Текст книги "Реверберация (СИ)"

Автор книги: Ник Фабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Тогда мы с вами и Линдой навестим профессоршу, а остальные приглядят за её машиной. На всякий случай.

– Это на какой такой случай?

– На всякий, – хмыкнул Барт и быстро отдал нужные приказы своим людям. – Вдруг она решит сделать ноги отсюда вместо того, чтобы поговорить с вами.

– Она гражданка другого государства, Барт, – вздохнул Риваль, направляясь к выходу с посадочной зоны. – Мы не можем просто так взять и сунуть её в багажник флаера для того, чтобы потом выбить информацию в тихом месте.

– А я думал, что ваше ведомство только так и работает, – состроил Симмонс притворное недоумение на лице.

– Забавно. А я всегда считал, что это именно контрразведка занимается настолько грязной работой, как вырывание ногтей.

Идущая рядом со своим начальником стройная блондинка с холодными голубыми глазами фыркнула и закинула себе в рот полоску жевательной резинки.

– Вырванные ногтей – прошлый век, Блауман. У человека их двадцать штук. Замучаешься пока добудешь нужную информацию. Я предпочитаю стрелять по коленным чашечкам. Их всего две и люди, как правило, ломаются уже на первой. Экономит время и повышает эффективность.

По безэмоциональному выражению на её лице было непонятно шутит она или нет.

– Просто потрясающе, – горестно пробормотал Блауман. – Мне в нагрузку дали каких-то мясников. Ладно, пошли. Не будем терять время.

Седьмой исследовательский блок едва ли своими размерами подходил под данное ему скромное название. Это был отдельно стоящий комплекс из шести строений, объединенных друг с другом переходами и отдельными открытыми эстакадами. Вот так вот взять и найти здесь всего одного человека, было, мягко говоря, затруднительным делом. Особенно, когда это нужно было сделать быстро. Правда у Риваля был небольшой козырь в рукаве. Точнее в его комме. Связь с системой наблюдения университета помогла быстро обнаружить местоположение искомого объекта. Шан Линфен находилась в архивах лабораторного комплекса.

Когда Риваль и идущие следом за ним Симмонс и Линда подходили к архивам, на их пути появилась неожиданная преграда. Два амбала в чёрных костюмах. Оба лысые, высокие и мускулистые. Настолько, что превосходили габаритами Барта Симмонса, самого грузного и «габаритного» члена группы «Чарли».

Стоило только Ривалю и его сопровождающим появится в коридоре, ведущим к помещению архивов, как оба громилы моментально отошли от дверей и перегородили им проход.

– Архивы закрыты, – пробасил один из них.

– Вы не на своей территории, ребятки, – задорно ответил Симмонс, разглядывая перекрывающего ему дорого здоровяка чуть ли не с профессиональным интересом. С тем, с каким вышибала клуба смотрит на слишком сильно закинувшего за воротник и начавшего шуметь клиента. – Вы на верденской земле, а не у себя, в чёртовой Ли...

– Я Риваль Блауман. Из разведывательного управления верденского флота, – быстро представился Блауман, заткнув стоящего рядом с ним Симмонса. – У нас есть официальное дело к госпоже Линфен.

Для наглядности он протянул им обоим своё удостоверение.

По сути, крошечный ифночив с беспроводным подключением. Поднеси его к любому коммуникатору и тот моментально свяжется с городской информационной системой и подтвердит достоверность слов Риваля.

И естественно, один из здоровяка тут же захотел проверить его. Вот только вместо своего коммуникатора, он поднёс ладонь к чипу. Всего на пару секунд, после чего вернул её обратно и переглянулся со своим здоровяком.

– Для встречи с госпожой Линфен вы можете обратится в наше консульство, – невозмутимо произнёс здоровяк после короткой задержки. – Она не настроена сейчас разговаривать с вами или кем-либо ещё.

Риваль и Симмонс переглянулись.

Оба моментально пришли к одному и тому же выводу. Люди перед ними были киборгами. Приверженность Лиги в исследовании в области человеческих аугментаций была известна, так что в том, что эти охранники имели модификации не было ничего удивительного. Присмотревшись, Риваль даже заметил, что у обоих были кибернетические импланты вместо обоих глаз. Резонно было предположить, что это были далеко не все изменения. Вопрос в том, насколько много их было?

Риваль отбросил лишние мысли в сторону.

Блауман заговорил раньше, чем Симмонс успел вновь открыть рот, дабы ответить на реплику охранника. Учитывая его предыдущие слова, мужик явно недолюбливал выходцев из ЛРЧ.

– Слушайте, я знаю, что вы сейчас скорее всего находитесь на связи со своей госпожой. Возможно, она сейчас слышит каждое моё слово. Но если же нет, передайте ей, что я, как уполномоченный офицер разведки, имею право задержать её на законных основаниях, как представителя другого государства. Да, без каких-либо объяснений. Всего на семьдесят два часа и потом люди из вашего консульства заберут её. Но уж её время я потратить сумею. И неприятностей доставлю.

Прежде чем охранники что-то ответили, Риваль продолжил.

– С другой стороны, – он аккуратно достал из кармана своего пиджака небольшой инфочип и показал его. – Уверен, что она ищет документы по исследовательской работе профессора Отиса. Ведь так?

Оба телохранителя коротко переглянулись. Один из ни них моргнул, посмотрев на чип. А затем отошёл в сторону.

– Только вы. Она согласна переговорить с вами, но ваши люди останутся здесь.

Риваль кивнул Симмонсу и направился к двери. Лицо Барта нужно было видеть в этот момент. Он как будто готов был перекусить стальной лом. Видимо Риваль не ошибся. Он и правда чертовски не любил людей из Лиги.

С другой стороны, Ривалю было на это плевать. Ему нужна была информация и если Симмонсу для этого придётся засунуть своё эго или, что там у него свербит, себе в задницу и не мешать ему, то так тому и быть. Молчавшая всё это время Линда надула и лопнула пузырь из жвачки и прислонилась спиной к стене. Прямо напротив обоих телохранителей.

Помещение архивов встретило Блаумана прохладной тишиной. Столы с установленными на них терминалами и огромные серверные стеллажи, в которые постоянно поступала информация с лабораторных комплексов этой части университета. Там же находились и порты ввода и вывода данных со специальным инфочипами, на которые можно было быстро скачать нужные данные. При наличии нужного допуска, разумеется.

Шан Линфен сидела за одним из терминалов. И выглядела она именно так, как было указано в файле, переданном Ривалю Уолтером. Высокая, с явными и строгими азиатскими чертами. Длинные чёрные волосы, что сейчас были заплетены в тугой пучок на затылке, закрепленный двумя алыми спицами. Раскосые глаза и идеальное лицо, словно вылепленное мастерским скульптором. Риваль даже не стал гадать – дар природы ли это или же работа пластических хирургов. Слишком красивым оно было. Слишком идеальным для того, чтобы быть естественным. Общий образ дополняло одеяние, похожее одновременно на классические китайские платья и строгий деловой костюм одновременно.

– Госпожа Линфен, я полагаю.

– Ваша притворная вежливость, мало меня интересует, мистер Блауман, – холодно произнесла она вместо приветствия, даже не отвернув голову от развернутых перед её лицом голографических экранов. – Вы и так прекрасно знаете, кто я такая. Иначе бы вас здесь не было.

– Справедливо, – согласился Риваль. – Если позволите, я хотел бы поговорить с вами...

– Разговоры с вами меня так же не интересует. Всё, что вы можете – оставить чип на моём столе и исчезнуть, дабы не тратить моё время.

– Я думал, что у нас есть определенный договор. Данные в обмен на беседу, – нахмурился Риваль.

– Вы можете думать себе всё, что захотите. Всё, что вынудило меня на эту короткую встречу, ваша жалкая угроза, – впервые в её голосе прозвучали какие-то эмоции. Если, конечно же, сквозящее в голосе холодное презрение можно было так охарактеризовать. – Либо кладите чип и убирайтесь, либо просто убирайтесь. А попробуете меня задержать, и наш консул устроит такой скандал, какой вы себе даже представить не можете.

– Хм...

Риваль бы озадачен. Он наделся на то, что его предложение возымело определённый эффект, но на подобное обращение не рассчитывал. Так что он решил зайти несколько с другой стороны.

Обойдя стол, за которым сидела Линфен, Риваль опустился в кресло напротив неё. Он взглянул на женщину сквозь голографическую проекцию, успев поймать раздраженный взгляд её голубых глаз.

Один в один, как на фотографии, – мысленно подметил Риваль.

– Не помню, чтобы я разрешала вам садится рядом со мной.

– Не помню, чтобы я спрашивал вашего на то разрешения, – в тон ей ответил Риваль и положил инфочип на стол. – Я так понимаю, что всё это время вы пытались получить данные по проекту Отиса от университета.

Губы Шан чуть изогнулись в улыбке. Едва заметно. Но сколько же сарказма было в этом движении.

– Поразительная осведомленность. Вы...

– Я, – грубо перебил её Риваль и решил выложить карты на стол. – Госпожа Линфен, давайте будем честны. Я просмотрел копии ваших обращений. Вы уже больше недели бьетесь в двери ректората университета с требованиями выдать вам копии отчетов об исследованиях. И каждый раз вас заворачивают. Вам сказали почему? Нет?

– Уверена, что я узнаю причину, – ядовито отозвалось она, даже не глядя в его сторону. – Я бываю чрезвычайно настойчивой.

– О, нисколько в этом не сомневаюсь. Девяносто два письма только за девять дней. Более чем ясный признак вашей настойчивости. Вот только это всё бесполезно. Я читал отчеты о вашей совместной работе с Отисом. Вы сами покинули его исследовательскую группу и тем самым исключили участие Лиги в этом проекте. Так что официальное требование, которое, как я уверен, сейчас готовится вашим консульством, ляжет в столь дальний ящик, что вы его с молекулярным микроскопом не найдёте.

– А вы, значит, готовы предоставить мне эти данные? – её голос буквально сочился ядовитым скепсисом. – Вот так вот?

– Не «вот так вот», а за информацию, – поправил её Риваль. – Что вы знаете об Алексее Лазареве.

О, это нужно было видеть. Стоило Ривалю произнести это имя, как Шан моментально изменилась в лице. Не сильно. Чуть расширились глаза. Приоткрылись полные губы. Но на фоне холодной фарфоровой куклы, что сидела перед ним до этого, подобная метаморфоза была, как небо и земля.

– Причём здесь это?

– Вы же знаете, что доктор Лазарев погиб?

То, что отразилось на её лице, можно было охарактеризовать лишь одним словом. Скорбь. Риваль не мог подобно своему почившему начальнику столь хорошо читать эмоции на лицах людей, но сейчас и его навыков было более чем достаточно для того, чтобы распознать проступившую через фарфоровую маску эмоцию. Столь сильной она была.

– Да, – через несколько секунд произнесла она, быстро справившись с собой. – Я слышала об этом. Отправляла ему письма с просьбой помочь в получении нужных мне материалов, но он уже был мёртв к этому времени.

– А вы знаете, как он погиб?

– Несчастный случай...

– Самоубийство, – резко произнёс Риваль. – Он выбросился с балкона своего пентхауса.

– Чушь, – фыркнула Линфен. – Он до безумия боялся высоты. Он на этот балкон и не выходил никогда. Этот пентхауз был прихотью его жены. Алексей никогда не любил его...

Видимо она поняла, что сказала чуть больше, чем следовала, потому что довольно быстро замолчала. Но Риваль это отметил.

– Любопытно. Этой информации нет даже у его лечащих врачей. Откуда вы знаете об этом.

– А это не ваше дело, мистер Блауман, – отрезала Шан. – Спрашивайте, что хотели, оставляйте чип и проваливайте. У меня ещё слишком много работы.

– Отличное предложение, – хмыкнул Блауман. – Хорошо. Давайте так. Вы работали с профессором Отисом над теоретическим проектом по созданию новой двигательной установ...

– Это этот идиот, Отис, работал над ней, – ехидно прервала его Шан. – Один. Без меня. Я участвовала лишь на теоретическом этапе.

– Теоретическом этапе... – повторил за ней Риваль, глядя в потолок. – Теоретическом этапе, чего? Что вы проектировали.

– Вы хотя бы удосужились прочитать его лабораторные отчёты перед тем, как идти ко мне, мистер Блауман, – снисходительно поинтересовалась она, будто у глупого ребёнка спрашивая.

– Ну, вы же знаете, нас, флотских офицеров, – развёл в стороны руки Риваль. – Муштра, шагистика и умение следовать приказам. Много от нас не требуют.

– Умения читать видимо тоже, – хмыкнула она.

– Да я даже считаю только до пяти. И то, лишь на пальцах, – пожал плечами Риваль. – Для того сейчас с вами и разговариваю. Просветите дурачка?

– Не вижу смысла обучать идиотов, – презрительно бросила Линфен. – Лишь пустая трата времени.

Вздохнув, Риваль подхватил лежащий на столе инфочип и поднялся на ноги.

– Ну что же. Раз так, то удачи вам в сражении с нашим бюрократическим аппаратом. Уверен, что эта битва будет легендарной. С вашим то упорством.

Попрощавшись, Риваль направился к выходу.

Он успел почти дойти до выхода, когда услышал за спиной её голос.

– Стойте! Хорошо. Давайте поговорим...

От автора.

Ребят, я прошу прощения за задержку с текстом. Постараюсь наверстать.

Глава 10

– И? Что вы хотите знать?

Риваль опустился обратно в кресло, положив инфочип на его поверхность.

– Что вас связывало с Алексеем Лазаревым. Для начала это.

– Личные отношения, – холодно ответила она, не глядя на него. – Мы познакомились на с ним на одном из научных симпозиумов в Галахде. Задолго до того, как я начала работать здесь с Отисом. Это случилось через несколько лет после гибели его жены. Не думаю, что кто-то из нас рассчитывал на то, что из подобного знакомства что-то выйдет, но...

Шан замолчала, обдумывая свои слова.

– Он был умён. Действительно умён. Интересен и галантен. И не утопал в чувстве собственного высокомерного превосходства, как подавляющее большинство моих коллег.

А бревно в собственном глазу, значит, ты не видишь, – подумал Риваль.

– Вы с ним встречались?

– Да. Провели вместе несколько лет.

– И всё? – Риваль выглядел удивленным.

– Да, – Шан невозмутимо посмотрела на него в ответ. – А чего вы ждали? Это был обычный роман, вызванный обоюдным уважением и интересом. Ничего более.

Да уж вряд ли, учитываю твою первую реакцию, отметил про себя Блауман.

– Что-то ещё?

– Над чем конкретно работал Отис, если не над новой двигательной установкой? И какое участие в этом проекте принимали непосредственно вы?

Шан откинулась на спинку кресла, закинув одну ногу на другую. Риваль не смог удержаться и скользнул по обтянутым тонкой тканью чулок изящной ножке. Линфен улыбнулась, заметив подобную реакцию. Она слишком хорошо знала, какое впечатление производит на мужчин её внешность.

И прекрасно умела этим пользоваться.

– Как я уже сказала, это Отис решил продолжать исследования и непосредственные конструкторские работы именно в этом направлении. Жалкий недоумок, не способный увидеть гениальнейшее открытие, даже если сунуть его ему прямо под нос...

– Госпожа Линфен, – перебил её Риваль. – С вашим отношением к профессору я уже разобрался. Давайте по делу.

– Пф-ф-ф... Мужчины, – вздохнула Шан. – Изначальная идея состояла в том, чтобы разработать технологию сверхкомпрессии частиц. Ещё на теоретическом уровне у нас появилось предположение о том, что известный эффект «рассеивания» частиц Черенкова может быть, так сказать, ложным.

– В каком это смысле, ложным? Я считал, что это аксиома. Частицы формируются в следствии работы двигательной установки Кобояши-Черенкова. Но они распадаются через очень крошечный промежуток времени.

– Все так считали, – Шан пожала изящными плечиками. – И я была не исключение. Признаю, эта идея родилась в голове именно у Отиса. Ладно. Может быть я преувеличиваю, и он был не таким уж и идиотом. Но не суть. В общем, он бился над этой задачей несколько лет, но так и не смог провести нужные расчёты для того, чтобы воплотить идею на практике.

– И тогда, он обратился к вам? – попробовал угадать Риваль.

– Не совсем. Скажем так, Лига также вела некоторое время работы в этом направлении, но мы натолкнулись на определенные, скажем так, препятствия во время исследований. А потом узнали о том, что научная группа этого университета ведёт свою деятельность в этом же направлении.

Риваль ухмыльнулся. Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чём именно умолчала сидящая перед ним женщина.

– Промышленный шпионаж, – сказал он за место своей собеседницы.

– О, какое грубое определение, мистер Блауман, – улыбнулась Линфен. – Я бы назвала это «перемножением человеческих знаний».

– За чужой счёт? – добавил Риваль.

– И что? – Шан с улыбкой посмотрела на него. – Какая разница, как получены знания, если потом они используются на благо.

– На благо Лиги, разумеется.

– Разумеется, – без обиняков согласилась Линфен. – Но мы отклонились от сути. После определённых действий, моё правительство предложило университету и Отису совместную работу по проекту. Наши наработки дополнили бы ваши и наоборот. В итоге, все остались бы довольны. И Отис согласился. Мы начали прорабатывать теоретическую часть для последующего проекта. Основная идея состояла в том, чтобы за счёт сверхкопресии получить более устойчивые частицы.

– Каким образом?

– Хотите, чтобы я сейчас провела вам лекцию по квантовой механике?

– По проще, если возможно, – скромно попросил Риваль. – Я не очень силён в подобных вещах.

– Почему-то я этому нисколько не удивлена, – высокомерно заметила Шан. – Но, можно и попроще. Представьте себе ящик. С дном, но без крышки.

– Допустим.

– В его центре лежит шарик однополюсного магнита, – продолжила Линфен. – В самом центре. Что будет, если я брошу в ящик ещё один такой же шарик с такой же полярностью?

Риваль пожал плечами.

– Однополюсные магниты будут отталкиваться.

– Потрясающее заключение, – похвалила его сидящая в кресле женщина. – Верно. Они будут отталкиваться. Но с чего вы взяли, что эти два шарика вообще окажутся настолько близко друг к другу, что их магнитные поля окажут взаимодействие друг на друга?

– Я просто кину его в центр, – предположил Риваль. – Туда, где лежит первый.

– Допустим. И что тогда?

– Они оттолкнутся друг от друга, – предположил Риваль, чувствуя подвох в вопросе. – Нет?

– Верно, —вновь кивнула Шан. – но что будет дальше. Они разойдутся в разные стороны ящика и рано или поздно, их кинетическая энергия иссякнет, и они остановятся. Каковы шансы, что они сойдутся снова, чтобы оказать друг на друга взаимодействие?

– Ну, это будет зависеть от размеров самого... – Риваль внезапно замолчал. – Стоп. Никаких шансов нет. Потому что и самих шариков тоже нет. Частицы не способны существовать достаточно долгое время для того, чтобы взаимодействовать между собой. По крайней мере, продолжительное время. Вы к этому вели?

Линфен улыбнулась и несколько раз тихо хлопнула в ладоши.

– Надо же, а вы оказывается не так глупы, как я думала в начале. Это облегчит разговор.

– Рад, что смог вас порадовать, – съязвил Блауман.

– Не обольщайтесь. Кто знает, на многое ли хватит вашего интеллекта, – моментально парировала Шан. – Но, да. Вы правы. А теперь давайте несколько усложним процесс. Давайте бросим в ящик не два жалких шарика, а две тысячи. Что тогда? Они начнут взаимодействовать друг с другом. Постоянно. Каждый будет находится в зоне воздействия магнитного поля другого. Они будут отражаться друг от друга. От стен. И снова друг от друга. Мы получим бесконечное и хаотичное движение. Неуправляемое, но всё же движение. И пока они двигаются, мы способны измерить их параметры. Ведь их взаимодействие пробуждает их ускорятся в процессе этого. А там, где происходит увеличение скорости, растет и энергия. Понимаете?

– Примерно, – через несколько секунд осторожно ответил Риваль.

Шан посмотрела на него едва ли не с жалостью, но всё же продолжила без лишних комментариев.

– Идея состояла в том, что если повышение мощности излучения исходной установки не влияет на состояние частиц, то можно поступить иначе. Вместо постепенного бросания шариков в ящик одного за другим, высыпать туда сразу целое ведро. Таким образом, при достаточном уровне компрессии, возрастет и энергетическая экспонента самих частиц. Идея была лишь на уровне теории, но мы ухватились за неё. Проблема состояла в том, что скорость движения частиц слишком высока для точного измерения. На самом деле, предположительно, я и Отис считали, что их скорость велика настолько, что выходит за пределы релятивистской механики. И вот тут мы с Отисом кардинально разошлись во мнениях.

Риваль задумчиво посмотрел на ученую.

– В каком смысле?

– Отис считал, что данный эффект связан с тем, что частицы Черенкова по достижению определённого уровня энергетического потенциала способны к переходу в состояние квантовой суперпозиции. Он обосновывал свои догадки на основе линейного распространения излучения Черенкова в пространстве и пытался применить к нему уравнение Шрёдингера, – Линфен протянула руку к лежавшей рядом с ней небольшой сумочке и достала оттуда пачку сигарет и покрытую золотом зажигалку.

– Вообще-то здесь нельзя курить, – Риваль указал на знак, собратья которого были в больших количествах развешаны по университету.

– Вообще-то, мне плевать, – бросила Шан и закурила. – Вы хоть что-то поняли из того, что я вам сейчас сказала?

– Предположим, что понял.

– Предположим, что вода мокрая, – вздохнула Линфен и затянулась сигаретой, держа её между кончиков изящный пальцев. – Так вот. Возвращаясь к нашему разговору. Отис считал, что с помощью этого уравнения и его производных, сможет объяснить явление самих частиц на новом уровне. Проще говоря, он представлял излучение, как волну, но двигающуюся на скоростях выше световой.

Риваль нахмурился.

– А разве это не так? Мы же именно таким образом и фиксируем излучение Черенкова. В зависимости от того в каком положении находится перемещающийся источник излучения в момент времени, частиц распространяются определенным образом. Грубо говоря, как свет от фонарика в ночном лесу.

– Вот из-за таких вот людей, как вы, мистер Блауман, – с видимым разочарованием на лице вздохнула Шан, – человечество всё ещё не далеко ушло от того, каким оно было девятьсот лет назад. Сравнить одно из, если не самое великое, открытие в истории с фонариком. Серьёзно?

– Слушайте, Линфен, я офицер разведки, а не яйцеголовый профессор. Вы либо объясняйте человеческим языком, либо я пойду, чтобы не тратить ваше драгоценное время.

На слове «драгоценное» Риваль сделал особое ударение. Шан скривилась. Но когда заговорила вновь сарказма и резкости в её голосе поубавилось.

– Ладно. Давайте опять простыми терминами.

– Слава богу...

– Не выделывайтесь, Блауман, – шикнула на него женщина. – Не я виновата в том, что вы не способны понять элементарных вещей. Если говорить «простыми терминами», то по мнению Отиса частицы были столь быстры, что были способны на преодоления гиперпространственного барьера за счёт одних лишь своих квантовых свойств. Но я с этим была не согласна. В противовес уравнения Шрёдингера, на которое опирался Отис, я предложила использовать Транзакционную интерпретацию Крамера.

– Впервые слышу.

– И этому, я тоже почему-то совсем не удивлена, – усмехнулась Шан. – В одном Отис был прав. Возможно. По крайней мере я тоже была согласна с тем, что излучение частиц Черенкова носит волновой характер. Но вот по моей теории, принцип взаимодействия этих волн абсолютно иной, нежели чем тот, что был предложен Отисом. Он, как и подавляющее большинство, считал, что излучение Черенкова распространяются волнообразно, но исключительно в привычном нам трёхмерном пространстве, пока не покидает его. Работа Крамера же, подразумевает несколько иную среду для этого. Сможете угадать какую?

Риваль лишь пожал плечами. От всего рассказанного у него уже порядком кружилась голова. Слишком много сложных терминов и пояснений, не смотря на попытки Линфен упростить объяснение. Если, конечно же, она вообще пыталась сделать это, а не попросту издевалась над ним.

– Время, мистер Блауман, – с улыбкой произнесла Шан. – Правильный ответ – время.

***

– Какого чёрта мы занимаемся этим дерьмом?

– Заткнись, Грэх, – Павел стоял, опираясь спиной на стену широкого и просторного ангара для личного транспорта.

– Мы боевой отряд специального реагирования, – не унимался Грэхам. – Специального, Павел. Что «специального» в том, чтобы работать долбанными няньками у этого сосунка из РУФ?

– Как будто последний месяц ты был занят чем-то кроме просмотра порнухи, лакания пива и копания в своих идиотских платах, – проворчала Сонг, крутя в пальцах небольшой нож с коротким, изогнутым лезвием и отверстием на конце рукояти, куда удобно было поместить указательный палец при обратном хвате.

– Эй! Это не порнуха, – моментально возмутил Грэхам. – Это... Учебные материалы. Типа того.

– Ага. Хреновый из тебя значит ученик, – фыркнула Сонг.

Павел удивлённо уставился на неё.

– В смысле? Вы что...

– Совсем рехнулся? – Сонг состроила оскорбленную мину на лице. – Я и он? Нет. Просто за всё время в отряде я ещё ни разу не видела его хотя бы с одной девчонкой. Не смотря на всё его хвастовство.

– Просто я не хочу тратить время на долгие отношения, – философски заметил Грэхам, провожая взглядом парочку сотрудников университета в дальней части ангарной зоны.

Точнее сотрудниц.

– Ага. Видимо девушки отвечают тебе взаимностью, – Сонг раскрутила нож на пальце. – Они тоже не хотят тратить время. На тебя.

– Господи, как же вы достали, – взмолился Павел. – Идите и перепехнитесь уже. Сил нет слушать, как вы постоянно лаетесь друг с другом.

Грэхам с сомнением посмотрел на напарницу.

– Я лучше свой хер в приёмный порт терминала засуну.

Та, в свою очередь, нисколько не обиделась, а даже наоборот, рассмеялась.

– Почему-то я не удивлена. Попробуй в один из тех, что на третьем уровне у нас в штаб-квартире.

– Фу. Как ты только могла такую мерзость предложить. Там же терминалы общественного доступа. Меня не интересуют системы лёгкого поведения и с низкой социальной ответственностью.

По ангару разнёсся звук их совместного хохота.

Павел лишь покачал головой и в очередной раз мысленно пожаловался на то, что Барт всё чаще оставляет его надзирать за этими двумя идиотами, предпочитая молчаливую Линду в качестве напарника. В целом, понятно почему.

С другой стороны, подумал Коршунов, вполне возможно, что оставь он вместо него их Снежную Королеву, то в скором времени в отряд пришлось бы искать двоих новых кандидатов.

Они уже сорок с лишним минут находились здесь и «стерегли» машину Линфен. Правда обычным флаером эту дуру назвать было сложно. Девятиметровый монстр люкс класса. Глянцевый корпус чёрного цвета с плавными обводами, отделанный хромовыми и золотыми вставками. Просторный салон, который, впрочем, было не разглядеть за тонированными стёклами. Почему-то при взгляде на это транспортное средство Павел представлял внутри него широкие диваны, столики с бутылками холодного шампанского и джакузи. Последнее предложил Грэхам, когда они обсуждали машину. Пусть звучало предложение глупо, но теперь Павел почему-то был более чем на половину уверен в том, что внутри этой штуки вполне спокойно можно было бы разместить джакузи.

Правда, было похоже на то, что в их работе не было необходимости. Линда уже сообщила, что они нашли объект и сейчас парень из РУФ разговаривал с ней. Но босс всё равно приказал оставаться на месте, на тот случай, если...

Через широко раскрытый проём ангара внутрь неторопливо влетели два вытянутых грузовых флаера. Обе машины осторожно сманеврировали и приземлились около выхода во внутреннюю часть лабораторного комплекса. Следом произошло сразу два странных события. Жалюзийные ставни ангара поползли вниз, перекрывая выход, а из раскрытых грузовых отсеков обоих флаеров появились одетые в комбинезоны люди.

И на опытный взгляд Павла, одежда на них сидела уж больно подозрительно. Так, как если бы люди под ней были облачены в комплекты нательной брони. Неосознанно для самого себя, Коршунов сделал шаг в сторону, скрывая свою фигура за припаркованной рядом машиной.

– Ребят. Вы видите тоже самое, что и я?

Сонг и Грэхам уже и сами поняли, что к чему, сдвинувшись в стороны, чтобы уйти с зоны видимости появившихся в ангаре людей.

– Похоже, что дерьмо может попасть на вентилятор, – коротко прокомментировала ситуацию Сонг и пихнула кулаком в плечо сидящего на корточках рядом с ней Грэхама. – Сообщи боссу и Линде.

– Да, – быстро кивнул Экр и достал свой ком из кармана. Правда уже через несколько секунд выражение на его лице резко изменилось. – Кажется у нас проблемы. Связи больше нет.

– В смысле, больше нет? – Павел чуть-чуть высунул голову из-за флаера за которым скрывался и осмотрелся. Большая часть прибывших уже скрылась внутри комплекса, оставив оба флаера и пару человек рядом с ними. – Используй общую сеть, а не университетскую...

– Такой умный, да? – прошипел в ответ Грэхам. – Я уже все варианты перепробовал. Даже встроенные в наши комы ретрансляторы. Система не работает. Нас глушат.

Тяжёлая жалюзийная ставня, установленная на входе в ангар, опустилась с металлическим лязгом и вздрогнув, зафиксировала в пазах, надёжно перекрывая выход из ангара.

***

– В каком это смысле – время? Как это вообще возможно?

Шан посмотрела на него, как на недалекого ребёнка.

– Скажите мне, мистер Блауман, вы идиот?

– Данный вопрос всё ещё дебатируется, – проворчал Риваль. – Лучше объясните, что именно вы имеете в виду.

– То и имею, – Шан в последний раз затянулась сигаретой и потушила её в небольшой ручной пепельнице. Аксессуар был покрыт золотом и украшен изображением похожего на змею дракона. – Время, мистер Блауман. Четвёртое измерение. То, что на него можно влиять уже давно известно. Эффект гравитационного замедления – прекрасный тому пример. Если не вдаваться в подробности, то теория транзакционной интерпретации Крамера описывает именно квантовое волновое воздействие на само время.

– Каким образом? – спросил Риваль и тут же добавил. – Я не про общую теорию, а то, что относилось к вашему проекту.

– Представьте себе время, как абсолютную переменную. Представили? Очень надеюсь, что да, потому что если нет, то, что я объясню дальше, будет бесполезно. Хорошо. А теперь возьмём источник излучения Черенкова, как отправную точку.

– Двигатель корабля? – предположил Риваль.

– Топорно, но приемлемо, – согласилась с ним Шан. – Работающая силовая установка испускает излучение частиц. Как я вам уже объясняла, оно на первый взгляд волнообразно и оказывает влияние на нашу абсолютную переменную...

– Стоп, – прервал её Риваль. – Если это так, то почему тогда мы можем фиксировать излучение частиц Черенкова лишь на определённом расстоянии...

– Вы будете меня перебивать или дадите объяснить всё до конца?