Текст книги "Хозяин, наследник и я (СИ)"

Автор книги: Ника Амур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Ася

Если интернат меня чему-то научил, так это выживанию. Да, мне не приходилось жить на улице, над головой всегда была крыша и спала я в своей постели. Но в остальном было ничуть нелегче. В интернате не любят слабых.

И я стала сильной. Настолько, что сумела вырваться из плена и устроиться в новой жизни.

Подарками Раиля я оплатила себе новую жизнь. В первую очередь документы на имя Анастасии Викторовны Ерофеевой. Я коротко подстриглась и перекрасилась в блондинку. Этот цвет мне не подходит, но это неважно. Главное – он меняет меня внешне.

Остаток денег трачу на съемную комнату в коммуналке. Это все, что я могу себе позволить, но счастлива даже этому. Да, соседи алкаши. Да, в туалете и на кухне грязь. Но у меня есть свои десять метров – мой маленький мир, где только я хозяйка и никакого Хозяина.

Затем устраиваюсь на работу. Пока о пении приходится забыть. Мне нужны деньги хотя бы на еду и оплату комнаты. Сначала самое необходимое, а там будет видно.

Образования у меня нет. Только средняя школа. После выпуска из интерната должна была поступить в техникум, наши все туда идут, но Раиль перечеркнул все планы.

Мне везет, я устраиваюсь кассиром в продуктовый магазин недалеко от дома. Смена – тринадцать часов. Я не жалуюсь, но вскоре замечаю, что сильно устаю.

Упадок сил мучает меня даже в выходные, а потом начинает тошнить по утрам. В очередное утро выхожу из туалета и натыкаюсь на соседку по квартире – дородную тетю Любу с вечно сальными волосами.

– Ну че, малая, в подоле нам скоро принесешь? – упирает она руки в бока. – Так нам тут орущие дети не нужны. Мигом выселим.

– Что вы такое говорите, – бормочу. – Мне просто не здоровится.

– Ага, как же. Ты кому-нибудь другому лапшу на уши вешай. Мне, в общем-то, плевать, это твое дело. Но ор по ночам терпеть не стану, так и знай.

Тетя Люба, топая, уходит в свою комнату. А я прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Нет, не может быть. Жизнь не может поступить со мной так погано. Разве я мало натерпелась?

Выкидываю из головы слова соседки и запрещаю себе о них думать. Но меня все тошнит и тошнит.

В конце концов, тетя Люба не выдерживает и как-то кидает передо мной на стол коробочку.

– Сделай тест, дуреха, – вздыхает она беззлобно. – Пока еще не поздно избавиться.

Дрожащими руками беру со стола тест на беременность. Самый дешевый. В этот же день покупаю еще три, подороже, чтобы уж наверняка.

Поздно ночью запираюсь в туалете и делаю сразу все четыре теста. Ожидание тянется бесконечно долго. Нервничая, я грызу ногти, хотя уже давно избавилась от этой дурацкой привычки.

Наконец, на дешевеньком кнопочком телефоне (это все, что я могу себе позволить) срабатывает заведенный на десять минут будильник. Пора смотреть результаты тестов. Но я медлю. Мне безумно страшно.

Беру первый тест. Две полоски. Бросаю в мусор. Второй – две полоски. О боже, нет! Этот тоже летит в корзину. Третий, четвертый – и там, и там то же самое. Пресловутые две полоски.

Да за что мне это?! Чем я заслужила? После всего, что натерпелась от Раиля, еще и забеременеть от него! Больше-то не от кого. Не было у меня никого после него.

Я трясу головой. Нет-нет-нет, не хочу, не буду. Меня колотит, я захлебываюсь слезами, икаю и давлюсь. У меня настоящая истерика – уродливая и вульгарная. Я рыдаю прямо там, в туалете на грязном полу. Проклиная Раиля и все, что с ним связано.

Лишь спустя час немного прихожу в себя. Меня хватает ровно на то, чтобы переползти из туалета в свою комнату и свернуться там калачиком на кровати.

Я уже не плачу, слез не осталось. Просто лежу и думаю, что делать. Я не хочу этого ребенка. Только не от него . Решение принимаю под утро, после тяжелой бессонной ночи. Мне кажется, внутри меня растет не просто ребенок, а часть того монстра, что мучил меня. Это разъедает изнутри.

Решившись, записываюсь на прием к гинекологу. После осмотра в холодном белом кабинете, сижу напротив стола врача.

Женщина средних лет что-то усердно пишет в медкарточку, а потом поднимает на меня усталый взгляд:

– Ты точно уверена, что хочешь сделать аборт? – спрашивает она.

– Я не хочу этого ребенка – вот, в чем я уверена, – отвечаю тихо. Не объяснять же ей, как я забеременела. Это только мое дело.

Врач вздыхает и говорит строго:

– Скажу правду – у тебя не все в порядке по женской части, хотя ты еще очень молода. Аборт только все ухудшит. Возможно, после него у тебя больше не будет детей. Понимаешь?

Я сглатываю ком. Ненавижу Раиля. Так сильно, что моей ненавистью можно сжечь целый город. Он как будто обо всем позаботился. Я даже от его ребенка избавиться не могу! – Это точно? – переспрашиваю.

– Пятьдесят на пятьдесят, – пожимаем плечами врач. – Но я не советую тебе так рисковать. В конце концов, ребенка можно родить и отдать, если ты так его не хочешь.

То, как она это произносит и с каким сочувствием смотрит на меня, наталкивает на мысль, что она догадывается о моих проблемах. В таком случае ее совет еще весомее.

Но интернат… Я сама там выросла и никому такого не пожелаю. Даже его ребенку.

Мудрая врач и тут понимает мои сомнения:

– Младенца быстро усыновят. Малыши пользуется спросом. Он даже до дома малютки не доедет, заберут сразу из роддома. А если хочешь, то можно заранее приемных родителей подыскать. Они тебе еще и заплатят, – она окидывает грустным взглядом мою убогую одежду.

До меня вдруг доходит, что никакая это не доброта, а желание подзаработать. Наверняка у нее очередь из желающих усыновить младенца. Бездетные пары приплачивают за информацию о таких, как я. Везде обман, даже здесь.

Может, я вовсе не останусь бесплодной после аборта. Или останусь… Проверить можно только опытным путем. Еще вариант – сходить к другому врачу. Но вот беда – в поликлинике, к которой я приписана гинеколог лишь один, и я у нее на приеме. А платный врач мне не по карману.

– Спасибо, – бормочу, – я подумаю.

– Если надумаешь, приходи, – отвечает врач.

Меня аж передергивает от жажды наживы в ее голосе. Спешу покинуть кабинет, так и не решив ничего.

Я хочу детей, но не от Раиля Алаева. А еще я боюсь рисковать своим телом и будущим материнством. Похоже, это тупик.

Ася. Спустя полтора года

От помощи жадного гинеколога я отказываюсь, но в уме держу усыновление. После месяца жесткого токсикоза, все налаживается. Беременность протекает хорошо, и с квартирной хозяйкой нет проблем. Бабушка Тося разрешает мне остаться, несмотря на растущий живот и вопли соседки Любы. Можно сказать мне везет, вот только ребенок…

Сначала я уверена, что отдам его. Ничто не заставит меня передумать. Для этого есть масса причин. Во-первых, это ребенок Раиля, а я не хочу иметь с ним ничего общего. Тем более ребенка! А во-вторых, что мне делать с младенцем? Я себя едва могу прокормить, а дети это очень дорого.

Но потом… УЗИ… у вас мальчик… здоровый крепыш… послушайте, как бьется сердце…

Я слушала и улыбалась. Действительно хорошо бьется, сильно. Мальчику с таким сердцем подойдет имя Лев.

Не знаю, как это вышло. В какой час или день все изменилось. Не смогу назвать точную дату. Перемены были постепенными, незаметными. И так до тех пор, пока я не обнаружила себя, лежащей на кровати и гладящей живот.

– Лев, – шепчу я, – отличное имя. – Тебе нравится?

Только спросила и чувствую толчок. Первый! И сразу восторг горячей волной по венам, как будто стопку водки опрокинула. Откликается! Значит, имя и правда нравится.

Я готовилась отдать ребенка на усыновление, но поняла, что не сделаю этого. Вопреки логике и здравому смыслу я полюбила ребенка от монстра. Да, мой Лева наполовину чудовище, но ведь вторая половинка моя! Ребенок не виноват, и многое решает воспитание. Я буду хорошей матерью, я сумею вырастить достойного сына. И денег заработаю, придумаю что-нибудь. В первый раз что ли?

Девять месяцев пролетают быстро. Гинеколог советуют мне рожать в соседнем городке. Мол, там роддом лучше. Я соглашаюсь, потому что хочу в этот уязвимый для меня момент хочу быть подальше от Раиля. До меня долетают слухи, что он все еще ищет меня. Каждый раз это приводит меня в ужас. Столько времени прошло, а я до сих пор боюсь, что он меня найдет и накажет за побег.

Я больше не сомневаюсь, оставлять ребенка или нет. Конечно, да! Это мой сын. Но все идет не по плану. У меня забирают Леву. Наглым образом крадут!

Все мои попытки вернуть его разбиваются о стену нежелания мне помогать. Я бьюсь, я кричу, но добиваюсь только того, что меня кладут в неврологическое отделение, где обкалывают успокоительным. Две недели выпадают из жизни, ничего не помню, словно и не было этих дней.

Когда я наконец прихожу в себя и меня выпускают, Лева уже усыновлен. Концов не найти. Все мои вопрос разбиваются о равнодушное «это конфиденциальная информация». Я не скатываюсь в отчаяние только потому, что нужна сыну. Я найду его. Чего бы это мне ни стоило!

В полицию пойти не могу. У меня фальшивые документы, они не выдержат профессиональной проверки. Моя настоящая личность быстро вскроется, и я не сомневаюсь, кому первому доложат обо мне. Раилю Алаеву.

Я ищу помощь в другом месте. На дне общества. Среди тех же людей, что сделали мне фальшивые документы. У них есть возможности выяснить то, что скрывает опека.

Я готова на все – взлом базы данных, подкуп, угрозы. Но на это нужны деньги, которых у меня нет. В целях экономии я переезжаю на окраину города в какой-то ветхий дом под снос. Работаю с утра до ночи на трех работах, почти не сплю и совсем мало ем. Все деньги трачу на поиски. Только бы вернуть Леву, только бы вернуть…

Так проходит полгода. Целых шесть месяцев отчаяния и переживаний, как, где и с кем мой сын. Все ли с ним в порядке? Он счастлив? Ест досыта, его не обижают? Эти вопросы изводят меня по ночам. Я не могу спать. Я жить не могу! Без него…

Наконец, необходимая сумма накоплена, и я еду к Кодеру – хакеру, обещавшему мне порыться в базах опеки. Он запросил много денег за свои услуги, но я готова отдать ему все, лишь бы помог.

От волнения меня потряхивает. Сегодня я узнаю, где Лева. А дальше поеду и заберу его. Пусть меня только попробует кто-то остановить! Я за себя не отвечаю. Полгода без моего малыша, в тревоге, как он там, сделали из меня сумасшедшую. У меня и справка из неврологического диспансера есть!

Я спускаюсь в подвал. У Кодера здесь «нора» – темная комната без окон, заставленная компьютера и опутанная проводами. Единственный источник освещения здесь – свет мониторов.

– Вот деньги, – кидаю конверт на стол. – Ровно та сумма, что ты запросил. Найди моего сына.

Кодер смотрит странно. С сожалением, что ли…

– Ты прости, – вздыхает он. – Так уж вышло.

– О чем ты? – не понимаю, но вдруг слышу сзади шаги.

По спине пробегает мороз. Меня парализует от страха. Неужели он? Нашел. Что делать, куда бежать? Впрочем, уже поздно.

Мне стоит огромных трудов справиться с телом и обернуться. От ужаса я сама не своя. Настолько, что даже не сразу понимаю – передо мной не Раиль. Хотя какая разница? Он сам не стал марать руки, прислал своего прихвостня.

Передо мной мужчина средних лет в дорогом костюме. Я давно поняла, что «костюмам» нельзя доверять.

– Поговорим? – неожиданно предлагает он.

– О чем? – уточняю я.

– Давай выберемся на свет из этого жуткого подвала, и я все тебе расскажу, – улыбается мужчина. – И не забудь свои деньги. Уверен, они тебе еще пригодятся.

Я забираю конверт со стола Кодера и обреченно шагаю за мужчиной. Он не из тех, кому можно отказать в разговоре. Не захочу его слушать – заставит.

Я ожидаю, что меня снова затолкают в машину и повезут к нему. Но мужчина ведет меня в кафе напротив, где мы садимся за столик, как обычные посетители, и он даже заказывает нам кофе. Сказать, что я удивлена, ничего не сказать. Что ему надо?

– Как вас зовут? – спрашиваю.

– Называй меня друг, – предлагает он. Но видя мое удивление, смеется: – Если тебе так уж нужно имя, то пусть будет Олег. Сойдет?

– Вполне, – киваю. Естественно, это не его настоящее имя. – Что вам нужно от меня, Олег?

– Услуга взамен за услугу, – улыбается он. – Я слышал, ты ищешь кое-кого.

Я невольно напрягаюсь, но скрывать правду не вижу смысла. «Олегу», похоже, и так все известно.

– Сына. Его украли у меня сразу после родов. Хочу выяснить, кто его усыновил, и забрать.

– Ты ведь понимаешь, насколько это непросто? Я сейчас даже не про поиски, а про то, что легально ребенка тебе никто не отдаст.

Я сглатываю ком. Не сосчитать, сколько часов я об этом думала. Но другого выхода не нашла. Да, я собираюсь нарушить закон, украсть ребенка. Но это мой сын!

– Хорошо, – кивает «Олег». – Мне нравится твоя решительность и готовность пойти на крайние меры. Видишь ли, я тоже кое-что ищу. Точнее я прекрасно знаю, где находится нужная мне вещь, но не могу ее достать. Мне к ней не подобраться. Но ты сможешь.

– Вы хотите, чтобы я что-то украла для вас? Но у меня нет опыта. Наймите профи.

– Ни один профи не проберется туда, где хранится эта вещь. Скажем, это закрытая территория. Человеку со стороны туда не попасть. Достань для меня эту вещь, и я верну тебе сына. Не сомневайся, это в моей власти.

Я не сомневаюсь. Несмотря на улыбку и дружелюбный тон, глаза «Олега» остаются холодными. Просто два омута, доверху наполненные льдом. Передо мной сидит не милый весельчак, которым он хочет казаться, а опасный хищник. Спасибо Раилю, научил чуять монстров за версту.

– Что это за вещь? – спрашиваю. – Должна же я знать, что мне искать.

– Папка с важными для меня документами, – отвечает он. – Она хранится в сейфе, а сейф спрятан в доме. Точнее сказать не могу. Увы, сам не знаю его точное расположение. Но попав в дом, ты его без всяких сомнений найдешь.

Пока все звучит не так сложно. Бредово, но несложно. Одного не понимаю – почему именно я?

– Неужели никто другой не в состоянии войти в этот ваш дом? – удивляюсь.

– Представь себе, – хмыкает «Олег». – Хозяин не пускает.

То, как он произносит это слово, как пристально смотрит мне в глаза, заставляет меня похолодеть от страха. Это не просто слово, это прозвище! То самое.

Нет, не может этого быть. Он имеет в виду кого-то другого… Умоляю, пусть он скажет, что имеет в виду кого-то другого!

– Ты все правильно поняла, Настя, – холодно отвечает «Олег». Маска добродушного парня спадает, время улыбок закончилось. – Ты должна принести мне папку из дома Раиля Алаева, если хочешь увидеть сына.

– Вы не понимаете, о чем просите, – шепчу я. – Он же меня узнает…

– Я очень на это надеюсь, – снова улыбается «Олег», но мне его улыбка кажется злобным оскалом.

Раиль

Я редко совершаю ошибки. Почти никогда. Анастасия стала моей главной неудачей. Ума не приложу, как я пропустил, что девчонка притворяется. Наверное, очень хотел поверить, что между нами все по-настоящему.

Я так и не понял, почему она сбежала. Я много ей дал и дал бы еще больше, но она предпочла нищету комфортной жизни со мной. Что за дурь? В голове не укладывается.

Особенно бесил тот факт, что Асю так и не нашли. Да, теперь я называю ее так. Не полным именем, она его не заслужила, а короткой кличкой, как у собаки.

Не верилось, что девчонка меня обставила. Я упорно продолжал искать. Мое желание найти Асю походило на одержимость. В какой-то момент я почти убедил себя, что она умерла. Сгинула, нет ее, всё, конец.

Надеялся, что так станет легче, но увы. При мысли, что ее больше нет и никогда не будет, внутри все перекручивалось жгутом. Не хочу верить, что больше не услышу ее чарующее пение. Такое невозможно принять и тем более смириться.

В итоге я предпочел думать, что она уехала из города. Сбежала и теперь живет где-то далеко. Возможно, она даже счастлива. С кем-то другим. Или наоборот жалеет об утраченном. В любом случае меня это больше не касается. За полтора года пора уже привыкнуть жить без девчонки с ангельским голосом.

После Аси у меня нет постоянной любовницы. Все кажутся дешевыми подделками. Чем больше они ластятся ко мне, там сильнее меня раздражают.

Женщины не помогали забыться, но хотя бы дела отвлекали. В городе появился сильный конкурент. Вздумал отжать мой кусок пирога. Самоубийца. Это он зря, не на того напал.

Сергей Протасов. Так зовут моего врага. Опасный тип из столицы, но я и не с такими имел дело. Мне докладывают, что он наводит обо мне справки и пытается копать под меня. Но это не так-то просто. У меня в этом городе все схвачено.

И все же Протасов не теряет надежду. Попытка рейдерского захвата завода, где у меня пятьдесят один процент акций. Попытка проникновения в мой загородный дом с целью… пока мне неизвестной. Даже попытка покушения на мою жизнь – повезло, машина взорвалась, когда меня в ней не было. А вот водителя приходится нового искать. Что весьма меня огорчает, ведь я привык к своему.

В общем, одни попытки и сплошь неудачные. Я так и зову этого Протасова – Попытка.

Но ему определенно удается вывести меня из себя. Смена водителя, необходимость носить бронежилет на людях – дико бесят. Пора с этим кончать. Поиграли и хватит.

Но Протасов как будто чувствует – мое терпение на исходе. Ровно за день до моей встречи с человеком, который должен решить проблему конкурента раз и навсегда, Протасов сам мне звонит.

Любопытно. Что ему нужно?

– Давай обсудим наши дела, – предлагает он. – Хватит конфликтовать. У нас может получиться неплохой тандем. Ты – здесь, я – в столице.

– Собираешься покинуть мой город? – хмыкаю в трубку.

– Я понял, что здесь мне ловить нечего, – признает он.

Не верю ни единому его слову. Девяносто девять процентов за то, что предложенная им встреча – ловушка. Но я бы никогда не достиг того, чего имею, если бы трусливо отсиживался в четырех стенах.

Соглашаюсь на встречу. Место выбираю сам – кабак в центре города. Там многолюдно, и мне известны все пути отхода. Протасов принимает мои условия.

Встреча назначена на следующий вечер. Я тщательно готовлюсь. Ставлю охрану по периметру кабака. Если Протасов вздумает прислать киллера, то его остановят на подступах ко мне. Будет еще одна провальная попытка.

Естественно, я надеваю броник и беру ствол. Давно не стрелял. Даже рад, если будет повод размяться.

Подъезжая к кабаку, не нервничаю. На самом деле, мне этого не хватало. Адреналина, ощущения опасности и того, что жизнь может оборваться в любой момент. Слишком я закостенел в своем благополучии.

– Все в порядке, Раиль Баширович, – на входе в кабак стоит мой человек и докладывает. – Мы не заметили ничего подозрительного.

– Продолжайте наблюдение, – киваю я.

Внутри заведения полумрак. Играет живая музыка. Я морщусь. Какой-то музыкантишка поет шансон и сам себе аккомпанирует на синтезаторе. Лучше бы запись поставили, честное слово. После моего Соловья все прочие голоса кажутся недостаточно чистыми, фальшивыми.

За дальним столиком уже сидит Протасов, ждет меня. Поза расслабленная, с виду он совершенно спокоен, но это ничего не значит. Он – такой же, как я. Себе подобных чувствуешь сразу. А значит, с ним надо быть настороже.

Подсаживаюсь к нему за столик, мы заказываем выпивку и оба отказываемся от ужина. Не за едой сюда пришли.

– Предлагаю перемирие, – берет слово Протасов. – По правде говоря, я просто сдаюсь. Сколько ни капал под тебя, все без толку. Устал.

– Так легко идешь на попятную? – хмыкаю.

– Всего-навсего признаю равного, – пожимает он плечами. – Я вижу, когда надо остановиться. Это тот самый случай. Нам лучше дружить, а не враждовать.

– Есть конкретное предложение?

– Поставки в ваш город, – кивает он. – Товар первого сорта. Мы оба отлично наваримся.

– Ты готов делиться прибылью? – в такой альтруизм мне слабо верится.

– Не безвозмездно, конечно, – улыбается он. – С тебя рынок сбыта и продавцы. За это тебе тридцать процентов. Соглашайся, предложение хорошее.

Я задумчиво молчу. Он прав: тридцать процентов – отличный куш. Тем более, ничего сверхъестественного от меня не требуется. Но чутье подсказывает – где-то здесь есть подвох.

Я не успеваю додумать эту мысль. Мой мыслительный процесс наглым образом прерывает музыка. Но не медленные тягучие ноты мелодии завораживают меня, а голос. Звучат лишь первые слова, я еще не вижу певицу, моя голова повернута в противоположную от сцены сторону, но я мгновенно ее узнаю. Не могу не узнать.

Этот голос, как удар ниже пояса. Сердце дергается и сбивается с ритма, будто от удара электрошокером. Не вдохнуть, не выдохнуть.

Неужели?.. Спустя столько времени и после стольких поисков… вот так запросто встретить Асю, поющей в каком-то кабаке. А ведь я мог дать ей всё! А она предпочла вот это.

Я должен посмотреть, убедиться, что это в самом деле она, а не слуховая галлюцинация.

– Какие-то проблемы? – хмурится Протасов. – Не устраивает процент?

Но я уже не слушаю, что он там бормочет. Медленно поворачиваюсь в сторону сцены, чтобы увидеть… ее. На секунду жмурюсь. Так сильно, что ресницы впиваются в глазные яблоки. Мне больно смотреть на Асю, как больно смотреть на солнце. Ее красота обжигает. В купе с голосом она лишает меня сил для сопротивления. Вижу ее и все, как в первый раз. Хочу. Схожу с ума. Только моя. На этот раз навсегда.