Текст книги "Сад золотого павлина (Индрапутра) (ЛП)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Птенец гаруды, купавшийся утром,

Тонет, крылья вздымая грузно:

Обнял его в воде Индрапутра,

Сын махараджи Бикрамы Буспы.

Услыхав этот пантун, царевна в волнении прижала руки к груди и молвила: «Увы, видел Индрапутра, как мы забавлялись здесь. Иначе откуда бы ему знать, что кто-то обнял в воде мой стан?»

Молвили тогда пери: «Достоин всяческого осуждения поступок сего юноши, который хитростью подслушал наши речи. Если узнает о случившемся раджа Дэва Лела Менгерна, он обрушит свой гнев на наши головы. Но разве в силах мы, о госпожа, не изумляться, глядя, как этот юноша, будто живых, рисует на песке драконов и иные дива! Он и лицом прекрасен, и мудр в обхождении, и умен в речах!»

Ответствовала царевна: «Сомнений больше нет. Это он похитил наши платья». Сказали пери: «Пусть лучше госпожа сама предстанет перед юношей. Быть может, он смягчится сердцем и вернет наши одежды». Молвила Сери Ратна Гемала Нехран: «Мне и помыслить стыдно о том, что я предстану перед юношей, да и что я скажу ему, как смягчу его сердце?» Смеясь, ответствовали служанки: «Мы тоже ведь не знаем, что ему сказать». Сказала с улыбкой царевна: «Не подобает мне вести разговор с этим юношей». Ответствовали пери со звонким смехом: «А что случится? Разве причинил он нам своими речами хоть малейший вред? Только нас он не послушал, так, может, послушает царевну и отдаст одежды, которые похитил».

Выслушав служанок, сдалась царевна на уговоры и, робко ступая, направилась к Индрапутре, не зная, подобающее ли совершает деяние, и пылая от смущения. Приблизясь же, обратила она взор свой на несказанно прекрасный лик Индрапутры, на его горделивую осанку и сказала, обратясь к юноше: «О брат мой, мы предаемся на твою волю, поступай, как пожелаешь, только верни наши одежды». Ответствовал Индрапутра: «Воистину мы с тобой брат и сестра». Молвила царевна: «Возврати наши одежды, и я дам тебе все, что пожелаешь». Спросил Индрапутра: «Это правда, что ты исполнишь любое мое желание?» Ответствовала Сери Ратна Гемала Нехран: «Как верная брату сестра, я дарую тебе все, что бы ты ни попросил». Молвил Индрапутра: «Поклянись, что не обманешь, и я верну ваши платья». Услыхав это, возрадовалась царевна и поклялась, говоря: «О юноша, воистину нерушима наша верность друг другу».

Возрадовался Индрапутра и молвил, обратясь к Сери Ратне Гемале Нехран: «О сестрица, ежели правда то, что ты сказала, подари мне чудесный талисман, покоящийся на кровле твоего дворца. Тогда я возвращу одежды». Замолчала царевна, услыхав слова Индрапутры, сама же подумала: «Откуда узнал он о талисмане? Видно, придется отдать ему это сокровище, тогда он возвратит нам платья. Иначе мы не сможем вернуться во дворец, к тому же я нарушу свою клятву. Лучше уж исполнить его желание». Подумав так, молвила Сери Ратна Гемала Нехран: «О брат мой, я дарую тебе то, о чем ты просишь, только поведай прежде, чей ты сын, кто отец твой, как ты попал сюда и откуда узнал о моем талисмане». Ответствовал Индрапутра: «О царевна, я сын махараджи Бикрамы Буспы, зовут же меня Индрапутрой». И рассказал он царевне обо всем, что с ним произошло от начала и до конца, и, выслушав его, Сери Ратна Гемала Нехран пришла в изумленье.

Покуда они беседовали, прибежали к царевне служанки, говоря: «О госпожа, попроси юношу поскорей вернуть нам нашиодежды, ибо вскоре явится сюда хранительница моря и обо всем расскажет твоему отцу». Услыхав это, молвил Индрапутра: «Не страшись, о сестрица, ибо я довожусь внуком хранительнице моря». Между тем хранительница моря, смеясь, приблизилась к ним, и поведала ей Сери Ратна Гемала Нехран о клятве, данной Индрапутре. Молвила тогда пери: «О царевна, нет беды в том, что назвала ты Индрапутру братом, ибо он тоже происходит из рода могущественных раджей». От этих слов приязнь царевны к названому брату Индрапутре преумножилась, служанки же сказали: «О госпожа, нам надо поспешить во дворец, ибо он давно уже пустует».

И обратилась Сери Ратна Гемала Нехран к Индрапутре: «О брат мой, возврати наши одежды, я же дарую тебе волшебный талисман». Согласился Индрапутра и принес одежды. Сказала тогда Сери Ратна Гемала Нехран: «О брат, если ты желаешь, чтобы я даровала тебе талисман, отправляйся вместе с нами во дворец». Ответствовал Индрапутра: «Как же достигну я дворца? Я ведь не умею летать!» Молвила царевна: «О брат мой Индрапутра, тебя домчит летучий поднос, только в пути не оглядывайся, не то упадешь на землю». Сев на поднос, сказал Индрапутра царевне: «Смотри же не нарушь своей клятвы!» Ответствовала царевна: «Не тревожься, ибо я никогда не отступаюсь от своего слова».

Сказав так, царевна вместе со служанками поднялась к небесам, а поднос последовал за ними, и с высоты вся земля показалась Индрапутре величиной с невысокую гору. Вскоре они достигли лугов, именуемых Белантара Хайрани, которые своей красотой повергли Индрапутру в изумление, там и находился дворец царевны. Приметив, что залюбовался Индрапутра прекрасными лугами, царевна приказала подносу спускаться на землю, и Индрапутра не мог понять, отчего опустился летучий поднос. Поднявшись на ноги, Индрапутра направился к стоявшему в отдалении дворцу, глянул вверх, но не увидел более пери – они скрылись из виду.

И достиг Индрапутра дворца, подобного огнедышащей горе, испускающей ослепительное сияние, и так подумал: «Куда я попал и что это передо мной? Увы, напрасно я возвратил одежды коварным пери». Приблизясь, увидел Индрапутра, что окружает дворец Сери Ратны Гемалы Нехран решетчатая ограда из дамасской стали, а ворота в стене, выкованные из чистого золота и изукрашенные драгоценными алмазами, были так прекрасны, что поражали всякого своим величием. Стражем у ворот был поставлен могучий слон, нрава весьма свирепого. Он грозно взмахивал ушами, будто собирался броситься на Индрапутру. Подле ворот росло раскидистое баньяновое дерево с ветвями из золота, листьями из серебра и плодами из сверкающих рубинов, и слон был привязан к этому дереву.

Объятый страхом, подумал Индрапутра: «Не будь слон привязан, верно, бросился бы на меня»,– и еще больше устрашился от этой мысли. Пери же смеялись, глядя на Индрапутру из дворца, и он опять посетовал, что возвратил им одежды. И так сказал себе Индрапутра: «Чем терпеть позор, лучше пасть в битве со свирепым слоном. Ведь только единожды принимают смерть». Выхватил он меч из ножен, приблизился к огромному зверю, но вдруг приметил, что слон вперил в него неподвижный взгляд. Подумал тогда Индрапутра: «Слон этот, верно, не живой – только изваян искусно». Нашел Индрапутра нить, тянущуюся от зверя к мудреному механизму, разрубил ее мечом, и чудесный слон, рухнув наземь, застыл недвижимый. Увидел тогда Индрапутра, что слон выкован из дамасской стали, бивни у него – из горного хрусталя, глаза – из зеленых изумрудов, а когти из бирюзы. И укрывала слона попона из златотканой парчи, расшитой многоцветными нитями. Подивился Индрапутра чудесному слону и великому искусству того, кто его изваял.

Войдя в ворота, Индрапутра увидел перед собой вторую ограду из драгоценного сплава, ворота же в ней были из чистого золота, затейливо изукрашенного. Только собрался Индрапутра пройти через те ворота, как приметил их стража – тигра, который грозно ощерил клыки, поджал хвост и прядал ушами, словно изготовясь к прыжку. И был тигр привязан к гранатовому дереву. Подивившись на зверя, Индрапутра бросился к нити, приводившей его в движение, разрубил ее, и тигр, пав наземь, застыл недвижимый. И увидел Индрапутра, что тигр изваян из драгоценного сплава меди и золота, когти у него из жемчуга, глаза – из синего стекла, язык —из рубинов, а лапы из горного хрусталя.

Пройдя через вторые ворота, Индрапутра подивился их несказанной красоте и направил стопы свои к третьей ограде с воротами из свинца, затейливо изукрашенного. Ворота эти сторожил лев, привязанный к виноградной лозе. Лев грозно разинул пасть, стал бить хвостом и поводить глазами, словно желая пожрать Индрапутру. Индрапутра же, помыслив, что сей лев тоже чудесное изваяние, перерубил мечом нить, приводившую его в движение, и, подобно остальным тварям, лев пал недвижимый на землю.

После Индрапутра достиг четвертой ограды с решеткой из драгоценного сплава и воротами из чистого золота, на которых были вычеканены дивные цветы. Сторожил те ворота свирепый носорог, устремившийся к Индрапутре, гибельно разверзнув пасть. Привязан носорог был к финиковой пальме, чьи листья трепетали на ветру и звенели, подобно голосам перекликающихся людей. Подивился Индрапутра на носорога, раздумывая, не чудесный ли он, а царевна, видя, что юноша в сомнении, смеялась со служанками, глядя на него. Индрапутра же приметил, что не светятся глаза у зверя, и помыслил: «Воистину сей носорог диковинное творение рук». Он разрубил нить, приводящую в движение чудище, и недвижимым застыл носорог, пав на землю. Был он изваян из цельного куска горного хрусталя, а язык его – выкован из дамасской стали и остро наточен.

Приблизившись к пятой ограде, с решеткой из серебра и воротами из чистого золота, Индрапутра увидел стража ворот – семиглавого дракона, отверзшего все семь своих пастей, высунувшего семь языков и устрашающе ощерившегося, так что его нижние губы легли на землю, верхние же достигли дверей дворца. И объял страх душу Индрапутры при виде грозного дракона, царевна же и служанки громко смеялись над его робостью. И подумал Индрапутра: «Ежели войду, дракон проглотит меня». Дивясь его грозному виду, бросился он к нити, приводящей в движение чудовище – хранителя врат, перерубил ее, и навеки застыл дракон недвижимым.

Индрапутра же отправился дальше и достиг шестых ворот в решетчатой ограде, которые стерегла страшная и грозная гаруда, привязанная к вечнозеленой пинии. Индрапутра приблизился к гаруде, увидел, что и она чудесное творение, и подивился, с каким искусством изваяли ее тело из магнитного железа, глаза – из мрамора, когти же выковали из дамасской стали. Перерубил Индрапутра нить, протянувшуюся к пинии, гаруда встрепенулась и навеки застыла недвижимой.

И вот наконец Индрапутра очутился у седьмой ограды. Ее решетка была из красной меди, ворота же – из цельного изумруда. Еще издали он приметил какое-то чудище, подобное клубам дыма, вздымающимся к небесам, приблизившись же к воротам, узрел раксасу на зеленом коне, вращающего в каждой руке по обнаженному мечу. Увидев раксасу, Индрапутра подивился, поднял с земли ветку, бросил ему, и раксаса будто ножницами перерезал ветку мечом. Тогда понял Индрапутра, что и раксаса – чудесное изваяние, и в тот же миг услыхал доносившийся из-под земли гул. Разрыв землю, Индрапутра нашел золотое колесо, от которого протянулась к раксасе серебряная нить. Индрапутра перерубил эту нить, и, рухнув наземь, застыл недвижимым грозный великан. Так, сокрушив все волшебные преграды, Индрапутра прошел через семь ворот и направился ко дворцу царевны.

Подивившись уму и храбрости Индрапутры, царевна повелела убрать дворец изукрашенными золотым шитьем парчовыми завесами и покровами из тончайших шерстяных тканей и зажечь китайские фонари, свечи и масляные светильники во всех покоях. После же приказала четырем служанкам отнести Индрапутре благовонные притирания, шафрановый порошок и прекрасные одежды, дабы, совершив омовение, он мог в них облачиться.

Четыре служанки предстали перед Индрапутрой и, почтительно склонившись, молвили: «О господин наш, царевна зовет тебя в сад Любовного томленья». И последовал Индрапутра за четырьмя служанками.

Сад, в который они вошли, был окружен решетчатым забором из драгоценного сплава, и вела в него калитка из чистого золота и драгоценных камней девяти родов, изукрашенная многоразличными самоцветами. В том саду Индрапутра узрел всяческие дива, искусно сработанные, разостланные на земле покровы из тончайших шерстяных тканей, а на них – мягкие подушки, расшитые позлащенными нитями.

В саду стояла прекрасная беседка, укрытая в тени дерева с золотым стволом, листьями из изумрудов и плодами из голубых сапфиров, на самой его вершине танцевал, распустивши хвост, павлин несказанной красоты. Когда легкий ветерок шелестел в древесной листве, слышался звон касавшихся друг друга листьев, подобный сладостным звукам оркестра. И повсюду в том саду распевали свои песни скворцы, длиннохвостые попугаи услаждали слух прекрасными шаирами, а красные попугаи рассказывали всевозможные истории. Разноцветные рыбки в пруду всплывали на поверхность, волнуя воду, и она шумела, подобно голосам перекликающихся людей или постукиванию пестов в руках женщин, толкущих рис. Индрапутра подивился всем этим чудесам и, восславив имя Всевышнего, подумал: «Как же помыслить о Нем, если даже рабы Его наделены такими сокровищами?»

Когда опамятовался Индрапутра, к нему с почтительным поклоном приблизились пери и молвили: «О господин наш Индрапутра, не медли, соверши омовение». Ответствовал Индрапутра: «Прежде вы войдите в воду, а после я». Пери улыбнулись и пропели такой пантун:

Коль светит луна, темноту серебря,

Зачем же укрыта за звездным забором;

Коль правду сказал ты, назвавши себя,

Зачем же боишься предстать нашим взорам?

Улыбнулся Индрапутра и ответствовал таким пантуном:

Отмерить на баджу два локтя ткани

Раджа Индрагири[17]17
  Индрагири – позднесредневековое малайское государство на Восточной Суматре.


[Закрыть] не поскупится;

Меня увидите вы не ране,

Чем вашей красою мой взор насладится.

Засмеялись пери словам Индрапутры, а он пропел еще и такой пантун:

Поймали рыбу и рыбу ту

Глушат молотом деревянным;

Ничуть не стыжусь за свою красоту,

Стыжусь, что нагим перед вами предстану.

Пери звонко расхохотались, Индрапутра же, сбросив одежды и умастившись притираниями и шафрановым порошком, вошел в прекрасный пруд и насладился ароматом его вод, благоуханием подобных розовой воде. Когда он совершил омовение, пери принесли многоразличные благовония и драгоценные одежды, дарованные Индрапутре царевной, и, дивясь красоте юноши, в один голос воскликнули: «Воистину прекрасен Индрапутра, вполне под стать он Сери Ратне Гемале Нехран».

Они поднесли Индрапутре благовония и одежды на подносе из бирюзы и, почтительно склонившись, молвили: «О господин наш Индрапутра, сей наряд тебе прислала царевна Сери Ратна Ге мала Нехран, не отвергай его, ибо он дарован в знак ее искренней сестринской привязанности». Выслушав служанок, Индрапутра улыбнулся и, облачась в новые одежды, направился во дворец, к царевне.

Обратясь к нему, молвила Сери Ратна Гемала Нехран: «Войди, о брат мой». Индрапутра вошел в зал для приемов и склонился до земли перед царевной в почтительном поклоне. Сказала царевна: «Воссядь, о брат мой, на позлащенный престол, и пусть все мои служанки предстанут пред тобою». Царевна приказала подать бетель в золотом сосуде и стала угощать Индрапутру. Когда же Индрапутра отведал бетеля, слуги внесли блюдо с яствами, поставили перед гостем и Сери Ратной Гемалой Нехран, и они вместе вкушали те яства. После слуги наполнили чаши пьянящими напитками, и, пока Индрапутра тешился ими, царевна про себя подумала: «Надо бы мне испытать верность Индрапутры. Может, захмелев, он раскроет свои тайные мысли?»

И произнесла царевна заклинание над бирюзовым кубком, от которого Индрапутра захмелел, будто от дурмана базиликовых цветов. Тогда она подала знак служанкам, и те пропели такой пантун:

Возят быки и кони гнедые

Рис в амбары Данг Джазираты;

Едва повстречаются молодые —

Сердца их уже любовью объяты.

Склонив голову на грудь, Индрапутра ответствовал таким пантуном:

Возят быки и кони исправно

Млечный сок древесных ветвей;

Хоть повстречались совсем недавно,

Стала царевна сестрою моей.

Услыхав пантун Индрапутры, засмеялись царевна и служанки, и Сери Ратна Гемала Нехран вновь подала знак пери, дабы они пропели такой пантун:

У Ратны Вали погибли посевы,

Хоть в поле трудилась она все утро;

Воистину предан ли ты царевне,

Ответствуй, о доблестный Индрапутра.

Индрапутра улыбнулся и ответствовал таким пантуном:

Можно, когда оскудеют поля,

Сбором цветов заработать на жизнь;

Не знает пределов верность моя,

Иначе я не был бы сыном раджи.

Пери рассмеялись, подали новые яства, и, отведав их, сказал Индрапутра, обратясь к Сери Ратне Гемале Нехран: «О сестрица, сейчас уже поздняя ночь, позволь мне покинуть твои покои».

Выслушав Индрапутру, царевна приказала украсить для него беседку Шипы любовного цветка. Резные опоры той беседки были сделаны из ароматного дерева келембак,[18]18
  Келембак, кастури – дерево и кустарник, напоминающий можжевельник, с ароматной древесиной.


[Закрыть] стены – из красного стекла, а крыша – из белого. Служанки разостлали многослойные покровы, вытканные из тончайшей шерсти, повесили парчовые завесы, зажгли мерцающие свечи, китайские фонари и масляные светильники.

Когда все было готово, молвила царевна, обратясь к Индрапутре: «О возлюбленный мой, отправляйся почивать в беседку Шипы любовного цветка». Индрапутра улыбнулся, услыхав, как прозывается беседка, и, простясь с царевной, удалился в сопровождении служанок. Подивившись красоте беседки, убранной парчовыми завесами, Индрапутра возлег на ложе и увидел зеркало из горного хрусталя, а над зеркалом – цветок.

На цветке сладостно щебетала малая пичуга дивной красоты, а другая, примостившись на ковре у ног Индрапутры, отвечала ей нежным голосом, подобным напеву свирели. Вдруг та пичуга, что сидела на цветке, перелетела на край сосуда для омовения и брызнула на Индрапутру водой, благоухающей ароматным нардом. Индрапутра подивился сему чуду и многим иным чудесам и опочил, теша свой слух прельстительными звуками.

Поутру Сери Ратна Гемала Нехран приказала одной из служанок отнести Индрапутре сосуд с бетелем. Служанка пришла к беседке Шипы любовного цветка и, найдя Индрапутру спящим, пропела такой пантун:

На ранней заре душистый жасмин

Я собирала в сосуд золотой;

Вставай поскорее, о господин,

Солнце сияет над головой.

Индрапутра вздрогнул, услыхав слова служанки, и, поднявшись с ложа, пропел такой пантун:

Волшебному саду, где воздух свеж,

Дивится изнеженный Лаксамана;

Сладостный сон не смежает вежд

Бедным скитальцам в краях чужестранных.

Служанка улыбнулась, услыхав тот пантун, а Индрапутра, прополоскав рот и умывшись над золотым тазом, отправился во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран. Царевна, встретив, приветствовала его и усадила на позлащенное кресло, изукрашенное драгоценными каменьями. Между тем служанки внесли поднос с многоразличными яствами и поставили тот поднос перед Ин-драпутрой, он же, утолив голод и взявши щепотку бетеля, спросил: «О сестрица, где волшебный талисман?»

И ответствовала царевна: «О брат мой, возьми сей талисман и помни, что он поможет тебе во всяческих делах. Если ты пожелаешь основать страну, назови имя моей бабки – государыни Дэвы Лангкурбы, обитающей в морской пучине, и в тот же час явится перед тобой прекрасный город и трон могущественных раджей, юные прислужницы и неисчислимое воинство пери, джиннов, духов и небожителей в боевом облачении. Перед тобой предстанут также их предводители – Дикар Агус, Дикар Килат, Дикар Алам и Сегентар Алам. Стоит тебе лишь приказать, и Дикар Килат в мгновение ока отправится в любую отдаленную страну или же на дно морское. А Дикар Агус по твоему желанию низвергнет на землю дождь, и ветер, и всепожирающее пламя. Вот какова сила сего талисмана».

Молвил тогда Индрапутра: «О сестрица, воистину велика любовь ко мне в сердце твоем. Но я отвечу тебе такой же преданностью». Выслушав Индрапутру, Сери Ратна Гемала Нехран отдала ему талисман, и Индрапутра принял его с великой радостью. После служанки подали всевозможные сласти и студеные напитки, и вместе с царевной Индрапутра воссел за трапезу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой повествуется о том, как Сери Ратна Гемала Нехран стала женой Дэвы Лелы Менгерны, как Нобат Ром Шах помог Индрапутре в жестокой битве и как повстречался Индрапутра с раджей Бахтадаром Шахом

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто отправился как-то раджа Дэва Лела Менгерна на охоту совсем своим войском, сразил в лесах золотого оленя дивной красоты и с гонцом послал его в дар Сери Ратне Гемале Нехран. Гонец поспешил к царевне и, приблизясь ко дворцу, узрел, что повергнуты наземь чудесные звери, охранявшие ворота. Войдя же в покои, он увидел Сери Ратну Гемалу Нехран, восседавшую на престоле с неким юношей и окруженную толпой прислужниц. Гонец выбежал прочь из дворца, царевна же велела одной из пери его воротить, однако гонец не слыхал окликов служанки, ибо весьма торопился к своему господину.

Служанка воротилась и, почтительно склонившись перед царевной, сказала: «О госпожа, хоть и звала я гонца Дэвы Лелы Менгерны, не пожелал он явиться пред лицо твое». Молвила царевна, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, оклевещет меня сей посланец». Ответствовал Индрапутра: «О сестрица, предайся на волю Всевышнего». От этих слов сердце царевны исполнилось великим беспокойством.

Между тем гонец прибежал к Дэве Леле Менгерне, коий восседал на троне, окруженный везирями, и витязями, и воинами, и, представ пред ним, молвил с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, я видел царевну, восседавшую в своих покоях с неведомым юношей. А волшебные звери – хранители врат – все повергнуты наземь без сожаления».

Страшно разгневался Дэва Лела Менгерна, выслушав посланца, и, в ярости своей уподобясь змее, свернувшейся для броска, приказал кликнуть клич везирям, витязям и всему войску. Тотчас же явились пред ним сонмища джиннов, и пери, и небожителей в полном боевом облачении. Было их столько, что, казалось, они заслонили солнце. Все вокруг объяла непроглядная тьма, загремели громы, засверкали молнии, взволновались воды морские, словно бы над ними пронесся смерч, и на берег изошло войско во главе с самим Дэвой Лелой Менгерной.

Услыхав те грозные звуки, молвила царевна Сери Ратна Гемала Нехран, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, что нам делать? Ведь это Дэва Лела Менгерна идет на нас войной». Ответствовал Индрапутра: «Всевышний нас защитит». Молвила царевна: «О брат мой, воззови к талисману, дабы могли мы отразить воинство Дэвы Лелы Менгерны».

Выслушав царевну, Индрапутра достал волшебный талисман и произнес имя Дэвы Лангкурбы, обитающей в морской пучине. В тот же миг изошли из талисмана тысячи джиннов, пери и небожителей в полном боевом облачении, и предстали пред царевной и Индрапутрой четыре могучих джинна – их предводители. Молвили джинны: «О госпожа, изгони печаль из своего сердца, ибо одолеем мы войско Дэвы Лелы Менгерны. Нет на тебе никакой вины, и потому справимся мы с твоими недругами».

Возрадовался Индрапутра великой радостью, услыхав речи военачальников джиннов, а Сери Ратна Гемала Нехран приказала подать джиннам, пери и небожителям яства и всевозможные напитки, и те шумно пировали, ведя меж; собой беседу.

В это время явились воины Дэвы Лелы Менгерны, громко крича: «Эй, есть ли здесь настоящие мужчины? Кто хочет сразиться с нами, пусть выйдет на бранное поле!» Услыхав эти крики, пери, джинны и небожители, изошедшие из талисмана, устремились в луга Белантара Хайрани и вступили в сраженье с воин ством Дэвы Лелы Менгерны. Оглушительный шум поднялся над полем боя, грозные кличи гремели, подобно раскатам грома. Джинн бился сджинном, пери – с пери, небожитель – с небожителем. Три дня и три ночи шло небывалое сраженье, сам Дэва Лела Менгерна пришел в те луга, и дабы знали об этом воины, в лугах установлены были стяги и знаки власти могущественных раджей на высоких древках. Пока шла битва, не смолкали звуки государева оркестра и не было числа воинам, заполонившим луга Белантара Хайрани.

Витязи Дэвы Лелы Менгерны, перекинув через плечо колчаны со стрелами и размахивая дротиками и обнаженными мечами, бросались из стороны в сторону и громовым голосом вызывали на бой недругов. А джинны, изошедшие из талисмана, и сонмы пери и небожителей, приняв вызов, ринулись на поле брани и предстали пред военачальниками Дэвы Лелы Менгерны, натягивая луки, нацеливаясь в них дротиками и рассекая воздух сверкающими мечами. Их кличи, возгласы, шум сраженья были подобны раскатам грома, пыль поднялась к небесам, так что померк свет солнца и кромешная тьма объяла луга. Но вот молниями засверкали скрестившиеся мечи, и показалось, будто вновь засиялясный день. На вечерней заре загремели боевые барабаны, и воины покинули поле битвы, разойдясь по своим станам.

На следующее утро вновь разнесся по округе барабанный бой, и вновь устремились на поле брани витязи Дэвы Лелы Менгерны, поигрывая оружием и выкликая недругов. Не мешкая отозвались предводители войска Индрапутры, воины скрестили мечи и стали поражать друг друга стрелами и пронзать дротиками. Возгласы бойцов гремели над лугами, подобно раскатам грома, сверкающие на солнце мечи и копья скрыли поле боя, словно непроходимые заросли алангаланга,[19]19
  Алангаланг – сорная трава, зачастую достигающая двухметровой высоты.


[Закрыть] и пыль вздымалась к небесам, сея тьму и мрак. Но опять ни одна из сторон не смогла одержать верх, и воины опять воротились в свои станы.

Молвил Дэва Лела Менгерна, обратясь к своим везирям: «О везири мои, нет сомненья в том, что Сери Ратна Гемала Нехран и сей юноша свершили недостойное деяние. Взгляните также на то, как бьются с нами их военачальники, изошедшие из талисмана. Гнев мой не знает границ, подайте же мне оружие, дабы я мог лицом к лицу сразиться с обидчиком».

Вмиг принесли оружие раджи, и в ранний час, когда еще не померкли звезды, а дикие звери не вышли на добычу, воины обеих сторон приготовили к сраженью поле битвы, и явился на поле Дэва Лела Менгерна в полном боевом облачении, сопровождаемый витязями и неисчислимым войском. И был в воинстве Дэвы Лелы Менгерны некий могучий богатырь по имени Пахлаван Алам, который вскричал громким голосом: «Эй, юноша, нечего прятаться за спинами волшебных ратников, изошедших из талисмана. Ты, верно, страшишься, как бы я или мой повелитель не напоили меч твоей кровью!»

Едва услыхав те слова, Индрапутра вооружился, вышел на середину бранного поля и предстал перед Дэвой Лелой Менгерной. Тот пустил в Индрапутру стрелу, но Индрапутра отразил ее, и вновь натянул Дэва Лела Менгерна свой лук. Вторая стрела попала в цель, однако не смогла сразить Индрапутру, лишь исторгла из его тела дым и языки пламени. Тогда пустил свою стрелу Индрапутра, стрела ударилась в грудь Дэвы Лелы Менгерны, и из груди его вырвался ослепительно-яркий огонь. Воины смотрели и не могли надивиться битве двух богатырей, не уступавших друг другу в волшебной силе.

Дэва Лела Менгерна взмахнул мечом, но отбил Индрапутра могучий удар, надвое рассек тот меч, и меч исчез в воздухе. В тот же миг Индрапутра взлетел к небесам, после стремительно опустился на землю и вновь вступил в поединок. И обрушили царевичи друг на друга громы и молнии, так что тьма объяла все вокруг, и сражались они во тьме, равные в волшебной мощи. Воинства же их с изумлением взирали на те небывалые подвиги.

Теперь расскажем о Нобате Ром Шахе, оставшемся в стране небожителей. Как-то ночью, сладко почивая на ложе, он увидел во сне Индрапутру. А когда рассвело, царевич предстал перед отцом с матерью и молвил: «О господин мой, владыка вселенной, ежели будет на то твое соизволение, я отправлюсь на поиски моего брата Индрапутры. Сие дело, по моему разумению, не чуждо и господину». Ответствовал раджа Тахир Джохан Шах: «О сын мой, отправляйся в путь, возьми с собой воинов и их предводителей и разыщи брата».

Не мешкая приказал Нобат Рома Шах скликать витязей, везирей и воинов и, выйдя из родительских покоев, направился к сестре – царевне Джамджам Деви Гемале Ратне. Она же, наполнив золотую шкатулку благовониями и взявши поясной платок дивной красоты, дала их брату, дабы он передал Индрапутре те дары. Нобат Ром Шах обнял и поцеловал сестру и пошел проститься с отцом и матерью. Государь напутствовал его такими словами: «О сын мой, какие бы деяния ты ни совершал, непрестанно помни о Вседержителе». Нобат Ром Шах припал к стопам родителей и отправился в путь, сопровождаемый витязями, везирями и многочисленным войском. Проведя долгое время в дороге, он достиг наконец лугов Белантара Хайрани.

Между тем Индрапутра продолжал бой с Дэвой Лелой Менгерной, и узрел Нобат Ром Шах, что край неба потемнел от неисчислимого множества воинов, сражающихся на обеих сторонах. Индрапутре донесли о приходе Нобата Ром Шаха, вскоре же затем показался и сам царевич. Тогда Индрапутра покинул поле боя, дабы встретить гостя, и названые братья обнялись и расцеловались. Пройдя немного, они остановились, и Индрапутра поведал Нобату Ром Шаху о своей встрече с царевной Сери Ратной Гемалой Нехран, а Нобат Ром Шах передал ему дары, посланные сестрой.

В это время Дэве Леле Менгерне донесли о том, что к Индрапутре прибыл сын повелителя правоверных джиннов, и молвил раджа пери, обратясь к своим везирям: «О везири, взгляните на сего Нобата Ром Шаха, взявшего сторону неправого дела».

Едва рассвело, как вновь загремели барабаны, и вышел на поле битвы Дэва Лела Менгерна со своими витязями, кои, подобные разъяренным тиграм, поигрывали оружием и вызывали на бой недругов. Витязи из войска Индрапутры вступили в сраженье с ними, и поднялся над лугами оглушительный шум от грозных кличей, и клубы пыли застлали солнце. С наступлением вечера воины вновь разошлись по своим станам.

Прознали про ту битву раджи, подвластные Дэве Леле Менгерне, и, собравши свои воинства, под звуки оркестров явились на помощь господину с развевающимися на ветру стягами. Ранним утром, когда еще не померкли звезды и дикие звери не вышли на добычу, стали воины обеих сторон бить в барабаны и готовить луга Белантара Хайрани для боя. Взяли тогда витязи свое оружие и вскочили на коней. Их было несколько десятков, облаченных в доспехи и стальные шлемы, препоясанных мечами и сжимающих в руках тугие луки.

Надев воинское облачение, вышел Дэва Лела Менгерна на поле брани, где уже стояли со стягами царевичи подвластных земель и не смолкал небывало громкий звук оркестров. Распалясь гневом, воскликнул один из военачальников раджи: «Эй, одноглавый человек, нечего прятаться за спинами воинов, изошедших из талисмана. Ежели ты вправду смел, выходи на поле боя, дабы изведать силу меча моего повелителя и усладить своим позором мою душу!»

От этих слов сердце Индрапутры исполнилось яростью, взяв оружие, он явился на поле боя и стал насупротив Дэвы Лелы Менгерны. Пустил в него Дэва Лела Менгерна стрелу, и вырвалось из тела Индрапутры пламя, взвившись к небесам. Вслед за тем натянул свой лук Индрапутра, и стрела его тоже исторгла пламя из тела Дэвы Лелы Менгерны. После же сразились царевичи на мечах, однако и в этом бою ни один не смог взять верх.