Текст книги "Награда наёмника"

Автор книги: Ник Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Что он сказал? – спросила Селена.

Кушит замялся. Говорить правду наемник явно не хотел. Но грозный взгляд волшебницы ничего хорошего не предвещал.

– Жрец проклинал горожан за их глупость, – вымолвил Аджа. – Сказал, будто в людях с белой кожей скрывается зло. Он предупреждал тлацитланцев о том, что с полуночи придут враги и обратят всех в рабство.

– Вот мерзавец! – выругался Валер. – Это же ложь!

– Кто знает, – задумчиво произнес киммериец. – Быть может, жрец не так уж и далек от истины. Сколько сейчас в Хайбории невольников из Черных королевств? Тысячи! Армия Аквилонии или Турана легко завоюет эту страну.

– Сюда надо еще добраться, – возразил аквилонец.

– Верно, – согласился варвар. – Но для гирканских лошадей нет преград…

– Подумайте лучше о себе, – вставил кушит. – Чутье подсказывает мне, что находиться в городе небезопасно. У жреца наверняка много сторонников.

– Раньше утра все равно не уйдем, – спокойно отреагировал северянин. – Надо запастись продовольствием и водой. Да и чего бояться? Ксухотл всегда славился своими распрями и внутренней борьбой за власть. Половина жителей города боготворит жрецов, а остальные их ненавидят. С восходом солнца покинем столицу тлацитланцев и двинемся на восход. Будем ждать амазонок в саванне.

Речь варвара успокоила путешественников, и они неторопливо продолжили путь. Конан внимательно присмотрелся к храму. Сама верхняя постройка действительно выглядела грубоватой и примитивной, но зиккурат под ней впечатлял. Точно пригнанные блоки без единой трещины, идеально обтесанные камни, плавность линий… Без сомнения, основание здания принадлежало какому-то древнему храму. Его не смогли разрушить орды завоевателей, а тлацитланцы воспользовались наследством племен, обитавших на этой земле многие столетия назад. Такое в истории Хайбории случалось часто – например, туранцы использовали дворцы захваченных ими иранистанских городов, а немедийцы возводили свои замки на развалинах храмов Ахерона…

Между тем, отряд покинул главную площадь Ксухотла. По узкой грязной улочке шемиты шли к противоположным воротам. Валер оказался прав: таверна выглядела как стойло для лошадей где-нибудь в Кофе или Аквилонии: прямоугольная вытянутая постройка с широкими окнами, кривыми стенами и покатой соломенной крышей. Хозяева «Сердца Льва» наверняка еле-еле сводят концы с концами. Слишком мало торговцев и путешественников останавливается в столице тлацитланцев.

Как и следовало ожидать, вход в дом не имел даже двери. Дерево здесь стоит дорого, а потому местные жители ограничивались куском материи. Откинув ее в сторону, киммериец решительно вошел внутрь. Несколько чадящих факелов не могли разогнать темноту. Впрочем, глаза постепенно привыкали к полутьме.

Всюду валялись старые циновки, на стенах висели потертые дырявые ковры. Нигде не было видно скамей или столов – посетители располагались прямо на полу. Сейчас в таверне находилось не больше десятка тлацитланцев. Они о чем-то оживленно беседовали, не обращая внимания на новых гостей.

В правом дальнем углу слышались приглушенные стоны – парочка занималась любовью, ничуть не стесняясь окружающих. Тут же, виляя бедрами, прохаживались две темнокожие красотки, в надежде, что кто-нибудь обратит внимание на их пышные телеса.

Совсем иначе вела себя группа мужчин слева. Мгновенно вскочив на ноги, воины поспешно хватались за оружие. Стигийцы! Северянин насчитал шестерых. За спиной у солдат были видны обнаженные фигуры местных жриц любви. Что ж, змеепоклонники зря времени не теряли и в удовольствиях себе не отказывали…

Варвар не успел сделать и пары шагов, как перед ним появился худощавый тлацитланец лет пятидесяти. Согнувшись почти до пола, хозяин таверны что-то быстро пролепетал на своем странном наречии:

– Он благодарит нас за оказанную честь, – пояснил Аджа. – Это владелец постоялого двора. Готов выполнить любое требование и пожелание уважаемых гостей.

– Еще бы, – усмехнулся аквилонец, обозревая пустое помещение. – Мы принесем этому пройдохе неплохой доход.

Шемиты неторопливо заходили в «Сердце льва» и размещались с правой стороны, недалеко от резвившейся парочки. Селена сразу приступила к осмотру раненых. Недостаток пищи и воды значительно ухудшил их состояние. Конан достал золотую монету, протянул ее кушиту и сказал:

– Пусть тащит сюда все запасы, и побольше вина. Я сейчас готов выпить бурдюков десять, не меньше.

Услужливость тлацитланцев превзошла ожидания путешественников. Хозяин, его жены и дети забегали по таверне, не останавливаясь. Кувшины и блюда с едой постепенно заполняли все пустующее пространство. Воины сразу припали к узким горловинам, утоляя жажду.

Стигийцы немного успокоились, видя, что никто на них нападать не собирается. Не выпуская из рук оружие, змеепоклонники сели на место, то и дело, поглядывая на шемитов.

– Их мало… – вымолвил Валер, делая облегченный выдох и хватая с деревянного блюда жирный кусок мяса. – Прикончим стигийцев сразу, или подождем до утра?

– Убить человека никогда не поздно, – возразил северянин. – Вопрос в том – зачем? Неужели Атхемон рассчитывал, что эти парни остановят нас? Глупость. Они ему были просто не нужны, и чародей их бросил.

– Разве это что-то меняет? – удивленно пожал плечами наемник. – Только мертвый змеепоклонник не кусается. А вдруг Сиптах заколдовал своих солдат?

– Поживем – увидим, – улыбнулся варвар. – Мы не знаем законов Ксухотла. Вдруг за убийство в этом городе отправляют на плаху? Судя по словам местного жреца, здесь найдется немало людей, которые с удовольствием перережут нам глотку.

– Мы же чужаки! – возразил аквилонец. – В дела тлацитланцев не лезем. Их людей не трогаем…

– Не забудь о цвете кожи, – справедливо напомнил Аджа. – Хороший повод для грабежа и насилия. Какой-нибудь клан вполне может воспользоваться сложившейся ситуацией.

Дальше спорить Валер не стал. Голод давал себя знать, и наемники набросились на пищу. Разговоры надолго стихли. В редких перерывах кушит успевал торговаться с хозяином. Таверщик оказался не так прост, как показалось сначала – он упорно не хотел снижать назначенную цену за снедь. Лишь угроза Аджи отправиться в другое заведение заставила тлацитланца пойти на уступки. Шемиты передали хозяину пустые сумки и фляги, и он отправился их заполнять. Между тем, ужин подходил к концу. Судя по наступившей темноте на улице, солнце окончательно скрылось за горизонтом. Трудный день подошел к концу. Уставшие «барсы» укладывались спать. Близость стигийцев их не пугала – вряд ли столь малочисленный отряд решится напасть на них. Валер и Аджа о чем-то тихо шептались. Кушит несколько раз вставал, подходил к окнам, высовывался наружу.

Киммериец иронично улыбнулся – он начал догадываться о причине столь странного поведения наемников. Спустя примерно полколокола, кусок материи, закрывающий вход, отогнулся, и в таверну вошел высокий тлацитланец, а следом за ним – четыре девушки. Даже в полумраке северянин без труда различал их юные изящные фигуры. Торг много времени не занял. Две красотки остались в «Сердце льва», а остальные вместе с мужчиной покинули заведение. Аджа, хитрец, ни словом не обмолвился, что заказал девочек на ночь. После столь трудного и опасного перехода воинам надо расслабиться. Вмешиваться варвар не стал. Наемники увели продажных женщин к дальней стене, и вскоре оттуда послышались тихие стоны.

Конан невольно взглянул на Селену. Может быть… Но волшебница, подложив руку под щеку, так сладко спала, что киммериец сразу отбросил эту мысль. Рядом с девушкой, застыв, словно статуя, сидел Исайб. Голова чуть опущена, уцелевший глаз наполовину приоткрыт, кисть лежит на рукояти меча…

– Пойду, подышу свежим воздухом, – вымолвил северянин, поднимаясь на ноги. – Присмотри за Селеной. Мало ли…

Последних слов варвар мог и не говорить. Телохранитель Андурана был предан волшебнице, как никто другой.

Конан вышел из здания и осмотрелся по сторонам. Тихие, пустынные, темные улицы. Судя по всему, ходить ночью по городу не запрещалось, однако местные жители предпочитали не искушать судьбу. Воров, грабителей и убийц везде хватало, а сейчас для них самое подходящее время.

Мимо киммерийца, закрывая лицо, пробежала какая-то женщина. Неподалеку раздались размеренные шаги и отрывистая речь. Из мрака вынырнули четверо стражников. В руках у них были легкие щиты и копья. Заметив чужака, солдаты сразу замолчали. Они не отрывали глаз от мощной фигуры варвара, его оружия. В темных глазах сквозило восхищение. Длинный акбитанский клинок вызывал зависть, – такой меч даже в Хайбории стоил очень дорого.

Воины слегка замедлили шаг. Их разбирало любопытство, но заговорить тлацитланцы не решились. Кто знает, как на это отреагирует чужеземец? К торговцам и путешественникам в Ксухотле относились с уважением – благодаря ним, пополнялась казна города. Вскоре стражники повернули за угол и скрылись из виду.

Конан поднял голову и взглянул на темное небо. В Черных королевствах созвездия расположены совсем не так, как в родной Киммерии. Здесь бриллиантовых россыпей звезд гораздо больше, да и сверкают они намного ярче. Красота небывалая, зачаровывающая… Оторвать взор от магических рисунков почти невозможно!

Возле Полуденных ворот послышалась перекличка охранников: тлацитланцы меняли посты. На крепостных стенах пылали факелы. Северянин снисходительно усмехнулся. Ему бы четыре сотни хороших бойцов! Взять город большого труда не составит, захватить власть здесь нетрудно. После победы над демоном у варвара появится золото. А что если на него нанять армию головорезов? В Алом Тортаже найдется немало желающих. На кораблях войти в устье Зерхеба, подняться повыше, высадиться на берег и двинуться в обход Намбийских гор… Атаки с юга в Ксухотле не ожидают. Как все легко и просто! Однако Конан не тешил себя пустыми иллюзиями. Он прекрасно знал – захватить власть гораздо проще, чем ее удержать. Часть наемников погибнет в сражении, часть разбежится после грабежа, а часть начнет плести интриги. Да и как заставить тлацитланцев повиноваться? Другая религия, иные обычаи и нравы… Пользующиеся уважением жрецы поднимут мятеж, и тысячи горожан в едином порыве, заливая кровью улицы, сметут захватчиков…

Разочарованно вздохнув, киммериец отправился спать.

Путешественники поднялись с восходом солнца. Первые золотистые лучи еще только-только проникли в таверну через маленькие окна. Помещение выглядело сейчас еще более бедно и убого. Северянин потянулся и встал. У дальней стены в обнимку с обнаженными чернокожими красотками лежали Аджа и Валер.

– Эй, сластолюбцы, подъем! – воскликнул варвар. – Пора двигаться дальше! Кто-то, кажется, говорил мне об опасностях этого города?!.

– И не отказываюсь от своих слов, – широко улыбнулся кушит. – Но зачем лишать себя маленьких удовольствий? Особенно, если тебе их навязывают…

– Хватит болтать! – оборвал его Конан. – Проверь сумки и фляги. У меня тоже появились какие-то неприятные предчувствия.

Повторять приказ дважды не потребовалось. Через мгновение наемники были уже на ногах. О шемитах речи вообще не шло. Хасан давно всех поднял. Сотник догадывался, что часть его людей останется в городе. Отряд потерял слишком много времени, и теперь следовало поспешить. Между тем, Аджа расплатился с хозяином за продовольствие. Теперь еды хватит на несколько дней. Изредка «барсы» поглядывали на стигийцев. Змеепоклонники вели себя спокойно.

– Хасан, – окликнул киммериец, – сколько воинов у тебя имеют серьезные ранения?

– Семеро, – молниеносно ответил шемит. – Но только двое не в силах идти самостоятельно. За остальных я ручаюсь…

– Не надо ручаться, – возразил северянин. – Дальше пойдут только двадцать человек. Выбери самых сильных и выносливых. Остальные пусть здесь подлечатся и отдохнут. Денег хватит. На обратном пути мы их заберем.

В голосе варвара ощущалась твердая уверенность в победе. Свое решение сотник огласил тотчас. Он прекрасно знал, кого нужно оставить. На лицах некоторых солдат читалась обида, но спорить с командиром никто не посмел. Прощание «барсов» было коротким и сдержанным – рукопожатие, легкие хлопки по плечу, пара напутственных слов…

Взвалив сумки и мешки на плечи, воины неторопливо выходили на улицу. Вытягиваясь в колонну, отряд направился к воротам. В столь ранний час прохожие встречались редко – тлацитланцы любили поспать. Удивительно, но ворота оказались закрыты, а подвесной мост был поднят. Валер удивленно посмотрел на варвара. Конан непонимающе пожал плечами.

– Обычно в это время вход в город уже открыт, – проговорил киммериец. – Но, может быть, в столице тлацитланцев другие законы?

Его реплика прозвучала неубедительно. Тем более, что возле ворот находилось не менее трех десятков солдат. Аквилонец взглянул на защитные стены и даже присвистнул от изумления. Там расположились лучники и пращники.

– Складывается впечатление, что Ксухотл готовится к вражескому штурму, – заметил наемник. – Не появились ли амазонки раньше времени?

– Нет, – северянин отрицательно покачал головой. – Они не станут приближаться к городу. Думаю, скоро все прояснится.

На этот раз варвар не ошибся. К отряду, в сопровождении четверых высоких широкоплечих телохранителей, двинулся обритый наголо мужчина лет сорока. У него был широкий приплюснутый нос, массивный подбородок, близко поставленные глаза, высокий лоб. Лицо выражало уверенность и решительность. Незнакомец был одет гораздо богаче, чем его соплеменники: длинная туника из дорогой ткани, наверняка, из Куша или Кешана, за поясом стальной кинжал, на ногах кожаная обувь.

Гордо вскинув голову, мужчина что-то гортанно произнес.

– Это брат короля тлацитланцев Нгвалу, – перевел Аджа. – Он говорит, что правитель города очень расстроен поспешным уходом бледнокожих чужестранцев. Сегодня вождь устраивает пир и приглашает на него гостей.

– Проклятье! – выругался Конан. – Скажи ему, мы торопимся!

Кушит не успел закончить фразу, как тлацитланец перебил наемника. В лице мужчины появилась жесткость.

– Вождь не примет отказа, – тотчас сказал Аджа. – Воины находятся здесь не случайно. До следующего утра ни одни ворота Ксухотла не откроются.

– Знаю я местные пиры, – зло выдавил киммериец. – Веселье затягивается дней на десять-пятнадцать. Все здешние короли – чревоугодники и пьяницы. Нас не выпустят из дворца, пока не иссякнет последний кувшин с вином.

– Будем прорываться с боем? – с равнодушным видом спросил Хасан.

– Ни в коем случае! – возразил северянин. – Я уверен, что в ближайших домах скрывается еще полсотни бойцов. Отряд просто перебьют, и на празднике правителю поднесут головы гостей в качестве трофея. Попытаемся обмануть хозяев. Аджа, передай этому Нгвалу, что мы согласны.

– Брата зовут Гсара, – усмехнулся кушит, поправляя Конана. – Нгвалу – король тлацитланцев. Смотри не перепутай. Правители города очень обидчивы и злопамятны.

Пока чернокожий наемник беседовал с братом короля. Варвар отвел в сторону сотника. Понизив голос, Конан велел ему:

– Сейчас заберешь людей и вернешься в «Сердце льва». Со мной пойдут Валер, Аджа. Угрис и еще четыре воина. Из таверны не выходите. Во время пиров случаются разные неприятности. Настойчивость Нгвалу слишком подозрительна. Не приложил ли ко всему этому руку тот сумасшедший жрец…

– Ты опасаешься ловушки? – догадался шемит.

– Я уже ничему не удивляюсь, – вымолвил киммериец. – Чтобы ни случилось, завтра к полудню отряд должен находится в двадцати лигах на восход от Ксухотла. Амазонки пригонят туда лошадей. За Селену отвечаешь головой.

– Я пойду с тобой, – тотчас-вставила волшебница, внимательно прислушивавшаяся к разговору воинов. – Вдруг понадобится мое умение…

– Нет! – резко ответил северянин. – Забыла барона Радигеса? Хочешь стать женой или наложницей тлацитланского короля? Правители падки на хорошеньких женщин, особенно когда у них другой цвет кожи. До встречи с воительницами остается больше суток, время еще есть. Твои чары понадобятся завтра возле ворот, если придется прорываться через охрану.

Обиженно надув губы, девушка отошла в сторону. Грубый тон варвара позволил ему избежать споров с Селеной. Она не глупа и скоро признает правоту Конана. Между тем, переговоры Аджи и Гсары закончились. Жестом руки брат короля приказал следовать за ним. Отряд мгновенно разделился. Тлацитланец остановился и задал несколько вопросов кушиту. Понять их смысл было несложно. Не дожидаясь перевода, киммериец произнес:

– Скажи ему, что мы не хотим злоупотреблять гостеприимством короля. Да и зачем протым воинам присутствовать на пиру столь могущественного правителя? Они подождут нашего возвращения в таверне.

Такое объяснение вполне удовлетворило Гсару. Своей цели он добился, и брат будет доволен. В сопровождении тлацитланских солдат, маленькая группа путешественников двинулась по узкой улице, в сторону королевского дворца. Прохожие поспешно отходили в стороны и прижимались к стенам ломов. Тяжелые сумки «барсов» забрали товарищи, и шемиты шли налегке. Воины отдали даже копья и щиты. Северянин разрешил взять только мечи и кинжалы. Сам Конан продумывал план предстоящей беседы с королем. Нгвалу наверняка потребует рассказать о цели их путешествия – не так уж часто северяне посещают Ксухотл. Легенда должна выглядеть достоверно.

Наемники двигались позади и негромко обсуждали своих ночных подружек. В самообладании им не откажешь. Впрочем, опасаться воинам было нечего. Хайборийскую речь тлацитланцы не понимали. Несмотря на внешнюю бедность и убогость, Ксухотл оказался довольно большим городом. Много места занимали кварталы простых людей – жалкие лачуги, покрытые старой соломой, размещались без всякого смысла и порядка. Порой домишки скученно лепились друг к другу, а иногда расстояние между ними достигало добрых двух десятков шагов, так что запомнить дорогу оказалось невероятно сложно.

Миновав центр столицы, отряд вошел в более зажиточный квартал. Здесь начали встречаться двухэтажные каменные и глинобитные здания, однако и они не впечатляли изяществом и красотой – грубо обтесанные стены, узкие бойницы окон, и все тот же кусок ткани в дверном проеме… Внутреннее убранство наверняка выглядело не лучше.

После нескольких поворотов процессия остановилась перед небольшой площадью. На противоположной стороне находился дворец правителя, хотя язык не поворачивался назвать данное строение «дворцом».

Это было прямоугольное вытянутое здание высотой локтей в восемь; перед дверьми – жалкая пародия на парадную лестницу; широкий вход с двумя странными, слегка покосившимися колоннами по бокам. Сооружение больше напоминало тюрьму, тем более, что на ступенях находилось десятка два охранников. Но даже среди вооруженных стражей не было дисциплины: кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то лениво прохаживался у входа.

Путешественники пересекли площадь и начали подниматься по лестнице. Солдаты тотчас расступились. Подойдя ближе, киммериец понял, почему колонны привлекли его внимание – они никак не вписывались в окружающую обстановку. Слишком тонкая работа: витиеватые линии, рельефный рисунок на основании… А главное – колонны ничего не подпирали, а стояли просто как два столба.

Эскорт чужестранцев замер перед лестницей. Путешественники следовали за Гсарой. Вскоре воины оказались внутри дворца, и их взорам открылся небольшой дворик, поросший зеленой травой, с разбросанными кое-где коврами. Посередине, на огромном покрывале, стояли блюда с разнообразной снедью и кувшины с вином.

Перед приглашенными гостями на мягких подушках восседал тучный мужчина лет пятидесяти. Массивный двойной подбородок, обвисшие щеки, широкий нос, пухлые губы, вперед выступает гигантский живот – точно такого короля Конан и рассчитывал увидеть. Длинная широкая одежда с трудом скрывала жирное тело правителя, на голове, как знак верховной власти, красовалась шапка из красного материала, обшитая по краям серым мехом; ноги короля оказались босы.

Нгвалу явно страдал грехом чревоугодия. Даже сейчас он лениво жевал кусок мяса. Вдоль стен расположились стражники – у них были овальные деревянные щиты, длинные копья с бронзовыми наконечниками, а за спиной колчаны с метательными дротиками. Подняв голову, правитель что-то невнятно пробурчал. Аджа не сразу разобрал речь короля, и лишь после повтора кушит сумел перевести сказанное. Нгвала приветствовал гостей и предлагал им присоединиться к трапезе. Естественно, никто из наемников не стал отказываться.

«Барсов» киммериец разместил чуть в стороне. Воины застыли рядом с тлацитланцами. Король никак на это не отреагировал. Сочные плоды его интересовали куда больше, чем солдаты чужестранцев…

Рядом с правителем находились шестеро приближенных. Они ели ничуть не меньше своего повелителя. Довольно долго во дворце царила томительная тишина, нарушаемая лишь чавканьем тлацитланцев. Но вот из-за стены показалось солнце и осветило дворик. Нгвалу вытер об одежду руки и довольно улыбнулся.

– Я рад видеть в своем городе гостей из далеких Закатных стран, – проговорил король на сносном кушитском наречии. – Вы оказались в Ксухотле как раз вовремя. Сегодня у нас большой праздник – день бога Джалу, царя львов и покровителя тлацитланцев. Надеюсь, вам понравится мой пир. Но сначала я надеюсь услышать рассказ об удивительных приключениях. Путь в город долог и опасен. Мне доложили, что в отряде есть раненые?..

– Увы, – кивнул головой северянин. – Но прежде чем поведать нашу историю, хочу отметить отличное знание кушитского языка могущественным правителем Ксухотла.

Варвар не любил льстить и лгать, но иногда это делать приходилось. Тщеславие отразилось на лице Нгвалу. Король раздул щеки, гордо вскинул подбородок и надменно заметил:

– Во времена бурной молодости мне довелось немало попутешествовать. Нелегкая судьба изгнанника загнала меня в Ксутал. Именно там я впервые и повстречался с хайборийцами, и изучил язык кушитов.

– Неужели великий Нгвалу находился в изгнании? – изобразил удивление киммериец.

Самовлюбленные правители обожают порассуждать о своей нелегкой доле. Они могут разглагольствовать очень долго. А именно это и было нужно северянину. Необходимо отвлечь внимание короля от гостей. Долго без еды Нгвалу не протянет. Истории его интересуют только в перерывах между приемами пищи.

– В моем городе несколько кланов, – пояснил властитель. – Я принадлежу к самому сильному и почитаемому – банту. Но есть еще шари, суахи, нагеры. Два последних давно ослабли и подчиняются мне беспрекословно. Совсем другое дело – шари. Именно они правили Ксухотлом во времена моей молодости. Отец поднял восстание против их владычества, но был побежден и казнен, а я успел бежать. Могущественный Джалу не оставил своего избранника в беде. На город обрушился неурожай и голод, восстания вспыхивали одно за другим. С группой сторонников мне удалось вернуться в столицу и свергнуть ненавистного короля. Теперь здесь царит мир.

– А что стало с шари? – простодушно спросил Аджа. – Их казнили?

Нгвалу и приближенные дружно рассмеялись. Лицо властителя даже покраснело от возбуждения. Нахохотавшись вволю, он воскликнул:

– Я бы с удовольствием сделал это! Но нельзя же повесить половину города!.. Кто тогда будет платить подати? Хотя сотни две бунтовщиков мы тогда обезглавили и скормили львам. Хищники еще долго бродили вокруг города, пожирая случайных путников.

– Достойное веселье, – заметил варвар. – Войдя в Ксухотл вчера вечером, мы столкнулись со жрецом бога Джалу. Его речи были не столь доброжелательны.

Лицо короля исказилось в гримасе недовольства. Тлацитланцы поспешно умолкли, боясь навлечь гнев повелителя. Смачно сплюнув в сторону, Нгвалу зло проговорил:

– Это Лидебу. Он из клана шари и постоянно будоражит народ. Если бы не его близость к богам, я давно бы мерзавцу выпустил кишки! Но рано или поздно час моего торжества настанет…

И словно услышав слова короля, в здание дворца вошел жрец. На этот раз он выглядел несколько иначе – на плечи накинута шкура льва с густой гривой, свисающей вниз до поясницы, на запястьях и лодыжках – полоски рыжего меха, вместо набедренной повязки – желтая короткая туника. В одной руке Лидебу держал бубен, в другой – легкую булаву. Тлацитланец подпрыгивал, что-то пришептывал, а иногда переходил на вой. Сразу за жрецом следовали полтора десятка хорошо одетых мужчин. Догадаться, что все они принадлежат к клану шари, было несложно…

Служитель бога Джалу выбежал во внутренний дворик, поднял глаза и от удивления замер. Он не сумел даже скрыть свой гнев.

– Что делают бледнокожие чужестранцы на нашем великом празднике? – выдохнул Лидебу.

– Это я их пригласил, – спокойно вымолвил Нгвалу. – Мне приятно беседовать с новыми людьми. Ты разве против этого?

Взгляд властителя не сулил жрецу ничего хорошего. Тот невольно попятился. В хитрости тлацитланцу не откажешь… Покорно склонив голову, Лидебу проговорил:

– Разве я, скромный служитель бога, могу перечить могущественному королю Ксухотла? Однако выходцы с полуночных стран не вызывают у меня доверия! Они лживы и алчны. Кто поручится, что это не разведка идущей следом сильной армии?

– Пусть чужеземцы сами опровергнут твои слова, – усмехнулся правитель. – Я как раз хотел послушать историю их путешествия.

Аджа быстро переводил разговор тлацитланцев Конану. Наступал очень ответственный момент. Одна ошибка – и жрец тотчас воспользуется благоприятной ситуацией. Без сомнения, король лгал, утверждая, что в городе царит мир. Его отношения с шари были очень напряженными. Жрец обладал немалой властью и вполне мог поднять народ на мятеж. Выдержав небольшую паузу, киммериец произнес:

– Мы приплыли из города Асгалун, что на находится в Шеме. Ни для кого не секрет, что большая часть владык Хайбории враждуют со Стигией. Наш правитель не исключение. Несколько лун назад могущественный колдун по имени Атхемон похитил из дворца короля магическую святыню Асгалуна. Скрыться в собственной стране ему не удалось, и чародей через Дарфрар бежал в Черные королевства. Мне поручили догнать вора. Наш отряд высадился в Куше и двинулся на восход. Путешествие оказалось чрезвычайно тяжелым и опасным. Сначала мы наткнулись на племя ганатов. В бою потеряли всех лошадей, но от преследователей оторвались. А недалеко от Ксухотла нас настигли амазонки. Схватка была кровопролитной. Почти половина отряда навсегда осталась в саванне.

– Мерзкие бестии умеют воевать, – заметил властитель.

– Удивительная история, – ехидно проговорил Лидебу. – Немного я встречал людей, уцелевших после сражений с ганатами и амазонками. Обычно эти племена никогда не упускают добычу из своих лап…

– Нам повезло, – с невозмутимым видом, – сказал северянин. – Работорговцы не решились вторгаться в земли Амазонии. А воительницы не стали приближаться к хорошо укрепленному Ксухотлу. Но уверен, они поджидают отряд где-нибудь в саванне.

– И вы хотели сегодня покинуть город? – изумленно спросил Нгвалу. – Это же верная смерть! Обворожительные красотки с небывалой легкостью перережут глотку мужчинам!

– У меня нет выбора, – варвар развел руки в стороны. – Колдун ушел отсюда трое суток назад. Мы должны догнать его любой ценой. Я боюсь, что вор попытается укрыться в Друджистанских горах…

– Так значит, первые бледнокожие путешественники, прибывшие в столицу – это и есть ненавистные вам стигийцы?! – догадался жрец.

– Да, – Конан утвердительно кивнул.

– Тогда почему еще живы те, кто остался в Ксухотле? – недоуменно вымолвил служитель бога Джалу. – Ведь вы поселились в той же таверне…

Тлацитланец был неплохо осведомлен о месте ночлега чужаков. Наверняка, соглядатаи двух враждебных кланов находились накануне в «Сердца льва». Киммерийцу пришла в голову мысль: а не хотят ли противоборствующие стороны впутать путешественников в свои внутренние распри? Очень подходящий случай.

– Мы не знаем законов Ксухотла, – парировал выпад Лидебу киммериец. – Во многих странах за убийство отправляют в тюрьму или на каторгу, а кое-где виновников обезглавливают. Да и какой прок с солдат? Мне нужен только Атхемон и святыня Асгалуна.

– Ты предусмотрительный и осторожный воин, – рассмеялся король. – Тлацитланцы скармливают убийц львам. Взглянуть на это зрелище собираются тысячи людей.

– А что собой представляет ваша святыня? – бесцеремонно вставил жрец.

Правитель гневно сверкнул глазами, но промолчал. Время перейти в наступление еще настало. Северянин тем временем изобразил на лице сомнение – мол, стоит ли выдавать великую тайну?.. Тлацитланцы терпеливо ждали. Тяжело вздохнув, варвар объявил:

– Это золотой кубок с огромными самоцветами по ободу.

– Вы плохо оберегали столь дорогую вещь, – иронично заметил служитель бога Джалу.

– Высокие каменные стены, шесть крепких, обитых медью дверей, полсотни преданных воинов… – вымолвил варвар. – Разве этого мало? Но колдовство – опасная сила. Против нее человек часто бывает бессилен.

Между тем, количество людей во внутреннем дворике быстро увеличивалось. Богатые тлацитланцы рассаживались на земле, внимательно прислушиваясь к разговору. Сторонники короля размещались справа и слева от него, а противники – напротив. Видимо, данный обычай сохранялся веками.

Окинув гостей взглядом, Нгвалу поднял правую руку и громко объявил:

– Мы что-то чересчур заболтались. Пора приступать к празднику.

Голод действительно оказался сильнее любопытства. Спорить с правителем Лидебу не посмел. Гордо вскинув подбородок, жрец расставил руки в стороны и пустился в пляс. Двигался он невероятно быстро и пластично. Тлацитланцы зачарованно следили за мистическим танцем служителя бога. Иногда Лидебу останавливался, стучал в бубен булавой и выкрикивал непонятные заклинания. Поначалу Конан решил, что жрец – всего лишь обычный шарлатан, каких много в Черных королевствах. Но киммериец ошибся…

Воздух неожиданно задрожал, поплыл, и в голубой дымке показалась огромная морда льва. В глазах зверя светилось надменное презрение к мелким людишкам, потревожившим его покой. В тот же миг придворные раболепно склонили головы и вытянули вперед руки.

– Пусть приведут жертву! – торжественно приказал Лидебу.

Двое воинов приволокли связанного мужчину лет тридцати. Беднягу заставили встать в центре дворика, прямо на покрывало. Несчастный даже не пытался сопротивляться. Служитель бога без перерыва читал заклинания, частые удары бубна слились в единый гул, в порыве чувств завывали тлацитланцы… Дальнейшее напоминало страшный сон: голова хищника приобрела реальные очертания, пасть широко раскрылась – и поглотила мужчину, предназначенного в дар Джалу. Кровь брызнула в разные стороны и залила блюда с яствами. Почти тотчас дымка рассеялась, и могущественный бог-лев исчез. Жрец обессилено рухнул на землю.