Текст книги "Саламандры"

Автор книги: Ник Кайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

II
Пленники

– Я иду первым, – объявил Дак'ир, пробуя в руке стальной трос, уходящий от лебедки вниз. Один из технодесантников установил механизм для спуска по стенам, и каждый из шести огнерожденных, стоявших на краю разлома возле «Гнева Вулкана», пристегнулся к нему. Пропустив толстый трос сквозь петли на боевой обвязке, Саламандры приготовились к спуску в неизвестное.

Ба'кен, которого сержант отправил надеть доспехи, не заставил себя ждать. С собой он прихватил свой увесистый огнемет, приторочив его к спине и упрямо утверждая, что громоздкое оружие вполне пролезет в узкую щель, ведущую в недра Скории. К отряду присоединился брат Емек, который переложил оставшиеся медицинские операции на хирургеонов-людей с ударного крейсера. Его навыки ограничивались полевой хирургией, и ему недоставало опыта, чтобы проводить сложные манипуляции. Тем более что времени космодесантника можно найти гораздо лучшее применение, чем возня с ранеными и умирающими.

Братья Апион и Ромул тоже были из отделения Дак'ира, их выбрал сам брат-сержант за боевой опыт. Последнее место в небольшой экспедиции досталось Пириилу. Библиарий будет следовать за Дак'иром, точно ищейка, идя по психическому следу, который источал разлом.

– Включить люминаторы. Соблюдать вокс-молчание, пока не достигнем дна и не узнаем, с чем имеем дело, – распорядился Дак'ир. Луч люмолампы, закрепленной на его шлеме, протыкал темноту разлома. Вытянув на себя трос, Дак'ир решительно нырнул в адскую тьму.

Датчики шлема, ослабленные атмосферными условиями планеты, зарегистрировали небольшое повышение температуры, когда Дак'ир двинулся вниз. Показания холодно высветились на внутренней стороне линзовых дисплеев. Тесное пространство заполняла оглушительная тишина, нарушаемая лишь монотонным гудением разматывающейся лебедки. Острые выступы на стене разлома со скрипом царапали по доспехам. Дак'ир прошел сквозь струи пара, испускаемые с частично ушедших под землю нижних палуб ударного крейсера; доспехи покрылись тонкой пленкой конденсации. Вскоре надежный адамантий внешней брони корабля уступил место абсолютной тьме. Точно погружаешься в недра потустороннего мира, который уходит вниз бесконечно.

Спустя час мучительно медленного спуска пятно света от люмолампы Дак'ира упало на твердую землю. Наконец коснувшись дна разлома, брат-сержант сообщил по воксу о своей находке. Отцепившись от троса, Дак'ир отошел в сторону, чтобы не мешать своим братьям, и, достав оружие, принялся осматривать кромешную тьму вокруг. Люминаторы шлема высветили голый каменный коридор, который обрывался на границе дальности луча люмолампы, поглощенный чернотой.

– Туннель, похоже, искусственный, – сообщил негромко Емек. Он провел перчаткой по стене, осматривая поверхность под светом люминатора.

Ба'кен спускался последним. Упрямо пытаясь протиснуться вместе со своим тяжелым огнеметом, он повредил шлем об каменный выступ. Периодические помехи на дисплеях линз – результат столкновения шлема со скалой – надоели ему до смерти, так что, достигнув дна, Ба'кен снял шлем и прицепил к поясу. В ответ на упрек во взгляде Дак'ира огромный воин буркнул что-то и поправил баки с прометием за спиной.

Пройдя несколько сотен метров по коридору, брат Емек, который шел первым, держа огнемет наготове, заметил, что структура туннеля изменилась. Остальные Саламандры собрались вокруг.

– Округлый и гладкий, будто отшлифован инструментом или шахтерской машиной, – прибавил он.

– Неслабое, наверное, было оборудование, раз пробурило такой проход, – откликнулся Ба'кен, который, стоя спиной к Емеку, наблюдал за той стороной, откуда они пришли. Братья Аннон и Ромул, перейдя в голову отряда, пока Емек осматривал стену, нацелили болтеры по направлению движения.

Дак'ир был согласен с Ба'кеном. По туннелю легко могли пройти все шестеро Астартес плечом к плечу; что же касается высоты, даже почтенному брату Амадею не пришлось бы пригибаться.

– Определенно, работа машины, – заключил Емек, вновь занимая место во главе отряда.

Пириил не сказал ничего. Его глаза были закрыты, лицо – сосредоточенно.

– Брат-библиарий? – окликнул Дак'ир.

Пириил открыл глаза – и небесно-голубой свет в них погас.

– Это не хитиновые чудища, – прошептал он, еще не придя в себя после психического транса, и прибавил: – Это что-то другое…

Поняв, что иных разъяснений от библиария ждать не приходится, Дак'ир приказал продолжать движение.

Разрубленный толстым клинком, шлем Железного Воина развалился на две части, когда Тсу'ган толкнул его бронированным башмаком. Лицо внутри было искажено предсмертными судорогами, темная рваная рана рассекала его надвое. От носа осталось месиво, сморщенную кожу украшали цепочки и высеченные символы, в прорезях которых виднелась желтая кость. Что бы ни убило предателя, случилось это давным-давно.

– Этот такой же, – сказал Тсу'ган, оставив полуоткинувшееся назад тело.

Обрушивая, один за другим, удары громовых молотов, Огненные Змии разбили ворота, которые и так еле держались после взрыва гранат. Внутри, вопреки предсказанию Претора, никакого гарнизона предателей не оказалось. Вместо врагов Саламандры обнаружили лишь трупы, расставленные на посты для имитации обороны. Те предатели, что не пали во время штурма, остались стоять на страже или сидеть за смолкшими установками – точно так же, как стояли воины в редутах: мертвые, но продолжающие поддерживать иллюзию численности и несения службы. Лишь пять трупов Железных Воинов были свежими. Остальные представляли собой лишь омертвевшие останки, гниющие внутри доспехов.

Пятеро космодесантников Хаоса и несколько автоматических оборонительных установок сдерживали отряд, насчитывающий более восьмидесяти человек. Трое Саламандр были убиты во время этого плохо продуманного штурма. Двое из них были из отделения Варго, третьим стал водитель уничтоженного «Носорога». Космодесантника нелегко убить, но штурмовиков почти разорвало на части – они приняли на себя основной удар мощного взрыва. Водителя БТР нашпиговало осколками, и он схлопотал дырку от пули в голове, когда пытался выбраться из обломков машины. Их прогеноиды были извлечены Фугисом еще под огнем противника и сейчас надежно хранились в накопителе апотекарского редуктора. Еще несколько Саламандр получили ранения, ими занимался апотекарий, пока остальные осматривали крепость.

– Они были мертвы еще до того, как мы начали штурм… – В голосе Н'келна, раздавшемся за спиной Тсу'гана, послышалась едва заметная досада.

– Они были мертвы задолго до этого, милорд. – Голос брата-сержанта прозвучал резко. Тсу'ган винил в бесполезной смерти своих боевых братьев капитана, его трепет перед первым сражением и нежелание ввести войска в бой как положено в начале штурма.

– Пятеро Астартес на всю крепость, – размышлял вслух Н'келн. – Что они здесь делали, брат-сержант?

– В летописях говорится, что во времена Великого крестового похода сыны Пертурабо занимали множество пограничных укреплений, похожих на это, – произнес Претор, неумолимой глыбой появляясь в поле зрения Тсу'гана. – Гарнизоны численностью в одно отделение не были чем-то необычным, но просуществовать больше десяти тысяч лет… – Огненный Змий умолк. Его пламенный взор обратился к цитадели внутри железной крепости – приземистому сооружению из широких бастионов и серого металла. Из плоской, усеянной зубцами крыши торчали трубы, изрыгающие клубы дыма. Вход в цитадель преграждали еще одни ворота. Сержант Де'мас со своим отделением устанавливал заряды, чтобы пробиться внутрь.

Глядя на вторые ворота, Тсу'ган внезапно испытал острое чувство опасности. Даже просто стоя в обширном дворе, в окружении тел Железных Воинов, он ощущал, как предчувствие беды то ослабевает, то усиливается, точно прощупывая его оборону.

Его внимание привлекла вспышка пламени. Брат-капеллан Элизий приказал собрать трупы в кучу и сжечь. Команды огнеметчиков, набранные из тактических отделений, окатывали прометием погребальный костер, сложенный из покалеченных тел.

– Их убили снаружи, используя грубую силу, – вторгся в размышления Тсу'гана голос Претора, проследившего за взглядом брата-сержанта.

– Следовательно, после боя они затащили тела обратно? – предположил Н'келн. – Надо полагать, одержав победу, хотя я не вижу никаких следов убитого врага.

– Железные Воины тоже сожгли трупы своих врагов, брат-капитан, – заметил Претор. – Пережитки старых обычаев легиона, которых еще придерживаются некоторые боевые банды.

– Они лишь пепел. – Тсу'ган старался обуздать свой гнев. – Как и наши братья, которые вскоре им станут.

Если Н'келн и почувствовал колкость, он этого не показал. Претор тоже не стал делать замечания.

– Они одержали победу – это верно, брат-капитан, – сказал Огненный Змий. – Но над кем и какой ценой?

– Те ксеносы, что мы встретили на месте крушения, не такой враг, чтобы стать проблемой для Астартес, – заявил Тсу'ган. – Других лагерей, следов посадки корабля или перемещения армии я не видел.

Он снова бросил взгляд на горящую гору трупов: пятьдесят или около того Железных Воинов. Изменников, да, но все же Астартес, некогда созданных Императором, по-прежнему грозных воинов, которых убили в ближнем бою, и убили жестоко. Такой враг не исчезает так просто. И просто так не сдается.

Голос Тсу'гана прозвучал тихо и зловеще:

– Я думаю, что в земле под нами скрывается нечто иное, кроме хитиновых тварей. И это иное принесло смерть предателям.

Еще триста метров в темноте – и туннель превратился в лабиринт. Несколько коридоров ответвлялись от главного коридора, словно сетка ходов внутри гигантского улья. Дак'ир вспомнил о хитиновых, но за все время исследования подземной сети они пока не встретили ни одной твари.

Ба'кен осматривал каждый проход, запальник его тяжелого огнемета отбрасывал тусклый отсвет в сумрак. Саламандры держались центрального туннеля. Дак'ир предположил, что он должен привести их к некоему центру или месту слияния коридоров.

Ба'кен двинулся к следующему перекрестку. Медленно и осторожно водя огнеметом из стороны в сторону, он вдруг подскочил, когда из темноты вылетел какой-то предмет и подкатился к ним.

– Контакт! – мгновенно предупредил Саламандр, приготовившись обдать то, что могло оказаться гранатой, струей прометия. Но остановился, заметив маленькую фигурку, вынырнувшую из темноты в сектор его обстрела. Это был мальчишка, а «граната» оказалась резиновым мячом.

Ба'кен отвел палец от спускового крючка как раз вовремя. Из сопла огнемета выскочил, точно отрыжка, крохотный язычок пламени, но в полную силу огнемет полыхнуть не успел.

Резко затормозив подошвами от неожиданности, мальчик уставился на громилу в зеленых доспехах, который держал в руках огонь. В секундной вспышке пламени Ба'кен разглядел, что темнокожий ребенок был одет в грубую серую рабочую одежду. Одежда была вся в заплатах, точно сшитая из нескольких разных комплектов, а башмаки, стянутые ремнями на ногах, выглядели на несколько размеров больше. Глаза мальчика расширились от страха, когда Ба'кен выступил вперед, опустив тяжелый огнемет.

– Не бойся, – протянул Саламандр низким и гулким в тесноте туннеля голосом. Шагнув в темноту, он протянул раскрытую ладонь; красное пламя в глазах Саламандра вспыхнуло, осветив дьявольским блеском его ониксово-черную кожу.

Затрепетавший мальчишка пискнул и кинулся прочь, забыв о мяче.

Ба'кен уронил руку, и гримаса ужаса исказила его лицо.

– Дитя… – произнес он, ощутив присутствие подошедшего сзади Дак'ира. Ба'кен повернулся к сержанту. Остальные подтянулись ближе, услышав внезапное предупреждение. Емек встал рядом с Дак'иром, Апион с Ромулом принялись внимательно следить за сумраком сзади. Библиарий Пириил остался в нескольких шагах позади остальных, глаза его тлели психической силой.

– Человек. – Это было утверждение, не вопрос, но Ба'кен все равно ответил:

– Да, мальчик.

– За ним, – приказал Дак'ир негромко. – Следить в оба, – предупредил он, помня о том последнем случае, когда они встретили человеческое дитя при схожих обстоятельствах. Это случилось тогда, на Стратосе, и мальчик завел их в ловушку. Дак'ир еще помнил грохот взрыва и штрихи осколков, летящих мимо визора.

Оставалось надеяться, что в этот раз все закончится по-другому.

Огромный железный зал был первым помещением, куда попали Саламандры, пробив ворота цитадели. Зал был пустым, но гораздо глубже и шире, чем можно было предположить снаружи. Вход зиял, точно раскрытая пасть; армированные пластальные створки висели, сорванные с петель; ковер из потревоженной пыли еще клубился на выложенном плитами полу, когда внутрь вступил Претор. Остальные Огненные Змии шли сразу за сержантом, с поднятыми штормовыми щитами, по громовым молотам струились электрические заряды.

За терминаторами следовали три тактических отделения, только что воссоединившиеся. Отдавая короткие приказы, сержанты быстро рассредоточили отделения для разведки. От Де'маса и Тифоса поступили отрицательные доклады – им было дано задание очистить ниши и ближайшие комнаты. Чуть погодя к Саламандрам у входа в зал присоединились брат-капитан Н'келн и Инфернальная Гвардия.

Опустошители Лока встали на страже у разбитых ворот цитадели; отделения братьев-сержантов Омкара и Ул'шана патрулировали стены. «Огненная наковальня» и один из «Носорогов» перекрыли главные ворота крепости. Убитых из отделения Варго и погибшего водителя почтительно уложили во второй бронетранспортер, припаркованный в глубине двора. Третий «Носорог» стоял с работающим двигателем. Как только Саламандры выяснят, чем занимались здесь Железные Воины, он отправится обратно, чтобы забрать Аргоса или одного из его технодесантников, в надежде, что они смогут отобрать и освятить что-то из техники предателей.

– Помещение проверено и взято под охрану, брат-капитан, – доложил Претор, когда Н'келн вошел в зал и встал с ним рядом, – но остались другие помещения, идущие от главного зала, которые тоже следует прочесать…

Доклад Претора был прерван внезапным появлением вернувшегося из разведки Тсу'гана.

– Есть еще кое-что, милорды, – сообщил он, шагая к ним. В голосе Тсу'гана сквозила враждебность, подсказывая, что Железные Воины, которых сжигали сейчас во дворе, были не единственными, кто населял крепость.

У Н'келна вздулись желваки на скулах: припомнилась старая вражда. Железные Воины были тогда на Исстваане.

– Показывай.

Поспевать за убегающим мальчишкой было нелегко. Тот двигался проворно и вел Саламандр извилистой дорогой по темным туннелям, преследуемый лучами люминаторов. От поспешных движений Дак'ира и остальных зернисто-белые лучи подпрыгивали и пересекались, разрезая мрак мятущимися полосами света.

– Глядеть в оба, – вполголоса предупредил Дак'ир через вокс.

Пириил следовал за сержантом по пятам. Емек шел рядом с Анионом и Ромулом, намеренно приотстав на несколько шагов на случай засады.

Несмотря на поразительную силу Ба'кена, тяжелый огнемет замедлял движение космодесантника, особенно в тесноте узких туннелей. Огромный Саламандр шествовал в арьергарде Дак'ира.

Свернув за крутой поворот в более обширную пещеру, Дак'ир потерял мальчишку из виду. Дальше он двинулся медленно и осторожно, осматривая нагромождения мусора по обеим сторонам постоянно сужающегося прохода. Кучи камня, шахтерские вагонетки с железными кузовами, металлические ящики, брошенные люмолампы и прочий хлам с обеих сторон окружали Саламандр, растянувшихся в колонну по одному.

Заметив движение справа, Дак'ир чуть было не отдал приказ к отражению засады, но его остановил Пириил.

– Пусть подходят, – ментально предупредил он боевых братьев. – И опустите оружие.

Дак'ир хотел возразить, но сейчас был не тот момент. Ему пришлось вверить жизнь отряда инстинктам библиария и надеяться, что тот не ошибся.

– Делайте, как велел брат Пириил, – приказал он тихо.

Емек шепотом отозвался:

– Пять целей слева. Наблюдают за нами.

Следом в разговор вступил Апион:

– Еще пятеро… не двигаются… в моем секторе огня.

Затем Ромул:

– Я засек еще шестерых, медленно окружают.

И наконец – Ба'кен:

– Замечена угроза: десять сзади.

Дак'ир знал, что еще пятеро находятся спереди: лежат в засаде у пересечения туннелей. Саламандры могли бы обезвредить их за несколько секунд.

Еще через пятьдесят метров пути наблюдатели, затаившиеся в тенях, захлопнули свою «ловушку». По всему туннелю вспыхнули спрятанные осветительные приборы, испуская резкий натриевый свет. Группы людей, вооруженных старинными на вид лазганами и огнестрельными ружьями, появились из своих укрытий за ящиками и под кусками покрытого пылью брезента. Каждый Саламандр оказался под прицелом вражеского отряда, хотя боевые порядки людей были далеки от строевых. Люди были хорошо организованы, их умение устраивать засады хотя и находилось на зачаточном уровне, но было не хуже, чем у хорошо подготовленного полка СПО, однако их движения выдавали грамотно обученных любителей, но не солдат. Одетые в грубую серую одежду, всю в заплатах и сильно поношенную, как у мальчишки, с темной кожей, они выглядели суровыми людьми, которые вели еще более суровую жизнь, если судить по природным условиям Скории. Некоторые носили старинную броню поверх грубой ткани: тусклые стальные нагрудники и наплечники. У каждого была пара темных защитных очков. Они явно надеялись получить преимущество над противником, ослепив его внезапной вспышкой света, но не ожидали встретить здесь космических десантников, чьи оккулобы мгновенно среагировали на изменение окружающей среды.

Пара машин, по виду – горных комбайнов, с грохотом выкатилась на толстые шпалы, блокируя туннель с обоих концов. Спереди машины состояли по большей части из строенных буровых головок, водителей прикрывали толстые броневые плиты и пластековые гласисы.

– Сдавайтесь и сложите оружие, – раскатилось эхо сурового голоса. – Вы окружены, и нас пятеро на каждого.

Дак'ир проследил, откуда доносится голос, и увидел человека, вышедшего из передней группы. Человек был одет так же, как и остальные, но вдобавок носил короткий рваный плащ, который показался Саламандрам странно знакомым. Толстые рифленые сапоги доходили почти до колен, прикрытых круглыми металлическими пластинами. Лазган он держал в опущенных руках с легкостью человека, который знает, что надежно защищен своими бойцами. Когда он поднял очки на лоб, Дак'ир увидел перед собой человека средних лет. Лучики морщин у глаз придавали ему выражение постоянной нахмуренности. Коротко стриженые волосы были усеяны каменной пылью, хотя по большей части серый цвет был его собственным. Несмотря на возраст, предводитель отряда выглядел внушительно, в его мышцах было еще достаточно упругости, а в теле и подбородке – твердости.

– И снимите шлемы, – прибавил он. – Посмотрим, все ли вы такие, как этот. – Человек указал на Ба'кена, и тот сердито зыркнул в ответ.

«Мы могли бы обезоружить их с минимальными потерями», – подумал Дак'ир и заколебался, раздумывая, что делать дальше.

Пириил оборвал его размышления:

– Делай, как он говорит, брат-сержант. Прикажи отряду сдаться.

Дак'ир, в бессилии сжав рукоять цепного меча, услышал скрип своих пальцев.

– Ты всерьез предлагаешь сдаться этому сброду? – прошипел он в вокс.

– Именно это в точности я предлагаю. Отдай приказ немедленно, пока они не начали дергаться. – Библиарий чуть повернул голову к брату-сержанту. – Мы должны завоевать их доверие.

Хотя это шло вразрез с его инстинктом и подготовкой, Дак'ир все-таки дал приказ сложить оружие. Саламандры подчинились без промедления, несмотря на явное опасение, и вслед за братом-сержантом сняли шлемы.

– Я брат-сержант Хазон Дак'ир из ордена Саламандр, третья рота, – представился Дак'ир предводителю людей.

Тот натянуто улыбнулся и ответил:

– Зоннар Илиад. – Затем указал на другого из своей группы, высокого мужчину с приплюснутой головой, шрамами на лице и черной щетиной на широком подбородке и голове. – Смотритель Акума и его люди соберут ваше оружие.

Высокий человек и еще четверо других осторожно двинулись вперед.

Ба'кен за спиной сержанта разозлился.

– Ни один Астартес не отдаст своего оружия, если только оно не взято из его мертвых рук! – прорычал он сквозь сжатые зубы.

По поведению других боевых братьев было видно, что они с ним согласны. Трон, да сам Дак'ир тоже был с ним согласен! Пириил настоял, чтобы они опустили оружие, – они опустили. Но на это они не пойдут.

– Ты можешь взять мой клинок и пистолет как знак честных намерений, – ответил Дак'ир тому, кто назвался Илиадом.

Смотритель тут же остановился и оглянулся на командира, ища указаний. Поединок воли начался – между Дак'иром и человеком. На лице Зоннара Илиада это читалось так же ярко, как сияние плазмы.

– Хорошо, – согласился наконец Илиад, затем махнул Акуме. – Забирай.

Дак'ир вынул свое оружие и протянул смотрителю.

– Обращайся с ними почтительно, – предупредил он. – Ибо очень скоро я заберу их обратно.

Акума старался не показывать страха, но, явно опасаясь близкого контакта с красноглазым Саламандром, получив оружие, быстро отступил назад.

Брат-сержант повернулся к человеку, назвавшему себя Илиадом:

– Мы сдались. Что дальше?

Тсу'ган жестами приказал отделению окружить люк, спрятанный в дальнем конце гигантского зала. Сделанные из толстого железа створки выглядели надежно, явно предназначенные для того, чтобы не пускать никого внутрь… или наружу. Покрытые слоем пыли и ржавчины, они не были замечены во время беглого осмотра. Люк был завален пустыми ящиками и бачками из-под патронов и накрыт драным куском брезента. Тот факт, что запас боеприпасов был истрачен, многое говорил об отчаянной обороне Железных Воинов. Они использовали почти все, что у них было, чтобы отбиться от нападения. Тсу'ган почти не сомневался, что патронные ленты и магазины, заряженные в автоматические орудия, тоже были последними.

Он поднял руку, сжатую в кулак, приказывая отделению ждать.

Претор и брат-капитан Н'келн стояли рядом с оружием наготове.

Ауспик захлебывался помехами, биоследы, казалось, появлялись и исчезали, словно дым на сильном ветру, поэтому Тсу'ган велел Иагону пока выключить прибор. Вместо него он воспользовался собственными органами чувств, пытаясь определить присутствие врага, и тут засек сквозь железную дверь еле слышный лязг металла о металл.

Показав себе на ухо, Тсу'ган довел этот факт до остальных, сделал рубящий жест, затем точно потянул что-то одной рукой – вторая была занята болтером. Братья Станг и Норган, срезав замки плазменным резаком, взятым из инструментального отсека одного из «Носорогов», с усилием подняли крышку люка. Протиснувшись на нижний уровень так тихо, как могли, оба Саламандра быстро подались в стороны, чтобы позволить Тсу'гану и брату Гонорию с огнеметом взять на прицел открытый настежь вход. Звон ударов по металлу стал громче, но в сумраке никакие враги не прятались, была только лестница со стальными ступенями, которая уходила в покрытую мраком глубину.

Тсу'ган повернул ладонь параллельно земле, давая знак, что все чисто, затем растопырил пальцы и снова сжал в кулак: половина отделения отправляется с ним вниз, вторая половина остается на поверхности и охраняет вход. Претор и Н'келн остаются тоже: терминатор слишком велик и громоздок, чтобы пройти в возможно узкие ходы внизу, капитан же слишком ценен, чтобы рисковать жизнью в разведывательной операции в неизвестное.

Выставив два пальца, Тсу'ган дважды быстро рубанул воздух: Тиберон и Лазарь, ожидающие у края, спустились друг за другом по лестнице и нырнули вниз. Как только двое Саламандр спустились, Тсу'ган поднял палец, сжал кулак, затем поднял два пальца и снова дважды рубанул воздух. Он спустился следующим, зная, что Гонорий с Иагоном спустятся следом, прикрывая тыл.

Держа люминаторы притушенными, боевое звено Саламандр осторожно двинулось вниз по узкому коридору, пропитанному запахом сырости и меди. В воздухе висела странная дымка: невидимая, но осязаемая, – доспехи точно покрылись второй кожей.

Тсу'ган шел на звон металла, по-прежнему не прекращающийся, но, казалось, отодвинувшийся дальше, чем когда брат-сержант в первый раз услышал его сверху. Хотя оптический спектр был выставлен на ночное видение, а затем на инфракрасное, темнота осталась странным образом непроницаемой, словно поглощала весь окружающий свет. Лишь звук вел их, пока Саламандры осторожно брели сквозь густой мрак.

– Сир, – прошептал Гонорий.

Тсу'ган развернулся, разъяренный тем, что боевой брат нарушил вокс-молчание.

Огнеметчик тут же встал и нацелил оружие в боковой коридор.

– Ты будешь нарушать вокс-молчание только по моей команде, рядовой, – тихим, но разъяренным голосом велел Тсу'ган.

Гонорий удивленно повернулся:

– Я ничего не говорил, сержант.

– Сир, – проскрежетал Тиберон.

Боевой брат, шедший первым, целеустремленно шагал вперед и явно не замечал, что уходит от остальных все дальше и дальше.

Тсу'ган собрался сделать ему замечание, но вместо этого скомандовал в вокс:

– Отряд, стой!

Ауспик Иагона вспыхнул, множественные отпечатки тут же заполнили помутневший экран.

– Контакты! – рявкнул Иагон, развернув болтер и целясь в сумрак.

– Вижу движение, – прошипел Лазарь.

– Сюда… – прошептал незнакомый Тсу'гану голос.

Брат-сержант нацелил свой комбиболтер в ту сторону, откуда шел голос, и положил палец на спусковой крючок огнемета.

– Сир, – снова послышался голос Гонория, на этот раз издали, однако боевой брат стоял прямо рядом с ним, готовый к бою. Он никак не мог сказать это так, чтобы голос слышался издалека.

– Сэр, множественные контакты, приближаются, – сообщил Иагон, дергая болтером из стороны в сторону в поисках целей. Запах сырости и меди усилился.

Тиберон продолжал идти вперед. Тсу'ган его почти уже не видел. На какой-то момент брат-сержант поддался чувству, чем-то похожему на страх, полный глубокого убеждения, что если Тиберона проглотит тьма, он никогда не вернется и они никогда не смогут его найти.

– Стой, брат! Стой! – заорал Тсу'ган, но его голос утонул в сводящем с ума грохоте ударов по металлу и предупреждающих криках бойцов.

– Сюда…

Буммм!

Снова этот незнакомый голос…

– Противник движется! Атакую!

Буммм!

Тиберон исчезает во тьме впереди…

– Контакты приближаются, целей не вижу!

Буммм!

В голове все кружится…

– Сир…

Буммм!

Внезапный порыв положить этому конец…

– Сир, помогите нам…

Буммм!

Болтер в его руках, прижатый к голове, орудие его избавления…

Буммм!

Единственный способ прекратить это…

– Прошу, прекрати, – задыхаясь, произнес Тсу'ган. Дуло холодило мокрый от пота лоб. Звук медленно нажимаемого спускового крючка был оглушительным, точно гром.

– Пламя Вулкана горит в моей груди! – затянул могучий голос, заглушая металлические удары. – С ним я сокрушу врагов Императора!

Ощущения, поначалу смутные и расплывчатые, стали возвращаться к Тсу'гану. Он едва-едва различал чье-то обнадеживающее присутствие рядом, магнит, за который он мог уцепиться.

– Ибо мы – ангелы Императора, слуги Золотого Трона, и будет неведом нам страх!

Тсу'ган ухватился за голос, громогласный и повелевающий, вцепился в него, как в спасительную веревку. Рядом с ним возвышалась сияющая фигура, держащая в выставленной руке потрескивающий разрядами жезл.

– Из пламени битвы рождены мы!

Нет, не жезл – воин с ликом смерти, облаченный в черные как смоль доспехи, держал в руке молот.

– На наковальне войны мы выкованы!

Пылающий ореол расходился от него, точно огненная волна, прогоняя тьму и выжигая призраков, которые пытались вцепиться в десантников, словно паразиты.

– Повторяйте за мной! – рявкнул брат-капеллан Элизий. – Повторяйте за мной – и обретете мужество, Саламандры!

Тсу'ган и весь отряд одновременно затянули слова литании, и туман безумия растаял.

Капеллан успокаивающе хлопнул по наплечнику Тсу'гана.

– Сгодится, брат-сержант. Дальше поведу я. Верни на место свой шлем и следуй за мной.

Тсу'ган опустил взгляд на шлем, который прижимал к груди, и разинул рот. Он даже не понял, когда снял его. Вытерев пот, который был вполне реальным, Саламандр надел шлем обратно и последовал приказу. Остальные братья тоже пришли в себя и двинулись за капелланом, держа оружие наготове. Даже Тиберон остановился. Он дождался, пока капеллан его нагонит, затем пошел следом.

Элизий прикрепил обратно к поясу Печать Вулкана – артефакт еще светился оставшейся силой. Без сомнения, капеллан спас им всем жизнь. Какие бы злобные твари ни охотились в этих нижних катакомбах, они едва не заставили Тсу'гана и его воинов повернуть оружие против самих себя. Еще несколько секунд, и все было бы кончено.

– Еретики близко, – проскрежетал Элизий. Его крозиус вспыхнул, точно пылающий факел, зажатый в бронированном кулаке.

До Тсу'гана дошло, что тяжелый металлический лязг вновь сопровождает обычный шум. Он был по-прежнему громким и исходил из-за закрытого люка впереди.

В нескольких шагах от люка капеллан поднял свой болт-пистолет.

– Приготовиться, – предупредил он.

Странный недуг, заразивший туннель, вернулся, но держался на границе сознания Тсу'гана, точно не желая лезть дальше. Брат-сержант для уверенности крепче сжал болтер и провел бронированным пальцем по символу огня, вытесненному на ложе. Пробормотав литанию защиты, Тсу'ган открыл глаза и увидел, как капеллан отошел от люка. Вход был заперт и закрыт решеткой.

Тсу'ган дал знак Тиберону и Лазарю. Те выступили вперед с активированными крак-гранатами. Прикрепив с глухим металлическим стуком взрывчатку, оба Саламандра вернулись назад. Гонорий встал перед ними, но пригнувшись и на безопасном расстоянии. Тсу'ган прижался к стене. Он заметил, что капеллан сделал то же самое с противоположной стороны, на этот раз больше доверяя крепкому железу, чем своему розариусу.

Когда отделение заняло позиции, рассыпавшись по обеим сторонам туннеля и уйдя с дороги ударной волны, Тсу'ган дал знак, проведя ладонью поперек горжета.

Иагон прицелился и сделал единственный выстрел в одну из примагниченных крак-гранат. Мгновение спустя люк взорвался.

Волна дыма и огня хлестнула вдоль коридора, царапая осколками доспехи Саламандр.

Шагнув в грязное облако, капеллан Элизий первым вступил в помещение за люком. Тсу'ган следовал сразу за ним. Они вышли в подвал с перехваченным металлическими балками сводом, тускло освещенный и провонявший медью и железом. Стены были покрыты потеками ржавчины, похожей на кровь. Шипастые крючья, вделанные в металл, гудели запечатленной болью. Изъеденные ржавчиной кандалы безвольно болтались, точно висельники.

Это было место ужаса и смерти.

Скрип сервомоторов предвестил внезапное нападение квартета омерзительных дронов. Серолицые, с кожей, опутанной ярко-красными венами, автоматы походили, хотя и в искаженном варианте, на сервиторов с «Архимедес Рекса». Жалкие пародии вопили в мучениях, идя на незваных гостей, точно их тела продолжали испытывать боль от глубокой технохирургии, с помощью которой их создали. Болевые синапсы вспыхивали при каждом движении, подпитывая жуткую ярость, лишь усиливающуюся от пролитой крови и разорванной плоти.