Текст книги "От ненависти до любви"

Автор книги: Нэн Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Ночное Солнце сделал изрядный глоток виски, стащил с себя перевязи и решительно двинулся вперед. Браслеты его позвякивали при ходьбе.

Увидев, как он приближается, Марти застыла с поднятой над головой трещоткой и смотрела на него. Всем своим существом она мечтала о том, чтобы он прикоснулся к ней.

И вот Ночное Солнце приблизился.

Остановившись перед девушкой, он, не отрываясь, наблюдал, как поднимаются и опускаются ее груди. Марти начала медленно и чувственно поводить плечами, приглашая, завлекая его. Она затаила дыхание, когда его большие теплые ладони легли на ее талию, и молча прижалась к нему.

– Ночное Солнце, – промолвила она, почти не дыша. – Я чувствую себя так замечательно. А ты?

Внезапно охваченный неимоверным счастьем, Ночное Солнце рассмеялся:

– Да, Марти. Я тоже чувствую себя замечательно. – Она мечтательно улыбнулась:

– Только у меня немного кружится голова. Обними меня покрепче, не то я упаду.

Молодой воин теснее прижал к себе девушку.

– Теперь ты моя.

Она вздохнула и положила голову ему на плечо.

– Никогда не отпускай меня.

Глава 29

Воздух дышал ночной прохладой, но высокий костер жарко пылал. Тамтамы выбивали дикий ритм, и сердце Марти билось в унисон им. Она чувствовала головокружение, счастье и жар, ее ноги подкашивались от усталости.

Уже несколько часов она и Ночное Солнце двигались, соединяясь в единое целое в первобытной языческой пляске. Их желание все возрастало. Они не отрывали друг от друга глаз.

Марти отклонилась назад, на секунду закрыла глаза и подумала, как забавно, что, хотя разум ее затуманен, чувства особенно обострились. Мечтательно улыбаясь, она трепетала от звуков и запахов, доставляющих ей неизъяснимое удовольствие и возбуждающих кровь.

Грохот барабанов. Крики и смех счастливых танцоров. Запах вина в теплом дыхании Ночного Солнца. Тихое позвякивание браслета на его ноге. Аромат его разгоряченного тела.

Ночное Солнце! Ночное Солнце! Ночное Солнце!

Открыв глаза, Марти крепче обвила его шею и слегка тряхнула тыквенной трещоткой. Он скользнул ладонями по округлым бедрам девушки и привлек ее еще ближе к себе. Она ощущала жар и мощь мужского тела, силу его желания. И желал он ее, только ее.

Разгоряченная и возбужденная, Марти не видела никого, кроме этого смуглого бога любви, ради которого пошла бы на все.

– Мне очень жарко, – прошептала она, привлекая внимание Ночного Солнца к вырезу своего наряда. – Жаль, что мы не можем раздеться и танцевать нагими.

– Так мы и сделаем.

И в следующую минуту он уже вел Марти сквозь толпу, захваченную безумной пляской. В разгар веселья никто не заметил их ухода. Лишь невозмутимый Идущий-по-Следу наблюдал за удалявшейся парой, которая спешила по тропинке к жилищу Ночного Солнца.

Таинственный Воин покачал головой.

По дороге к типи Ночного Солнца они молчали. Марти, приноравливаясь к широкому шагу Ночного Солнца, ухватилась за его руку. Ее обуревало такое же желание поскорее достичь их уединенного типи.

Только войдя туда, Ночное Солнце отпустил Марти. Там было темно, лишь свет луны проникал сквозь откинутый полог.

– Я хочу не только чувствовать, но и видеть тебя. Чтобы открыть отверстие для дыма на потолке типи, он раздвинул шкуры над их головами, и все помещение залил серебристый лунный свет. Потом Ночное Солнце задернул полог и тщательно закрепил его.

Сделав все это, он посмотрел на девушку. Она затрепетала, когда он двинулся к ней кошачьей походкой.

Наклонившись, он поцеловал Марти легким, как пух касанием губ, быстро развязал ее пояс и положил руки на бедра девушки. Подтянув ее кожаное платье до талии, Ночное Солнце помедлил.

– Подними руки, милая.

Это ласковое слово восхитило Марти. Она повиновалась, и платье скользнуло через ее голову.

Теперь затрепетал Ночное Солнце.

Залитая лунным светом, Марти стояла в нижнем белье из оленьей кожи и в мокасинах. Она была еще более прекрасна, более желанна, чем он воображал. Обнаженные груди, полные и высокие, вздымались, розовые соски набухли. Едва совладав с искушением попробовать их вкус, Ночное Солнце учтиво спросил, позволит ли ему Марти распустить ее волосы. Слова Кроткой Оленихи всплыли в памяти Марти: «Если он пожелает распустить твои волосы, не перечь ему».

– Хорошо, если тебе так больше нравится, – сказала Марти.

– Да. – И Ночное Солнце расплел ее косу. Локоны Марти струились по плечам и спине почти до талии, и при виде этого восхитительного зрелища сердце Ночного Солнца переполнилось радостью.

– Потанцуешь со мной, Марти?

– Да! О да!

Ночное Солнце обвил рукой ее стан. Пальцы его скользили вверх по ее спине под каскадом волос. Он нежно привлек ее в объятия, и Марти задрожала, охваченная страстью. Она не испытывала ни страха, ни сомнений.

Так танцевали они при лунном свете. Звуки тамтамов доносились до них из деревни, но двигались они в более медленном, чувственном темпе, определив собственный ритм, приятный и возбуждающий.

Охваченная чудесной истомой, Марти вздрогнула, когда Ночное Солнце остановился, и вопрошающе посмотрела на него.

– Марти, я хочу, чтобы ты разделась. Сними штанишки. – Его голос ласкал, как летний ветерок.

– Нет, ты сам сними их.

Сердце Ночного Солнца стучало, как молот, руки оказались на талии Марти, едва последние слова сорвались с ее уст. Он медленно приспустил штанишки с крутых бедер девушки и отнял руки. Белье с шуршанием упало на пол.

Ночное Солнце, отступив на шаг, восхищенно посмотрел на нагую красавицу, потом благоговейно провел пальцами по золотистому треугольнику меж ее ног.

– Вот что я желал ощущать своим телом, когда мы танцевали.

Их глаза встретились. Марти судорожно вздохнула.

– Ночное Солнце, разденься. Сними набедренную повязку.

Поняв, что она повторила его слова, он улыбнулся.

– Нет, ты сними ее. – И он широко расставил ноги. Сделает ли Марти это? Она сделала.

Дрожащими руками девушка развязала тугой узел, освободила его от повязки и широко раскрытыми глазами смотрела на то, что открылось перед ней.

Из черного водоворота густого волосяного покрова вздымалось, пульсируя, подтверждение мужской мощи, воочию являлось то, что раньше лишь опаляло ее жаром сквозь одежду. Высвобожденное на волю, оно будто выстрелило вперед и вверх – огромное обнаженное древко плоти. Марти никогда не видела обнаженного мужчину и сейчас была смущена и зачарована. Его стройное нагое тело и этот вздыбившийся символ мужественности восхищали ее.

– Я хочу прикоснуться к тебе, – сказала Марти.

– Делай то, что хочешь.

Девушка робко обвила пальцами его ствол и, пораженная жаром, твердостью и мощью, невинно провела по нему вверх и вниз. Ночное Солнце с облегчением вздохнул. Марти, сама того не сознавая, подтвердила своим поведением его предположения. Неискушенная девушка не проявила бы такой смелости. Предвкушая долгую пылкую ночь любви, он отстранил руку Марти и снова заключил ее в объятия.

И опять они танцевали в круге лунного света. Если танец доставлял им удовольствие прежде, теперь они испытывали неизъяснимое наслаждение.

Одурманенный вином, виски, пейотом и дикой страстью, Ночное Солнце пообещал Марти, что эта ночь будет для них особенной, и они не разомкнут объятий до тех пор, пока лучи солнца не возвестят о приходе нового дня.

Они целовались так неистово и горячо, будто никак не могли насытиться.

Оторвавшись, наконец, от уст Марти, Ночное Солнце сказал:

– Пора отнести тебя в постель. – Он осторожно опустил девушку на шкуры. – Наконец-то, – вздохнул Ночное Солнце.

– Мы слишком долго ждали, – задыхаясь, отозвалась она.

Его черные глаза сверкнули.

– Никогда не забывай, Марти, что я индеец. Индейцы сдержанны, терпеливы и могут ждать вечно.

Ночное Солнце склонился к Марти и накрыл ртом ее полуоткрытые губы.

А затем Марти открылось неизведанное.

Он так нежно ласкал ее, что она, вся, трепеща, изгибалась от наслаждения. Скользя пальцами по телу Марти, проводя языком по набухшим соскам, Ночное Солнце шептал ей нежные и страстные слова. И девушке казалось, что его низкий голос ласкает ее столь же искусно, как и руки.

Осыпая Марти поцелуями, он говорил, что она прекрасна и ему хотелось бы держать ее в типи вечно – нагую и желанную.

Потеряв голову от любви, Марти отвечала Ночному Солнцу, что мечтает принадлежать лишь ему одному и провести в его объятиях всю жизнь.

Ладонь Ночного Солнца легла на живот девушки, медленно двинулась ниже, покрыла золотистые волосы меж ее бедер, а затем устремилась к самой чувствительной точке.

Марти содрогнулась в экстазе. Это походило на утонченную пытку, но девушке хотелось, чтобы она длилась вечно. Шокированная тем, что с ней происходит, Марти боялась, как бы Ночное Солнце не убрал свою волшебную руку.

Словно угадав ее мысли, Ночное Солнце прошептал:

– Впереди целая ночь. И весь день. Я буду любить тебя, Висинкала. Вот только так прикасаться к тебе, больше ничего.

– Ночное Солнце! – выдохнула Марти в исступленном восторге.

– Да, девочка, – бормотал он, а пальцы его скользили все быстрее, увереннее, проникали глубже, принося ей то, о чем она страстно мечтала.

– Ночное Солнце! – застонала Марти, взрываясь жаром и ощущая, как волна за волной ее омывает наслаждение.

– Хорошо. Хорошо, милая, – жарко шептал он, становясь на колени. Его темные глаза сверкали, плечи блестели от пота, светлый шрам, пересекающий гладкую грудь, казался белой лентой.

Внезапно Ночное Солнце раздвинул ей ноги.

– Никогда я не желал, женщины так, как желаю тебя. Покрыв Марти поцелуями и убедившись, что она готова предстоящему, Ночное Солнце, наконец, ворвался в нее. Воспламененный до предела, он не остановился даже в тот миг, когда понял, что Марти девственница. На долю секунды это ошеломило Ночное Солнце, но желание снова захлестнуло его, вытеснив все мысли.

Вздрогнув от острой боли, Марти решила, что любимый предал ее. Однако в следующую секунду она испытала такое блаженство, что забыла о неприятных ощущениях. Открыв глаза, Марти взглянула на прекрасное лицо Ночного Солнца. Он ритмично двигал бедрами, проникая в нее толчками. Когда же Ночное Солнце вошел в нее, она устремилась навстречу ему, желая принять его полностью и получить все, что он мог дать ей.

Они двигались неистово и страстно, Ночное Солнце погружался в Марти, затем отступал и сдерживался, пока не уловил преддверие – судороги, восхитительное содрогание ее плоти, обволакивающей его. Только тогда он ускорил темп, со всей мощью вонзаясь глубже и глубже.

Из груди Марти вырвался дикий вопль, когда Ночное Солнце, наконец, излился в нее. Горячая жидкость заполнила Марти, приводя ее в исступленный восторг. Она обвила ногами Ночное Солнце и, крепко прижав к себе, поцеловала в смуглую щеку.

– Любимый, любимый мой!

В сознании Марти мелькнула мысль, что она пережила нечто потрясающее. Никогда уже она не станет прежней и теперь всецело принадлежит Ночному Солнцу. Прекрасный метис завладел ее душой и телом.

Глава 30

Перед настенным зеркалом в роскошной спальне стояла Регина Дарлингтон. Она смотрела на свое отражение, охваченная мрачными предчувствиями. Опасения были вызваны не тем, что Регина увидела в зеркале. Она отлично знала, что очень красива. Модное платье из блестящего бронзового атласа было привезено из Парижа. В темно-рыжих волосах сверкали нитки золота и жемчуга.

Регина глубоко вздохнула.

Она вела себя глупо. С какой стати страшиться того, что сенатор Бертон настоятельно просил ее пообедать только вдвоем с ним? Следовало бы гордиться этим. Регина не встречалась с сенатором с глазу на глаз с того жаркого дня, когда ее и Ларри едва не застигли в весьма щекотливой ситуации.

Регина холодела при одном воспоминании об этом.

Случившееся казалось ей ночным кошмаром! Она и Ларри Бертон, совершенно голые, в одной из гостевых комнат! Они, как безумные, спасались бегством, мчась по коридору, в то время как ее муж и сенатор поднимались по лестнице. Регина едва успела одеться, когда Томас открыл дверь и окликнул ее. Она с трудом объяснила мужу, отчего так запыхалась.

Регина тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли.

Томас ни о чем не подозревает, сенатор тоже. Сенатор пригласил ее на обед этим вечером, потому что в конце недели отбывает в Вашингтон. Кроме того, Ларри и полковник в форту Коллинз, и нет ничего странного в том, что сенатор и Регина проведут вечер вместе.

Регина улыбнулась.

Сенатор казался ей весьма интересным мужчиной. Едва заметная хромота лишь добавляла ему привлекательности, и Регина полагала, что этот маленький недостаток не помешает им приятно провести время. Она подозревала также, что за благообразной внешностью этого джентльмена скрывается похотливое животное.

Отбросив сомнения, оживленная Регина спустилась по лестнице, рассчитывая в надежде провести приятный интимный вечерок с влиятельным виргинским сенатором.

Ее недавние нелепые подозрения полностью рассеялись, когда она села за освещенный свечами стол напротив своего обаятельного гостя. Сенатор Бертон завел с Региной остроумную и живую беседу. Перед этим он приложился к ручке хозяйки, задержав ее на мгновение дольше, чем следовало, и сказал, что Регина исключительно красива.

Теперь, попивая вино и нарезая мясо, сенатор любезно улыбался ей. Сделав глоток лафита, Регина ощутила знакомое волнение. Ее мужа не будет дома еще четыре дня, а майор Бертон появится не раньше чем через неделю. В сущности, она и сенатор совершенно одни в особняке. Военную охрану, окружавшую владения, наконец, отвели, и здесь вновь стало тихо. Возможно, после нескольких порций бренди у камина сенатор пожелает подняться наверх и устроиться еще удобнее.

Регина взглянула на влажные от вина губы сенатора, и трепет ее усилился. О да, ее ожидает очень приятная ночь! Когда было покончено с обильным десертом, Регина предложила выпить бренди в гостиной.

– Отличная мысль! – Сенатор встал и помог ей подняться.

В гостиной, разлив бренди, он чокнулся с хозяйкой:

– За предстоящие дни!

– И за ночи, – добавила Регина, соблазнительно улыбнувшись.

Она отхлебнула бренди, тогда как сенатор одним махом осушил свой стакан и налил себе еще. Осушив второй, он подошел к камину, вздохнул и посмотрел на Регину:

– Миссис Дарлингтон, уверен, вас обрадовало бы, если бы ваш муж получил давно заслуженное повышение.

– Сенатор, ничто не доставило бы мне большего удовольствия.

Регина едва сдержала смех. Чтобы обладать ею, сенатор готов продвинуть по службе ее мужа. Боже, да это гораздо больше, чем она надеялась! Долгая романтичная ночь с сенатором и долгожданное повышение в звании для дорогого, милого Томаса.

– Я и не сомневался в этом, дорогая, – сказал сенатор. – Знаю, какая вы преданная жена.

Что-то странное мелькнуло в его улыбке.

– Я… стараюсь быть хорошей…

– Оставим притворство, миссис Дарлингтон. – Сенатор по-прежнему улыбался.

Снова ощутив смутную тревогу, Регина протянула ручку к накрахмаленной манишке его белой сорочки.

– Что ж, очень хорошо, сенатор, как я понимаю, вы хотели бы заключить со мной сделку?

– Именно так.

– Тогда, может, поднимемся наверх, прежде чем продолжим переговоры? – Регина помедлила. – Предпочитаете вашу комнату или мою?

– Вполне подходит и эта, миссис Дарлингтон.

– Но, сенатор… – Регина бросила взгляд на открытые двери. – Слуги…

– Вы совершенно правы. – Сенатор пересек комнату и прикрыл створки дверей. – Итак, насчет нашей сделки.

– Да. – Регина затаила дыхание. – Назовите ваши условия. – Она положила ладонь на свою вздымающуюся грудь. – Но прежде позволите ли мне устроиться поуютнее?

– Вне всяких сомнений, дорогая.

Сенатор Дуглас Бертон дивился тому, с какой прытью Регина сняла платье. Через несколько секунд она уже стояла при свете камина лишь в открытой атласной сорочке, шелковых чулках и изящных бронзовых туфельках.

Ему пришлось признать, что Регина потрясающе привлекательна. Сенатор не посмел упрекнуть сына за то, что тот поддался ее чарам.

– Теперь вам уютно, миссис Дарлингтон? – осведомился сенатор.

– Да, но мне бы хотелось, чтобы и вам было уютно. – Подумав, что уютно ему станет лишь после того, как он выберется из этой душной комнаты, Дуглас Бертон сказал:

– Вы очень красивая женщина, миссис Дарлингтон, и…

– Благодарю вас, сенатор.

– Вы так прекрасны, что я не могу винить Ларри, совершившего столь опрометчивый поступок.

– Но я никогда в жизни…

– Неправда, так что не станем зря терять время. Сын – все для меня, миссис Дарлингтон. Только он у меня и остался. Жена умерла много лет назад. Ларри ожидает блестящая карьера, и…

– Я… я… знаю это, сенатор. Вы все не так поняли. Меня никогда не привлекал ваш сын. Нет, это вы, кого я…

Сенатор шагнул к Регине и положил руки на ее обнаженные плечи.

– Миссис Дарлингтон, последние десять лет я отваживал от моего мальчика женщин, подобных вам. На сей раз, мне следовало быть расторопнее, но меня ввело в заблуждение то, что рядом ваш муж и столько военных… Мой сын не про вас, миссис Дарлингтон. Возможно, Ларри прослужит в форту Коллинз год или даже больше, поэтому я не вправе оставлять в Денвере вас.

– Но здесь наш дом, сенатор. Вы же не можете…

– Могу. – Он улыбнулся и скользнул ладонями вниз по ее рукам. – Не хмурьтесь. Это будет выгодно и для вас. Полковник Дарлингтон быстро получит повышение по службе – пробьет его звездный час. Вас переведут в Пресидио. Такой очаровательной женщине, как вы, гораздо больше подойдет роль генеральской жены в Сан-Франциско.

– Да, – прошептала Регина, уже представляя себе превосходный особняк на Телеграф-хилл и светское общество, стремящееся засвидетельствовать ей почтение. – Сенатор, считайте, что сделка заключена.

– Так я и думал! О деталях позабочусь, как только приеду в Вашингтон.

– Как мне отблагодарить вас, сэр?

– Держитесь подальше от моего сына!

Шрам ударил по лицу воина кроу. Кровь выступила на рассеченной губе удивленного мужчины и заструилась по подбородку. Он, не двигаясь, смотрел на Шрама.

– Мне надоели твои постоянные отговорки, вечно ты ничего не слышишь и не видишь! – Шрам отошел от воина, опустился на плед и жестом велел женщине, чтобы та продолжала омывать его.

– Сядь, – приказал Шрам воину. – Вытри кровь. Испуганный индеец упал на колени и утер губы рукавом рубахи. Отводя глаза от взбешенного голого мужчины, бесцеремонно развалившегося перед ним, он сказал:

– Шрам, тут нет нашей вины. Девчонка, видимо, с Ночным Солнцем. Но люди Идущего-по-Следу никогда не проболтаются. Кроме того, если она и там, мы не можем поехать и забрать ее. – Он потупил взгляд.

– Смотри на меня, Кэйтенне! Златокудрая девушка у Ночного Солнца. Мне нужна эта девушка, и я заполучу ее. Либо ты найдешь ее, либо я… – оттолкнув женщину, Шрам схватил свой «кольт» и взвел курок, – или я прикончу тебя и скормлю твои кости собакам.

Воин кивнул.

– Завтра направимся на юг. Будем продвигаться до тех пор, пока Малая Миссури не превратится в Белл-Фурш. Если не найдем их там, свернем на восток, к Пороховой.

– Хорошо. Сообщи остальным, что мы тронемся на восходе. И скажи им, если помогут мне найти девчонку, получат вознаграждение. А теперь убирайся отсюда. Я хочу вымыться. – Шрам рассмеялся и отложил револьвер в сторону. – Надо предстать перед генеральской дочкой приятным и свежим.

Генерал Уильям Кидд задумчиво смотрел в окно своей квартиры в форту Коллинз. Вот-вот взойдет сентябрьское солнце. Любимое время суток, любимое время года. Но ни утро, ни любимая осенняя пора не радовали его. Сердце генерала было разбито.

Они не найдут ее, теперь он ясно сознавал это. Его маленькая девочка пропала, скорее всего, Марти уже нет в живых, и вместе с ней он утратил интерес к жизни. Сигнал горна к отбою уже не волновал генерала. Открывавшийся из окна вид на осины с тронутыми багрянцем листьями оставлял его равнодушным. Хорошая еда, отличное виски, славные друзья – все это потеряло ценность.

Каждую ночь с наступлением темноты он слышал призывы дочери, ее рыдания преследовали генерала во сне. По утрам он убеждал себя, что вернет ее домой. Но сам не верил в это.

Марти мертва. Теперь генерал не сомневался в этом. Что ж, для нее лучше погибнуть, чем находиться в плену у какого-нибудь безумного садиста…

Генерал застегнул медные пуговицы на военном сюртуке, взял форменную шляпу, замшевые перчатки и отправился выполнять свои обязанности.

Через час он сидел за столом напротив полковника Томаса Дарлингтона, который дипломатично возражал ему, что не стоит направляться вместе с отрядом, посланным на север, к канадской границе, сразиться с враждебными сиу.

– Полковник, если я что-нибудь не предприму, то сойду с ума. Так как поиски зашли в тупик, я… – Генерал обреченно пожал плечами. – Кроме того, если наши шпионы правы и Желчный Пузырь планирует во главе своей банды вторгнуться в Дакоту, я хочу быть там, чтобы лицом к лицу встретиться с краснокожим ублюдком!

– Сэр, я знаю, как вы ненавидите индейцев. Все мы испытываем к ним те же чувства, но я никогда не мог понять…

Генерал Кидд вскочил, подошел к окну, взглянул на пыльный плац, где несколько солдат объезжали своих лошадей, и повернулся к собеседнику:

– Когда я был ребенком, моя семья жила в Миннесоте, на чудесной ферме, совсем рядом с Миссисипи. Младший брат отца жил с нами, и я нежно любил дядю Дэна. Ему еще не было двадцати лет, но мне, шестилетнему, он казался взрослым мужчиной, и я хотел походить на него. Однажды летом, когда родители уехали в город, а мы с дядей отправились на речку купаться, шайка сиу заехала в наши владения. – Генерал Кидд заскрежетал зубами – Они не причинили мне вреда, но убили дядю Дэна, сняли с него скальп и оставили умирать. Он скончался у меня на руках от потери крови. – Генерал провел рукой по лицу. – Будь они все прокляты на вечные времена!

– Сочувствую вам, – сказал полковник Дарлингтон. Генерал Кидд кивнул.

– Странно, но все эти годы я не часто вспоминал дядю Дэна. Иногда почти забывал, отчего так сильно ненавижу индейцев.

Подойдя к календарю, висящему на противоположной стенке, генерал прищурился.

– Двадцать первое сентября, – произнес он вслух. Дядя Дэн, мятежные индейцы, полковник Дарлингтон – все было позабыто. – Пятьдесят семь дней, – добавил он.

– Прошу прощения, генерал?

– Прошло пятьдесят семь дней с тех пор, как я в последний раз видел свое дитя. Если Шрам не найдет мою дочь, значит, ее нельзя найти. И я не увижу ее до тех пор, пока мы не встретимся на небесах.