборвалась. Однако подсознательно он оттягивал этот момент. Ал не сказала, где именно будет ждать его и встретится ли с ним вообще.

К месту нападения было приставлено несколько охранников, пропустивших их машину. Скрепп и Николай вошли на саму станцию. Все освещалось прожекторами и лампами, но света все равно не хватало. Места, где были убиты золотые люди, были помечены флажками и мелом. Черные следы запекшейся крови до сих пор были на полу и на ящиках. Скрепп подошел к небольшой кучке пепла и присел, взяв щепотку и растерев ее. Кровь на полу, смешанная с грязью, хорошо показывала следы множества людей. Николай нашел только лишь одну гильзу, отмеченную флажком.

– Здесь дрались холодным оружием, поэтому столько крови – сказал он и посмотрел на профессора, который все еще изучал горсть пепла – Мы же не можем точно знать, была ли Настя среди них?.. Что у вас там?

– Три лейтенанта и три майора, нашли всего шесть тел – Сергей Сергеевич показал на флажки – а бригадного генерала Штейна не сразу удалось опознать… вот он. Кто-то сжег его дотла, может быть даже живьем.

Николай присел рядом и тоже потрогал пепел.

– Думаете, это сделал лично он?

Скрепп встряхнул руки и выпрямился

– Из всех членов Ордена, я знаю только одного человека, кто мог убить таким способом. Четвертая составляющая разрушения, голубой огонь. Но его огонь не такой как у тебя. Он не может сжечь, он не наносит следов. Человек умирает от болевого шока. Я не знаю, кто это мог сделать…

Николай заметил, что очень много следов идут от горстки пепла куда-то в сторону стены. Минимум человек десять ушли в одно направление. Он пошел по следам. Люди шли, огибая ящики, уходя в область помещения, где не было света. Следы шли по бетонным плитам, но резко обрывались, не доходя до стены метра. Николай подумал, что потерял их и зажег огонь на руке. Следы действительно исчезали на одной из граней плит.

– Профессор…

Николай присел и поводил рукой по плитам. Огонь на его ладони резко потянуло вниз сквозняком, уводящим в пол. Скрепп увидев это, постучал по полу ногой

– Что это? Погреб?

Николая пробрал холод от страха. Хотя эта догадка была маловероятна, ведь тела золотых людей оставили наверху, зачем же было прятать тело Насти в погреб.

– Попробуем поддеть их – Скрепп нашел две железных арматуры.

Плиты поддались – всего открылось шесть штук. Они открыли спуск вниз, где не было света, отчего он казался бездонным.

– Ну, хотя бы не зря переодевались – сказал Сергей Сергеевич, спускаясь за Николаем, который шел первый по лестнице с зажженной рукой

– Это проход в канализацию?

– Вряд ли, друг мой, слишком глубоко

Воздух леденел, изо рта уже появлялся еле видимый пар. Они спустились до самого основания. Это был большой арочный коридор – стены и пол из заросшего мхом булыжника. Грязный ручей с дурным запахом выбил себе русло по центру.

– Налево или направо? – спросил Николай, оглядываясь по сторонам, – может, вернемся за оружием?

– Смотри, там человек – Скрепп показал на фигуру, которую на первый взгляд легко было спутать с набитым мешком.

Человек не шевелился и сидел, облокотившись на стену, рядом был проход, закрытый решеткой. Мужчина был весь в рваных лохмотьях, обросший и держал в руках какую-то губку, похожую на хлеб. Николай уже подумал, что это просто тело, но человек дернулся, услышав их.

– Кто вы?.. вы че здесь забыли?!

– Тихо, – сказал Скрепп – можешь сказать, где мы находимся?

Человек молча посмотрел на него, изучая глазами

– Ты че, не из этих что ли?..

– Не из этих, я из своих. Так где мы находимся?

– Где, где, в подземном городе

Скрепп раздраженно цыкнул и помог человеку подняться на ноги.

– Я не шучу, друг мой, хватит сказки рассказывать

– Какие сказки!? Я уже почти двадцать лет, вот с такого возраста, – он показал где-то метр от пола рукой – живу здесь. Это подземный город. Если вы не из этих, то лучше бы вам сматываться по-хорошему отсюда.

Сергей Сергеевич и Николай переглянулись

– О ком ты?

Человек замялся, начал покачивать головой, стараясь увильнуть от ответа, но как только увидел горящую руку Николая, то сразу же заговорил

– Ну эти, в черных одеждах, все с галстуками. Они тут с недавних пор заправлять всем стали. Носят сюда каких-то окровавленных людей, и еду для моих братьев… и хмель – его лицо расплылось в улыбке

– Кого приносят?

– Людей каких-то, а потом забирают

– Можешь отвести нас к ним?

Человек снова замялся, теперь у него на лице появилось сильное волнение

– Э-э… ну, проблема есть. Их на нижние уровни носят. Они там и сами некоторые живут, туда не всех пускают. Хотя вас пустят, если…

– Если что? – спросил Николай.

Человек ничего не ответив, достал из-за сгнившего ящика ржавый горшок и выплеснул все его темно-коричневое содержимое на профессора Скреппа. При этом, не скрывая восторга от этого, он как полоумный стал хлопать в ладоши. Сергей Сергеевич был весь в этой жиже, но лишь спокойно стряхнул остатки фекалий с бороды.

– Ах ты! – у Николая не нашлось подходящих слов. Он замахнулся на человека, но Скрепп остановил его одной рукой.

– Постой, друг мой, я понял, что он хочет

Человек достал тем временем ножичек и стал резать аккуратную бороду профессора, потом он порвал рукав на его пиджаке. Через минуту Сергея Сергеевича было не узнать, он стал зеркально похож на этого незнакомца. Последнее что он сделал, это взъерошил волосы грязными руками.

– Видимо, они пропускают к ним только «своих», то есть местных. Мы пройдем, если ты тоже проделаешь эту процедуру – сказал Скрепп со всей серьезностью, посмотрев на Николая. Незнакомец тоже взглянул на него голодными глазами. Юноша понял, что деваться ему некуда. Он лишь наблюдал, как грязный человек подходил к нему и машинально начал отступать шаг за шагом, пока пяткой не споткнулся о камень и не упал в ручей. Теперь оставалось только порвать одежду.

– На, надень это – Скрепп вручил ему фуражку, которая была в моде у бедноты и спасала уши от холода – спрячь под нее свою косичку.

– Дальше что?

– Я проведу вас – человек отворил решетку и повел их еще дальше вниз.

Этот спуск был еще более длинным, чем первый, но зато имел освещение. Они спускались вниз по круговой лестнице, в конце их ждала большая дверь, окованная металлическими листьями. Человек постучал в нее два раза. В двери открылось маленькое окошечко, другой человек, в черной маске на пол лица посмотрел на Николая и Скреппа.

– Пропусти моих братьев… они не ели уже два дня, собирали мусор с поверхности.

Скрепп для убедительности склонил голову и начал пошатываться. Охранник долго всматривался в них, но все же решил открыть дверь.

Николай и Сергей Сергеевич вошли. Двое других в черных одеждах начали хлопать их по брюкам и пиджакам сверху донизу, потом кивнули старшему.

– Давайте, проходите. Еда в дальней комнате, не забудьте поблагодарить Освободителя, перед тем как взять ложку.

Николай заметил у самого ворота человека в черном красный галстук, а на его шее, за ухом татуировка октаграммы с крестом. Скрепп взял его под руку и повел дальше, потому что человеку в черном уже стало не по себе от взгляда юноши.

Воздух тут был теплый и спертый. Гораздо больше грязи и слабый свет. Коридор был не широкий и не низкий – едва могли разойтись два человека. А людей здесь было много, все грязные в рваном тряпье. Много голых детей, бегающих друг за другом вокруг котелков. Коридор пересекался с другими ходами, и повсюду были комнаты. Гамаки, ящики, шкуры, все то, на чем можно было лежать.

Они прошли мимо некоторого подобия рынка, огромного зала с множеством прилавков.

– Сергей Сергеевич, вы знаете это место?

– Как тебе сказать… Про это место знает каждый столичный ребенок как только выплевывает соску. Но все думают, что это миф, город под землей, который когда-то был столицей царства Свободы. Излюбленная запрещенная сказка. Но, как видишь, люди тут живут… вот у кого нашел опору Чадаев, у нищих – он усмехнулся – а ведь многие в Совете продолжают верить, что простой народ, это опора империи.

Николай впервые слышал о Древнем городе. Его не занимали детские сказки, и с самого приезда в Веридас он не интересовался ничем, кроме своей цели. Не верил ни во что, кроме силы своего золотого кинжала. Впервые он увидел эту страну с изнанки, и запах ее доводил теперь до тошноты.

Человек, что привел их сюда, все еще сопровождал их.

– Так значит вам сюда носят людей, а что это за люди?

– О… нам не говорят, но по ним видно, что они особенные. У них у всех одинаковая белая одежда и длинные сапоги из блестящей кожи… м-м, хотел бы я себе такие. Некоторые из них в плащах, и почему-то все с золотыми волосами. Они приносят их избитыми до полусмерти и держат здесь очень долго. Говорят с ними. Тут целые уровни доверия. Сначала они болтают с ними в камерах, потом выводят на улицы… ну, коридоры эти, потом снимают кандалы. Большинство из них так и умирает за решеткой. А те, кто проходит, в конце пути отстригают себе золотые волосы и становятся частью Освободителя, в такие дни нас особенно вкусно кормят, это считается праздником. Расплачиваются с нами тоже едой, братья и сестры должны ухаживать за пленниками.

Николай заметил среди толпы людей, вдали совсем не похожего на остальных человека. Вся в черном и вишневые волосы. Он ни на секунду не сомневался, что это была Ал. Скрепп даже не успел заметить, как Николай ломанулся вперед и исчез среди людей. Он лишь безнадежно вздохнул, покачав головой

– Покажешь мне этих людей с золотыми волосами?

Человек кивнул и отвел Скреппа в соседний коридор в первую же камеру. Сергей Сергеевич подошел к койке с мужчиной, местная девушка как раз только что принесла ему воды, и он начал пить.

– Майор Керк?

Человек поперхнулся. Видимо он плохо видел – все его лицо было опухшим, он долго вглядывался в лицо своего гостя.

– Профессор Скрепп? – он не поверил себе – вас тоже схватили?

– Нет… мы думали что ты погиб в Фете год назад. Значит, тебя схватили.

Керк попытался встать с кровати и подползти к нему, но загремевшие цепи тут же остановили его.

– Вы не представляете сколько здесь нищих, полковник, здесь целая лаборатория! Бегите, Скрепп! Бегите! Они держат здесь еще с детского возраста первоуровневых. Я сам слышал детские крики! Бегите!

Он начал слишком громко орать и Сергей Сергеевич выбежал из его камеры в другой коридор. В каждой камере кто-то сидел, здесь было мрачно, сильно пахло кровью.

Человек, сопровождавший его, вскоре догнал.

– Как часто сюда приносят людей – спросил профессор

– Ну я же уже говорил… по-разному бывает. Вот совсем недавно привели еще одну девушку. Но ее почему-то отвели в другое место, сразу к нему.

Скрепп остановился и посмотрел на него.

– Что за девушка?..

Николай догнал Ал. Хотя она и не старалась от него убежать. В толпе ему было сложно двигаться быстро, поэтому Ал не спешила. Она встретила его у одной из комнат, возле которой стояло двое членов Ордена.

– Ты сказала, что мы встретимся

Ал улыбнулась

– Мы встретились

– Где она? Она здесь, да?

– Иди за мной – Ал поманила его пальцем и вошла в охраняемую комнату.

Николай проследовал за ней.

В комнатке было темно. Свет проникал только из открытой двери. У противоположной стены лежала Анастасия. Никаких цепей не было. Николай метнулся к ней взял за руку. Ладонь была холодной, но запястье чуть подрагивало. Она была жива. Лицо бледное, испачканное в крови, как и одежда, но никаких следов побоев. Девушка просто лежала без сознания.

– Отец решил сделать тебе подарок… – сказала Ал холодным тоном – он любит тебя, просил передать, что с нетерпением ждет новой встречи.

Она направилась к выходу, но перед этим остановилась и напоследок добавила.

– Можешь забрать ее… радуйся, что я не убедила его избавиться от грязной шпионки.

Дверь закрылась. Воцарился мрак. Николай почувствовал такое облегчение, какое не испытывал никогда в жизни. Он положил голову на ее грудь и услышал бьющееся сердце. В груди все сжималось от одной только мысли, что он мог так легко ее потерять, но теперь все было позади. Он снова с ней.

***

Последующие дни превратились в настоящую чехарду. По Централу ездили правительственные машины, грузовики. Раскрытие тайного подземного убежища стало концом для его обитателей. Всех местных на время следствия Отдела Расследований поместили под арест. С фронта были отозваны практически все золотые люди. Скрепп сидел в приемном коридоре зала Совета – широкое полуосвещенное место, совет был единственным залом в штабе, где было темно, и преобладал контраст черного и белого. Сергей Сергеевич находился в одиночестве. Зак и Лена, по его просьбе, в сотый раз опрашивали каждого арестованного из убежища и передавали дело ему. Он как раз перечитывал их доклады. Совет стал собираться по нескольку раз за день, что только напрягало нервы рядовых членов Золотого Общества, такое бывало редко – мертвая тишина города и суета золотых.

Николая Скрепп оставил в госпитале вместе с Анастасией. Она вовсе не нуждалась в помощи, но Сергей Сергеевич решил их оставить ненадолго. Пускай они поговорят. Анастасия так и не составила отчет для Совета о том, что произошло той ночью с группой Штейна. Ее голос должен был стать решающим по поводу логова Чадаева.

– Профессор, вас пригласили – позвала его молодая девушка.

Скрепп не спеша направился в зал. Здесь было еще темнее, основная часть света падала только на круглую область в центре. Вокруг нее вверх уходило несколько рядов со столами. Они были обиты черной тканью, блестящей как на морозе. Членов совета практически не было видно, любой человек, попадая в помещение, чувствовал себя одним. Лишь только когда с ним начинали говорить, эта иллюзия разрушалась. Прямо напротив входа стоял стол, гораздо больше чем остальные. Это было место Потестаса, постоянного председателя Совета.

Сергей Сергеевич показал, что в его руках находиться папка бумаг. Тут же из темноты выбежало два секретаря. Один из них поставил в центр кафедру, а второй, стакан воды на нее. Скрепп положил на кафедру свой доклад и начал читать.

Говорить о серьезности дела не было смысла, все итак осознавали это, иначе бы не вернули золотых людей в Централ. Скрепп говорил о деталях обследования и захвата убежища полицией, о том, что чадаевцы покинули его, и ни одного схватить не удалось. О том, что по материалам допросов постоянных жителей этих катакомб стало ясно, что это лишь вербовочный центр, но не основное убежище Ордена, и что Чадаев по-прежнему представляет угрозу. Большинство спасенных золотых людей были детьми.

– Есть ли информация, как долго Чадаев пользовался этим своим «схроном»? – спросил кто-то с верхних рядов

– Минимум десять лет. Сомнений быть не может, этот вербовочный центр мог создать целую армию для него. И мы не знаем где она сейчас, но это большая группа бывших членов нашего общества. Все они владеют четвертой составляющей. Он наверняка не держит ее в городе.

– У вас есть предположения?

Скрепп только покачал головой и ответил

– Возможно, доклад Анастасии Владыч поможет нам. Она провела в этом убежище в качестве пленника несколько дней. Если она что-то узнала, то сообщит нам.

– Когда она сможет отчитаться?

– Я думаю, что уже сегодня, ближе к вечеру, ваше превосходительство, Совет. Без ее слов мы не сможем принять окончательного решения, позвольте…

Владыка прервал его, приподняв ладонь.

– Хорошо. Совет соберется еще раз в восемь вечера, чтобы выслушать подполковника.

Скрепп поклонился и вышел из зала. Нужно было немедленно направляться в госпиталь.

Анастасия сидела на больничной койке, спину подпирали несколько подушек. В ее палате не было никого, чистая комната с белыми стенами, белым бельем, столами, кровать, занавески, ее больничная одежда. Она сидела, смотря за окно на тихий Централ. Отсюда вдалеке можно было с трудом разглядеть купол штаба Золотого Общества и тоненькую ниточку бордового флага на его вершине.

Легкое покалывание на кончиках пальцев, она посмотрела на ладонь. Чистая, белоснежная кожа, необычно бледная, как у больного человека. Настя так себя и воспринимала, находясь здесь – она смертельно больна. От руки шел еле заметный пар. Где-то в глубине, из головы доносились крики. Душераздирающие крики. Сначала они нарастали, а потом обрывались резким залпом. Она закричала сама, схватившись за голову и закрыв глаза и уши. По чистым рукам текла кровь. Немыслимо! Нелепо! – нашептывало ей что-то на ухо и утихало, оставляя в голове только монотонный звук, полузвон, словно волок металлических тяжелых цепей по полу.

В палате раздался тихий глухой смех, Анастасия смеялась.

Убрав руки от головы, девушка вновь посмотрела в окно на голубое небо. В коридоре послышались шаги.

– Уйди… оставь меня наедине… оставь меня – прошептала Настя, прежде чем в палату вошел Николай. Он принес ей стакан горячего шоколада, поставил его на тумбу рядом с таким же стаканом, но уже с холодным какао.

– Ты же любишь шоколад – улыбнулся он

Настя не смотрела в его сторону. Сама не понимая от чего, она чувствовала страх, какую-то боль и даже стыдливость. Но все это подавлялось тихой ненавистью на этот мир. Она продолжала смотреть в окно.

Николай сел рядом и умолк. С самого детства у них не случалось таких моментов, чтобы она молчала. Поговорить было всегда о чем, но начинала всегда именно Настя. Сейчас же в палате воцарилась тишина. Николай смотрел то на нетронутый стакан, то в окно, перебирая пальцами. Девушка продолжала молчать. Они просидели так более часа.

Наконец, Николай, чтобы уже хоть что-то сделать, встал и открыл окно. Летний воздух второй половины дня заполнил помещение. Занавески начали колыхаться от ветра.

Он подошел к ней и сел с другой стороны, загородив окно. Теперь у нее не было повода отвернуться и Николай, наконец, увидел ее лицо, замученное и напуганное. Широкие блеклые глаза, это пугало.

– Ты совсем не своя – он приблизился и обнял ее, но девушка лишь отвернула голову в другую сторону, даже не подняв руки, чтобы обнять в ответ мужа – что с тобой?..

– Ничего

Николай медленно убрал руки и отодвинулся назад, посмотрев в окно. Солнце становилось оранжевым и спускалось все ниже и ниже. Из окна пошел холодный воздух и Настя подняла одеяло до шеи.

– Закрой окно.

Николай повиновался, не зная, что делать дальше.

В палату без стука вошел Скрепп, за ним следом Зак и Лена, в руках которой была форма Золотого Общества для Анастасии. Девушка поняла, что ей придется переодеться. Они тихо встала со своей койки и забрала свою форму, никак не поприветствовав вошедших.

– Я переоденусь в уборной, ждите здесь.

Все смотрели ей в след, Лена закрыла дверь, после того, как она вышла.

– Как она? – спросил Скрепп. Николай только лишь посмотрел на него беспомощными глазами. Лена подошла к нему и погладила по руке.

– Может быть… – она посмотрела и на остальных – может быть, это просто шок? Кто знает, что она видела, и что с ней сделали. Это пройдет, не переживай.

– Нам не стоило возвращаться из Себора – сжал кулак Николай – я не должен был оставлять ее здесь одну… что я натворил – он склонил голову вниз – она столько пережила по моей вине.

Зак подошел к нему и поднял на ноги, схватив за плечи своими большими ручищами.

– Тихо, Владыч, она справиться. Мы рядом, рассчитывай на нас.

– Вы же не просто так пришли?

Скрепп подошел ближе и старался говорить осторожнее.

– Совет намерен перейти к решительным действиям, после того как выяснилось, что Чадаев это не просто бунтарь. Со своей армией, да еще и в условиях войны, он стал главной угрозой. Мы хотим, чтобы Настя рассказала все, что узнала под землей.

Никто не заметил, что на середине их диалога Анастасия уже вернулась в комнату, переодетая в форму общества. Она спокойно присела на кровать, перекинув ногу на ногу. Когда Скрепп закончил, Николай заметил на мгновение улыбку на ее лице. Сергей Сергеевич подошел к ней и сел рядом