Текст книги "Бюро-13"

Автор книги: Ник Полотта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

– У кого какие предложения?

– Стереть с лица земли голландскими бомбами! – горячо воскликнул Кен. Ренолт охотно поддержал – это в его вкусе.

– В фургон и в дом! – распорядился я. – Полная тишина!

"Кристина совсем выдохлась… – думал я про себя. – А Рауль?"

– Рауль, ты в каком состоянии?

Хорта прильнул ухом к жезлу и выпрямился, явно огорченный.

– Одно, от силы два заклинания. Дальше мне капут.

– "Купол безмолвия"? – предложил Донахью.

Я кивнул: а что еще остается? Рауль прочертил жезлом в воздухе круг – аж искры полетели. Тина, высунув от усердия язык, поспешила занести незнакомое ей доселе заклинание в свой талмуд.

Абсолютно беззвучно для постороннего слуха мы снова заняли места в "РВ" и рванули через улицу, лишь на мгновение притормозив, чтобы снабдить машину шипом для сбора улик. Смяв ворота и в мгновение ока протаранив парадную дверь, ворвались в дом. И вдруг наше оружие – все, что у нас было металлического, – стало теплеть… горячеть… накаляться… плавиться!

– Ложись! – заорал Джордж, паля из М-60.

Уже почти лежа на полу, я поймал за руку ошеломленного Сандерса и заставил опуститься рядом со всеми. Безостановочно строча из автомата и проделывая дырки в стенах, Джордж вращался вокруг своей оси; направил огнедышащий ствол вверх, описал дугу: потолок… стена… часть пола… Наконец посыпались искры, под половицами раздалось что-то похожее на сдавленный рык. Оружие уже быстро охлаждалось.

– Как ты это сделал? – поинтересовался отец Донахью, поднимаясь с пола и отряхивая штаны.

– Высокочастотный индукционный нагрев, – объяснил Джордж, разворачивая свежезажаренную говяжью котлетку. – Конечно, я не знал, где источник, но чувствовал: где-то поблизости.

В этот миг с потолка туда, где мы все только что пребывали, обрушилась люстра. Сандерс помрачнел; остальные только усмехнулись: Господи, какая пошлятина! Придумал бы чего-нибудь пооригинальнее.

– Какие будут предложения? – Я устремился к кладовой – удобное местечко, чтобы схорониться.

Не успел я и рта закрыть, вижу – дверь медленно открывается… Минди выхватила меч и вонзила в дверь и в то, что за дверью. Приглушенный стон – дверь захлопнулась.

– Ларю недавно был здесь… – Джессика вытирала лоб, взмокший от напряжения. – Но уже улетучился.

Рауль и Тина подтвердили ее сообщение. Проклятие! Опять мы его упустили! И опять дело в каких-нибудь нескольких минутах – он нас опередил…

– Зачем он наведывался? Послушать старинную музыку? Заглянуть в поэтический сборничек? Или ему приспичило наконец заняться еще чем-нибудь высоким? – Кажется, я начинал злиться.

– Перестань, Эд! – укоризненно остановила меня Джесс.

– Так что же, он западню нам устроил? – допытывался Сандерс.

Минди покачала головой.

– Да нет! Ведь это его дом! А дома и стены помогают. Элементарная защита!

Ну а я объяснил Кену еще проще:

Он на своей на загородной вилле

Скрывался, чтоб его не подловили…

Когда мы прошли в гостиную, телефон принялся бойко набирать "вызов полиции". Пришлось выпустить в аппарат пулю сорок четвертого калибра.

– Против воров – то что надо. Но против нас?.. Смех, да и только!

Смотрю на часы: 11:29. Через шестнадцать минут к нему вернутся силы и весь мир окажется в его власти. Нет, уже через пятнадцать… Сидевший в сторонке Донахью шагнул к нам, путаясь в полах сутаны.

– Так Ларю не остался здесь, опасаясь, что мы повторим трюк с конфискацией?

Что ему ответить? Размышлять уже некогда… Прямо как в той песне:

Взвыл я, ворот разрывая:

"Вывози меня, кривая, – я на привязи!"

– Ему нужно срочно найти тихое местечко, на которое не распространяются эти наши полномочия, – выдал я что надумал.

– Не представляя его психического склада, трудно предугадать и действия. Он меняет обличья, – напомнила Тина.

– Да, это так, – согласился я. – Но он, черт бы его побрал, наделен недюжинным интеллектом… Прежнюю уловку вряд ли повторит. Мы имеем дело с противником очень умным, целеустремленным; в его распоряжении и приемы магии, и современные технические средства – все, что у нас, и того же уровня.

Ренолт хлопнул меня по плечу.

– Помнишь, Эд, я просил перевести меня на канцелярскую работу?

– Извини, Джордж, отказали. В штабе людей хватает – формуляры заполнять.

Четырнадцатиминутная готовность… По наитию я подошел к телефонному аппарату на кухне, нажал на кнопку повторного набора: вдруг выгорит…

– "Пицца-пицца", – откликнулся жизнерадостный голос. – Сегодня у нас в меню бесподобное блюдо – с перчиком и анчоусами! Всего десять долларов девяносто девять центов. Ваш заказ, пожалуйста!

Пицца… Это всегда звучит заманчиво… Пришлось дать отбой.

– Джесс, в доме есть еще телефонные аппараты?

– Нет.

– Машины?

– Тоже нет.

Проклятие и еще раз проклятие! Ларю знает, что мы наступаем ему на пятки, и помнит, каким образом мы однажды его обыграли. Существует ли место, куда он имеет легальный доступ, а мы – нет? Сын фокусника… Эстрада? Карнавальная площадь? Нет!.. Владелец книжного магазина… Клуб Ассоциации книголюбов? Работа в библиотеке…

– Флот! – завопил я истошным голосом.

Ренолт и Сандерс мигом сообразили, что к чему.

– Он – моряк, уволенный в запас. Федеральные агенты не имеют права вторгаться на территорию военно-морской базы, разве что с целью захвата преступника, если официально объявлен розыск. В противном случае требуется разрешение командования, – протараторил я.

– Сложная процедура! – усомнился Рауль. – Возможно, с помощью магии…

"Возможно"… Какие теперь уж возможности! Играем теми картами, что на руках. Если я теперь ошибусь – конец цивилизации… Лучше и не думать…

– Кажется, флот – единственное место, где он имеет законное право находиться. Офицер запаса обязательно приписан к какой-нибудь базе. Откуда он уволился?

– Форт Гамильтон, – не задумываясь, выпалила Джессика. – Но при увольнении в запас зачислен на военный корабль "Неустрашимый".

– Джордж?

Тот пожал плечами.

– Я в этом не разбираюсь – пехота!

Вмешался отец Донахью:

– Военный корабль "Неустрашимый"… Во время второй мировой войны – авианосец, постоянно швартовался в гавани Гудзона, близ Манхэттена. В настоящее время поставлен на консервацию и превращен в морской музей. Идеальное убежище для библиотекаря!

– Откуда ты все это знаешь? – изумилась Минди.

Священник-голиаф усмехнулся.

– Я родом из Бруклина. Матерь Пресвятая Богородица, какой же житель Нью-Йорка не знает "Неустрашимого"?

– Рауль?

– Я на аварийном резерве, – устало молвил маг. – Меня хватит всего на одно заклинание средней руки.

"Средней руки"? Везет же нам!.. О'кей! Тогда к чертям фургон! Перенеси-ка нас в Чикаго!

Кен так и застыл.

– Как, сэр, мы отступаем?

– Нет, друзья мои! – Я крепко сжал штурмовую винтовку. – Идем в наступление!

15

– …Но не с голыми руками!

Кажется, до всех уже доходит моя идея – лица стали проясняться. Пока Джордж, размахивая фэбээровским значком, как дикари "мамбо-джамбо", опечатывал берлогу матерого преступника, Рауль чертил на полу круг и бормотал заклинания. Но вот Ренолт покончил с этой вполне законной операцией. Маг взмахнул рукой – и мы перенеслись в гостиную своей чикагской квартиры. Осталось девять минут…

– Бланко, за мной! – позвал Рауль, устремляясь в лабораторию мага.

– А я схожу за аптечкой, – предложила Джессика.

– В арсенал! – скомандовал я остальным.

Все бросились к кухне, но даже Джордж не остановился чего-нибудь перехватить – сейчас не до этого…

Через две минуты мы собрались в гостиной, вооруженные до зубов; вышедшее из строя оружие заменили. Для Тины и Рауля раздобыли парочку баллонов с жидким азотом. Минди облачилась в черную одежду ниндзя, а я прихватил четырехствольную базуку. Для Джессики тоже нашелся запасной баллон MSG/DMSO; добавили туда разной отравы – все, что смогли найти: цианистый калий, стрихнин, змеиный яд, даже очищенный героин. Правда, мы отказались от ЛСД: Ларю и без того чокнутый. Какой смысл качать воду, если она льется через край?

Кроме того, каждый запасся парой сумок с пластиковыми бомбами С-4. Нельзя, конечно, сказать, что наша квартира – Главный штаб Бюро в миниатюре: нет у нас малогабаритных атомных бомб, лазерных пистолетов, ну и жезлов, разрушающих вещество на молекулярном уровне. Зато были представлены лучшие образцы современного ручного оружия.

Раздались тяжелые шаги, и ввалились Джордж с Сандерсом – мы так и ахнули. Оба заменили легонькие автоматические винтовки М-60 на громоздкие ранцы: ремни шли через плечо, грудь и по бедрам – так распределялась непомерная тяжесть. Гибкая трубка, отходившая сверху, соединяла патронташ с короткоствольной винтовкой – штурмовым ружьем "мастерсон" (та еще пушечка, разработка гениев Пентагона). Гигантский ранец вмещает не менее восемнадцати тысяч бронебойных снарядов двадцатого калибра, перед ними и броня бессильна. Из-за высокой разрушительной способности Бюро категорически ограничило их применение: только в условиях официально объявленной войны.

– Где, черт возьми, ты это взял? – обратился я к Джорджу.

– У приятеля из артиллерии. Ты против?

– Дьявол, конечно, нет! Жаль, что всего две штуки.

– А как же инструкции?

– А пошли они… Пусть нас потом расстреляют, кому охота.

Пока оружье здесь не под запретом,

Не бойтесь – все в порядке в мире этом!

Моя жена ждала с кувшином восстанавливающего силы эликсира. Безбожно роняя на пол капли магической жидкости, мы облились ею с головы до пят. Усталость как рукой сняло; затянулись раны, прошли ожоги; вместо опаленных и выдранных волос выросли новые.

Бесценный эликсир! Такого не купишь ни за какие деньги, его приходится приготовлять, капля за каплей, – из крови, пота и слез, почти как в стихотворении:

Из крови, пролитой в боях,

Из праха обращенных в прах,

Из мук казненных поколений…

Подготовка к сегодняшней битве истощила наш десятилетний запас. Если переживем эту ночь – придется многие месяцы, а то и годы обходиться без этого чудодейственного средства. Если переживем… Маленькое такое "если". Но разве не для таких случаев, чрезвычайных ситуаций и создается неприкосновенный запас? Джордж может быть спокоен: никакое наказание ему не грозит. "Меч создал справедливость".

Из лаборатории вышла Тина; что-то неважно она выглядит – под глазами тени… Зато ее деревянный жезл вновь наготове – полон сил. Секундой позже появился Рауль – с тонким, но прочным жезлом из стали, длиной в каких-нибудь полтора фута.

– Второй раз за такое короткое время укорачиваю жезл! – пробурчал он, выливая себе на голову эликсир и, как обычную грязь, смывая следы ран и ожогов. – Бюро у меня в долгу.

– Гораций Гордон лично украсит тебя золотой звездой.

– Да ну? А где мой путеводитель?

И вдруг лицо его исказила гримаса боли. Тина, рядом с ним, тоже, кажется, на грани обморока… Джордж поспешил предложить ей шоколадку. Бедняги! Магия страшно изматывает…

Освободить и разнуздать нетрудно

Неведомые дремлющие воли:

Трудней заставить их себе повиноваться.

Теперь я воочию вижу, что это именно так… Джессика не глядя открыла на нужной странице том с буквой "Н". Найдя Нью-Йорк, наш маг уставился на изображение боевого корабля, ставшего приманкой для туристов.

– Изумительная четкость! – и начал произносить заклинание.

Тревожная мысль мелькнула у меня… От души надеюсь – снимок сделан с берега, не с борта вертолета…

…И вот мы ступили на бульвар Генри Гудзона в Манхэттене. Перед нами на фоне ночного неба вырисовывался величественный силуэт "Неустрашимого". Позади осталась залитая неоновым светом Сорок вторая улица. По сравнению с мощным авианосцем, не менее двух городских кварталов длиной и с небоскреб высотой, все окрестные административные здания и отели выглядели жалкими недомерками. С берега он напоминал перевернутую гору из металла, с маленькой пристройкой наверху – своего рода проходной для таких, как мы, простых смертных, допускавшихся либо не допускавшихся на борт. Корабль внушал благоговейное чувство. Эта громадина, этот плавучий аэродром, светился тысячью огней: освещены и проходная, и автостоянка на берегу. На взлетной палубе – сотни разнообразных самолетов. Зато на стоянке ни одной машины… И на том спасибо.

– Что там за оружие? – полюбопытствовал Джордж, взирая на корабль со смесью страха и восхищения.

Кен, прищурившись, начал свой доклад, оказавшийся весьма пространным и каким-то… слишком официальным, что ли:

– Во время второй мировой войны "Неустрашимый" служил аэродромом для истребителей класса "эссекс". Каждый такой истребитель был оснащен четырьмя двуствольными пятидюймовыми пушками: две на носу, две в кормовой части. Плюс двадцать четыре мини-пушки сорокового калибра и несколько сот пулеметных гнезд.

Я присвистнул – не удивительно, что мы выиграли войну! Сандерс монотонно продолжал:

– Современные авианосцы оснащены также зенитными орудиями, атомными бомбардировщиками, ракетами типа "томагавк", универсальными ракетами "амстердам", а также ракетами противоспутниковыми, противоторпедными, противосубмаринными, противоракетными и противопротиворакетными. – Он перевел дыхание и зачастил дальше: – Как правило, на борту "Неустрашимого" находилась сотня различных самолетов-бомбардировщиков, истребителей и разведчиков плюс несколько десятков геликоптеров-спасателей. В последнее время музей обогатился еще сорока самолетами разных лет выпуска: "корсарами", "ведьмами", "дельта-дэггерами", "белл-энд-ховелл", "харриерами" и так далее.

– Как насчет брони? – задал вопрос Донахью.

– Взлетная палуба – из тикового дерева толщиной двенадцать дюймов, со специальным покрытием против буксования колес; пропитана особым огнестойким составом. Разрушена может быть путем интенсивной термической обработки либо напалмом.

– Здорово! – Минди выбросила вверх кулак.

– Под взлетной палубой расположен ангар со стальным полом толщиной восемнадцать дюймов. Корпус состоит из нескольких слоев армейской брони разных сортов, ее общая толщина тридцать шесть дюймов, неразъемного остова и скоб весом две тонны.

– Три пуда сверхпрочной брони?

– Да. Это старая посудина.

– Сколько же там этажей? – пробормотала Джессика, напряженно вглядываясь в гигантское судно и прикидывая в уме.

– Пятнадцать, – ответил Сандерс. – Восемь под взлетной палубой и семь – выше ее уровня. Наверху расположен центр управления боевой техникой: от аварийных систем до так называемого вороньего гнезда – наблюдательного поста на мачте, за радарными антеннами. Длина "Неустрашимого" восемьсот двадцать футов; он может одновременно принять команду численностью триста пятьдесят человек.

– Достойный соперник Советского флота! – с патриотическими нотками в голосе воскликнула Тина.

Пусть чародейку и выдворили с родины за ее магию, родная земля по-прежнему у нее в сердце.

– Откуда ты все это знаешь так подробно? – удивился я. – Служил во флоте?

Лейтенант-полковник Сандерс вытянул вперед указательный палец:

– Все это написано на двери будки, где продают билеты.

На этот раз я постарался не выказать удивления: он способен читать в темноте на расстоянии двухсот футов?!

– Как бы то ни было, – задумчиво произнесла Джессика, – сегодня там дежурят тридцать человек.

– Живых людей?

– Не уверена. Чувствую жизнь, но в незнакомой форме.

– Заключены в кокон? – допытывался Донахью. – Оборотни? Маньяки? Зомби? Протестанты?

– Да… Нет… Не знаю… – Джесс явно встревожилась. – Могу лишь сказать: охрана наделена разумом и настроена враждебно.

Я проверил свой М-16.

– Значит, будем считать членов экипажа мертвецами, оживленными Ларю, и убивать без предупреждения.

Да, не очень-то приятная перспектива… Но на войне как на войне! Что тут может быть приятного? Рассматривая палубу, я заметил: один реактивный истребитель наклонил крыло и почесал себе нос.

– Джесс, вот это и есть та жизнь, которую ты почувствовала. Экспонаты! Эти самолеты – живые, особенно – реактивные истребители.

– Жаль! – вздохнул Джордж. – Но если они музейные экспонаты, вряд ли на них есть оружие.

Я сделал великодушный жест рукой:

– В таком случае – честь и место! Тебе – первая очередь!

– Спасибо! Только после вас!

У нас есть еще пять минут. Как незамеченными пробраться на корабль? Покрытый ковровой дорожкой трап ярко освещен – хоть морской устав учи. Куда ни шло… Превратиться в мышей и попытаться пролезть на палубу?

"Нельзя! – не произнося ни слова, предостерегла меня Джесс. – На трапе и на якоре установлены капканы. Мачты и кабель тоже оборудованы ловушками".

Недурная защита! Я бы даже сказал – очень хорошая. Да здравствует американский флот!

– Джесс, ты не могла бы прочесть мысли Ларю?

Она грустно покачала головой.

– К сожалению, нет. У него в голове полная каша: алхимические эликсиры, черная магия… да еще раздвоение… нет, растроение личности.

Что же придумать? Обернуться невидимками? Лишний расход драгоценной энергии наших чародеев, к тому же рискованно: датчики "Неустрашимого" засекут нас как миленьких. Проделать в корпусе магическую дверь? Слишком толстые стены. Объявить войну? Могут пострадать мирные жители. Куда ни кинь… Главный штаб Бюро где-то рядом, в Нью-Йорк-сити… Но попытайся я воспользоваться для связи специальными часами – сущность Таннера-в-Ларю тотчас пронюхает. "Требую развернуть боевые действия!" Представляю себе изумление начальства при этих моих словах… Нет, ничего такого я не стану требовать! Ларю уже начал читать заклинание; с этих пор мы не можем рассчитывать ни на чью помощь: линии магической связи безнадежно перепутались. Ну что ж… Я глубоко вздохнул. Со стороны это будет даже красиво. Достал четвертак, протянул Донахью.

– Нужен удар с воздуха. Найди телефон-автомат, позвони в ближайшее отделение ФБР. Скажи: на борту "Неустрашимого" засела группа террористов с биологическим оружием. Требуй срочной бомбежки. Код… ах ты черт!..

– Я знаю код. – И священник в мгновение ока слился с темнотой.

"Минди оберегает его", – мысленно передала мне Джесс.

Вот оно что! Молодец, Минди! Через минуту Майкл возвратился, запыхавшийся от бега.

– Пустой номер! Линию, конечно, повредили!

– Вполне в духе Таннера-в-Ларю! – фыркнула Минди.

В таком случае – к черту осторожность! Я настроил специальные часы на связь.

– Тревога номер один! Ситуация "Альфа четыре". Повторите! "Альфа четыре"! Отвечайте!

Тишина… Вообще никаких сигналов – ни звука! Какого черта?!

Джордж, пыхтя, взгромоздил на себя "мастерсон".

– Здесь поблизости банк. Вызвать копов?

– Против этого монстра – копов? Нет уж! Придется обойтись собственными силами.

– В последний раз это не очень-то получилось, – напомнил Кен, беспокойно перебирая, как четки, то набитый всякой всячиной пояс-сумку, то ремни штурмового ружья.

Вдруг на палубе пронзительно свистнул "харриер", а за ним – "френч сабер", "дельта-дэггер" и "спитфайер". Все четыре бомбардировщика, напряженно прощупывая тьму, засекли наши радиоволны.

– Сандерс, – обратился к Кену Донахью, – что еще можно рассмотреть на двери билетной будки?

Кен взглянул в том направлении.

– Время, когда музей открыт для посещений… Цену билетов… Упрощенную схему корабля… Несколько фотографий…

– Чьих?

– Первого капитана. Эпизоды двух крупнейших сражений в южной части Тихого океана… Интерьеры…

– "Интерьеры"! – передразнила Минди. – Дурень ты, Сандерс!

Человек-гора смутился.

– Что я сделал не так?

Джордж извлек из рюкзака прибор ночного видения и передал Раулю. Тот поспешил лично ознакомиться с афишей и заявил:

– Располагая фотографией, мы можем телепортироваться внутрь, минуя средства защиты.

Пристыженный Кен повесил головушку. Уж эта Минди!

– Прошу прощения…

– Ничего, малыш! – Я следил, как с взлетной палубы поднимается геликоптер. – Не стоит огорчаться! Ты же еще курсант, а не практикующий агент.

Пара самолетов взлетела в воздух.

– Ну же, мистер чародей! – торопил Донахью.

Рауль тщательно наводил на резкость.

– Полагаю… не может быть! Нет, точно! Машинное отделение!

В небе кружили уже не меньше дюжины боевых машин. Неповоротливый геликоптер "белл-энд-ховелл" с двумя пропеллерами, внушительная "грамманская ведьма", двухместный "кертис", два "корсара", изящный "харриер", приземистый "спитфайер", "джэпэниззиэроу"… ну и другие. Некоторые совершенно допотопны – давно сняты с производства, просто памятники старины. Однако, собранные все вместе, они представляют собой грозную силу, вполне способны сровнять с землей Манхэттен. Конечно, если Ларю успел оснастить их боевым оружием…

А он успел, мерзавец! Резко накренившись в звездном небе, "харриер" приготовился к атаке. В следующее мгновение неподалеку от нас раздался взрыв – в воздух взметнулась целая гора щебня. Лопнули ограждающие авианосец толстые канаты. К небу взлетали плиты, выдранные из тротуара; из мостовой сыпались булыжники… Я в бессилии стиснул зубы. Эх, будь все проклято! Взбесившийся самолет палил наудачу, – должно быть, в расчете, что мы сделались невидимыми. Из-за поворота вынырнуло такси и тотчас разлетелось на куски. Первые жертвы… Гибнут мирные граждане!..

Я сам прикончу тебя. Ларю, убью голыми руками! Убью дважды! И еще разок!

– Скорее, Рауль! Телепортируй нас! – отдал я команду.

В тот же миг стальные стены сомкнулись вокруг нас.

В мертвой тишине, среди двигателей высотой с дом, наш маг, обессиленный, оперся о топливный насос величиной с арбуз.

– Это была богатая идея!

– Прости, друг! – С трудом я выдавил из себя улыбку.

В центр машинного зала вел узкий проход, по обеим сторонам пульсировали газовые Турбины. Пахло дизельным топливом и раскаленным металлом с примесью едкого озона. Над нашими головами проходили паровые трубы (в каждой легко поместился бы кит), образуя вместе с водопроводными гигантскую арку. За металлическим ограждением потрескивали трансформаторы. Громадные шины светились в ионизированном высочайшим напряжением воздухе. Трудно даже представить себе, каково могло быть давление в газогенераторах, – ведь они приводили в движение гигантские Турбины, а те вырабатывали переменный ток, снабжающий электроэнергией целый город. Готовые к бою, мы устремились к овальной двери в стальной переборке судна.

"Люк", – мысленно предупредила Джесс.

"Спасибо, кладезь мудрости!"

"Не стоит".

– Стрелять без предупреждения! – напомнил я товарищам. – Никаких колебаний!

В этот момент похожая на колесо со спицами ручка на крышке люка бешено завертелась, очевидно запирая замок.

– Тревога! – раздался бесстрастный голос из динамика. – В машинном отделении посторонние!

Донахью буркнул что-то по-латыни – боюсь, что не благословение.

– Как это они нас так скоро обнаружили? – удивилась Минди, размахивая мечом японских самураев: кривое лезвие сверкало всеми цветами радуги, как всегда, когда его хозяйка приходила в возбуждение.

– Корабль сообщил, – тихо пояснила Джессика.

– Что?! – заорал я, резко поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и нарушая сразу четыре пункта инструкции.

– Корабль, – повторила моя жена. – Он живой – как и самолеты.

– Ты хочешь сказать, что этот паршивый авианосец способен что-то понимать? Чувствовать?

Как бы отвечая на мой вопрос, свет стал меркнуть: титановые двигатели громоподобным ревом выражали свое негодование. Вдруг открылся клапан – и из трубы хлынули густые клубы отработанного пара – нежные, как ветерок из Ада. Отчаянно кашляя, мы попятились. В это время загудела металлическая палуба; вибрация все усиливалась; к ней добавились разряды молний, завывание ветра…

 
Уж занавес дрожит перед началом драмы,
Уж кто-то в темноте – всезрящий, как сова,
Чертит круги, и строит пентаграммы,
И шепчет вещие заклятья и слова.
 

Вильсон Ларю начал «Большой дренаж».