Текст книги "Саламандры"
Автор книги: Ник Кайм
Жанр:
Эпическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Дак'ир вспомнил о безвольно валявшихся автоматах, на которые отряд натыкался по дороге к храму. Точно подсчитать было трудно, но их там были сотни.
– Еще один здесь, во втором справа! – крикнул брат Анион.
И за ним до Дак'ира донесся рык брата Г'хеба:
– Замечены цели в третьем коридоре слева!
Саламандры образовали два полукруга – по одному на отделение, с библиарием в качестве связующего звена между ними. Каждый встал лицом наружу, на каждый проход оказалось нацелено по одному-двум болтерам. Огнеметчики взяли на себя по главному входу каждый. Оставались еще Ба'кен с мультимелтой и брат М'лек из отделения Тсу'гана, вооруженный тяжелым болтером. Дак'ир надеялся, что отряду хватит огневой мощи.
Брат Емек, стоявший от него по левую руку, проверил запальник огнемета короткой струей пламени.
– Смерть магоса, должно быть, послужила катализатором для некоего кода активации, – произнес он по внутренней связи.
– Сколько их там может быть? – отрывисто гаркнул Тсу'ган, которому не терпелось расправиться с этим новым врагом.
– На корабле таких размеров – тысячи, – откликнулся Емек.
– Число не имеет значения. – Низкий голос Ба'кена справа от брата-сержанта напоминал далекие раскаты грома. – Мы отправим в ад их всех.
Дак'ир его почти не слушал, уже ухватив ход мыслей Тсу'гана.
– Ждать, пока враг не подойдет на оптимальную дистанцию поражения. Стрелять короткими прицельными очередями, – приказал он по внутренней связи. – Боеприпасы беречь.
Психосиловой меч Пириила внезапно вспыхнул голубым огнем, снова напомнив брату-сержанту о могуществе библиария. Аура психической силы заструилась по доспехам Пириила миниатюрными грозовыми разрядами. Голос его приобрел потусторонний оттенок.
– В пламя битвы! – провозгласил библиарий.
– На наковальню войны! – воинственно откликнулись Саламандры.
Из мрака с медлительной, монотонной целеустремленностью, точно стая механических зомби, появились сервиторы. На бескровных лицах застыло отсутствующее выражение. Единственное, что двигало сервиторами, – это стремление покарать непрошеных гостей. Оружием им служили собственные же инструменты: цепные пилы, отбойные молотки, гидравлические лапы-подъемники, даже ацетиленовые горелки, белое пламя которых словно возвещало об их появлении из тьмы.
Саламандры дождались, пока первая волна сервиторов войдет в храм, и обрушили на них настоящий ад. Кровь, масло, плоть и детали низвергались волнами в миазмах кишечных испарений – автоматы ощутили на себе уничтожающую ярость огня Саламандр. Но, так же как и их убийцам, этим созданиям из плоти и металла был неведом страх: не испытывая никаких эмоций, они неуклонно продвигались вперед.
На место одного убитого заступали два новых, нескончаемой рекой изливаясь из глубин «Архимедес Рекса».
Словно направляемые единым разумом, толпы сервиторов стекались к храму и чужакам внутри. Чем больше их становилось, тем ближе они подходили: несмотря на все свои исключительные умения, Саламандрам не удавалось поддерживать настолько непреодолимую стену огня, чтобы задержать их. На каждый потерянный метр Саламандры отвечали все более бешеным огнем, и прежний призыв Дак'ира экономить боеприпасы был забыт.
Довольно скоро безрассудное наступление сервиторов стало приносить свои плоды.
– У меня заканчиваются патроны, – сообщил брат Апион.
Вслед за ним по внутренней связи посыпались доклады остальных: у обоих отделений начали заканчиваться боеприпасы.
– Огнемет на семнадцати процентах и снижается… Перехожу на запасное оружие… Боеприпасов мало, братья…
Кольцо огня начало рваться.
– У меня всё, – доложил брат Г'хеб. Послышался четкий щелчок опустевшего болтера.
Дак'ир повернулся и выстрелил из плазменного пистолета в сервитора, вооруженного отбойным молотком, дав боевому брату время достать запасное оружие. Г'хеб с уже дергающимся в руке болт-пистолетом благодарно кивнул.
– Держитесь, братья! – крикнул Пириил, сдерживая психосиловым мечом механическую клешню сервитора, который пытался снести ему голову. Этот автомат был одним из тех немногих, кому удалось пройти сквозь град выстрелов. Библиарий раскрыл руку в латной перчатке и окатил сервитора потоком психического огня с растопыренных пальцев, выжигая твари глаза и превращая ее плоть в обугленные ошметки и почерневшее железо.
Сокрушив дымящиеся останки сервитора ударом психосилового меча, библиарий вышел из строя – в уже вновь сжатом кулаке его наливалось силой раскаленное пламя. Братья Станг и Зо'тан прикрывали Пириила, пока тот, опустившись на одно колено и склонив голову, собирался с силой.
К библиарию двинулись сервиторы, но Станг с Зо'таном остановили их, не жалея последних боеприпасов. Боеприпасов хватило как раз, чтобы Пириил поднял голову, весь окутанный аурой испепеляющего пламени. Оно рванулось с его коленопреклоненной фигуры яростно пышущим потоком. Передняя часть потока превратилась в голову ощерившегося огненного змея, который, обежав кругом Саламандр, замкнул кольцо, вцепившись в собственный огненный хвост.
– Братья… – в голосе Пириила слышался треск бездонных магматических озер горы Смертного Огня, – …беритесь за клинки… Сейчас! – взревел он, и стена пламени ахнула в стороны, точно атомный взрыв. Ядерный огонь обращал все, что попадалось на пути, в пепел. Сервиторы в горячем мареве превращались в чернеющие силуэты и испарялись, точно тени под лучами солнца.
Дак'ир почувствовал, как в разум впиваются иглы психической отдачи, и незнакомое ощущение причинило жгучую боль. Он убрал плазменный пистолет, в котором осталась последняя батарея, и достал боевой клинок, взяв в другую руку цепной меч. Кто-то из боевых братьев последовал его примеру, кто-то предпочел вооружиться болт-пистолетом. Те, у кого особого выбора не было, обнажили короткие мечи.
Испепеляющее уничтожение опустошило Пириила, и братья Станг и Зо'тан продолжали охранять его, пока библиарий возвращался за кордон из зеленых доспехов, чтобы там восстановить силы. Весь пол был усеян обгоревшим металлом и обращенными в пепел телами сервиторов, остатки обетных цепей жалобно роняли слезы расплавленного металла. Теперь у Саламандр было время, чтобы разработать новую тактику.
Огненный шторм опустошил помещение, погибли сотни автоматов, но это дало передышку лишь на несколько секунд.
– Они опять идут! – крикнул Ба'кен, и его громоподобный хохот раскатился по огромному залу громким эхом. – Идут за своей смертью! – Ба'кен прицепил свою мультимелту на магнитный замок позади питающего оружие ранца. Мультимелта была громоздкой, но Ба'кену хватало сил, чтобы таскать ее без особого ущерба для действий в рукопашном бою. Вместо мультимелты он достал поршневой молот, сверкающий безукоризненным серебром: оружие, которое создал сам, – грозное и обещающее разрушение.
– Придержи своего быка, игнеец! – сердито рявкнул Тсу'ган и выпустил струю пламени из скомбинированного с болтером огнемета. Химического воспламенителя огнемета хватало только на один выстрел, поэтому брат-сержант потратил его, расчистив еще несколько метров так, чтобы боевые братья поняли план сержанта.
– Следуем к мостику, – объявил он и выхватил боевой клинок, оставив комбиболтер болтаться на ремне. – Узкий проход не даст им воспользоваться численным преимуществом.
Пириилу, еще слабому после психического перенапряжения, сил хватило только кивнуть.
Выдвигаясь попарно, Саламандры направились в сторону прохода, который, по словам Емека, должен был в итоге привести их на мостик корабля. Пока они отступали, из оставшихся семи входов полезли первые сервиторы, немедленно наказанные отрывистыми щелчками выстрелов.
Однако нужный выход уже снова был забит сервиторами, которые появлялись из незамеченных технических люков и скрытых ремонтных лазов.
Увидев, что план может рухнуть даже прежде, чем Саламандры доберутся до портала, ведущего из храма, Дак'ир кинулся к токоотводам, на которых по-прежнему сверкали разряды электричества.
– Стойте, братья! – крикнул он, когда первая пара Саламандр – Апион с Г'хебом – собралась уже прорубать себе путь клинками.
Рефлекторно повиновавшись, те остановили свое продвижение, и Дак'ир врезал цепным мечом по одному из токоотводных пилонов. Из портала как раз появилась первая группа сервиторов, когда с разбитого токоотвода прыгнула дуга освобожденной молнии. Разряд электрической энергии заземлился в тела сервиторов, взрывая скрытые внутри электросхемы и выжигая жгуты проводов. Образовавшейся ударной волной Дак'ира отбросило назад. Электрическая дуга ширилась, перепрыгивая из тела в тело, жадно пожирая автоматы, которых дергало и трясло, пока искусственная молния раздирала им внутренности.
Когда электрическая буря стихла, оставив после себя дымящиеся трупы и вонь паленого мяса и горячего металла, Апион с Г'хебом кинулись в образовавшееся пространство, круша пинками скрюченные тела, расчищая путь.
Дак'ира вздернул на ноги Ба'кен, который тут же удивительно проворно, учитывая груз за спиной, развернулся и раскроил поршневым молотом череп приближающегося сервитора. Когда он повернулся обратно, по силовым доспехам Дак'ира еще расползалась мелкая рябь рассеивающейся энергии.
– Готов выдвигаться, брат-сержант? – спросил Ба'кен.
– Ты первым, брат.
Почти половина Саламандр уже вошла в портал и прорубалась сквозь полчища автоматов, прущих из недр корабля. Дак'ир вступил во мрак узкого коридора, и на секунду в его голову закралась мысль: нет ли в глубине «Архимедес Рекса» огромных фабрик, непрерывно штампующих целые батальоны этих тварей?
– Емек, как твой огнемет? – спросил он по внутренней связи.
Емек покидал храм одним из последних. За ним остался только Тсу'ган, который, похоже, решил бросить вызов всей орде в одиночку.
– Осталось шесть процентов, – ответил Емек между короткими бурлящими струями.
– Прикрывай тылы сколько сможешь, брат.
– Как прикажете, брат-сержант.
Тсу'ган упивался актом праведной резни. Он убивал с азартом, выискивая новую цель даже прежде, чем уничтожал предыдущую. Каждый сервитор, который попадал в пределы его досягаемости, был убит с безжалостной эффективностью. Тсу'ган обезглавил одного ударом клинка: позвоночный столб из проводов и жесткого кабеля остался торчать на месте срубленной шеи сервитора. Второго он выпотрошил, выдрав горсть скользких от смазки проводов, так похожих на кишки. Кулак Тсу'гана, словно молот, ожесточенно крушил кости и металл полными ярости ударами.
«Пусть игнеец бежит, – думал Тсу'ган, бросая взгляд в сторону Дак'ира. Насмешливая ухмылка скривила его лицо за шлемом. – Чего еще ждать от такого?»
Вокруг него быстро росла кровавая стена из тел, клинок был так залеплен маслом и кровью, что стал почти черным. Эти бездушные твари – ничто против стойкости огнерожденного.
Однако, сколько бы он ни убивал, натиск сервиторов не ослабевал, автоматы продолжали наступать.
От мощного удара зазвенел наплечник, заставив Тсу'гана сделать шаг назад. Он зарубил нападавшего, но получил новый удар, на этот раз в грудь, не успев закрыться, – и пошатнулся. Уверенность в победе внезапно испарилась, уступив место перспективе бесславной смерти. Нет, Тсу'ган жаждал славы и вовсе не испытывал желания сложить голову в какой-то Императором забытой операции на корабле-кузнице механикусов.
Новая мысль закралась в сознание, в этот раз – уже непрошеная: «Я слишком увлекся, я отрезан от братьев…»
Он попытался отступить в коридор, но обнаружил, что окружен. И прогнал от себя мысль, что за браваду, возможно, придется заплатить жизнью.
Слева изверглось копье огня, опалив край наплечника и заставив вспыхнуть предупреждающие значки на внутришлемном дисплее. Уже почти вскинув руки, чтобы закрыться, Тсу'ган увидел, как падают на колени, а затем осыпаются дымящими кучками объятые пламенем сервиторы. Он увидел, как брат Емек выпустил огнемет, исчерпав последние капли прометия. И еще он увидел, что путь в коридор свободен.
– Отзови своего бойца, Дак'ир! – сердито проорал Тсу'ган по внутренней связи, мысленно оплакивая опаленную броню. – В отличие от тебя, я не хочу, чтобы мне сожгли лицо!
И неохотно буркнул брату Емеку благодарное слово, когда Дак'ир ответил:
– Тогда отходи вместе со своими огнерожденными. Ты слишком увлекся, брат.
Тсу'ган сорвал раздражение на сервиторе, далеко опередившем свою стаю, изо всех сил врезав твари кулаком. Но внутри брат-сержант облегченно выдохнул: он-то знал, что, если бы не осмотрительность Дак'ира, он, вероятнее всего, был бы уже мертв. Однако осознание этого жгло сильнее, чем все мысли о бесславной гибели на борту «Архимедес Рекса». И Тсу'ган твердо решил, что надолго в долгу не останется.
Пробиваясь через переполненные коридоры корабля Механикус, Саламандры сражались так, как и призваны были сражаться: вблизи, лицом к лицу с врагом. И хотя оба огнемета уже опустели, пыл и ярость десантников более чем компенсировали эту нехватку. Кровь и масло текли рекой, когда Саламандры, держа строй, отвоевывали один политый кровью метр за другим. Счет убитых сервиторов шел на сотни. Упорные, несгибаемые, космодесантники служили воплощением прометейского идеала. Ведь они были огнерожденными, Саламандрами. Война была для них храмом, а битва – божественной истиной, которую они проповедовали болтером и клинком.
Отчаянные усилия привели их в широкую галерею, которая, вероятно, служила контрольной площадкой, судя по рядам смотровых столов вдоль стен. Надежные металлические колонны, гравированные изречениями на бинарике и символами Омниссии, перемежались с пустыми пролетами, в которых обыкновенно сервиторы-контролеры учитывали, осматривали и проверяли доспехи, оружие и прочее военное снаряжение. Над покинутыми пролетами нависали на высоте метров пятидесяти широкие стальные мостки. В сумраке трудно было различить подробности, но космические десантники видели, что мостки покоятся на скошенных подпорках, что позволяло им выдерживать значительный вес.
Через взрывостойкие двери с трех сторон от площадки хлынули сервиторы. Тсу'ган, который прорубился в голову отряда, встретил их яростным боевым кличем. Он отсек одному автомату руку – хлынули искры и масло. Дак'ир в это время развалил другого от грудины до паха. Из разрубленного тела вывалился ком проводов, похожий на внутренности, когда брат-сержант двинулся мимо твари в поисках нового противника. Шедший за ним Ба'кен расплющил останки одним ударом поршневого молота.
Организованное отступление превратилось в свалку. Саламандры сражались группами по двое-трое, прикрывая друг другу спины, обрушивая огонь и ярость на непреклонного врага. Только Пириил дрался в одиночестве. Никто не осмеливался приблизиться к библиарию: неотразимые, смертоносные взмахи его психосилового меча прорубали все, чего касались. Из глаз библиария лился психический огонь, который, словно лазер, пронзал ряды сервиторов, рассекая их механизированные тела. Сжавшийся кулак – и призванный огненный змей с ревом ожил, сжигая автоматы и перекатываясь через них огненным валом.
– Именем Вулкана, отбросьте их! Огнерожденные не сдаются! – закричал Пириил, подбадривая воинов перед лицом неумолимо напирающих сервиторов.
Растратив почти все боеприпасы, многие Саламандры взялись за холодное оружие. У одних были традиционные боевые клинки, похожие на спаты Ультрамаринов, другие вооружились молотами, которые носили в знак почитания кузнеца и приемного отца Вулкана – Н'бела – или как дань уважения самому примарху, первому взявшемуся за это оружие, чтобы разгромить ксеносов, заполонивших тогда Ноктюрн, и освободить планету.
Но честь при всей ее благородной сути сейчас крайне мало что значила: Саламандр постепенно окружали. На расстоянии сервиторы не могли соперничать с десантниками: лишенных дальнобойного оружия автоматов было бы легко одолеть. Однако вблизи дело принимало совершенно иной оборот. Вблизи тяжелые и громоздкие клещи, сверла и молоты сервиторов становились смертельно опасными, так как легко могли пробить силовой доспех. Без передышек отбиваясь от нескончаемого натиска, Саламандры уже могли не надеяться на победу. Если только что-нибудь не изменится…
Сразив очередного сервитора, Дак'ир ощутил приступ фатализма. Несмотря на всю свою подготовку, многочасовые тренировки, постоянное оттачивание навыков и укрепление выносливости, брат-сержант начинал уставать. Саламандры уже несли потери. Брат Зо'тан припадал на одну ногу. У Станга была глубокая вмятина на шлеме, от которой, скорее всего, у него треснул череп. Еще несколько десантников берегли раненое плечо или руку, сражаясь только здоровой рукой.
Тсу'гана неминуемое приводило в ярость, и он разил сервиторов с легкостью, убив вдвое больше, чем любой из боевых братьев. Даже Пириил, несмотря на всю свою психическую мощь, с трудом поспевал за свирепствующим братом-сержантом. Усталость была для Тсу'гана врагом наравне с автоматами. С ней нужно было точно так же сражаться, преодолевать и не поддаваться во что бы то ни стало.
Неудивительно, что Тсу'ган пользовался таким влиянием среди сержантов третьей роты. Но даже его энергия имела предел.
Что-то тяжелое и твердое ударило Дак'ира в неприкрытый левый бок. Броня на ребрах хрустнула, и в голове у Дак'ира точно взорвалось белое солнце. По силовому доспеху заструилась кровь, черная и густая, похожая на масло его противников. В глазах потемнело. Заваливаясь назад, Дак'ир увидел лицо своего убийцы: не знающие жалости глаза смотрели на него поверх рта, скрытого под решеткой речевого устройства, обрамленного мертвенно-бледной кожей. Рухнув на пол, Дак'ир, словно в замедленной съемке, вспомнил магоса из храма и его неотвратимую смерть.
Последние неразборчивые слова магоса обрекли их всех на погибель.
Приглушенный грохот привел Дак'ира обратно в чувство. Он потерял сознание всего на несколько секунд, потом организм закрыл раны, остановил кровь, срастил кости и выделил в мозг эндорфины, чтобы блокировать боль. Дак'ир не умер, и вслед за осознанием этого пришли и другие ощущения.
Наверху, под сводчатым потолком, тьму озарили вспышки, с мостков донеслись хлопки болтерных выстрелов. Им аккомпанировали звуки чего-то более тяжелого: частое «бум-чанк», «бум-чанк» пушки с ленточным боепитанием, лязг гусениц по железу и натужный скрип металлических подпорок.
Даже не успев приказать телу встать, Дак'ир уже был на ногах, снова готовый убивать. Цепной меч, не переставший работать, даже когда сержант упал, нашел новую плоть для своих зубов, когда Саламандр вступил в бой.
Успевая среди рукопашной схватки изредка бросать взгляды наверх, Дак'ир ловил блеск желто-черных доспехов, оскал нарисованного черепа, клыки хищника, намалеванные вдоль конической морды боевого шлема. Пока с обеих сторон хлестал шквал продольного огня, разрывая сервиторов на части, Дак'ира осенило еще одно прозрение. Их спасителями были Астартес.
Зажатые с двух сторон, ряды сервиторов наконец-то начали редеть и отступать. Но не из страха или хотя бы слабенького инстинкта самосохранения – они отступали потому, что их принуждал к этому некий нюанс в управляющей программе. Емек позже выдвинул версию о том, что потери, которые понесли сервиторы от совместных действий космодесантников, стали угрожать минимальной производительности корабля-кузницы и это условие, закрепленное в фундаментальных понятиях механикусов, отменило все прочие и стало причиной их капитуляции. Сервиторы просто опустили свои инструменты, развернулись и ушли. Некоторых убили при отступлении – последние капли жажды боя еще не выветрились из бурлящей крови Саламандр. Но б о льшая часть сервиторов ушла невредимой, с трудом волочась обратно к дремотному ожиданию хозяйского зова снова приступить к работе. Но они никогда больше не дождутся этого приказа, ибо, Дак'ир теперь был в этом уверен, магос из восьмиугольного храма был последним магосом на «Архимедес Рексе».
Когда стихли болтеры таинственных Астартес, пропали и отсветы дульных вспышек и наверху вновь воцарилась непроницаемая тьма. Дак'ир собрался было воспользоваться спектральным зрением, чтобы проникнуть сквозь мрак и получше разглядеть незнакомцев, но решил подождать, когда с мостков раздался лязг тяжелых шагов. Подъемники, установленные парами с обоих концов каждого мостка, опустили незнакомых космодесантников на уровень контрольной площадки, где Саламандры впервые смогли ясно разглядеть неожиданных союзников. Дак'ир оказался прав: это действительно были космические десантники – десятеро, разбитые на два боевых звена, которые снова объединились, когда подъемники с тяжелым стуком коснулись палубы, плюс технодесантник, управлявший потрепанной в боях мобильной орудийной установкой. Боевая машина громыхала на ходу гусеницами из стальных пластин с подкладкой из вулканизированной резины. Ее зауженная конструкция идеально подходила для тесных коридоров корабля механикусов, из-за которых брат Аргос не смог принять столь необходимого, как оказалось, участия в операции. Стандартная шаблонная конструкция, или СШК, как ее еще называли, – две спаренные автопушки с модифицированным ленточным питанием – походила на модель, которая использовалась между Ересью и Эрой Отступничества. Схожая по сути с «Громобоем» Космодесанта, установка вдобавок несла совмещенные признаки мобильных орудийных систем «Тарантул» и «Рапира», которые Адептус Астартес не использовали уже многие тысячелетия. Образец, представший перед Саламандрами, был явно построен на архаичной схеме.
Сами космодесантники выглядели не менее архаично. Большинство было облачено в силовые доспехи Марк-VI «Корвус», окрашенные в желтый цвет, с черной кирасой и генератором и крупными заклепками на левом наплечнике. Нагрудники доспехов на месте имперского орла несли только восьмиугольную защелку в отличие от современных комплектов Марк-VII «Аквила». Каждый без исключения доспех был покрыт многочисленными щербинами и заплатами. Следы суровых сражений, похоже, носились ими как почетные отметины – с гордостью, точно так же, как Саламандры носили свои выжженные шрамы. Это была броня, сделанная на совесть, – но доказательством тому служила не превосходная ковка или исключительная надежность, а скорее то, что доспехи эти повидали сотни, может быть, тысячи побед и были пересобраны и перекованы так, чтобы еще повидать новые.
Болтеры тоже были необычными. Удлиненные приклады с более широким плечевым упором были устаревшей версией Марк-Vb «Годвин» Саламандр, если не учитывать ноктюрнских усовершенствований. С барабанным магазином и сарисой – зазубренным, похожим на штык клинком под стволом, болтеры Астартес в желтых доспехах очень походили на устаревшее оружие, место которому разве что в музее.
Но сами воины были тертыми ветеранами, все до единого. У них не было кузниц и технического мастерства Саламандр. Они редко получали новые припасы и снаряжение. Они знали только войну и вели ее столь неустанно и непрерывно, что снаряжение их было изношено почти до предела. Когда командир Астартес вышел вперед – почетные знаки указывали, что это сержант, – и протянул руку, на Дак'ира снизошло последнее прозрение: это и были те незваные гости на борту «Архимедес Рекса».
– Я сержант Лоркар, – заговорил Астартес в желтых доспехах скрипучим шепотом, – из Злобных Десантников.