Текст книги "Принцесса самозванец и целебная маска (СИ)"

Автор книги: Неуловимый Джо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 7 Бунт.

Джомни прочитал всё что было в книге про морскую тематику. Голова пухла от морских терминов, а шахматы надоели даже арабам, но стаканчик всё еще был актуален, и время от времени приносил осколки информации. Джомни обрадовал своих попутчиков неточной датой их неточного освобождения, и когда он уже собирался вздремнуть, в каюту вошли матросы.

– Похоже принцесса на тебя глаз положила. – сказал младший араб.

– Замолви там за нас словечко. – добавил второй.

Через некоторое время в каюту ввели Нимхэ, и закрыли за ней двери. Джомни обречённо вздохнул и положил книгу себе на лицо. Нимхэ была одета в юбку и пиджак, а волосы были собраны в большой аккуратный узел закреплённый можжевеловыми шпильками. Она сложила руки на груди и сказала иронично строгим голосом:

– Ну ты бы хоть вид сделал, что рад меня видеть.

Джомни гулко замычал, положил книгу на стол, повернулся на другой бок и уставился в стену.

– Кажется я не вовремя, мне так неловко, наверное я уйду. – сказала Нимхэ и подёргала ручку двери – Вот незадача, кажется дверь захлопнулась. Мы заперты на подводной лодке, идиот! – громко сказала она, плюхнулась на кровать и надула губки.

– Да что ты хочешь от меня? – спросил Джомни, лёг на спину и продолжил разведя руками – Я нищий эмигрант, у меня нет ни семьи, ни цели, ничего. Чем я могу быть тебе полезен?

Но Нимхэ не ответила, она на миг улыбнулась и надула губки ещё сильнее.

– У меня даже одежда одна, и та сейчас в стирке. – продолжал Джомни и потрепал свою белую майку – А у тебя вон наряд каждый раз разный. Похоже ты просто избалованная девица, которая привыкла получать то что хочет.

– Ну да-а-а, моя клетка гораздо позолоченнее чем твоя! – грубым голосом ответила Нимхэ.

Джомни махнул рукой и закрыл глаза. Но не успел он придумать что бы у неё выведать как она поменялась в лице и тихим голосом спросила:

– Расскажи мне, какой он? – спросила она и улыбнулась.

Джомни опешил, он посмотрел на её сверкающие соблазнительно прищуренные глаза, и не знал как реагировать.

– Кто он?

– Твой лук. – спокойно продолжала Нимхэ и легла на спину – Ты ведь лучник, да?

– Да, как ты узнала?

– Твой шрам на левом предплечье. Блочный, да? Я тоже когда то любила пострелять несмотря на то что это банально.

– Почему банально?

– Ну, я же эльфийка. – сказала Нимхэ и потрепала руками свои уши. – Правда мне больше рекурсивный нравится, предпочитаю выпускать сразу несколько стрел. – с улыбкой сказала Нимхэ и добавила – Четыре.

Нимхэ немного помолчала и спросила тихим голосом:

– Можно тебя спросить?

– Ну ладно. – ответил Джомни и посмотрел ей в глаза.

– Почему ты тогда воздержался? – сказала Нимхэ и села на кровать – Только честно.

– Я стараюсь не лезть в чужие разборки. – ответил Джомни и вернулся к чтению.

– Можно тебя спросить? Только честно. – спросил Джомни.

– Ну ладно. – ответила Нимхэ и наклонила голову.

– Почему тебе небезразличны эти брехуны? У тебя явно зуб на них.

Нимхэ опустила глаза и приоткрыла рот собираясь что-то сказать, но не стала. Затем она поправила рукой прядь волос, на её лице проступило серьёзное выражение. Она вдохнула воздух и строгим спокойным голосом сказала.

– Они оклеветали меня, оклеветали мою семью, они настроили весь мой народ против меня. И не только мой. – сказала Нимхэ искренне, и тяжело вздохнула – Даже если пиратам прикажут освободить меня, мне некуда будет идти. Во всём мире только несколько человек, которые не убьют меня на месте.

– Я тебя не убью.

– Почему? – спросила Нимхэ и трогательно подняла бровки.

– Я не знаю кто ты. И мне всё равно. – Ответил Джомни и причесал свои волосы. – Но, сказать по правде, ты не похожа на того, кто любит насилие. А я много таких видел. Я же из суровой Африки. – сказал Джомни и улыбнулся Нимхэ.

Лицо Нимхэ стало спокойно серьёзным. Она немного помолчала и сказала грустным голосом:

– Я не безгрешна. – сказала Нимхэ. – Я отравила несколько десятков людей, они конечно были наркоманы и бандиты, но я не горжусь их убийством. И то что мои лекарства излечили потом сотни больных, мою совесть не сильно то и облегчает.

Подводную лодку качнуло. Сильный удар волной пробежал по корпусу судна. Скрежет металла послышался из всех переборок, казалось, морское чудовище было ранено гарпуном и стонало от боли. Каюта накренилась и со стола скатился графин с водой. Вода разлилась и намочила рюкзак Джомни.

Нимхэ вскочила, сложила уши назад как хищная кошка в ярости. Её глаза были серьёзны. Она села на кровать рядом с Джомни, вцепилась в её стойку и оцепенела от ужаса. Джомни пытался её разбудить, но она не отреагировала.

До этого момента Джомни горделиво думал что готов закончить свой плен любой ценой, но Нимхэ что-то в нём изменила. К тому времени он уже разобрался где нос судна а где корма, и мог различить в происходящем ужасные новости. Судно имело предельный дифферент в нос и стремительно погружалось. Джомни больше не хотелось умирать. И видеть смерть Нимхэ тоже, но морскую пучину такие мелочи не волновали.

Воображение Джомни заиграло в этот совсем неподходящий момент. Он вспомнил, что под металлической палубой зияет огромная, черная бездна, с холодной водой и полным отсутствием возможности дышать на сотни метров вокруг. И как только Джомни приготовился встретить свой финал с улыбкой на лице, лодка начала выравнивать дифферент, но при этом слегка накренилась.

Графин покатился обратно, Джомни поймал его, набрал остатки воды в рот, и брызнул в лицо Нимхэ, но она никак не отреагировала. Он налил ещё немного воды ей за воротник и стал растирать её спину, трясти её за плечи и громко звать её. Но ничего не помогало. Грудная клетка не двигалась, руки были каменными, губы и глаза плотно закрыты. Джомни ничего не оставалось кроме как обнять её посильнее, и попытаться теплом своего тела вывести её из оцепенения.

Джомни обнял её каменное тело, прижался щекой к её холодному лицу, и стал дышать в такт с ней. Несколько вдохов были безуспешны, но на третий её грудная клетка слегка пошевелилась, и она начала дышать. Джомни ещё сильнее обнял её и сказал:

– Я не знаю кто ты, но если тебе действительно нужна помощь, я помогу тебе. – сказал Джомни, ещё раз обнял Нимхэ и дал ей увесистую пощёчину.

Нимхэ резко пробудилась. Она жадно вдохнула воздух, сделав глубокий шумный вдох, как будто вынырнула из под воды. Ещё с полминуты она громко и часто дышала, широко раскрыв обезумевшие глаза, а потом наконец глотнула и стала ныть от боли в перенапряженных мышцах. Она ещё немного постонала от боли в руках, и наконец успокоилась.

Джомни собрал остатки воды из графина и стаканов, и дал Нимхэ, но её руки так тряслись, что ему пришлось поить её самому.

– Я слышал голос. Ты говорил со мной? – сбивчивым голосом сказала она.

– Да. Я сказал что… – Джомни не успел договорить.

Нимхэ закрыла его рот рукой и стала лихорадочно втягивать воздух через нос.

– Что это за запах? – спросила она.

– Какой запах?

– Пахнет запекшейся кровью. Давно запекшейся. Очень давно.– сказала Нимхэ и неуверенно встав на ноги начала принюхиваться ещё сильнее.

Недолго пройдясь по каюте, она обнюхала все кровати, все ножки и рукоятки, отрывала деревянную обшивку и наконец взяла рюкзак Джомни. Джомни попытался протестовать, но вырвать рюкзак из её цепких пальчиков он так и не смог. Она обнюхала рюкзак со всех сторон, потом стала торопливо выкладывать вещи на стол, внимательно обнюхивая каждую. И когда в рюкзаке ничего не осталось, начала обнюхивать все его швы.

Она начала терять терпение, и уже собралась разорвать рюкзак в клочья, как вдруг из карманчика выпала небольшая деревяшка. Это был тот самый обломок маски, который передал Джомни его отец.

Нимхэ взяла этот кусочек и глубоко вдохнула закрыв глаза, как будто наслаждалась его запахом. Затем она полностью пришла в себя. Она полностью расслабилась, взяла его двумя пальцами, показала Джомни и пристально глядя ему в глаза строгим голосом спросила:

– Откуда у тебя это?

– Обломок племенной реликвии. Шаман дал в дорогу.

– Да ты хоть знаешь что это? Британцы за него заплатят больше чем стоит это корыто! – грозно выпалила Нимхэ, и со стуком положила его на стол.

Нимхэ грозно фыркнула резко сложила руки на груди, её лицо пылало холодным гневом. Она несколько раз посмотрела по сторонам и гневно продолжила как будто сквозь зубы.

– А знаешь почему? Потому что это ключ к геноциду целого народа! – сказала она повысив голос и постучала пальцем рядом с обломком маски. – Не хочешь объясниться, а, Джонни? Джонни Инглиш?

– Мне жаль, но я правда не знаю. – сказал оторопевший Джомни, и беспомощно развёл руками.

– Из чего оно сделано?

– Священное дерево, типа акации, а что?

Нимхэ взяла обломок и облизала его несколько раз. Затем она положила его обратно на стол пожевала слюну и проглотила её.

– Здесь образцы ДНК десятка поколений одной популяции. Есть только один вид акации, который сохраняет геном благодаря консервационным свойствам его сока. – говорила Нимхэ, таким тоном, будто она была полицейским а это был компонент грязной атомной бомбы. – Какой же я идиот! Я тут перед тобой хвостом виляю, сиськами трясу, а тына них работаешь! Ты готов за фантики продать всё своё племя, всех своих родных обречь на мучительную смерть от ужасных болезней, чтобы жить как они! Жить как белый господин! Готов лизать сапоги королеве, которая принимает ванны из крови африканцев! В бассейне с кровью купается! Олимпийском!

Джомни был шокирован. Голос Нимхэ говорил ужасные вещи. Если она права, и образцы крови всех шаманов действительно способны помочь создать бактериологическое оружие против его племени то отец совершенно сознательно отправил его в Британию. Может отец не смог продать лишнего сына Мубэ, и решил сдать его британцам, но ведь маска принадлежала именно племени Мубэ. Тогда получается, что отец хотел руками британцев свести счёты с Мубэ.

– Постой, Нимхэ, можно тебя спросить?

– Ну – Нимхэ посмотрела на него с презрением.

– Если два племени живут бок о бок примерно сотню лет, можно убить одно, и не затронуть другое?

– Ну вообще то это очень сложно. Я бы смог-г-ла. Британцы не знаю.

– Это маска не моего племени. Это маска племени моей невесты. Её мне отец дал. На память.

– Какая прелесть! – Всплеснула руками Нимхэ – Феодальные междоусобицы!

– А почему ты так уверена что нас будут геноцидить?

– Ты что, с луны свалился? Ой. Точно. Ну ладно. Я эльфийка родом и образованием из Польши. Я там много всего натворила, ну да ладно, к делу. За последние полгода по всей Европе умерло около миллиона человек. Внезапные вспышки болезни, пуф-ф, и нету. Больше всего умерло у меня на родине.

– А почему ты считаешь что это британцы?

– У меня есть косвенные доказательства, а у них есть мотив. Огромный такой мотив, дорогой очень. Стоимостью недвижимости половины Лондона.

– Хорошо. Мне больно думать, что мой отец готов связываться с британцами ради мести. Можно ли из этого кусочка, наоборот, лекарство сделать?

Нимхэ немного охладела. Она присела на кровать и сказала:

– ДНК – это чертежи, понимаешь? Проект человека. Если у тебя есть чертёж…

В коридоре послышались шаги матросов и Нимхэ насторожилась.

– Послушай, Нимхэ, я здорово зол на своё племя, но не так сильно как англичане. Пожалуйста, дай мне возможность во всём разобраться самостоятельно. – сказал Джомни шепотом, прислушиваясь к каждому шагу из коридора. – Я не позволю сделать зло своим, и если получится я готов помочь и твоим. Давай сбежим отсюда, и вместе поможем друг другу. – Джомни взял руку Нимхэ, и нежно обхватил её своими пальцами.

– Ладно, я тебе чуть-чуть поверю. – Сказала Нимхэ и наконец вновь улыбнулась. – Если ты действительно хочешь помочь своему племени, – Нимхэ взяла обломок маски и вложила его в руки Джомни – Никто не должен знать про этот образец. Спрячь его, хоть в заднице ныкай, но никто, повторяю никто не должен о нём знать. Особенно капитан.

– А почему его не уничтожить?

– Это чертежи твоего племени, они пригодятся если нужно будет защитить твоих родных. Отнеси их профессору Петровской, она тебе поможет.

В этот момент дверь распахнулась и в каюту зашли вооруженные матросы. Они схватили Нимхэ за одежду, и начали вытаскивать её силой.

– Как мне найти её? – спросил Джомни вслед Нимхэ.

– Она сама тебя найдёт.

Матросы увели Нимхэ. Джомни сидел в каюте, и рассматривал обломок маски. В его голове эхом вертелись напутственные слова его отца, сокровенные мечты которыми он поделился со своим сыном при последней встрече. Если отцу не верить, то получается что он просто тиран интриган и подонок, но если допустить, что отец говорил правду…

Глубокомысленное молчание Джомни прервали шаги матросов в коридоре. Джомни быстро спрятал осколок в отслоившуюся подбивку рюкзака и взялся за книгу. Матросы впустили в каюту арабов, и швырнули Джомни его одежду.

– Капитан хочет тебя видеть. – сказал матрос суровым голосом.

Джомни повели по длинному узкому коридору. Переборки и люки становились всё меньше и прочнее, ему приходилось нагибать голову всё ниже, а стены коридора постепенно обрастали трубами, запорной арматурой и сложными электрическими коммуникациями. Наконец они остановились перед узкой крутой лестницей. которая заканчивалась круглым прочным люком с красным вентилем. Крепкий матрос направил на Джомни странного вида автомат и отступил на шаг назад.

– Автомат? Серьёзно? Ты думаешь я попытаюсь отсюда сбежать? – иронично возмущался Джомни. – Да даже если я и доберусь до шлюза, дальше что?

Но матрос не понимал шуток. Он только кивнул Джомни и взглядом указал на верх лестницы. Джомни посмеялся и стал подниматься по холодным металлическим ступенькам.

Открыв люк, Джомни увидел капитанский мостик, который показался ему намного просторнее и запутаннее чем на картинках в книге. Это было длинное узкое помещение, вдоль стен стояла вооруженная команда а в конце помещения стояло два кресла. На них сидели связанные пленники, но совсем не те которых Джомни предполагал увидеть, когда шёл к ним осторожно огибая головой сложное оборудование судна. На кресле была связанная Нимхэ и молодой мужчина в штурманской форме.

Высокий крепкий мужчина в капитанской фуражке посмотрел на Джомни и сказал ему:

– Эти заговорщики пытались бунтовать. По морским законам я имею право казнить их. Теперь в моей команде недостает персонала. Если ты докажешь преданность команде, получишь возможность отработать еду, и, возможно заработать на выкуп своей свободы. – матрос протянул Джомни кортик и вся команда наставила на него стволы своих автоматов – Убей одного из них.

– Я бы с радостью зарезал кого нибудь на последок. Но что если я откажусь? – сказал Джомни и осклабился, пытаясь призвать всю свою кровожадность.

– У нас останется ещё четырнадцать кандидатов на вакансию оператора стиральной машины. Соглашайся парень. Мы видели что ты там читал, у тебя есть неплохое будущее на борту Матери Гидры.

Джомни взял кортик, вынул его из ножен, срезал бритвенно острым лезвием пару волосинок со своей руки и сделал два шага на встречу связанным.

– Решайся быстрее, сынок, у меня нет времени рассусоливать.

Джомни вложил кортик обратно в ножны, посмотрел на капитана и сказал:

– У меня есть принципы. Я не лезу в чужие разборки.

– Похвально. Но эти бунтовщики хотели утопить нас всех, так что это теперь и твои разборки. – сказал капитан заинтересовавшись – Твой отказ это тоже вмешательство. Если ты не исполнишь приказ капитана, мы разберёмся и найдём причину, по которой ты встал на сторону бунтовщиков.

Джомни вспомнил осколок маски и похолодел. Он впервые в своей жизни играл в игру где ставки настолько высоки. До него и раньше доходили слухи о том как жестко его отец расправлялся с конкурентами, но он ни разу этого не видел, а теперь. Теперь ему довелось собственными руками сделать то, о чём очень редко упоминали даже его братья. Джомни подошел к Нимхэ и оголив кортик взял её за волосы.

Джомни взглянул на Нимхэ. Она подняла брови и испугалась, испугалась что он убьёт её, но затем она запрокинула голову и из её глаз потекли слезинки. Она открыла глаза, в последний раз улыбнулась, посмотрела на него как на героя, и сказала:

– Сделай что должен, Джонни. Сделай это ради своих. – сказала она и обречённо закрыла глаза.

Джомни приставил кортик к её белоснежной шее и увидел как по ней потекла капля крови. Он так много раз обрывал жизни прекрасных существ, но убить эльфийку, возможно единственную в своём роде, было немыслимо. Поэтому он на мгновение закрыл глаза и постарался освободить голову от мыслей.

– Дайте ему время. Это труднее чем кажется. – сказал капитан ледяным голосом.

Джомни ещё раз закрыл глаза, глубоко вдохнул, напряг руки и хотел прекратить всё одним привычным движением, но резкий голос капитана остановил его.

– Стоп. – резко сказал капитан и улыбнулся – Отставить, юнга! Она нам ещё пригодится. – Добавил он строгим добродушным тоном.

Джомни медленно отвёл окровавленное лезвие, отпустил волосы хныкающей Нимхэ и, взяв кортик за лезвие передал его матросу рукоятью от себя. Руки его ослабели как никогда. Палуба под ногами стала зыбучей, а в ушах был жуткий свист. Сердце колотилось как никогда ранее, но страшнее всего для него было взглянуть в глаза Нимхэ.

Капитан приказал казнить второго бунтовщика. Молодой человек в форме штурмана никак не отреагировал, он будто спал. Возможно, это насторожило бы Джомни, если бы он не сидел на полу с закрытыми глазами и не пытался остановить дрожь в руках. Когда матросы опустили автоматы, повесили их на плечи и принялись за уборку, капитан медленно подошел к Джомни и сказал добродушным но решительным голосом:

– Море – суровое место, сынок. От ошибки одного зависит судьба всех. – сказал он, наклонился к Джомни и похлопал его по плечу – Иди в каюту, поешь и отдохни. Завтра приступишь к обязанностям.

Глава 8 Англы против Саксов

Джомни всё таки нашёл свою первую работу. Ему сложно было сказать, это он её нашел, или работа его нашла. В любом случае, у него резко появилось сразу много способов отвлечь себя от шахмат. Деревянный стаканчик почти полностью потерял свою актуальность, ведь Джомни подписал письменный контракт, и, официально получив должность, стал вхож в большинство отсеков субмарины.

Джомни часто говорил с другими матросами и офицерами о работе, и, расположив их к себе, получил доступ к новой информации по морскому делу. Дошло до того, что второй механик лично вызвал его к себе и предложил продвижение по службе. Второй механик загрузил в его книгу необходимой для изучения увесистый пакет литературы и ласково пригрозил Джомни, что сделает из него настоящего, дипломированного моряка.

Прошло около месяца. Несмотря на то, что во время пожарных учений Джомни показывал отличные результаты, командная игра давалась ему нелегко. Оно и неудивительно, ведь он попал на судно как пленник, и до тех пор как подписал договор, так им и оставался. Однако мысли о неоднозначности поступков отца давно прекратились, как и желание возвращаться к прошлой жизни, да и вообще к какой либо другой. Мать Гидра стала для него матерью, суровой, опасной, но любвеобильной.

Команда сначала с недоверием относилась к Джомни, но постепенно переменила своё мнение, и потихоньку стала откровенничать. Выяснилось, что всем им не удалось найти себе места на суше. Одного только рациона хватило, чтобы они бегом попрыгали на борт сомнительной подлодки. Убегая от опасности и свирепости опустевшего за последние пятьдесят лет мира, они искали не только выживания, но и чувство единства, чувства безопасности, возможности заснуть не ожидая удара в спину. Для всех них жизнью была Мать Гидра, а непродолжительные командировки домой были вахтой.

Джомни продолжал жить в своей каюте, арабы не раз ему жаловались на затянувшееся освобождение, но Джомни пообещал им что непременно освободит их, как только дослужится до капитана. А на все их вопросы по поводу Нимхэ только искренне разводил руками.

За последовавшие пару недель, Джомни неоднократно проявил себя великолепно, при ликвидации мелких аварий и поломок, но так и не приблизился к разгадке тайны Нимхэ. В основном потому, что просто позабыл о ней, с головой уйдя в новые обязанности. Она подозрительно долго ходила с перевязанной шеей, но на вид была чересчур спокойна, а вся команда воспринимала её как бортового питомца, вроде кошки или попугая.

Когда Джомни получил очередное повышение, к его обязанностям добавилось дежурство по кухне. В одно из дежурств он должен был сервировать стол, и поневоле стал свидетелем интересного разговора.

– Простите, капитан, вы обещали рассказать, почему потребовалось застрелить того смертельно больного матроса, но, до сих пор так и не рассказали.

– Не тревожьтесь штурман, его недуг никак не заразен. Он и так прожил на семь месяцев больше чем это физически возможно. Я бы попросил доктора пояснить подробнее, но, к сожалению доктору сейчас не здоровится, и Нимхэ делает всё возможное, чтобы помочь ему.

– Понятно. Правда, хотелось бы узнать чем таким он заразился, чтобы нам всем быть осторожнее. Да и законы морские такого исхода не предусматривают. Смерть мозга от болезни это одно, а прекратить жизнь тела пулей, это совсем другое.

– Морские законы запрещают половые сношения между членами команды, а он совершил попытку изнасиловать Нимхэ. – Сказал капитан и предложил продолжить сидевшей рядом Нимхэ.

– Да, он попытался ко мне подкатить, проигнорировал три устных предупреждения, распустил руки и был мною убит. В рамках самообороны, естественно. – сказала Нимхэ, горделиво приподняла брови и улыбнулась.

– Вот видите, штурман, скотски попытавшись справить сексуальную нужду, он нарушил сразу несколько статей. Попытка насилия сексуального характера, гомосексуализм и порча груза. – Сказал капитан и гулко посмеялся.

– Только две, капитан, испортить меня он не успел. Хотя явно намеревался лишить меня моей именно женской девственности. – сказала Нимхэ и вся кают компания злобно рассмеялась.

– Позвольте спросить вас, Нимхэ, – обратился к ней второй механик – тот матрос, довольно крепкий парень, как вы с ним справились?

– Мои кости состоят из титановых волокон скреплённых органическим композитом, в моих мышцах и сухожилиях больше резинина, чем в ногах блохи. Мои изобретения, к стати! – сказала Нимхэ, взяла крепкую металлическую вилку в руку и скомкала её как фольгу. – У него не было шансов.

Вся команда изумлённо посмотрела на металлический комок, со стуком покатившийся по столу. Все кроме капитана и старшего механика медленно перевели изумлённые глаза на Нимхэ. Старший механик взял тёплый металлический комок и поковырял его ногтем. Но когда она продолжила, на неё посмотрел даже капитан.

– Применение силы не всегда уместно. Особенно когда необходимо сохранять наполнение рукавов козырями. – продолжила Нимхэ – Поэтому мне пришлось изобрести более скрытые способы защиты. Слегка модифицировать слюнные железы не составит труда, но как защитить свой организм от этого яда, придумать было непросто.

– Вы что, целовались с ним? – немного погодя спросил старший механик.

Нимхэ совершенно не обратила внимание на вопрос. Вместо этого она пристально уставилась на Джомни, который чуть не выронил поднос. Она хитро улыбнулась, подождала несколько мучительно долгих секунд, и пристально глядя в глаза Джомни сказала:

– Капитан. Скажите что-нибудь старшему механику.

Капитан мельком глянул на Джомни, ухмыльнулся ещё хитрее и строгим голосом сказал:

– Такие вопросы недопустимы по отношению к даме. Я требую чтобы вы извинились. – сказал он, и не отворачивая головы от Джомни, строго посмотрел на старшего механика.

Старший механик посмотрел на капитана, широко раскрыв глаза. Он быстро перевёл взгляд на Джомни, затем взглянул на капитана, и, обратившись к Нимхэ, сказал:

– Покорнейше прошу простить мою опрометчивую грубость. – сказал он улыбаясь, как будто проиграл партию в покер.

– Извинения приняты! – сказала Нимхэ и улыбнулась команде, обнажив маленькие треугольные клыки.

Тогда Джомни быстро ретировался, но странная информация начала преследовать его по пятам. Джомни пытался её анализировать, складывать фрагменты головоломки, которые казались ему деталями десятков разных совершенно никак не связанных картин. Читая книги на ночь, он всё чаще ловил себя на мысли о том, что текст пронизывает его мозг насквозь и никак с ним не взаимодействует. Тайна Нимхэ казалась ему совершенно непостижимой.

Зная о том что его книги прослушивают, он иногда менялся электронными приборами для чтения книг с другими матросами и искал информацию про эльфов. Но не мог найти ничего, кроме культурных отсылок и справок по мифологии. Он остановился на том что дал определение эльфам, и выглядело оно примерно так:

“Эльф – архетип существа превосходящего человека во всём, благодаря длинному сроку жизни. Часто фигурирует в массовой культуре в качестве неоднозначного образа. Иногда символизирует олицетворение сил природы, чаще всего леса. Хорошо поддаётся как гиперсексуализации, так и концентрации всевозможных возвышенных качеств, включая моральные.”

Спустя ещё пару недель и несколько экзаменов по акустике, Джомни стали доверять работу со звуковыми данными получаемыми с приборов. Ему крайне сложно давались математические формулы, но вскоре он не только победил их, но и разработал фонетическую систему обозначения звуковых явлений. Это была смесь булевой логики, фонетики, кругов Эйлера и криптографии основанной на искусственном языке. Эльфийском, естественно.

Однажды, слушая данные со звуковой антенны, Джомни так увлёкся записями на эльфийском, что не заметил, как за его спиной собрался весь мостик. Штурман отобрал у него тетрадь и потребовал освободить рабочее место.

– Что это? – спросил штурман – От кого ты шифруешься? – сказал он, перелистывая его пометки.

– Это не шифровка, это уплотненная запись акустических наблюдений. – спокойно ответил Джомни.

– Ты что шпионишь за нами?

– Никак нет, штурман.

– Тогда прочти что здесь написано.

Джомни стал издавать разнообразные звуки, безуспешно пытаясь отобразить то, что слышал в усиленном сигнале морского шума. Узнав звуки, которые отобразить удалось, весь мостик начал смеяться. Но штурман был серьёзен. Он захлопнул тетрадь, и повёл Джомни к капитану, как школьника к директору. Капитан с интересом взглянул на шифровки Джомни, и потребовал от штурмана оставить их наедине.

– Я не первый раз замечаю в журналах твои карлючки. Зачем ты это делаешь, для кого ты это делаешь? – строго спросил капитан.

– Для себя, капитан, чтобы быстрее ориентироваться. – ответил Джомни.

– И как работает твоя шифровка?

– Не скажу, капитан.

– По какой причине?

– Вы в ней легко разберётесь, капитан. А если нет, значит она не работает.

– Лейтенант. Отдаёте ли вы себе отчёт в своих действиях? Вы понимаете что неточное или неправильное заполнение документации может подвергнуть рискам всё судно? Это серьёзная провинность, лейтенант.

– Я и подумать не мог, что мне могут доверить такие важные задачи, капитан. Впредь буду относиться к заполнению документов ещё серьёзнее.

– Вы подписали контракт, лейтенант. Нарушение инструкций не может остаться без последствий. Я вынужден вас наказать.

Джомни опустил голову. Он помнил как сурово караются проступки на флоте, он сам участвовал как минимум в одном наказании. Капитан положил тетрадь на стол, сплёл пальцы, положил на неё руки, и сурово взглянул на Джомни.

– Знаете как говорят матросы? Инициатива – хуже сифилиса. Я удивлён что за последние три месяца вы этого не усвоили. – сказал капитан, и взял тетрадь в руки.

Капитан открыл тетрадь и стал задумчиво переворачивать страницы. Немного полистав записи капитан нахмурился, взял ручку и стал делать пометки. Потом он приказал Джомни ждать за дверью.

Через пятнадцать очень долгих минут в каюту капитана вошел штурман. За ним старший механик. Они с полчаса оживлённо спорили, но так и не придя к соглашению, видимо решили позвать и Нимхэ. Через двадцать минут звучания в основном сосредоточенного женского голоса, Нимхэ вышла из каюты. Она стала вплотную к Джомни, как хулиган перед заучкой. И долго и пристально смотрела ему в глаза. Она ничего не сказала а просто молча ушла, качая головой.

Когда споры стихли Джомни наконец не удержался, снял пряжку, приставил её к двери и коснулся её зубами, что позволило ему расслышать очередной интересный разговор.

– Капитан. Вы ведь служили в одном из лучших военно морских флотов, вы могли бы командовать гигантским подводным авианосцем, почему вы ушли в услужение к частнику?

– Наш работодатель не совсем частник. У него свой остров. По факту это целое суверенное государство, состоящее из одного человека. Да ещё какого! У него такие технологии, каких нигде нет.

– И какие же?

– Помните второй сонар?

– Тот который Нимхэ сломала?

– Хэх, сломала. Так вот это не сонар. Это станция связи с какими-то торпедами. Они совершенно беззвучны, кружат вокруг Матери Гидры и собирают такую информацию, которая даже русским не снилась. Иногда они совершенно непредсказуемо мигрируют к берегу, и нам приходится плестись за ними.

– Так вот почему мы петляем постоянно. Они ищут для нас безопасный путь.

– Реактор не любит этого. В таком режиме он работает тихо, турбины не изнашивает, но повышает риск обнаружения нашего теплового следа. На малом и самом малом охлаждение хуже, нагрев больше.

– Пока мы в Средиземном, это не так страшно, Нимхэ обещает что в Атлантике его разведчики будут пошустрее. Я пытался выяснить у Нимхэ почему они так петляют, но в ответ услышал длинную лекцию про планктон, влияние фотосинтеза одноклеточных водорослей на электростатические поля поверхностных вод и ещё много чего. Я осмелился попросить объяснить попроще, на что получил вот эту стопку книг по океанической флоре. Читать даже не пытался.

– А что мы с этим нашим умником делать будем?

– Субмарина старая. Нет технологий шумопоглощения, пропустим один завалящий микрофон, и пиндосы услышат каждое наше слово. Каждый матюк. Было бы неплохо шифроваться.

– А если он на пиндосов работает?

– Контрразведкой занимается Нимхэ. Пускай у Нимхэ голова и болит.

Джомни почувствовал как его воротник сдавливает его шею. Форменная рубашка врезалась ему подмышки, распоясанные штаны стали сползать а палуба внезапно сбежала от его ступней. Снизу вверх на него уставились два сверкающих холодной сталью голубых глаза.

– Тебе придётся объясниться. И быстро. – процедила сквозь зубы Нимхэ.

                          

В коридоре послышались шаги и голоса матросов. Нимхэ вильнула ушами, отпустила свою хватку и Джомни с грохотом повалился на палубу. Услышав звук из каюты вышел капитан со штурманом и механиком. Через несколько минут Джомни лежал привязанный к стоматологическому креслу, на него уставились три пары глаз и с дюжину страшного вида высокотехнологичных лазеров.