Текст книги "От ненависти до любви"

Автор книги: Нэн Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Старая седая индейская женщина сидела одна в своем удобном типи на северной окраине летнего лагеря лакотского вождя Идущсго-по-Следу на зеленом берегу Пороховой реки. Прикрыв незрячие глаза, она предавалась своему любимому времяпрепровождению.

Кроткой Оленихе минуло семьдесят четыре года, и, как у каждого человека, у нее были счастливые моменты в жизни. Она знавала лучшие времена, и они никогда не изгладятся из ее памяти. Хотя эти времена давно прошли и многие близкие покинули Кроткую Олениху, отправившись к Вакан Танка, Великому Духу, она радовалась, вспоминая их.

Самой лучшей была весна 1825 года. Тогда на рассвете она одна спустилась к берегу Коварной реки, чтобы искупаться при лучах восходящего солнца. Кроткая Олениха была очень красива и знала это. Ее густые волосы цвета воронова крыла ниспадали до бедер. Гибкая и стройная, она возбуждала горячее желание в молодых храбрецах.

Подойдя к холодному чистому потоку, когда первые солнечные лучи окрасили воду в розовый цвет, Кроткая Олениха остановилась. Ее поразило внезапное видение.

На поверхности огромного круглого камня, выступающего над водой, стоял высокий величественный воин, сверкая ослепительной наготой. Его черные длинные волосы рассыпались по прекрасному телу. Идеальное воплощение женских мечтаний, он был широк в плечах и узок в бедрах, а более всего поражал своей мощью.

Заметив Кроткую Олениху, прекрасный воин посмотрел на нее, молча, только жестами, предложил ей раздеться и стать такой же свободной, как он. Ее сердце учащенно забилось, и она нерешительно сняла одеяние из оленьей кожи. Кроткая Олениха стояла теперь совершенно нагая, а восходящее солнце и теплые черные глаза воина любовались ею.

Они встретились посреди холодного, прозрачного потока и поняли, что с этого момента будут проводить все последующие утренние и ночные часы вместе. Нет, тогда они еще не стали близки, а только плавали, смеялись и целомудренно прикасались друг к другу. В тот же день, Бредущий Медведь пригнал табун лошадей отцу Кроткой Оленихи и заговорил с ним о свадьбе.

Уже через неделю Кроткая Олениха стала женой храброго двадцатипятилетнего воина, на зависть всем женщинам огромного лакотского племени. Если бы те женщины знали, каким нежным, любящим мужем был могучий воитель, оставаясь наедине со своей молодой женой, их ревность разгорелась бы еще сильнее.

Старуха улыбнулась и вздохнула при воспоминании о долгих зимних ночах и летних беззаботных днях, полных счастья и любви. Потом родилась их первая дочь, за ней вторая. Наконец с появлением на свет милого сердцу Ханхепи Уи семья обрела еще одного воина, внука, в чьих жилах текла и кровь белого человека. Едва открыв свои живые черные глазки, мальчик стал утехой для всех.

Кроткая Олениха задумалась. Ее любимый внук, теперь взрослый мужчина, красивый, сильный и умный, вернулся в свой лакотский дом, чтобы скрасить ее последние дни. Ночное Солнце откинул полог типи Кроткой Оленихи и вошел. Он нежно улыбнулся слепой старой женщине, по которой очень истосковался. Казалось, она задремала, прикрыв свои незрячие глаза. Но пока он стоял, молча, наблюдая за ней, Кроткая Олениха подняла голову, радостно устремив на него незрячие глаза.

– Митакоза. – Она простерла руки навстречу внуку. Ночное Солнце засмеялся, быстро подошел к бабушке, опустился на колени и нежно обнял ее.

– Да, это твой внук. – Он поцеловал ее.

– Но откуда мне знать, что ты действительно здесь? Может, это всего лишь один из моих снов? – Старуха счастливо рассмеялась и обвила тонкими руками мощную шею внука.

– Какая разница? – ответил он. – Главное, я здесь.

– Ты был здесь все время и останешься здесь всегда. – Кроткая Олениха прижалась к нему своей впалой щекой. – Она с тобой?

Ночное Солнце взглянул на старуху:

– Кто со мной, бабушка?

– Прекрасноволосая женщина-ребенок, которую показал мне во сне Вакан Танка.

На мгновение он растерялся. Затем схватил ее тонкие руки.

– Да, женщина-ребенок со мной, и она очень больна. У нее сыпной тиф. Боюсь, что она умрет.

– Ты отнес ее прямо к Идущему-по-Следу?

– Да, она в его жилище.

– Тогда не томи себя. Больше ничего ты сделать не можешь. – Старуха провела рукой по широкой груди внука и его мощным плечам. – Ты одет как белый человек. И пахнешь как бледнолицый. Неужели ты позабыл образ жизни своего народа, когда выучился в школе белых людей и узнал их традиции?

– Ты же все прекрасно понимаешь, – ответил он, снова взяв бабушку за руки. – Разве ты не помнишь, что именно по твоему настоянию я отправился в Гарвард и обучился праву?

– Верно. – Из памяти Кроткой Оленихи почти стерлось, как она убеждала внука-полукровку получить образование. Это предложил его богатый бледнолицый отец. Задолго до того, как мальчик возмужал, Кроткая Олениха предвидела, что свободной жизни сиу приближается конец. Для нее это не имело особого значения. Ее дни были сочтены. Но любимый внук должен был подготовиться к будущему. Его уговорили отправиться на восток, и юноша согласился, надеясь, что, выучившись праву, поможет своему народу восстановить разорванные прежде соглашения.

– Ты берегла себя, бабушка? – спросил Ночное Солнце.

– Разве я плохо выгляжу? – Старуха не желала омрачать настроение внука разговорами о своих немощах. Мечты Кроткой Оленихи сбылись. Ночное Солнце вернулся домой до ее смерти. Теперь она почувствовала себя лучше.

– Ты выглядишь чудесно. – Он с улыбкой прикоснулся к ее седым волосам. Затем улыбка исчезла с его лица. – Бабушка, не сходишь ли ты к женщине-ребенку?

– Ох, эта нетерпеливая молодежь. Не могу же я мешать Идущему-по-Следу. Я пойду туда в свое время, внук. Когда меня позовут. Не раньше.

Ночное Солнце кивнул:

– Теперь я оставлю тебя. Пойду в свое типи и приведу себя в порядок. Потом буду ждать тебя в жилище Идущего-по-Следу.

– Только не беспокой его, внук!

– Не буду. Просто хочу быть рядом, в случае если девушка…

Ночное Солнце поднялся и вышел из типи.

Марти то проваливалась в глубокое беспамятство, то снова приходила в себя. Она отгоняла грезы, навеянные лихорадкой и столь трудно отличимые от реальности. Девушка испытывала умиротворение, возбуждение и теряла последние силы, борясь за жизнь.

Впав в забытье, Марти сладко вздохнула.

Она посмотрела вверх и увидела того, к кому так стремилась. Высокий смуглый бог, одетый во все белое, стоял посреди моря белоснежных роз, и золотые лучи солнца играли в его черных волосах. Он протянул руки и привлек ее в свои объятия. Марти запрокинула голову, чтобы взглянуть в его прекрасные темные глаза.

И в ужасе закричала.

Широкое темное лицо склонилось над ней, и голос, никогда не слышанный ею раньше, произнес:

– Я не причиню тебе вреда. Не бойся меня.

Не зная, спит или бодрствует, девушка в страхе смотрела на незнакомца. Она не доверяла ему, но не могла сопротивляться. Ее голова откинулась на соломенный тюфяк. Склонившись еще ниже, он сказал:

– Я Идущий-по-Следу, вождь лакотских сиу и шаман своего племени. Ты в моем жилище на берегу Пороховой реки. Помнишь, как попала сюда?

Марти скользнула усталым взглядом по погруженному в туман типи.

– Ночное Солнце? – пробормотала она, внезапно испугавшись, что тот оставил ее.

Ночное Солнце, неустанно вышагивающий взад и вперед в темноте у жилища вождя, услышал, как Марти произнесла его имя. Отбросив только что зажженную сигару, он вошел в типи, отмахнувшись от Идущего-по-Следу, который велел ему оставаться снаружи. Устремившись к Марти, Ночное Солнце взял ее за руку:

– Я здесь, Марти. Ты слышишь меня? Это я – Ночное Солнце.

Он бросил быстрый нервный взгляд на Идущего-по-Следу.

Вождь кивнул и тихо вышел подышать свежим ночным воздухом. Впервые за двое суток он оставил Марти.

С трудом, сфокусировав зрение, Марти посмотрела на Ночное Солнце. Он увидел облегчение в ее изумрудных глазах. Слезы заструились по горячим щекам девушки.

– Я думала, ты оставил меня.

– Я был здесь все это время. – Он осторожно стер слезы с ее щек. Ночное Солнце улыбнулся ей.

Марти просияла.

– Правда, белые розы были чудесны? – Понимая, что она все еще бредит, он кивнул:

– Они были прекрасны, Марти. И ты тоже.

– Ты никогда не говорил мне это раньше. – Марти закрыла глаза и снова впала в забытье. Ночное Солнце нахмурился.

– Не говорил, – прошептал он. – Но я думал об этом с тех пор, как впервые увидел тебя.

Марти три дня провела в жилище лакотского знахаря. Шаман взывал к Вакан Танка и творил тайные целебные ритуалы своих предков. Проводя орлиным крылом над лицом девушки, он приказывал злым духам смерти оставить ее. Шаман тряс огромной трещоткой из тыквы над ухом девушки, чтобы разбудить ее спящее здоровье. Сложив большой костер, он раздел Марти до пояса и, достав из маленького кожаного мешочка дюжину острых зубов пантеры, высыпал их на грудь и живот девушки, чтобы они выгрызли яд, находящийся внутри ее. Сжав кулак, Шаман проколол свою вену острой иглой, вырезанной из кости буйвола, опустил палец в алую кровь и нарисовал красный крест прямо над ее сердцем. Повелевая пораженному болезнью, слабо трепещущему сердцу качать здоровую кровь таким же образом, как указывает знак, начертанный его рукой, шаман повторял эту процедуру каждый раз, когда кровь подсыхала на ее груди.

Проделав все это и испробовав множество других ухищрений, он, наконец, позвал Ночное Солнце. Была глубокая ночь. Вся деревня спала.

Ночное Солнце, задыхаясь, вошел. В его глазах застыл немой вопрос, страх сковал грудь.

Он посмотрел на больную девушку. Ее глаза были закрыты. Марти либо спала, либо…

– Как она?

– Я сделал все, что мог.

– Девушка умрет?

– Лишь Великий Дух ведает это.

Глава 19

Темные грозовые тучи затянули летнее небо, пока тело опускали в могилу. Небольшое торжественное собрание почтительно склонило головы, когда высокий мрачный человек выступил вперед и бросил первую пригоршню земли поверх гроба. Бросив последний взгляд на могилу, мужчина отошел.

Дождевые капли смешались со слезами на его щеках. Его потрясло, что умер такой молодой, полный сил и здоровья человек.

Майор Лоренс Бертон ускорил шаги, стремясь поскорее уйти с гарнизонного кладбища. Играл полковой оркестр; грустная мелодия нарушала тишину. Пока четыре крепких солдата с лопатами завершали скорбную церемонию, мрачный майор направился к себе в казарму к бутылке кентуккийского бурбона, припасенной в шкафу.

Казарма была пуста, и это немного утешило майора. Ему никого не хотелось видеть. Он не желал говорить – только пить в одиночестве, чтобы на время приглушить боль.

Сняв промокшую под дождем куртку, майор вынул из шкафа бутылку виски и стакан. Выпив залпом обжигающую жидкость, он поморщился и налил себе еще. Он выпьет весь этот чертов напиток, и, возможно, ему удастся забыться. Сначала исчезновение Марти. А теперь неожиданная утрата лучшего друга.

Лоренс Бертон в третий раз поднес стакан к губам, когда услышал голос:

– Майор, мне очень жаль.

Лоренс Бертон быстро повернул голову. В дверях стоял гарнизонный врач. Майор нахмурился, глядя на плешивого хирурга.

– Мы сделали все, что смогли, – сказал доктор.

– Этого было недостаточно, док. Дэну Джонсону стукнуло двадцать пять, и он был здоров как бык. Наверняка существует какой-то…

– Сынок, нет лекарства против горного сыпного тифа. Бедный капитан Джонсон! Он подхватил неизлечимую болезнь.

Лоренс Бертон намеревался продолжить спор, когда в комнату вошел полковник Томас Дарлингтон. Полковник взглядом дал понять доктору, чтобы тот удалился, затем утомленно вздохнул и присел на свободную койку.

Эта кровать принадлежала умершему офицеру.

Проведя рукой по аккуратно заправленному армейскому одеялу, полковник Дарлингтон проговорил:

– Знаю, что смерть капитана Джонсона потрясла вас до глубины души, майор. Тем более что все это совпало с… – Он покачал головой и поднялся: – Майор, я приказываю вам немедленно покинуть форт. Поезжайте в мой дом в Денвере. Проведите там несколько дней. – Полковник положил руку на плечо майора. – Что помогает мне лучше всего справиться с горем, так это… хм… Я о том, что у Мэтти Силке есть несколько очень хорошеньких женщин.

– Боже, сэр, не говорите мне только, что с такой женой, как у вас, вы можете…

– Нет! Конечно, нет. Я не это имел в виду. Такой женой всякий мужчина может… Регина так привлекательна, что я… – Дарлингтон прокашлялся. – Мы отклонились от темы нашего разговора, и я, право, сомневаюсь, что нам стоило упоминать мою дорогую жену наряду с проститутками.

– Прошу прощения, сэр.

– Ничего, майор. Итак, вам необходимо немедленно уехать. Поживите немного в свое удовольствие. Выпейте. Пообщайтесь с дамами.

Лоренс Бертон кивнул:

– Вы отправитесь со мной, полковник?

– Нет. В отсутствие генерала я должен оставаться здесь Возможно, когда вы вернетесь на службу после пятидневного отпуска, я займу свое место во главе обеденного стола Дарлингтонов. А пока пользуйтесь моим пустым креслом.

– Как скажете, полковник.

Ближе к полудню следующего дня усталый, грязный и угрюмый майор Бертон появился на подъездной аллее у особняка Дарлингтонов. Слуга провел его в просторный холл, и подавленный Бертон вскоре узнал, что генерал Кидд до сих пор не вернулся. Майору также сообщили, что его отец, сенатор Дуглас, уехал в Денвер на обед с местными политиканами в особняке Хоу Тэбора на Шерман-стрит. Дома была лишь хозяйка, Регина Дарлингтон, которая обещала вскорь спуститься на ленч.

– Поставить тарелку для вас, майор? – спросил дворецкий.

– Разумеется, – прозвучал женский голосок, прежде чем Бертон успел ответить. Он увидел прекрасную Регину Дарлингтон в элегантном платье. Рыжеволосая дама стояла на верхней площадке лестницы.

– Ты можешь идти, Джонатан. – Она отпустила дворецкого.

Приподняв юбки, Регина грациозно спустилась к офицеру, ее рубиновые губы раздвинулись в соблазнительной улыбке. Она смело смотрела в глаза майора.

Не дойдя двух ступенек до конца лестницы, Регина остановилась. Ее пышный, едва прикрытый бюст оказался на уровне глаз Лоренса Бертона. Она глубоко вздохнула.

– Майор, вы так мрачны. Что случилось?

– Я только что похоронил молодого офицера.

– Боже, какое горе! Что же произошло? Его убили индейцы?

– Нет, мэм. Он умер от горной лихорадки. – Майор потупил взгляд.

Регина покачала головой, и рыжие локоны взметнулись.

– Майор, эта лихорадка неизлечима. Все знают об этом. – Она взяла Лоренса за подбородок и подняла его голову. – Теперь вам нужно позабыть о смертях, похоронах и… и обо всем, что вас беспокоит.

Припомнив совет полковника, Лоренс пожалел, что появился в особняке. Ему следовало направиться прямиком к Мэтти Силке. А теперь он застрянет здесь. По крайней мере, на ленч.

– Если бы я только мог, – пробормотал майор.

– Вы можете, сэр. Я помогу вам. Кроме того, я всегда так счастлива, когда вы здесь. Я полагала, что мне придется провести длинный жаркий день в одиночестве.

Лоренс Бертон перевел унылый взгляд на ее белые безупречные груди.

– Позвольте мне подняться наверх и привести себя в порядок, а затем я…

– Только не это! – Регина положила руку на его плечо. Теребя золотой дубовый листок на синей форменной куртке, она придвинулась ближе. – Сначала будет ленч. А затем кто знает? Быть может, красивый майор убедит одинокую леди помыть ему спину.

Майор Бертон был ошеломлен. Он не сомневался, что Регина насмехается над ним. Конечно, майор не раз замечал, что она кокетливо улыбалась ему и бросала на него взгляды, неподобающие замужним дамам, однако…

Регина проплыла мимо майора в залитую солнцем столовую. Немного приободрившись, Лоренс Бертон последовал за хозяйкой, раззадоренный ее дерзким поведением. Убежденный в том, что на этом дело и закончится, он все же решил отложить поездку в Денвер и разделить ленч с рыжеволосой красавицей.

По настоянию Регины майор занял место полковника Дарлингтона во главе стола. Хозяйка дома села рядом с ним.

– Ну вот, вы уже и улыбаетесь, Ларри. Как славно! Мне это нравится. У вас привлекательная, мальчишеская улыбка, которую я нахожу особенно трогательной. – Регина взяла спелую красную клубнику с серебряной тарелки. – Скажите, майор, вы до сих пор мальчик? – Она окунула ягоду в чашу с кремом. – Или уже мужчина?

Она сунула клубнику в рот, пососала ее и надкусила, не отрывая от него взгляда.

Лоренс Бертон бессознательно облизнул губы.

– Я… мужчина, миссис Дарлингтон. – Она подалась к нему.

– Майор, если вы действительно мужчина, почему же до сих пор не решились на то, что вам до смерти хочется сделать?

– Мэм?

– Слизните крем с моих губ.

Ларри Бертон судорожно сглотнул и беспокойно огляделся. Очень желая знать, остановит ли его Регина, майор отодвинул свой стул, поднялся и, склонившись над хозяйкой дома, поднял пальцем ее подбородок. Он прижался к ее губам, и Регина недвусмысленно показала ему, что отнюдь не шутит. Слизнув в поцелуе крем с ее губ, Ларри опустился на стул. Его сердце неистово забилось.

Это была самая приятная трапеза.

Бутылка лучшего шампанского, заранее принесенная из винного погреба и охлажденная, стояла на столе. Они увлеклись вином так, будто это был обычный лимонад, и вскоре Регина послала слугу за следующей бутылкой. Когда ее принесли в серебряном ведерке со льдом, хозяйка предусмотрительно заказала еще одну, предвкушая день, полный хмельных любовных утех.

Майор Бертон, однако, еще не до конца разгадал ее планы. В его голове никак не укладывалось, что хорошенькая жена полковника Дарлингтона предпримет нечто столь непристойное с подчиненным мужа. По крайней мере, не в собственном же особняке? Нет ничего особенного в том, что леди пофлиртовала и позабавилась, заставив Ларри испытать то, что он однажды уже испытал с Марти.

– Остуди третью бутылку и оставь ее в летнем домике, Вальтер, – распорядилась Регина, улыбаясь. – Сенатору нравится летний домик, – добавила она, помня, что не должна вызывать подозрений у прислуги. – Возможно, он пожелает выпить бокал шампанского, когда вернется днем из города.

– Слушаюсь, мэм. – И Уолтер отправился выполнять ее поручение.

Регина беззастенчиво флиртовала с приятно удивленным майором, пока слуги, накрывая ленч, входили в комнату и выходили. Она была большим знатоком подобных забав, так как проделывала это раньше неоднократно.

Бокал майора Бертона постоянно наполняли. Отчаяние, обуревавшее его с момента исчезновения Марти, отступало. Он уже порядком захмелел, и врожденная рассудительность заметно ослабла.

Глядя на красивую женщину, которая заканчивала свой десерт, майор глупо ухмылялся. Он занял место полковника за столом, так почему бы не занять его место в постели, если на то есть желание? А желание явно было.

Осушив очередной бокал шампанского, Ларри поставил его на стол.

– Иди сюда, Регина.

Она промокнула губы салфеткой, поднялась, подошла к двери смежной буфетной комнаты и прокричала:

– Мы с майором хотим без помех попить кофе. Пусть нас не беспокоят. – Закрыв дверь, Регина шаловливо улыбнулась. Что такое, Ларри? – спросила она самым невинным тоном.

Вместо ответа он схватил ее за руку и посадил к себе на колени.

– А ты, женщина? – пробормотал Ларри. – Собираешься закончить начатое?

Не успела она ответить, как он уже прильнул к ее губам в жадном поцелуе, доставившем Регине немалое удовольствие. Несколько восхитительных минут она позволяла возбужденному майору целовать и ублажать ее прямо посреди комнаты. Регина не остановила его даже тогда, когда он задрал ее юбки выше пухлых колен. Она томно вздыхала, когда его ладонь ласкала ее бедра, а рот пылко исследовал нагие плечи, скользя к полным грудям.

Однако, когда возбужденный майор поднял светловолосую голову и-прошептал: «Я хочу взять тебя здесь и сейчас», – Регина нервно усмехнулась и покачала головой:

– Дорогой, дорогой, никак нельзя. Слуги. Поднимись в свою комнату. Затем выйди на балкон и проследуй по черной лестнице к летнему домику. Буду ждать тебя там и докажу, что я женщина, намеревающаяся закончить начатое.

С этими словами Регина поднялась и посмотрела на твердую мужскую плоть, натянувшую облегающие форменные брюки майора.

– О, Ларри, давай поспешим!

Регина выскочила из комнаты, и майор услышал, как она сообщила за дверью слугам, что трапеза завершена, и майор поднимется наверх отдохнуть. Регина добавила, что сама собирается прогуляться по саду.

Ларри Бертон, охваченный страстным желанием, взлетел наверх, поспешил в комнату для гостей, пересек ее и выскочил на залитый ярким солнечным светом балкон. С балкона он спустился по задней лестнице и, миновав широкую лужайку, оказался у белого летнего домика.

Регина зашла в свою комнату и открыла самые дорогие французские духи. Майор, похоже, очень горяч, а у нее не было любовников с тех пор, как исчез Джим Савин. Она молила Бога о том, чтобы Ларри Бертон оказался хотя бы отчасти так же хорош, как Джим.

Пригладив волосы, трепещущая и возбужденная Регина спустилась вниз, быстро пересекла холл и выскользнула из парадных дверей.

И тут же застыла как вкопанная.

– Добрый день, моя дорогая, – сказал сенатор Дуглас Бертон, поднимаясь на веранду и постукивая тростью о мраморные ступеньки. – Вы уходите?

– Нет-нет, я просто… слишком плотно поела и решила немного прогуляться.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Я тоже слегка переборщил с едой. У Тэбора был просто королевский стол. Небольшая прогулка – это как раз то, что мне нужно.