Текст книги "Связь с койотом (ЛП)"

Автор книги: Ник Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

   Я бросился к маленькой коробке, прикрепленной к стене. Эта маленькая красная коробка с рычагами.

   У меня не было проблем с отключением. В следующие несколько минут никто не сможет опускать рычаг. Если я сделал это, я хотел быть уверенным, что трубопровод будет цел.

   Двадцатая глава.

   Пако и Альфредо вытащили пистолеты, которые они спрятали под одеждой. Моя правая рука сомкнулась на рукоятке Вильгельмины. У Самиры не было пистолета, и я жестом попросил ее лечь на пол. Что она и сделала, не вздрогнув.

   Я вовсе не собирался давать шанс Синеокову и Альсару. Как только они оказались в пределах досягаемости, я вышел и открыл огонь. Трое мужчин упали. Пако и Альфредо стояли позади меня. Альсар и Синеоков отпрыгнули, чтобы укрыться. Альсар получил травму плеча, но я не мог предположить, насколько серьезна его травма.

   На несколько минут во всем лагере воцарилась мрачная тишина. Затем без предупреждения со всех сторон затрещало оружие. Было невозможно узнать, откуда идет атака. Хорошо обученные партизаны Альсара только что приступили к практической работе.

   Я снова скрылся в убежище. Пако сделал то же самое. Альфредо начал зигзагообразно бежать к столярной мастерской.

   Все окна в нашем убежище были выбиты, но, если не считать сквозняков и холода, мы были в относительной безопасности. Я не понимал, что задумал Альфредо. Я спросил Самиру, куда он идет.

   «Однажды видел что в шкафу в мастерской было оружие, – ответила она. Альфредо может подумать, что оно все еще там.

   Руки Пако дернулись.

   – Гранаты, – перевела Самира.

   Гранатами мы могли нанести немалый урон. Я надеялся, что Альфредо справится. Снаружи огонь утих.

   Я рискнул заглянуть в разбитое окно. Ничего не двигалось. Вдруг я услышал шаги по гравию тропы. Альфредо возвращался.

   Обстрел немедленно возобновился.

   Альфредо повернулся и швырнул гранату в сторону длинного кирпичного здания, которое он только что покинул. Почти таким же движением он развернулся, чтобы отправить еще одну к складу взрывчатых веществ. Это был его последний ход. Выстрелы автоматического оружия буквально изрубили его.

   Я отправил Самиру на пол и распластался на ней. Как раз вовремя. За взрывом первой гранаты последовала ошеломляющая серия цепных взрывов. Коммуникационная комната пошатнулась. Вторая граната Альфредо взорвала все маленькие бомбы в складе.

   Тряска охватила наше убежище. Задняя стенка провалилась внутрь, и свес крыши отлетел, как соломинка. Кусочки потолка упали нам на голову, но они были легкими. По комнате разбросаны части радиоаппаратуры. Огромный громкоговоритель рухнул и на несколько дюймов не попал в голову Пако.

   В каждой битве есть время действовать и время реагировать. Для нас настало время нанести ответный удар. Пако и Самира тоже это понимали. Мы молниеносно вышли из разрушенного укрытия. Проходя мимо, Самира схватила пистолет бедного Альфредо. В царившей неразберихе у нас был шанс пройти.

   Я проследил дорогу в направлении грузовика.

  Он был припаркован перед офисом Альсара, видимо, нетронутым. По пути я наткнулся на несколько тел и обломков, но не счел полезным подробно останавливаться на их опознании.

   Именно тогда одно из тел, немного правее, встало. Это был Синеоков, а точнее то, что осталось от Синеокова. У него было плохое пожелание укрыться возле склада. Кровь хлынула из его тела, а левая рука свисала через бок, удерживаясь на клочьях плоти на плече. Но в правой руке он держал пистолет.

   Я должен признать, что у него хватило смелости. Он поднял руку, чтобы скорректировать выстрел, но моя пуля попала ему в лицо. Его голова разразилась кровавым гейзером, и мы продолжили бежать.

   Когда мы сели в грузовик, нам показалось, что он в идеальном состоянии. Только окна исчезли. Мы как раз прыгнули на борт, когда возобновился обстрел из пулемета. Люди Альсара оправились от удивления.

   Самира и Пако легли на пол, когда я нажал на кнопку. Двигатель завелся почти как часы. Я переключился на первую и отпустил педаль сцепления. Грузовик тронулся в снопе гравия. Я вжался как можно глубже на своем сиденье.

   Краем глаза увидев, как мужчина перевернулся в сторону грузовика, я нажал на педаль газа. Но он был быстрее. Он влез в гузовик. Это был Альсар.

   – Немедленно остановите этот автомобиль! – приказал он своим сильным голосом.

   Не отвечая ему, я нажал на педаль тормоза, собираясь бросить его на капот. Он предвидел удар. Он крепко сжал кузов.

   Но Пако вскочил за ее спиной и обхватил ее шею своими огромными руками. Лицо Альсара превратилось из красного в лиловое, затем раздался зловещий треск. Пако выбросил его за дверь, как здоровенную куклу. У Альсара больше никогда не будет проблем с шейными позвонками.

   Я был в поле зрения барьера. Позади нас группа мужчин продолжала стрелять, но эпизодически. Фидель и его приятель, пахнущий козой, закрыли ворота. Они стояли перед постом охраны. У каждого по винтовке вроде тех, что я видел на стеллаже. При нашем приближении начали стрелять.

   Тяжелые стальные листы военного грузовика выдерживали гораздо более высокие калибры. Все, что мы рисковали, это увидеть, как они проткнули шины или радиатор, но это было наименьшей из моих проблем. Я знал, что через минуту это не имеет значения.

   Я продолжал мчаться к преграде, словно собираясь ее пересечь. Но в последний момент нацелил все на пост охраны.

   Фидель и Рамон запаниковали, но было уже поздно. Мощный грузовик врезался в пост охраны, раздавив при этом партизан.

   Я спрыгнул на землю и выстрелил двумя пулями Вильгельмины в шины грузовика. Следуя за Пако и Самирой, я перелез через забор и направился к «Мустангу».

   Пако ворвался внутрь. Он занимал большую часть заднего сиденья. Я прыгнул за руль, Самира села рядом со мной. Включил АКПП и нажал на газ. Как только мы миновали первый поворот, звуки выстрелов стихли. Лишенные своего лидера, партизаны, вероятно, не стали преследовать нас. И если генеральские войска действительно были поблизости и двинулись в путь, мы были вне опасности.

   Как только мы оказались на ровном асфальте дороги, я стремительно направился в сторону города. Первым делом я остановился перед полицейским участком и высадил Пако. Он вопросительно посмотрел на меня, но я не хотел задерживаться.

   – Иди и доложи, – говорю я. Если кто нас ищет, они нас найдут!

   Он подчинился.

   – На кого он работает? – спросила меня Самира. А на кого ты работаешь?

   До сих пор его разум был полностью занят местью, но теперь он вернулся к нормальной жизни. Мне было ее почти жалко.

   – Я не могу вам ответить, – говорю я. Лучше, чтобы вы знали как можно меньше на данный момент.

   Она думала об этом, когда я возвращался в мотель, где мы ночевали накануне.

   – Что со мной будет? – наконец спрашивает она.

   – Думаю, нам не стоит беспокоиться два-три дня, пока власти что-то не выяснят ...

   На самом деле это не отвечало на ее вопрос, но, похоже, ее удовлетворило.

  Наша комната накануне вечером все еще была свободна. Забрали обратно.

   Первым жестом Самиры было пойти принять душ. Я воспользовался возможностью, чтобы позвонить в холл.

   «Ястреб, я слушаю», – прорычал он после первого звонка.

   – Здесь, N3, сэр.

   – Я ждал вашего звонка. Наши мексиканские друзья только что сообщили мне о вашем визите к нашим конкурентам. Они хотели бы провести с вами короткое интервью.

   Последовало короткое молчание.

   – Миссия полностью выполнена?

   Я снова боялся этого вопроса.

   – Нет, – ответил я.

   – N3, завтра утром ровно в 6:30 за вами в аэропорту прилетит специальный самолет. К этому времени ваша миссия должна быть выполнена.

   «Очень хорошо, сэр», – сумел сформулировать я. А образцы, которые я получил недавно ... мне оставить их нашим друзьям?

   – Здесь следует сообщать обо всем, что может помочь нашему финансированию. Наши конкуренты в долгу перед нами еще долго после того, как они нам причинили.

   – Я понимаю.

   Двести тысяч долларов все еще можно было использовать. Что касается автоматического оружия, я должен оставить их мексиканским властям.

   «Скажи мне, Ник», – сказал Хок менее резко. Самолет доставит вас в Хьюстон. Вы можете завершить свой отпуск там.

   – Большое спасибо.

   Он правильно истолковал тон моего ответа, так как счел нужным добавить:

   – Прошу прощения, что заставляю вас довести миссию до конца, но иначе и быть не может. Мы не можем позволить себе терпеть терроризм или тех, кто его практикует.

   Я впервые слышал, как он говорит так ясно.

   – Я понимаю, сэр. Со временем я могу стать слишком сентиментальным ...

   Я услышал шум, который, вероятно, был вздохом, затем Хоук оборвал связь. Я по очереди повесил трубку и вернулся в спальню. Я приехал, чтобы увидеть, как Самира выходит из ванной.

   – Я тоже принимаю хороший душ, и мы идем что-нибудь перекусить, – сказал я.

   Как я и ожидал, она с энтузиазмом согласилась. Я собрался, и мы пошли в ресторан.

   Самира выглядела счастливой и расслабленной. Я заказал двойной скотч и закурил одну из своих золотых сигарет с фильтром. Я пообещал себе, что сделаю все, чтобы этот вечер был для Самиры как можно более приятным. С ее смесью фанатизма и наивности, она, безусловно, была одной из самых опасных и милых женщин, которые встречались в моей бурной жизни.

   Как обычно, Самира с волчьим голодом проглотила свой жареный стейк. Я был далек от аппетита, но тем не менее очистил свою тарелку.

   Когда мы вышли из ресторана, на нас напали диссонирующие писки оркестра мариачи, настраивающего свои инструменты. Кассир проинформировал нас, что чуть позже у бассейна идет танец.

   – Ник, а как насчет танцев? – спросила меня Самира.

   – Хочешь?

   – Ой ! это было бы действительно круто! Помните, в Матаморос мы не смогли поехать? Давайте изменимся и сделаем этот вечер событием, которое останется в нашей памяти.

   Я сказал себе, что день уже был необычным, но согласился. Самира выбрала бледно-желтое вечернее платье до щиколоток. Она добавила серебряное ожерелье и коллекцию подходящих браслетов.

   Чтобы ослепить ее, потребовалось совсем немного времени. Я знал, что в ту ночь все мужчины могут не спать всю ночь.

   На мне была темно-синяя рубашка и белые брюки. Впервые я решил бросить троих друзей. Вечер должен был быть полностью посвящен Самире и мне.

   Когда мы приехали, у бассейна уже собралась большая толпа. Были повешены цветные бумажные фонарики, и теплая мексиканская музыка погрузила всех в радостную эйфорию.

   Продавец цветов открыл магазин возле двери холла. Взяв Самиру за руку, я подвел ее и купил розу с желтыми лепестками, которую наколол ей в волосы.

   Самира скользила по трассе, и мне казалось, что она парит в воздухе. Она танцевала с грацией, которая наполняла меня блаженством от восхищения. Ночные часы пролетели как минуты. Наш хореографо-любовный союз никто не нарушал.

   Дирижер объявил последнюю пьесу. Я посмотрел на часы и с тревогой увидел, что было уже два часа ночи.

  Мы закончили танец, не сказав ни слова. Затем я взял Самиру за руку, и мы пошли обратно в нашу комнату.

   Я едва запер дверь, когда Самира была у меня на руках. Я нежно поцеловала его большие черные глаза, затем его нос и наши губы соединились с таким пылом, что мы могли бы поклясться, когда увидели это в первый раз.

   В конце концов, Самира мягко оттолкнула меня и вернула мне себя. Я расстегнула три большие желтые пуговицы на платье и накинула его ей на плечи. Он упал на ковер, и я поднял его естественным образом, прежде чем аккуратно повесить в шкаф.

   Затем я сорвал желтую розу с волос Самиры и сунул ее в карман куртки. Затем я сбросил с нее крошечные трусики.

   Стоя передо мной в своей надменной наготе, Самира начала расстегивать мою куртку. Так же естественно, как я пошла повесить ее платье, она повесила его на вешалку и убрала в шкаф. Моя рубашка последовала за ним. Когда Самира спустила мои трусики до щиколоток, я быстро избавился от них небольшим прыжком.

   Покрывая ее нежными поцелуями, я отнес ее к кровати, где осторожно уложил. Мои ласковые руки скользнули по ее твердому плоскому животу, затем по ее мягким, мускулистым бедрам. Я позволил своей голове упасть между шарами ее маленькой груди, которые я ласкал губами, медленно продвигаясь к их концу, который я начал дразнить. Ее тело начало дрожать, и ее горло издало легкий стон.

   Руки Самиры не оставались бездействующими. Они смело прошли по всей поверхности моего тела. Мои губы и язык тщательно исследовали каждый уголок ее анатомии. Когда мой язык наконец достиг своей цели и задержался там надолго, голова Самиры оторвалась от подушки с почти болезненным выражением лица, но стоны, вырвавшиеся из ее горла, превратились в глубокую мелодию наслаждения, похожую на песню, глубокую и глухую.

   Через некоторое время, вспомнив, как она любит проявлять инициативу, я позволил себе упасть на ее сторону и сказал:

   – Твоя очередь.

   Она оседлала мое тело и с удивительной точностью направила меня внутрь себя. Через несколько секунд мы оба взорвались окончательным слиянием. Затем наши тела расслабились, и наши губы снова искали друг друга.

   Самира тихонько вздохнула и свернулась ко мне. Я оставил лампу включенной и выкурил одну из своих особых сигарет, которую вынул из своего золотого футляра. Вскоре ее ровное дыхание сказало мне, что она спит.

   Я бесшумно выскользнул из постели и надел одежду. Самира даже не изменила своего положения. Глядя на нее, сразу подумалось, что она видела чудесный сон.

   Я открыл тайник трех моих друзей и схватил Пьера. Осторожно схватив маленький цилиндр, я подошел к ложе и повернул патрон. Я забрал свои последние вещи. Любой, кто вдохнет смертельный газ, исходящий от Пьера, умирает в течение минуты. Газ улетучивается за три минуты. Как и все оперативники АХ, я могу задерживать дыхание на четыре минуты.

   Я достал из шкафа пиджак и рубашку, затем поставил сумку у двери и в последний раз посмотрел на Самиру. На его лице было такое же выражение полноты счастья. С другой стороны, ее ровное дыхание перестало поднимать ее маленькую грудь. Я взял Пьера и положил патрон обратно в карман.

   Я выключил свет, вышел и запер дверь. Ночь была прохладной. Я натянул куртку и глубоко вздохнул.

   Когда я ехал в аэропорт на своем «Мустанге», я почувствовал, как что-то укололо меня сквозь рубашку. Я полез в карман куртки и нашел там желтую розу. Я взял цветок и вдохнул его запах. Он был проникнут ароматом Самиры. Я опустил окно и выбросил розу на улицу. Лепестки развевались на ветру вслед за мной. Я посмотрел на часы, было 6:30 утра.

   Конец.