Текст книги "Одиссея Талбота"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

– Питер, кто это?

Торп пожал плечами:

– Откуда мне знать, Кейт? По-моему, они те, за кого мы их принимаем.

– Пойдемте отсюда, – сказала Кэтрин. Она повернулась в сторону дорожки и увидела, что там стоят еще трое.

– Кажется, мы попали как раз на похороны, – усмехнулся Торп.

Те трое, что приближались, остановились недалеко от могилы, расположившись полукругом за ближайшими надгробиями. Три человека на дорожке разошлись в разные стороны и направились к ним.

Торп сдвинулся к надгробию могилы, находясь теперь от него на расстоянии прыжка. Абрамс понял, что все заняли свои боевые позиции. Он не представлял себе, каким образом ему и Кэтрин удастся выбраться из этой ситуации.

40

Абрамс стоял не шевелясь. Странно, но кровь в голове у него перестала пульсировать, сердце стучало нормально, дыхание тоже восстановилось. Он почувствовал, что и усталость от бега проходит, а восприятие через органы чувств обостряется. Он ощущал запах свежевскопанной земли, потных тел рядом с собой и еле уловимый аромат цветов. Он прекрасно видел сосредоточенные выражения лиц шести мужчин, расположившихся вокруг него, и непроницаемое лицо Питера Торпа. Где-то на дереве запела птица. Тони украдкой взглянул на Кэтрин, и их глаза на секунду встретились. Этого мгновения хватило, чтобы успокоить и поддержать друг друга.

Торп откашлялся и тихо сказал:

– Это немного подозрительно. Если бы я был параноиком, то решил бы, что нас окружили люди, чьи намерения весьма определенны.

– Похоже, вы правы.

– Я думаю, что нам лучше достать оружие, – добавила Кэтрин.

– К сожалению, у меня нет оружия, – сказал Торп, – но я полагаю, что у Тони оно есть. – Он кивком указал на могилу. – Отличная стрелковая ячейка. Готовы?

Абрамс сжал руку Кэтрин, сдерживая ее, и заглянул в могилу.

– По закону полагается лишь шесть футов, а здесь все восемь. Хорошая могила, но плохая позиция для стрельбы.

Торп посмотрел на Абрамса с нескрываемой ненавистью.

– Хорошо, тогда что ты предлагаешь?

– Это ваше шоу, Пит, вы его организовали.

Торп внимательно посмотрел на Абрамса и проговорил:

– Ладно, тогда давайте не терять самообладания. Они, может быть, просто хотят поболтать.

– Все шестеро?

Торп ничего не ответил, но утер пот со лба. Шестеро мужчин стали одновременно приближаться, как будто получив определенный сигнал. Окружив могилу, они оказались совсем рядом. Они не произносили ни звука и не делали угрожающих движений. Абрамс снова посмотрел на Кэтрин. Она побледнела, однако Тони не мог не восхититься той выдержкой, которую она демонстрировала перед лицом смерти. Он перевел взгляд на Торпа. Тот, судя по всему, о чем-то глубоко задумался. Как полагал Абрамс, причиной для заминки было то обстоятельство, что люди типа Торпа обычно стараются просчитать сразу все варианты. Видимо, Торп не собирался открывать своих истинных намерений до тех пор, пока не убедится, что сам не попадет в ловушку и ситуация не изменится неожиданно для него.

Глаза Питера перебегали с Абрамса на Кэтрин и обратно. Наконец он спросил:

– Ну, и что же дальше, Тони?

Абрамс понял вопрос. Он взял Кэтрин под руку и смело сказал Торпу:

– Да, вы правы, нас ждет машина.

Питер огляделся.

– Что-то я не вижу никакой машины. Мне кажется, что о вас все забыли.

– Думаю, нет. – Абрамс похлопал рукой по карману шорт. – Здесь у меня радиопередатчик, а где-то поблизости – вертолет.

Торп посмотрел на небо:

– Что-то и вертолета я не вижу.

Абрамс обратился ко всем шестерым мужчинам:

– Джентльмены, я ухожу. Думаю, вы сделаете то же самое.

Один из них, судя по всему, старший, уставился на надпись на футболке Тони: «Полицейское управление Нью-Йорка», затем перевел взгляд на Торпа.

Держа Кэтрин за руку, Абрамс направился к дорожке.

– Нас прикрывают? – тихо спросила Кэтрин.

– Думаю, да. Спинелли должен был подготовиться.

– Так что, мы уходим?

– Да. Идите спокойно.

– Подождите! – Торп подбежал к ним в тот момент, когда они уже выходили на дорогу. – Их ведь шестеро. Я полагаю, нам нужно как-то договориться с ними. Во всяком случае, до приезда полиции. – Он резко спросил у Абрамса: – Можно посмотреть на ваш передатчик?

– С какой это стати? – усмехнулся Тони.

Торп покраснел.

– Значит, у вас его нет. И вообще вы здесь один.

Тони видел, что Торп разрывается между страхом перед провалом и желанием довести свой план до конца, и понимал, что долго это не продлится. На всякий случай он сказал:

– Если сомневаетесь, выбирайте безопасный вариант. Ведь будут и другие возможности, Пит.

Торп потер подбородок и кивнул, соглашаясь.

– Хорошо.

Он достал из кармана большой шейный платок, в который, Абрамс сразу это заметил, был завернут плоский автоматический пистолет. Тони резко нырнул вправо, застав Торпа врасплох. Молниеносным движением он нанес Торпу сильный удар в челюсть. Тот отшатнулся к дереву, ударился и по инерции полетел на Абрамса; получив прямой удар в переносицу, он рухнул на землю.

Кэтрин в это время успела забежать за надгробие. Абрамс услышал резкие хлопки – это стреляла Кэтрин. Тони бросился к надгробию, успев дважды выстрелить по группе мужчин. Эхо от выстрелов металось меж каменными памятниками, и казалось, здесь началась маленькая война. Кэтрин торопливо загнала в рукоятку вторую обойму, но, прежде чем она начала стрелять, Тони крикнул:

– Подождите!

Она осторожно выглянула из-за надгробия. Вокруг никого не было, не было слышно и ответных выстрелов. Абрамс встал на одно колено, сжимая револьвер обеими руками. Кэтрин смотрела прямо перед собой, также держа пистолет двумя руками.

– Думаю, они ушли.

– Возможно, – отозвался Абрамс. Он встал на четвереньки и, вытянув шею, посмотрел на неподвижно лежавшего у дорожки Торпа. Тони медленно подполз к нему, приставил дуло ко лбу Питера и взвел курок.

– Не надо.

Абрамс с опаской обернулся, ожидая увидеть кого-то из команды Торпа. Вместо этого он встретился со взглядом холодных глаз того же стального цвета, что и ствол автомата «узи», направленного на него. Из-за ближайшего склепа появились еще двое, тоже с автоматами в руках. К автоматам были привинчены уродливые глушители. Мужчины были молоды, явно сильны физически и уверены в себе.

– Встать!

Абрамс и Кэтрин подчинились. Тони отметил, что все незнакомцы одеты в темное, на ногах у них баскетбольные кеды, и в одежде их чувствовалось что-то военное. Так одеваются городские повстанцы: в подобном одеянии легко затеряться в толпе, а когда надо – поучаствовать в стычке.

– Оружие!

Абрамс уловил в голосе этого человека легкий акцент. Он передал свой револьвер, рукояткой вперед. Человек слегка повел стволом «узи», и, следуя этому движению, Абрамс и Кэтрин вернулись обратно к могиле. Там они увидели еще троих, одетых в такую же полувоенную форму и тоже вооруженных автоматами с глушителями. Один из них поманил Абрамса пальцем к яме.

Когда Тони подошел и заглянул в нее, он обомлел: шесть человек, бывших с Торпом, лежали на дне могилы, один на другом. Их тела были изодраны так, как может изодрать плоть только массированный огонь из автоматического оружия.

Кэтрин тоже подошла к могиле. Заглянув в нее, она приложила руку ко рту и отступила.

– Ну что, видели? Теперь вы поняли, надеюсь, что в игрушки мы не играем?

Это все-таки был британский акцент. В тот же момент на мужчину посмотрела и Кэтрин.

– Марк! – Она повернулась к Абрамсу. – Это… мой знакомый, Марк Пемброук.

Пемброук не ответил на ее восклицание, а лишь подал знак своим людям, и те споро начали засыпать могилу. Абрамс отметил про себя ледяное выражение на лице Марка и вновь заглянул в могилу. «Знакомый? Вот это дела!» – подумал он.

Пемброук проговорил:

– Вы чуть не испортили всю операцию. Хорошо, что Патрик О'Брайен предупредил меня о необходимости держать вас под контролем, так как предполагал, что вы займетесь частным расследованием.

Абрамс попытался возразить:

– Но мы всего лишь совершали пробежку!

Марк пропустил его замечание мимо ушей и обратился к Кэтрин:

– А вам следовало бы быть поумнее.

– Не читайте мне нотаций. Я никогда не думала, что вы имеете к этому хоть какое-то отношение. Но я обязательно выясню все у О'Брайена.

Пемброук собирался было что-то ответить, но раздумал.

– У вас, мистер Абрамс, есть важное задание на сегодняшний вечер, и вы не имели никакого права рисковать своей жизнью в связи с этим идиотским делом.

– Что ж, теперь у меня появилось право рисковать жизнью в связи с идиотским заданием на сегодняшний вечер.

Кэтрин непонимающе посмотрела на Тони. Пемброук взглянул на могилу, которая уже была заполнена землей на три четверти.

– Ладно, вы можете идти. Мы приведем здесь все в порядок.

После некоторого колебания Кэтрин спросила:

– А… Питер?

– Не вспоминайте о нем, – несколько раздраженно сказал Пемброук. – Ему кое-что впрыснули, чтобы поспал немного… Когда он очнется, то поймет, что находится в мавзолее. Там всего один верхний слой земли, покрытый дерном. Так что не задохнется. Думаю, этот инцидент произведет на него достойное впечатление. Он будет достаточно напуган для того, чтобы сообразить не жаловаться русским друзьям. Это очень важно для нас, чтобы он сохранил нормальные отношения со своими советскими хозяевами до тех пор, пока это нам нужно. Всего хорошего. – И Пемброук повернулся к ним спиной.

Абрамс взял Кэтрин за руку. Один из людей Пемброука вернул им оружие, и они пошли к дороге. Торпа нигде не было видно. Тони легко представил себе, что, очнувшись в мрачной могиле, Питер будет действительно напуган. Он сам бы испугался.

Они вышли на Двадцать пятую улицу через главные ворота кладбища.

– Где же было ваше полицейское прикрытие? – спросила Кэтрин.

Абрамс, казалось, очнулся от каких-то своих мыслей.

– Что? Ах, это… Думаю, ваш британский друг разобрался с ними.

– А мне начинает казаться, что вы блефовали.

– И мне тоже. – Абрамс посерьезнел. – Вы осознаете, что Пемброук преспокойно покончил бы и с нами, если бы ситуация обернулась по-другому?

Кэтрин кивнула.

– Все-таки вы какая-то странная.

– Я знаю. А что это за важное задание вы выполняете сегодня вечером?

– Вы будете последним человеком, кому я об этом расскажу.

– Ну что ж, рада присоединиться к группе уже посвященных, – улыбнулась она.

Он что-то пробормотал, затем сказал громко:

– Вы дурно на меня влияете.

Они молча шли по дороге, погруженные каждый в свои мысли. Абрамс взял Кэтрин под руку и притянул ее локоть к себе. Она инстинктивно прижалась к нему. Так они прошли квартал до Четвертой авеню и стали спускаться по ступенькам в метро.

– Это та самая линия, по которой мы ехали в Оул Хэд-Парк, – сказал Абрамс.

– Точно. Значит, по ней я попаду в Манхэттен?

– Да. А я доеду с вами до Бороу-Холла. Вы выйдете на… Послушайте, что мы все вокруг да около? Едем к вам или ко мне?

– Ни то, ни другое, – ответила она.

Тони вопросительно посмотрел на нее.

– Дом на Тридцать шестой, – прошептала она быстро. – Там безопасно.

Он почувствовал, как сердце подпрыгнуло у него в груди.

– Хорошо.

– Хотя нам и придется спать в разных комнатах, – продолжала Кэтрин, – вы можете прийти ко мне ночью… Или я приду к вам.

– Нам нужно сразу определиться, чтобы не разминуться.

Она рассмеялась и обвила его шею руками, спрятав лицо у него на груди. Он понял, что она плачет. Через секунду Кэтрин справилась с собой и сказала:

– Это был один из самых ужасных… и самых счастливых дней в моей жизни. Будьте осторожны сегодня. Каким бы ни было ваше задание, будьте осторожны.

Абрамс заметил, что люди обходят их, поскольку они стояли посредине лестницы.

– Может, возьмем такси, съездим по домам, возьмем свои вещи…

– Ладно. – Она выпрямилась и глубоко вздохнула.

Они отошли к краю тротуара, чтобы поймать такси.

– А Торп? – спросил Абрамс.

– Что Торп? Я не испытываю к нему никаких чувств.

– А гнев? Возмущение?

– Нет, ничего… Может, это и глупо. Похоже, вы раскусили его раньше меня.

– Так вы все-таки пойдете сегодня на вечеринку к ван Дорнам?

– Конечно, это же бизнес, – улыбнулась Кэтрин.

– Вы не исключаете, что Торп тоже появится там?

Кэтрин подумала секунду и ответила:

– Я знаю его достаточно хорошо. Для него ведь это тоже бизнес.

Часть пятая
Русская усадьба

41

Тони Абрамс смешался с праздничной толпой на Пенн Стейшен и сел на трехчасовой поезд до Гарден-сити, Лонг-Айленд. Ехать было недалеко, но Тони хватило времени на то, чтобы прокрутить в голове все события этого сумасшедшего дня: Кармин-стрит, пробежка по Бруклину, Торп, кладбище… Он подумал об этом англичанине, Марке Пемброуке. Еще одна темная лошадка, по определению Кэтрин, с собственным кабинетом в Рокфеллеровском центре.

Вместе с Кэтрин они доехали на такси до его дома, где он забрал некоторые свои вещи, включая костюм, в котором Тони был сейчас, и удостоверение личности. Потом они поехали на Кармин-стрит, где Кэтрин взяла кое-что из своих вещей. Далее они проследовали в дом на Тридцать шестой улице. По дороге между ними возникло то ощущение некоторой неловкости, какое обычно возникает между мужчиной и женщиной, когда они знают, что едут заниматься любовью в первый раз.

Дом на Тридцать шестой находился под наблюдением. Когда Тони и Кэтрин подошли к входной двери, дорогу им преградил полицейский в штатском. Он попросил их назвать себя и спросил о цели визита.

– Я Абрамс, – сказал Тони. – И пришел сюда без всякой цели.

– А Спинелли говорит, что вы уже труп, – хмыкнул полицейский.

– Напротив, я прекрасно себя чувствую, – ответил Тони.

Он взял Кэтрин за руку, и они вошли в дом. Они ожидали встретить Клаудию, однако ее не было. Но Абрамс был уверен, что после вечеринки у ван Дорна она вернется, и тогда с ней можно будет поговорить. Он полагал, что в этой цепочке Клаудия – самое слабое звено, и рассчитывал расколоть ее еще до утра.

Кэтрин прошла в комнату, которая когда-то была ее детской. Именно в эту комнату Клаудия проводила Абрамса в тот вечер, когда происходила встреча ветеранов УСС. Свои вещи Тони отнес в спальню, находившуюся наискосок от спальни Кэтрин, потом вернулся и помог ей распаковаться. Разложив вещи, Кэтрин повернулась к нему:

– Странно все-таки оказаться в комнате своего детства.

– Я бы сказал, не странно, а сладостно, – произнес Абрамс.

Кэтрин подошла к нему. Глядя на нее, Тони удивлялся, что мог когда-то мысленно называть ее Снежной Королевой.

Они любили друг друга на кровати с пологом. Тони был рад, что не успел осквернить ее с Клаудией. Их первая близость была наполнена страстью, радостью открытия и восторгом удовлетворения. Для Абрамса действительность превзошла все самые смелые его фантазии.

– У меня такое чувство, будто я утолила шестимесячный голод, – пошутила Кэтрин.

– Шестимесячный?

– Ну, может, семимесячный. А ты?

После секундного колебания он ответил с той прямотой, которая была свойственна и ей:

– А я утолил голод, который мучил меня с первого дня работы в фирме О'Брайена.

Кэтрин поцеловала его. Они договорились встретиться утром в кафе «Брасир» в том случае, если кто-либо из них не вернется до рассвета в дом на Тридцать шестой.

Поезд остановился и Абрамс очнулся от воспоминаний на нужной ему станции. Адвокатская контора располагалась в небольшом красивом здании. Сверившись с табличками-указателями, Абрамс поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Здесь он достал из кармана револьвер, осторожно двинулся по вестибюлю второго этажа и подошел к тяжелой дубовой двери с табличкой «Эдвардс и Стайлер». Тони прислушался. Из-за двери ничего не было слышно. Он довольно громко постучал три раза и быстро шагнул в сторону.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов, затем распахнулась. На пороге стоял мужчина примерно одного с Тони возраста. Он улыбнулся и протянул руку:

– Мистер Абрамс? Майк Тэннер.

Тони переложил револьвер в левую руку и обменялся с Тэннером рукопожатием. Тот не отрываясь смотрел на оружие, но вскоре справился с собой и пригласил Абрамса войти. Он проводил Тони в дальнюю комнату, отделанную дубом и красной кожей.

– Я Хантингтон Стайлер, – приветствовал Абрамса пожилой человек.

Тони пожал протянутую руку.

– Пожалуйста, садитесь, – предложил Стайлер.

Абрамс сел. Несколько секунд он разглядывал Стайлера, почему-то сразу подумав об УСС. В этих людях было что-то неуловимо узнаваемое, общее. Как будто все они когда-то ходили в одну и ту же школу, были членами одних и тех же клубов и стриглись у одного парикмахера.

Хантингтон Стайлер тоже разглядывал Тони, затем прошел к столику с напитками.

– Виски с содовой, правильно?

– Да.

– Вы ознакомились с делом? – спросил Майк Тэннер.

– Да, – ответил Тони. – Думаю, позиции русских в деле против ван Дорна достаточно сильны.

– Мы тоже так считаем. – Стайлер передал стакан Абрамсу. – Нужно сказать, что представлять интересы Советов в их иске к известному патриоту – дело неблагодарное. Из-за этого мы потеряли целый ряд выгодных клиентов.

– Но кто-то же должен соблюдать закон, – заметил Абрамс.

– Совершенно верно, – задумчиво произнес Стайлер. – Мне нравится, что вы не сразу согласились сотрудничать с нами. Видимо, вы слишком серьезно относитесь к тому, что связаны с фирмой, компаньоном которой является и мистер ван Дорн. Но ваша должность в этой фирме столь незначительна, что никаких проблем этического порядка у вас возникать не должно. Это такой пустяк! Это такой пустяк, что мы даже не упомянули о нем в беседе с нашими русскими клиентами.

Абрамс подумал, что причина, по которой скрыли факт его работы в «О'Брайен, Кимберли и Роуз», меньше всего имеет отношение к этике. Просто русские, несомненно, знали о том, что представляет собой эта фирма на самом деле.

Майк Тэннер подключился к разговору:

– В пятницу я встречался с мистером Андровым. Мне показалось, что он немного настороженно отнесся к вашему прошлому – я имею в виду работу в полиции, но я заверил его, что вы были всего лишь рядовым патрульным. Я полагаю, что ваше досье в полиции хранится надежно?

– Так мне сказали. – Абрамс подумал, не занимался ли им КГБ, когда он служил в «Красном отряде». Вообще, чем больше он думал о своей легенде, столь похожей на правду, тем больше осознавал, что у него могут возникнуть кое-какие проблемы. Он вспомнил, что не так давно заполнял для русских длинную анкету, вписав туда весьма подробную информацию о себе. Там было два вопроса, совершенно для него неожиданных: «Состояли ли вы в коммунистической партии?», «Был ли кто-либо из ваших друзей и близких членом коммунистической партии?»

– Упоминал ли Андров о том, что мои родители были коммунистами? – спросил Абрамс.

– Да. Очевидно, он заподозрил, что мы это придумали. Потом он начал распространяться о людях, которых посвятили в настоящую веру, но которые не последовали этой вере, если можно так сказать… Еще он спросил, говорите ли вы по-русски. Я показал ему анкету: там вы ответили на этот вопрос отрицательно. – Тэннер облизал губы. – Думаю, с его стороны это был выстрел вслепую.

– Я нигде не указывал, что знаю русский, кроме как в полицейских анкетах.

Стайлер кивнул.

– Как говорилось в одной старой пьесе «Двойной агент», «нет лучше способа замаскироваться, чем ходить голым».

Абрамс отпил из своего стакана. Он шел к русским под собственным именем, и они легко могли бы проверить информацию о нем. Он родился, ходил в школу, у него были водительские права… Все, что следовало изменить в его биографии – это скрыть факт его работы у О'Брайена и заполнить временной пробел между увольнением из полиции и сегодняшним днем фиктивной работы у Стайлера. Его легенда была надежной, потому что в ней было много правды. Хотя причины для беспокойства оставались. Особенно беспокоило Тони то, что Питер Торп оказался агентом КГБ.

Абрамс закурил и задумался. Интересно, успел ли Торп передать русским отчет, где он, Абрамс, значился под своей фамилией. Вероятность того, что Торп не успел этого сделать, весьма мала. Абрамс понимал, что должен отказаться от задания. Понимал, что должен был убить Торпа хотя бы для того, чтобы спасти себе жизнь. Но теперь было поздно. Поздно было уже в субботу утром. Он взглянул на Тэннера:

– Вы разговаривали с Андровым после пятницы?

– Нет. – Тэннер посмотрел на часы. – Но я должен позвонить ему и уточнить время встречи. – Он поднял трубку и через несколько секунд уже говорил с Андровым. Тэннер уточнил время встречи и сказал: – Да, сэр, мистер Стайлер и мистер Абрамс тоже там будут. Да, они оба здесь… Да, хорошо. – Тэннер повесил трубку. – Он просил передать вам, что с нетерпением ожидает встречи с сыном известных борцов за свободу.

– Весьма польщен, – ответил Абрамс. Повернувшись к Стайлеру, он вдруг заявил: – Я не видел вас на ужине в честь ветеранов УСС в пятницу вечером.

Стайлер натянуто улыбнулся:

– Я не бываю на таких мероприятиях, поскольку не имею к этим делам никакого отношения.

– Но ведь вы знакомы с мистером О'Брайеном, не так ли?

Стайлер помрачнел.

– Я не знаю, какую роль играет ваше личное отношение к Пату О'Брайену во всем этом… Я полагаю, что вы руководствуетесь более существенными мотивами… И если бы я был хитрее, я не сказал бы вам сейчас, что…

Абрамс поставил стакан на стол и подался вперед. Стайлер кивнул в ответ на его немой вопрос.

– Пат О'Брайен вылетел вчера вечером из Томз Ривер, Нью-Джерси, чтобы совершить прыжок с парашютом. Самолет разбился в горах Пенсильвании, на борту было найдено лишь тело пилота. Власти решили, что мистер О'Брайен покинул самолет до катастрофы. За дело взялись поисковые отряды. Но Пайн Бэрренс – очень обширная территория. – Стайлер встал и направился к двери. – Увидимся на улице чуть позже. Коричневый «линкольн». – Он вышел.

Тэннер поднялся со своего места.

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Абрамс взял стакан и проследовал за Тэннером в служебную часть офиса, где расположились шесть маленьких кабинетов.

– Вот ваш кабинет, – сказал Тэннер. – Мистер Эванс скоро подойдет. Он знает вас под именем Смит. Увидимся позже. – Он развернулся и вышел.

Абрамс зашел в комнату со своим именем на двери и нашел там стол с табличкой «Тони Абрамс». Он уселся на вращающийся стул и просмотрел содержимое ящиков, обнаружив там такой же беспорядок, как и в своем столе в конторе О'Брайена. На полу стоял кейс с его инициалами. В кейсе Тони нашел толстую папку с надписью: «Русская миссия при ООН против Джорджа ван Дорна». Абрамс откинулся на спинку стула и глотнул немного «скотча». Похоже, около десятка служащих этой юридической фирмы были тщательно проинструктированы относительно их совместной работы с Абрамсом. И все равно это оставалось одной из возможных причин провала.

Абрамс подумал о Патрике О'Брайене. Что с ним? Погиб? Похищен? Если похищен, не раскроет ли он Тони? Дай Бог, чтобы он был либо жив и в безопасности, либо мертв. Любой промежуточный вариант означает смерть для них обоих.

Судя по всему, мистер Эванс будет работать с ним по этому заданию. У Джонатана Харкера не было такого напарника. Но ведь у графа Дракулы в замке не было и агентов КГБ.

Тони прокрутил в голове события последних дней, последних месяцев, даже последних лет. Где же он ошибся? В конце концов он успокоил себя мыслью о том, что даже такого человека, как Хантингтон Стайлер, кому-то удалось втянуть в это дело.

За дверью кабинета послышались шаги, рука Абрамса инстинктивно скользнула в карман, где лежал револьвер. В проеме возник высокий худощавый мужчина средних лет. Одна его рука покоилась в кармане, в другой он держал атташе-кейс. Он молча смотрел на Абрамса. Выглядел он, как усталый коммивояжер, слишком долго отсутствовавший дома.

Мужчина кивнул будто самому себе и сказал:

– Знаете что?

– Что?

– Вся эта электроника – сплошное дерьмо.

– Точно, – отозвался Абрамс, – я всегда так думал.

Мужчина как-то неловко вошел в кабинет и остановился напротив стола, за которым сидел Абрамс.

– Вы Смит?

– Да, – ответил Тони.

Вблизи мужчина был похож на актера Хэмфри Богарта. Он вынул руку из кармана и протянул ее через стол Абрамсу.

– Эванс.

Тони отпустил рукоятку своего револьвера, встал и пожал протянутую руку. Эванс небрежно развалился на стуле и некоторое время внимательно изучал Тони. Наконец он сказал:

– Более девяноста процентов разведывательной информации США собирают при помощи электронных средств. Но знаете что?

– Что?

– Вся эта электроника никогда не заменит ушей и глаз.

– И носа тоже.

– Точно, и носа тоже. И мозгов. И сердца. У вас все это есть?

– Да вроде бы.

Эванс резким движением сунул обе руки в карманы брюк и огляделся вокруг.

– Ну и конура! Кто только может здесь работать?

– Парень по имени Абрамс.

Эванс взглянул на Тони:

– Вы ведь говорите по-русски?

– Да.

– И кому только приходит в голову учить этот дурацкий язык?

– Русским детям.

Эванс рассеянно кивнул и сказал:

– Послушайте, Смит, я займу час вашего времени. В мою задачу входит ознакомить вас с подробными планами русской усадьбы. И научить вас шпионить.

– Отлично. А часа для этого не много будет?

– Может, и много. У вас ведь есть определенные навыки такого рода работы, не так ли?

– Так. Вы расскажете мне, что я должен выяснить в русском доме?

– Нет. Конечную цель вы все равно не поймете. И я тоже. Речь идет об этой чертовой электронике. Но я объясню вам, на что вы должны обращать внимание в первую очередь.

– Хорошо.

– Прежде всего на радиоприемники и телевизоры.

– Приемники и телевизоры?

– Да, я именно так и сказал.

– Но зачем?

– Откуда я знаю? Еще на пробочные коробки. Знаете, с такими кнопочками. При излишней нагрузке цепь размыкается и кнопочки выскакивают наружу. Обычно их устанавливают в ванных и на кухнях. Вы должны посмотреть, не стоят ли они у них еще и в комнатах.

– Понятно.

– Вы должны обследовать декоративные металлические накладки на дверях и окнах.

– Может, вам лучше направить туда какого-нибудь инженера-строителя?

– Бросьте свои шутки. Нам важно узнать, из какого металла сделаны эти накладки. Вам придется незаметно соскрести его частицы. У вас есть маленький ножичек, который не привлек бы к себе внимания при осмотре?

– Нет.

Эванс бросил Абрамсу через стол миниатюрный перочинный ножик. Затем, порывшись в карманах, извлек оттуда помятую сигарету и закурил.

– Еще вам предстоит подобраться как можно ближе к их антеннам. В большинстве своем они находятся у них на крыше, но одна из самых больших и, с нашей точки зрения, интересных установлена на лужайке с северной стороны дома. У основания этой антенны должны быть расположены предохранители. Если только они не зарыли их в землю.

– Я всегда могу раскопать их. У вас случайно нет миниатюрной лопатки?

– Вы все шутите, а я серьезно.

– Хорошо. Как выглядят эти штуки?

Эванс достал из внутреннего кармана пиджака небольшой листок и посмотрел на неумелый чертеж какого-то предмета.

– Точно такие чертежи я производил на свет в школе на уроках черчения.

– Ничего удивительного. Этот рисунок выполнен семнадцатилетним парнем под гипнозом.

Абрамс удивленно посмотрел на Эванса.

– Ну уж если быть абсолютно точным, то и под воздействием некоторых психотропных препаратов, – добавил тот.

Тони промолчал. Эванс продолжал как ни в чем не бывало:

– Один местный парнишка развлекался тем, что шлялся по русской территории. Однажды он спрятался от русских как раз возле этой антенны. Большего вам знать не следует. Так вот, нам нужно подтверждение того, что видел этот паренек.

– Зачем?

– Понятия не имею. Но знаете что?

– Что?

– Это не ваше дело.

– Согласен.

– И не мое дело, Смит. Так что следите, слушайте и запоминайте.

Абрамс закурил и откинулся на спинку стула. Тони слушал Эванса и начинал понимать, что его задание связано с немалым риском. Господа Стайлер и Эдвардс поступили мудро, освободив себя от труда присутствовать на этой беседе с Эвансом, но справедливости ради следует сказать, что, согласившись прикрыть Тони перед русскими, они тоже взвалили на свои плечи приличную долю риска.

Эванс умолк и внимательно посмотрел на Тони.

– Знаете, Смит, эта русская усадьба подвергается такому плотному электронному наблюдению, такой тщательной аэрофотосъемке, каким не подвергается, наверное, никакой другой объект на территории Соединенных Штатов, включая занимаемые русскими здания на Манхэттене и в Бронксе, а также их дипломатические и торговые миссии в Вашингтоне и Сан-Франциско. Но знаете что?

– Что?

– Ни одному нашему профессионалу еще не удавалось проникнуть в их особняк в Глен-Коуве.

– Послушайте, Эванс. Во-первых, я не профессионал, а во-вторых, я еще туда не попал.

– Попадете. И уж конечно, вы профессионал по сравнению с садовником, которого мы пытались туда запустить, с этим мальчишкой или, например, с бакалейщиком…

– С бакалейщиком?

– Ну да.

– Как его зовут?

– Зачем это вам, Смит? А вас как зовут?

– Его зовут Карл Рот?

– Может быть. Даже очень. Но забудьте об этом.

Абрамс кивнул. Эванс продолжал:

– Есть более тридцати различных способов обнаружить у посетителей всякие нежелательные предметы. Вам нужно идти к русским чистым. Как у вас с этим?

– У меня есть маленький «смит-вессон» 38-го калибра.

– Лучше оставить его здесь.

– Понятно.

– Вам нужен яд?

– Нет уж, увольте.

– Хорошо. Но я должен был спросить.

– Спасибо.

– Вы используете чужую фамилию?

– Нет.

– Хорошо. Если они сняли с вашей анкеты отпечатки пальцев, то данные уже в компьютере, и если они возьмут ваши пальчики за время вашего пребывания там, раскрыть вас не составит для них труда. – Эванс пристально посмотрел на Тони. – Так вы не используете чужую фамилию?

– Я же сказал – нет.

– Отлично. А то у меня иногда бывают такие клиенты, которых никак не удается убедить отказаться от всяких глупых легенд, к тому же они навешивают на себя столько всякой электроники, что хоть открывай магазин радиотоваров. Я считаю, что к русским надо идти чистым и под своим именем.

– Я так и собирался.

– И знаете, я не о вас лично беспокоюсь.

– Я понимаю.

– Просто я не люблю терять людей. Это плохо для дела.

– Еще бы, – отозвался Абрамс.

Эванс поставил свой кейс на стол и открыл его так, что Тони стало видно содержимое.

– Вы знаете, что это такое?

– Нет.

– Это ЭИТ.

– ЭИТ?

– Электронный индикатор трепа. – Эванс улыбнулся. – Некоторые еще называют его «электронный анализатор голоса».

– Я что-то слышал об этом.

– Вот и хорошо. Русские пользуются им, принимая посетителей. Мы знаем, что они предпочитают американские модели. Точно такие, как эта. – Эванс потянулся и включил прибор. – Анализатор работает в бесконтактном режиме. Они просто смотрят на показания прибора, когда вы говорите. Он может быть вот так же спрятан в кейсе.

– И показывать им, что я говорю неправду?

– Именно. Смотрите, сейчас я устанавливаю шкалу на нулевой уровень. Это мой нормальный голос. Когда я начну врать, аппарат среагирует на микроколебания моего голоса, возникающие самопроизвольно в связи с психологическим напряжением. Если цифры на дисплее зашкалят за отметку «пятьдесят», это будет означать, что я говорю неправду. Теперь посмотрите на экран. – И Эванс произнес своим обычным ровным голосом: – Смит, я думаю, у вас есть шансы справиться с этим заданием.