Текст книги "Опаленные мечты (ЛП)"

Автор книги: Нева Олтедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Алессандро тянется за футболкой, брошенной у изножья кровати, и в этот момент кожаный шнурок на его запястье развязывается и соскальзывает на пол. Я заметила этот браслет в первый же день знакомства и сочла его необычным. Других украшений он не носит.

Он подбирает кожаный шнурок с висящим на нем маленьким кулоном в виде плюшевого медвежонка и направляется к двери.

– Это принадлежало твоей жене? – шепчу я.

Он останавливается на пороге и несколько долгих мгновений просто стоит, перед тем как ответить:

– Да.

Дверь за ним захлопывается с тихим щелчком. Я закрываю рот рукой, отчаянно пытаясь подавить всхлип, но он прорывается независимо от моих усилий.

Глава 18

Прислоняюсь спиной к боковой стенке беседки, откуда хорошо видно окно второго этажа. Уже за полночь, но свет в комнате Равенны еще горит.

Мы не разговаривали со вчерашнего утра, после того как я рассказал ей о Натали. За все время мы общались только по смс, в первом она спросила, могу ли я отвезти ее к маме, а во втором, после того как мы вернулись в особняк, сказала, что до конца дня больше никуда не поедет. В обеих поездках она сидела на заднем сиденье машины.

Свободное время я использовал для того, чтобы съездить в больницу и проверить охрану, поискать пути в палату Рокко Пизано. И не нашел. За дверью круглосуточно дежурят два человека. Во всех коридорах установлены камеры, за которыми следит сторонняя компания с брандмауэром, более сложным, чем тот, который я смог взломать, и не позволяющим мне проникнуть в их сетевые системы. Проникнуть внутрь, чтобы убить этого ублюдка, невозможно.

Единственный способ уничтожить его – выстрел в окно. Я обшарил соседнее с больницей здание в поисках места с прямым видом на палату Рокко и нашел одно на последнем этаже. У него идеальный угол наклона к кровати. Осталось только достать винтовку и совершить задуманное. Я мог бы сделать это сегодня, но вместо того, чтобы выполнить задание, вернулся сюда, чтобы осмотреть еще одно окно. Несколько часов я стоял в тени, глядя на свет в спальне Равенны.

Я скучаю по ней. Скучаю по мелочам, например, когда она цепляется мизинцем за мой. По ее тонкому поддразниванию. По тому, как держу ее в своих объятиях. Вчера вечером едва не сдался и не пошел в ее спальню. Меня передернуло, как будто по телу прошел электрический ток, и все из-за желания обнять ее, вдохнуть ее пудровый аромат и коснуться ее мягких черных прядей. Я сходил с ума и едва сдерживал себя.

Я скучаю по Равенне, хотя она рядом.

Я говорил ей, что ненавижу ее. Несколько раз. Но на самом деле все не так. Не думаю, что когда-либо ненавидел по-настоящему. Я ненавижу себя.

Потому что влюбился в нее.

Сердце потерянного, одинокого паренька, которым я был, любило Натали, наши чувства зародились в стремлении выжить, будучи бездомными подростками. Я хотел защитить Натали, и это чувство постепенно переросло в заботу, а затем в любовь. В такую любовь, которая начинается как маленький лесной ручеек и постепенно перерастает в реку. Большую и непоколебимую, идущую своим путем. Целесообразная. Естественная.

Мои чувства к Равенне Пизано не похожи на лесной ручеек. Они словно чертов водопад. Неожиданные. Свирепые. Страсть, желание и прекрасное безумие. Я жажду ее больше, чем обреченный на смерть человек своего следующего вздоха.

Сердце мужчины, побывавшего в аду и вернувшегося обратно, мужчины, которым я стал, безнадежно влюбилось в женщину, которую планировал убить.

Свет в комнате Равенны гаснет, погружая ее во тьму.

Я должен взять свою винтовку, избавиться от Рокко и уйти. Уже завтра могу быть в Европе, вдали от этого города, наполненного дурными воспоминаниями. Подальше от нее.

Но я не двигаюсь с места, продолжая наблюдать за окном Равенны еще целый час, а потом отхожу от беседки и иду в особняк. Вместо того чтобы достать спрятанное оружие из-под половицы в своей комнате, я поднимаюсь по лестнице.

В длинном коридоре царит кромешная тьма. Подойдя к последней двери слева, берусь за ручку. Замираю, держась за кусок витиеватого металла, который так холоден под моими пальцами, но все равно терзает мою плоть. Я не должен быть здесь. Мне нужно развернуться и уйти. Неудивительно, что Равенна не хочет со мной разговаривать после всего, что я ей вчера рассказал. Да что со мной такое, какого черта я признался в своих планах ее убить? Она, наверное, до смерти напугана. Я мог бы хотя бы умолчать о том, что я киллер, но это вырвалось само собой, как будто мое подсознание хотело, чтобы она знала. С Равенной у меня возникло желание встать на колени и выложить все ужасные вещи, которые я совершил. И это пугает меня до ужаса.

Надо это прекратить. Закончить всё до восхода солнца. Мне понадобится три часа, чтобы собрать вещи, добраться до больницы и убить Пизано. К тому времени, когда кто-нибудь заметит, что он мертв, я уже уеду из страны. Да, я так и сделаю. Мне только нужно в последний раз взглянуть на Равенну.

Как можно тише поворачиваю ручку и вхожу в залитую лунным светом комнату. Равенна лежит в своей постели, спиной к двери. Спит.

Всего минуту или две, говорю я себе, присаживаясь на край кровати. Понаблюдаю за ней минутку, а потом уйду.

Несколько мгновений, предшествующих полному пробуждению, всегда кажутся мне загадочными. Граница между сном и явью сначала размыта, но по мере того, как ночные фантазии исчезают, постепенно просыпаешься, она становится все более и более твердой.

Он снова снится мне. Щебетали птицы, мы лежали на мягкой траве под жарким солнцем, и он проводил пальцами по моим волосам.

Я медленно открываю глаза, и мой взгляд фокусируется на виде, открывающемся через балконную дверь. Воробьи прыгают по железным перилам и радостно чирикают. Совсем как во сне.

И так же, как во сне, кто-то проводит пальцами по моим волосам.

– Прости, что разбудил.

Я на мгновение закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением.

– Все в порядке.

– Прости, что напугал тебя.

Алессандро встает, и матрас подпрыгивает. Я не вижу его, так как все еще смотрю в противоположном направлении, но слышу его удаляющиеся шаги.

– Мне кажется, я никогда не боялась тебя, – шепчу.

Его шаги затихают.

– Даже после того, как я признался в намерении тебя убить?

Я переворачиваюсь в постели, а он стоит у двери спиной ко мне.

– Помнишь ли ты тот день в лифте? Когда лифт перестал работать и погас свет?

– Да, помню.

– Ты понял, что у меня паническая атака, и играл со мной в игру с цифрами.

– И что?

– Алессандро, я провела несколько месяцев с человеком, который находил огромное удовольствие в том, чтобы мучить меня. Как психологически, так и физически. Психологические пытки, может, и не оставляют видимых шрамов, но раны, которые они наносят, гораздо страшнее. – Я пригвождаю его взглядом. – Ты меня почему-то ненавидел. Я не знала тогда почему, но видела это в твоих глазах. Ты мог бы просто смотреть, как я схожу с ума, и молчать. Но ты этого не сделал, несмотря на свою ненависть ко мне.

Алессандро смотрит в пол.

– Я так старался тебя ненавидеть. Поверь мне. Но в итоге я возненавидел себя.

Я чувствую боль и стеснение в груди. Эта боль настоящая, а не какой-то отголосок в сердце. Если бы все было иначе, я бы попыталась бороться за него. Но с призраками невозможно бороться. Понятно, что он очень любил свою жену. И, вероятно, любит до сих пор. Эта любовь поддерживала его в течение восьми лет, пока Алессандро планировал свою месть. Мне невыносимо быть его утешительницей. С другим мужчиной я, может быть, и смирилась бы. Но не с Алессандро. И не могу смириться с тем, что он станет ненавидеть себя за то, что был со мной.

Есть вопрос, который преследует меня с тех пор, как Алессандро рассказал мне о своей жене. Я боюсь ответов на него, но не могу и дальше выносить неизвестности.

– Когда был со мной, ты представлял себя с ней?

Алессандро оглядывается через плечо.

– Нет, – говорит он, захлопывает дверь и выходит из комнаты.

Мягкий звук защелки кажется таким окончательным.

Глава 19

Я беру стакан с минеральной водой, который мне подал официант, и делаю глоток, притворяясь, что слушаю женщину, сидящую рядом со мной. Она – невестка одного из силовиков «Коза Ностра», но я не помню, кого именно и как ее зовут. Не знаю точно, зачем я пришла на этот бранч. Это были какие-то поминки, организованные миссис Нателло, и я могла их пропустить. Но пришла, потому что мне нужно отвлечься.

Если Алессандро придерживается сделки, которую он заключил с человеком в больнице, у него осталось всего три дня, чтобы убить Рокко и уехать из города. Зная, что мой муж скоро умрет, я должна была бы беспокоиться. Но я ничуть не взволнована. Если и остались какие-то следы сочувствия, которые Рокко не смог из меня выбить, то они исчезли в тот момент, когда Алессандро рассказал мне о своей жене и о том, что с ней сделал мой муж. И все же, не считая всего остального, жизнь этого человека до сих пор под вопросом. Так неужели я плохой человек, раз меня не волнует, что теперь станет с Рокко?

Я перевожу взгляд на солярий миссис Нателло и восхищаюсь видом за стеклянными панелями, которые согревали нас и защищали от мороза. Конечно, летом отсюда должна быть видна зеленая лужайка. Сейчас же предстаёт белоснежный пустой газон, железный забор, окружающий участок, и дорога на другой стороне. Пейзаж и ненастная погода соответствуют настроению в моей душе.

Мой взгляд падает на группу мужчин в глубине комнаты. Алессандро и несколько телохранителей стоят на страже. Как обычно, его поза неподвижна, но глаза постоянно в движении, он оценивает ситуацию, как ястреб. Остальные охранники переговариваются между собой, не обращая внимания на то, что происходит с гостями вечеринки.

Госпожа Нателло не пользуется большой популярностью, так что эта встреча – событие довольно низкого уровня с точки зрения иерархии «Коза Ностра». Здесь нет громких имен. В основном силовики и их жены, но я заметила трех мужчин, которые иногда работают с Рокко. Похоже, они скорее служащие, чем бизнесмены. Рокко избегает использовать солдат дона Аджелло, когда ему нужно решить какую-то свою проблему так, чтобы об этом не узнала вся семья в Нью-Йорке, особенно босс.

Казалось бы, мелочь, но Алессандро ведет себя так, словно ждет появления врага на поле боя. Он ничего не оставляет на волю случая. Мне это в нем нравится. Он стоит на своих принципах и не позволяет никому их нарушить. А что, если бы все его внимание было направлено на меня? Что бы я чувствовала, если бы он был моим? Не только телом, но и душой. Если бы мы встретились в другой жизни, у нас мог бы быть шанс. В этой жизни мы встретились слишком поздно. Его сердце уже занято другой.

Я щипаю себя за переносицу, кожу покалывает, будто мой разум пытается что-то сказать мне. Неужели Алессандро действительно уйдет сегодня? Боже, как же мне будет его не хватать.

Алессандро поворачивается, и находясь в противоположных углах банкетного зала, мы сталкиваемся взглядами на кратчайший миг. С тех пор как он вышел из моей комнаты сегодня утром, я избегала встречаться с ним глазами. Потому что боль невыносима. Как сейчас – пульсирующая боль в груди, когда думаю, не наш ли это последний взгляд.

Подходит миссис Нателло и спрашивает, понравилась ли мне закуска. На ней платье, которое я купила в прошлом месяце и отдала маме продать ей. Платье стоило четыре тысячи долларов, но миссис Нателло заплатила маме только половину этой суммы.

– Равенна, дорогая, я никогда раньше не видела тебя с распущенными волосами. Вот так сюрприз, – говорит миссис Нателло.

– Душа хотела перемен, – беззаботно пожимаю плечами я.

Она фальшиво улыбается и наклоняется ближе ко мне.

– Знаешь, я видела в новой коллекции клатч от Шанель. Он прекрасно подойдет к моему новому пальто.

Я замечаю неискреннюю улыбку на ее губах. Сколько раз мама продавала ей одежду? Миссис Нателло знает, что я покупаю эту одежду, но ни разу не спросила меня, почему жена капо пытается получить деньги таким способом. Временами мне кажется, что безучастные наблюдатели хуже мучителей.

– Даже не сомневаюсь. – Я допиваю воду и ставлю стакан на приставной столик позади себя.

Одарив миссис Нателло такой же фальшивой улыбкой, отправляюсь в солярий. Та сумма, которая мне требовалась, чтобы сбежать от Рокко, была астрономической, но теперь, когда он умрет, денег у меня станет более чем достаточно. Я подожду, пока все успокоится, а потом отвезу маму и Витто туда, где нет влияния «Коза Ностра». Не хочу рисковать тем, что братец попадет в их руки.

Я нашла менее людное место на другой стороне солярия, за столами с едой и креслами, где собралось большинство гостей, но Пьетро заметил и устремился ко мне. Я зря пришла на этот бранч. Не хотела ни с кем общаться, но все же это лучше, чем оставаться в своей спальне. Там я думала обо всем, что сказал мне Алессандро. Его слова снова и снова звучали в моей голове. И из всего калейдоскопа событий, произошедших между нами, одна мысль не давала мне покоя. Когда мы занимались любовью, он был со мной.

Снова он.

Я сжимаю руки в кулаки и приказываю себе не смотреть на Равенну и Пьетро, которые разговаривают в конце фуршетного стола. Не могу. Мои глаза, как магнитом, притягиваются к ним, и не в силах отвести от них взгляда.

Их беседа носит дружеский характер. Пьетро – человек, который всегда поступает по правилам, поэтому никогда бы не стал флиртовать с замужней женщиной. Но я видел, как он смотрел на Равенну. Как только она овдовеет, он сделает свой ход.

Я сжимаю кулаки сильнее, ногти впиваются в ладони. По всей вероятности, стоило бы радоваться за нее. Этот культурный, прямолинейный ублюдок мог бы ей подойти. Равенна будет с ним счастлива. Пьетро, возможно, и высокомерный, утонченный сукин сын, но более чем способен ее защитить. И все же… У меня ноют руки врезать ему, а в груди поднимается гнев. Она принадлежит мне! Никто не может защитить ее, кроме меня!

Я глубоко вздыхаю и начинаю считать до десяти. Решение принято. Мне пришлось выбирать между клятвой отомстить и ею, и я выбрал первое. Я должен отпустить Равенну.

Когда Пьетро кладет руку на спину Равенны, мое самообладание испаряется. Я пересекаю комнату и останавливаюсь прямо за спиной Равенны. Настолько близко, что наши бедра почти соприкасаются.

– Убирайся, – бормочу я Пьетро.

Он поднимает голову и вздергивает бровь.

– А, сторожевой пес Рокко. А я уже начал волноваться.

Я склоняю голову так, чтобы она оказалась на одном уровне с головой Пьетро.

– Я сказал, чтобы ты убрался.

Равенна пальчиками берет меня за руку и слегка сжимает.

– Рада была тебя видеть, Пьетро. Передай привет своей сестре. – Равенна снова стискивает мою руку, затем быстро ее отпускает. – Алессандро, не проводишь меня в дамскую комнату?

Я следую за Равенной через французские двери, которые открываются внутрь главного дома. Мы входим в комнату, на стенах которой висят портреты с собаками и стариками в причудливых одеждах. Равенна минует пару, беседующую у старинных часов, и идет в широкий коридор, ведущий в заднюю часть дома. На полпути она останавливается и поворачивается ко мне.

– Что это было? – восклицает она шепотом.

Я скриплю зубами.

– Я просто выполняю свою работу.

– Алессандро, не думаю, что тебе нужно ее выполнять. И мы оба прекрасно знаем почему.

Да, я знаю. Тыльной стороной ладони ласкаю ее щеку. Сегодня на ней минимум косметики, только тени для век. Ее шелковое платье такого же изумрудно-зеленого цвета, как и ее глаза. Трудно не вспомнить о ней, когда я вижу этот цвет.

Равенна подставляет голову под ласку и обхватывает пальцами мое запястье.

– Когда ты уезжаешь?

– Сегодня вечером.

Она кивает, и одинокая слезинка сбегает по ее щеке и исчезает под моим большим пальцем.

– Береги себя, Алессандро. – Она обходит меня и направляется обратно по коридору.

Я закрываю глаза и обнимаю ее сзади. Вдыхаю ее запах и зарываюсь лицом в ее волосы. Вокруг ещё слышна музыка и разговоры из солярия, но я отгораживаюсь от них и наслаждаюсь ее объятиями.

Равенна проводит рукой между нами и прижимает ее к моему болезненно твердому члену. Я могу умом сопротивляться ей, но тело предаёт всякий раз. Стоит Равенне приблизиться ко мне, как я жажду обладать ею. Притягиваю ее ближе и вдыхаю ее аромат еще раз.

– У тебя есть противоядие? – спрашиваю, проводя ладонями по ее бедрам, а затем собирая шелковистую ткань на ее талии.

– От чего?

– От тебя, Рави.

Стон срывается с ее губ, когда отодвигаю кружевные стринги и запускаю руку между ее ног. Она мокрая. Ласкаю ее плоть, погружая пальцы в ее жар, затем вынимаю и приближаю их ко рту.

– Все в тебе пахнет амброзией. – Я облизываю пальцы.

Как только чувствую ее вкус на своих губах, последние остатки самоконтроля покидают меня. Я должен овладеть ею еще раз, иначе сойду с ума.

– Скажи, чтобы я ушёл. – Я снова ввожу пальцы глубоко в нее. – Рави, только скажи, и я уберу руку.

Равенна стонет и раздвигает бедра, ее бьёт дрожь. Она открывает дверь слева от себя. За порогом оказывается кабинет. Книжный шкаф, два кресла перед ним и письменный стол с бумагами у дальней стены. Все еще удерживая руку между ног Равенны, крепко обхватываю ее за талию и несу в комнату.

Это чертово платье застегивается на спине.

Я тянусь, чтобы расстегнуть молнию, но Алессандро убирает мою руку и целует в обнаженное плечо, отчего меня сотрясает мелкая дрожь. Не отрывая губ от моей кожи, Алессандро медленно расстегивает молнию донизу.

– Я уже говорил тебе, что ты самая красивая женщина на земле? – шепчет он, пока шелковистая ткань каскадом спускается к моим ногам.

– Нет, – выдыхаю я и закрываю глаза.

– Ты такая красивая. – Алессандро подцепляет пальцами стринги, стягивает их и другой рукой ласкает мою попку. – Что мне хочется съесть тебя живьем.

Я ахаю, когда он подхватывает меня на руки и пересекает комнату. Он усаживает меня на стол, и бумага шуршит под моей голой попой, а Алессандро приникает к моему рту и посасывает мой язык, словно действительно собирается меня съесть. Я тянусь к молнии его брюк, но руки так дрожат, что с трудом удалось расстегнуть молнию и освободить его член.

– Положи свои ноги мне на талию, – просит Алессандро, проводя пальцами по моим волосам.

Я скрещиваю ноги за его спиной и двигаю попку к краю стола.

– Теперь сделай глубокий вдох, – говорит он, прижимая головку члена к моему входу. – Медленно, Равенна.

Это практически невозможно – медленно вдохнуть, когда я вот-вот взорвусь, но я справилась. Пока медленно вдыхаю, он вводит в меня член дюйм за дюймом. Ощущение такое, будто я всасываю его в себя, и едва не схожу с ума. Когда он полностью заполняет меня, выдыхаю и на мгновение заглядываю ему в глаза.

Не могу поверить, что мы занимаемся сексом в чужом кабинете. На двери нет замка, любой может войти и увидеть нас. Я – замужняя женщина, которая трахается со своим же телохранителем, пока муж находится в больнице. Меня накрывает паника. Хватаю Алессандро за запястье и быстро перемещаю его руку к своему горлу. Паника отступает, когда он касается сильными пальцами моей шеи.

– Не убирай руку, – шепчу я.

Алессандро кивает и прижимается своими губами к моим. Он скользит языком в моем рту, то быстрее и жестче, то медленнее, но все равно требовательно.

– Я сделаю все, что ты захочешь, Рави.

Его член растягивает меня внутри. Это так приятно. Я чувствую себя свободной. Смотрю Алессандро в глаза, когда он входит в меня, желая запечатлеть его лицо в своей памяти. Он смотрит на меня так же пристально, наши дыхания смешиваются, и вдруг желание заплакать переполняет меня, когда понимаю… это прощание.

– Давай сядем в твою машину, бросим все и убежим, – с дрожью в голосе предлагаю я.

Алессандро сжимает зубы, и в его глазах мелькает боль. Я знаю, чего прошу от него. В глубине его души царит смятение, он ускоряет темп, вбивается в меня как сумасшедший. «Пожалуйста, выбери меня», – мысленно умоляю я.

– Я не могу… – Его голос звучит надломленно.

Весь мир теряет краски, и я провожу пальцами по коротким волосам Алессандро. Дрожу от нарастающего внутри меня давления. Удовольствие и боль. Словно одно без другого не может существовать.

– Равенна.

Когда Алессандро трахает меня до потери сознания, мое тело восторгается, а душа кричит. От неистовой дрожи едва удерживаю ноги, сцепленные за его спиной.

– Равенна, посмотри на меня.

Я запрокидываю голову и пытаюсь вцепиться в его слишком короткие волосы. В лучшем случае царапаю ногтями кожу его головы.

– Сильнее. Пожалуйста.

И следующим толчком Алессандро отправляет меня за грань и присоединяется ко мне в свободном падении. Я стону от восторга, дыхание учащенное и неровное. Алессандро находит мои губы, клеймя их, так же как заявляет права на меня, отмечая своим семенем. Мне не хочется возвращаться в этот мир, и я решаю ещё немного понежиться в тепле его объятий.

– Рави?

Я прикусываю изнутри щеку и заставляю себя встретить его взгляд. Каждая его ласка – это нож в мое сердце, продлевающий эту агонию. Больше не могу это выносить. Это разрушает мою душу.

Я вновь обретаю самообладание и умоляю:

– Могу попросить тебя сделать кое-что для меня?

Он наклоняет голову в сторону и гладит мою щеку.

– Все, что угодно, – отвечает он. – Ты же знаешь.

Да, все, что угодно, только не он сам.

– Уходи сейчас, Алессандро.

Он все еще держит руку на моем горле.

– Я оденусь и вернусь на вечеринку, – с трудом сдерживая дрожь в голосе, говорю я. – Через час меня кто-нибудь отвезет домой. Тебе хватит этого времени, чтобы забрать свои вещи из особняка?

Он опускает голову и прислоняется лбом к моему.

– Да.

– Хорошо, – едва сдерживая эмоции, отвечаю.

Алессандро не двигается, гладит меня по щеке большим пальцем и молча смотрит на меня. Смех снаружи нарушает тишину. Возможно, несколько гостей направились в ванную комнату. Они могут заглянуть сюда, но мне не хочется волноваться. Я обхватываю запястье Алессандро, отводя его руку от своей шеи.

– Я люблю тебя, Алессандро, – шепчу. – Прошу, береги себя.

Он на мгновение закрывает глаза и отступает назад. Убирает руку от моего лица. Затем застегивает молнию на брюках и направляется к выходу из комнаты. У двери он останавливается, мое сердце учащенно забилось, и во мне затеплилась слабая надежда.

– Прости меня, Равенна, – произносит он.

И уходит, не оглядываясь.

Я смотрю на солярий через лобовое стекло внедорожника и ищу в небольшой толпе зеленое платье. Уже трижды заводил машину и через несколько минут выключал зажигание.

Равенна сказала, что любит меня. Я едва не умер на месте, услышав эти слова, и все равно ушел. Хотя мог бы остаться с ней. Феликс легко бы нашел киллера, который занялся бы Пизано, и никто не связал бы меня с его смертью. Я мог бы позвонить Феликсу прямо сейчас и забрать Равенну с вечеринки.

Но зверь, пожиравший мою душу последние восемь лет, глубоко впился зубами в мою плоть и требует, чтобы я лично привел смертный приговор Рокко в исполнение. Этот зверь жаждет крови, которую я давно обещал ему, и не потерпит замены.

Я смирился со своей участью, но не готов уйти. Пока не готов. Я должен вернуть Равенну домой в целости и сохранности. Только тогда смогу позволить этому зверю получить свою месть.

До меня доносится рев приближающейся машины, который становится все громче. Это не машина. Выхлопные газы звучат резко и слишком громко. Смотрю на другую сторону подъездной дорожки и вижу припаркованный там большой черный мотоцикл.

Достав из наплечной кобуры пистолет, выхожу из машины и спешу через дорогу по хрустящему снегу.

– Что ты здесь делаешь? – кричу я, останавливаясь перед мотоциклистом.

Драго Попов поднимает визор шлема и оглядывает меня.

– Собираюсь рассчитаться.

– Мы же договорились. – Я поднимаю пистолет и направляю его ему в лицо. – Убирайся отсюда. Сейчас же.

– Наша сделка, Дзанетти, касается только Рокко Пизано, на других его подручных, причастных к убийству моих людей, она не распространяется. По моим данным, трое из них сейчас находятся внутри.

Сзади на большой скорости приближаются еще несколько мотоциклов. Я оборачиваюсь в сторону солярия. Два мотоцикла остановились на дороге за железным забором, окружающим дом. Нехорошее предчувствие нарастает, переходя в панику. Я уже перебегаю дорогу, когда мотоциклисты достают пистолеты и начинают стрелять по стеклянной стене.

Крики людей смешиваются с выстрелами. Но в моей голове все это один сплошной грохот. Он пронзает мой мозг с такой силой, что кажется, будто голова сейчас взорвется.

К тому времени, когда достигаю разрушенных стен солярия, выстрелы прекращаются, сменяясь звуком мотоцикла вдалеке. В воздухе стоят крики и вопли.

Повсюду валяются осколки стекла, опрокинутые столы и стулья. На полу два трупа в лужах крови. Я сразу узнаю в них людей Рокко. Третий головорез лежит на фуршетном столе.

Я лихорадочно оглядываю гостей, сгрудившихся на полу у опрокинутых столов. Женщин не менее тридцати, но не вижу Равенну.

Белое платье. Розовое. Черное. Еще одно черное. Желтое. Но нет зеленого. Где она? Я наступаю на руки и ноги людей. А мне на все наплевать. Ко мне подходит мужчина и тянет за руку. Я хватаю его за грудки и отбрасываю на стул, и продолжаю искать, как сумасшедший. Красное. Черное. Золотое. Останавливаюсь посреди зала и пытаюсь успокоиться. И терплю грандиозную неудачу.

– Равенна, – реву я во всю мощь своих легких.

Истерические крики внезапно обрываются, и на меня устремлены десятки глаз. На другом конце комнаты из-за опрокинутого стола виднеется голова со спутанными черными волосами.

– Я в порядке, – отзывается Равенна, вставая.

О Боже. Кажется, Равенна не пострадала, но мне нужно убедиться в этом самому. Я не обращаю внимания на людей и спешу к ней. Как только добегаю до Равенны, хватаю ее под подмышки и ставлю на ноги перед собой. Провожу ладонями по ее рукам, осматриваю грудную клетку, поворачиваю ее спиной и проверяю спину.

– Алессандро, – бормочет она.

– Тебя не задело стекло? – спрашиваю, прощупывая ее голову. – Дай мне посмотреть на твои ноги.

– Я не пострадала.

Я поворачиваю ее лицом к себе, опускаюсь на колени и кладу руку ей на голень. Лишь осмотрев ее полностью, перевожу дух. Поднимаю ее левую ногу и снимаю блестящую черную туфлю. Может быть, в нее попал осколок?

– В туфле ничего нет, Алессандро.

Я качаю головой, стаскиваю другую туфлю и кладу ладонь на подошву. После осмотра рука дрожит, в голове окончательно проясняется – Равенна в безопасности. Странное ощущение и смесь эмоций захлестывают меня. Словно кто-то расстрелял в мою грудь полный магазин крупнокалиберных пуль. Страх и гнев. Облегчение. Чувство вины.

Стены моей каменной крепости дрожат как никогда, а разум наполняется громовым раскатом. Она могла погибнуть. Раскаты грома настолько мощные, что чувствую их вибрацию в своих костях. Я мог потерять ее.

Перед мысленным взором предстаёт картина окровавленной Равенны на полу, усыпанной осколками стекла. Если бы я еще не стоял на коленях, то, несомненно, упал бы сейчас. Кровожадный зверь, жаждущий возмездия, в ужасе вскрикивает и втягивает когти, ослабляя свою восьмилетнюю хватку. Остатки полуразрушенной крепости мести содрогаются, и некогда могучий камень рассыпается в пыль.

– Алессандро. – Равенна кладёт руку мне на плечо и слегка сжимает.

Я обхватываю ее за бедра, прислоняюсь лбом к ее талии и притягиваю ближе. В следующий раз, когда увижу этого ублюдка Попова, грохну его к чертовой матери.

До меня, наконец-то, доходят стоны и крики окружающих. Вместе с ними слышу и имя Равены, произнесенное тихим шепотом. Не прошло и пяти минут, как кто-то стрелял в них, а люди уже начали сплетничать. Пусть все катятся к черту.

Я чувствую прикосновение к своей щеке. Равенна берет мое лицо в ладони, откидывает голову назад.

– Я думала, ты уезжаешь.

Да, собирался. Пока не услышал выстрелы и не представил, что пуля попала в нее. Я заберу ее с собой. Если для ее защиты мне придется поручить кому-то другому убить Рокко Фаччина Пизано, пусть так и будет.

– Мы. – Я встаю, беру ее на руки и приникаю к ее губам.

Равенна крепко обнимает меня за шею, отвечая на мои неистовые поцелуи и деля со мной воздух. Я еще сильнее прижимаю ее к своей груди.

Вокруг нас раздаются вздохи и ахи, но я не обращаю на них внимания и полностью сосредотачиваюсь на Равенне в своих объятиях.

– Я люблю тебя, Рави, – шепчу ей в губы. – Прости, что опоздал. Если хочешь, чтобы встал перед тобой на колени и попросил прощения, я сделаю это. Только пойдем со мной.

– Я всегда последую за тобой. – Она крепко обнимает меня. – И куда угодно.

Я снова целую ее и поворачиваюсь, чтобы уйти. Люди смотрят на нас с шокированным выражением лица, пока мы идем через разбросанную мебель и стекло, через разбитую стену солярия к моей машине, припаркованной на подъездной дорожке. Люди неодобрительно качают головами и перешептываются, но мне все равно.

Когда мы добираемся до его машины, Алессандро усаживает меня на пассажирское сиденье, снимает пиджак и накидывает его мне на плечи.

– Надо было забрать твоё пальто. – Он запахивает лацканы пиджака на моей груди. Похоже, он одержим идеей согреть меня.

– Все в порядке. – Легонько глажу его по щеке.

Алессандро кивает, обходит капот и садится за руль, но вместо того чтобы завести машину, наклоняется вперед и обхватывает мое лицо ладонью.

– Рави, ты уверена в этом?

Алессандро пристально смотрит на меня, словно ожидая, что я отменю свое прежнее решение. Знаю, что он должен убить Рокко, и мне плевать, сколько людей станет преследовать нас. Я пойду с ним на край света.

– Да, – вздыхаю я.

Алессандро достает мобильный телефон и кому-то звонит.

– Феликс, – говорит он, когда звонок соединяется. – Мне нужен киллер. Объект находится в больнице в Нью-Йорке. Под усиленной охраной, поэтому нужен снайпер – выстрел через окно. Я пришлю координаты и набросок подходящего места с прямой видимостью на цель.

– Ты издеваешься, Аз? – отвечает ворчливый голос на другом конце. – Насколько я знаю, ты – чертов снайпер, и ты уже там.

Алессандро берет мой подбородок пальцами и прижимается губами к моим.

– Если я сделаю это сам, пострадает дорогой мне человек, – говорит он мне в губы.

Мое сердце пропускает удар. Я поднимаю дрожащую руку и кладу ее на щеку Алессандро.

– Что случилось с твоим планом? – спрашиваю я. – Ты годами планировал месть. Ты мечтал сделать это лично, разве нет?

– Мечтал. Но теперь у меня другие мечты. – Он бросает телефон на приборную панель. Человек на другом конце телефона все еще говорит, но Алессандро продолжает: —И все они связаны с тобой, Рави. Если Аджелло будет преследовать меня, я не стану подвергать тебя опасности. Никакая награда того не стоит.