Текст книги "Бюро-13"
Автор книги: Ник Полотта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)
Что теперь? Убегать на своих двоих? Бессмысленно! Трэмп в корале. К тому же она до сих пор так и не научилась ездить верхом без седла… Джип! Но ключи в доме, висят на гвоздике… Куда ни кинь… Проклятие! Трижды проклятие! А тут еще такая полная луна, такая яркая… Ее серебристо-голубое сияние освещает весь двор вокруг хижины… И она обругала небесное светило на плохом французском, вставив несколько соленых американских фраз, позаимствованных у одного моряка, – бедняга случайно отрезал себе кисть бензопилой.
Да что же она – есть ведь дровяной сарай! Замерзшая земля захрустела под ее подошвами. Джоанна рысью преодолела несколько метров, отделяющих хижину от дровяного сарая, ворвалась внутрь, накрепко закрыла толстую, надежную деревянную дверь, задвинула тяжелый, прочный старинный засов. Вот ее последнее прибежище…
Вдоль стены выложена аккуратная поленница дров; с потолка свисают связки копченого мяса – несколько дюжин. Этому сараю лет сто, построен на славу и исправно нес свою службу: в летнее время – холодильник, а еще – укрытие для поселенцев. За его каменными, в добрый метр толщиной стенами не страшны были набеги индейцев, британские войска, сорвиголовы с американского Старого Запада. Эти стены не пробить из пушки, а дверь сработана из цельного куска крепкого дуба, да еще засов на четырех бронзовых петлях. Вряд ли сарай планировали как защиту от оборотней, но он вполне подходит и для этой цели. Хотя кто знает, может, и о таком подумали мудрые предки… А если с давних времен водятся здесь эти твари? Еще с доисторических? Тогда кем они были изначально – людьми, волками?..
Знакомый уже оглушительный, яростный вой раздался в ночи где-то совсем близко, прервав ее размышления. А вот когти скребут металл… Зверь выбрался на волю, поняла Джоанна. Вознося про себя молитвы, она попятилась в угол – путь прокладывала среди болтающихся засоленных туш, домашних колбас и сушеной птицы – и заняла позицию за Биг Боем, своим выигранным дохлым лосем. Зрение у волков отличное, но вот обоняние иной раз подводит. Может, ей повезет и враг не учует запахав ее тела среди этого скопища копченостей…
Несмотря на толщину каменных стен, она слышала, как где-то вдалеке громят ее джип, потом раздались предсмертные хрипы Трэмпа. Из глаз ее покатились слезы, она утерлась рукавом. Не в состоянии найти ее, волк крушит все вокруг… О Боже, на что она себя обрекла! Какой-то кошмарный сон! Теперь ей ясно: вервольф упал с пролетавшего реактивного самолета; если бы не выступ гранитной скалы, в земле образовалась бы взрывная воронка. Другой вариант исключен – тогда те, кто стрелял в оборотня, преследовали бы чудовище. Но у них-то серебряные пули! А у нее только бесполезная дробь! О Господи, ну что может сделать старая женщина, больная артритом, с этаким существом: упало с высоты сорок тысяч футов и всего лишь слегка ушиблось?!
До сегодняшней ночи доктор Эбернати никогда не верила всем этим побасенкам, что рассказывались у костров. Чудовища? Ночные твари? Смехотворные выдумки! Но теперь она отчаянно напрягала память: каждая мелочь пригодится ей – поможет в борьбе за жизнь.
Смутные образы заполнили ее воображение: монстры из кинофильмов, сцены ужасов… Она делала над собой невероятные усилия, надо выбросить из головы всю эту чепуху! Итак, что ей доводилось слышать от местных знатоков? Вервольфы… это люди, проклятые цыганами; или жертвы случая – те, кого укусили другие вервольфы. Появляются они только во время полнолуния… Да, теперь как раз полнолуние… Против оборотней есть заклятие! Но какое? Что это – трава, корень? Снаружи послышался долгий, протяжный вой… Вот беда-то еще – энциклопедия на кухне. Под рукой ничего, никакого справочника… Ядовитые настои – тут она не специалист.
Прижавшись щекой к холодному камню. Джоанна во всю силу легких вдохнула благодатные ароматы дерева и мяса, они подействовали на нее как лечебное зелье. "Давай! – погоняла она себя. – Справляйся со своей растерянностью, беспомощностью! Ты ведь еще жива… Думай, Джо, думай!" Постойте-ка, оборотней убивает серебро… Или только серебряные пули? Она покачала головой. Какая разница? У нее все равно нет серебряных пуль. В кармане, правда, кусочек серебра, но он слишком деформирован, чтобы использовать его второй раз, не переплавляя. О'кей, а в доме есть серебро? Серебряные ножи? Бокалы? Дьявол, дьявол, и почему это юконская хижина, а не монреальский "Хилтон"!
Внезапно из-за двери сарая донесся гортанный смех. Зверь ее обнаружил! Все строение задрожало – это по дверному проему ударило что-то тяжелое. На пол посыпались куски отколотого дерева, подвешенные к потолку связки мяса закачались в безумном танце. С бьющимся от ужаса сердцем Джоанна в который раз оглядела стены… углы… все свое пространство. Нет укромного местечка, схорониться негде, она в западне! Сегодняшняя ночь – ее смертная ночь. Здесь она умрет. И последнее, что увидит перед смертью, – эта грязная скотина…
И тут к ней пришло невероятное спокойствие, похожее на то эмоциональное состояние, то приподнятое расположение духа, в котором она обычно пребывала, выполняя сложные операции. Итак, каким же будет завершающее земное действие доктора Джоанны Гертруды Эбернати? Она что – съежится в раболепном страхе? Впадет в истерику? Покончит с собой?
Через несколько минут дубовая рама, на которой крепилась дверь, была окончательно порушена – волк ворвался в сарай. Висящая на длинной цепи стокилограммовая копченая туша Биг Боя ударила зверя по морде. Взревев от ярости, вервольф сорвал гигантскую тушу с потолка вместе с тяжелым стальным крюком и вышвырнул все это в заполненный всякой хозяйственной утварью двор. Вдали виднелась охваченная пламенем хижина.
Танцующие языки пламени создавали в темном сарае причудливую игру теней, но волк все же разглядел маленькую фигурку, нагло стоявшую прямо перед ним с каким-то механизмом в руках.
– О'кей, loup, рвешься ко мне? – прохрипела его спасительница. – Ну давай, иди сюда, попробуй тронь меня!
На какую-то секунду дерзкий вызов изумил человековолка. Но у старой человеческой самки нет в руках Орудия-Несущего-Смерть – монстр уверенно перешел в наступление. Ухватившись за рычаг, Джоанна привела в действие смертоносную цепную пилу. Пила застучала, взревев, и целый ряд острых стальных зубьев пришел в движение, с грохотом увеличивая скорость. Обычно этой пилой резали бревна. Волк отстранил от себя раскачивающийся механизм и протянул огромную лапу к горлу женщины… Она, защищаясь, подняла руку… Когти разорвали одежду и плоть. Пила обрушилась на пол. Задыхаясь в агонии, Эбернати опрокинулась на спину, трясущимися пальцами зажимая пораненное предплечье, из которого потекла кровь. Зверь, рыча, опять приближался…
И вдруг Джоанна рывком вытащила из-под себя маленький ручной топорик для колки лучины на растопку. Ее атакующее движение выглядело столь жалким, что волк в удивлении застыл. Только на один краткий миг перед ним блеснуло крошечное серебряное пятнышко пули, аккуратно прикрепленной к лезвию топорика…
Джоанна приберегала под конец свой последний шанс – ход оказался непредвиденным. Все эти безумные россказни и бесконечные легенды цыган о слабом месте оборотней сводились к одному: убить вервольфа можно только серебряной пулей; это говорилось прямо и недвусмысленно, о других вариантах она не слыхивала. Но вот что отлично помнит: никто никогда не говорил, что монстра можно только застрелить.
Ведомое опытной рукой умудренного познаниями врача-ветеринара, острие топорика утонуло в груди чудовища точно между пятым и шестым ребрами, минуя грудину и погружая бесформенную серебряную пулю прямо в сердце животного.
Волк закричал удивительно человеческим голосом, глаза его закатились, обнажая белки; он рухнул на колени. Черная кровь заструилась обильными потоками, все тело стало конвульсивно содрогаться. Началось обратное превращение. Исчезло волосяное покрытие, обнажив гладкую розовую кожу. Морда втянулась, зубы как будто сточились, уши сместились вниз, к бокам меняющего форму черепа; когти превратились в ногти. Зигзагообразные сцепления задних лап раскрутились и стали обычными коленями. Тело укоротилось, сформировалось лицо. Прошли считанные секунды – и на полу сарая оказалось мертвое тело обнаженного мужчины с топориком в груди.
Стянув на раненом предплечье разорванную ткань кофты, Джоанна, дрожа, встала на ноги и взглянула вниз, на своего несостоявшегося убийцу. Sacre bleu 56
[Закрыть], так это все-таки сработало! Он мертв, – значит, она спасена… Спасена!
И тут же нахмурилась, – конечно, у нее возникнут кое-какие проблемы с этим трупом в сарае; дом напоминает Квебек после восстания… Но все это ерунда по сравнению с тем страшным смыслом, который таит в себе ее ранение. Рана глубокая, и все же кровь сворачивается необычно быстро. Если легенды не врут и в остальном, человек, укушенный оборотнем, тоже превращается в вервольфа. Ну а если вервольф расцарапает тебя, это проклятое превращение тоже неизбежно? Можно ли разорвать цепь событий или каждое явление независимо от других, одиночно, индивидуально? Этого доктор Эбернати не знала. И не узнает, пока не придет следующее полнолуние.
Выбравшись из залитого кровью сарая, потрясенная женщина поплелась во двор и бессильно опустилась на тушу Биг Боя. Будущее… ее будущее… пугающее, бесконечное… Неужели такое: каждый месяц терять человеческий облик и превращаться в бесчувственное животное? Рыскать по лесам и темным улочкам городов в поисках беззащитных людей? Устраивать кровавую резню? И пожирать?..
Равнодушно наблюдая, как огонь ровняет с землей ее дом, Эбернати приняла решение: нет, она этого не допустит! Станет заковывать себя в цепи, напиваться, употреблять самые сильные наркотики – все что угодно, лишь бы одурманить себя. Но никогда больше не будет убивать! Никогда! И, глядя в звездное небо, Джоанна торжествующе завыла…
Приняв это решение, старый врач-ветеринар доктор Эбернати неустанно примется искать лекарство от страшной болезни – ликантропии 57
[Закрыть]. И она найдет его! Даже если ей придется сдвинуть Небеса и Землю.
Небеса и Землю… или Ад.
ИНФОРМАЦИЯ
Очень немногие граждане Америки, включив в этот вечер приемник, вслед за обычным: «Добрый вечер, передаем последние новости. Президент…» – могли услышать такое продолжение:
"Совершенно секретно. Степень секретности 10!
Тревога! Чрезвычайная ситуация! Сверхважное сообщение.
Вниманию всех сотрудников Бюро-13. Вчера, в 14:43 по восточному времени, на территории Соединенных Штатов произошло беспрецедентное вмешательство в нашу среду обитания. На мгновение между нашей Вселенной и эфирным пространством образовалась щель; вибрируя, она вбросила высвободившуюся страшную энергию в виде взрыва сокрушительной силы. Другими словами, двенадцать часов назад некто как бы создал магический эквивалент ядерного взрыва.
Все телепаты в Северной Америке потеряли сознание и/или умерли из-за вторичных шоковых пси-волн. Кроме того, между Полярным кругом и Панамским каналом не сохранилось ни одного действующего кристаллического шара. Временно Бюро ослепло и оглохло; сейчас в нашем распоряжении только не до конца разработанная электромагнитная связь: мы в состоянии распечатывать лишь ту информацию, которую ловит местная телесеть. Ситуация совершенно неприемлемая.
Никто не может предвидеть, как в этот краткий промежуток времени поведут себя в нашей стране враждебные сверхъестественные силы: ведь в данный момент ничто не контролирует их волю. Возможности разума заторможены. Пока наши физики и маги прилагают все силы, чтобы воскресить к жизни телепатов, находящихся в коматозном состоянии, по миру плавают сдвинутые с места кристаллические шары. Выводы Технической службы: эфирная радиация уже упала до уровня, когда обнаружить ее можно; но найти эпицентр вмешательства крайне трудно. Причина: взрыв не повлек за собой никаких материальных повреждений. Тем не менее засечь эпицентр жизненно необходимо. К тому же максимально быстро.
ПРИКАЗЫ И ИНСТРУКЦИИ. Принимая во внимание серьезность момента, отменяются все отпуска: очередные, по болезни и прочие. Из Боевой академии в Бангор-Мэйн отзываются студенты. Отставные и/или мертвые агенты призываются к активному исполнению долга. Перед каждой оперативной группой, каждым агентом-одиночкой ставится задача: детально исследовать любое необычное происшествие, даже на первый взгляд самое незначительное или случайное, пусть оно и не наводит сразу на мысль о чем-то сверхъестественном.
О'кей, люди! В этом случае мы имеем дело с явлениями вовсе не известными, еще более не постижимыми, чем обычно. Мобилизуйте все возможности, стойте насмерть, будьте начеку! И молитесь.
Гораций Гордон, дивизионный начальник Бюро-13.
ДЕЙСТВИЕ
1Мы движемся навстречу смерти со скоростью шестьдесят миль в час, должны двигаться: это предел скорости. Пока я проверял заряды в обоих «Магнумах-357», мир беззвучно проплывал за пуленепробиваемыми стеклами окошек. Наш РВ ловко маневрировал в дорожном потоке машин на Западно-Виргинском шоссе, шестнадцатицилиндровый двигатель приноравливался к гористой местности, которую нам предстояло пересечь. Пейзаж разворачивался такой, что не грех описать: долины, увенчанные крутыми холмами; змеистые ущелья, окаймленные островерхими горными грядами. У края придорожной канавы – такой глубокий каньон, что дух захватывает, когда смотришь, а в нем пенятся белоструйные ручьи; дно пестреет зазубренными валунами, галькой и стертыми металлическими вывесками: «Будьте любезны, не кормите гризли с рук!»
Делая вид, что это чисто случайный жест, тайком приподнимаю бронированное стекло – на случай если столкнемся с одним из этих обросших волосами автостопщиков: они и не думают уважать закон.
– Все готовы? – спрашиваю я и поворачиваю тридцативосьмифунтовый фургон с основного шоссе на второстепенную асфальтированную дорогу.
Едем по рытвинам, по енотовым трупикам. Из хвостовой, пассажирской секции длинного РВ на мой вопрос отвечает стройный хор голосов:
– Конечно, готовы, милый!
– Банзай, Эд!
– Рок-н-ролл, шеф!
– Анти-нет! – Да,товарищ Альварес! – Хссс…
Мельком взглядываю в зеркало заднего вида: моя тяжеловооруженная, собранная команда явно расслабилась. "Хссс…" – это откликнулся Амиго, ящер Рауля: путешествует с нами в качестве домашнего животного-телохранителя. Лежит себе на покрытом паласом полу фургона, подставив солнцу брюшко, и с удовольствием переваривает крикеты. Этакая мягкотелая пустынная рептилия: всего два фута длиной, хвост усыпан шишками, благодушно отрыгивает пищу – вид не особенно впечатляющий. Но Амиго преданнее собаки, быстрее рыси, хитрее чиновника на выборной должности и опаснее, чем граната в плавках. В схватке со стаей львов этот крошечный ящер вышел бы победителем – разумеется, не в честном бою: Амиго не признает никаких правил.
Что ж, отряд отдыхает, но ребята в полном порядке. И я сосредоточил все внимание на дороге. Хадлевилл – вот куда мы едем. Несмотря на зловещее предостережение, полученное по телевидению лично от большого босса Горация Гордона, ребята все еще пребывают в прекрасном расположении духа. Этим утром мы аккуратненько обезвредили заколдованную тюрьму в Питтсбурге, положив конец десятилетним безумствам свирепого привидения: разыграли казнь грешного доктора Сальваторе. Но в тот момент, когда мои бдительные коллеги почти уже вздернули своего шефа, то есть меня самого, переодетого в покойного физика, в тот последний миг управляющий тюрьмы задержал казнь. Призрак пришел в такое неистовство, что потерял свое безграничное могущество в этом измерении и исчез навсегда. Ха! Детские игрушки! Покидая камеру смертников, мы перекрестили здание, потом взорвали тюрьму и отправились обедать.
Успех в Питтсбурге нас порадовал, особенно после провала в прошлом месяце в Юконе: от нас сбежал вервольф, совершив смертельный прыжок с реактивного самолета на высоте сорок тысяч футов. К тому времени, как наш пилот развернулся, снизил высоту и скорость и мы с парашютами последовали за чудовищем, оно было уже мертво, а местный ветеринар исчез. Зверь почти наверняка укусил этого беднягу, ставшего теперь невольным врагом человечества. Мы редко терпели подобные поражения, и этот случай выбил нас из колеи. Куда уж хуже…
На заднем сиденье РВ громогласным "аминь!" заключил свои молитвы рыжеволосый гигант отец Майкл Ксавьер Донахью. Сдвинув с воротника фиолетовую орденскую ленточку, он снял облачение, сложил в аккуратный мешочек, а мешочек поместил в маленький чемоданчик, где держал остальные принадлежности своего сана: четки, Библию, наплечник, ну и дробовик, конечно. Добропорядочный падре совершал религиозные отправления, как всегда, в неизменной черной сутане, черных брюках и походной обуви.
– Боже Всевышний, что знаем мы об истории Хадлевилла? – вопросил святой отец, в его звучном басе чувствовался сильный ирландский акцент. – Какие-то известные миру привидения? Местные легенды о чудовищах? Культы дьявола? Клуб молодых республиканцев?
Господи, как я понимаю этого мастера плести словеса! Конечно, чем больше у нас сведений – тем лучше.
Пристроив тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат "никон" в футляре на переднем сиденье, между нами, Джессика, моя жена, нажала на несколько кнопок приборного щитка, подключая монитор маленького встроенного компьютера, набрала секретный код и вызвала сведения по Западной Виргинии. Этот штат вечно отличается: горячая точка самой разнообразной сверхъестественной активности. Вот и приспособились, когда колесим, выходить из положения – использовать клеточный модем платного телефона: загружаем нужный файл в память фургонного компьютера и перекачиваем информацию из нашего большого сетевого аппарата, что базируется в Чикаго.
Тонкий палец Джессики порхал по клавиатуре – на экране стали появляться слова.
– Город основан в тысяча семьсот семьдесят четвертом году, – считывала информацию Джессика. – До тысяча девятьсот пятого года, пока месторождение не истощилось, – шахтерский поселок. Численность населения сразу упала с двадцати тысяч до четырехсот… Ого! В тридцатые годы – активная бутлегерская деятельность. В пятидесятые город обратился к туризму. Построен роскошный отель, оборудованный специально для проведения всевозможных конференций и съездов: профсоюзы водопроводчиков; хранители святынь; покровители лосиных заповедников и так далее. Западный конгресс – это что-то вроде симпозиума по проблемам научной фантастики… В общем, что угодно для души. Проходят все эти форумы примерно раз в месяц. Прекрасно, посмотрим, что дальше. В настоящий момент мэр – Юджин Синдер; шеф полиции – Стивен Киссел. Владелица и директор-распорядитель отеля – Гертруда Вилсон. Очевидно, эти трое и держат в руках город и его окрестности.
– Интере-есно… – Донахью заталкивал новые патроны в свой "ремингтон". – Значит, самый обычный провинциальный городок: изолированность, невинность и кровосмешение.
– Исключая тот факт, что этого городка больше не существует, – уточнила Джессика.
Что верно, то верно: мы уже были в пути, и тут из полиции штата пришел телекс – наше прежнее, мирное задание, относящееся к Хадлевиллу, превратилось в серьезную операцию по детальному исследованию обстановки. Представьте только: город перестает отвечать на телефонные звонки, специальные теле– и радиозапросы; немеют компьютерные модемы, телеграф, факс и так далее – естественно, возникают определенные подозрения. А тут еще именно в этот момент происходит межпространственный разрыв. Ого-го! Вот в таких случаях и вступаем в действие мы – максимально быстро, неотвратимо, в полной экипировке, с оружием наготове.
Но я еще не всех наших представил. Бледный, худой человек на третьей скамье, тихонько поругиваясь, воюет с дорожной картой, безуспешно пытаясь ее развернуть, – ну никак! Это наш маг Рауль Хорта. Приятно сознавать, что и у магов бывают проколы. Этим утром он оделся как обыкновенный смертный. Черная футболка-безрукавка, расцвеченная целой звездной россыпью, а на Млечном Пути крошечной красной стрелочкой и лаконичной надписью "Ты – здесь!" обозначено местонахождение землян – нас, многогрешных. Неоново-голубые прогулочные шорты свидетельствуют: их хозяин явно не следует призыву русского поэта – "О, закрой свои бледные ноги!" Костлявые ступни прячутся в мокасинах "а-ля яхтсмен" – полный набор шнурков, якорей, иллюминаторов и выполненный декоративной строчкой рулевой штурвал.
– Или до въезда в этот Хадлевилл осталось несколько миль, – раздался из-за развернутой наконец карты голос Рауля, подставившего ноги океанскому прибою, – или я не умею читать карту и мы находимся в Бразилии.
– О'кей, а как насчет указателей? – Я делал героические усилия, пытаясь удержать РВ на неровной дороге.
Тысяча чертей и одна ведьма – как говорится в одном славном пиратском романе, – неужто те, кто строили эту дорогу, не слыхивали о таком великом изобретении человечества, как линейка?
– Указатели? – Карта развернулась вверх ногами, покачалась туда-сюда и приняла прежнее положение. – Ага, мы вот здесь… "Слева поворот – осторожней, шофер": крутой спуск!
– Сие высказывание, подтвержденное цитатой, несомненно, войдет в историю! – ехидно провозгласил Джордж из-под козырька камуфляжного кепи.
Скрестив на груди руки, сей "волшебный стрелок" надвинул кепи на глаза и откинулся назад: опытный солдат, мистер Ренолт попытался хоть немного вздремнуть, – ведь, скорее всего, нас ждет бой. Поэтому суровый профессионал и снарядился соответственно: пятнистая зеленая форма американской армии, высокие, шнурованные армейские походные ботинки; на плетеном ремне, в кобуре, – автоматический кольт сорок пятого калибра. Рядом, на сиденье, – обыкновенное банджо, только оно, как ни странно, сильно продавливает кожаную обивку.
– Ну, не совсем так, – не согласилась с Джорджем Джессика, заряжая запасной "никон" обоймой игл с транквилизатором, – ее фотоаппараты обладают широким спектром действия. – Скажите "чииз" 58
[Закрыть]– или умрете! В Западной Виргинии говорят: «Осторожно, крутой спуск!», а подразумевают: «Берегитесь, в городе тьма туристов!».
– Ха-ха, я и умираю – со смеху, – сонно отозвался Джордж и опустил козырек – мы услышали легкое похрапывание.
Амиго проявлял солидарность – деликатно вторил. Джессика заботливо устроила "никон" в матерчатой сумке с телефотолинзами и заряжала теперь инфракрасной пленкой камеру для подводной съемки. Мало того что любовь моей жизни – славная Джесс так изящно скроена и все у нее в меру, все радует глаз, – она еще и делает прелестные фотографии (иной раз просто для нас бесценные).
– Сейчас должен быть въезд в Хадлевилл. – Минди, специалист по единоборствам, заканчивала точить свой длинный, кривой меч.
Практичная ниндзя – в своей любимой удобной форме: боевые тенниски, ловко пригнанный, но не стесняющий движений серый походный костюм. Я изо всех сил таращился на дорогу.
– Что? Где въезд в Хадлевилл?
Ох и тряхнуло же нас! И еще разок!
Мисс Дженнингс бесстрастно водила по краю клинка урановым бруском – как будто не она высказалась только что насчет въезда. Тонюсенькая стружка сверхпрочного металла отделялась от бруска и с еле слышным шелестом ударялась о покрытый паласом пол. Немало нашлось бы людей, которые решились бы на убийство, лишь бы завладеть таким мечом. Но Минди Дженнингс выпустит свой смертоносный меч из рук разве что вместе с руками.
Через минуту наш фургон свернул, и мы действительно увидели въезд. Должен же я когда-нибудь понять наконец, как, черт побери, удается ей это определять! По запаху краски на дорожном знаке, что ли?
По одну сторону от дороги выстроились обезглавленные деревянные столбы – светлое, чистое наверху дерево ясно свидетельствовало: некогда здесь размещались указатели. Вот так так… Это еще что за штучки? Кто-то пытался скрыть сам факт существования города? Или просто дать от ворот поворот любопытствующим бездельникам?
Замедлив движение, мы обнаружили и указатели – бело-зеленые, металлические; наполовину спрятаны в траве. Въезд шел под уклон; вдали виднелись желтые пластиковые конусы, двойной линией перекрывающие дорогу. Новенькая сверкающая табличка сообщала: "Путь закрыт! Идут ремонтные работы!"
– Это что же, единственная дорога в город? – Донахью задумчиво пощипывал кончики длинных усов.
Приложив ухо к разноцветной бумаге, Рауль коротко справился с картой.
– Именно так! – подтвердил он.
– Ти-ина! – позвал я.
Эффектно взвился занавес из ворсовой, с причудливым узором ткани – и нашим взорам предстала актриса Кристина Бланко, загорелая, полногрудая, пышущая здоровьем. Коротенькие джинсовые шорты, открытые плетеные сандалии и облегающий ярко-красный топик едва прикрывали ее прекрасное, цветущее тело – вот уж поистине потенциальная виновница дорожно-транспортных происшествий на скоростных магистралях любого цивилизованного государства. Я пригляделся: да у нее теперь на плечо перелетела крошечная, изящная бабочка – татуировка. А ведь раньше, насколько я помню, она украшала бедро, причем противоположное. Не знал, не знал, что бабочки способны мигрировать…
Кудесница грациозно пошевелила пальцами, словно прощалась с друзьями, – вслед ее движениям в воздухе возникали и гасли мерцающие искры.
– Ниет,Эдвардо, не та-ак, – бархатным контральто пропела
неотразимая блондинка на английском с ужасающим акцентом. – Есть еще и
неповрежденный мо-ост.
Обаятельная русская чародейка присоединилась к нашей секретной группе совсем недавно, и ее познания в языке сильно отставали от навыков в оккультных искусствах. Кивнув, я опустил оба "Магнума-357" в двойную кобуру на плечевом ремне.
– Отлично! Приведите себя в боевую готовность!
За этим распоряжением немедленно последовала целая серия металлических щелчков: к предстоящему бою готовилось самое разнообразное оружие. Естественно, двоих магов это не касалось: не следует смешивать Божий дар с яичницей, а порох – с магией. Правда, у магов есть металлические жезлы: Рауль, мастер своего дела, владеет четырехфутовым жезлом из чистого серебра. Тина, начинающая, работает пока с жезлом из нержавеющей стали. Но с тех пор как она похитила могущество троих опытных магов, жезл ее удлинился: тоже четыре фута, точь-в-точь как у Хорты – до миллиметра, до микрона. Однажды среди ночи я застал их в чулане пьяными вдрызг – жезлами мерились, как подростки… Ох уж эти маги!
Тут как раз и Джордж проснулся. Привет, голубчик, держим путь дальше! Опасаясь ловушки, я осторожно повернул руль и подъехал к обочине, поближе к полосе заграждения. Вдруг замигал прибор на щитке – сигналит: едем по железнодорожным шпалам, заваленным рыхлым гравием! Где-то внутри фургона слышно слабое погромыхивание, – стало быть, самовосстанавливающиеся шины справляются с этим препятствием.
Большую часть рабочего времени мы проводим в пути, и в нашем массивном РВ все предусмотрено: кроме обычных удобств он снабжен спереди амстердамскими ракетами Марка-IV, по бокам – пулеметами пятидесятого калибра и сорокамиллиметровыми гранатометами; в дверные ручки встроены миниатюрные минные устройства. Более того, корпус фургона служит проводником электричества; двери с зазубренными краями так герметизируют наше передвижное обиталище, что в задраенном виде оно выдерживает гидравлическое давление в тысячу фунтов. К тому же моментально меняет окраску, передвигается под водой и в огне; а внутри красуется квадрофонический "блаупанк" с цифровым плейером. Словом, это настоящее техническое чудо, бронированная крепость, но бензина она сжирает чертовски много. Что же, нет в мире совершенства…
Набрав прежнюю скорость, наш длиннющий боевой конь вкатился на старый деревенский мост – прочный, сооруженный из толстых дубовых бревен, он жалобно задребезжал, а потом загрохотал вовсю под двадцатичетырехтонной тяжестью военной техники. Подъезжаем к середине моста – опять оживает прибор, уже другой, сообщая: нас только что обстреляли из-под моста О-импульсом (то есть огневым импульсом), способным поджарить днище любого транспортного средства.
Теперь едем по щебенке – опять колеса загремели… Прибавим скорость… Та-ак… Поперек дороги, блокируя дальнейшее продвижение, лежит здоровенное дерево. Игра ли это моего воображения или правда кому-то явно не хочется, чтобы мы добрались до Хадлевилла… Туристский сезон, мол, завершился – адью, до следующей весны!
– Держитесь! – спокойно предупредил я, нажимая одновременно на клавиши инжектора закиси азота и автоматических передних домкратов.
Гигантский фургон с ревом совершил чудовищный прыжок, перескочил через перекрывающий нам путь мощный дуб, специальные шасси самортизировали удар о землю – и мы преспокойно поехали дальше. Я постарался удержать улыбку, но не смог. Боже милостивый, как мне нравится проделывать такие фокусы!
Передвигаясь на небольшой скорости, РВ взобрался на невысокий холм, – кажется, оттуда идет симпатичная прямая дорога… Спустя пару миль у подножия совсем низенького холмика с такой силой нажимаю на тормоза, что Амиго чуть не вылетает в окно: посередине дороги бетон усеян трупами или, если быть точным, тем, что от них осталось.
