Текст книги "Времена меняются"

Автор книги: Нэн Эскуит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Вечер принес с собой красивейший закат. Ровена с Джеффом сидели в баре, потягивали мартини со льдом и любовались тем, как небо наливается сиреневым и розовым, а в центре этого сказочного сияния висит одинокая ранняя звезда.

– Завтра мы будем в Дубровнике, – сказал Джефф. – Надеюсь, у меня хватит сил доковылять до берега.

– Ты не сможешь долго ходить, – забеспокоилась Ровена. – Я слышала, улицы там очень крутые и лишь иногда попадаются каменные лесенки.

– Знаю, – нахмурился он. – К тому же никакого транспорта, и покататься-то не сможем. Впрочем, я решил, если смогу добраться до какого-нибудь кафе, сяду там и буду пялиться на горожан, спешащих по своим делам. В любом случае, – многозначительно глянул он на Ровену, – давай побудем вдвоем. Только мы, дорогая, и никого больше. Никаких родителей, никаких друзей, никакой Луизы.

– Если ты так хочешь, – улыбаясь, кивнула она.

– Это значит «да»?

– Конечно, – поспешно ответила она, может быть, слишком поспешно.

– Знаешь, – Джефф вдруг погрустнел, – не получается у нас, как я планировал. Я думал, к этому времени все окончательно решится, а ты все так же далека от меня, как прежде. Я начинаю задумываться, в чем же причина, и спрашиваю себя – не в Блейке ли дело?

– Джефф, я уже говорила...

– Знаю, – жестом прервал он ее. – Ты сотню раз говорила, что между вами все кончено много лет назад. Я тебе верю, но я нормальный человек, и я ревную. Тебе он был ближе, чем я, и он выработал у тебя отвратительный комплекс. Из-за того что у вас ничего не вышло, ты не можешь полюбить меня. Вот какая картина получается.

Глядя на быстро тускнеющий закат, Ровена устало вздохнула.

– Не знаю, как и объяснить тебе. Я так запуталась, сама ничего не понимаю.

Джефф накрыл ладонью ее руку, лежащую на сиденье между ними.

– Бедная моя. Я вовсе не собирался тебя изводить. Но вчера был день предложений, а мы вдрызг рассорились, ну, по крайней мере, почти не общались, пока я не потянул лодыжку и мы не помирились. Думаю, справедливо, если я заберу тебя себе и не буду делиться ни с мамой, ни с папой, ни с Луизой, ни с Хелен, ни с Дейвисами, ни с самим чертом рогатым, ни с кем. Но в первую очередь с Блейком, – горячо добавил он.

– О, Джефф! – Ровена не могла не улыбнуться. – Вот таким ты мне нравишься. Если бы я только могла, я бы непременно тебя полюбила.

– Ну, спасибо на добром слове, – пошутил он. – Хотя если ты будешь себя насиловать, добра не выйдет, ведь так? О господи! – вспомнив о чем-то, застонал он. – Нам давно пора на обед. Мне кусок в горло не лезет с тех пор, как приходится сидеть напротив этого Хобарта. Хоть бы он подавился.

Опираясь на трость, Джефф с трудом поднялся.

– Вот видишь, поэтому я и не говорила тебе о Блейке. Я знала, всем будет неловко и неуютно.

– Да, я понимаю.

В Дубровник прибыли рано утром. Облокотившись на перила, Ровена издалека рассматривала город и уже тогда знала, что этот величественный вид навсегда останется в ее сердце. Мощный крепостной вал и крепость, кольцом огибающая город, сияли серебром на фоне голубых вод Адриатики. По одну сторону лежал старый порт, живой, суматошный, насквозь пропахший рыбой. По другую – гавань поновее, построенная уже в пятнадцатом веке. А за ними, далеко в море, красовался покрытый зеленью остров Локрам.

Пассажиров с «Океании» высадили в порту Груз. Джефф с Ровеной не торопились – Джефф не мог идти далеко, и экскурсии отменялись – так что корабль покинули в числе последних.

От порта к северным воротам ходил маленький трамвайчик. Оба считали, что этот живописный вид транспорта позволит им ближе познакомиться с жизнью людей, и, не задумываясь, выбрали именно его. Трясясь в грохочущем салоне, Ровена горящими глазами смотрела вокруг: на шелковичные рощи, пальмы и олеандры, на маленькие белые виллы, столпившиеся на поднимающихся вверх террасах, на крутые извилистые тропинки, бегущие по холмам к далеким садам и лесам.

Пригород кишел местными жителями – крестьянами в красочных костюмах, носильщиками, скрюченными под тяжестью тюков и баулов, фермерами, матросами, солдатами, чистильщиками сапог – словом, простыми далматскими трудягами, спешащими по своим делам. Над Верхними Воротами, через которые им предстояло попасть в город, высилась статуя святого Василия – защитника и покровителя горожан.

Оказавшись внутри, Джефф проковылял еще несколько шагов и остановился. Перед ними лежала знаменитая Плаца с магазинчиками, забегаловками и кафе, уютно примостившимися под арками домов, строгих и аскетичных, выстроенных из тусклого камня, с красными черепичными крышами и причудливыми слуховыми оконцами.

– Первым делом присядем где-нибудь и закажем себе сливовой наливки, – предложил Джефф. – Вот это местечко мне нравится – «Градска кафана».

Терраска со столиками выходила на площадь. Пока Джефф заказывал вино, Ровена углубилась в путеводитель.

– Смотри, на той стороне – Дворец Великого Собрания. А во-он то здание – Спонза – бывшая таможня и монетный двор.

– Что ты говоришь! – Джефф отхлебнул из бокала.

– А вон, – показала Ровена, – церковь Святого Василия. Симпатично украшена. Мы обязательно должны заглянуть туда. Здесь говорится, что внутри одно из величайших сокровищ Дубровника – серебряная статуя святого.

Джефф поднял бокал:

– За святого Василия!

– Не думаю, что за святых пьют, – весело покачала головой Ровена.

– Тогда выпьем за нас, – быстро нашелся Джефф. – За тебя и за меня. Не забыла, сегодня день предложений?

– Еще слишком рано, – запротестовала Ровена.

– А вечером будет слишком поздно. Или еще что-нибудь, – заворчал он. – Ну, как тебе наливка?

– Ничего. Приятный сливовый привкус, но крепковата.

– Ага! – развеселился Джефф, – значит, после третьего бокала ты скажешь «да».

– Нет, я собираюсь хоть что-нибудь посмотреть. Здесь через дом – Княжий двор, где раньше заседало правительство, а построили его аж в пятнадцатом веке. – Ровена снова сунула нос в путеводитель. – А где-то недалеко собор со скальпом святого Василия.

– Сжалься же надо мной! – простонал Джефф. – Не надо деталей. Я просто хочу посидеть здесь и посмаковать местный колорит.

– А по-моему, ты хочешь посмаковать наливку, – пошутила Ровена.

– Возможно. Знаешь что, солнышко, не позволяй мне испортить тебе удовольствие. Иди и поброди по городу, если хочешь, а я посижу здесь и помедитирую, а потом мы вместе заглянем в твой собор.

– Джефф, ты уверен, что не обидишься? – заискивающе улыбнулась она.

– Конечно нет. Ты же знаешь, если бы не лодыжка, я бы пошел с тобой. Иди и ни о чем не беспокойся. Только недолго, и не заблудись, пожалуйста.

– Не заблужусь, – пообещала девушка.

Конечно, ей не хватало Джеффа, хотя до чего же приятно брести куда глаза глядят в городе, который почти не изменился с семнадцатого века, и смотреть по сторонам. Ровену привлекали не только исторические здания, но и магазины с веселенькими крестьянскими украшениями, боснийскими шлепанцами из некрашеной кожи и медными изделиями местных мастеров. Богато расшитые вручную пледы, шерстяные сумочки и рюкзачки с восточными узорами, которые многие женщины с удовольствием используют вместо хозяйственных корзин и сумок, и прочее, и прочее – как тут оторвать взгляд!

Когда Ровена наконец вернулась, Джефф разговаривал с каким-то седовласым пожилым мужчиной с ярко-голубыми добрыми глазами. Старичок неплохо изъяснялся по-английски. Он служил матросом на корабле и несколько раз бывал в Лондоне.

– Здесь неподалеку можно недурно позавтракать, – сообщил Джефф. – Вверх по улице есть ресторанчик, и, говорят, с отличной репутацией.

– Жаль, что из-за травмы вы не можете подняться на крепостной вал, – прежде чем попрощаться, посочувствовал их новый знакомый. – Туда долго идти – час, а может быть, и полтора. По пути еще можно взглянуть на доминиканский монастырь, а с высоты видны вся гавань, все острова и наше чудесное Адриатическое море. Хотя, может быть, в следующий раз. – Он улыбнулся, и его обветренное лицо покрылось сетью мельчайших морщинок.

– Да, в следующий раз непременно, – улыбаясь, пообещал Джефф, и они ушли.

Собор, а в особенности алтарь, расписанный самим Тицианом, оставили в душе обоих неизгладимое впечатление, и, только налюбовавшись им вволю, Джефф и Ровена отправились в ресторан.

Завтракали долго и с аппетитом. За основным блюдом – аппетитной рыбой неопределенного сорта – шли свежие фрукты, сладости и восхитительный турецкий кофе. Его смаковали особенно. У Джеффа побаливала лодыжка, и он не горел желанием двигаться дальше. Ровена утешалась фотографированием. Не избежала своей участи и уже знакомая площадь, когда они вернулись на нее.

– Ты заметил потрясающий световой эффект? – приставала Ровена к Джеффу. – Все вокруг словно посеребрили. Смотри, – показала она, – дома и даже небо.

– Да, забавное местечко, – согласился Джефф. – Хотелось бы посмотреть побольше. – Он виновато поглядел на девушку. – Надеюсь, я не очень расстроил твои планы?

– Ну что ты! Я чудесно провела день. Пожалуй, и не стоило ходить больше – слишком жарко.

– Я слышал, – Джефф взял ее за руку, – полуостров Лапад – стоящее местечко для отдыха. Там прохладно и есть где искупаться. Что, если мы вернемся и изучим там все как следует? В медовый месяц, например, – несмело улыбнулся он.

– О, Джефф!

– Не говори так, пожалуйста. Звучит как отказ. Попробуй вот так: «О-о-о, Дже-е-е-фф!» И побольше чувства, чувства!

Ровена невольно улыбнулась:

– Если я попробую, у тебя волосы встанут дыбом.

– Уверен, я не буду возражать. Ну вот, – неожиданно скуксился он, – только родителей не хватало. Интересно, они нас заметили? Думаю, да. Вон папаша чешет.

Сэр Чарльз и леди Вудсон медленно приближались со стороны собора. Они запарились и очень устали. Даже обычно бледная леди Вудсон раскраснелась, несмотря на широкополую соломенную шляпу.

– О, дорогой, – вздохнула она, – до чего же утомительная прогулка. Мы с твоим отцом возвращаемся на корабль пить чай. Кстати, как твоя нога?

– Не очень, – скривился Джефф. – Если удастся взять от Верхних Ворот такси, мы едем с вами.

– Ровена, пожалуй, единственная, кто не страдает от жары, – удивленно заметила леди Вудсон. – Моя милая, тебе очень идут белые платья. Но как ты обходишься без головного убора?

– Мы недолго гуляли на солнце, – объяснила Ровена.

К этому времени предприимчивый сэр Чарльз умудрился раздобыть машину и даже водителя, и все четверо покатили на корабль. А получасом позже они уже сидели в Большом зале и попивали чай.

– А где Луиза? – поинтересовался Джефф. – Я думал, она ходила с вами.

– Нет, Дейвисы пригласили ее и Хелен Рид. Думаю, Рой нанял машину и они отправились на поиски приличного пляжа. Хотели искупаться.

«Хелен. Значит, и Блейк с ними, – пронеслось в голове у Ровены. – А если и так? Мне-то какое дело, куда они ездят и что делают, – увещевала она себя. – Я провела прекрасный день с Джеффом».

Так-то оно так. Однако странное сосущее чувство – полузависть, полуразочарование – не покидало ее, словно она тоже хотела быть с Блейком. Боже, как все запутано! Ничего не поймешь!

«Океания» отходила в семь. Джефф спустился в каюту полежать часок и дать отдохнуть ноге, которая снова болезненно распухла. Давно пора было переодеваться к обеду, но Ровена решила подняться на палубу и посмотреть, как отчаливает корабль. Момент отплытия всегда ее завораживал. Суматоха последних приготовлений, «отдать швартовы» и «поднять якорь», а затем тихое, почти неуловимое постукивание двигателей, похожее на биение сердца, – захватывает, правда?

И, как обычно, на палубе столпилась куча народу. Все смотрели вдаль, на высоченные бастионы Дубровника, позолоченные вечерним солнцем.

– Хорошо провела день? – неожиданно раздалось над самым ухом.

Ровена обернулась и увидела Блейка.

– Да, спасибо, а ты?

– И я хорошо, спасибо. Мы ездили купаться в Кугори.

– Там великолепно, – выглядывая из-за плеча Блейка, вставила Хелен. – А по дороге столько всего интересного!

– Рада за вас, – выдавила из себя Ровена, чувствуя, что голос звучит неестественно. – А мы гуляли по городу! – постаралась исправиться она. – По крайней мере, пока Джефф не устал. Бедняжка, его лодыжка здорово его подводит. Ему пришлось прилечь перед обедом.

– Ему не стоило сходить на берег. Он ни в чем не знает меры, – с упреком протянула Хелен тоном, почему-то намекающим на безрассудство не его, а Ровены.

«Океания» дала предупредительный гудок – долгий, меланхоличный, эхом разлетающийся по крутым близлежащим холмам.

– Отчаливаем, – задумчиво проговорил Блейк и, улыбаясь, взглянул на Ровену. Подобно леди Вудсон, он считал, что та буквально светится красотой и здоровьем: блестящие, атласные волосы удивительного золотисто-медового цвета, нежная бронзовая кожа, узкое белое платье, которое очень шло ей.

Заметив его взгляд, Ровена подняла голову. В глазах блеснули миллионы золотистых крошечных звездочек.

«Океания» снова подала голос – раздались два тоскливых прощальных гудка. Корабль мелко затрясся, и город с гаванью и портовыми постройками медленно поплыл в сторону, а вскоре и совсем скрылся из виду.

– Ну, вот и все, – неожиданно выпалила Хелен.

Еще с минуту все трое стояли на палубе, тесно прижимаясь друг к другу плечами и провожая взглядом удаляющийся берег. Зная, что Хелен находится сейчас по другую руку от Блейка, Ровена думала: «Он оказался между нами, как между прошлым и будущим».

Глава 12

Наступил вторник, одиннадцатый день путешествия. Вторник – звучит вполне обыденно, а они тем не менее обитают в мире мечты, моря и солнца, плывут себе по усеянному островками Адриатическому морю к самой Венеции.

– И представить себе не могу, где еще можно смело позабыть обо всем на свете, кроме моря! А ты? – обратилась Ровена к Луизе.

Та бегала по каюте, собирая чулки и белье, чтобы отнести в прачечную. Луиза только что вымыла голову, и волосы болтались за спиной мокрыми прядками.

– Да, я тоже.

Удивительно, но после выговора, который Ровена устроила ей в день памятных событий в Пальма-де-Майорке, Луиза стала более сговорчивой.

– Везет тебе, – завистливо проговорила она, глядя на Ровену. – У тебя прекрасные волосы. А мои после каждого купания превращаются в паклю. Я ни помыть их толком не могу, ни расчесать. Они совершенно непослушные. Я пыталась записаться в парикмахерскую, но до пятницы там все забито.

– Луиза, что ты говоришь? – запротестовала Ровена. – Твои волосы – это твой плюс. Тебе кажется, что они непослушные, потому что они очень длинные. – Она подошла к Луизе и осторожно приподняла ее волосы, убрав кончики за спину. – Вот, посмотри – короткие тебе очень к лицу. Почему бы тебе не сделать стрижку?

Луиза отшатнулась в сторону, как испуганный пони, когда Ровена подошла к ней, но потом замерла как вкопанная.

– Ну, не знаю, – пробормотала она, насупившись и разглядывая свое отражение. – В любом случае, я же тебе сказала, в данный момент в парикмахерскую не пробиться. Так что я не могу их постричь.

– Хочешь, я постригу? – как-то само собой вырвалось у Ровены. – Я, конечно, не профессионал, но кое-какие наметки сделать могу. А потом ты запишешься к парикмахеру, и он придаст тебе более интересную форму. Я бы подровняла тебе чуть-чуть здесь и вот здесь – волосы станут не такими тяжелыми, я и себе так делаю лезвием. Еще и помыть могу, если хочешь. На палубе они высохнут моментально. Ну, решение за тобой.

Луиза обиженно поджала губы:

– Опять ты пытаешься мне помочь.

– О господи! – не выдержала Ровена. – Не будь ты параноиком! Я с удовольствием приложу руку к твоему превращению в хорошенькую стриженую принцессу. – Упершись руками в бока, она еще раз взглянула на Луизу. – А что, если мы сделаем небольшую челочку, а? На волнистых волосах она ничего смотрится. Давай, Луиза, соглашайся. – Доставая из ящика ножницы и помахивая ими, она улыбнулась.

Сначала через силу, а потом все более охотно заулыбалась и Луиза. Напряженное маленькое личико повеселело, а темные глаза смотрели почти дружелюбно.

– Давай, только быстро. Пока... пока я не струсила.

Быстро, так быстро. Набросить на плечи полотенце – секундное дело. Отхватить первые несколько дюймов – дело нескольких минут. И вот уже ее темные волосы лежат за ушами аккуратными короткими локонами. Ровена дотянулась до ближайшего ящика и достала специальную отделочную щеточку с лезвием.

– Теперь придадим немножко формы... Луиза! Да у тебя прелестные ушки. Кощунственно скрывать их в этой чаще. А это чаща – иначе и не скажешь! Ну, смотри.

Ровена подложила под табурет лист бумаги и скромно отошла в сторону. Луиза в недоумении взирала на непривычно короткие завитки черных волос.

– Боже! Неужели это я?

– То ли еще будет, – весело заверила её Ровена.

Закончив с Луизой, она скомкала бумагу и выбросила ее в мусорную корзину. Помыла и уложила волосы. Задача оказалась на удивление легкой – прическа вышла предельно простой. Выкрутасы пусть берет на себя умелый парикмахер.

– Ты и не заметишь, как они высохнут. Повяжем тебе вокруг головы шарф, и никто не догадается, что у тебя там бигуди и шпильки. Так что смело иди наверх, если хочешь.

– Как думаешь, пойти рассказать Джеффу? Он лежит на спортивной палубе.

– А что, – кивнула Ровена. – То-то он удивится. Я тоже скоро приду к вам. Не хочу упустить ни лучика этого божественного солнца. Нам оно особенно необходимо. А волосы расчешем потом.

– Хорошо, спасибо.

И Луиза ушла.

Ровена с облегчением вздохнула.

– Ну, что ж, – вслух произнесла она. – Неплохое достижение.

Ровена и не догадывалась, насколько была права. Когда она расчесала Луизе волосы перед ленчем, обе были поражены воистину невероятным перевоплощением. Короткая стрижка придавала узкому веснушчатому лицу девушки очаровательную пикантность, крохотная челка подчеркивала темные глаза. Сама Луиза так и светилась счастьем. На щечках откуда ни возьмись, появились ямочки, а от прежней неприветливости не осталось и следа.

Ровена горела желанием продолжить удачный эксперимент и убедить Луизу расстаться с ее мешковатыми нарядами, сменив их на простые летние платьица, аккуратные костюмчики из джерси и легкие кофточки. Девушке больше всего шли шорты и яркие цветастые рубашки. В них ее тоненькие ножки и ручки смотрелись наиболее выгодно. Кроме того, они скрывали ее природную худобу. Впрочем, здесь главное – не переборщить. Новая прическа – уже большой шаг вперед. Возможно, Луиза станет уверенней в себе и в дальнейшем будет более охотно принимать помощь.

Кроме того первого краткого «спасибо», Луиза Ровене так почти ничего и не сказала. Но это было необязательно. Она явно наслаждалась и своим новым обликом, и восторженными комплиментами соседей, которые не заставили себя долго ждать.

В Венецию «Океания» прибывала в пять пополудни. Джефф весь день отдыхал в надежде, что его нога отблагодарит его за это и он сможет сойти на берег и доковылять до площади Сан-Марко, а может быть, и до близлежащих аллей тоже.

Неутомимая Хелен не отходила от него ни на шаг, постоянно что-то советуя и проверяя.

– Мне кажется, сегодняшний массаж значительно помог ему, – с гордостью сообщила она Ровене. – В этот раз не позволяй ему много ходить и перетруждать ногу.

В этот раз. Как будто бы в прошлый раз она насильно заставляла его ходить. Очевидно, Джефф, как и она, получил свою порцию увещеваний.

– Проведем вечер вместе, – предложил он. – Наймем какого-нибудь симпатичного гондольера, и он покатает нас по каналам. Посмотрим на город с воды, а потом где-нибудь пообедаем. А завтра, моя сладкая, ты поедешь на экскурсию с родителями и Луизой, хорошо? Чувствую, мне ни за что не осилить Дворец дожей, да и Святого Марка... – махнул он рукой. – Все равно не смогу ничего посмотреть. Только испорчу тебе удовольствие, как позавчера в Дубровнике. Завтра ты погуляешь и насмотришься всего вволю, но сегодня – вечер наш!

Вид Венеции с моря незабываем! Над спокойными зеленоватыми водами лагуны поднимается сказочной красоты город с легендарными византийскими куполами Сан-Марко, ярко-медными на фоне бледно-голубого неба, Дворцом дожей, со множеством резных арочек, напоминающих бело-розовый свадебный пирог, и гигантской, возвышающейся надо всем колокольней Сан-Марко.

Катер высадил пассажиров на пологих ступеньках пристани недалеко от покачивающихся на волнах гондол. Ровена, а за ней и Джефф, медленно побрели к знаменитой площади Сан-Марко. Над их головами бесстрашно кружились тысячи голубей, пикируя на мощеный тротуар и важно расхаживая под ногами в поисках пищи.

Собор Сан-Марко был захватывающе великолепен. Неописуемое богатство цветов и красок, резной расписной фасад – Ровена могла бы стоять и любоваться им вечно.

– Ну-с, – прервал ее мысли Джефф, – куда сначала? Внутрь? Это ближе всего.

После яркого уличного света огромная церковь показалась им сумрачной и прохладной. Голубой полумрак разрушался лишь мерцанием золотой мозаики на стенах да тонкими стрелками свечей у каждого алтаря.

Когда глаза привыкли к темноте, всюду, куда ни кинь взгляд, Ровена натыкалась на мраморные колоннады, длинные галереи и узкие высокие окна, сквозь которые сочился приглушенный свет и растворялся в призрачной дымке фимиама. Никак не укладывалось в голове, как может сочетаться средневековая аскетичность с религиозными святынями. Взять, к примеру, этот гигантский позолоченный алтарь.

Пока Ровена на цыпочках бродила вокруг, Джефф присел, время от времени поглядывая по сторонам и стараясь запечатлеть в памяти хоть малую толику того великолепия, которое их окружало.

Когда они снова вышли на площадь, солнце окружило их теплом и заботой. Столики кафе веселой радугой разбегались вдаль. Праздно прогуливались нарядные парочки, как будто жизнь – это один длинный выходной.

В промежутке между домами поблескивали сизоватые воды бухты Сан-Марко. Деловито шныряли туда-сюда катера, гондолы, рыбацкие лодочки и паромы, а между ними степенно покачивались на якорях океанские лайнеры.

Они неспеша перешли площадь и с минуту полюбовались покрытым золотом и эмалью циферблатом башенных часов. Затем вернулись к Старой библиотеке и Дворцу дожей напротив.

– А теперь в гондолу, – взмолился Джефф. – Так мы сможем любоваться городом без помех и попросим гондольера выкрикивать названия исторических мест, когда будем проплывать мимо.

Приятно было развалиться на бархатных подушках и скользить вдоль Большого канала, змейкой извивающегося по городу. Проплывать под Академическим мостом и мостом Риолто, мимо бесчисленных дворцов и особняков с их великолепной готической архитектурой времен Ренессанса. Некоторые домики, казалось, поднимались прямо из спокойных темных вод канала. Они были беспорядочно обвиты ползучими растениями, увешаны ящиками для цветов и гирляндами сохнущего белья. В промежутках мелькали узкие аллейки и улочки с церквушками, крохотными площадями и рынками – словом, это был настоящий лабиринт, в котором кишела шумная красочная жизнь.

– Вы обязательно должны посмотреть острова, – посоветовал паренек-гондольер. – На Мурано выдувают стекло, а на Бурано плетут знаменитые кружева. А еще есть Торчелло – очень красивый, очень интересный. На пароходе вам все скажут.

– Похоже, не придется много ходить, – заметил Джефф. – Как раз для моей лодыжки. Можем съездить туда в последний день.

– И, может быть, еще в Лидо, – с надеждой предложила Ровена.

Обедали они в «Королевском отеле Даниэли» на террасе, выходящей на Большой канал, бухту Сан-Марко и Адриатическое море, темно-зеленое в лучах предзакатного солнца.

– Это что-то неземное, – вздохнула Ровена. – Непостижимое. Куда ни взгляни – древность и красота. Создается впечатление нереальной жизни, как будто мы играем в каком-то фильме. Я столько читала о Венеции и пересмотрела репродукций! И думала, что все они преувеличивают. А когда увидела ее собственными глазами, то поняла – ничуточки. Наоборот, все именно так и даже лучше.

– Лучше? – улыбнулся Джефф.

– Да, лучше, чем я могла себе представить. – Ровена перегнулась к нему через столик. – Джефф, пожалуйста, скажи, что все то, что я читала, – неправда, что прибой и волны от моторок не разрушат этих зданий, что они не подмывают их фундаменты!

– Думаю, так оно и есть, – нахмурился Джефф.

– Я этого не вынесу! Все, что называется прогрессом, безвозвратно губит старину и красоту!

Отель «Даниэли» был великолепным, обслуживание – безупречным, но слишком уж много в нем туристов. Повсюду звучала английская и американская речь, изредка – немецкая.

«Первоклассные отели везде похожи один на другой», – тоскливо думала Ровена. На мгновение ей даже захотелось, чтобы Джефф для их первой трапезы в Венеции выбрал ресторан поскромнее и победнее, но с более характерной атмосферой.

– Если бы не моя лодыжка, мы бы потанцевали, – проворчал Джефф.

Ровена улыбнулась:

– Не волнуйся, мне и так хорошо.

Впрочем, она несколько кривила душой. Ее угнетали необъяснимая пустота и разочарование. Несмотря на роскошь и богатство отеля, ей хотелось быть где-нибудь в другом месте и с кем-нибудь другим, а не с Джеффом.

«Да что со мной? – упрекала она себя за подобную несправедливость. – Миллионы девушек отдали бы все на свете, чтобы пообедать в лучшем ресторане Венеции с кем-нибудь вроде Джеффа». Возможно, ей просто хотелось быть в центре событий где-нибудь в живописном маленьком кафе на площади Сан-Марко или Мерсерии, посидеть среди самих итальянцев, попробовать настоящих венецианских блюд и кукурузной каши. А вместо этого она прозябает в образцовом международном отеле и чувствует себя хуже, чем в последней дыре.

«Ну и неблагодарная же я, – снова и снова ругала она себя. – Джефф делает все возможное, чтобы вечер мне запомнился, а я...»

Чувствуя себя виноватой, Ровена тепло улыбалась. Джефф по-своему понял ее улыбку и, нагнувшись, крепко сжал под столом ее руку.

Подали кофе и ликеры. Посидев еще с полчасика, они вернулись на площадь. Там было светло как днем. Все столики были заняты, толпы людей не спеша прогуливались под фонарями, играли музыка.

– Мать честная! – Джефф ошарашенно озирался по сторонам. – Ну и столпотворение! Ни дать, ни взять Пикадилли!

Ровена была удивлена не меньше него. Всюду сновали полные темноволосые итальяночки под руку со смуглыми мужчинами в светло-коричневых костюмах, бегали дети, молоденькие девушки, в меру пухленькие, как карманные Венеры, строили глазки щеголеватым развязным брюнетам в неприлично ярких рубашках, а между ними браво расхаживали туристы всех рас и национальностей.

– Джефф, давай присядем где-нибудь, если найдем местечко, – неожиданно предложила Ровена.

– Вот те на! Ты действительно хочешь присесть? Ну что ж, посмотрим, что можно сделать.

Им повезло. Недалеко от оркестра освободился столик, и они тут же заняли его. Джефф заказал вино, а Ровена внимательно огляделась по сторонам. Однако Луизу заметил Джефф.

– Смотри, Луиза.

– Где? – встрепенулась Ровена.

– Да вон, у колокольни, с ней Питер и Хелен.

Сколько Ровена ни оглядывала площадь, а Луизы так и не заметила. Зато ее взгляд сразу же наткнулся на высокую фигуру Блейка, виртуозно маневрирующего между столиками. Блейк был на голову выше миниатюрных итальянцев. Растрепанные волосы как попало падали на загорелое лицо, чуть-чуть прикрывая уродливый шрам. В походке было что-то горделиво привлекательное.

По мере того как он приближался, у Ровены все сжималось внутри. Приятный, но тем не менее не богатый событиями вечер вдруг наполнился массой невероятных возможностей. Все вокруг нее – великолепную громаду собора, пронзительное пение скрипок, смех и бурчание голосов – словно заключили в рамку, и она смотрела на все это как на прекрасную картину, не в силах понять, что же случилось.

– Не против, если я присяду? – подходя, спросил Блейк.

Джефф нехотя кивнул, и Блейк, пододвинув ближайший свободный стул, уселся рядом с Ровеной.

– Вы хоть что-нибудь посмотрели или ты совсем калека из-за своей лодыжки?

– Не волнуйся, посмотрели. И проехались по Большому каналу. И пообедали в «Даниэли».

– И были в церкви Сан-Марко, – добавила Ровена, худо-бедно компенсируя излишнюю краткость друга.

– Да. Завтра ты разглядишь ее как следует с Луизой или с родителями, пока я буду валяться с ногой. А вы что делали? – соблаговолил он обратиться к Блейку.

– А я навещал старых друзей, – охотно ответил тот. – Я уже был в Венеции несколько раз и все, что можно, посмотрел. Да, кстати, – пристально уставился он на Ровену, сверкая свинцово-серыми глазами, – я пришел спросить – ты не будешь сильно возражать, если Ровена согласится пойти со мной на ленч к Эмилио дель Карруцци? Ровена, ты же помнишь его? Он с отцом живет здесь в гигантском особняке недалеко от Фондаменто дель Осморин.

– Эмилио! – воскликнула Ровена. – Он... он ведь был гонщиком, как и ты.

– Угу, – невесело улыбнулся Блейк. – Давно это было. Он выступал за «Феррари». Сегодня я заглянул к нему, и он много расспрашивал о тебе. Естественно, я сказал ему, что ты на том же корабле, и он настоятельно просил привести тебя завтра на ленч. Само собой, – он на секунду замялся, – я предупредил, что у тебя могут быть другие планы, но в то же время пообещал, что сделаю все возможное, чтобы убедить тебя прийти.

До этого момента Ровена воспринимала окружающий мир в виде расплывчатых нечетких пятен и контуров, а после слов Блейка все незамедлительно встало на свои места. Прояснилась, вычертилась, выровнялась каждая деталь.

– Я с удовольствием, – услышала она свой охрипший вдруг голос.

Джефф обернулся и недовольно нахмурился:

– Я думал, ты пойдешь на экскурсию с Луизой.

Но сейчас было необычайно важно пойти к Эмилио! Пойти с Блейком!

– Мы же еще ничего не решили, – замогильным голосом ответила она.

– Если Ровена не против, мы, пожалуй, успеем заскочить в одно-два местечка перед ленчем, – вмешался Блейк. – Нас ждут не раньше часа. Я бы посоветовал Дворец дожей. Там великолепная коллекция Тициана, кое-кто из веронцев и «Рай» Тинторетто. А потом я бы сводил ее к Колокольной башне. Оттуда вся Венеция и лагуна видны как на ладони. Если ты все еще мучаешься с ногой, ты и половины программы не осилишь.

– Да уж, – нехотя согласился Джефф и покосился на Ровену. – Я тут ни при чем. То есть, я хочу сказать, я не совсем здоров и не хочу портить тебе день. Иди с Блейком, если, конечно, хочешь.

Настал самый подходящий момент, чтобы сказать, что, по сути, ей абсолютно все равно, что ленч у Карруцци решительно ничего не значит, однако Ровена не могла выдавить из себя ни слова. Откровенно говоря, ей не было все равно. Ровена хотела, страстно, безрассудно хотела провести день с Блейком. Она, не переставая, спрашивала себя – почему. А ответ был один – ее первый вечер в Венеции, который, к несчастью, был ничуть не лучше всех остальных, вдруг превратился в волшебную сказку, как она и мечтала.