Текст книги "Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых"

Автор книги: Немецкие Специалисты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 50 страниц)

Война с Россией

22 июня, то есть почти в тот же день, что и их великий предшественник Наполеон, немецкие армии начали наступление на Восток. Чтобы привести свои планы и решения в соответствие с суровой обстановкой, которая сложилась в ходе наступления, нужно было с самого первого дня кампании проводить операции быстро, целеустремленно и решительно.

Первым замыслом Гитлера было создать для ведения войны в России три группы армий, из которых левая группа армий под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба получала задачу овладеть Ленинградом (Петербургом), установить связь с дружественными немцам финнами, наладить снабжение левого фланга армий по Балтийскому морю и этим полностью обеспечить левое крыло Восточного фронта. После этого Гитлер хотел направить свои войска на Москву, которая была своего рода ключом ко всей советской системе. Как город, где находилось правительство, как важный индустриальный район, как крупнейший узел коммуникаций и политический центр с резиденциями иностранных представительств, этот столичный город, еще больше, чем Париж во Франции, был важен для немцев в том отношении, что овладение им имело решающее значение в военном, экономическом и политическом отношениях. Захват Москвы для немцев в 1941 году был гораздо важнее, чем для Наполеона в 1812 году, потому что этот город уже не стоял на втором месте после Петербурга, как это было при царской власти, начиная с царствования Петра Великого, а стал первым и главным городом Советского Союза.

И наконец, только в третью очередь немецкие войска должны были оккупировать Украину, которая со своими богатыми сельскохозяйственными районами и залежами полезных ископаемых имела большое экономическое значение.

Между тем все произошло совершенно не так, как думало немецкое верховное командование.

План войны на Востоке предусматривал в общем чисто фронтальное наступление на превосходящего по силам противника. Такая стратегия редко приводит к успеху. Единственным облегчением для такой континентальной державы, как Германия, в начале войны могли быть захват Ленинграда и установление связи с финнами, то есть охват северного крыла русских и, следовательно, выход в тыл всему русскому фронту. Но Гитлер вдруг отказался от захвата Ленинграда с. его миллионным населением, хотя это и не выходило за рамки возможного. Он колебался, не зная, что лучше: продолжать наступление на Москву или повернуть на Украину. Наконец 22 августа 1941 года, после переправы через Березину в районе Борисова и после успешного сражения под Смоленском. Гитлер решил повернуть крупные силы группы армий «Центр» фельдмаршала фон Бока на юг. а часть сил направить на юго-запад и овладеть Украиной до занятия Москвы и Ленинграда. Он не мог правильно рассчитать операцию во времени и пространстве и вместе с тем не хотел слушать советов генерального штаба, потому что после первых успехов, которые он приписывал своей персоне, считал его неспособным дать правильную оценку политической и военно-экономической обстановки. Поэтому Гитлер не поступил, как Наполеон, который все же дошел до Москвы, а выбрал путь Карла XII со всеми последствиями, вытекавшими из поворота войск на Украину.

С отказом от прежних замыслов стало ясно, что теперь к трудностям фронтального наступления добавятся еще и тяготы, созданные зимними условиями, к которым войска были совершенно не подготовлены. Но даже и это не смогло ничего изменить в создавшейся обстановке. Гитлер по-прежнему полагал, что, несмотря на раннее похолодание, он еще до наступления зимы сможет достичь конечной цели – Москвы. В этом он убедил и своих военных советников из главного штаба вооруженных сил и главного командования сухопутной армии. Таким образом, война продолжалась, но ни армия, ни авиация не получали более необходимых им резервов и пополнений. Потери в людях, в конском составе и в технике, увеличившиеся в результате непрерывного наступления, в расчет не принимались. Пыльные, неблагоустроенные дороги быстро выводили из строя машины, портили автоматическое оружие. Особенно сильным был износ моторов. Значительно снизилась мощность танков и тягачей. Пополнение прибывало лишь в ограниченном до минимума количестве. Обмундирование и в особенности обувь пехотинцев износились. Войска не имели, наконец, ни суконного обмундирования, ни белья и потому встретили осень в довольно плохом настроении. Паразиты и мухи вызывали самые разнообразные болезни. Никто не захотел заранее подумать о тех трудностях, с которыми, как показал опыт Карла XII и Наполеона I, могли столкнуться наступающие в этой стране. Напротив, Гитлер был убежден в том, что современная техника дает возможность преодолеть любые трудности. Он не хотел по-серьезному отнестись к «мифу», а убеждал себя и окружающих в том, что достаточно одной лишь воли национал-социалистской партии и вооруженных сил, чтобы привести войну к победному концу.

Таким образом, прежнее стратегическое направление, к всеобщему удивлению, было забыто, войска повернуты на юг и еще во время боев за Киев принято решение овладеть Украиной, уничтожив находящуюся там русскую группу армий, и только тогда начать наступление на Москву. Правда, сильные русские контрудары на Курском направлении и в районе Ельни еще в период киевского сражения показали, что силы Советского Союза далеко не иссякли, но, поскольку эти удары не имели успеха и не могли изменить судьбу русской группы армий под Киевом, утверждения немецкого верховного командования о том, что противник ослабел, остались неопровергнутыми. Командование скорее склонно было считать, что, несмотря на потерю времени в связи с переносом основного стратегического направления на Украину, напряжение, которое потребуется немецкой армии для достижения основной цели, будет последним. Гитлер, главный штаб вооруженных сил и главное командование сухопутной армии были теперь в этом вопросе едины.

В то время как войска северного крыла растянутого Восточного фронта, закончив кровопролитные бои под Тихвином, в основном перешли к обороне по Волхову, а группа армий «Юг» продвинулась до Ростова, группа армий «Центр» 2 октября 1941 года (а 2-я танковая группа еще 30 сентября) начала наступать в направлении на Москву. Вначале благодаря хорошей погоде наступление развивалось успешно, и первый этап его закончился захватом линии Орел, Брянск, Вязьма и далее на север. Этот успех создал у главного командования сухопутной армии победное настроение, которое не отвечало состоянию войск и предстоящей осенней непогоде. Главнокомандующий сухопутной армии заявил: «Теперь дело обстоит иначе, чем под Минском и под Смоленском, теперь можно осмелиться начать преследование немедленно». 7 октября он отдал приказ начать преследование всеми имевшимися силами. А с 10 октября осенняя погода ухудшилась, и мы впервые попали в период грязи и распутицы. Но ни горький опыт Карла XII и Наполеона, вынесших на себе всю тяжесть осенней распутицы, ни неоднократные указания нашего последнего военного атташе генерала Кестринга на трудности ведения войны в этих условиях, да еще при наличии транспорта, предназначенного только для дорог Центральной Европы, но отнюдь не для лишенных всякого покрытия грунтовых дорог России, – все это ни в коей мере не способствовало тому, чтобы уберечь нас от самых неприятных неожиданностей.

Уже в течение коротких дождливых периодов летом 1941 года войска должны были почувствовать, какие трудности могут возникнуть перед ними осенью на грунтовых проселочных дорогах России. Снизившаяся мощность машин и усталость лошадей значительно увеличивали трудности бездорожья. Наступление группы армий «Центр» остановилось по всему фронту. Колесный транспорт удавалось сдвинуть с места только с помощью гусеничных автомашин, но и они из-за слишком узкой гусеницы едва справлялись с этой задачей. Иногда снабжение войск, действовавших в стороне от железных дорог, осуществлялось только транспортной авиацией. Однако при всем желании транспортных самолетов было недостаточно, чтобы разрешить столь огромные задачи. Уже в октябре, когда установилась сырая погода, в войсках стала остро чувствоваться нехватка обмундирования, а рассчитывать на то, что оно прибудет, было бесполезно. Даже горючее для автомашин приходилось доставлять на самолетах. Подразделениям и отдельным автомашинам, застрявшим на бесконечных дорогах, самолеты, кроме продовольствия и обмундирования, сбрасывали пучки веревок, чтобы облегчить буксировку тракторами и тягачами. Но и этих мероприятий оказывалось недостаточно. Войска медленно тащились по грязи к своим далеким целям. Потеря времени была использована противником. Пока в руках русских оставался важный железнодорожный узел – Москва, они могли подтягивать резервы из отдаленных частей своего огромного государства и подбрасывать их к важнейшим участкам боев, создавая таким образом неожиданный перелом в сражении, что при сильно снизившейся подвижности немецких войск часто приводило к критическим моментам.

Наибольшие трудности были связаны с перевозкой артиллерии пехотных дивизий. Тяжелая артиллерия на конной тяге безнадежно застревала. Несмотря на то, что еще в мирное время Управлению общих дел настойчиво предлагалось перевести ее на механическую тягу, этот вопрос был упущен. Для перевозки легких орудий иногда приходилось на одну пушку вместо обычных 6 ставить 24 лошади.

25 октября большая часть войск группы армий «Центр» была вынуждена перейти к обороне под натиском свежих русских сил, прибывших из Сибири.

Медленное продвижение по грязным дорогам в условиях непрекращающихся боев со свежими силами противника подтачивало и без того уже ослабевшую ударную мощь немецких войск. И хотя об этом факте неоднократно сообщалось верховному командованию, – оно отказывалось этому верить. В ставке, находившейся в Восточной Пруссии, строили такие планы, словно армия состояла сплошь из свежих войск и все они вели наступление по хорошим дорогам в летнее время. В те дни наше командование превзошло в безрассудном упрямстве и Карла XII и Наполеона I. Весь опыт прошлого был отброшен. Надеялись, что одной лишь силы воли командования было достаточно, чтобы исправить положение; но оно уже не могло повысить ни материальные, ни моральные силы войск. Командование же было убеждено в том, что стоит только посильнее нажать на своих якобы уставших подчиненных – и, несмотря на трудности, все поставленные задачи будут выполнены. И оно жало!

В то время как группа армий «Центр» вследствие изложенных выше трудностей была почти остановлена, группа армий «Юг», используя благоприятную погоду и лучшие дорожные условия, сумела продвинуться вперед и взять наконец Ростов-на-Дону, из которого она в начале декабря была выбита контрударом русских.

Трудности снабжения могли быть уменьшены, если бы удалось быстро перешить полотно железных дорог и сделать их пригодными для использования в интересах армии. Но этому мешали разные обстоятельства. Не хватало ни людей, ни строительных материалов. А самым больным местом было отсутствие паровозов. Из русских ширококолейных паровозов в наши руки попала в исправном состоянии лишь небольшая часть. Этих паровозов было, конечно недостаточно для организации сообщения по не перешитым дорогам. Наши паровозы для нормальной колеи[45]45
  Нормальная ширина колеи в СССР – 1524 мм, в Западной Европе – 1435 мм. – Прим. ред.


[Закрыть] в противоположность русским паровозам, рассчитанным на дрова, были снабжены у голь ной топ кой. и поэтому обеспечивать их топливом на больших расстояниях было труднее. Кроме того, они оказались неприспособленными к эксплуатации в зимних условиях и. когда наступили сильные морозы, совершенно вышли из строя. Следовательно, лошади отказались служить нам от истощения, автомашины – из-за нехватки горючего, зимней смазки и таких вспомогательных средств, как снеговые цепи, каталитные печи для разогрева моторов и глизантин для радиаторов, а железные дороги – из-за недостатка паровозов и значительных повреждений, которые противник умел весьма искусно причинять там. где ему позволяло время. Если учитывать те большие расстояния, которые приходилось преодолевать от станции погрузки до районов боевых действий войск, а также частые случаи возникновения пробок в местах наибольшего скопления железнодорожного транспорта, как например в Бресте и Варшаве, то наши трудности были, в сущности, неудивительны. Удивляться приходилось другому, а именно – недостаточному пониманию создавшейся обстановки нашим верховным командованием. Для всей группы армий «Центр» суточный подвоз в середине ноября 1941 года составил 23 эшелона, в то время как потребности войск достигали 70 эшелонов в сутки.

В этой обстановке началась русская зима. Вначале небольшое похолодание временно оживило подвижность войск тем, что они стали продвигаться вперед по подмерзшим дорогам. Но картина совершенно изменилась, когда термометр стал показывать 30°, а в середине декабря 40° ниже нуля. Лошади и моторы одинаково отказались служить. Появившиеся вместо них крестьянские подводы при их небольшой емкости и большой потребности в возчиках отнюдь не разрешали проблему снабжения. Авиация при всем желании не могла выполнять предъявляемые к ней требования. К тому же крупные силы авиации пришлось отдать на африканский театр военных действий, чтобы ликвидировать возникший там кризис.

Недостаточное количество помещений заставило войска часто располагаться биваком. Люди все реже и реже получали горячую пищу. Вследствие перебоев в снабжении войска перестали получать такие облегчавшие им жизнь вещи, как табак и шоколад. Но самым худшим было отсутствие зимнего обмундирования, которое было предусмотрено лишь для каждого пятого солдата в армии. Но даже и эта незначительная часть зимней одежды не попала в армию до самого наступления холодов. Таким образом, армия начала терять людей из-за обморожений, и этих потерь было гораздо больше, чем потерь от огня противника. Численность действующих войск уменьшалась настолько быстро, что это оказывало сильное моральное воздействие на остававшихся в строю. Наши превосходные солдаты, которым до сих пор была под силу любая задача, начали теперь сомневаться в безупречности своего командования и стали критиковать его.

Следует еще коротко остановиться на вопросе о зимних квартирах. Как уже упоминалось, согласно первоначальному плану, зиму предполагалось провести на одной линии опорных пунктов, для охраны которой нужна была лишь часть немецкой Восточной армии. Все необходимые приготовления для зимовки на этой линии опорных пунктов и для строительства на ней различных сооружений были сделаны и нашли свое отражение на выставке в Берлине, которую в начале декабря главнокомандующий сухопутной армии продемонстрировал лично Адольфу Гитлеру. Но даже когда война вопреки всем ожиданиям не закончилась осенью 1941 года, когда вся Восточная армия, включая немногочисленные оставшиеся целыми резервы, вынуждена была всю зиму вести маневренную войну, когда суровые холода стали наносить войскам тяжелый урон, в методах верховного командования все осталось без изменений. Сильные морозы все в большей мере подрывали силы изголодавшихся, плохо одетых и размещенных где попало войск. Командование не принимало этого факта в расчет, что и явилось главной причиной неудачи последнего немецкого наступления 1941 года.

Уже в 1941 году появились новые трудности, которые поставили командование перед совершенно незнакомыми до сего времени проблемами. Растянутый тыловой район с малопроходимыми лесами и болотами облегчил русским создание и широкое использование банд, или так называемых партизан, которые состояли из бежавших военнопленных, отчаявшихся и боявшихся трудовой повинности местных жителей, а также из диверсионных и разведывательных групп, сброшенных с парашютами. Действия этих банд, заключавшиеся в нападении на отдельных солдат и в совершении диверсий (взрывы мостов, полотна железных дорог и других важных объектов в нашем тылу), становились все более неприятными и требовали принятия решительных контрмер. Необходимо было создать звено особых начальников тыловых районов, которые, имея в своем распоряжении войска, могли бы обеспечить сообщение в тылу и снабжение армии. Нельзя умалчивать и о том, что назначенные руководством национал-социалистской партии и министерством по восточным делам имперские комиссары принимали иногда жестокие и несправедливые меры, насильственно угоняя людей на принудительные работы, что еще больше усиливало партизанское движение и заставляло партизан сопротивляться ожесточеннее. А это в свою очередь вызывало соответствующие контрмеры с немецкой стороны. Однако во время наступления 1941 года немецкие войска еще мало, а то и вообще не страдали от партизан. Но по мере того, как война принимала затяжной характер, а бои на фронте становились все более упорными, партизанская война стала настоящим бичом, сильно влияя на моральный дух фронтовых солдат.

После суровой зимы 1941/42 года весной снова началась распутица, которая сковала передвижение войск и задержала переход к наступательным действиям.

Наступление 1942 года

Весной 1942 года перед немецким верховным командованием встал вопрос, в какой форме продолжать войну: наступать или обороняться. Переход к обороне был бы признанием собственного поражения в кампании 1941 года и лишил бы нас шансов на успешное продолжение и окончание войны на Востоке и на Западе. 1942 год был последним годом, в котором, не опасаясь немедленного вмешательства западных держав, основные силы немецкой армии могли быть использованы в наступлении на Восточном фронте. Оставалось решить, что следует предпринять на фронте длиной 3 тыс. км, чтобы обеспечить успех наступлению, проводившемуся сравнительно небольшими силами. Было ясно, что на большей части фронта войска должны были перейти к обороне и что предполагаемое наступление имело шансы на успех только при сосредоточении на его направлении всех подвижных сил и лучших пехотных дивизий. Решение облегчалось появлением на фронте войск союзников Германии – итальянцев, румын и венгров – общей численностью до 35 дивизий. Правда, вооружение и боевая подготовка этих войск были не на должной высоте и опытом ведения войны на русском театре военных действий они не располагали, однако, если бы этот большой резерв свежих сил был введен в немецкую оборону и перемешан с немецкими войсками, эксперимент, очевидно, удался бы. Немецкое командование решило между тем использовать союзные войска на отдельном участке фронта, а именно – вдоль реки Донец, а позднее на Дону, и этим самым прямо-таки предложило русским, безусловно осведомленным о состоянии и боеспособности союзных войск, нанести удар на этом участке.

Немецкое верховное командование приняло решение начать наступление на юге Восточного фронта, решение, в котором большую роль играли военно-экономические соображения: наличие нефти на Кавказе и на Каспийском море, а также богатые сельскохозяйственные и индустриальные области Восточной Украины. Попытки русских помешать весной 1942 года подготовке немецкой армии к наступлению дали лишь незначительные успехи местного значения.

28 июня 1942 года пять немецких, две румынские, одна итальянская и одна венгерская армии начали свое наступление. Сначала они наносили главный удар от Изюма и Харькова в восточном направлении. Все армии были сведены в две группы армий, из которых южная (группа армий «А») должна была достигнуть низовьев Дона, в то время как северная (группа армий «Б») должна была на широком фронте выйти к Волге по обе стороны Сталинграда. Наступление должно было снова быть чисто фронтальным. Вначале оно развивалось планомерно. Но очень скоро левый фланг был задержан сильным сопротивлением русских и не смог форсировать Дон и продвинуться на восток, хотя при этом и было захвачено несколько плацдармов. На этот раз русские не допустили окружения своих армий, а совершили планомерный отход, сохранив целостность своего фронта. Они, конечно, понесли большие потери, но окончательного их разгрома не последовало.

С этого момента обе группы армий начали двигаться в разные стороны. Гитлер настаивал на продолжении наступления группы армий «А» в направлении к нефтяным районам Кавказа, в то время как группа армий «Б» своим правым флангом должна была наступать на Сталинград, чтобы перерезать якобы важный коммуникационный путь – Волгу и парализовать промышленность Сталинграда. Выполнение этих приказов расширило фронт обеих групп армий от 500 км между Таганрогом и Курском почти до 2 тыс. км между Туапсе, Эльбрусом. Моздоком, Элистой. Сталинградом и Воронежем. Глубина оперативного района составила теперь 750 км. Неудивительно, что вскоре возникли непреодолимые трудности со снабжением.

Такое разделение немецкой ударной группировки на две части привело к тому, что в одном решающем месте под Сталинградом 6-я армия генерала Паулюса, усиленная несколькими дивизиями других армий, образовала узкий клин, вершина которого хотя и достигла города, но его массы не хватило на то, чтобы захватить и удержать город и, кроме того, обеспечить надежную защиту своих флангов. Своим упрямством Гитлер помешал устранить это опасное положение своевременным отходом армии Паулюса. Он превратил Сталинград в символ и настолько утвердился в своем решении не отказываться от него, что отговорить его от этого было невозможно.

Сталинградская катастрофа, вызванная упрямством Гитлера, не нуждается в подробном описании. Она началась 19 ноября 1942 года прорывом русскими фронта 3-й румынской армии северо-западнее Сталинграда. Одновременно был прорван и фронт 4-й румынской армии южнее Сталинграда. 22 ноября Сталинград был окружен. Разработанный Паулюсом план прорыва из окружения был Гитлером запрещен. Склонить Гитлера к иному решению было невозможно еще и потому, что Геринг со своей стороны сумел заверить его в том, что снабжение окруженной армии можно обеспечить доставкой ежедневно 500 т необходимых грузов воздушным путем. Однако среднесуточная мощность авиации в снабжении 6-й армии лишь изредка достигала 100 т. Таким образом, из-за бессовестного отношения верховного командования к своим войскам судьба 6-й армии была окончательно решена. Попытка Манштейна предпринять освобождение 6-й армии деблокирующим ударом успеха не имела.

В качестве вывода из этой печальной главы немецкой военной истории следует записать, что в широких просторах восточного театра военных действий, при отсутствии надежных наземных тыловых коммуникаций, снабжение войск можно до некоторой степени обеспечить только с помощью очень мощного воздушного флота. Столь смелые операции, как сталинградская, в большой степени зависят от наличия таких возможностей. Доставка предметов снабжения по воздуху должна прикрываться авиацией, которая одна только может обеспечить господство в воздухе над районом боевых действий. В то время таких сил авиации у немцев уже не было.

В декабре 1942 года русским удалось разбить 4-ю румынскую армию севернее Сталинграда и этим самым ликвидировать все попытки освободить 6-ю армию из окружения, а также добиться ухода немецкой армии с Кавказа. 30 января 1943 года 6-я армия капитулировала. В тот день, когда завершилось ее окружение, она насчитывала 265 тыс. человек. Из этого количества 90 тыс. человек попало в плен, 34 тыс. раненых было вывезено из Сталинграда на самолетах и свыше 100 тыс. человек погибло. С большим трудом генералу Клейсту удалось спасти свою группу армий «А», отведя ее в начале января 1943 года за Дон в нижнем его течении. В конце января 1943 года на северном участке бывшего фронта наступления немецкой армии пришлось оставить Воронеж.

Итак, летняя кампания 1942 года закончилась для немецкой армии тяжелым поражением. С этого времени немецкие войска на Востоке навсегда перестали наступать.