Текст книги "Бюро-13"
Автор книги: Ник Полотта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)
– Естественно! Отсюда вытекает вопрос: как связаться с нашими в Чикаго? Ты не способен телепортировать даже муху, а наши радиопередатчики работают в радиусе не больше двух километров.
– Телефон? – предложил Рауль и сам же ответил:
– Нет, нельзя. Он обладает способностями не только Атомного Вампира, но и Таннера. Ему ничего не стоит организовать прослушивание телефонной сети Алабамы. Может быть, Джесс?
Я пожал плечами.
– Сейчас не время, но попробую.
"Джесс! – надрывался мой мозг. – Джесс! Это я, Эд! Ты меня слышишь, детка? Тревога! На помощь, Джесс, на помощь!"
Ответа нет – жена, хоть она и телепат, не думает обо мне в этот миг… А когда минутная стрелка дойдет до двенадцати, мы уже будем на таком расстоянии от Хантсвилла, что Джессике ни за что не дотянуться. Черт, черт, черт! Так близка – и так безнадежно далека!
– Без толку. – У меня зверски заломило виски: только попытался – и то глаза чуть не вылезли из орбит.
Рауль поскреб подбородок.
– Как секретным сотрудникам связаться с секретной службой? Интересный вопрос…
– У тебя есть интересный ответ?
– Надо подумать, Эд. Пораскинуть мозгами.
– Ну-ну! Думай-думай! Рожай идею! Или спой песенку:
Мудрых преподавателей
Слушал я невнимательно.
Даром со мною мучился
Самый искусный маг.
– "В голове моей тучи безумных идей – нет на свете преград для талантов!" – не остался в долгу Рауль.
Не спуская глаз с мчащегося автомобиля, я старался выдерживать безопасную дистанцию. Он свернул на шоссе и покатил в северном направлении. Отлично, теперь мы его быстренько накроем! Но мы опять ошиблись. Вскоре стало ясно: Алхимик не такой дурак, чтобы подстроить нам западню в опасной близости от своего логова. Наш недоучка катил целый день и часть ночи, сделав только одну остановку – на заправочной станции. Наверное, выпитая кровь придала ему силы.
Алабама… Теннесси… Кентукки… Мы с Раулем вели машину и спали по очереди. Сандвичи, которые Минди дала нам в дорогу, оказались весьма кстати. На одной заправке я увел со стола владельца коробку патронов тридцать восьмого калибра. Впрочем, "увел" – слишком сильно сказано: оставил ему сто долларов наличными за коробку патронов ценой в двадцать четыре доллара девяносто пять центов. Рауль удивился: неужели они подходят к нашему "Магнуму-357"? Принялся было объяснять ему разницу между обычной пулей и пулей для "магнума", но маг зевнул и потянулся к радиоприемнику. Я понял намек и заткнулся.
Позднее, когда он сменил меня за рулем, я воспользовался ножом и прикладом, чтобы с огромным трудом выгравировать риску на каждой пуле из свинца – операция не только противозаконная, но и чертовски опасная. Проделывая ее не в специальной мастерской, рискуешь: ошибешься на микрон – и, когда взводишь курок, оружие взорвется в руках. Но у меня нет выбора: лучше так, чем остаться вовсе без оружия.
– Знать бы, что замышляет этот ублюдок! – вырвалось у меня, когда мы успешно избежали радарной ловушки.
– Младший?
– Нет, его хозяин. Уничтожить мир? Стать диктатором? Или он затеял такую каверзу, какую мы даже не в силах вообразить?
Рауль дипломатично кашлянул – раз, другой… Я вздохнул.
– О'кей, выкладывай.
– Послушай… Когда мы с Тиной просматривали мою копию Книги мертвых…
– Когда вы… что делали? – Я едва не выпустил из рук рулевое колесо.
– Просматривали мою копию книги. Как только книга попала нам в руки, я сфотографировал ее – каждую страницу.
Я был взбешен. Чертовы маги!
– Да разве не опасно ее читать – даже копию?
– Копию – нет. Это все равно что радиоприемник включать в сеть – никакого эффекта. Дело в самой книге.
– И что же, с ее помощью любой дурак может творить чудеса?
– Да, может.
– Ничего себе обрадовал!
– Так вот, – продолжал Рауль, – если принять во внимание, что заурядный субъект, которого мы называем Алхимиком, идет на смертельный риск, лишь бы завладеть Книгой мертвых, – возникает вопрос: какое именно заклинание способно наделить его наивысшей властью? И при этом он останется чародеем?
– И какое же?
– Тебе не понравится.
– Как-нибудь переживу.
И грянул гром средь ясного неба!
– Думаю, он подбирается к "Заклинанию Верховного мага".
Бах! Я аж застонал. "Заклинание Верховного мага"! Такое никому еще не удавалось до конца, но в последний раз, когда книгой завладели силы зла – в тысяча восемьсот семьдесят первом году, – только что созданному Бюро пришлось вести битву не на жизнь, а на смерть. В этой войне ради уничтожения злоумышленника пришлось сровнять с землей старый Чикаго.
– О'кей, – я вернулся к суровой действительности. – Чем сильнее заклинание, тем больше ограничений.
Рауль поднял палец.
– Во-первых, оно действует только в пределах королевства, где украдена книга.
– Америка не королевство.
– Для магов нет разницы. Это наука подчиняется букве закона, – мага волнует лишь суть. Тут магия: "искусство подчинять духовной воле косную природу".
– Пусть так. Давай дальше.
– Во-вторых, в момент колдовства книга должна находиться на территории, куда захватчик имеет легальный доступ.
– А в-третьих?
Рауль опустил руку.
– Никаких третьих.
– Совсем никаких?
– Совсем никаких!
Погрузившись в мрачные раздумья, мы катили среди живописных гор штата Кентукки. Мимо проносились фуры; я использовал их как прикрытие от недоросля в малолитражке. Хорта уже два раза менял цвет нашего автомобиля, водружал сверху багажник и даже на какое-то время сделал машину невидимой (от последнего пришлось отказаться – трижды мы чудом избежали столкновения).
Для верности, чтобы узнавать беглеца по ауре, я надел темные очки, однако чуть не потерял его, обгоняя машину юридической фирмы, битком набитую адвокатами. Пришлось довериться зрению и опыту – чудеса пока в сторону.
Когда снова стемнело, футболист свернул с семидесятого шоссе на дорогу, ведущую в Садл-Брук, на южном берегу Огайо, все еще в пределах Кентукки. На другом берегу реки расположился симпатичный промышленный городок Цинциннати 43
[Закрыть]. Несмотря на название, это ультрачистый городишко во всех смыслах: здесь не принято ругаться при дамах и запрещено продавать порнографические журналы типа «Медицинского вестника». Стерильная чистота помыслов местных жителей простиралась до того, что они даже предприняли попытку изъять из Библии слово «Ад».
Ну а вообще обитатели Цинциннати такие же, как все мы, грешные: когда им хотелось вспомнить добрые старые времена, просто переправлялись на другой берег, в Садл-Брук. Здесь все в норме: на каждой улице – салоны массажа, книжные магазины для взрослых, стриптиз-притоны (где со вкусом или без оного обнажались представители обоего пола), бары для "голубых", забегаловки для мотоциклистов и магазины, где пропустить рюмочку можно круглые сутки. Наркотиками торговали без оглядки на свидетелей либо полицию. На розовых окнах домов – железные решетки, на дверях – тройные запоры.
Проезжая мимо открытого оружейного магазина, я ощутил ностальгию по южному Чикаго. Жаль, нельзя остановиться, – купил бы боеприпасов… Ведь, как известно:
Большие люди – туз и крез
Имеют страсть к ракетам,
А маленьким – что делать без
Оружья в мире этом?
Но тут наш вампир-марафонец проследовал мимо, и я прощально махнул рукой коробкам, полным стальных, со сплющенными кончиками патронов к "магнуму". Они входили в цель, как палец, а выходили, как кулак. "Для пуль – все досягаемы – ни черта нет, ни Бога им…" Но нам-то пули нужны для Божьего дела – убить не черта даже, а самого Сатану и его клевретов.
Итак, едем дальше… Смотрю – на каждом шагу проститутки цепляются к потаскушкам и уличным шлюхам, лавируя между машинами. Я начал было объяснять Раулю разницу между этими разновидностями представительниц первой древнейшей профессии, но он дал понять, что в курсе. Вот это маг! Честно говоря, таких фантастических туалетов и причесончиков мне еще не доводилось видеть… Ну и ну!
Мы с облегчением вздохнули, когда преследуемый объект (не могу даже назвать его субъектом) въехал на стоянку возле "Ла-Петит-Корт" – Комплекса, состоящего из мотеля, стриптиз-бара (фактически притона), ринга для вольной борьбы "ню" и топлесс-бара (куда девушки являлись "без верха"). Типичный центр сомнительных наслаждений для чокнутых мерзавцев всех мастей.
Тот, кто принадлежал к вампирской масти, выбрал стриптиз-бар и уходя не запер машину, – возвращаться, видимо, не собирается. Где-то по дороге он ухитрился сменить футбольную форму на цивильную одежду.
– То ли у них тут штаб-квартира, то ли перевалочная база, – предположил Рауль. Его внимание привлекла пышногрудая молодая особа с поразительными способностями по части преодоления притяжения земли. Я взглянул на часы: шесть часов до полуночи – и до равноденствия.
– Идем посмотрим.
Я припарковал "вишенку" возле мотеля и мысленно простился с ней: в таком месте неохраняемый "корвет" не простоит и десяти минут.
– Нам тоже не мешает переодеться, – напомнил, вылезая из машины, Рауль. – Он знает нас в лицо, не говоря уже о том, что слопал наши сердца. За последние восемнадцать часов я немного пришел в себя. Хочешь сотворю чудо?
– Милашка, я бы тебе такое чудо сотворила… – с наигранным задором посулил хриплый женский голос.
Мы обернулись: нас соблазняла явно вытравленная блондинка с Востока, сильно декольтированная, в "шикарном" палантине из фальшивой норки. Понизив голос, мы извинились за недоразумение и двинулись к мотелю.
– Лучше побереги силы! – шепнул я Раулю, украдкой кладя руку на один из "магнумов". – Попробуем обычные средства.
Окинув взглядом бурлящую вокруг человеческую похлебку, я наметил первую жертву – костлявого типа в кожаной куртке, с сигаретой в позолоченном мундштуке. По-моему, он перестарался по части косметики.
– Сколько хочешь за куртку?
Вопрос показался ему забавным.
– Только за куртку или за меня в куртке?
– Только за куртку.
– Двести баксов.
Я достал деньги.
– Вот сотня.
– Годится.
– Простите, мисс, – галантно обратился Рауль к зрелой матроне в обтрепанной маечке, мини-юбчонке и замызганных, некогда белых кроссовках. – Я бы приобрел вашу майку. Сколько вы за нее хотите?
Кроваво-алый рот выплюнул ароматическую жвачку. Бижутерия, которую на себя нацепила эта особа, весила не меньше самой хозяйки.
– Сорок долларов.
– Двадцать пять – и дело в шляпе.
– Бери, красавчик! – С этими словами почтенная задрыга стащила майку под отчаянный звон цепей и прочего. Под майкой – ничего. Да-а, ну и местечко – почище Гонконга!
– И еще десять – за крест.
Она опустила глаза на свои обнаженные груди.
– Вот за этот? Само собой!
Больше вроде бы ничего интересного, вот разве группа мотоциклистов в углу. Я направился туда. Далеко не каждый мотоциклист – дебил и убийца. Среди них встречаются вполне приличные ребята, получающие удовольствие просто от ветра в лицо: мирные, законопослушные граждане.
– Симпатичные краги, – начал я разговор. – Нам с приятелем нужно изменить наружность, и поскорее. Не продадите?
Они проявили интерес.
– Сколько дашь, мистер Тугая Мошна? – Наголо обритый здоровяк выхватил пружинный нож.
Его дружки заухмылялись и вытащили на свет более внушительный металлолом.
О'кей, не хотят по-хорошему – не надо. Я предъявил им "магнум".
– Даю пол-унции раскаленного свинца за штуку. Есть желающие?
Головы качнулись в стороны – нет; потом вниз – да; снова – нет. Я нетерпеливым жестом показал на выход – слишком сложный вопрос, этак они будут решать его целую неделю.
– Пошевеливайтесь!
И они двинулись в темную аллею. Через пять минут, когда после нескольких простеньких пассов Рауля рокеры уснули сном праведников, мы толкнули дверь стриптиз-бара – и сразу же нас как по голове шарахнуло: стены сплошь залеплены определенного свойства фотографиями; оглушительная музыка, смех, толкотня, разноцветные огни, дым, специфические запахи… нормальные человеческие чувства в такой атмосфере совершенно притупляются. Я убрал темные очки: здесь от них никакого толку.
Заведение стандартное, интерьер, обкатанный для мест такого рода. Маленькие столики вокруг относительно небольшой эстрады, где, не попадая в ритм рок-музыки, дергается парочка тощих полуодетых девиц; вместо задника – громадное зеркало – любуйтесь кто желает. Подвешенный к потолку облепленный осколками зеркала шар посылает во все стороны разноцветные зайчики в тщетной попытке расшевелить обалдевшую публику. Официантки, в одном прозрачном белье, снуют между столиками, высматривая подвыпившего одиночку: может, возжаждет их общества – из расчета пятьдесят баксов за порцию. Жалкое зрелище… Примерно в таком месте проходил мой последний мальчишник – прощание с холостяцкой жизнью. Здесь – "скука та же", то есть прямо-таки смертная: ни одной хорошенькой мордашки, и про каждую можно сказать: "Танцует как чурбан". А уж по числу болезнетворных микробов эта клоака наверняка не уступит заводику бактериологического оружия.
Я подсел к стойке бара, отодвинув свой табурет как можно дальше от других, а Рауль занял место за столиком. Пришлось заказать выпивку – иначе наши головы познакомились бы с увесистыми кулаками местных вышибал. Наблюдая за знакомым мертвецом на отдыхе, я понял – торопится: очевидно, не терпится доложить боссу о победе. И еще одно жуткое подозрение закралось мне в голову: не конец цепочки, а лишь очередная остановка в пути. Четвертьзащитник проголодался и намерен подкрепиться. Следующая моя мысль была совершенно непроизвольна:
"Джессика! Где ты?"
В темном углу Дракула-младший с почти обаятельной улыбочкой вовсю улещал почти хорошенькую юную официантку в атласном, отделанном кружевом передничке, ее тоненькие ножки покачивались на неимоверных шпильках – больше на ней, кажется, ничего не было. Она все качала головой – нет, мол, не согласна. Он схватил ее за запястье; она заглянула ему в глаза, поколебалась и, как деревянная кукла, кивнула – да… Проклятие! Этот ублюдок жаждет крови! Проталкиваясь через толпу, он тащил девушку в заднюю комнату. Мы хотели последовать за ними, но они тотчас вышли – девушка надевала пальто. Рауль приблизился ко мне.
– Что будем делать?
Я глотнул из бокала и сразу выплюнул обратно. Черт, что за гнусное пойло! Вот моя мать готовила текилу – это да…
– Продолжать преследование. Вампир – только ниточка к главному преступнику.
К Раулю подошел какой-то грязный мужичонка в коже и сделал поразительное предложение. Хорта скорчил гримасу отвращения; претендент надулся и отошел. Просто он невежа: серьга в ухе (как у мага) вовсе не означает, что вы "голубой", – спросите у любого пирата.
– Когда мы помешаем ему убить девушку? – не отставал Рауль.
Я ждал этого вопроса и собрался с духом. До того как прозвучит "Заклинание Верховного мага", остается пять с половиной часов. И если Алхимику это удастся – человечество получит Бога. Настоящего, первостатейного, законченного Бога. У нас не такой уж богатый выбор средств…
– Мы ему не станем мешать, – честно ответил я, ощущая страшную, тупую усталость. – В сущности, чем скорее он ее убьет, тем лучше. Ее гибель – наш единственный шанс.
Никогда еще я не видел, чтобы наш чародей позволил себе такое выражение лица…
11…Впрочем, маги умеют владеть собой. Он тотчас опомнился, только процедил сквозь зубы:
– Что ты сказал?!
– Возможно, – холодно объяснил я, – это наша единственная надежда добраться до Алхимика. Пойми: мы имеем дело не с профессионалом, а с жалким недоумком. Он выиграл крупный приз, ему не терпится отпраздновать. А потом он сразу отправится к боссу с докладом.
Рауль стал заикаться:
– Эт-то аб-бсолютно н-неприемлемо.
– Друг, не вынуждай меня напоминать тебе, кто из нас старший по чину.
Он взорвался:
– Пошел ты… с твоим старшинством! Задача Бюро – защищать людей от подобных вещей, а не навешивать на уши лапшу и звонить к обеду!
Разговор принимал нежелательный оборот. Пришлось отойти в угол, выбрав такой, откуда можно вести наблюдение. Тут же подскочила официантка – мы услали ее, заказав еще выпивку.
Сквозь завешенное тонкой тканью окно мы отлично все видели: вампир вместе с девушкой пересек стоянку и вошел в один из двухкомнатных коттеджей. В нашем распоряжении считанные минуты, чтобы вмешаться… Но мы не вмешаемся…
– Пожалуйста, Эд! – взмолился маг.
Я вздохнул.
– Нет!
– Нужно же что-то делать!
– У тебя есть идея?
– Вполне определенная: хватаем этого подонка и выбиваем из него информацию. Лучше вытрясти душу из монстра (да что я говорю, какая у него душа!), чем позволить ему загубить невинную девушку!
– Неверно мыслишь! – Я старался не утратить хладнокровия. – Обо всем, что происходит с рабом, тотчас узнает хозяин. В данном случае – Алхимик.
Я повернул руку часами вверх.
– По-твоему, мы можем позволить себе роскошь пойти на риск?
На лице Рауля отразилась вся гамма чувств истинно страдающего человека, но в конце концов он смирился.
– Пора! – Я встал и бросил на стол несколько банкнот.
Мы стали протискиваться сквозь пьяную, скалящую зубы толпу. Официантка молниеносным движением циркового фокусника убрала свой гешефт в кармашек, пока не заметил хозяин… Перед уходом Рауль опрокинул себе в глотку содержимое одного бокала, а потом и другого. Я не стал его останавливать: все маги пьют; Рауль – немного больше других, не без причины.
Короткий обмен репликами, несколько перекочевавших из кармана в карман купюр – и портье дал нам ключ от второй комнаты в коттедже, куда вампир привел свою жертву. Очутившись в номере, мы сразу же погасили свет, и Рауль достал авторучку-глазок в футляре из легированной стали, с тефлоновым покрытием. Она легко вводится в стену, острый игольчатый кончик проделывает микроскопическое отверстие с другой стороны, а вмонтированные в ручку призма и система линз передают изображение в соседнюю комнату. Во всем цивилизованном мире нет ни одной разведки, которая не пользуется подобными штуками (разумеется, ни одна и не думает признаваться).
Я собрался с духом и взглянул: что и говорить – жуткое зрелище!.. Девушка лежит на кровати с широко раскинутыми руками и ногами – он привязал их обрывками простыни к столбикам на спинках. Обнаженная грудь бесстыдно торчит из разорванного в клочья бюстгальтера, на одной лодыжке болтаются трусики. Сам мучитель абсолютно гол; поджарое тело вздымается и опадает… И вдруг он застыл в какой-то странной позе… На лице девушки – смертельный ужас… Она начала бешено отбиваться. Вампир расхохотался во все горло и прильнул алчным ртом к ее шее. Пальцы жертвы беспомощно хватали воздух…
– Он… – начал Рауль, сжимая в кулаке жезл. – Да. Вижу по твоему лицу.
"Такова агентская жизнь", – сказал я себе. У Рауля дрогнул голос.
– Сменить тебя?
– Нет! – выдавил я и добавил: – Благодарю.
Он не настаивал, и я досмотрел до конца… Да поможет мне Бог! Я наблюдал за тем, как эта мразь убивает девушку… смотрел и вспоминал стихи:
И ты лежишь в крови, нагая,
Изранена, изнемогая,
И не защищена никем.
Мне страстно хотелось зажмуриться, заткнуть уши – пока еще не поздно – и стереть в порошок этого взбесившегося скота! Нет, хуже чем скота, – нет для него слов… Рауль прав: наш долг – спасать жизни! Но на другой чаше весов – миллиарды жизней; они зависят от наших действий, вернее, от нашего бездействия. Стоит ли весь мир такой жертвы? Можно ли пожертвовать жалкой стриптизеркой для спасения человечества?.. С нравственной точки зрения – нет! С практической – да! Приходится!.. И я исполнил свой долг – я не отвел глаз. Раз уж мне суждено стать виновником ее смерти, придется видеть… Чтобы хорошо представлять себе, на какие муки я обрек бедную девушку. И унести это воспоминание с собой в могилу… И все же в потаенных уголках моего существа зародилась в тот миг – впервые за все время – ненависть к работе в Бюро.
Наконец он насытился и скатился с изувеченного трупа. Я вынул из стены авторучку и отдал Раулю. Он обнял меня за плечи и заглянул в глаза.
– Может, он сделает из нее вампира? Тогда Бюро сможет ее завербовать и научит справляться с вампирской сущностью. По крайней мере она будет жить полной жизнью. И достаточно долгой.
Слова застревали у меня в горле:
– Он сожрал ее сердце.
Маг поник головой.
– Так… Что ж, "всемогущий маг лишь на бумаге я".
Смерть девушки необратима, воскрешение невозможно… В молчании мы подошли к окну, раздвинули шторы и проводили живодера взглядами. Он запер дверь на ключ, сунул руки в карманы и зашагал вдоль по улице… Готовится к новым "подвигам"… Мы содрогнулись и… двинулись вслед за кровавым убийцей. Пустив в ход стандартный прием "ротация двоих", добрались так в лучший район города. По Ковингтон-бридж вернулись в Цинциннати и здесь быстро, как только могли, видоизменили свои костюмы – теперь мы респектабельные горожане. Вампир остановился, пустил струю на памятник Тайлеру Давиду в районе Пятой улицы и зашагал дальше по тенистой аллее.
Выждав минуту из осторожности, мы стали пробираться за ним. Уличное движение здесь слабое; шаги редких прохожих гулко отдаются в неподвижном воздухе… В аллее взметнулся дымок и исчез за стальной решеткой дождевого люка.
– Дальше иди один! – шепотом приказал я Раулю. – А я вызову команду.
– Как?
– Иди, друг!
– Удачи тебе!
– Спасибо. Тебе тоже.
Рауль достал канистру с мазутом и усмехнулся.
– Хлебные крошки…
Я мрачно кивнул. Он нарисовал вокруг себя в воздухе воображаемое кольцо – и испарился. Ненависть и гнев помогли мне сохранить самообладание; времени в обрез – беру курс на какой-нибудь винный магазинчик: мне просто необходимо сейчас как следует напиться. Причин для этого накопилось куда как достаточно.
Вернувшись в Садл-Брук, я без труда разыскал круглосуточно открытую лавочку, торгующую спиртным, купил за наличные шесть бутылок питьевого спирта "Чистейший" и пинту скверного виски. Потом отошел за несколько кварталов и в замусоренной аллее стал готовить себя к новой роли: зажав ноздри, влил в себя половину виски, а вторую половину оставил на потом.
Следующий шаг – избавиться от всего, что указывало на мою принадлежность к Бюро. Темные очки, удостоверение, перстень с печаткой, зажигалка… Бронежилет, фальшивые зубы, начиненные сывороткой неправды, бумажник, ключи, вечная расческа, авторучка… Кобура, боеприпасы, нож, небольшой крупнокалиберный пистолет… Носовой платок, пряжка на поясе, наручные часы… "И что у них есть еще там…"
Расстелил на дне мусорного контейнера кусок огнестойкой ткани, положил все это сверху и вылил туда все шесть бутылок "Чистейшего" – девяносто девять процентов чистого спирта! Поставил часы и зажигалку на "Взрыв", схватил бутылку с виски – и наутек. Едва успев выбежать на улицу, услышал позади грохот: оборачиваюсь – аллея охвачена пламенем, усыпана осколками, обломками… Вокруг на несколько кварталов светло как днем. Уношу ноги и вижу: мимо проносится на взрывной волне вечная расческа, ударилась о кирпичную стену и умчалась Бог весть куда, неповрежденная. Попробуй уничтожить… Окна стали оживать. Я вылил себе на одежду остатки виски, сунул бутылку в карман, взвел курок "магнума" и с воплем: "Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо! И бутылка рома!.." – пальнул по зеркальной витрине из обоих стволов. Завыла сирена – сигнализация сработала.
Вряд ли стоит говорить, что даже в Садл-Бруке полицейские легки на подъем. Когда они подъехали, я как раз заряжал "магнум", осталось всего три патрона. Примерно в половине квартала от меня копы тихонько выпрыгнули из машины и стали подкрадываться с пистолетами на изготовку. Молодцы! Я опасен – "вооружен и очень опасен"! Чтобы убедить их в этом, я снес башку уличному фонарю, помочился в штаны и на всякий случай заорал: "Пиастры! Пиастры!" – ради блага Америки.
– Эй, бросай свою пушку, парень! – обратился ко мне сержант.
Голос тихий, приятный, с умиротворяющими интонациями: должно быть, не одному буяну заговорил зубы.
– Пр-рава не имеете меня ар-рестовывать! – рявкнул я и громко икнул. – Я… "я не то чтобы чокнутый какой…" Я… Я – гр-ражданин Марса!
Сержант улыбнулся.
– Разумеется. Я тоже. Кореш, значит. Земляк!
Черт, этот парень и правда знает свое дело. Я лихорадочно соображал.
– Ты мне не кореш! – Тут я покачнулся, и уже не нарочно: эта пакость, да еще выпитая на пустой желудок, свалит любого. Хватит, пожалуй, палить из "магнума", еще и впрямь кого-нибудь подстрелишь. – Др-ряносос паршивый! Биггл-миггл!
– Неправда, – не согласился он и подобрался ближе. – Это мой напарник. Профессионал экстра-класса!
Я пустил слюни и замахал над головой "магнумами".
– Др-раный землелюб! "Пей – и дьявол тебя доведет до конца! Йо-хо-хо! И бутылка рома!" П-пошли…
– Эти пушки на Земле не действуют, – предупредил "кореш", приблизившись на расстояние вытянутой руки. – На, возьми мою! – И протянул мне пистолет, – ясно, незаряженный.
– Осторожно, он нас слышит! – С этими словами я выпустил в небо последние патроны и потянулся за пистолетом.
Напарник схватил меня сзади. Я упал лицом вниз; копы навались сверху и заломили мне руки; щелкнули наручники.
– Заткнись, псих! – гаркнул второй сержант. – Кончай нам мозги пудрить!
Я перекувырнулся и заорал:
– Я прибыл с Марса! Марс! Марс! Меня нельзя… ар-рестовать! Я должен в-вернуться на кор-рабль – или ум-мереть!
Наручники прямо вонзились мне в запястья… Меня сильно дернули и поставили на ноги; я рыгнул копу в лицо. Второй обыскал меня с головы до ног.
– Фу, вонища!
– Не сметь тр-рогать меня т-там! – завопил я во всю мощь легких. – Это смер-ртельно для марсианина, а я – м-марсианин! С Марса! Кор-рабль! Мне надо… вернуться н-на Марс!
– Ну и где твой корабль? – Коп так схватил меня за шкирку, что я чуть не задохнулся. – На Луне, что ли?
Давно бы тебе догадаться задать этот вопрос!
– В Бангор-Мейне! – крикнул я, пытаясь вызвать у себя рвоту.
Второй сержант от удивления не сдержал улыбки.
– В Бангор-Мейне?
Я стал вырываться.
– Жители Земли не смеют пр-роизносить это слово! Только марсиане… т-такие, как я! Бангор-Мейн! Бангор-Мейн! Ах ты…
Я лягнул одного полицейского в живот, резко повернулся на сто восемьдесят градусов и заехал второму в челюсть, но от хорошего удара сам свалился на землю. Ух! Патрульные снова приблизились, и я выдал все, что только мог в этих условиях: лягался, кусался, царапался и оглашал округу воплями, – мол, я марсианин и направляюсь в Бангор-Мейн!
Тактичные полицейские Садл-Брука уж слишком долго раздумывали, как со мной поступить, – я бы столько не чикался. Наконец все в ссадинах и кровоподтеках, грязные, наполовину оглохшие от моих воплей, они прибегли к дубинкам и дали им основательно поплясать на моей черепушке, азбукой Морзе вбивая в нее ту непреложную истину, что время позднее. Перед глазами у меня плыл розовый туман… Я еще несколько раз подряд выкрикнул "Бангор-Мейн". Видимо, это задержание станет самым памятным в жизни двоих садл-брукских сержантов – уж я приложил все усилия! От этого зависели судьбы мира. И возможность отомстить за тоненькую девчонку, чье имя мне так и не довелось узнать.
