Текст книги "Сад золотого павлина (Индрапутра) (ЛП)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, повествующая о том, как повстречался Индрапутра с джинном Нобатом Ром Шахом, сыном махараджи джиннов Тахира Джохан Шаха, как женился он на сестре Нобата Ром Шаха – царевне Джамджам Деви Гемале Ратне, как убил джинна Тамар Джалиса, сына повелителя неверных джиннов Тамар Буги, и как дали Индрапутра и Нобат Ром Шах клятву в вечной верности друг другу

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, что в ту пору, когда Индрапутра отдыхал на волшебной горе, вздумалось радже правоверных джиннов[12]12
  Правоверные джинны – Согласно мусульманской демонологии, джинны, подобно людям, делятся на принявших ислам и не принявших его, – правоверных и неверных. Тема борьбы правоверных и неверных джиннов широко распространена в литературе мусульманских народов.


[Закрыть] Тахиру Джохану Шаху выпустить коней пастись на один из ее склонов. Каждый день раджа отправлялся к той горе, и рядом с ним под развевавшимися стягами гарцевали его сыновья – царевичи джиннов, вооруженные луками, и мечами, и дротиками. Вдосталь натешившись верховой ездой, царевичи пускали коней на пастбище, сами же купались в ручье, струившемся по склону горы, и вкушали плоды с деревьев, росших на берегу.

И еще рассказывают, что в тот день царевичи неверных джиннов также погнали своих коней к волшебной горе. И покуда скакали они со всеми своими родичами к лугам Дарсал, окружавшим гору, Индрапутра, пребывавший на ее вершине, обратил свой взор к западу, и ему почудилось, будто на луга надвигается черная туча.

И подумал Индрапутра: «Уж не предвещает ли дождь сия туча?» После оглянулся и узрел другую тучу – багряную, приближавшуюся с восточной стороны, и не мог понять, что это за туча стремительно плывет по небу.

В это время над землей поднялся столб пыли, ясный день сменила непроглядная тьма, и в этой тьме Индрапутра различил всадников, облаченных в черные одежды, изукрашенные драгоценными каменьями.

С востока же приближались всадники в красных одеждах, тоже сверкавших самоцветами. Они были прекрасны собой и скакали во весь опор с кликами и громкими возгласами, а достигнув изумрудных лугов, предались воинской потехе, пуская друг в друга стрелы и так проворно их отражая, что ни один не был ранен. И приметил Индрапутра, что в конской скачке и в сабельной верховой битве являли багряные всадники невиданное искусство, особливо их юный царевич, прекрасный, словно павлин, распустивший хвост. Он величаво восседал на скакуне, поигрывая оружием, лицом был мужествен и смел и изумлял Индрапутру всяким своим движением.

Натешившись воинскими забавами, багряные всадники пустили коней щипать траву, сами же, оставив на берегу одежды, отправились к ручью искупаться и полакомиться плодами.

Индрапутра между тем взглянул на другой склон горы и увидел, что неверные джинны также заняты богатырскими играми: скачут на конях, мечут друг в друга дротики и отражают их так ловко, что ни одному не делается ни малейшего вреда. Утомившись, захотели царевичи неверных джиннов пустить своих коней на пастбище. Сказал тогда царевич по имени Тамар Джалис: «Давайте отправимся на тот склон, где пасет коней Нобат Ром Шах – сын повелителя правоверных джиннов».

Ответствовали его везири: «Не подобает нам так поступать, ибо не дозволяет того старинный обычай». Тамар Джалис не внял их речам, в гневе пришпорил коня, выхватил меч из ножен, перебросил через плечо лук и вихрем помчался по лугу с копьем наперевес. Видя это, родичи Тамар Джалиса тоже погнали коней вослед за ним.

Когда Нобат Ром Шах узрел клубы пыли, вздымающиеся к небесам над противоположным склоном, он молвил, обратясь к своим спутникам: «О соплеменники, взберитесь на вершину горы и поглядите, отчего поднялась к небесам пыль?» Вскочил тогда на коня посыльный Нобат Ром Шаха, подскакал к горе, спешился и, взойдя на вершину, увидел Тамар Джалиса и его всадников, мчащихся во весь опор в полном боевом облачении. Посыльный поспешил к Нобат Ром Шаху и, почтительно склонившись, сказал: «О господин, это Тамар Джалис скачет к нам со всем своим воинством».

Только успел это сказать посыльный, как появилось войско неверных джиннов. И молвил Нобат Ром Шах, обратясь к Тамар Джалису: «Скажи, о Тамар Джалис, куда скачете вы с такой поспешностью?» Ответствовал Тамар Джалис: «Мы желаем пасти коней на этом лугу». Сказал Нобат Ром Шах: «Не подобает вам поступать так, ибо еще в стародавние времена дал нам пророк во владение разные пастбища».[13]13
  ...ибо еще в стародавние времена дал нам пророк во владение разные пастбища. – Имеется в виду легенда о том, что пророк Сулейман – повелитель птиц, животных и джиннов – разделил земные угодья между правоверными и неверными джиннами.


[Закрыть] Воскликнул Тамар Джалис: «Не бывать по-твоему, ибо я один – владыка над всеми землями Господними». Сказал Нобат Ром Шах: «Хотя Всевышнему принадлежит весь мир, каждый розно владеет своим наделом». Ответствовал Тамар Джалис: «Напрасно тратишь ты так много слов: здесь, а не в другом месте желаю я пасти коней». Услыхав эти речи, разгневался Нобат Ром Шах и стал подобен тигру, изготовившемуся для прыжка. «О неверный,– крикнул он громовым голосом,– отчего столь дерзновенен твой язык?!» Сердце Тамар Джалиса преисполнилось яростью, он уподобился змее, свернувшейся для броска, и вместо ответа хлестнул царевича кнутом.

Тогда Нобат Ром Шах пришпорил коня и воскликнул: «Ну, Тамар Джалис, поплатишься ты за свой недостойный поступок». Ударил он врага мечом, и тот, взлетев в воздух, на мгновение исчез из виду. Из тела Тамар Джалиса вырвались клубы дыма и сполохи пламени, он проворно соскочил с коня и хотел было сокрушить Нобата Ром Шаха мечом, однако Нобат Ром Шах отразил грозный удар, надвое рассек скакуна Тамар Джалиса и сам тоже спешился.

Вновь вступили в бой два царевича, равные друг другу в волшебной силе. Взмыл в небеса Тамар Джалис, но его настигла стрела Нобата Ром Шаха и исторгла из его тела дым и яркое пламя. Тамар Джалис, исполнясь гнева, сверху ринулся на врага и ударил его мечом, однако велико было могущество правоверного джинна – дым изошел из его тела в таком изобилии, что непроглядная тьма окутала землю. Индрапутра же в изумлении взирал на воителей, из которых ни один не мог одолеть другого.

Вновь взлетел в поднебесье Нобат Ром Шах, но поразила его стрела Тамар Джалиса, так что полыхнуло пламя и взвились огненные языки, блеснувшие, словно молнии. Нобат Ром Шах не уступал врагу – бился с ним, подобно царственному соколу. Оба царевича являли смелость, мужество и великую искушенность в воинской науке. И не мог Индрапутра отвести взора от царевичей, зачарованный красотой их подвигов.

Между тем с грозными кликами сошлись воинства джиннов и принялись рубить друг друга мечами и пронзать стрелами. От лязга скрещивающихся мечей и свиста стрел на поле брани стоял оглушительный шум, к небесам вздымались клубы пыли, голоса сражающихся были подобны раскатам грома. Одни лишились жизни в жестоком бою, другие пали наземь с раскроенными черепами, более же всего раненых было из числа всадников Тамар Джалиса.

Сразившись на конях, воины спешились, и разгорелся рукопашный бой невиданной ярости. На помощь Тамар Джалису явились неверные джинны, обитавшие в древесных дуплах и расселинах скал, кто с головой слона, кто с тигриной, кто с кабаньей, а иные с песьей. С оглушительными криками устремились неверные джинны на правоверных, и оба воинства принялись метать друг в друга стрелы, исторгая из тел врагов клубы дыма и языки пламени. Тамар Джалис тем временем скрылся в небесах и, зная тысячи волшебных уловок, являл свое воинское уменье.

Тогда поспешил Индрапутра на выручку Нобат Ром Шаху, и сказал ему царевич правоверных джиннов: «О Индрапутра, будь настороже, ибо взлетел в поднебесье злокозненный Тамар Джалис». Индрапутра выпустил стрелу в Тамар Джалиса, Тамар Джалис рухнул наземь, но тотчас же вскочил на ноги и бросился на врага, желая пронзить его дротиком. Однако Индрапутра отразил удар и разрубил дротик на три части. В гневе нацелил Тамар Джалис свою стрелу в Индрапутру, но тот с такой силой отбил ее рукоятью меча, что стрела сломалась пополам. Еще большей яростью исполнилось сердце Тамар Джалиса, стал он биться с Индрапутрой на мечах, и Индрапутра могучим ударом рассек меч неверного джинна.

Нобат Ром Шах не мог надивиться небывалой ловкости Индрапутры, его мужеству и силе. Тамар Джалис вновь поднялся в воздух, но его пронзила стрела, направленная рукою Индрапутры, и из тела неверного джинна вырвалось пламя и изошел дым, подобный черной туче. Тут понял Тамар Джалис, что настал смертный час, и его голова озарилась волшебным светом. Сказал Индрапутра, обратясь к царевичу: «Ну, Тамар Джалис, запомнишь ты сей час». Попросил Тамар Джалис: «О Индрапутра, ударь меня еще раз». Ответствовал Индрапутра: «Нет, неверный, не подобает дважды поражать джиннов мечом, они лишаются жизни только от одного удара». И распалось надвое тело Тамар Джалиса, и испустил он дух.

Тогда приблизился к Индрапутре Нобат Ром Шах, обнял его, расцеловал и молвил: «О Индрапутра, навеки ты мой брат, ибо избавил меня от позора. С давних времен не дозволялось неверным джиннам пасти коней на наших пастбищах. Потому то я и вступил в бой с Тамар Джалисом. Ныне же ты спас меня от посрамления». Ответствовал Индрапутра: «Только Всевышнему достойно возносить хвалы, я же лишь вершил волю Его». Сказал Нобат Ром Шах: «О брат, давай отправимся в мою страну». Ответствовал Индрапутра: «Да будет так!»

И привез Нобат Ром Шах Индрапутру в свою страну, и, въехав в обнесенный стенами город, направились они во дворец. Горожане смотрели на Индрапутру, дивились его красоте и горделивой осанке. Войдя в зал для приемов, Нобат Ром Шах воссел на позлащенное кресло, изукрашенное драгоценными каменьями, и вместе с Индрапутрой приветствовал повелителя правоверных джиннов – раджу Тахира Джохан Шаха. Молвил государь, обратясь к сыну: «Скажи, о сын мой, Нобат Ром Шах, кого привел ты пред лицо мое?» Ответствовал Нобат Ром Шах: «Это – Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы, он лишил жизни Тамар Джалиса». И Нобат Ром Шах поведал отцу обо всем, что произошло в лугах Дарсал. Раджа Тахир Джохан Шах подивился, сошел с трона, обнял Индрапутру и облобызал его.

Между тем слуги внесли блюдо с рисом, Тахир Джохан Шах с сыном и Индрапутрой воссели за трапезу и стали вкушать из одного блюда. С ними же пировали везири, и витязи, и посланцы государя. Когда они утолили голод, поданы были чаши, усыпанные прекрасными самоцветами и полные до краев пьянящим напитком. Те чаши пустили по кругу, и, захмелев от вина, будто от дурмана базиликовых цветов,[14]14
  ...захмелев... будто от дурмана базиликовых цветов. – Аромат цветов базилика обладает одурманивающим свойством.


[Закрыть] государь и придворные предались всевозможным развлечениям и призвали сладкоголосых певиц, которые, всякая на свой лад, тешили их слух многоразличными песнями. Когда же наступила ночь, раджа Тахир Джохан Шах удалился во внутренние покои, Нобат Ром Шах проводил Индра-путру в его опочивальню, а везири, витязи и посланцы государя разошлись по домам.

И поведал Индрапутра Нобату Ром Шаху о том, как похитил его золотой павлин, как раджа Шахиан отправил его к отшельнику Берме Сакти, и немало дивился Нобат Ром Шах всему, что довелось ему услышать.

Наутро Индрапутра и Нобат Ром Шах вновь предстали пред государем, государь узрел, сколь почтителен Индрапутра в обхождении, и полюбил его. Индрапутра же являл многие знаки преданности радже Тахиру Джохан Шаху, и так продолжалось все время, пока царевич оставался в его стране.

По прошествии нескольких дней пришел Нобат Ром Шах к своим родителям и молвил, почтительно склонившись: «О отец мой, теперь я знаю, сколь велико благонравие Индрапутры, сколь прекрасно его обхождение и сколь привержен он ко мне. Также и владыке вселенной являет он беспредельную верность. Отец не станет раскаиваться, ежели примет Индрапутру в свою семью, ибо Индрапутра принадлежит к роду могущественных раджей».

Услыхав слова Нобата Ром Шаха, царственные родители поняли, о чем ведет он речь, потолковали между собой, и раджа Тахир Джохан Шах повелел избрать день, благоприятный для начала сорокадневного предсвадебного бдения.[15]15
  Предсвадебное бденье – Перед совершением свадебного обряда малайцы устраивают пир, который в зависимости от знатности жениха и невесты длится несколько суток.


[Закрыть] По прошествии же сорока дней и сорока ночей Индрапутру облачили в драгоценные одежды и сыграли его свадьбу с царевной Джамджам Деви Гемалой Ратной. Царевна, прекрасная лицом и ласковая в обхождении, была подобна четырнадцатидневной луне, и чем дольше любовался глаз ее красотой, тем ярче казалось несравненное сияние,исходящее от дочери Тахира Джохан Шаха, и в целом свете один лишь Индрапутра был столь же хорош собой.

Короткое время провел Индрапутра подле жены, и хоть безмерно велика была его любовь к царевне, он помнил о том, что чересчур долго пробыл в царстве правоверных джиннов. И вот однажды, представ пред раджей, молвил Индрапутра, обратясь к государю: «О господин мой, владыка вселенной, молю дозволить мне отправиться к отшельнику Берме Сакти». Ответствовал государь: «О сын мой Индрапутра, я был бы куда как более рад, если бы еще год или два ты услаждал мою душу, оставаясь со мной». Почтительно склонившись, ответствовал Индрапутра: «О господин мой, владыка вселенной, любовь господина достигла сердца моего, я же,посланный к Берме Сакти раджей Шахианом, еще не достиг своей цели. Если суждено мне остаться в живых, я возвращусь, дабы предстать пред владыкой вселенной».

Простившись с государем, отправился Индрапутра во дворец к своей жене, Джамджам Деви Гемале Ратне, и сказал ей: «Прощай, о любимая, я ухожу на поиски отшельника Бермы Сакти». Услыхав слова мужа, горько зарыдала царевна, Индрапутра же улыбнулся и пропел такой пантун:

Белый слон укрыт за стенами,

Едет Кемаят на буйволе мимо;

Не надо печалить меня слезами,

Коль буду жив, возвращусь к любимой.

Но, услыхав те слова, не перестала плакать царевна. Тогда Индрапутра принялся целовать ее, утешать нежными словами, напевать пантуны и селоки, умеряющие печали сердца, и Джамджам Деви Гемала Ратна задремала в его объятьях. Видя, что сон смежил ее веки, Индрапутра осторожно уложил царевну на подушку.

В это время в покои вошел Нобат Ром Шах, искавший встречи с царевичем. Индрапутра простился с Нобат Ром Шахом и отправился в путь. Царевич правоверных джиннов сопровождал его. Выйдя за городские стены, названые братья обнялись, расцеловались и заплакали, предвидя долгую разлуку. Сказал Нобат Ром Шах: «О брат мой, ежели попадешь ты в беду, произнеси мое имя, и я без промедления явлюсь на помощь».

Такими словами царевич напутствовал Индрапутру и возвратился во дворец. Индрапутра жепошел в ту сторону, где заходит солнце, минуя дремучие леса, и луга, и высокие горы, встречая на своем пути свирепых зверей и созерцая многоразличные чудеса Всевышнего.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой повествуется о том, как пришел Индрапутра на берег моря Семендера Джин, как даровала ему пери, хранительница моря, волшебный талисман, как похитил он одежды царевны пери Сери Ратны Гемалы Нехран и ее служанок, как летал на чудесном подносе, одолел грозных стражей семи ворот, провел ночь в беседке Шипы любовного цветка и как получил могущественный талисман от царевны Сери Ратны Гемалы Нехран

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, что, странствуя, Индрапутра достиг моря, именуемого Семендера Джин, и, еще издали узрев его беспредельные просторы, подобные далям океана, подивился, вопрошая себя: «Что за огромное море передо мной?»

Приблизившись, Индрапутра увидел, что не песком устлан берег, но неисчислимыми золотыми крупицами, что скалы у моря – из драгоценных каменьев, а галька – из самоцветов. Не травы зеленели на берегу – побеги шафрана, и произрастали там виноградные лозы, и гранатовые деревья, и множество превосходных плодов. Сами же воды морские источали аромат благовонного мускуса.

Немало и других диковин узрел Индрапутра на побережье и направил к нему стопы свои, как вдруг услыхал громкий голос: «Будь осторожен, о Индрапутра!» Индрапутра огляделся, однако не приметил ни одного человеческого существа – лишь одинокое дерево, а под ним – гору трупов. Спросил Индрапутра, обратясь к мертвецам: «Не вы ли взывали ко мне?» Ответствовал один из них: «Воистину так! Это я предостерег тебя, ибо обитает в этих краях страшная раксаса. Когда отдыхал я на берегу, море вдруг взволновалось, она вышла из вод и, приблизясь, возложила руки мне на голову. Веки мои смежились, и, объятый беспробудной дремой, не смог я уже более восстать ото сна. Вот о чем хотел я тебе поведать». Ответствовал Индрапутра: «Предадимся на волю Всевышнего».

Покуда говорили они меж собой, волны вспенились, и из вод морских вышла пери. Индрапутру стал одолевать сон, однако он быстро опамятовался, и когда пери подняла руки, чтобы возложить их на его голову, Индрапутра схватил волшебницу за волосы и воскликнул: «Ну, проклятая, пришел твой смертный час!» Взмолилась пери: «Отпусти меня, о юноша, и я дам тебе все, что ты пожелаешь». Молвил Индрапутра: «А правду ли ты говоришь?» Ответствовала пери: «Воистину не лживы мои слова». Спросил Индрапутра: «Чем же ты одаришь меня?» Ответствовала пери: «Есть у меня талисман, именуемый Маян Беди. Если господину угодно, я дам ему этот талисман. Его волшебная сила может вызывать ветер, и бурю, и молнию, и грозу. Стоит лишь назвать мое имя и совершить обряд поклонения талисману, как он вмиг исполнит волю господина».

Отпустил тогда Индрапутра пери, и молвила она: «Отныне, о юноша, будь моим внуком». Услыхав это, Индрапутра возрадовался, пери же спросила: «Скажи, как твое имя, как величают твоих родителей, откуда ты родом и что привело тебя сюда?» Ответствовал Индрапутра: «Зовут меня Индрапутрой, я – сын махараджи Бикрамы Буспы и Джамджам Ратны Деви». И поведал Индрапутра пери обо всем, что с ним произошло. Преисполнясь великой любовью к юноше, пери спросила: «Куда же ныне ты направляешься, о внучек?» Ответствовал Индрапутра: «Я иду к отшельнику Берме Сакти». Молвила пери: «Как же ты доберешься до тех недоступных мест?» Ответствовал Индрапутра: «Доберусь, ежели будет на то воля Всевышнего».

И спросил Индрапутра: «Кто владеет этим краем?» Ответствовала волшебница: «Им владеет дочь повелителя пери, махараджи Шаха Токана, несказанно прекрасная царевна Сери Ратна Гемала Нехран. Украшают этот край диковинные сады, в которых расставлены вазы для цветов, вычеканенные из золота, серебра и драгоценного сплава меди и золота, прохладные пруды, оправленные золотом и изукрашенные сверкающими рубинами. Пестуют царевну семь нянек из числа прекраснейших пери, охраняют ее семь высоких решетчатых оград и семь страшных зверей. Пуще зеницы ока бережет Шах Токан свою дочь, лишь в пятничные дни она приходит к морю собирать цветы и лакомиться сладкими плодами. Я же поставлена хранительницей этого моря».

Спросил Индрапутра: «Можно ли мне взглянуть на царевну?» Ответствовала пери: «Что за нужда тебе, внучек, глядеть на нее, если просватана Сери Ратна Гемала Нехран за царевича пери по имени Дэва Лела Менгерна?» Молвил Индрапутра: «Хотел бы я знать, правду ли говорят люди о ее красоте». Улыбнулась пери, услыхав эти слова, и спросила: «Может, есть у тебя до царевны тайное дело?» Молвил Индрапутра: «Поведай мне, в чем волшебная сила Сери Ратны Гемалы Нехран?» Ответствовала пери: «Стоит ей только пожелать, и вмиг появится страна и сонмы ее обитателей – пери и небожители в полном воинском облачении. Такова сила чар талисмана царевны, обретающегося на вершине дворцовой кровли».

Индрапутра весьма подивился и спросил: «Скажи мне, к какой хитрости я должен прибегнуть, чтобы свидеться с царевной?» Ответствовала пери: «Ежели хочешь увидать Сери Ратну Гемалу Нехран, укройся неподалеку от берега моря и, когда царевна придет купаться и сбросит одежды, неприметно похить их и хорошенько спрячь. Сери Ратна Гемала Нехран станет молить, чтобы ты вернул одежды, но ты не отдавай, покуда царевна не поклянется, что одарит тебя талисманом». Спросил Индрапутра: «Через сколько дней придет царевна купаться?» Ответствовала пери: «Три дня осталось тебе ждать».

Сказав так, позвала пери Индрапутру в свой дом. И погрузился Индрапутра вместе с пери в море Семендера Джин и подивился красоте его. Подводный град, которого они достигли, был возведен из черного камня, а ворота его – отлиты из чистого золота, усыпанного алмазами. Пройдя ворота, Индрапутра узрел сады и пруды, оправленные драгоценным сплавом меди и золота, в садах же – всевозможные цветы, источавшие дивные ароматы. Достигнув обиталища пери, увидел царевич, что дом ее возведен из слоновой кости и покоится на золотом основании. В несравненных покоях этого дома и поселился Индрапутра.

Теперь расскажем о царевне Сери Ратне Гемале Нехран. Она восседала на высоком престоле в окружении служанок и нянюшек, развлекаясь и шутя с ними, когда приблизилась к ней одна из пери и, почтительно склонившись, молвила: «Вижу я, что бледна нынче моя повелительница и что померкло сияние, озарявшее ее лицо. Пусть же поведает нам госпожа: отчего уподобилась она увядшему гранатовому цветку?»

Услыхав эти слова, улыбнулась Сери Ратна Гемала Нехран и так ответствовала своим подругам: «Всю нынешнюю ночь тешилась я со служанками, когда же перед рассветом мы опочили, увидала я сон, будто дракон обвился вокруг моего стана, не прикасаясь к телу, и будто несказанно прекрасен был тот дракон. Меня окутал аромат благоуханных цветов, и я не могла надышаться тем ароматом. Дракон же скользнул на крышу дворца и проглотил талисман, покоящийся на вершине кровли. Сон, который я увидела, встревожил меня, вот отчего я нынче бледна».

Выслушали служанки свою госпожу и звонко рассмеялись, говоря: «Должно быть, сей сон предвещает скорую свадьбу царевны и раджи Дэвы Лелы Менгерны». От этих речей Сери Ратна Гемала Нехран стыдливо потупилась, а служанки принялись еще веселее смеяться и пропели такой пантун:

Высоко в небе летал попугай,

Устав, к земле полет обратил он;

Ночью привиделся сон невзначай,

Но день покажет – был ли правдивым.

От этого пантуна омрачилось лицо царевны, и спросила она, обратясь к кормилице: «Скажи, скоро ли полетим мы купаться в море Семендера Джин?» Почтительно склонившись, ответствовала кормилица: «Завтра поутру мы отправимся в путь».

И вышли пери из зала для приемов, дабы припасти всевозможные умащения. Одни принялись толочь шафран, мельчайший порошок которого сообщает волосам небывалую красоту, другие – готовить благовонные притирания. Когда же с надлежащим искусством служанки исполнили свою работу, они положили умащения в алмазную шкатулку и кувшинчики из драгоценного сплава и принесли Сери Ратне Гемале Нехран. Царевна поместила кувшинчики и шкатулку в золотую чашу, изукрашенную драгоценными каменьями, и, взяв золотой гребень, усыпанный самоцветами, опустила его в хрустальный флакон, флакон же и чашу поставила на поднос из драгоценного сплава.

Ранним утром, когда еще не померкла на небосводе луна и не погасли звезды и когда дикие звери еще не вышли на добычу, облачилась Сери Ратна Гемала Нехран в драгоценные одежды и надела свое волшебное платье анта кесума, в котором она могла летать по воздуху. Произнеся чудесное заклинание над подносом с умащениями, царевна взлетела к небесам, сопровождаемая семью служанками. Поднос же, как бы ожив, полетел вслед за ними, превосходя проворством стрелу, пущенную из лука.

Вернемся теперь к Индрапутре, поселившемуся в подводном царстве. Он молвил, обратясь к хранительнице моря: «Завтра поутру минет третий день с тех пор, как я живу в твоем дворце». Ответствовала пери: «Нынче в полночь отправляйся на берег моря и схоронись там в укромном месте. Когда же прилетят пери, спрячь их платья в этот серебряный сосуд. Которая из них царевна, легко узнать – она первая станет мыть голову порошком шафрана. Вот тогда-то ты и похитишь ее одежды».

Услыхав эти слова, вышел Индрапутра на берег и, совершив обряд поклонения талисману Маян Беди, произнес имя хранительницы моря. Она тотчас же явилась и, вырыв яму по росту Индрапутры, велела ему спрятаться, сама же сверху прикрыла яму сухими листьями.

Едва заалела заря, прилетела на берег моря Сери Ратна Гемала Нехран с семью служанками, и великий трепет объял Индрапутру, взиравшего на опустившихся с небес пери, сопровождаемых летучим подносом. Очутившись на берегу, служанки сбросили одежды, сняла свой волшебный наряд и царевна, и подивился Индрапутра несказанной красоте ее лица, сиявшего столь ослепительно, что взор не в силах был проникнуть сквозь завесу того сияния. Подумал тогда Индрапутра: «Воистину правду сказала мне хранительница моря, ни слова лжи не было в ее речах».

Между тем одна из пери приблизилась к подносу, дабы взять притирания, по случайности задела ногу Индрапутры, спрятавшегося под сухими листьями, и громко произнесла его имя. Обратясь к ней, спросила царевна: «Уж не лишилась ли ты рассудка, что зовешь неизвестного тебе мужчину?» Пери, смеясь, ответствовала: «Не сердись на меня, о госпожа, всему виною мой проклятый язык».

И умастила Сери Ратна Гемала Нехран свое тело, вымыла голову шафрановым порошком, и то же самое сделали ее служанки. После они бросились в море и стали плескаться и плавать, брызгая друг в друга водой. И тешился Индрапутра, взирая на их забавы, внимая голосам, напевающим селоки и пантуны, и весьма дивясь прелести движений и сладостному пению пери.

Насладившись лицезрением прекрасных пери, Индрапутра потихоньку выбрался из своего укрытия и похитил волшебный наряд царевны, а также платья ее служанок. Все это он спрятал в яме, забросал яму землей, так что никто не приметил бы того места, и направился к морю. Войдя в воду, подплыл Индрапутра к царевне и обвил рукой ее стан. В сильном испуге метнулась Сери Ратна Гемала Нехран прочь из воды и устремилась к берегу. Ее распущенные волосы, касаясь на бегу земли, разметались, по добно охапке нераскрывшихся пальмовых цветов, волной ниспадающих с драгоценного подноса.

Придерживая рукою кайн, царевна крикнула служанкам: «О сестрицы, почудилось мне, будто дракон, которого я видела во сне, обвился вкруг моего тела». Служанки поспешили к госпоже, одна из них уложила царевну к себе на колени, другие же стали ласкать ее и успокаивать.

Индрапутра между тем выбрался на берег и, прогуливаясь под раскидистыми деревьями, стал лакомиться плодами и срывать цветы. Пери приметили его и сказали госпоже: «Встань поскорее, о царевна, и облачись в свой наряд: сюда идет какой-то юноша».

Не помня себя бросилась Сери Ратна Гемала Нехран со служанками к тому месту, где они оставили свои одежды, но, сколько ни искали, не могли найти их. Царевна пришла в смущенье и, видя приближающегося Индрапутру, укрылась за финиковой палцьмой. А служанки между тем вновь и вновь обыскивали заросли

Индрапутра приблизился к служанкам и спросил: «О девушки, что вы здесь ищете со столь великим усердием?» Ничего не ответили служанки, лишь улыбнулись и потупили взоры. Тогда повторил Индрапутра свой вопрос, но, как и в первый раз, служанки только улыбнулись. Видя это, пропел Индрапутра такой пантун:

Искал попугай какую-то птицу,

Но закогтил ее царственный сокол;

То, что ищете вы, девицы,

Смельчак припрятал неподалеку.

Не выдержали пери, громко рассмеялись и, подняв глаза, принялись рассматривать Индрапутру. Он же любовался дивной красотой их лиц, прелестью движений, подобных колыханию медового моря, степенной плавностью поступи.

Отправились служанки к царевне, и, когда приблизились, спросила их Сери Ратна Гемала Нехран: «Удалось ли вам отыскать наши платья?» Ответствовали пери: «О госпожа, нигде не смогли мы их найти». Молвила царевна: «Отчего же тогда вы улыбаетесь?» Ответствовали служанки: «О госпожа, мы видели юношу, который поверг нас в великое смущенье красотой своей и стройностью. Он завел с нами разговор, после же пропел такой пантун:

Искал попугай какую-то птицу,

Но закогтил ее царственный сокол;

То, что ищете вы, девицы,

Смельчак припрятал неподалеку».

Ответствовав так, пери снова принялись громко смеяться.

Царевна услыхала их слова и подумала: «Откуда явился этот юноша и кто он родом – небожитель или, может быть, джинн, наделенный великой волшебной силой?» И спросила царевна, обратясь к пери: «Не он ли похитил наши одежды?» Ответствовала одна из служанок: «Воистину справедливы слова госпожи». Молвила царевна: «Пойди и спроси у него». Ответствовала служанка: «Стыжусь я идти к нему одна». Приказала тогда Сери Ратна Гемала Нехран старшей из пери: «Ступай к юноше и разузнай, не видал ли он наших одежд».

И отправилась старшая пери к Индрапутре, который, присев рядом с летучим подносом, чертил на песке многоразличные рисунки – облака и тучи всяческого вида. Спросила его посланница царевны: «О юноша, не видал ли ты здесь наших одежд?» Ответствовал Индрапутра: «Нет, не видал я никаких одежд, ласкал мой взор лишь гибкий побег благоуханного серея, чьи плоды прельстительно вздымались вверх. Вот что видел здесь Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы».

Улыбнулась старшая пери и, поспешив к госпоже, сказала: «О госпожа, спрашивала я юношу, он же ответствовал: «Не видал я никаких одежд, ласкал мой взор лишь гибкий побег благоуханного серея, чьи плоды прельстительно вздымались вверх. Вот что видел здесь Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы».

Царевна улыбнулась и, прикусив указательный пальчик, молвила: «Увы, должно быть, этот юноша, порождение нечистой силы, тешил свой взор, глядя на груди мои». Услыхав слова госпожи, служанки звонко рассмеялись, ударяя себя руками в грудь и говоря: «Увы, он видел все наши забавы». Сказала тогда царевна, обратясь к старшей из пери: «Сдается мне, что не кто иной, как этот юноша, похитил наши одежды. Пойди спроси его еще раз».

Вновь приблизилась к Индрапутре старшая из пери и спросила: «О юноша, не видал ли ты здесь наших одежд?» Ответствовал Индрапутра: «Клянусь раджей Дэвой Лелой Менгерной, не видал я никаких одежд. Ласкал мой взор лишь белоснежный цветок жасмина, чьи увядшие листья осыпались на ветру. Вот что видел здесь Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы». Громко рассмеялась пери и, возвратившись к Сери Ратне Гемале Нехран, передала ей слова Индрапутры. А царевна, тоже смеясь и хлопая в ладоши, сказала: «Увы, должно быть, этот юноша, порождение нечистой силы, тешил свой взор, глядя на мой стан». И вслед за царевной принялись смеяться и хлопать в ладоши все служанки, повторяя: «Этот Индрапутра, порождение нечистой силы, видел все наши забавы да еще клялся именем жениха царевны». Молвила тогда Сери Ратна Гемала Нехран: «Нет более сомнений в том, что наши одежды похитил этот юноша».

В третий раз отправилась к Индрапутре старшая из пери и сказала, обратясь к нему: «О юноша, не видал ли ты здесь наших одежд?» Ответствовал Индрапутра, громко смеясь: «Клянусь женихом царевны Сери Ратны Гемалы Нехран, видел я лишь то, о чем поется в таком пантуне:

Птенец гаруды,[16]16
  Гаруда – согласно древнеиндийским представлениям, царь птиц, на котором летает бог Вишну. Изображается либо в виде фантастического существа с телом человека и головой птицы, либо в виде огромной птицы с короной на голове.


[Закрыть] купавшийся утром,

Тонет, крылья вздымая грузно:

Обнял его в воде Индрапутра,

Сын махараджи Бикрамы Буспы».

Пери, смеясь, возвратилась к своей госпоже, передала ей слова Индрапутры и пропела его пантун: