Текст книги "Альтурион (СИ)"

Автор книги: Ник Северный

Соавторы: Андрей Вещий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2. Утро легким не бывает

В подвал вошли двое мужчин в черных одеждах: у одного на плече висела связанная девушка, другой курил сигарету. Тот, что покрупнее, кинул жертву на пол, заставив охнуть от боли.

– Не ори, девка! – бросил лысый и низкий. Выбросив окурок, он грубо пнул стонущую пленницу.

– Кому сказали молчать, чертовка! – другой, широкоплечий силач, встряхнул ее так, будто в его руках был не человек, а деревянная палка.

Лысый закрыл дверь, жутко скрипнувшую ржавыми петлями, и наклонился к жертве, которая бессильно болталась в руках его помощника. Сквозь запутанные черные волосы были видны ясные голубые глаза, что твердо смотрели преступнику в лицо, но он лишь улыбнулся и показал неприличный жест. Тогда она попыталась плюнуть в лицо обидчику, но горло настолько пересохло, что девушка тут же зашлась кашлем. Невысокий заставил ее замолчать пощечиной, а затем поднял за волосы.

– Ну, давай, девка, рассказывай, где собирается сопротивление, а если будешь юлить, вот этот верзила прострелит тебе ногу. Так что выбор у тебя, похоже, только один, хе-хе… и лучше бы тебе сразу начать говорить.

– Пошел ты к черту, Мигель! Делай со мной что хочешь, сопротивление все равно до вас доберется, и тебе будет не лучше, чем мне сейчас.

– Эк разошлась. Делай, что хочешь, говоришь? Ну… это я могу устроить.

Лысый ударил девушку ногой по ребрам, отчего та снова упала на бетонный пол. Ее одежда была порвана, оголилив посиневшие от ударов части тела.

– Ты дала мне шанс хорошо повеселиться.

Он достал из-за пояса пистолет и выстрелил жертве в обе ноги. Раздался пронзительный крик, кровь забрызгала стены, покрытые мхом и трещинами. Мигель достал очередную сигарету, поправил слегка помятый пиджак и подал знак верзиле. Последний раболепно вытащил из кармана зажигалку и поднес ее к лицу босса. Все это происходило под душераздирающий вой и ругань раненой.

– Ну-ка, Гесси, подтяни ее за косу. Да так, чтоб в глаза мне смотрела.

Верзила подчинился.

– Во-о-от, так хорошо! – сказал с улыбкой Мигель, видя, как его сообщник за волосы поднимает кричащую девушку, которая пытается балансировать на простреленных ногах. Лысый подождал немного, любуясь работой напарника.

– Ну, что, будешь говорить, стерва районная? – он затушил сигарету о кожу на ее плече.

– Ни за что! – из последних сил крикнула девушка.

– Ну раз так…

Мигель снова достал пистолет, только дуло смотрело на этот раз прямо в лоб жертве.

– Считаю до трех, – негромко сказал он, улыбаясь уголком рта.

– Один.

Она ошарашено смотрела на ствол пистолета.

– Два.

По ее щекам побежали слезы. Лысый ухмыльнулся и нарочито медленно произнес:

– Три.

Мир застыл, как и пуля, вылетающая из дула.

Девушка легко убрала со своих волос руки верзилы и обошла застывшую в нелепых позах парочку, не обращая внимания на кровоточащие пулевые ранения. В правом верхнем углу ее зрения мерцала кнопка паузы. Она потянулась руками к полупрозрачному меню и плавным движением нажала кнопку «выход из игры». Перед глазами всплыл рабочий стол, но девушка, даже не взглянув на него, сняла с головы девайс – очки виртуальной реальности и положила их рядом.

В окно влетел приветливый пучок солнечных лучей, ослепивших ее после мрачных подвалов игрового пространства. В наушниках раздался мягкий голос: «перехожу в режим сна».

«И почему все управление девайсами озвучивается женским голосом?» – подумала она, открывая форточку. После ночи, проведенной в игре, Кира всегда шла в душ, чтобы освежиться перед трудным днем. Сейчас почти каждый подобный девайс был оснащен ночным режимом, который позволял человеку находиться в игре даже во время сна. Правда, такой отдых был не всегда эффективен. Некоторые играли все ночи напролет, но вот только последствия такого марафона могли вызвать нервный срыв. Человек просто разрывался между двумя мирами и терялся в жизни. К счастью, Кира использовала эту функцию редко, в основном, когда страдала бессонницей. И сегодня был как раз такой день. Вот только игру она выбрала совсем неудачно, и сейчас жалела о своем решении, потому что воспоминания о дуле пистолета, приставленном ко лбу, будут преследовать целый день – это она хорошо знала.

Но холодный душ всегда помогал. Так сказать, отрезвлял и возвращал к настоящей жизни. Несомненно, какой бы правдоподобной ни была виртуальность, все равно с реальностью у нее нет ничего общего. Даже в графике новейших игр можно найти баги – неестественные движения персонажа, глюки окружающего пространства, неровности в текстурах, задержку соединений в режиме онлайн и тому подобное.

В ванной Кира осмотрела свое тело в зеркале. Придирчиво. Критично. Но, впрочем, осталась как всегда довольна. Вид своих спортивных мышц вселял в нее гордость. «Прямо-таки идеальное тело», – думала она. Все подтянуто, ноги длинные, осанка ровная, подбородок благородный, руки нежные, грудь полная, и талия гибкая, что еще надо? Таковы были результаты ее трехлетних ежедневных занятий в спортзале. Вначале ей было очень трудно привыкать к боли в мышцах и жестким тренажерам после беспрерывного сидения в виртуальном пространстве, но занятия с каждым днем становились все легче и даже вошли в привычку. Из хилой, болезненной девчонки она плавно превратилась в сильную и уверенную в себе девушку – тут было чем гордиться.

Заниматься Кира начала потому, что несколько лет назад государство выпустило закон о состоянии здоровья геймеров. Тогда «геймерство» приравнивалось к разным вредным привычкам, потому что от бесконечного сидения за девайсами самочувствие человека ухудшалось. Симптомы усталости сопровождались атрофией мышц, психической неуравновешенностью и другими на первый взгляд неочевидными недугами. Были даже случаи внезапных сердечных приступов и впадения в кому. Тогда общество забило тревогу. Отцы и матери теряли детей, а государство – доверие. Власть нашла быстрый и эффективный выход – установила для геймеров обязательные нормативы и контроль за их выполнением, состоящий в том, что каждый игрок должен раз в полгода проходить медицинскую проверку здоровья, и если врачи были не удовлетворены результатами анализов, то у пациента конфисковали девайсы на неопределенный срок, выписывая штраф в крупном размере. Хотя люди, как обычно, преувеличивали. Может игры и были вредны, но точно не хуже других привычек человека.

Спортивные клубы сразу заметили, что на этом можно неплохо подзаработать, и почти вдвое повысили цены на свои услуги. Тренажерные залы заполнились индивидами, которые в жизни не поднимали ничего тяжелее компьютерного блока. Но через три года все изменилось. Выйди на улицу, и увидишь толпы спортсменов, которые еще недавно были задохликами. До этих реформ тяжело было себе представить накачанного геймера, однако это стало реальностью.

Ванная наполнилась паром, стекло запотело. Кира расслабилась, каждой клеточкой тела получая удовольствие от горячей воды. Она стала вспоминать события, произошедшие накануне, и потихоньку ее глаза закрылись…

Недавно Кира узнала от своих друзей странные слухи. Вся компания отдыхала после продолжительных трудовых будней, как обычно собиравшись в одной ММОРПГ. Тут можно было создать любое строение, какое душе угодно. Но также работали законы физики, наиболее близкие к реальным. Впрочем, некоторые из них можно было отключить…

Команда была не сказать, чтобы очень дружная – каждые пару недель кто-то приходил, желая влиться в общество, а некоторые покидали круг единомышленников. Но, так или иначе, у них был лидер – Николай Махинцев, которого называли Махиной за высокий рост и широкие плечи. И он таким был не только в игре, но и в жизни. Гильдия насчитывала около ста человек и занимала скромное тридцать второе место в рейтингах игры.

Кира видела сквозь ВР-очки высокий белый потолок огромной башни, украшенный чересчур роскошными золотыми люстрами. Стены были снизу темно-зелеными, светлея к верху. Они образовывали восьмиугольник. В них красовались огромные окна, в большинстве своем полные разноцветных витражей. Суть такого архитектурного решения заключалась в том, чтобы зал наполняли красивые отражения искусных рисунков. С мраморной лестницы, начинающей свой длинный змеистый путь вдоль одой из стен, открывался завораживающий вид наружу. Ступени вели далеко наверх, под самый потолок, где располагалась обширная терраса. А если подняться еще выше, то можно было попасть на открытую площадку под ротондой с открытым верхом, стоящей на массивных мраморных колоннах. Посередине этого места рос огромный виртуальный дуб, который имел очень даже настоящий вид и всегда потрясал новобранцев.

Пол зала, в котором скучала Кира, был выложен небесно-голубой мозаикой, а в середине стоял большой круглый стол, рассчитанный на десять человек. Он бы казался маленьким, находясь посреди помещения в тысячу квадратных метров, если бы по углам не стояли массивные диваны, рабочие столы под шелковыми тентами, а пол не устилали ковры. Каждый член гильдии считал своим долгом притащить сюда копию какой-нибудь вещи из реального мира, тем самым создавая домашнюю обстановку. Однако с его уходом от вещи не оставалось и следа, Кира всегда помнила об этом.

Она сидела за Большим Столом Совета гильдии «Весенней Песни», сложив руки и слушая Махину.

– Нас снова хотят выбить с тридцать второй позиции, как будто тут мало места, – ворчал Николай, угрюмо смотря в пол.

– Что случилось? – спросил Влад, командующий рейдами и походами на боссов.

– Скажи им, Гагарин, – Махина повернулся к человеку, сидевшему по правую руку.

Широкоплечий мужик лет тридцати с серьезным видом встал из-за стола. Прозвище он выбрал себе сам, и оно к нему тесно привязалось.

– Недавно прошел слух, что нам собирается бросить вызов гильдия «СеверСталь», которая на одно место отстает от нас в общем клановом рейтинге, – сообщил заместитель главы.

– Что будем делать? – спросил Вадим, сидящий с левой стороны от Киры.

– Чего-чего… воевать будем. Отпор давать, потому что, если вызов на бой не примем, то считайте проигрыш, упадем на тридцать третье место, а я такой расклад принимать не намерен. Думаю, и вы тоже, – ответил Махина.

– Но их же больше ста, – подал голос Воробей.

На самом деле, его игровое имя Ястреб, но в пухлом парне никто не видел грозную птицу-хищника, и поэтому за ним закрепилось такое прозвище.

– Нас тоже больше ста, – съязвила Даша, которая как раз и строила эту башню.

В реальной жизни она была архитектурным дизайнером и любила творчество во всех его проявлениях. То, что девушка не могла сделать в реальном мире, воплощала в жизнь здесь.

– Ответь мне, Дашуля, сколько человек ты сможешь собрать в игре за десять минут? Нет, даже не десять, а… допустим, за час! – воскликнул Воробей.

– Ну, тридцать, может, сорок, – немного подумав, ответила девушка.

– То-то и оно, потому что большинство из нас люди, у которых есть семья и работа. А людям что требуется? Правильно, личное время, – кисло ответил Воробей.

– Если нам кинут вызов ночью, когда большая часть гильдии уже отсыпается в уютных кроватях, то мы не сможем принять его. Поняла? – продолжил он.

– А кто они такие тогда? Не люди, а машины, что ли? – поднялась собеседница.

Между Воробьем и Дашей завязался спор, но Кира уже не слушала. Она смотрела сквозь витражи на ненастоящее небо, заволоченное ненастоящими облаками, которые с трудом пробивали ненастоящие лучи солнца. Там падал снег, тихо и медленно опускаясь на белый покров гор. Возможно ли заменить реальный мир виртуальным? О, сколько раз она задавала себе этот вопрос. И постоянно убеждалась в отрицательном ответе. Стоило лишь только всмотреться в детали окружающего пространства.

Одна из снежинок вдруг прошла сквозь стекло, даже не задев его, и растаяла, повиснув на невидимой преграде. Вот она, сущность иллюзии. Все это только набор нулей и единиц. Такова жестокая истина, которую не хотят признавать миллиарды. Надо только всмотреться…

От раздумий ее отвлек Вадим:

– Эй, Кира. Ты слушаешь? Мы тут вообще-то проблемы решаем, а ты спишь за столом. Нельзя так делать.

– Какие проблемы, Вадик? Проблемы решают не тут, а в совершенно другом месте, предварительно сняв ВР-очки, – фыркнула она.

– Нет, ну вы посмотрите на нее! Какого черта она вообще в совете делает, а, Махина? Если неинтересно, тогда можешь идти на все четыре стороны, мы не держим! – вспылил Вадим.

– Неужели…

– Тихо! – рявкнул Николай и ударил по столу так, что даже упала псевдоантичная ваза. – Вы что мне тут, еще один скандал решили устроить? Достаточно было ругани Даши с Воробьем и сплетен про новую игру, из-за которых ушла треть нашего состава. Оглянитесь! Видите, сколько нас осталось? Шестеро. Всего шестеро. По-вашему, это совет? – он покачал головой.

Кира оглянулась. И правда, три места пустовали, а также не было Воробья, который точно обиделся на Дашу и вышел из сети.

– Эх, дети. Как же вас удержать-то непросто… – Махина помассировал переносицу и сразу осунулся.

Гагарин что-то зашептал ему на ухо, косясь на оставшихся.

– Ладно, объявляю гильдейскую боевую готовность. Очки не выключать, ставить на спящий режим. Проверяйте сообщения на телефонах и по возможности постарайтесь освободить ближайшую неделю от дел. Подготовьте все улучшения и эликсиры. Собрание окончено.

Гагарин и Вадим медленно растаяли в воздухе, что означало их выход из сети. Остались только Даша, Кира и Николай.

– Пойду, полюбуюсь красотой башни, – встала Даша из-за стола.

Она часто оставалась тут допоздна, чтобы дополнить свое «произведение искусства» мелкими деталями, в основном, незаметными, но доставляющими ей душевное удовлетворение. Не дожидаясь ответа главы, она направилась быстрым шагом к огромным дверям в южной стороне башни. За ними располагался гостиный зал, по формам напоминающий коридор с высоким потолком или капеллу.

Как только двери за девушкой захлопнулись, Николай вперился в Киру взглядом, от которого ей стало неуютно, и по коже пробежали мурашки.

– А ты почему не ушла? Поговорить хочешь?

– Да, Николай Маркович, мне надо вам кое-что сказать, – она привыкла называть руководителя команды по имени-отчеству, ведь он был старше ее почти на двадцать лет.

Он глубоко вздохнул и поднялся, не отводя от нее ясных голубых глаз.

– Ну, пошли. Пройдемся к дубу.

Она засеменила за ним, чувствуя себя неуютно. В какой-то степени то, о чем должен был идти разговор, могло задеть его и развалить всю команду. Пара дошла до лестницы и стала медленно подниматься. Стол совета все уменьшался, а погода за окном становилась неспокойнее. Кира не знала, как начать разговор, но на ее счастье после недолгого молчания заговорил Махина:

– Знаешь такую поговорку: «Побежал один, побежал второй, смотришь, и нет уж друзей за спиной…»?

Кира кивнула, уже понимая, что он хочет донести до нее. Но никак не могла справиться со своей совестью и высказаться сама…

***

В нос залилась вода, больно ударив в голову. Кира резко села и закашлялась.

– Уснула, – прошептала она. – Нет, ну, надо же, уснула в ванной… – медленно провела рукой по лицу, как будто проверяя, настоящее ли оно. Потом хмыкнула и принялась интенсивно мыться.

Выйдя, она почувствовала дуновение ветра из открытого окна, вдохнула и задрожала от холода и свежести. Полупрозрачные занавески затрепетали на ветру. Комнату заливали лучи солнца, вышедшего из-за облаков.

«Хорошая сегодня погода», – подумала она.

Удовольствие прервал раздавшийся с улицы грохот строительной машины, ломающей асфальт.

Спустя несколько минут Кира завтракала на кухне, сидя за овальным столом, рассчитанным на четверых. Типичным утренним рационом, не меняющимся изо дня в день, были овсяная каша, фруктовый салат и зеленый чай. Просторная кухня казалась пустой, когда в ней находился всего один человек. В первое время это смущало девушку, но она привыкла к действительности. Никто не мешал бессмысленными разговорами, не докучал спорами и просьбами, как было раньше, когда Кира жила с родителями. Те времена вспоминались с теплом…

В восемь лет, когда она приходила со школы, дома всегда встречала мать и накрытый к полднику стол. Отец рано утром отвозил на учебу, но поздно возвращался с работы, иногда уставший и злой. Тем не менее, он никогда не срывался на дочь. Ночью в дальнем углу комнаты горела длинная свечка, на фитиле которой танцевал теплый огонек. Кира любила наблюдать за ним и засыпать. Поздними зимними вечерами они вместе смотрели старые комедии или шли на каток, а летом ездили на Алтай устраивать пикники и отдыхать на природе. Эти воспоминания из светлого детства о зеленых полянах с цветами, хвойных лесах и чистых реках она сохранила навсегда.

Все шло хорошо, пока Кира не достигла двенадцати лет. Отец неожиданно потерял работу и начал пить. Теперь он возвращался поздней ночью, пропахший алкоголем и убитый горем. Мать скандалила и часто плакала. Денег не стало. Жизнь покатилась под откос. Девочка смотрела, как угасают чувства в родителях, подобно свече, которая перестала гореть ночью в комнате. Хотели даже продать квартиру, но помог брат матери. Он решил создать бизнес и пристроил отца своим заместителем.

В родителях наконец-то проснулся энтузиазм. Новая надежда, которая помогла отцу преодолеть тягу к алкоголю, а матери – депрессию. Вернулись смех и радость, теплые зимние вечера и летние поездки в далекие края. Но свеча теперь уже не горела в спальне Киры, как будто напоминание о том, что пришлось пережить.

В двадцать она училась на втором курсе. Бизнес процветал, и родители решили купить дом в другой стране. Отец сообщил, что уезжает жить в новое место, ведь его назначили представителем компании за границей, и оставляет ей квартиру, а также будет помогать деньгами ежемесячно. С тех пор для девушки началась новая жизнь. Полная свобода. Но и полная безответственность. Она теперь могла быть где угодно и с кем угодно, отсутствовать дома хоть неделю, и все равно никому не будет до этого дела. Начались гулянки, подпитываемые жаждой жизни и мечтами о романтике. Хождение по клубам, бесконечный круг друзей и развлечений. Учеба забылась…

И вот однажды вечером, как раз после одной из таких вечеринок, она пошла на железнодорожный мост встречать рассвет со своей пьянной компанией. Она помнила мало. Только то, что стояла на краю платформы, шаталась, разговаривала, и вдруг земля ушла из-под ног. Мир завертелся. Тело упало на рельсы. Результатом стал перелом обеих ног, двух ребер, вывих руки и сотрясение мозга. Девушка очнулась на больничной койке спустя три дня и сразу же узнала о том, что ее исключили из института. Долго плакала, но некому было ее утешить. Медсестры только молчаливо приходили и уходили, родители далеко, никто из друзей не пришел проведать ее. Только один – Николай Махинцев. Она тогда не увлекалась играми, но знала об их существовании. А Николай был работником на железных дорогах. Он увидел, как компания вышла на платформу, как девушка упала, и первый побежал спасать ее, вызвав скорую. Никто из ее знакомых даже не пошевелился, они просто стояли и смотрели на разбившуюся, не зная, что делать, а Николай спас…

Родители приехали на четвертый день, мать просидела без сна три ночи перед больничной койкой, выплакав все глаза, а отец выглядел печальным, иногда смотря Кире в глаза. Она видела в его взгляде рухнувшие надежды, которые он возлагал на своего ребенка, разочарование и сожаление. Поняла, что лишилась доверия родителей, и надолго замкнулась в себе, игнорируя всех. Спустя пару недель им понадобилось срочно улетать, отец в то время уже подружился с Николаем и доверил ему уход за дочерью. Сорокалетний железнодорожник поклялся, что с девушкой все будет хорошо…

Тем, кто удержал ее от суицида, был Николай. Через два месяца после происшествия девушка уже ходила, хотя и с трудом, исхудала так, что были видны ребра, голова постоянно болела. Она начала курить. Николай приходил домой, разговаривал, пытался поднять настроение, смотрел в ее затянутые туманом глаза, но все безуспешно. Кира курила и вспоминала разочарованный взгляд отца. Опозорена. Унижена. Безнадежна. Она пришла к выводу, что покончить с собой будет лучшим выходом из ситуации. Однако железнодорожник твердо был намерен спасти угасающую душу. Вот только как?

И вот, в тот день, когда она начала писать предсмертную записку, в квартиру практически вломился Николай. Комнаты были в ужасном состоянии, везде валялись окурки, грязная посуда лежала в раковине, полы в уличной пыли, и вещи разбросаны где ни попадя. Сама Кира, тоже как вещь, сидела в кресле, смотря на свои распухшие ноги. Она уже была готова уйти из жизни, но крепкая рука Николая, человека, который, по сути, не знал ее и не обязан был помогать какой-то спившейся девке, удержал. Он был не просто железнодорожником, но еще и геймером. Рассказал ей о новых очках, позволявших перемещаться в бесчисленные цифровые миры. Кира сначала отнекивалась, но, в конце концов, согласилась попробовать. Вошла в виртуальный мир и… Забыла о реальном.

Игра захватила ее, словно клещами, и стала тянуть к жизни, к новой цели. Пройти уровень, выполнить задание, победить противника и получить новое достижение. Она шла по ступенькам вверх, к свету. Печальные воспоминания о прежней жизни уходили, заменяясь новыми, радостными. Огонь жизни снова разгорелся! Сначала в виртуальном мире, а потом и в реальном. Николай, словно путеводная звезда, указывал ей путь и был рядом. Переломы постепенно срослись, голова перестала болеть, худоба почти полностью исчезла. Девушка сделала в квартире ремонт, выкинула все старые вещи, потому что они напоминали ей о трудных временах. Сигареты тоже навсегда ушли из жизни. Через несколько месяцев она даже восстановилась в институте. Железнодорожник поражался, как легко у Киры все получается, когда она этого хочет.

Но сидеть в очках без последствий было нельзя, и спустя два года у девушки снова возникли проблемы в виде ожирения. Из напоминаний о старых временах у Киры осталась хромота и редкая головная боль, которые усилились с набранным весом. Примерно в то же время была создана государственная программа, запрещавшая хилым геймерам пользоваться игровой техникой. Это подтолкнуло девушку на занятия спортом и окончательно заставило встать на ноги.