Текст книги "Лето — это маленькая жизнь (СИ)"
Автор книги: Нелли Игнатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
В прихожей сразу загорелся магический шар. Сразу было видно, что тут жили люди не бедные. Но по сравнению с домом Орловских тут было уютно без захламленности.
Прихожая выходила в холл. Там стоял большой полукруглый диван и несколько кресел. На каминной полке стояли часы, подсвечник на пять свечей и пустая подставка под магический шар, а над ними висели портреты. Четыре повыше, это, как я поняла, были мои бабушки и дедушки, два висели ниже, и это были мои мама и папа. Я узнала их, потому что в том мире у меня было много их фотографий, несмотря на то, что на портретах они были одеты в одежды этого мира, и прически были другие. Но это точно были они. Я стояла и смотрела на них, наверное, не меньше четверти часа. Как же мне жаль, что я не обладаю воспоминаниями здешней Миланы… Но раз у меня ее тело, значит, я она и есть, только с другой памятью.
Я вспомнила, что меня ждут, и с сожалением оторвалась от созерцания портретов. Осмотрела несколько комнат, похожих на небольшие гостиные, кухню, поднялась на второй этаж. Здесь одна из комнат принадлежала моим родителям, а одна была детской Миланы. Небольшая кровать под кружевным балдахином, шкаф и комод с детской одеждой, множество игрушек. Все-таки счастливой была здешняя Милана. У меня не было столько кукол, даже когда тетя Света меня еще любила. Еще здесь была маленькая мебель, как раз для ребенка трех-четырех лет. Столик, стулья, туалетный столик с пуфиком. У зеркала стояли какие-то баночки, бутылочки, шкатулка, наверное, с украшениями. Я открыла шкатулку, и увидела, что она пуста, только в уголке застряла маленькая детская золотая сережка. У меня сложилась впечатление, что кто-то просто выгреб украшения из шкатулки.
Я зашла в комнату родителей, там тоже был туалетный столик, только побольше, и на нем тоже стояли разные баночки и бутылочки, шкатулка для украшений. И тоже пустая. Странно это. Будто тут побывали грабители. Но какие грабители могли войти в дом под охранным заклинанием?
Я еще походила по комнатам, рассматривая вещи и раздумывая над увиденным. Кое-где замечала пустые подставки под магические шары. А вот те, которые висели под потолком, все были на месте. В столовой в стеклянных шкафах явно не хватало посуды, так как полки были полупустыми. На одном из пустых мест сиротливо лежала серебряная чайная ложечка, на другом – маленькая золотая крышечка от набора для специй. Фарфоровые сервизы стояли в целости. Мне стало ясно, что исчезла только серебряная и золотая посуда. На кухне в кладовой стояли мешки с крупами, с мукой. Скорее всего, все испортилось за пятнадцать лет, разве что мед в бочке только засахарился, но остался съедобным. В ящиках с овощами уже было не разобрать, какие там овощи, они все высохли и скукожились в одинаковые серые морщинистые комочки.
В подвале стояли бочки с вином, и была железная дверь, запертая на ключ. В доме Орловских тоже была такая дверь в подвале. Родя рассказывал, что в подвальных комнатах за железными дверями богатые люди хранят свои ценности. Я не знала, что хранят в своей тайной комнате Орловские, так как они меня туда не пускали. Ключи от всего, что запиралось, госпожа Светлина держала под замком в ящике комода в своей спальне, а ключ от ящика носила на шее. Здесь же ключ торчал в замочной скважине. Неужели воры и тут побывали?
Я начала поворачивать ключ. Он шел туго, но, приложив усилие, я повернула его, и дверь открылась. В небольшом помещении, два на два метра, не больше, стояли два сундука, один с серебряными, другой с золотыми монетами.
Вау. Да я богачка. Сундуки были наполнены монетами примерно до половины. Странные какие-то здесь были воры. Если предположить, что сундуки были полными, то почему они унесли только половину монет? Я присмотрелась к стенкам деревянных сундуков. Там, где лежали монеты, на них были едва заметные вмятинки и царапины. Выше стенки были гладкими. Понятно. Эти сундуки никогда не были наполнены доверху. Грабители почему-то совсем не взяли денег.
Я закрыла кладовую, спрятала ключ под бочку с вином и вышла из дома.
Когда я открывала дверь, увидела, что Елена и Максимилиан по-прежнему стоят за оградой. Но что это? Он обнимает ее, они целуются?
Нет, показалось, наверное.
Когда я подошла к ним, Максимилиан обнимал Елену одной рукой за плечи. Ничего неприличного для брата и сестры.
– Ну что, ты что-нибудь вспомнила? – спросила Елена.
Я покачала головой:
– Нет, ничего. Но женщина и мужчина на портретах показались мне знакомыми.
– Ничего удивительного, ведь это твои мама и папа, – сказала Елена.
– А еще мне показалось, что в доме были грабители.
– Почему ты так решила? – удивился Максимилиан.
– Шкатулки для украшений пусты, – ответила я. – В посудных шкафах не хватает посуды, не хватает светящихся шаров.
– Никакие грабители не могли проникнуть в дом, – уверенно сказала Елена.
– Не верите? Пойдемте, сами увидите, – ответила я.
Я взяла принца и принцессу за руки, и провела их в дом. Показала все, что заметила странного, кроме двери в кладовую.
– Действительно, странно, – согласился Максимилиан. – Но если кто-то и был здесь, это твои родственники, Милана.
– Мои троюродные дядя и тетя, Андрис и Светлина Орловские? Других родственников у меня нет.
– Возможно, – кивнула Елена.
– Нет, это слишком дальняя родня, – возразил Максимилиан. – Я был еще ребенком, но хорошо помню, что Ирина и Данил Кедровые не общались ни с какими Андрисом и Светлиной Орловскими. Могу предположить, что твои так называемые родственники были здесь вместе с тобой, Милана. Только так они могли зайти сюда.
Да, теперь я поняла, что, скорее всего, так и было. Вероятно, Светлина и Андрис выманили меня ночью из загородного дома королевской семьи, и я сама провела их в свой дом. Они взяли драгоценности, пособирали, где смогли, магические шары, спустились в кладовую… И не взяли деньги. Очень странно.
– Пропало не так уж много, – сказала я, хотя, наверное, драгоценности на немаленькую сумму потянули. Не зря же Родя говорил, что Орловские начали резко богатеть именно с моим появлением. – Только украшения, посуда и несколько магических шаров. Так или иначе, подавать в суд на Орловских я не буду.
– Твое право, – ответил Максимилиан. – Так или иначе, ты доказала, что ты – наследница Кедровых. Поздравляю, этот дом отныне твой, и ты можешь жить в нем, или приезжать, когда захочешь. За этим лесом находятся твои земли, и живущие на них люди платят за нее аренду. В отсутствие хозяев аренду получала королевская канцелярия, но тебе все вернут.
– Но… но какой из меня землевладелец? – опешила я.
– Ничего, наймешь управляющего, – беспечно сказала Елена. – А пока ты его не найдешь, королевская канцелярия будет продолжать заниматься делами твоей усадьбы. Идемте домой, пора готовить обед.
И мы отправились назад через лес. Я размышляла о том, что сейчас произошло. Стать в одночасье из Золушки принцессой мне уже знакомо, но в этом мире получилось в сто раз круче, чем в том. Хотя все произошло почти аналогично. Вот только почему-то Орловские не забрали серебро и золото… Но на этот вопрос я вряд ли найду ответ. Ну и ладно, от любопытства не умру.
Я стала часто приезжать в родительский дом, иногда даже оставалась ночевать, хотя Елена удивлялась, как я не боюсь оставаться там одна. А мне нравилось. Я выкинула все старые съестные запасы, и обзавелась свежими, вымыла везде полы, перемыла всю посуду, перестирала шторы, покрывала с диванов и кроватей, скатерти со столов и салфетки с комодов и каминных полок, докупила недостающие магические шары.
Вот когда я пожалела, что у меня здесь нет посудомоечной и стиральной машины. Но за неделю я справилась.
Я не стала ничего менять в детской комнате, и спальне мамы и папы. В доме было достаточно комнат, я выбрала себе одну из них. Наконец-то у меня есть свой собственный дом. Только одной мне было в нем одиноко, и ночевала я в основном в загородном доме королевской семьи вместе с Еленой. Я купила лошадь и небольшую коляску, и теперь путь от королевского дома до моего занимал не час, а всего минут пятнадцать.
Когда мне отдали арендную плату за землю за пятнадцать лет, сундуки наполнились на две трети. Мне срочно был нужен управляющий. Но брать человека из деревень, стоявших на моей земле, я не хотела, я ведь там никого не знала. Максимилиан посоветовал мне съездить в город, и поискать человека с опытом работы управляющим.
Но когда мы приехали в Вятошь, то сразу об этом забыли, так как попали как раз на большую ярмарку. Большие ярмарки происходили раза четыре в год, когда в столицу съезжались сразу несколько торговых караванов. Столько товаров я еще ни разу в жизни не видела. Торговыми фургонами были заняты все площади, и большие, и маленькие, и даже все мало-мальски широкие улицы. Мы с Еленой переходили от фургона к фургону, рассматривая посуду, ткани, драгоценности. Максимилиан ходил за нами, скучающе разглядывал то, на что мы смотрели с восторгом, и даже купил и подарил нам две одинаковые золотые подвески, только Елене с рубином, а мне с изумрудом.
Вдруг около одного из фургонов я увидела Орловских, все семейство. Но было заметно, что они тут вовсе не из-за ярмарки, потому что на товары они почти не смотрели, а разглядывали больше покупателей. Я быстро схватила принца и принцессу за руки, и затащила в проем между повозками.
– Что такое? – удивилась Елена.
– Там мои родственнички, – пояснила я. – И у меня такое чувство, что они приехали искать меня.
– Сейчас узнаем, – сказал Максимилиан и шагнул к выходу из проема.
Я поймала его за руку.
– Стой. Они же тебя узнают.
– Не узнают, – лукаво улыбнулась Елена. – Ты еще не знаешь, какую способность волшебник подарил Максу при рождении. Когда он не хочет, чтобы его узнавали, его никто не узнает.
Я отпустила руку принца, он подошел к Орловским, и встал неподалеку, как будто рассматривал товары в лавке фургона. Когда Лола, Светлина и Андрис перешли к другому фургону, он пошел за ними.
Минут через пятнадцать он вернулся, и рассказал, что Светлина, Лола и Андрис действительно приехали в Вятошь, чтобы найти меня.
– Вот только зачем? – спросила я.
– А это ты можешь спросить у них сама, – ответил Максимилиан.
– Сама? – опешила я.
– Не бойся, мы будем рядом, и не дадим тебя в обиду, – добавила Елена.
А, в самом деле, чего я боюсь? Что они смогут мне сделать? Я теперь человек самодостаточный, и у меня в друзьях принц и принцесса. И мне давно уже хочется узнать, зачем они меня выкрали из загородного дома королевской семьи. Принц показал мне, куда ушли Орловские, и я направилась туда. Елена и Максимилиан пошли за мной.
Госпожа Светлина, Лола и господин Андрис стояли у очередной лавки и разглядывали покупателей.
– Ма-ам. Я устала. Полдня уже тут бродим. Давайте уже домой поедем, – ныла Лола. – Ну зачем нам искать Ланку? Может, она вообще в лесу сгинула, а мы ее в столице ищем.
– Мы обыскали все леса вокруг села, и даже обрывка платья не нашли, – сказал господин Андрис. – Чтобы она стала в лесу делать две недели? Дело ясное, что в город подалась. Странно только, что она раньше от вас двоих не сбежала.
– Так зачем мы ее ищем? – спросила Лола.
– Потому что если мы не найдем, ее найдет кое-кто другой, – ответила госпожа Светлина.
– Привет, – сказала я родственничкам. – Кого это вы тут ищете?
Они повернулись на голос, и на несколько мгновений застыли в немой сцене. В глазах госпожи Светлины я увидела испуг, в глазах Лолы – зависть, но смотрели они не на меня, а на стоящего позади меня принца, и только господин Андрис, кажется, был рад меня видеть.
– Похоже, кое-кто ее уже нашел, – сказал, наконец, господин Андрис.
– Ми… Милана? – ошарашено проговорила госпожа Светлина. – Почему ты с ним?
– Ты его невеста, да? – ревниво добавила Лола.
– Какая вам разница, – сказала я. Могла бы сказать "нет", но решила, пусть помучаются в неведении. – А вот я подам на вас в суд, если не скажете, зачем вы меня похитили, когда мне было три года, и обворовали дом моих родителей.
Конечно, ни в какой суд подавать я не собиралась, сказала, только чтобы напугать. И они испугались.
– Откуда ты знаешь? – вскрикнула Лола.
– Мы не украли, мы только хотели, чтобы ты жила с родными людьми, – пробормотала госпожа Светлина.
– С какими родными? – усмехнулась я. – Вы мне даже тетей себя не разрешали называть. Так вы ответите на мои вопросы, или мне идти к королевскому судье? Самое малое, что вам будет за похищение и воровство – это конфискация вашего имущества и всех земель.
Вообще-то я понятия не имела, что за это обещает местное правосудие, но уж пугать, так пугать. Но госпожа Светлина лишь смотрела на меня испуганно и зло, и молчала.
– Да чего теперь скрывать, – начал господин Андрис.
– Андрис, – прикрикнула на него жена.
– Папа, – вторила ей дочь.
– А я говорил вам, что когда-нибудь придется держать ответ, – сказал господин Андрис, отмахнувшись от Светлины и Лолы. – Уж лучше рассказать все Милане, чем королевскому судье. Да, детка, – он повернулся ко мне. – Мы выманили тебя из дома, чтобы пойти в дом твоих родителей и забрать оттуда все ценное. Твоим родителям уже ничего было не нужно, а нам нужны были средства, чтобы растить свою дочь. Но дом твоих родителей был под охранным заклинанием, а королева не собиралась искать твоих родственников, Милана, чтобы передать им опекунство над малюткой и ее наследством. Вот Светлина и уговорила меня взять дело в свои руки. Ты пошла с нами охотно, потому что мы пообещали отвести тебя домой. Мы взяли драгоценности, серебряную и золотую посуду. Я говорил Светлине, что этого будет достаточно, но она хотела больше, и мы спустились в подвал. Дверь в кладовую тоже оказалась под охранным заклинанием, потому что даже я не смог повернуть ключ в замочной скважине. И ты, Милана, тоже не смогла, уж не знаю, почему.
Зато я сразу поняла, почему. Охранное заклинание было не причем. Мне было всего три года, и я не смогла открыть тугой замок, потому что мне просто не хватило сил.
– Мы хотели воспитывать тебя, как родную, вместе с нашей дочерью, – продолжал господин Андрис. – Но Светлина так разозлилась на тебя, за то, что ты не открыла замок в кладовую, что уже не могла относиться к тебе, как к родной. Когда мы ехали с тобой домой в Орловское, мы заехали к одной волшебнице. Светлина сказала, что у тебя сильный испуг, и попросила сделать так, чтобы ты все забыла.
– Ладно, мне понятно, что вы захотели взять себе богатства моих родителей, – сказала я. – Но почему вы не вернули меня в загородный дом королевской семьи, если не хотели воспитывать, как родную?
– Из-за твоего дара, – ответил господин Андрис. – Экономия на свечах, и не только. Говорят, что твой дар – талисман для дома, в котором ты живешь. Я, правда, сначала этому не верил, но потом сам убедился. Как только ты появилась в нашем доме, дела сразу пошли в гору. Я говорил Светлине, что только за одно это мы должны тебя холить и лелеять, но она все равно не могла… Прости, если можешь.
– Вы всегда хорошо относились ко мне, дядя Андрис, – сказала я. – Поэтому я вас прощаю, и их тоже, пусть вас благодарят за это. Но и вы меня простите, если в следующий раз, увидев вас или их, я сделаю вид, что не знакома с вами.
– Понимаю, – покачал головой дядя Андрис. – Но я надеялся, когда-нибудь ты заедешь в гости. Маша и Аня часто о тебе вспоминают. И Родя тоже соскучился…
И тут мне в голову пришла замечательная мысль: а не взять ли мне в управляющие Родю? Он хотя и простой конюх, но не глупый парень, разберется, что к чему. И с Еленой он будет чаще видеться, и она, в конце концов, поймет, какой он хороший, и полюбит Родю… А его мама будет в моем доме экономкой. Надеюсь, они с радостью согласятся уехать из Орловского навсегда.
– Хорошо, дядя Андрис, спасибо за приглашение, заеду на днях, – сказала я.
ГЛАВА 10. Дворцовые тайны
Так я и сделала. Приехала в гости к Орловским. В моей комнате все было по-прежнему. Неужели они думали, что я еще вернусь? Я забрала из комнаты только то, что считала своим – нижние юбки от бального платья и корзинку с рукоделием, хотя, занималась им не я, а та, прежняя Милана. Но я считала, что не должна оставлять ее вещи в этом доме. И Родя с тетей Клавой согласились переехать ко мне в Кедровый Бор. А госпожа Светлина и Лола были сама любезность и гостеприимность.
Только один раз госпожа Светлина отозвала меня в сторонку и тихо сказала:
– Милана, поверь, мы увезли тебя из королевского загородного дома и не рассказали, кто ты на самом деле, не только потому, что считали несправедливым, что нас не назначили твоими опекунами и не доверили твое наследство. Была и другая причина. Если ты действительно невеста принца Максимилиана, то знай, тебе нельзя выходить за него замуж.
– Почему это? – спросила я.
Мы с принцем за последние две недели стали хорошими друзьями. Я, конечно, надеялась, что со временем он предложит мне за него замуж, хотя пока об этом речи не шло, и никаких, даже маленьких намеков на сердечную симпатию с его стороны пока что не наблюдалось. Но я не собиралась сообщать об этом госпоже Светлине.
– Я не знаю, но когда ты только родилась, мне об этом сказала твоя мама, – ответила она.
– Вы меня обманывали всю жизнь, так почему я сейчас должна вам верить? – спросила я.
– Ну, как хочешь, только помни всегда – выйдешь замуж за принца – совершишь большую ошибку.
Еще бы я не запомнила. Это же последнее, чем госпожа Светлина могла мне навредить – испортить напоследок настроение.
Хорошо, что в доме Орловских я не задержалась. Я пробыла там ровно столько времени, сколько понадобилось Роде и тете Клаве, чтобы собрать свои вещи. Он и его мама сразу уехали со мной, оказалось, что их дом уже давно им не принадлежит, заложен господам Орловским за долги, так что они без сожалений с ним расстались. Я привезла их в дом Кедровых, отдала в полное и пожизненное распоряжение просторный флигель в глубине парка, и они сразу приступили к своим обязанностям. Родя занялся финансовыми делами, а в свободное время приводил в порядок запущенный парк. Тетя Клава стала готовить вкусную еду.
Я была счастлива. Только было жаль, что всем, что я имею, мне не с кем поделиться. Максимилиан мне все еще нравился, но он относился ко мне скорее как к сестре, чем как к потенциальной невесте. Мало того, я поняла, что мне с его стороны ничего не светит, равно как и остальным девушкам королевства. Оказывается, тогда мне не показалось, Елена и Максимилиан действительно целовались. Находясь рядом с принцессой большую часть каждого дня, я поняла, что она влюблена в своего брата, а он любит ее совсем не как сестру.
Я помню, что в том мире, откуда я родом, в древности короли или принцы могли жениться на своих сестрах. Но уже давно эта порочная практика запрещена. И в этом мире наверняка тоже. Иначе Елена и Максимилиан уже давно могли бы пожениться. Я провела в этом мире два месяца, но этого времени хватило, чтобы узнать, что мужчины здесь имеют право жениться, как только смогут обеспечивать семью, а девушки могут выходить замуж с того дня, как у них начинаются месячные, то есть в тринадцать – четырнадцать лет. Но такие ранние браки довольно редки. Обычно девушки выходят замуж в восемнадцать – двадцать пять лет.
Максимилиан – двадцатидевятилетний мужчина без материальных проблем, а Елене уже девятнадцать, то есть замуж ей не рано. И оба до сих пор не собираются обзаводиться семьями.
Меня беспокоило такое состояние дел, но поговорить об этом с Еленой, а тем более с Максимилианом я не решалась. В конце концов, я всего лишь фрейлина, а не полиция нравов. У них есть мать, да и принц с принцессой давно не дети, пусть сами разбираются.
Мое беспокойство разрешилось неожиданно просто. Елена заметила однажды мой осуждающий взгляд, который я не смогла скрыть, когда Максимилиан, прощаясь, нежно погладил ее руку. Когда принц ушел на охоту, принцесса сказала:
– Ты заметила.
– Да, – призналась я.
Мы в это время были в загородном доме королевской семьи. Принцесса заперла входную дверь, взяла меня за руку и повела в нашу спальню. Там она тоже закрыла дверь на крючок, потом выглянула в окно, нет ли кого поблизости, закрыла его и задернула шторы. Зачем? Кроме нас двоих на километр вокруг нет ни одного человека. Я поняла, что сейчас узнаю какую-то страшную тайну.
Но всех этих предосторожностей Елене показалось мало. Она затащила меня в малюсенькую гардеробную, плотно прикрыла дверь, мы сели там на скамеечку между вешалками с платьями, только тогда она заговорила, и то шепотом.
– Да, я люблю Максимилиана, а он любит меня, – призналась Елена. – И уже давно… Однажды, мне тогда было пятнадцать, мы с Максом зимой катались по лесу на лошадях. Моя лошадь чего-то испугалась, понесла, перестала слушаться команд. И упала в овраг. Хорошо, что Макс успел в последний момент выдернуть меня из седла. Но и его лошадь повредила ногу, нам пришлось идти пешком. Началась метель, стемнело, и мы заблудились… Нашли какую-то заброшенную избушку в лесу, решили в ней заночевать. Я, пока по сугробам пешком тащилась, сильно вспотела, а потом, пока Макс дверь в избушку откапывал, замерзла, и простудилась. А в избушке холод стоял почти как на улице, и очаг разжечь было нечем. Макс всю ночь согревал меня своим телом, а потом домой нес на руках. Я долго болела, и он почти не отходил от моей постели. Вот тогда я в него и влюбилась. Сначала мне было очень стыдно, это же неестественно, испытывать к брату плотские чувства. Но я ничего не могла с собой поделать. Едва увидев Макса, я сразу вспоминала ночь, проведенную в лесной сторожке, как мне там было хорошо, что хотелось повторить все снова.
– Вы там что, любовью занимались? – нахмурилась я.
– Нет, что ты. Ничего такого не было. Макс просто растирал и массировал мое тело, чтобы мне стало теплее. Ну, естественно, мы оба были почти полностью раздеты, чтобы его тепло передавалось мне напрямую, а не через одежду, но он даже кальсоны не снимал. Хотя я прекрасно его чувствовала через них… А когда я поняла, что он тоже любит меня не как сестру, вообще хотела уехать куда-нибудь, чтобы не дать расцвести порочной страсти. Я хотела сбежать, но Макс остановил. Он сказал, что от себя мне сбежать все равно не удастся. И я осталась.
– А может, вам следовало расстаться, – назидательным тоном сказала я.
– Осуждаешь?
– Как я могу осуждать принцессу?.. Но если честно, то да, – призналась я. Хотя кто бы говорил. Та, которая увела мужа у собственной тети.
– Тебе станет легче, если я скажу, что мы с Максом не брат и сестра? – спросила Елена.
– Да, но не слишком, – ответила я.
– И если скажу, что Макс скорее твой брат, а не мой, – добавила Елена.
– Как это? – удивилась я, и сразу вспомнила слова госпожи Светлины о том, что мне нельзя за него замуж.
Неужели она была права? Неужели не врала? Или Елена мне сейчас врет? Зачем? Из источников света в гардеробной у нас был только мой кулон с лунным камнем, но в его неярком свете я видела лицо принцессы. Не похоже было, что она шутит.
– Это запутанная история, – ответила Елена. – Тайна за семью печатями. Поклянись самым дорогим, что у тебя есть, что никому не расскажешь.
Чем я могла поклясться? Богатством? Оно не было для меня дороже всего, я же его не своим потом и кровью нажила. Легко пришло, легко и уйдет. Родных у меня нет ни в том мире, ни в этом. Единственными близкими людьми мне стали Родя и его мама, и Елена с Максимилианом. Но не могла же я поклясться жизнью принца и принцессы. И я поклялась жизнью Роди и тети Клавы.
Вот что рассказала мне Елена.
Тридцать лет назад Вятошью правил король Эван. И была у него жена Настия. Двадцать девять лет назад у них родился принц Максимилиан. А через год Настия заболела и умерла. Король Эван женился на другой, принцессе из соседнего государства, Мирославе Пермской. Максимилиан долгое время даже не знал, что Мирослава – ему не мать, а мачеха.
Новая королева никак не могла родить ребенка, и Эван, посчитав Мирославу бесплодной, хотел с ней развестись, и не разводился только из-за сына. Максимилиан любил Мирославу, как собственную мать, и она была для него хорошей матерью. И все же ей очень хотелось иметь собственного ребенка.
Мирослава обратилась к волшебнице за советом, как ей забеременеть. Чтобы никто не узнал об этом, она пошла не к придворным волшебникам, а под видом простой горожанки нашла странствующую с торговым караваном волшебницу.
Та с помощью магии обследовала королеву, и сказала, что они не могут иметь детей не потому, что Мирослава бесплодна, а потому, что бесплоден ее муж.
– Но как же так? – удивилась Мирослава. – У моего мужа есть сын от первого брака.
– А это ты спроси у его бывшей жены, – ответила волшебница.
– Все врет твоя колдунья, – закричал Эван, когда Мирослава рассказала ему об этом. – Откуда же тогда взялся Максимилиан?
– Она сказала, что Максимилиан не твой сын, – ответила Мирослава.
– Как это не мой? А чей же? – возмутился король.
– Волшебница не знает, – сказала королева. – Эту тайну Настия унесла с собой в могилу.
Эван не поверил в то, что Максимилиан не его сын, но семена подозрения были посеяны. Мальчик был похож на мать, Эван не находил в его чертах ничего своего. Одно это уже было подозрительно. Эван пошел к придворному волшебнику, и приказал ему узнать, кто отец Максимилиана.
– Вы, Ваше Величество, – ответил волшебник. – Неужели вы в этом сомневаетесь?
– Сомневаюсь, – ответил король. – Неужели никто не замечает, что Максимилиан совсем на меня не похож?
– Ребенок может быть похож на одного из родителей, а случается, и ни на мать, ни на отца, а на деда, прадеда, бабку или прабабку.
– И все же я хочу знать, действительно ли я его отец, – сказал Эван.
– Это узнать невозможно, – ответил волшебник. – Никакая магия не может проникнуть в мир мертвых. Вот если бы Настия была жива, с помощью магии можно было бы заставить ее сказать правду. Но в данном случае я ничем не могу помочь, Ваше Величество.
В том мире, откуда я пришла, определить отцовство было бы просто – сделать анализ ДНК, и все дела. Но здесь медицина не была настолько развита. Существовали маги-лекари, которые могли лечить многие болезни с помощью магии, и знахари, лечившие людей целебными травами, но способа определить, кто является отцом ребенка, не существовало.
Король Эван задался целью узнать хотя бы, действительно ли он виноват в том, что у него с Мирославой нет детей, и придумал, как это сделать. Он заставил жену, в строжайшей тайне, конечно, переспать со своим старшим советником, Данилом Кедровым. Между королем и советником был заключен тайный договор, скрепленный печатью с магическим заклятьем, что если Мирослава понесет от Данила, Эван признает ребенка своим. Нарушить договор, то есть, рассказать о нем кому-то, было нельзя. Заклятье тотчас убило бы того, кто это сделал и того, кому тайна стала известна. Оно теряло силу только в том случае, если заключившие договор оба погибнут. Но в таком случае некому стало бы нарушать соглашение. Мирослава в договоре не участвовала, так как и без него никому не рассказала бы о постыдной связи.
Вскоре королева забеременела, и родила дочь Елену. Приглашенная на праздник по поводу рождения девочки волшебница подарила ей способность чувствовать, правду или нет говорит ее собеседник.
Рождение Мирославой ребенка убедило Эвана в своей бесплодности, и в том, что первая жена ему изменяла. Дочь король признал, и, надо отдать ему должное, любил, как свою собственную, и к сыну не стал относиться хуже. Но, уверенный в своей бесплодности, начал гулять направо и налево, ни одной юбки не пропускал. Королева Мирослава страдала, плакала, но терпела. Развестись она, конечно, могла, но тогда ей следовало бы вернуться в родительский дом, расстаться с детьми навсегда и провести затворницей всю оставшуюся жизнь. Конечно, она могла бы снова выйти замуж, но никакой принц или король уже не женился бы на ней, она могла бы рассчитывать только на брак с человеком, не принадлежащим ни к одному королевскому двору.
А старший советник короля, Данил Кедровый, женился на бывшей простой горожанке Ирине Вятской, которая работала во дворце горничной, но незадолго до свадьбы стала фрейлиной королевы, автоматически получив знатность. Вскоре у Ирины и Данила Кедровых родилась дочь Милана. Волшебник на празднике рождения подарил ей способность зажигать магические шары на сто шагов вокруг себя.
Елена и Милана росли вместе, и были почти неразлучны.
До того дня, то есть той ночи, когда Милана исчезла.
Елена замолчала.
Моих родителей, кстати, звали Ирина и Даниил. Я сказала:
– Это, конечно, очень интересная история, но из нее не следует, что Максимилиан – мой брат.
– Ты просто не дослушала, – ответила Елена.
И рассказала, как однажды, когда она была совсем маленькая, всего месяца четыре или пять, к королеве Мирославе пришла плачущая горничная, Ирина, и призналась, что беременна от ее мужа, короля Эвана.
– Как такое может быть? – не поверила королева. – Верно, ты что-то путаешь, девушка.
– Клянусь вам, Ваше Величество, у меня никогда не было другого мужчины, – воскликнула Ирина. – Я не хотела этой связи, сопротивлялась, сколько было возможно, но ваш муж настаивал, как я могла отказать самому королю?
Простая горничная не могла знать, что король Эван не может иметь детей. Об этом знали только четыре человека, и одна из них, королева Настия, была мертва. Но Мирослава держала на руках свою маленькую дочку, и этот контакт позволял ей пользоваться даром малышки – до тех пор, пока она не подрастет настолько, что сама сможет ответить, правду или нет говорит собеседник. Поэтому королева поняла, что девушка не врет. Значит, соврала та волшебница, к которой Мирослава ходила за советом.
– Чего же ты хочешь, милая? – с сочувствием спросила королева. – Хочешь, чтобы король признал твоего ребенка?
– Нет, я не смею, – ответила Ирина. – Я бы только хотела, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался. Мои родители умерли, других близких родственников нет, а дальним я не нужна. И жилья, кроме комнаты во дворце, которую я делю с еще двумя девушками, у меня нет. Я не замужем, а с ребенком меня и вовсе никто не возьмет…
– Не печалься, – ответила королева. Она и сама чувствовала, что девушка говорит искренне. – Я помогу тебе. С этого дня ты не горничная, а одна из моих фрейлин. И мужа я тебе тоже найду. Только ответь на один вопрос. Ты ведь работаешь во дворце больше десяти лет, и знала королеву Настию?
– Да, Ваше Величество, я с двенадцати лет в горничных, – ответила девушка.
– Скажи, Ирина, ты знаешь, у Настии были любовники? – спросила Мирослава.
