Текст книги "Золотой Человек (СИ)"

Автор книги: Никита Разумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

– Что здесь происходит… профессор? – сказала она – почему у наших оружие в руках?

Казалось, только она могла спросить это. Только она до последнего не хотела пускать в голову саму мысль о том, что золотые люди встали против людей. Не может быть… нет. Это не правильно… это ошибка. Скрепп догадывался, что она не примет этих решений. Он хорошо знал ее, как ученицу, поэтому сразу же, как можно мягче ответил

– Для нашей же безопасности, Настя. Мы не можем допустить их к свиткам.

Послышались какие-то щелчки. Все сразу развернулись. Звук был такой, как если бы сейчас внезапно начался град и громадные куски льда начали падать на площадь, с треском разбиваясь. Но небо было ясным, это был не град. Из толпы в сторону золотых людей полетели камни. Они не долетали до отрядов и разбивались на куски, но теперь было ясно, на что настроена толпа, к чему готова. Если сейчас в них летят груды камней, то дальше будет хуже. Издалека в толпе можно было заметить, как тех, кто кидает камни, еще пытаются останавливать другие люди. Там завязывались потасовки, и было видно, как потом тела людей утягивают под руки внутрь человеческой массы. Вскоре камней полетело еще больше, но ни один из них по-прежнему не долетал.

Зак, видя все это, решительно спросил у Скреппа

– Профессор, вы хотите, чтобы мы тоже встали с оружием в отряд?

Из-за общего шума было с трудом докричаться друг до друга. Поэтому Сергей Сергеевич, немного подумав, принял для себя тяжелое решение. Он тихо кивнул головой, опустив глаза, и Зак тут же помчался наверх к ящикам у колонн за карабинами. Внутри Николая все поникло. И дело вовсе не в том, что ему первый раз доведется держать в руке настоящее оружие. Дело даже и не в том, что из него придется по кому-то стрелять. Юноша волновался по другому поводу, он посмотрел на трясшуюся Настю. Свой страх она хорошо умела скрывать… но сейчас смятение окутало ее с ног до головы. Сергей Сергеевич заметил это и сразу подошел к ней.

Девушка сначала отшатнулась от него, но Скрепп настойчиво и крепко взял ее за плечи, заставив посмотреть на себя. Первый раз он видел ее такой. Широкие дрожащие глаза, полные страха.

– Я все понимаю, Настенька – Скрепп не отрывался от ее серых глаз, прекрасно осознавая, что и сам боится отдать приказ пролить кровь – но у нас нет другого выхода… я прошу, возьми оружие.

В этот момент Зак спустился к ним уже с двумя карабинами в руках и с двумя за спиной на ремнях. Он непонимающе посмотрел на учителя и Настю. Скрепп выхватил у него один и протянул Насте. Девушка с ужасом взглянула на блеск металлического дула оружия и, покачивая головой, сделала два коротких шага назад, наткнувшись спиной на грудь Николая. Шум толпы все усиливался, но Настя уже не слышала его. Для нее все происходящее сейчас разрушилось в один миг. Учитель тянул ей в руки карабин, чтобы она подавила им восстание. Нажала на курок и отняла жизнь той самой рукой, которой Истина даровала ей возможность спасать людей. Она обернулась и посмотрела на Николая. Тот уже держал в своей руке принятый от Зака карабин. Он держал его крепко и смотрел на нее. Анастасия перевела свой взгляд сначала на оружие потом на его лицо, потом снова на оружие.

– Вы… – упал слабый шепот – вы что… – голос ее сильно дрожал, она чуть ли не плакала – вы… это же люди… наши люди

Она вдруг резко выбила из рук Сергея Сергеевича карабин, который он ей протягивал и тот с треском дерева и железа упал на ступеньки

– Не смей! Не суй мне это в руки! – закричала она и неожиданно резко метнулась к ближайшему построенному отряду золотых людей.

– Вы! Вы сумасшедшие! Опустите оружие!.. Там же люди!

На девушку обратило внимание, обернувшись, от силы пару человек. Они как-то безразлично взглянули на нее и снова отвернулись. Остальные люди ее и не услышали, слишком громко было на площади, надо было орать в ухо, чтобы хоть что-то сказать.

Отряды без команды начали снимать карабины и готовить их к бою. Сначала это сделали несколько человек, потом еще несколько. И вот через секунду уже все стояли и были готовы выстрелить.

– Вы же не давали команды! – закричал Зак, глядя на ошеломленного Скреппа, – они же сейчас сами палить начнут

– Поздно! Толпа бежит на нас!

Толпа действительно как по команде сорвалась с цепи и с диким ором побежала в сторону штаба. Поэтому напуганные полицейские и золотые люди начали сами, без команды, снимать ружья. Крик усилился, и словно лавина подталкивал толпу вперед. Николай краем глаза заметил, как в сторону одного из отрядов полиции, что стояли с самой левой стороны, мелькнуло что-то огненное. Это оказалась бутылка с зажигательной смесью. Она разбилась в нескольких метрах от первой линии, и полицейские ринулись назад от огня. Ни кого не забрызгало, но люди нарушили строй и попятились вверх по лестнице. Одной бутылки хватило, чтобы смять левый фланг.

Скреппу ничего не оставалось, еще мгновение и бойцы сами начнут беспорядочную стрельбу. Что есть силы, он закричал

– Предупредительный в воздух!

Раздался оглушительный залп всех трех сотен золотых людей и полицейских, что стояли здесь. Те, кто секунду назад бежал в толпе на них, начали падать на землю, кто раненый, кто мертвый. Люди приостановились, напуганные… но больше шокированные увиденной кровью. Но затем, почти без раздумий с еще большей яростью двинули на стрелявших.

– В воздух, я сказал!

Армия протестующих была уже настолько близко, что можно было среди общей массы гула, различить крики «Убийцы!», «Долой Убийц!», «Долой Золотое Общество!».

Почти никто в этом ужасе не слышал отчаянного крика Анастасии. Она стояла позади и сквозь пальцы, широкими глазами видела, как исчезал дым и на площади уже прорисовывались с десяток мертвых тел. Это все же случилось… они выстрелили… выстрелили и убили. Ружья для второго залпа были направлены уже не вверх, а прямо в толпу. Настя, заметив это, не выдержала и махом побежала в отряд. Прорезав его, как нож масло, растолкав золотых людей, она вырвалась вперед первой линии и устремилась к толпе.

Николай чуть ли не закричал от увиденного. Сердце как будто отнялось. Он бросил свой карабин и побежал со всех ног за ней. Она неслась навстречу дикарям и что-то кричала. Как будто это могло остановить разъяренную толпу. Ей уже было не жалко себя, лишь бы добраться до раненых и спасти их. Путь все увидят, что золотые люди могут спасти… пусть они остановятся.

Николай догонял ее… их разделяла какая-то пара метров. Он уже мог ладонью схватить краешек ее бордового плаща, что развевался на ветру от бега. Видит ли их Сергей Сергеевич? Что если нет? Сейчас он махнет рукой, и отряды снова выстрелят и тогда вместе с толпой пули угодят им в спину. Он успел. Схватив ее за плечи, юноша силой повалил Настю на холодную брусчатку и зажал ее тело в руках. Девушка дергалась, как в приступе, пытаясь вырваться.

– Нет!.. Нет!.. Нет!.. – надрывалась она – не стреляйте… хватит!

Раздался еще один залп.

Теперь страшный крик из толпы сменился криком другой тональности. Душераздирающей тональности. Последний вздох… последний звук, что человек успевает оставить перед тем, как уйти. На пол валились друг на друга. Умирая в тесных объятиях с товарищами, они пытались хотя бы мысленно, пока голова еще работала, добежать до цели и ударить по золотоволосым. Вырвать их учение с корнем.

Еще залпы, и еще.

Люди мертвыми падали уже прямо у ног Анастасии и Николая. Один из них, с пробитой головой грохнулся прямо перед девушкой. Крик Насти ослабел. Она отвернулась от картины крови и какой-то еще жижи. Прислонившись лицом к груди Николая, она хотела просто зарыться под его плащом, не видеть ничего больше. Слезы закончились, но ее еще трясло в рыданиях. Слабым осипшим голосом она просила остановиться… но теперь ей не было слышно даже саму себя. Николай прижимал Настю к себе как можно сильнее, чтобы она не слышала все новых и новых выстрелов. Она не контролировала себя. Одной рукой прижимаясь к юноше, держась за него, другой она, словно противореча сама себе, слабо била его по плечу, требовала отпустить ее. Ногами она все еще куда-то бежала, не смотря на то, что уже несколько минут, под нескончаемыми залпами они вдвоем лежали, прикрыв голову. Ноги отталкивались от брусчатки, снизу что-то плескалось, из-за этого ее сапоги потеряли свой черный цвет… они все были красные от лужи крови лежавшего рядом тела.

Минута… еще одна, и еще, и еще.

Все семь с половиной минут показались для них вечностью, каждая секунда словно целая эра. Но время не замедлялось и не ускорялось, оно просто текло. Последний залп раздался снова в воздух. Крики начинали стихать… теперь на площади воцарился общий плач… общая трагедия. Николай приподнял голову и заметил, как толпа в ужасе бежала с площади. Жалкие остатки той толпы, что пришла сюда. Вся площадь была усеяна трупами и полита собственной кровью. Округа постепенно заполнялась мертвецкой тишиной. Золотые люди и полиция молча смотрели на то, что уже нельзя было исправить. Скрепп сидел на ступеньках, закрыв лицо руками. Он молчал, за него говорила дрожь.

Прошло еще пятнадцать минут, но картина не поменялась… только солнце ненадолго зашло за серое облако, и теперь тень окончательно поглотила площадь. Люди не шевелились, ни живые, ни мертвые. Анастасия все еще лежала на Николае. Ее ослабевшая рука, наконец, перестала бить юношу по плечу.

Почему она молчит? И почему не шевелиться?

Молодой человек испугался, не ранило ли ее случайно. Она все лежала на его груди с закрытыми глазами, тело иногда подрагивало в судорогах. Такое ощущение, будто бы она прислушивалась к сердцебиению Николая.

– Ты так напуган… – прошептала она и, наконец, подняла медленно голову, посмотрев ему в лицо.

Он увидел все те же серые глаза… так похожие на его собственные. Особенные и редкие глаза, которые серы во мраке, а на свету приобретают голубой оттенок. Но в то же время, это были уже не ее глаза. Она потеряла последний лучик в них. Тот самый лучик, что вместе с улыбкой, когда-то давно навсегда покорил сердце юноши. Глаза опустели… словно выцвели, как краска на солнце, перестали блестеть. И почему-то казалось, что больше ничто не сможет разжечь в них прежний блеск.

Тишина на площади начинала давить уши. Пугать еще больше, чем крик. Нет… это была не простая тишина, не та, что называется состоянием, когда не слышится не единого звука. Сейчас на площади то тут, то там, всюду доносились полумертвые стоны раненых людей. Их агония. Но эти звуки не нарушали тишину. Они дополняли ее… делались частью. Именно поэтому тишина была не простая, а мертвецкая. Каждый стон отдавался в сердцах выживших, особенно в Настином, но теперь девушка уже не показывала своего беспокойства. Она со слабой улыбочкой водила пальцами по шелковой рубашке Николая, по его груди. Николай не знал, зачем она это делает. Он просто ощущал на себе это прикосновение и мочал.

Так прошло еще какое-то время.

Анастасия прекратила водить рукой по нему и медленно поднялась на ноги. Холодный, кровавый и пороховой ветер тут же подхватил ее светлые длинные волосы, ее бордовый плащ. Она старалась не попасть глазами на какое-нибудь тело. Это было страшнее всего, увидеть тех, в ком еще совсем недавно билось сердце. Она сразу направила свой взор в сторону до сих пор стоявших без движения отрядов полиции и золотых людей. Они так и не двигались, ошеломленные тем, что натворили, перед некоторыми из них уже лежали откинутые карабины. Ни одного мертвого человека с золотыми волосами. Все они уцелели. Настя так и смотрела на них, молча стоя над Николаем. Юноша ничего не делал, только наблюдал… он решил, что не сможет найти в себе сил и подняться на ноги. От пережитого страха все тело сильно ломило. Мало-помалу все обратили внимание на девушку и юношу, среди трупов. Все обратили внимание, как она молча уставилась на Скреппа.

Совсем недавно было довольно тепло, а теперь холод ломил зимним морозом. Сергей Сергеевич, увидев, что Николай лежит на площади, а рядом Настя, испугался и вышел вперед, к первой линии отряда. Он начал было думать, что Николая задели, и нужна помощь… но почему тогда Настя стоит без движения и молчит.

Наконец, девушка сделала свой ход. Она расстегнула фибулу на своем бордовом плаще, и в следующий миг плащ был скинут на брусчатку. Он распахнулся, когда падал, и накрыл собой половину ног Николая и полностью всю кровавую лужу от трупа мужчины с пробитой головой. От крови бордовая ткань начала чернеть.

Медленными и ровными шагами, со слабым стуком каблуков по камням – сапоги оставляли кровавый след – Анастасия направилась к Скреппу. С каждым ее шагом сердце Николая, но больше даже сердце Сергея Сергеевича каменело. Словно всевышний судья, тяжелыми шагами она шла вперед к нему. Сабля в ножнах на поясе ее белого кителя немного гремела металлом. Скрепп не мог сдвинутся ни на шаг в сторону и просто смотрел.

Расстегнув пуговицы белого кителя, она скинула и его, сабля загремела, когда упала на пол, и ее звук раздался по всей площади. Настины медленные шаги вгоняли в ступор всех, кроме Николая. Юноша продолжал лежать. Теперь девушка осталась только в вишневой рубашке, черных штанах и лакированных сапогах до колен.

– Ну… – окрикнула она всех каким-то не своим, строгим голосом. Голосом осуждения – стреляйте в меня… давайте

Люди молча смотрели на нее. Девушка оглядывала всех и каждого, медленно передвигая головой слева направо, затем снова повернулась на Скреппа.

– Если вам мешает то, что я золотой человек, то представьте что это не так – она резко подняла руку к вороту и в следующую секунду два металлических значка «V» и «V» в круге уже летели вниз. Теперь на вороте неуклюже торчали две нитки и маленькие игольные дырки. Анастасия тяжело дышала полной грудью, ее переполняло какое-то странное чувство, не злое, но огорченное. – Стреляйте, я тоже простой человек.

Некоторые солдаты поникли головой, еще пара ружей упала с грохотом на землю.

– Стреляйте! Вы! Огонь! У меня нет оружия… я безоружна! Ну!

Она подошла совсем близко к Скреппу, их разделяла пара шагов, и продолжала строго кричать, чтобы слышали все без исключения.

– Я же тоже ваш народ… я тоже хочу мира… Стреляйте! Профессор скомандуйте… махните рукой!

Она встала точно перед учителем, другие члены золотого общество расступились назад. Она посмотрела точно ему в глаза, по щеке потекли слезы. Скрепп и сам весь дрожал.

– Как же вы допустили такое… профессор? Вы… Вы сделали из нас убийц… вы…

Она замахнулась на учителя правой рукой и попыталась дать пощечину, но ее за руку крепко схватил, даже немного отдернув, стоявший рядом Зак. Он суровым взглядом посмотрел на девушку, но Настя тоже ответила ледяным взором и рука Зака немного ослабла.

– Все в порядке, друг мой – Скрепп позволил ему отпустить девушку. Он посмотрел ей в глаза. Все в мужчине требовало отвернуться сейчас, но он должен был сделать это. Должен попросить прощения – прости меня… Настя… Я понимаю тебя, но у меня не было иного выхода.

Анастасия медленно, уже ковыляя, подошла к нему. Скрепп только успел распахнуть руки вовремя, и девушка упала к нему в объятия. Все ее тело задрожало, она уткнулась в плече учителю и заплакала. Скрепп не переставал гладить ее по волосам.

– Не плачь… прошу тебя, не надо… пожалуйста – тихо сказал он. – Я не люблю, когда плачут дети.

***

Улица, что проходила прямо перед площадью штаба, где еще совсем недавно толпилось куча народу, теперь опустела. Там, прямо на дороге, остались стоять брошенные машины, в том числе и «Арон» Зака. Где-то вдалеке, со стороны дворца слышались выстрелы и слабо доносящийся гул. Некоторые золотые люди периодически, с явным беспокойством напрягали слух и поворачивались в ту сторону. Кто сейчас может охранять дворец? Наверное, только остатки гвардии… другой вопрос, кто его штурмует?

Общий шок еще не прошел, и хотя Скрепп отдал команду вольно, некоторые люди все еще по инерции стояли в своей линии с карабином в дрожащих руках. Кажется, не только Насте сегодня досталось в плане разрушений идеалов. Девушка сидела в одиночестве под тенью одной из колонн, она отвернулась ото всех. Николай видел ее, но решил, что ей лучше побыть наедине с собой. Зак и Лена говорили друг с другом. Лена славилась своим холодом в душе, но даже сейчас ее глаза были покрасневшие и мокрые. Однако она держалась лучше, чем Настя, Зак крепко прижал ее к себе и неуклюже начал поглаживать голову.

Чувство, что все подошло к концу, ни как не наступало. Крики со стороны императорского дворца не стихали. Николай посмотрел на Скреппа, тот вновь о чем-то беседовал с тройкой высших офицеров. Похоже, что Свитки удалось отстоять… хотя Николай не мог понять, для чего они понадобились простым людям, они все равно не смогут их вскрыть. Или они жаждали уничтожить их?.. нет, на это не решиться даже самый радикальный фанатик.

Вскоре шум с Императорской площади начал пересиливать другой гул. Этот металлический лязг уже не вселял какого-то беспокойства в сердца золотых людей… нет, даже наоборот. С противоположной стороны улицы, в сторону дворца – как раз через штаб – выехала колонна, направленная в помощь из южного города Лита, города, славившегося своей каменной стойкостью во время всех давнейших войн. Сначала по улице медленно проплыло на гусеницах два громадных железных «дома». От увиденного у людей прихватило дыхание, некоторые даже ахнули в слух. Две настоящие гусеничные крепости с большими пушками и пулеметами, показались мимо входа ворот на площадь и проехали дальше к дворцу. Следом за ними тащились с десяток открытых грузовиков, в которых в два ряда сидели люди в черных кителях с серебряными цепями – знаменитая гвардия князя владения Лита, титул которого несколько столетий не носил уже не один человек, давно закончилась та эпоха разделенной страны, но ее символы остались. Каждый солдат держал в руке по длинной пике, на которой закреплялось что-то вроде маленьких ружей. По тротуарам, с обеих сторон авеню, передвигались собранные со всего Централа остатки патрулей. Маршевым бегом, они старались не отстать от машин. И замыкал колону длинный черный автомобиль, который притормозил у ворот и завернул на площадь. Машина, чтобы не наехать на мертвые тела еще недавних бунтовщиков, объехала площадь по периметру и остановилась у самого подножья лестничного подъема. Скрепп, Зак, Николай и еще несколько офицеров приблизились к машине.

Дверь распахнулась и оттуда медленно, переваливая одну ногу за другой, вышел широкий – не сказать, что полный – мужчина. Длинные как боевые шашки, острые усы были направленны вверх и доставали чуть ли не до самых висков. Смуглое, грозное лицо… которое можно было нарисовать на одной из недавно проехавших гусеничных крепостей для устрашения врагов. Он надел на свою лысую голову черную фуражку и отдал честь Скреппу. Сергей Сергеевич ответил тем же.

Николай сразу заметил небольшую красную папку в его руках, которая была просто переполнена какими-то бумагами.

– Честь имею, господа – сказал тучным басом этот офицер и тут же нырнул в папку за одним из документов – связь в городе не работает, поэтому донесение лично полковнику Скреппу на бумаге.

Сергей Сергеевич принял бумагу и тут же начал бегать по ней глазами. Прочитав текст несколько раз, он снова посмотрел на офицера.

– У вас есть свободные грузовики? У меня с собой две сотни золотых людей и сотня полицейских. – Он спрятал бумагу в карман – Или нам бегом до дворца бежать?

– Все готово, ваши машины стоят у вас за сквером на другой улице.

– Очень хорошо.

Скрепп уже был готов скомандовать своим «строиться», но офицер еще раз обратился к нему

– Полковник, думаю, вам следует знать. Мы получили небольшую информацию из дворца. Там осталась императорская гвардия, и она докладывает, что у толпы там, практически у всех есть оружие… и что вместе с простыми людьми, там действуют подозрительные личности. Их описывают, как «черных людей в масках»

Николай, услышав это, сразу подумал, что люди в черных масках, скорее всего, имеют еще и красные галстуки. Значит, Чадаев выбрал главную цель Императорский дворец, а атака на их штаб была отвлекающей? Или он просто хотел выиграть время?

До дворца, с учетом скорости грузовиков, можно было добраться чуть более чем за час. Николай надежно закрепил в себе мысль, что Чадаев непременно руководит этой атакой… не зря же он кинул слова, что Императора скоро не станет. Нет… к тому моменту, пока войска доедут до императорской площади, люди из ордена уже займут дворец, перебив всю гвардию. Надо действовать.

– Учитель, позвольте нам с Заком на машине добраться туда кратчайшим путем.

Скрепп как-то подозрительно посмотрел на юношу, и Николаю сразу вспомнились его слова о самоконтроле и диком желании мести. Конечно, это было так… нельзя терять ни секунды, наконец-то судьба предоставила возможность встретиться с заклятым врагом на поле боя. Николай чувствовал, что Чадаев сейчас вместе с протестующими ломится к дверям дворца. И юноша уже не ждал, что ответит Скрепп, он бы и без его разрешения, совсем один готов был ринуться в драку. Он почувствовал, как огонь приливает к сердцу, как в груди вновь начинает что-то покалывать и он вновь ощущает в себе эту жестокость ко всему, что стоит на его пути. Почему вы молчите учитель?

Скрепп не отрывал взгляда от него. Он как будто продумывал сотни мыслей сразу и не решался дать ответ, юноша начал было думать, что профессор сейчас скажет Заку запереть ученика в самом темном углу Штаба Золотого Общества. Но Скрепп, неожиданно для Николая, утвердительно кивнул.

– Будьте осторожны

Николай тут же сжал кулак и поклонился в пояс профессору. Он схватил Зака и повел его к улице через площадь трупов. «Арон» все еще стоял, готовый служить. Не успели они добежать до машины, как сзади их окрикнули два женских голоса. Лена и Настя бежали к ним и махали рукой. Николай искренне удивился, что Настя снова готова к бою… значить в его стремлении остановить Чадаева они едины. Тем временем остальные золотые люди колонами начали уходить за здание штаба, где их ждали грузовики. Зак быстрыми и ловкими движениями, кажется, он совершал по три действия за секунду, повернул ключ, рычаг, выкрутил руль и вжал в педаль. Машина понеслась по опустошенным разгромом дорогам. Грязным от мусора, время убирать который настанет еще не скоро. Николай хотел сказать Заку спасибо, что он вел сейчас машину… что выручил его, помог с важным делом. Что если бы не «Арон»? Но, он проглотил свою благодарность… для нее не оставалось места в голове. Все было направлено только на одного человека, на Чадаева.

Вскоре они нагнали колону из грузовиков и двигающихся крепостей. Обгонять ее пришлось по другой улице, потому что тротуары были заняты патрульными. Николай посмотрел на Настю. Девушка все еще немного подавленная, смотрела на опустошенные витрины дорогих салонов, что рядами шли повсюду на первых этажах зданий. Они уже были разбиты, и никто не мешал ворам вытаскивать последнюю брошку.

– Вот как – иронично произнесла она – пока идейные люди проливают кровь за свое будущее на площадях, всякая падаль лишает их этого будущего здесь, воруя, что под руку попадет.

– Ни слова больше об идейных людях, Романова – рявкнул Зак и еще раз переключил рычаг, машина ускорилась.

Настя вновь замолчала, с серым взглядом наблюдая за окно.

До дворца оставалось всего ничего, и уже сейчас были слышны многочисленные беспорядочные выстрелы и шум толпы.

Императорская площадь оказалась почти пустой. Восставшие оттесняли гвардейцев уже на парадном лестничном подъеме. Солдаты забаррикадировались там и не подпускали толпу близко. На площади так же то тут, то там уже виднелись трупы – видимо, по протестующим начали стрелять еще на подходе.

– Давай прямо на площадь! – крикнул Николай и Зак резко выкрутил руль, даже колеса заскрипели. Машина выехала с дороги на брусчатку Императорской площади. Теперь она на всех парах наслать к входу во дворец. В толпе то и дело ярко вспыхивали то желтые, то красные, то синие огоньки, то искорки и лучи света.

– Там дерутся четвертой составляющей… – прошептала Лена

Удивительно было, как такому до сих пор можно было сопротивляться. Надо было отдать должное гвардии Его Величества.

– Мы не доедем… там брошенные баррикады около входа – крикнул Зак, сбавляя скорость

За пару сотен метров от главного действия, от входа во дворец, площадь была заставлена машинами и ящиками. Здесь повсюду лежали мертвые тела. Кто-то был в простой одежде, а некоторые в пышных мундирах гвардии. Всюду лежали ружья и карабины, биты, кирки и прочее. Все это было омыто кровью. Видимо, бой начался здесь. Первую волну гвардейцам не удалось остановить, и они отступили к самому входу. Ребята вышли из машины. Николай сразу заметил, что среди прочих трупов лежит одно тело в черной мантии. На груди этого трупа был красный галстук, а лицо наполовину скрыто маской. Настя и Лена тоже оглядывали тела глазами. К горлу подступал ком, но реальность не давали потерять пальба и крики дальше впереди, у дворца. Некоторые тела были сильно обезображены – сожжены или заморожены, некоторые словно взорваны изнутри или расплавлены. Но большинство все же сразила пуля или бита.

Ребята перебрались через баррикады и побежали в сторону боя.

Было видно, как бунтовщики засели у подножья лестницы, за ящиками и перестреливались с гвардейцами, что были в несколько рядов на ступеньках выше и тоже прятались за ящиками. Уровень за уровнем, ступенька за ступенькой, короткими перебежками простые люди теснили защитников дворца. Последних оставалось совсем немного. Их главный оплот был на самой вершине подъема, у самих дверей. Это место то и дело поливалось огнем, льдом, молнией и каким-то обжигающим светом, помимо пуль и камней.

Николай уже поднял рукав своего бордового плаща и зажег огонь на руке. Красный, осветивший все на несколько метров вокруг даже при дневном свете. Юноша почувствовал его силу, мощь, которая сбивала дыхание и накатывала на глаза. В левую руку он взял саблю. Лена ударила ладонь об кулак, и, в следующий миг, он весь покрылся голубым инеем.

Зак сделал обе руки металлическими и с громким оглушительным, как у дикого зверя, ором с разбегу ударил ближайшего человека, который только сделал свой выстрел в гвардию. Человек, с кровью изо рта от удара улетел на метр, с грохотом без сознания повалившись на пол. Два его товарища, один с трубой, другой с палкой, тут же ринулись на Зака мстить. Тот, что был с трубой, сразу же получил под дых и следом, локтем по голове. А тот, что с палкой, уже замахивался на Зака, но был остановлен острым, как бритва, куском льда, что пустила в его голову Лена. Лед был настолько крепок, что пробил насквозь голову мужика и тот с закатившимися глазами и вытянутым языком, на последнем дыхании упал замертво.

Николай пока никого не бил, он высматривал в толпе единственного человека. Но тут, внезапно, все протестующие, словно как по сигналу трубача, поднялись из-за своих укрытий и с победным криком ринулись на последний оплот гвардейцев. Впереди всех, окутывая черным плащом свои следы, мчался к верху он, крепкий высокий человек. Николай практически сразу узнал его по затылку. Широкая голова, на которой не осталось волос. Сабля в одной руке и синее пламя в другой. Он рубил одного гвардейца за другим, а потом, перепрыгнув баррикады, скрылся за открытыми дверьми в глубине дворца.

– Смерть императору! – поддавались общему ликованию восставшие – Слава Шлиссу!

Николай оскалил зубы, челюсти захрустели. Он разжег огонь на руке до плеча и помчался вверх, не смотря ни на кого. Следом за Чадаевым.

Зак и Лена обернулись. На площадь выехали две гусеничные крепости. Гвардия Литы уже построилась и маршем, с винтовками наперевес наступала на восставших. Кажется, они запели какую-то песню. В таком шуме было не разобрать, но шли они красиво, в ногу. Серебреные цепи в такт били по груди их черных кителей. Лакированные сапоги четко отдавали цоканье на всю площадь. Следом за гвардией Литы, с другой стороны площади подъехали еще несколько грузовиков. Восставшие заметили и их. Там начинали собираться силуэты в бордовых плащах с золотыми орнаментами. И даже отсюда было видно, как выделяются золотые волосы на головах этих людей. Они тоже построились, но уже не маршем, а бегом ринулись к дворцу.

– Встретим этих гнид достойно! – Закричали в толпе и тут же раздались победные возгласы. Люди были готовы сразиться с тем, кто был им не по зубам. Но другого выхода не было.

Николай пробежал половину лестницы с дикими криками. Вскоре за Чадаевым, размахивая своими длинными руками-лезвиями и кося людей налево и направо, следом забежала девушка с вишневыми волосами. Ал двигалась так быстро, что глаз с трудом успевал только за ее перемещением, не говоря уж о технике удара рук. Только черный силуэт и багровые брызги. Она тоже скрылась внутри дворца.

Николай не трогал никого, просто мчался к той же двери. Откуда-то взялось столько сил, что уже вторая сотня ступенек прошла незаметно. В голове нарастало «Убей его… убей!» Минуя гвардейцев, он вбежал во дворец. Юноша и не заметил, что его все это время пыталась догнать Анастасия, он не слышал ее криков, девушка не успевала за ним. В итоге Настя только лишь увидела, как краешек бордового плаща Николая скрылся за углом двери. Ее сердце колотилось, теперь уже она беспокоилась за Николая… опасно было допускать этот неравный бой. Надо догнать его.

Зак с Леной тоже решили долго не задерживаться внизу. Остальные золотые люди были уже в нескольких десятках метрах, поэтому Свиридовы стали подняться за Николаем. Но они не прошли даже четверти пути.

– А… вот и вы, далеко собрались?

Им перегородил дорогу человек, чье лицо скрывала маска. Но этот проклятый, ехидный голосок Зак и Лена узнают везде. Артур Мак-Бауман стоял точно перед ними. В одной руке его сверкал маленький электрический шарик, в другой что-то вроде черного клинка, причудливой формы – с разными углами и изворотами, множеством отверстий в самом лезвии.

Артур аккуратно поправил свой красный галстук и все же соизволил стянуть с лица маску.

– Похвально, в первых рядах – посмеялся Артур, Зак уже не мог сдерживаться, не известно, что сжималось крепче, его кулаки от ярости или зубы от гнева. – Ты, – Мак-Бауман показал клинком на Лену – сначала я убью тебя.

Мак-Бауман резко хлопнул ладонями и развел их. Между ними появилась большая искра, которая со сверкающим грохотом тут же устремилась в Лену. Девушка отскочила, и молния ударила точно в ступеньки у нее под ногами