Текст книги "Связь с койотом (ЛП)"

Автор книги: Ник Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

   Когда мы вышли из пикапа, их машина проехала мимо нас и подъехала к двум домам недалеко от нас. Молодой слабак вылез из машины и стал осматривать шины. Настоящая работа любителей.

   Дорис сказала, что ей жаль, что Мария прервала мое пребывание в Хьюстоне.

   – Вы все одинаковы в прессе. Невозможно устоять перед сенсационной интрижкой. Наконец, я надеюсь, что ты скоро вернешься ко мне.

   – Обещаю, говорю ей.

   «В долине есть люди, которым не нравится, что журналисты выискивают о них всякие подробности», – добавила Дорис. Так что не делай глупостей, Ник.

   «Мария будет смотреть за мной», – ответил я, смеясь. Она определенно знает, каких мне следует избегать.

   «Ты шутишь, но, может быть, ты не думаешь, что говоришь так», – сказала мне Дорис, целуя Марию.

   Бросив сумку в кузов пикапа, я заметил, что мои Лорелс и Харди припарковались через дорогу. На этот раз Лорел ткнулся носом в двигатель. Нет класса.

   Я мог видеть водителя немного лучше. На мой взгляд, во всем Хьюстоне не было двух экземпляров такого размера. Тем более с пластырем на носу.

   Мария стартовала, и мы промчались мимо Импалы.

   В зеркало заднего вида забавлялся, наблюдая, как Лорел хлопает капотом и врывается в машину. Большая машина помчалась за нами, сделав головокружительный разворот.

   Мы еще не доехали до конца города, когда пошел дождь. Не сильный ливень, прозрачный и ясный, а что-то вроде туманной теплой мороси, которая прилипает к лобовому стеклу и придает небу уродливый пыльно-серый цвет.

   Дождь меня не беспокоил. Напротив, двум моим преследователям было бы легче следовать за нами. Я не хотел, чтобы они потеряли наш след любой ценой, потому что собирался задать им несколько вопросов, когда придет время. Но спешки не было: нам предстояло вместе преодолеть пятьсот шестьдесят километров до Браунсвилла.

   – Поездка очень приятная, сказала мне Мария.

   Я хорошо знаю дорогу. Я делаю это несколько раз в год, правда сейчас на шоссе слишком много грузовиков.

   «Вот что я вижу», – ответил я, глядя на колонну больших полуприцепов-рефрижераторов. Что они везут?

   – Фрукты, овощи, ранние овощи. Субтропический климат долины позволяет собирать несколько урожаев в год. Но есть и мексиканские грузовики. Фрукты и овощи возят через границу. Из-за рабочей силы, а также из-за запрещенных в США удобрений и инсектицидов.

   Мария подмигнула мне и добавила:

   – Вполне возможно, что эти грузовики везут что-то, кроме ящиков с овощами. Вещи, которые могут вас заинтересовать ...

   – Нелегальные рабочие, например?

   – Конечно. Не в грузовиках, которые идут прямо из Мексики, а в других ...

   Она меня не удивила. Я уже слышал об огромных прибылях, полученных от перевозки нелегальных иммигрантов. Их привезли в большой город, в стиле Хьюстона, и там они быстро утонули в населении.

   По мере того как мы ехали на юг, шоссе становилось все менее и менее загруженным. Мария ехала быстрее. Быстрее ограничения скорости. Мой взгляд на счетчик не ускользнул от него.

   – На этой дороге довольно много проверок, но нам нечего бояться.

   Она казалась уверенной в себе. В противоположном направлении проехал большой блестящий полуприцеп с великолепным красным бульдогом на капоте. Мария открыла на радио группу «Гражданин».

   «Это Мехикали Роуз», – сказала она почти профессиональным голосом. Я звоню толстому Маку, у которого много лишнего и который только что столкнулся со мной на 59-м. Ты слушаешь? Ваш.

   Громкоговоритель издал какой-то шум, Мария нажала кнопку, и послышался голос.

   – Это старый трубопровод. Я еду прямо на север в сторону деревни под названием Хьюстон. Это та цыпочка, с которой я только что столкнулся с любовью к пикапу? Ваш!

   – Да, это я, Роза. Вы прошли через Smokeys? Что там происходит?

   – Он весь залит маслом до Виктория Тауншип. Подобрали цветок? Удачи и наилучших пожеланий мадам, ваша мама!

   – Безупречно. «Здравствуйте, и не пристегивайтесь, мне было бы очень грустно», – заключает Мария, прежде чем выключить CB.

   «У тебя есть скрытые таланты», – восхищенно прошипела я.

   «Es nada», – с улыбкой ответила Мария. В любом случае, я хорошо провожу время с копами.

   Я не хотел говорить ему, что мне все равно. Все, что я хотел, это чтобы она не отдалялась от ребят из Импалы.

   Мария казалась мне счастливой. Я решил заставить ее говорить за себя. Я надеялся, что она даст мне несколько вещей, чтобы я смог набросать какой-то план действий. Скудная информация, которую я получил от Хоука, была больше приказом, чем советом. Он сказал мне, что делать, но не как это сделать.

   Я был счастлив видеть, что Хоук достаточно доверял мне, чтобы не сойти с ума с таким небольшим количеством данных. Я выглядел как тот посланник, назначенный президентом Соединенных Штатов, которому во время кубинской войны за независимость было поручено лично доставить послание генералу Гарсии. Как и он, я не знал, куда мне нужно идти и как это делать. Поэтому мне нужно было собрать как можно больше информации и я спросил Марию:

   – Вы всегда жили в долине?

   – Да, я родился на плантации Гомес. Мой отец был прорабом. Он пользовался доверием и дружбой отца Рикардо.

   – Вы, должно быть, имели привилегию на плантации.

   – Так мне сказали. И мы зарабатывали больше, чем другие рабочие. Особенно те, кто оказался в нелегальном положении. У них практически не было выхода.

   – Но вы смогли учиться?

   Мария пожала плечами.

   – Отец Рикардо отправил меня в Сент-Мэри. За его счет.

   – Должно быть, он был щедрым человеком, папа Рикардо.

   – Не совсем. Допустим, мой возраст и мои новые формы были мне больше в пользу.

   Она бросила на меня быстрый взгляд. Трудно обнаружить румянец под такой темной кожей, как у нее, но я очень отчетливо видел, как он выступает.

   – Я была очень привлекательна, – сказала она слишком торопливо. И, несмотря на наше скромное состояние, отец Рикардо решил, что я буду женой его сына.

   Он был чрезвычайно обеспокоен внешним видом. Вот почему он отправил меня в школу. Конечно, нас не спрашивали. Ни Рикардо, ни мне. Это наши отцы все между собой устраивали. Конечно, я получила многое: деньги, туалеты. Я получила образование, о котором даже не мечтала. Рикардо, он предпочел бы сам выбрать себе жену. Во всяком случае, он никогда не говорил отцу об этом ни слова.

   – Если я правильно понимаю, это любовь с первого взгляда.

   – Какое-то время все шло не так уж плохо. Отец Рикардо заставил нас устроить роскошный дом. Но никто не спрашивал моего мнения, ни о плане дома, ни даже об отделке. Мы были куклами мистера Гомеса, который он построил дом, красивый, удобный. Нам с Рикардо оставалось только жить там.

   – Ты еще там живешь?

   – Да. Рикардо вернулся жить в старый дом своего отца. Все в Браунсвилле называют его Casa Grande.

   – И ваши родители!

   – Они умерли.

   – А детей у вас не было? Разве это не было в расписании?

   – Нет. И так лучше.

   Она повернула ко мне голову, и на ее губах расплылась злая улыбка. Мы были довольно далеко от охоты на террористов.

   – Всегда работало в одном направлении. Мы занимались любовью, когда Рикардо хотел и так, как он хотел. Это быстро стало утомительным.

   Я улыбаюсь.

   – Отсутствие романтики и фантазии, – говорю я своим сентиментальным тоном любящего учителя гимнастики.

   «Совершенно верно», – согласилась Мария. Фактически, все мои подруги говорили мне, что у них такая же однообразная сексуальная жизнь.

   Она остановилась.

   – Я ничего другого не знала до встречи с тобой, Нииик.

   Я закурил, утешился. Мы сходили с длинной кривой. Дождь перестал. Я увидел вдали небольшой городок. Мы подошли к мосту через небольшую реку.

   – Вот Чистый Ручей! воскликнула Мария. Нииик, я всегда хотела пойти вымочить ноги. Что, если мы остановимся?

   – Почему бы нет ? Это принесет нам величайшую пользу.

   А еще о двух засранцах, которые прилипают к нашим ягодицам, подумал я про себя, глядя в зеркало заднего вида. Мария замедлилась. Я увидел подъехавшую машину. Мария поставила пикап на небольшую парковку. Импала не успела затормозить и продолжила движение прямо. Мы тихо вышли из машины и, взявшись за руки, направились по подъездной дорожке к ручью. Я представил себе сильное торможение, которая скоро будет услышано.

   Мы мирно устроились на большом плоском камне, выступавшем над кипящей водой. Мария сняла парусиновые кроссовки и закатала подол джинсов. Я наклонился, чтобы снять мокасины из кожи анаконды, когда хлопнула дверь. Вскоре после этого я увидел, как «Шевроле» пересек мост в противоположном направлении. Водитель был там один. Я пришел к выводу, что Лорел с другой стороны наблюдает за нами, прячась в кустах, иначе он скоро будет там. У меня был шанс застичь его. Я вошел в воду, чтобы перейти.

   – Мария… говорю я. Мы ехали уже давно, ну ... думаю, я доберусь до тех кустов вон там.

   Я попытался сделать вид, что у меня был самый смущенный.

   Мария улыбается.

   – Возвращайся скорее !

   – Да, недолго, – ответил я, надеясь, что не ошибся.

   Как только Мария скрылась из виду, я присел в зарослях и ждал, не двигаясь.

   Мой шпион-любитель определенно не был сыном Робин Гуда. Фактически, он был тих, как носорог в сезон гона. Пробираясь сквозь него, он издавал такой шум, что выглядел так, будто был вооружен бензопилой.

   Он подошел ко мне. Я выскочил из куста и обездвижил его хваткой за шею. Ее лицо стало откровенно темно-пурпурным. Казалось, его глаза готовы вылезти из орбит.

   На короткое время он пожал плечами, как маньяк, пытаясь освободиться и вдохнуть немного воздуха.

   В правой руке он что-то держал. Предмет выскользнул из него и покатился по земле. Затем он перестал бороться. Я задержал там удушение еще несколько секунд, затем отпустил.

   Слабак рухнул на землю. У меня был хороший день. Если повезет, ему сойдет с рук – простая черепно-мозговая травма.

   Но если бы у него был мозг.

   Я поднял предмет, который он уронил. Это была 35-миллиметровая камера Yashica.

   – Какое презрение к материалу… – пробормотал я.

   Раскачал девайс как мог и кинул в воду.

   Поскольку отсутствие товарища насторожило бы мамонта, я решил присоединиться к Марии. Таким образом, Гомес заставил жену ускользнуть. После этой шоковой терапии я был почти уверен, что со мной все в порядке, если только Рикардо не заплатил дорого за то, чтобы они увидели неверность его жены. В любом случае, это было наименьшее из моих беспокойств ...

   Я вернулся на другую сторону, делая вид, что поправляю штаны.

   – Это было недолго, – сказала Мария, приветствуя меня.

   «Это было не так уж много», – ответил я. Ненавижу тратить время на мирские телесные формальности.

   Она взяла меня за руку, и мы вошли в воду.

   Четвертая глава.

   Мы только что достигли вершины небольшого холма, когда я увидел Браунсвилл, раскинувшийся у наших ног. Поднимаясь после погружения в Клир-Крик, Мария оставила меня за рулем, и я ехал, не увидев ни малейшей тени Импалы в зеркале заднего вида.

   На въезде в город стоял огромный парк полуприцепов. Славные окрашенные металлические монстры стояли на отроге не менее полутора миль. Сотрудники полиции переходили от одного грузовика к другому и открывали двери трейлеров.

   – Что они делают ? – спросил я Марию.

   – Охота на водолазов, нелегалов. Их так называют, потому что они раньше переплывали Рио-Гранде. Но копы почти никого не находят. Они всегда прячутся перед проверкой трейлеров, и весь груз должен быть выгружен. Поскольку у пограничников нет ни времени, ни средств, чтобы тщательно проверить их одного за другим, койоты молчат.

   – Койоты?

   Мария улыбается.

   – Так называют контрабандистов нелегальных рабочих. Они переправляют их через реку, доставляют на север и отправляют в Чикаго, Детройт, после того, как платят за это все свои сбережения ...

   Ну наконец то ! К тому времени, как мы достигли места назначения, Мария решила дать мне некоторую полезную информацию.

   – Во всех этих трейлерах есть безбилетные пассажиры?

   – Не во всех, а в большинстве. Койоты покупают грузовики для перевозки огородной продукции, и они работают по таким низким ценам, что честные компании вряд ли выдержат.

   – Откуда ты все это знаешь?

   – У Рикардо есть грузовики. Мне просто нужно было послушать.

   – Потому что Рикардо тоже перевозит мексиканцев?

   – У меня нет доказательств, только подозрение. Что я точно знаю, так это то, что он ежегодно получает огромную прибыль.

   Я старался не проявлять излишнего энтузиазма после его откровений и просто сказал:

   – Может быть, это поможет мне в моей статье.

   «Я могла бы принести вам гораздо больше пользы, чем вы думаете», – призналась мне Мария с заговорщической улыбкой. Только я жена Рикардо, и нас не следует видеть вместе в Браунсвилле.

   Мне показалось, что я уловил сожаление в его голосе.

   – Вы можете прийти ко мне вечером. Я могу доверять своему персоналу в ночную смену. День другой, у меня такое впечатление, что Рикардо в курсе каждого моего шага.

   Я говорю себе, что она не ошибалась.

   Мы въезжали в пригород Браунсвилля. Мария указала мне на большой современный мотель.

   «Это лучшее, что есть здесь», – заверила она.

   Несколько мгновений спустя мы поднимались по склону пандуса, ведущего к мотелю. Я припарковал машину перед дверью. Когда я открыл дверь, Мария подошла ко мне и поцеловала более чем нежно.

   «Позвони мне», – сказала она, когда я спустился вниз.

   – Можете быть уверены.

   Она снова рванула машину, верная своей привычке. Я едва успел схватить свою дорожную сумку.

   К счастью, в мотеле была свободная комната. Я бы предпочел окна с видом на бассейн, но мне пришлось остановиться на номере с видом на пандус. Она была совершенно стандартной. Радио-ТВ-мини-бар и кровать была не так уж и плохи. Я позаботился запереть дверь. В конце концов, хотя ребята из Импалы не были полностью в курсе событий, и у них могли быть младшие братья.

   Мне нужны были две вещи. По порядку: принять хороший душ

   и поднять настроение.

   Горячий душ всегда оказывал на меня чудесное воздействие, особенно когда за ним следовала хорошая минутная порция ледяного холода. Я вышел из ванной замечательно расслабленной. Все следы усталости исчезли. Расставив своих драгоценных «товарищей» по местам, я надел чистую одежду. Чтобы полностью завершить метаморфозу, все, что было нужно, – это Chivas Régal. Я вышел из комнаты, запер дверь, и мое легендарное чутье привело меня прямо к бару.

   Было время обеда, и две или три пары, казалось, ждали супружеского чуда, молча потягивая коктейли.

   Я заказал свой двойной скотч. В ожидании напитка я тускло взглянул на двух мужчин, которые сидели на высоких стульях рядом со мной со стаканом текилы в руке. Судя по одежде, они были настоящими техасцами. Синие джинсы, брезентовые рубашки и рекламные кепки, накрученные на череп. Надо сказать, что техасская мода заменила старую ковбойскую шляпу этими глупыми, но яркими кепками. Техасцы носили их весь день на улицах, в офисе, на фабрике и, как говорят, носят их даже в церкви и во время секса. Я пообещал себе спросить Марию.

   Мой ближайший сосед, крепкий парень, рекламировал корм для собак, его меньший товарищ восхвалял славу тракторов John Deere.

   Услышав, как я делаю заказ, собачий гурман повернулся ко мне и с улыбкой спросил:

   – Скотч? Есть еще люди, которые пьют это?

   «Дома это обычное дело», – сказал я, пытаясь быть добрым.

   Я хотел завязать разговор. Моей целью было распространить слух о том, что в город приехал любопытный журналист. С другой стороны, если бы у меня было мало шансов быстро найти людей, которых я ищу, я мог бы подтолкнуть их нанести мне «небольшой визит». Лучше всего было поговорить о моем расследовании с теми, кто меня слушал. И эти две головки с кепками выглядели идеально.

   – Ах, да. А ты откуда, старик?

   – Из Вашингтона.

   Тракторист, казалось вроде понял, что мы говорим.

   – Ах, засмеялся он, я все понимаю! Я вот уже долгое время удивляюсь, почему они делают так много ерунды. Если это то, что они блокируют, это многое объясняет.

   И он рассмеялся. Через пятнадцать секунд за ними последовали тракторист «Джон Дир» и бармен, который внезапно уловил тонкий юмор своего приятеля.

   – Вы тоже госслужащий? спросил мой новый знакомый.

   «Вовсе нет», – весело объяснил я. Я корреспондент Amalgamated Press and Wire Service. Я здесь за материалом для статей.

   – Уф! – прошипел впечатленный собеседник. Я удивлен. Бюрократов здесь вагонами возят. Но ты мой первый репортер. Какая у тебя история?

   Трактор-Джон Дир и бармен внимательно слушали, их напряженная концентрация казалась болезненной.

   – Редакция моего агентства хотела бы статью о мексиканцах, которые пробираются через границу. Кажется, что в последнее время цифры достигли рекордных значений.

   – Нет ? Разве вы здесь не по делу о наркотиках? Без шуток ! Я думал, что мы только что говорили об этом.

   – Нет, – ответил я. Меня ничего не спрашивали о наркотиках.

   – Что ж, старик, ты зеваешь лодке и пропускаешь сенсацию в газете! – заверил меня весельчак. Поскольку есть граница, есть водно-болотные угодья, пересекающие Рио-Гранде. С другой стороны, если бы вы знали все, что связано с марихуаной и кокаином, вы бы сделали отличный материал для своей газеты.

   Я начал задаваться вопросом, не руководствовались ли его попытки заинтересовать меня другой темой личными мотивами. Поэтому я решил лучше узнать больше об этом.

   – Но я не представился, – говорю я, протягивая руку, Ник Картер.

   Он пытался раздавить мои пальцы намеренно мачо-хваткой. Это было напрасно.

   «Альфонсо Кортес», – отказался он. А вот мой друг – Джордж Грейсон.

   Я схватил за руку веселого современного пахаря и заказал выпивки.

   Вскоре я узнал, что эти двое работали в Consolidated Produce Company. Кортес был руководителем группы, а Грейсон – бухгалтером. Но самое интересное было то, что Consolidated Produce Company была компанией Рикардо Гомеса.

   Мария рассказала мне это в машине.

   В конце концов Грейсон принимает участие в дискуссии.

   «Вы находитесь не в том месте, где можно найти„ заблудших “, – начал он. Здесь Рио-Гранде слишком широкая и слишком глубокая. Конечно, кроме засушливого сезона, здесь можно гулять. Если бы это был я, я бы лучше пошел в сторону Орлиного перевала или Эль-Рио, где он уже. Это то место, где проходят контрабандисты.

   «Может быть, я проверю это позже», – сказал я.

   Он настаивал. – Зачем оставаться здесь собирать крошки? Там у вас будет панорама на большой экран.

   Я знал, что он был абсолютно прав, но он так настаивал на том, чтобы я уехал из Браунсвилля, что я вовсе не был настроен на это.

   Пока мы пили вторую порцию за мой счет, я узнал, что они оба были уроженцами долины Рио-Гранде и что Браунсвилль, расположенный в шестидесяти километрах к югу от Майами, принимал большой поток туристов с севера и центра.

   «Я даже готов поспорить, что на квадратный метр жителей Чикаго и Детройта приходится больше, чем ребят со всей страны», – сказал Кортес.

   «Неудивительно, – сказал Грейсон. Это рай для бедняков. Чтобы приехать сюда, необязательно иметь состояние. Это не похоже на Майами. И все же у нас такой же климат, те же пляжи, та же рыбалка. Но все дешевле.

   «Это из-за мексиканцев», – сказал Кортез. Работают за гроши, но довольны. Они по-прежнему зарабатывают втрое больше, чем могли бы получить в Мексике ... Если бы только они могли найти там работу! Потому что вопрос о работе, там ноль! Не завтра мы увидим здесь профсоюзы, поверьте мне!

   «Каждый найдет что-то для себя», – заключил Грейсон.

   Я вытащил из кармана блокнот и начал рисовать, чтобы сделать его рассказ более реалистичным. Кортес, у которого уровень алкоголя в крови, должно быть, заигрывал с этиловыми Гималаями, бросил на меня обеспокоенный взгляд.

   Он спросил. – Скажите, вы не собираетесь это публиковать?

   «Вероятно, нет, – ответил я, – но в случае, если я это сделаю, я хотел бы изложить ваши личные взгляды.

   За этот вечер я впервые был так честен.

   Я почувствовал некоторое облегчение в своих товарищах. Я пожал им руку и пошел в ресторан. Еда была обычным ужином в мотеле, ужасающе банальной, но в конце концов у меня все еще оставалось приятное чувство сытости. Я вернулся в свою комнату, где быстро погрузился в глубокий сон.

   Проснувшись на следующее утро, я чувствовал себя в великолепной форме, готовым к действию. После плотного завтрака в ресторане я пошел на ресепшен, чтобы взять напрокат машину. Выбираю новый Форд Мустанг. Хотя АХ получает значительные субсидии, которые при переходе бюджета естественным образом переключаются на другие статьи, Хок довольно осторожен, когда дело касается отчетов о расходах. Слишком разборчив, по мнению моих коллег. Но когда дело доходит до проката автомобилей, он никогда не спорит. Скорость и мощность – наши помощники в работе, и часто бывает, что наша жизнь или успех нашей миссии зависит от еще нескольких лошадей.

   Очаровательная хозяйка из агентства по прокату любезно передала мне ключи и карту города. Вашингтон-стрит, главная ось Браунсвилля, пересекает центр города и заканчивается мостом Международного моста. Это маршрут для мексиканцев, которые незаконно проникают в нашу страну. Я решил разведать и пройти по артерии. Когда я оказался в пределах видимости моста, я повернул направо и припарковался на небольшой парковке, обсаженной пальмами. Центр набережной занимал двухэтажный глинобитный дом, обожженный на солнце кирпичом. Перед дверью на высоком шесте развевался флаг Соединенных Штатов. Над входом огромная вывеска гласила: ПОГРАНИЧНЫЙ ПАТРУЛЬ США.

   Журналисту, ищущему информацию о нелегальной иммиграции, следовало посетить таможенную полицию. Я толкнул дверь здания.

   Комиссар был коренастым мужчиной с пронзительными черными глазами. Он представился как Дантон. Несмотря на мой статус «журналиста», он тепло встретил меня. Я пришел к выводу, что он хорошо выполняет свою работу и ему нечего скрывать.

   – Да, проблема очень серьезная, – прямо объяснил он. Большинство иммигрантов переплывают или переходят реку, когда позволяет уровень воды. Как правило, это молодые люди, которые хотят работать на фермах в регионе.

   Когда фермерам нужна рабочая сила, они посылают кого-нибудь присмотреть за берегами реки. Если появляется мексиканец, мужчина помогает ему пройти, затем прячет в пикапе и вуаля.

   – Я думал, у вас есть вертолеты, чтобы наблюдать за рекой.

   «У нас есть кое-что», – ответил Дантон. Но, к сожалению, этого недостаточно. И тогда они не могут летать круглосуточно. А главное, ребята умные. Если вы были на мексиканском берегу, то наверняка заметили густые заросли вдоль реки. Здесь парни прячутся. Они просто ждут, пока пилоты приземлятся на обед или дозаправку, и переходят реку. И они быстрые, можете мне поверить.

   – Конечно, с пониманием прокомментировал я.

   «В нынешнем виде мы абсолютно ничего не можем сделать», – признался Дантон. Их слишком много, и мы не укомплектованы кадрами. Кроме того, для местной экономики это дешевая рабочая сила. Так…

   Если бы было так просто пересечь Рио-Гранде, мне было бы трудно предотвратить проникновение террористов в страну. Если только я не продолжу волнение в надежде вызвать желаемую реакцию.

   В Торгово-промышленной палате я получил идиллическую листовку: нижняя часть долины Рио-Гранде процветала, мексиканцы были жизненно важным благом для экономики. Короче говоря, Браунсвилл был настоящим раем на земле с прекрасным тропическим климатом и доступными ценами.

   – Кроме того, – добавил менеджер, – здесь не мафия дергает за ниточки.

   Все было решительно радужно и вкусно. Ни разу не было упомянуто слово «койот». Как будто эта раса полностью исчезла из лексикона властей.

   Был почти полдень, когда я покинул Торговую палату. Мой желудок вернул меня в мотель, где мне сказали, что женщина, не назвавшая своего имени, несколько раз звонила мне. Она должна была перезвонить около часа.

   Это определенно была Мария. Мой обед закончился, я поднялся в свою комнату, чтобы дождаться его звонка. Телефон зазвонил в пять минут первого. Я поднял. Женщина спрашивала меня по телефону.

   Это была не Мария.

   Пятая глава.

   Голос, обращающийся ко мне, был почти шепотом. У моей загадочной собеседницы были очевидные трудности с выражением слов по-английски. Я собирался попросить его поговорить по-испански, но сдержался. Я не должен был рисковать. Конечно, я свободно говорю по-испански, включая все диалекты Испании, Кубы и Латинской Америки, и даже техасско-мексиканский сабир, который используется на границе с Техасом, но я не хотел проявлять неосторожность. В конце концов, я оценивал заурядного вашингтонского репортера. Это была деталь, но в моей профессии деталь могла иметь значение между живым агентом и трупом.

   – Сеньор Картер, – нерешительно сказала она, кажется, вы пишете рассказ о Como se dice? проход дель Рио ...

   «Да, если я найду достаточно информации», – пояснил я.

   «Я пересекла Рио», – сказала она мне. Мой брат, мой отец и моя мама тоже. Зе мог бы сказать тебе мучо.

   – Вы хотите, чтобы я рассказал вашу жизнь и вашу историю?

   – Да, но Зе не может говорить по телефону.

   – И почему ?

   – Mucho peligro, слишком много опасности, – сказала она. Мы должны где-то увидеться.

   Очевидно, моя рекламная кампания окупилась.

   – Или же ? Я спросил.

   – В безопасном, тихом месте, где ты меня не заметишь.

   – Так где ? Я настаивал.

   – В Casa del Cabrito это было бы здорово. Это Дом Козы.

   – Козий дом! – удивился я. Честно говоря, я не видел себя разговаривающим посреди стада коз. Я очень любил коз и общался с ними в Греции, Испании и даже в Албании, конечно, с должной честью. И я подумал про себя, что пьянящий запах европейских коз должен быть относительно похож на запах техасских коз. Но я должен был признать, что она, вероятно, была права. У кого хватит смелости прийти и шпионить за нами в овчарне? Может быть, у волка?

   По тону моего ответа тонкий голос в конце линии весело усмехнулся.

   «La Casa del Cabrito – это ресторан, где подают козье мясо», – пояснила она. Народ оттуда никогда не уходит.

   Я их понял.

   – Где находится ресторан ?

  – В западном квартале. Остин-стрит.

   – Во сколько ?

   – Лас куатро, я имею в виду четыре часа. Тогда не будет слишком многолюдно.

   – Как я узнаю тебя?

   – Я надену штаны зауне, – без дальнейших церемоний ответила моя собеседница, прежде чем повесить трубку.

   Его мягкий голосок, очевидно молодой, и его восхитительная задержка были чем-то меня соблазнили. Я поймал себя на том, что пытаюсь представить ее в своем наряде «зауне». «Осторожно Ник, – прошептал я. И я увидел себя в тренировочном центре с Хоуком за его столом, обучающим нас Правилу Убийцы №1. Никогда не позволяйте себе перемещаться в незнакомом месте и остерегайтесь всех. Теперь я, N3, собирался нарушить правило. Что бы подумал Хоук, если бы узнал? Он, вероятно, уволил бы меня из-за психического заболевания. Но на его месте я бы сказал: Ник, продолжай, в конце концов, ты сможешь что-то извлечь из всего этого. Вот что я решил сделать. Для этого нужно было начать узнавать землю, определять возможности отступления и запечатлеть все это в моей памяти. Я поискал в справочнике адрес ресторана и развернул карту Браунсвилля.

   Путешествие было очень простым. Я вышел из комнаты, запер дверь и спустился вниз, чтобы забрать взятый напрокат «Мустанг». Была только половина второго, но я хотел, чтобы у меня было достаточно времени.

   Вскоре я подошел к Casa del Cabrito в районе, который мне показался гетто Браунсвилля. Бараки, построенные из ящиков, и останки машин образовали настоящие лачуги, пересекаемые грязными улочками. Все, что можно было найти в мусорных баках Браунсвилля, обрело здесь новую жизнь. Темнокожие дети смеялись и играли костяшками пальцев в пыли среди стада голодающих собак. Большинство детей были голыми, что напомнило мне кубинские деревни, через которые я прошел. В тропиках латиноамериканцы не удосужились одевать своих детей. У них были дела поважнее со своими скудными ресурсами. На Кубе родители обычно разрешают своим детям гулять в костюмах Адама и Евы до двенадцати лет. В этом возрасте девочки имели право на мешок из джута от сахара. Одно отверстие для головы, два отверстия для рук и вуаля.

   Мальчикам выдают старые джинсы до колен. Я видел девушек настолько высоких, что их мешки закрывали их только до пупка, а нижняя часть их тела была полностью обнажена. Этого еще не было в гетто Браунсвилля, но и не так уж много было отличий.

   Я прошел мимо Каса-дель-Кабрито как на прогулке. Заведение было построено из старого дерева архитектором, который, несомненно, долгое время медитировал на свалке. Он, должно быть, сочинил этот великолепный шедевр однажды ночью внезапного вдохновения, не думая, что шипы можно использовать для чего-нибудь, кроме прокалывания шин: у меня создалось впечатление, что только битумная бумага может держаться вместе, как приклеенная головоломка.

   С другой стороны этого архитектурного шедевра находилась большая кирпичная печь с барбекю, на котором жарились куски мяса.

   Несмотря на свои предубеждения, пришлось признать, что запах был довольно аппетитным. Вдоль внешней стены небольшая земляная эспланада служила стоянкой, там были припаркованы три груды металлических листов, среди которых, как мне показалось, я узнал Ford 1948 года. Я насчитал три двери в ресторане: одну на улице, другую сзади. здания. и последнюю на стоянку.

   Я обошел квартал в поисках полицейского участка или, может быть, пожарного депо. Таких не было. Кроме того, действительно ли это было полезно? Единственными торговцами, кроме ресторана, были небольшой продуктовый магазин и свалка, которые, должно быть, завидовали парковке. Место показалось мне идеальным для ловушки. До свидания оставалось почти два часа. Я вернулся в мотель.

   Я начал с длительного душа. Затем я оделся и проверил работу Вильгельмины, разбирая ее по частям. Я любил баловать ее, эта милая! Затем я убедился, что моему маленькому Хьюго было совершенно непринужденно и тепло в своем замшевом футляре, и что никакие складки не мешали его скорости вмешательства. Что касается Пьера, я поселил его в его уютном гнезде, готовым к действиям, если того потребуют события.

   Единогласно проголосовав за поздравления, я спустился в бар, чтобы выпить твердый чивас.