Текст книги "Хозяин, наследник и я (СИ)"

Автор книги: Ника Амур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Ася

Мало знать, где находится сейф. Без кода его все равно не открыть. Но надо хотя бы попробовать.

Той ночью я пробираюсь в кабинет, пока Раиль спит в моей кровати. Отодвигаю картину и долго-долго смотрю на вмонтированный в стену сейф, пытаясь понять, что же делать.

Я видела в старых фильмах, как подбирают код с помощью стетоскопа. Но у сейфа должен быть крутящийся замок, а здесь кнопки.

С ними тоже есть вариант – выбрать самые затертые. Вроде как их чаще всего нажимали. Но кнопочная панель вмонтированного в стену сейфа может похвастаться первозданной новизной. То ли в самом деле новая, то ли очень качественная.

Я долго топчусь возле сейфа, переминаюсь с ноги на ногу, думаю. Все, что у меня есть – писк кнопок, когда Раиль их нажимал. Комбинация состоит из шести цифр, я посчитала.

Для меня звук кнопок сложился в мелодию. Пожалуй, я могу ее воспроизвести. Спасибо музыкальному слуху. Я всегда без проблем отличала ноты на слух и могла, единожды прослушав мелодию, записать ее в нотную тетрадь. Благодаря этому у меня по сольфеджио был высший бал.

Но чтобы вычислить цифры кода, мне необходимо услышать, как звучат все кнопки. У каждой из них особый звук.

Протягиваю руку и нажимаю цифру один. Тут же раздается четкий писк. Довольно громкий в ночной тишине. Я испуганно замираю и прислушиваюсь. Вроде никто не спишит в кабинет.

Чуть успокоившись, жму на следующую кнопку. Возможно, кто-то другой сказал бы, что раздается точно такой же писк, но для меня он звучит совершенно иначе.

Затем следует цифра три, и я вздрагиваю. Определенно я уже слышала этот звук, когда Раиль набирал код. Кажется, тройка идет второй в наборе.

Черт, мне нужен лист бумаги и ручка. Так дело пойдет быстрее. Вернув картину на место, иду к письменному столу, чтобы взять писчие принадлежности. Как вдруг ручка двери кабинета поворачивается. Еще секунда – и кто-то войдет!

В ужасе ныряю под стол. Какое счастье, что я догадалась вернуть картину на место, прежде чем пойти к столу! Как чувствовала…

Стол сделан на совесть. Старинный, с резьбой, из редкой и дорогой породы дерева. Он закрыт с трех из четырех сторон. Меня можно заметить, только сев в кресло. Но и я из своего укрытия ничего не вижу. Кто вошел в кабинет? Раиль или охранник?

Слышу только шаги, смягченные ковром. Кажется, мужские. Женщины ступают мягче. Незваный гость включает свет и обходит кабинет. Все-таки охранник. Услышал странный шум и поднялся проверить все ли в порядке.

Я сижу под столом ни жива ни мертва. Зажав рот ладонью, не дышу. И все равно кажется, что меня найдут по оглушительному стуку сердца.

Секунды растягиваются в вечность. Я не могу не дышать так долго! Но лучше умереть от нехватки кислорода, чем сделать вдох и выдать себя.

Внезапно раздается щелчок. Свет гаснет. Дверь открывается и снова закрывается. Ночной визитер ушел?

Безумно хочется выглянуть из-под стола и проверить, но я не двигаюсь еще очень долго. Я должна быть осторожной. Вдруг это ловушка.

Время идет, ничего не происходит, и я смелею. Осторожно на корточках выбираюсь из-под стола, то и дело застывая и оглядываясь. В кабинете никого. Охранник ушел. Но его визит обозначил важную проблему – нельзя нажимать кнопки ночью. Они слишком громко пищат. Их звук привлекает ненужное мне внимание.

Придется отложить подбор кода до лучших времен. Я с тоской смотрю на картину. Цель так близка… Но меня не должны поймать!

С опаской выглядываю в коридор, но там тоже пусто. Мелкими перебежками возвращаюсь в свою кровать, к Раилю под бок. В последнее время он все чаще остается со мной до утра. Мы спим вместе, словно семейная пара. Кто бы мне сказал, что так будет, я бы подняла его на смех.

Я ложусь рядом с Раилем и засыпаю практически мгновенно. Я – та, что еще недавно тряслась в ужасе, когда Хозяин просто входил в комнату – без проблем сплю с ним в одной кровати. Что-то определенно сломалось в этом мире. Или во мне…

Когда просыпаюсь утром, Раиля уже нет. Он всегда встает раньше меня. Иногда даже раньше солнца. Наверняка он уже уехал.

Потягиваясь в кровати, вспоминаю, что сегодня за день. Точно! День уборки. Фортуна на моей стороне.

День уборки очень шумный. Трескотня пылесоса раздается по всему дому. В особняке много комнат, за день надо успеть убрать их все, поэтому пылесосят сразу несколько горничных. Остальные работы по дому меня не интересуют.

Обычно я предпочитаю проводить день уборки в саду, подальше от всего этого шума, но только не сегодня. Сегодня я воспользуюсь шумом, чтобы подобрать код к сейфу. За пылесосами никто не услышит пиликанья кнопок.

Я вскакиваю с кровати. Скорее приводить себя в порядок и завтракать, а потом буду караулить пылесосы. Мне еще надо попасть в кабинет так, чтобы меня там не застукали во время уборки.

День обещает быть плодотворным. Я в хорошем настроении. Говорят, люди часто чувствуют неприятности заранее. Интуиция их предупреждает – берегись! Но моя молчит. Похоже, у меня беда с интуицией.

Ася

Я ненавижу шум пылесоса. Для моего острого слуха даже малошумная техника звучит как паровозный гудок. Но в этот раз пылесосы звучат музыкой для моих ушей. Самой прекрасной мелодией, что я когда-либо слышала.

Все утро я то и дело выглядываю в коридор, чтобы проверить – когда уберут кабинет. Наконец, вижу, как оттуда выходит горничная. Жду, пока она скроется в соседней комнате, и сама спешу в кабинет.

Тот сверкает чистотой. Не только ковер и пол, но и все поверхности – горизонтальные и вертикальные. Уборка здесь окончена, а значит, никто не войдет и не застанет меня на месте преступления.

Пылесос воет за стенкой. Он – мое идеальное прикрытие. В этом шуме даже мне сложно различать тональности пиликанья кнопок. Я чуть ли не прижимаюсь к сейфу ухом, чтобы уловить звук. Из коридора точно никто не услышит, что я здесь делаю.

В руках у меня бумага и ручка. Запаслась заранее. Я уже знаю, что цифры один и два не подходят, а тройка – вторая в наборе. Мне нужно еще пять цифр из семи, желательно в правильной последовательности.

Не торопясь, проверяю цифру за цифрой. Примерно минут через сорок – именно столько времени отнимает весь процесс – у меня на листке комбинация из шести цифр.

Ну что, вот он – момент икс. Пора опробовать мой код. Но я медлю. Страшно. А вдруг если код неверен, сработает сигнализация, и весь дом сбежится в кабинет?

Поднимаю руку, тянусь к панели, опускаю руку. И так несколько раз. Все, хватит! Встряхиваюсь. Ася, возьми себя в руки! Введи уже этот чертов код. Времени и так в обрез.

Шум пылесоса доносится уже откуда-то издалека. Еще немного – и уборка закончится, а до следующей целая неделя. Я не продержусь так долго!

Резко выдохнув, вскидываю руку и быстро, не раздумывая, набираю код на панели. Секунду ничего не происходит, а потом табло с цифрами загорается красным. Неверный код.

Черт, черт, черт! Я где-то ошиблась. Наверняка в порядке цифр. Пробую еще раз, но немного иначе. Снова ввожу код и не дышу, ожидая вердикта.

Панель загорается зеленым, раздается тихий щелчок, и дверца сейфа приоткрывается. Я смотрю на нее и не верю своим глазам. Неужели? Сработало!

Не веря в свое счастье, я пялюсь на приоткрытую дверцу сейфа, теряя драгоценные секунды. Прихожу в себя, как от толчка. Надо скорее забрать папку, закрыть сейф и вернуться к себе.

А там останется передать сообщение «Олегу», что дело сделано, и он заберет меня из особняка вместе с папкой. Именно так мы договорились.

Берусь за ручку и тяну дверцу на себя. Слышу скрип. Странно, но когда Раиль при мне открывал сейф, его дверца не скрипела…

Слишком поздно до меня доходит, что это скрипит другая дверь. Не от сейфа, а дверь за моей спиной, ведущая в коридор.

В тот момент, когда я открываю сейф, кто-то входит в кабинет.

Не знаю, как мне не становится дурно. Как я вообще продолжаю стоять на ногах, и почему не упала замертво в тот же миг от сердечного приступа.

Липкий страх охватывает все тело, и я начинаю мелко дрожать. Так сильно, что аж зубы стучат. Я неосторожно прикусываю язык и чувствую железный вкус крови во рту.

Я не могу… не хочу оборачиваться! Не хочу видеть, кто стоит за моей спиной. Да и какая разница кто? Даже если это не сам Раиль, ему обязательно донесут. Или есть шанс договориться?

Надежда вспыхивает, заставляя меня действовать. Я все же поворачиваюсь и… понимаю, что пропала. Это конец.

На пороге кабинета стоит «надзирательница» и ехидно ухмыляется. У нее такой довольный вид, что сразу ясно – мои неприятности ей в радость.

С кем угодно в этом доме можно договориться, даже с самим Раилем, но только не с ней. Она люто ненавидит меня. Подозреваю, что от зависти, но какая разница.

– Так и знала, что ты, гадина, что-то задумала, – цедит она сквозь зубы.

А меня простреливает догадка – это она ночью ходила по кабинету. Ее шаги я приняла за мужские. Ничего удивительного, она ходит, как солдафон на плацу.

«Надзирательница» уже тогда могла меня сдать, но не стала. Подумаешь, я зашла в кабинет. Мало ли что мне понадобилось, может, ручку хотела взять.

Ночью она караулила в коридоре, пока я выйду, и после следила за мной. Ждала, пока я открою сейф или как-то иначе проколюсь. Наверняка все это время она стояла под дверью. Ей нужны были неоспоримые доказательства моей вины, чтобы сдать меня Раилю и, наконец, избавиться от меня раз и навсегда.

Я дергаюсь, чтобы захлопнуть дверцу сейфа. В случае чего будет мое слово против ее. Но замечаю в ее руках сотовый телефон. Она снимала меня на камеру, а значит, уже нет разницы открыт сейф или нет.

– Он уже едет, – сообщает «надзирательница». – Я написала ему смс.

Имени не называет, но и так понятно, кого имеет в виду. Скоро Раиль будет здесь. Он, конечно, в ярости. Я даже не берусь представить, что он со мной сделает.

Бегство – это одно. Предательство – вот, что он по-настоящему не выносит. Такое не прощают. Никому. Даже мне. Особенно мне.

Через открытое окно слышу, как открываются ворота. На территорию въезжает автомобиль. Надо же, как быстро приехал… Наверное, был неподалеку.

Вскоре в коридоре раздаются шаги. Раиль спешит в кабинет.

Мне уже не страшно. Я в ужасе. Еще немного – и план выпрыгнуть в окно с третьего этажа на мощеную камнем дорожку покажется отличным выходом.

Ася

На пороге кабинета появляется Раиль. «Надзирательница» отходит в сторону, чтобы не закрывать ему обзор. «Вот, посмотри на свою любимицу», – как будто говорит она.

Раиль входит и сразу охватывает взглядом все – «надзирательницу», меня, открытый сейф. Я так и не достала папку, но это уже неважно. Сейф буквально кричит о моих намерениях.

В глазах Раиля, обращенных на меня, мечется ярость. Я с трудом держусь, чтобы не согнуться пополам.

Ощущение, что меня ударили под дых. Никогда не думала, что взглядом можно причинить боль. Оказывается, еще как можно! У Хозяина взгляд, как кинжал. Он режет меня на куски.

– Опять? – хрипло выдыхает Раиль, а потом уже громче: – Снова сбежать от меня хотела?!

Что? Вот так он истолковал мой поступок?

Я едва не качаю отрицательно головой, но в последнюю секунду спохватываюсь. Чего это я? Пусть лучше думает, что это подготовка к побегу. Так намного безопаснее для меня.

Раиль проходит к сейфу, отталкивая меня в сторону, и начинает доставать его содержимое одно за другим. В это время в кабинет подтягивается охрана. Сразу два здоровых бритоголовых качка. Это на меня одну? Высокого же Раиль мнения о моих физических данных.

– За деньгами пришла, да? – Он достает из сейфа пухлую пачку купюр. Еще даже не распечатанную.

Я смотрю на нее равнодушно. Если честно, не заметила ее. Меня волновало другое.

И Раиль это понимает. Он читает меня, как открытую книгу. Вот и сейчас он видит – я затеяла все это не ради денег.

– Нет, – он бросает пачку на пол, – деньги тебя никогда не интересовали. Дело в другом.

Я шумно сглатываю. А вот это плохо. Если он поймет… ничем хорошим это для меня не закончится.

Раиль снова поворачивается к сейфу и продолжает перебирать его содержимое. То, что, по его мнению, не подходит, он безжалостно выбрасывает.

– Вряд ли тебе понадобились мои бухгалтерские книги, – на пол летит тетрадь в дорогом кожаном переплете. – Коллекционные часы тебе тоже ни к чему. Их не так-то легко продать, – часы отправляются к тетради.

В итоге в сейфе не остается ничего, кроме папки. Совершенно обыкновенной. Зеленой, пластиковой. Посмотришь на нее и ни за что не скажешь, что она может стоить целой жизни. Жизни моего сына!

Раиль молча достает папку из сейфа, взвешивает ее в руке, а потом медленно поворачивается ко мне.

Вот сейчас я хотела бы умереть. Просто взять и прекратить существовать – наилучший выход из ситуации. Потому что продолжать жить означает столкнуться с яростью Раиля Алаева.

– Это ты искала? – он делает шаг ко мне и трясет папкой перед моим лицом. – Уничтожить меня вздумала?

Я не знаю, что в папке. «Олег» не сказал, да я и не спрашивала. Некоторые вещи лучше не знать, целее будешь.

Но, похоже, там что-то вроде информационной бомбы, способной раз и навсегда стереть с лица земли Хозяина. Хочу ли я этого? Не уверена. Но выбора у меня тоже нет. На кону мой сын.

– Это Протасов тебя подослал? – мгновенно догадывается Раиль.

Быстро он сложил два и два.

Я молчу. Во-первых, мне нечего сказать. Оправдываться точно нет смысла. А во-вторых, что-то говорить сейчас – только злить зверя.

Мне казалось, я видела Раиля в ярости. Как же я ошибалась! Я ни черта не знала, какой он в гневе. То был не гнев, а так… дурное настроение.

Раиль вдруг теряет вменяемость. Становится бешеным и ненормальным. Он замахивается на меня! Впервые хочет ударить, по-настоящему причинить боль, физическую, не моральную.

Я в ужасе отшатываюсь, и он в последний момент сдерживается. Но я вижу, как тяжело это ему дается. Я буквально прошла по лезвию ножа.

– Уберите ее с глаз моих, – приказывает он. – В подвал.

– Как… – я запинаюсь, – в подвал? Зачем?

Но Раиль не удостаивает ответом. Он отворачивается от меня, словно я – пустое место. Словно меня уже не существует для него.

Пожалуй, это пугает меня сильнее всего. Я могу выдержать его похоть, даже его ярость, но равнодушие… оно страшнее. Оно делает меня ненужной. А как поступают с тем, что ненужно? Выбрасывают.

Но я слишком хорошо знаю Раиля. Он не отпустит меня просто так. Если и выбросит, то перед этим сломает. До основания. Так, что от меня ничего не останется.

Ко мне с двух сторон подходят охранники, хватают за руки и тянут в коридор. Теперь понятно, зачем они здесь. Это мои тюремщики.

– Не надо в подвал! – кричу я, вырываясь, но мужчины сильнее. Они мигом вытаскивают меня в коридор, а я все еще пытаюсь достучаться до Раиля: – Мне пришлось… послушай! Дело в…

Дверь в кабинет захлопывается, отрезая меня от Раиля. Я не успеваю сказать ему о Леве. Это дело рук «надзирательницы». Она постаралась, чтобы Раиль не услышал меня.

Но ведь он придет? У меня еще будет шанс поговорить с ним. Не может быть, чтобы подвал… навсегда.

Раиль

Дрянь! Какая же она дрянь! Как была ею, так и осталась. Ничего не изменилось. Эту девчонку мне послала сама преисподняя в наказание за грехи. И отпустить не могу, и быть с ней невозможно.

Уничтожить меня вздумала. Еще и дура к тому же, нашла с кем связаться. С Протасовым! Да он ее кинет при первой возможности. Что он вообще такое Асе обещал, что она повелась?

Этот вопрос пронзает меня, вызывая озноб вдоль позвоночника. А что если Протасов тот самый… тот, с кем она спит?

Стоит подумать, что Ася предпочла эту скользкую змею, как сразу до дрожи в руках хочется свернуть ей шею. Будь она сейчас рядом, так бы и сделал. Повезло, что ее уже увели в подвал. Она наверняка считает это наказанием, не осознавая, что подвал – ее спасение.

С папкой в руках ухожу из кабинета. Деньги, часы, блокнот так и валяются на полу. Я их не поднимаю и не запираю сейф. Вообще не вспоминаю о нем.

Спускаюсь на первый этаж в гостиную и сам разжигаю камин. Сегодня тепло, но мне нужен огонь.

Когда он разгорается в полную силу, достаю из папки бумаги и бросаю в пламя. Огонь жадно пожирает бумагу, оставляя после себя лишь пепел.

Вот и все, Протасов. Очередная попытка закончилась неудачей. На этом мое терпение лопнуло, оно небезгранично. Завтра же я очищу свой город от мусора.

В папке хранился компромат на меня. Обнародование ее содержимого могло лишить меня всего. Сжигая ее, я теряю часть доходов. Но лучше так, чем позволить врагу отобрать у меня все.

Ничего, Протасов и за эту потерю мне ответит. Но особенно за Асю. Сделать из моей девочки оружие против меня же… умно, ничего не скажешь. И больно. Так дьявольски больно, что с тех пор, как увидел ее у сейфа, тяжело дышать. Словно сердце проткнул насквозь ржавый гвоздь. И эта ржавчина, как яд, разъедает меня изнутри.

У меня столько вопросов к Асе… за что? Почему он, а не я? Чем ты думала? И самый главный – какого, мать его, черта? Хочется схватить ее за плечи и трясти, трясти, пока не вытрясу из ее головы все глупости.

Но я не иду к ней. Вместо этого напиваюсь. Глушу вискарь прямо из горла. Со студенческих лет ничего подобного себе не позволял. Но сегодня вместе с адекватностью с меня слетел налет интеллигентности.

Я пью в надежде, что в и ски заглушит эмоции. Их слишком много, они рвут меня на части. Злость, ненависть, боль, разочарование. Любовь…

Поганая любовь! Самое мерзкое чувство, какое я только знаю. До самого конца не хотел верить, что это она.

А как еще назвать, если я за улыбку этой девчонки готов отдать все, что у меня есть? Но мне она не улыбается. Кому угодно, только не мне. Даже Протасову…

Моя любовь вовсе не розовая сахарная вата. О нет, она черная и жуткая, как опухоль, что разрастается внутри. Это жестокий монстр, который однажды сожрет меня. Но прежде ее .

Потому что даже сейчас я точно знаю, что не отпущу ее. Только не мою Асю. Я скорее уничтожу ее, чем разделю с другим.

Напившись в хлам, звоню исполнителю. Пора кончать с Протасовым.

– Несчастный случай? – уточняет исполнитель. – Или будут еще пожелания?

– Да мне плевать, – отвечаю заплетающимся языком. – Хотя постой. Я хочу смотреть. Хочу видеть, как этот гад сдохнет.

– Тогда на подготовку уйдет больше времени.

– Сколько?

– Три дня.

– Я подожду.

– Хорошо, – отвечает исполнитель. – Я сообщу детали, когда буду готов.

Он отключается. Вот и все, дело сделано. Не он первый, не он последний. Но именно его смерть я жду с особым предвкушением.

Три дня, взятые исполнителем на заказ, провожу в пьяном угаре. Три дня борюсь с собой, не хожу в подвал. Не сосчитать, сколько раз останавливаю себя возле двери. Еще немного – открою и спущусь.

Заливаю спиртным горечь разочарования, напоминаю себе, что Ася предала меня. Зачем мне ее видеть? Что нового она мне скажет?

Нарочно храню на столе папку, где лежали сгоревшие документы, чтобы напоминать себе о том, как она со мной поступила. И все равно едва сдерживаюсь, чтобы не броситься вниз по лестнице.

Тоска и безумное желание увидеть Асю сводят с ума. Забыть бы все и к ней. Унижаться, просить, настаивать, если опять откажет. Я готов на все, уже дошел до ручки. От гордости остались одни ошметки.

Я был уверен, что мне знакомы все муки этого мира. Разное в жизни повидал… Но нет ничего хуже, чем любить женщину, которой ты не нужен. Красть ее поцелуи, принуждать, брать ее, зная, что все ее мысли о другом.

На второй день я дошел до того, что позвонил одной из тех, что когда-то согревала мою постель. Карина примчалась по первому зову. Я уже и забыл, каково это, когда тебя хотят и готовы на все.

Но как Карина ни старалась, все без толку. Ни мои мозги, ни тело не хотели ее. Все потому, что моими желаниями владеет лишь Ася. Вся моя страсть отдана ей одной.

В итоге перевел Карине круглую сумму и отправил восвояси. Пусть купит себе что-нибудь в качестве компенсации.

А на третий день исполнитель присылает два смс. В первом всего одно слово: «Готово». А во втором – адрес и время. Завтра в двенадцать дня на привокзальной площади. Именно там и тогда не станет Протасова, и я лично буду там присутствовать, чтобы увидеть все своими глазами.

Вот тут я и не выдерживаю. Впервые с тех пор, как Ася предала меня, открываю дверь в подвал. Я должен рассказать ей, что скоро ее любовника не станет. Хочу видеть выражение ужаса на ее лице. Может, я даже возьму ее с собой завтра. Пусть полюбуется вместе со мной.

С этой мыслью спускаюсь в подвал.