Текст книги "Женщина ночи"

Автор книги: Нэнси Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 26

– Ты ведь знаешь, что временами у Рэндела случались приступы его болезни – ты же жила с ним столько лет, – сказал Пол. Мэри лежала, положив голову ему на руки. Сад благоухал ароматами цветов, а над головой раскинулось безбрежное звездное небо. Казалось невозможным, что новые идеи Пола относительно Рэндела могут встать между ними ледяной стеной.

Мэри ничего не ответила.

– Ты ничего не хочешь мне рассказывать. Ты не хочешь мне помочь. Почему мы не можем поговорить о болезни Рэндела? Ты умна и проницательна, ты так много можешь мне дать…

– Больше внимания уделяй его творчеству, – воскликнула Мэри.

– Я понимаю, что ты хочешь сберечь его репутацию, и это естественно. Ты так же восхищаешься им, как и я.

– Я восхищаюсь не им, а тем, что он создал.

– Но ведь ты не можешь утверждать, что у него не было психических расстройств. Они проявляются в его работе – их совершенно необходимо учитывать, чтобы полнее понять его книги.

– Чушь! – Мэри вскочила на ноги и закрыла собой часть звездного неба Полу, который лежал на одеяле. – Мы почти ничего не знаем о жизни великих древнегреческих писателей. Мы говорим и пишем об их творчестве! Может быть, мать Шекспира вышла замуж за его дядю – какое это отношение имеет к Гамлету?

Пол тоже вскочил на ноги.

– Ты человек, который лучше всех знал Рэндела. Если ты не поможешь мне, как я смогу сделать полный и подробный анализ его творчества? – Теперь в его голосе звучало неприкрытое раздражение. – Ты не имеешь представления о том, как современные исследователи работают с фактами. Если ты не даешь мне фактов, у меня ничего не получится!

– Творчество Рэндела, его книги говорят сами за себя! Не имеет никакого значения, кто написал их! – Мэри повернулась и убежала в дом, закрыв за собой двери. Пол постоял некоторое время в одиночестве, потом подобрал одеяло, кинул его в машину и отправился домой.

Однажды в сентябре Пол стоял в кабинете Рэндела и говорил по телефону с Ханной.

– Ты помнишь, я тебе рассказывал о своих новых идеях по поводу книг Рэндела? Так вот, я написал в «Матрикс-Пресс» и сообщил им, что я работаю с вдовой Рэндела над его биографией, и они прислали мне контракт. Я получил десять тысяч долларов в виде аванса! Они хотят, чтобы я написал его биографию!

– Отлично! Просто великолепно! – обрадовалась Ханна. – У тебя будет целая куча денег. Ты уже придумал, как ты их потратишь?

– Самое главное, что, если я напишу ее, я навсегда останусь в университете. Мне обеспечено будет там пожизненное место!

– Биография Рэндела Элиота, – сказала Ханна торжественным голосом. – Ну и как ты собираешься убедить его вдову помочь тебе?

– Это будет совсем не просто. Тем более что я ее уже давно не видел.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что я давно у нее не был.

– Что произошло? – удивленно спросила Ханна. – Что ты натворил? Ты был пьян? Неужели тебя опять подвел твой характер?

– Я накричал на нее, – признался Пол. – Она не говорит о Рэнделе, она хочет говорить только о его работе! Она вообще не хочет обсуждать его жизнь! Она совсем не разбирается в современных исследовательских методах. Она не понимает, как перипетии личной жизни отражаются и влияют на творчество писателя…

– Значит, ты потерял самообладание и накричал на нее. Ты напугал ее…

– Каждая книга Рэндела носит отпечатки маниакальной депрессии, которой он страдал. А она совершенно ничего не хочет мне рассказывать об этом.

– Она пользуется косметикой? Следит за прической? – спросила Ханна.

– Откуда мне знать?

– Послушай меня – поезжай к ней домой! Скажи ей, что ты сорвался, потому что очень сильно любишь книги Рэндела. Расскажи ей про контракт и аванс. Попроси ее помочь тебе в написании его биографии. Скажи ей, что лучше будет, если биографию напишешь ты, а не кто-нибудь посторонний.

Пол молчал на другом конце провода.

– Подумай сам, – продолжала Ханна. – Она всю жизнь прожила с человеком, который занимался литературным творчеством. Он писал свои книги и всегда нуждался в ее помощи. Она привыкла и умеет помогать. А ты можешь стать именно таким человеком для нее. Она будет твоей женщиной, твоей музой, твоим помощником. Внуши ей мысль, что она тебе очень нужна. И это правда, потому что без ее помощи ты не сможешь написать биографию Рэндела Элиота. Ты останешься ни с чем. Правильно?

– Да, это так, – согласился Пол.

– И мы сейчас не говорим ни о ее новом доме, ни о ее деньгах – главное, чтобы ты стал официальным биографом Рэндела. Только так ты сможешь обеспечить себя постоянной работой в университете и наконец стать на ноги. – Ханна рассмеялась. – Покажи ей, что ты ее мужчина, который пишет. Скажи ей, что тебе необходима такая жена, какая была у Рэндела. И ради Бога, не теряй над собой контроля! И никогда не смотри на «великого писателя Рэндела Элиота» как на своего соперника. Не сходи с ума. Он уже умер. А ты живешь!

– Она очаровательная женщина – это правда. Я все чаще прихожу к мысли…

– У тебя есть одно очень большое преимущество перед Рэнделом Элиотом, – перебила его Ханна. – Ты влюблен в нее.

– Но она не…

– И самое главное преимущество, которое ты имеешь, – это то, что она тоже в тебя влюблена.

После разговора с Ханной Пол еще долго сидел, наблюдая, как дождь струится по окну и силуэты деревьев в парке напротив становятся все менее различимыми.

Мэри сидела в своей спальне и разговаривала с Джорджем Бламбергом, который позвонил ей из Нью-Йорка. Она нервно теребила край атласного покрывала, слушая, что говорит ей агент Рэндела.

– Я прочел «Хозяина». Мы все здесь прочли эту книгу. Это изумительная вещь. – Мэри ничего не сказала, она продолжала мять край расшитого цветами покрывала на кровати. За окном шел дождь.

– Но у нас возник один вопрос… – Джордж сделал паузу. – Ваше письмо… и то, что на книге стоит ваше имя, а не Рэндела, – это показалось нам странным. Вы, наверное, ошиблись?

– Нет, там все совершенно правильно, – сказала Мэри. – На книге стоит мое имя, потому что я ее написала.

Молчание на другом конце провода несколько затянулось. Наконец Джордж Бламберг произнес:

– Извините, но я – в некотором замешательстве. Это книга Рэндела. Ведь это он написал ее?

– Эту книгу написала я. Рэндел умер. Сейчас я, полагаю, имею право на авторство собственной книги?

– Вы хотите сказать…

– Эту книгу написала я. И если бы Рэндел был жив, на книге стояло бы его имя, но он умер. Следовательно, я бы хотела быть автором своих собственных книг. И пожалуйста, если вы хотите представлять мои интересы как мой агент – это было бы чудесно.

Джордж Бламберг опять надолго замолчал. Потом воскликнул:

– Но «Хозяин» от начала до конца книга Рэндела. Его язык, его стиль, его интонация…

– Я считаю, что книга удалась мне на славу. Я рада, что вы тоже так думаете.

– Это его язык, – повторил Джордж. – Его стиль. Никто из нас, кто прочел эту книгу, ни на миг не засомневался бы, что это книга Рэндела…

– Рэндел умер.

– Но вы не можете стать автором книги, которую написал ваш муж. – В голосе Джорджа послышались утешительные нотки, когда он снова заговорил: – Я знаю, как вы преданы его работе, его памяти. Вы совсем недавно потеряли его… Мы все понимаем ваше горе – это произошло так неожиданно, так случайно…

– Мне кажется, вы не вполне понимаете, о чем идет речь, – сказала Мэри, стараясь говорить спокойно и убедительно. – Я не собираюсь бросать тень на память Рэндела Элиота. Его четверо детей очень гордятся им и считают, что он был автором этих четырех книг. Пусть они и остаются его книгами…

– Считают, что он был автором? – удивился Джордж Бламберг. – Моя дорогая леди, я уверен, что вы до сих пор не вполне оправились от несчастья, которое обрушилось на вас. Мы действительно не можем обсуждать сейчас этот вопрос. Может быть, спустя некоторое время…

– Нет, – перебила его Мэри. – Мои переживания не имеют никакого отношения к тому факту, что я написала «Хозяина» и хочу, чтобы вы представляли меня в качестве моего агента. Пока вы будете продавать «Хозяина», я продолжу работу над новой книгой, которая называется «Молящая судьба». Рэндел Элиот не писал «Хозяина», как, впрочем, и все остальное. Он только всю жизнь говорил, что хочет написать книгу, но так ничего и не написал. Все книги, автором которых считают Рэндела Элиота, написала я. Так же, как теперь я написала «Хозяина».

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Я объясняю вам, как это произошло. Вы не раз слышали, как Рэндел говорил, что ему необходимо публиковаться, чтобы сохранить работу. Это было очень важно, потому что Рэндел почти на протяжении всего нашего брака периодически лечился в психиатрических клиниках. Ни один университет не станет держать в своем штате больного маниакальной депрессией, если тот не является личностью известной. Ни один университет не возьмет на работу человека больного, но они могут смириться с этим, если человек стал известным писателем.

Джордж Бламберг продолжал молчать.

– Много лет он говорил о том, что собирается написать свою первую книгу, но он так и не сделал этого. Наконец я сама решила написать ее втайне от всех, по ночам, даже если она и не будет напечатана. Так появилась первая книга, автором которой стал Рэндел Элиот. Я обманывала его, внушала ему, что он не помнит своей работы из-за болезни, из-за шоковой терапии… Так появился миф о его «трансе», находясь в котором он сочиняет книги. Он сохранил работу в университете, мы перестали нуждаться в деньгах, как это было раньше…

Через некоторое время раздался голос Джорджа Бламберга:

– У меня возникнут серьезные трудности, – произнес он задумчиво.

– Я вас отлично понимаю. Во все это трудно поверить, но это факт. Я не имею никаких претензий по поводу авторства первых четырех книг, которые все знают как книги Рэндела Элиота. Но теперь, когда он умер, я свободна и могу публиковать свои собственные романы под своим собственным именем. Вы ведь знаете, что литература знает примеры, когда оба супруга писали…

– Если даже это так, – в задумчивости произнес Джордж Бламберг, – что скажут критики, редакторы, читатели? Ведь это стиль Рэндела… Они не захотят поверить, что эта вещь не его. Нет, я не хочу сказать, что я вам не верю…

– Да, мне почти невозможно доказать, что это я написала все эти книги. Все, что у меня есть – это мои черновики, рукописи, копии, записки. Правда, они все написаны моей рукой, а не Рэндела. Нет ни одной копии или версии книги, написанной рукой Рэндела. Все, что он написал – это несколько листков оберточной бумаги с каракулями, которые невозможно разобрать. Я знаю, что они могут сказать: он диктовал ей, а она просто записывала и переписывала то, что он ей говорил. Или они заподозрят меня в том, что я уничтожила все его бумаги и присвоила всю его работу.

– Я вижу, вы понимаете суть проблемы.

– Возможно, они даже скажут, что я сошла с ума. Некоторое время они молчали, потом Мэри сказала:

– Вы-то понимаете, что я не могла обо всем рассказать Рэнделу? Все его благополучие покоилось на этих книгах… отзывах… премиях!.. – Слезы брызнули из глаз. Мэри. – И я не хочу отнимать у него эти четыре книги – пускай они остаются его книгами. Дети так им гордятся. Никому, пожалуйста, не говорите, что они мои.

– А нельзя сделать так, чтобы и еще одна книга принадлежала бы ему? – просил Джордж. – «Хозяин» Рэндела Элиота может принести кучу денег! А вам они так необходимы, не правда ли? Рэндел сейчас на волне популярности, и мы сможем очень быстро ее продать. Это лучшая книга Рэндела!

После долгого молчания Мэри сказала:

– Вы мне не верите.

– «Хозяин» должен принести много денег. Но он только в том случае принесет деньги, если все будут знать, что это посмертная книга человека, который писал «в трансе». Ведь эту историю знают все! Именно эта популярность приносит деньги! Его знают как человека, который «диктовал в трансе»! Что может быть приятнее денег? Вы дадите своим детям отличное образование! Вы поможете Дону в его бизнесе. Не надо ничего менять, и мы оба будем богаты.

– Вы считаете, что, если я буду автором «Хозяина», она не принесет много денег?

– Подумайте сами, что скажет редактор, когда я принесу ему эту книгу. Он спросит: «Кто такая Мэри Квин?» Я отвечу: «Это вдова Рэндела Элиота». Он спросит: «Кто она? Чем она занимается?» Я скажу ему: «Ничем. Это ее первая книга». И знаете, что он мне скажет? Вы помните, сколько получил Рэндел за свою первую книгу?

– Пять тысяч авансом, – сказала Мэри.

– Может быть, я уговорю его на десять.

– Десять тысяч, – повторила Мэри.

– Это красная цена книги под вашим именем. Да и то, если я смогу найти редактора, который согласится взять ее. Вы не знаете, как трудно продать первую книгу!

– Но вы сказали, что это лучшая книга, которую я написала.

– Нет. Я сказал, что это лучшая книга, которую написал Рэндел. Подождите до тех пор, пока появятся отзывы. По этой книге будут снимать фильмы…

– Нет, – воскликнула Мэри. – Я не могу. Я не могу видеть имя Рэндела на книге, которую написала я. Я никогда не смогу больше согласиться на это.

– Лучше видеть свое имя на чеках, чем на книгах, – сказал Джордж. – Подумайте обо всех преимуществах того, что вы не являетесь «автором». У вас перед глазами пример Рэндела. Что случилось, когда он стал известным и получил премии? Покой исчез, как дым. К вам обращаются с просьбами дать отзыв на книгу. Молодые или начинающие авторы надоедают вам, чтобы хоть что-то урвать от вашей славы. Вас будут показывать по телевидению в каком-нибудь шоу между сообщением об убийстве кем-то собственной бабушки и интервью с говорящей собакой. Надоедливые журналисты и телевизионщики будут дежурить около вашего дома, чтобы заснять вас прогуливающейся по лесу или среди пшеничных полей. Бог его знает почему, но они всегда любят снимать писателей на лоне природы. Вам будут постоянно названивать люди и говорить о том, как им понравилась или не понравилась ваша книга. Они захотят узнать ваше мнение о какой-нибудь другой книге или о той, которую пишут сами. Они будут присылать вам свои рукописи, а потом ждать вашего ответа и обижаться на вас, если у вас нет времени, чтобы ответить им. Одним словом, вы лишитесь свободы и покоя.

– Мне не нужна такая известность.

– А что вам нужно?

Мэри посмотрела в окно, за которым шел дождь.

– Это мои произведения, – сказала она наконец. – Рэндел больше ни в чем не нуждается, и я хочу быть автором собственных книг.

– Значит, вам все-таки нужны именно слава и известность?

– Мэри ничего не ответила.

– У вас всегда будут деньги. Вы будете жить так, как захотите, – сказал Джордж. – Если вы останетесь в тени, вы навсегда избавитесь от нелестных отзывов, газетных сплетен и грязных интервью. У вас отпадет необходимость держать секретаря, который разбирал бы вашу почту. Вам не надо будет тратить свое время на бесконечные встречи, беседы, лекции, выступления и прочую суету, которая сопровождает любую знаменитость. Все это быстро надоедает и очень утомляет. У вас будет все, что вы пожелаете, потому что у вас будут деньги. И при этом вы будете самым свободным писателем, о котором я когда-либо слышал. – Джордж слегка рассмеялся. – У вас будет все, кроме известности.

Мэри молчала.

– Стоит только влезть в это дело, как начинается масса проблем, – продолжал Джордж. – Когда вы перестанете быть «вдовой» и станете «писателем», надо думать о своем имидже, о том лице, которое запомнится публике. Надо создавать это фальшивое лицо и заботиться о том, чтобы оно не тускнело и не забывалось. Вся известность Рэндела строилась на том, что он был писателем, который писал в «трансе». Именно этот образ запомнила публика. Именно это принесло ему популярность. Какой имидж был бы у него, не будь этого? А ведь автора необходимо постоянно помнить, чтобы покупать его книги.

– Профессор колледжа на Среднем Западе? – сказала Мэри.

Джордж с облегчением рассмеялся:

– Наконец вы поняли суть проблемы.

– Да, он мог быть «маниакальным мастером литературы», «неистовым гением» или еще кем-то с отклонением в психике. – Мэри посмотрела на себя в зеркало. – А кем могла бы стать я?

– Кто знает? Однако вы уже немалого добились тем, что стали вдовой Рэндела Элиота – известного писателя. И вы сделали это собственными руками, – сказал Джордж. – Я знаю, что вы до сих пор не оправились от вашего горя, но я хочу сказать вам правду. Вы потеряли его, но впереди у вас еще долгая жизнь. Если вы хотите писать – пишите. Все ваше время будет принадлежать вам, и только вам. Вы будете от всего свободны. Его книги приносят деньги? Прекрасно! Но как насчет отрицательных отзывов на них? Они никогда не будут вас касаться. Вы можете говорить: «Как грустно, что до них не дошел смысл этой вещи Рэндела», – и продолжать наслаждаться жизнью.

Мэри снова посмотрела в окно, по стеклу которого струились капли дождя.

– Меня досаждают писатели и исследователи, которые хотят заняться написанием биографии Рэндела.

– Отказывайте всем. Скажите им, что вам очень тяжело говорить о нем. Оттягивайте время, обещая, что когда-нибудь вернетесь к этому вопросу.

– Но они публикуют статьи, где исследуют его творчество в свете его психического заболевания! Это же мои книги, мое творчество! Они охотятся за фактами его биографии, их интересует все – его родители, дети… И они пишут о том, как его жизнь отразилась в его книгах! В его работе! Что за чепуха! Это же моя работа!

Джордж вздохнул:

– Но в этом же есть и положительная сторона для вас. Давайте посмотрим на это так – они же не потрошат ваше прошлое с целью вынюхать факты вашей биографии: были ли вы в любовных отношениях с вашим отцом, или не являетесь ли вы тайным алкоголиком, или получаете ли вы наслаждение, избивая каждую пятницу собственных детей, или переспали ли вы с каждым мужчиной в вашем квартале…

– Нет, – сказала Мэри.

– Значит, вы свободны, оставаясь в тени. Вас не трогают, и слава Богу! – Джордж сделал паузу. – Вы вполне можете фигурировать в «Хозяине» в качестве редактора, кем вы, помимо всего остального, по праву можете называться. И еще запомните одну вещь – мы с вами в первую очередь говорим о деньгах. О больших деньгах за «Хозяина». Это шестизначная цифра. Вы станете очень богатой женщиной.

Какое-то время Мэри молчала. Потом спросила:

– Такая большая сумма?

– Да, – сказал Джордж. – И она не включает в себя многие вещи – например, гонорары за перевод книги или за фильм, снятый по ней, или ее переиздание. Это все дополнительные доходы.

– А что насчет моей новой книги?

– Это очень просто! Мы можем сказать, что он продолжал диктовать до конца своих дней. Он много диктовал вам, словно предчувствуя свой конец…

Мэри повесила трубку.

Она долго смотрела в окно на голубые канадские ели, мокрые от дождя.

Потом она упала на кровать и зарылась лицом в ладони.

ГЛАВА 27

Мэри долго пролежала так, слушая, как идет дождь.

Стало смеркаться, когда Мэри встала с кровати, поправила измятое покрывало и умылась. Потом она нанесла на лицо косметику, надела хлопчатобумажную блузку, брюки и босоножки.

– Шестизначная цифра, – сказала она своему отражению в зеркале.

Она спустилась вниз, открыла холодильник и налила себе стакан молока. Отрезав ломоть хлеба, она села, поджав ноги, на диван и принялась есть хлеб, отхлебывая из стакана молоко.

– Тысячи и тысячи долларов, – сказала она спустя некоторое время. – Дети закончат образование.

Камин, который так часто зажигал Пол, теперь не горел. Она вспомнила, как они сидели перед ним, и огонь играл в его серебристых волосах. Как он смотрел на нее своими голубыми глазами…

Ее воспаленные глаза уже высохли от слез, после того как она оплакала свою мечту о собственных книгах. Мечта оказалась хрупкой и фантастической. Она встала с дивана и прошла по комнате, произнеся слово «известность» так, как будто прощалась с ним.

«Если хотите писать – пишите! Все ваше время будет принадлежать вам. Вы будете свободны!» – вспомнила она слова Джорджа Бламберга. Она поднялась наверх и остановилась в дверях своего кабинета. Главы ее нового романа лежали на столе и на подоконнике аккуратными стопками. Предложение на листе в пишущей машинке было не закончено – она оставила работу, когда позвонил Джордж Бламберг.

Мэри вспомнила Пола. Какой теплотой веяло от него, когда он находился рядом. Она вспомнила, как он сутулил плечи и поднимал подбородок, когда смеялся, и как обхватывал руками коленки, когда был задумчив. Лицо его бледнело, когда он злился…

Мэри облокотилась о стенку и закрыла глаза. «Мэри Квин – писатель. Мэри Квин – обладатель премий, голос своего поколения, писатель восьмидесятых…» – повторила она про себя.

В дверь позвонили.

Мэри встрепенулась и бросилась к зеркалу. Она привела в порядок свои волосы, потом открыла окно в спальне и, выглянув, крикнула:

– Кто там?

– Это Пол, – донесся из-за навеса над крыльцом знакомый голос.

– Сейчас открою, – крикнула она и закрыла окно. Сегодня утром она принимала ванну. Волосы были чистые.

– Решил проведать тебя, – сказал Пол. Его взгляд не изменился – голубые глаза все так же излучали теплоту, а губы слегка улыбались. Он был одет в симпатичную рубашку и голубые брюки.

– Я была все время так занята. Заходи. Садись.

Он сел на диван рядом с ней и достал из кармана письмо.

– Я хотел, чтобы ты взглянула на него, прежде чем я его кому-нибудь покажу.

Мэри стала читать письмо, которое он протянул ей. Пол заметил про себя, что она выглядит уставшей и подавленной.

– Это мой единственный шанс получить постоянную работу в университете, стать членом факультета, профессором и обеспечить себя тем самым на всю жизнь, – сказал Пол, забирая обратно письмо. – Я бедный фермерский парень, и ты знаешь, что это означает.

Мэри продолжала молча сидеть рядом с ним.

– Ты знаешь, что я фанатик Рэндела. Я обожаю его с тех пор, как прочел первую строчку его книги. И ты знаешь, как многим я тебе обязан, – ты мне так помогла. Именно мои идеи о его творчестве, о которых я сообщил в издательство, послужили причиной этого предложения. И все эти идеи пришли мне в голову только благодаря тебе.

Дождь проводил полосы по стеклам в окнах гостиной. Его капли серебряными нитями растекались по стеклам в свете электрических огней.

– Я был честен с тобой. Ты знаешь, что последние десять лет я мечтал только лишь об одном – стать биографом Рэндела.

Мэри молчала.

– Ты выглядишь такой усталой. Что случилось? – спросил Пол.

– Я писала.

– Стихотворения? Это то, чем ты занимаешься в своей таинственной комнате наверху?

– Я пишу… рассказ, – сказала Мэри.

– Рассказ? Ты пишешь прозу?

– Так, пытаюсь пробовать. – Сейчас лицо Мэри было наполовину прикрыто ее короткими волосами. – Агент Рэндела сомневается, что сможет продать его. Я говорила с ним сегодня.

– Ради Бога, не переживай так из-за этого. – Пол обнял ее за плечи. – Это ведь только начало. Никто из начинающих не может быть уверен, что сразу получит признание! – Мэри слегка улыбнулась, слушая его утешения. – Я знаю, что тебе сейчас надо, – это хороший глоток виски!

– Я не пью крепких напитков, – сказала Мэри, смахнув незаметным движением набежавшую слезу. – Выпей без меня. Ты знаешь, где стоит бутылка.

– Нет, ты обязательно должна выпить. Вспомни альпинистов. Когда они пропадают, а потом их находит собака, что обычно висит у нее на шее? Фляга с чаем? Нет. С виски!

Мэри опять слегка улыбнулась, когда Пол принес бутылку и два стакана.

– Агент Рэндела сказал, что моя книга как две капли воды похожа на произведения Рэндела. Он сказал, что люди могут подумать, будто я присвоила вещи, которые написал Рэндел, и выдаю их за свои.

– Маленькую порцию, – сказал Пол и протянул ей стакан с виски. Казалось, он не слышит, что она ему рассказывает.

– Спасибо, – сказала Мэри, не узнавая собственного голоса.

Некоторое время они молча потягивали виски.

– Это неплохая книга.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Я долго над ней работала. Я знаю, что это очень хорошая книга.

– Я знаю, как ты прекрасно разбираешься в литературе.

– Я хороший писатель, – грустно сказала Мэри.

Пол снова налил ей виски.

– Конечно, это так. Ты работала с Рэнделом. Это лучший писатель двадцатого века – вот что говорят о нем.

Дождь шелестел в темноте за окнами.

– Скоро у меня будут деньги. Я хочу тебе сказать то, что еще никто никогда не слышал. Я решила это сегодня, после того как переговорила с агентом Рэндела о моей… книге.

Она замолчала, задумавшись. Пол не прерывал молчания. Наконец решившись, она сказала:

– У Рэндела есть новая книга. Он продиктовал мне ее перед своей кончиной. Он диктовал мне ее, как обычно, ночью, делая лишь небольшие перерывы для сна…

– Новая книга? – закричал Пол. – Новая книга Рэндела?

– Я только сегодня приняла решение, что она будет издана как книга Рэндела.

– Господи! Конечно будет! – воскликнул Пол, вскакивая на ноги.

Мэри тоже поднялась:

– Его агент сказал то же самое. Мне нужны деньги.

– Ты сошла с ума, – в восторге кричал Пол, обнимая ее. Мэри положила голову ему на плечо, и они замерли в объятиях друг друга. – Это будет прекрасная книга!

– Я знаю! – простонала Мэри. – Я знаю, как никто не может этого знать! – Пол почувствовал, как она дрожит в его нежных объятиях. Когда она подняла к нему свое лицо, Пол поцеловал ее. Мэри обвила руками его шею и тоже поцеловала. Потом, она вырвалась из его объятий и быстро убежала наверх.

Он подождал ее немного, прохаживаясь взад и вперед по темной гостиной. Может быть, она плачет там? Пол прислушался, но ничего не услышал и решил подняться наверх. Двери ее спальни были открыты, и. оттуда доносились едва слышные всхлипывания. Тусклый свет пробивался сквозь залитые дождем окна.

– Мэри? – сказал Пол, присаживаясь на атласное покрывало. – Мэри? – Он почувствовал, как постель слегка покачивается от ее всхлипываний. Он протянул руку и погладил ее по спине. – Ты устала.

– Да. – Голос ее дрожал. Она повернулась на живот и зарылась головой в подушку. Пол стал гладить ей плечи, затылок, спину. Он приподнял мешавшую ему блузку и подвинулся к ней ближе. Его рука нашла в темноте ее щеку с мокрыми от слез прилипшими волосами. Он поцеловал ее. До него донесся приятный запах ее духов. Он прошептал над самым ее ухом:

– Я люблю тебя, и ты знаешь об этом. Выходи за меня замуж.

Мэри повернулась к нему и приподнялась на локтях, словно желая разглядеть его в темноте. Пол прижал ее к себе – она была горячей, влажной и душистой. Он стал целовать ее, раздеваясь на ходу и помогая раздеться ей. Вскоре их голые тела переплелись в страстных объятиях…

Постепенно дыхание и сердцебиение стали приходить в норму. Пол еще несколько раз поцеловал ее и потянулся, чтобы включить ночник над кроватью.

– Не включай! – вскрикнула Мэри.

Пол рассмеялся, уткнувшись лицом в приятный аромат ее волос.

– Ночная леди… Выходите за меня замуж, – прошептал он ей еще раз.

Мэри села в кровати, провела рукой по его густым волосам, потом потянулась к нему и поцеловала.

– Я не могу выйти за тебя, пока не скажу тебе, что… – она сделала паузу, потом продолжила: – Что Рэндел не писал своих книг.

– Конечно нет! – сказал Пол. Его губы находились почти рядом с ее губами. – Это ты их записала и сохранила. Что бы он делал без тебя? – Он нежно обнял ее. – Я должен сказать тебе, что так же сильно нуждаюсь в тебе, как и он. Только благодаря тебе я получу эту работу и стану исследователем творчества Рэндела Элиота! – Он нежно встряхнул ее голые плечи, потом лег на подушку и положил ее голову себе на плечо.

Дождь продолжал барабанить в темные окна.

– Ты будешь гордиться мною так же, как ты гордилась Рэнделом, – мягко сказал Пол. – Мы позаботимся о том, чтобы имя Рэндела не было забыто. Я сделаю все для того, чтобы его узнала вся страна. И рядом с его именем будет твое имя. Я добьюсь этого. – Он снова и снова целовал ее, пока они не заснули под шум дождя.

Перед рассветом дождь кончился. Проснувшись, Мэри обнаружила рядом с собой обнаженного мужчину. Она рассмеялась, растормошила его, сказала, что не может в это поверить, и снова занялась с ним любовью, как будто ей было двадцать лет… как будто не было позади стольких лет жизни…

Они спали до тех пор, пока не стало совсем светло. Лучи света отражались в разноцветных камнях камина, первые птички запели на вымытых дождем деревьях.

Мэри проснулась, с удовольствием ощущая свое тело. Она посмотрела на Пола, на его густые с проседью волосы. Ее атласное покрывало придавало загорелому телу Пола зеленоватый оттенок.

Очень осторожно, чтобы не разбудить его, она высвободилась из его объятий и встала, некоторое время разглядывая мужчину в своей постели. Потом она приняла душ, оделась и спустилась вниз.

Ее мягкий ковер светился в лучах утреннего солнца. Из окон гостиной доносилось пение птиц в саду. Внезапно она скинула с себя халат и принялась кружиться в танце по комнате, потом подбежала к зеркалу и стала разглядывать свое голое тело, как будто оно было чужое. Она вдоволь насладилась его видом и снова закружилась в танце.

Ее холодильник… еда в нем… прохладный пол под босыми ногами… и большие деньги, которые скоро придут к ней. Шестизначная цифра. Свадебное путешествие в Европу… Мэри представила себе все это, закрыла лицо руками и рассмеялась – мужчина… всю ночь… Потом она оделась, приготовила себе чай и поднялась наверх в свой кабинет.

Там она прикрыла за собой двери, подошла к столу и, собрав свою новую рукопись, кроме листа, который был вставлен в машинку, положила ее на дно ящика. Она собрала все другие рукописи и тоже спрятала их в ящики письменного стола.

Напротив через холл, в ее спальне, спал Пол.

Мэри оглянулась в своем уютном кабинете. Если кто-нибудь и проникнет в ее прошлое, то это будет Пол, а не посторонний исследователь, решила она. Он так хорошо чувствует, что она хочет сказать в своих книгах!

Нежность к нему охватила ее. Он не будет писать много. Он не будет писать быстро. Может быть, он вообще перестанет беспокоиться из-за работы в университете, когда увидит, какие деньги они будут иметь. Может быть, ему вовсе не придется писать. Он еще не знает, что такое богатство…

Мэри села за пишущую машинку. Она оставила предложение наполовину незаконченным, когда позвонил Джордж Бламберг. Она сделала небольшие арифметические вычисления и узнала, сколько долларов принесет ей каждое слово, напечатанное на листе бумаги, если эта книга выйдет под именем Рэндела.

Перечитав еще раз написанное, она вспомнила, какая сцена следует дальше, и застучала по клавишам машинки. Звук ее машинки был не громче тиканья часов в спальне, где спал Пол.