Текст книги "История Авиации 2000 04"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Благими намерениями, как известно, дорога в ад вымощена. Решив прекратить развал страны, генерал Франко, сам того не заметив, развязал беспощадную войну против своего народа.

Итальянский бомбардировщик SM.81 в сопровождении истребителей «Фиат»СК.32 бомбит Мадрид, осень 1936 г. (вверху).

Результаты бомбежки (внизу). Спустя пять лет, так выглядела вся Европа.

2-3 ноября на фронте было относительно тихо, не считая почти беспрерывно грохотавшей артиллерии противника и его постоянно действовавшей авиации, обрабатывавших передний край второй линии обороны республиканцев. В надежде выиграть время до подхода резервов, утром 3 ноября республиканское командование организовало контрудар в направлении Торрихона, который и был захвачен к 17:00 того же дня. В результате правый флат фалангистов оказался в полукольце, но в ходе ожесточенного ночного боя марокканцы смогли ликвидировать угрозу, отбросив наступающих на исходные позиции.

Утром 4 ноября мятежники возобновили наступление. Благодаря поддержке авиации и танков они уже через три часа смогли сбить республиканцев (имевших в качестве противотанковых средств только бутылки с бензином) со второй линии обороны и овладеть Хетафе с его крупным аэродромом, откуда до южных окраин Мадрида оставалось менее 10 км! Части республиканцев в результате тяжелых многодневных боев понесли значительные потерн и были сильно истощены. Практически полное отсутствие средств борьбы с танками и, особенно, с авиацией противника деморализовало личный состав подразделений, большая часть которых начала беспорядочно отступать. По существу, лишь немногочисленные оборонявшиеся части сохранили боеспособность, остальные представляли собой вооруженные группы деморализованных людей.

Фактически от почти неминуемого развала фронт спасала советская танковая группа, остававшаяся единственным маневренным резервом республиканского командования. Перебрасываемая с участка на участок, она своими контратаками останавливала наступление противника, нанося последнему весьма ощутимые потери. Например, утром 4 ноября в результате контратаки Т-26 в районе Фуэнлабрада оказался полностью уничтожен батальон марокканской пехоты и семь орудий.

«…Фронта не существовало, – вспоминал позднее генерал Висенте Рохо, которому было поручено создать устойчивую оборону вокруг Мадрида. – Батальоны, сдерживавшие врага на Толедской и Эстремадурской дорогах, в беспорядке отступали… Различные группы бойцов, которые продолжали сражаться были отделены друг от друга значительнььпи расстояниями, за которыми даже не велось наблюдения… Небольшие группы под командованием решительных командиров еще преграждали подступы к столице, но большая часть отрядов народной милиции уже откатывалась к городу. Некоторые из них еще сохраняли при этом относительную целостность, но основная масса отходила в постом беспорядке…»

Однако в тот же день, 4 ноября, на фронте под Мадридом обозначилось влияние нового фактора – истребительной авиации республиканцев. Разгромленная летом и ранней осенью, она возродилась вновь из пепла как Феникс. Появившиеся в тот день с запада над крышами Мадрида эскадрилья франкистских Ju52 под командованием Луиса Пардо, которую прикрывали итальянские истребители «Фиат CR.32», над рекой Монсанарес уже легла на боевой курс, направляясь к центру столицы. В городе привычно завыли сирены «воздушной тревоги», возвещая жителям о приближении самолетов противника. Немногочисленные зенитные орудия открыли заградительный огонь, но их было слишком мало, чтобы остановить бомбовозы.

Внезапно вой сирен оборвался, лишь выстрелы зениток нарушали надсадный вой авиационных моторов. Но в небе над Мадридом в этот момент находились не только самолеты франкистов и их союзников. Прижимаясь к нижней кромке облаков, в плотном строю шла девятка незнакомых темно– зеленых истребителей. Вспоминает Гергий Захаров: «Наша группа в воздухе. К Мадриду летят «юнкерсы». Над ними – «Хейнкели» и «фиаты». Мы выше всех.

Патруль «курносых» над Мадридом, ноябрь 1936 г.

Участники боя 4 ноября 1936 г. В верхнем ряду слева направо: Николай Шмельков, Казнмнр Ковалевский, Павел Рычагов и Павел Ковтун. В нижнем ряду: Николай Мирошниченко, Павел Агафонов, Евгений Ерлыкин и Горгий Захаров.

Рычагов держится над строем бомбардировщиков… Внезапно его самолет пикирует. Теперь только не отстать от него. Проваливаемся сквозь строй вражеских машин. Рычагов маневрирует – бросает свой истребитель круто вверх. Мы за ним. Меня сильно прижимает к сидению – перегрузка слишком большая. Но зато выскакиваем под самое брюхо ведущему «юнкерсу», и тут Рычагов открывает огонь. Я тоже жму на гашетки. После меня по «юнкерсу» бьет Ковтун. Бомбардировщик начинает крениться, но все-таки тянет…»

Впрочем, судьба трехмоторника, экипаж которого возглавлял капитан Аугусто Агирре (cap.Augusto Aguirre), подошла к своему финалу: атаковавшее следом второе звено И-15 видимо изрешетило бензобаки машины, и хлынувший бензин мгновенно превратил Ju52 в огненный факел. Спастись не удалось никому…

Георгий Нефедович продолжает: «Сверху на нас наваливаются «фиаты».

Вижу, как один пикирует с большой высоты, стараясь зайти мне в хвост. Стреляет издалека и неприцельно. Я резко убираю газ, и «фиат» проскакивает вперед. Теперь он у меня в прицеле! Бью с близкого расстояния, почти в упор. Самолет, перевернувшись, начинает падать.

Вообще догонять пикирующий «фиат» – пустая затея: он тяжелее И-15, на пикировании у него скорость больше… Но подбитый «фиат» догнать можно. Только зачем его догонять? Он и сам упадет как надо… Для проверки еще раз смотрю вслед: валиться! Долго наблюдать за сбитым противником опасно – самому можно оказаться в прицеле. И я набираю высоту.

Бомбардировщики уходят. Погода портится: облака прижимают нас к земле. Я ищу внизу сбитый «фиат», и вижу – вот досада! – «неуправляемый» «фиат» над салой землей улепетывает восвояси!..».

Надо сказать, что уже в первых отчетах о боевой работе, присланных советскими летчиками с Пиренеев отмечалось, что вражеские летчики применяют «приемы резкой потери скорости для того, чтобы пропустить правительственный истребитель и занять выгодную позицию в хвосте. При пикировании и на горизонтальном полете истребители мятежников уходят от атаки зигзагообразно, не давая преследующему вести прицельный огонь. Очень часто истребители мятежников, в особенности истребители типа «Хейнкель», для обмана правительственных летчиков при выходе из боя имитировали падение самолета.

В первое время правительственные истребители считали все самолеты противника, выходящие из боя таким способом, сбитыми и не преследовали их. Но наблюдением с земли было установлено (когда воздушный бой происходил над территорией правительственных войск), что истребители мятежников после длительного пикирования почти у самой земли выходили в линию горизонтального полета и уходили на свою территорию». Когда этот прием был разгадан, противник стал применять более сложный «фокус», заключавшийся в абсолютно неуправляемом падении, с переходом в устойчивое пикирование на высоте лишь около 1 000 м, и с последующим выходом в горизонтальный полет на предельно малой высоте.

Появившиеся над крышами Мадрида темно-зеленые истребители-бипланы с республиканскими опознавательными знаками были неизвестны жителям столицы, и потому как только взорвался ведущий «Юнкерс», эта весть с молниеносной быстротой облетела улицы. Люди, измученные ежедневными налетами, несмотря на опасность, начали покидать бомбоубежища и, высыпав на улицы и даже крыши домов аплодировали пилотам. Кто-то:

« – Лос чатос!»

« – Лос чатос! Браво! Ура! – неслось над Мадридом.

Тем временем бой продолжался. Оставшиеся бомбардировщики начали разворачиваться обратно, одновременно беспорядочно сбрасывая бомбы. Пилоты «Фиатов», прозевавшие появление республиканских истребителей, попытались прикрыть отход своих подопечных, и бой начал смещаться на запад к линии фронта, до которой было совсем близко. В закрутившейся «карусели» итальянцы с неприятным изумлением обнаружили, что неизвестные истребители превосходят их собственные как по максимальной скорости, так и по маневренности. Поврежденные бипланы один за другим выходили из боя, но пилотам двух из них: капитану Моске (cap. Mosca) и раненому лейтенанту Пуппи (ten. Puppi) пришлось покинуть кабины своих истребителей с парашютами. К счастью, линия фронта была уже под ними, а ветер в тот день был восточный и оба приземлились в расположении марокканцев. Но до того момента, как самолеты противоборствующих сторон разошлись, загорелся еще один «Юнкерс», экипаж которого смог совершить вынужденную посадку на своей территории в районе Эскуивиаса.

Типичная внешний вид «чато» в ноябре 1936 г.

Поздней осенью на Пиренеях задували ветра, и потому самолеты на стоянках приходилось привязывать.

В ходе боя оказался поврежден И-15 лейтенанта Михаила Воронова. Тяжело раненый пилот пытался дотянуть на горящем истребителе до стадиона, но мотор разбитый крупнокалиберными пулями остановился и «чато» быстро терял высоту. Истекая кровью, летчик смог над самыми крышами домов выровнять почти неуправляемый истребитель и приземлиться на брусчатку проспекта Кастельяна. В этот момент советский летчик потерял сознание и маленький биплан, зацепив консолями афишную тумбу, врезался в стену дома, после чего окончательно развалился. Наблюдавшие за воздушным боем жители вытащили летчика из под обломков самолета, но, несмотря на все усилия врачей, 8 ноября лейтенант Воронов скончался 1*

[Закрыть] . Героями дня стали пилоты 1-й истребительной эскадрильи майора Павла Рычагова, П.Агафонов, Е.Ерлыкин, Г.Захаров, А.Ковалевский, К.Ковальчук, Н.Мирошниченко и Н.Шмельков. По итогам боя два сбитых были засчитаны Рычагову, а Ковтуну и Мирошниченко – по одному.

В ходе следующего налета был сбит Ju52 из состава «Легиона Кондор», но его пилот – гауптман Колбитц (Hpt. Kolbitz), смог сравнительно благополучно посадить горящий самолет, и экипаж остался цел. За ним последовали три итальянских «Фиата» из состава 1 -й истребительной эскадрильи, попытавшиеся напасть на эскадрилью СБ, шедшую «на работу» в сопровождении девятки И-15. Наши истребители находились выше бомбардировщиков, и пилоты «Фиатов», чьи самолеты значительно уступали в скорости СБ, имели шансы на успех только при атаке на встречных курсах. При этом расчет делался на то, что бомбардировщик удастся повредить, и он снизит скорость, после чего его будет удобнее атаковать с задних курсовых углов. Однако, этот прием требовал хорошей стрелковой подготовки и предельной концентрации внимания пшюта истребителя на атакуемой цели, сближение с которой происходило на очень высокой скорости.

Итальянцам, сосредоточившимся на прицеливании, некогда было смотреть по сторонам, и в результате советские летчики смогли полностью реализовать фактор внезапности. Атака республиканских истребителей оказалась настолько внезапной, что сразу же были сбиты CR.32: ведущего группы капитана Макканьо (cap. Maccagno), а также двух подававших весьма большие надежды пилотов – капитана Винченцо Декуаля (cap. Vincenzo Dequal) и старшего сержанта Баттиста Магистрини (serg.magg Battista Magistrini). На счету двух последних к этому времени уже было по четыре победы.

Судя по всему, мгновенное уничтожение ведущего звена подействовало на остальных итальянских пилотов как холодный душ, и оставшаяся тройка «Фиатов» тут же вышла из боя. Что касается судьбы сбитых летчиков, то Магистрини погиб, раненый Декуаль смог дотянуть на горящем истребителе до расположения своих войск, где и приземлился, а Макканьо спасся на парашюте и попал в плен. Невероятно, но факт – той же ночыо(!!) его обменяли на одного из попавших ранее в плен советских летчиков (к сожалению, не удалось выяснить на кого именно). Чуть больше повезло экипажу итальянского разведчика «Ромео» Ro-37 – после схватки с тройкой И-15, которую вел Георгий Захаров, его пилоту с трудом удалось перетянуть изрешеченную машину с раненым наблюдателем (ten. Fernando Alfaro), который не мог воспользоваться парашютом, через линию окопов. Любопытно, что этот итальянский самолет был идентифицирован Георгием Нефедовичем как немецкий «Арадо».

К сожалению, эти успехи были омрачены потерями, которые неизбежны на войне. Из-за потери ориентировки в ходе этого боя и выработки горючего два И-15 из эскадрильи Тархова пилотируемые младшими летчиками лейтенантами Н.М.Зверевым и В.М.Кондратьевым приземлились в захваченной мятежниками Сеговии. Как пишут в своей работе «Легион Кондор» Карл Рис и Ганс Ринг, националисты окружив оба И– 15 и направив оружие на пилотов с удовольствием орали, «Добро пожаловать коммунисты!» и «Хайль Москоу!». К сожалению, о дальнейшей судьбе этих летчиков ничего не известно и они считаются пропавшими без вести.

На следующий день в районе Мадрида дюжина И-15, сопровождавших пару бомбардировщиков «Поте-54», встретились с девятью «Фиатами CR.32» из итальянской эскадрильи «Pecori», которых вел вернувшийся ночью из республиканского плена неукротимый капитан Макканьо (сар.Масcagno). На этот раз состав девятки был интернациональным: помимо двух итальянских звеньев, в нее входили и тройка «кабальеро»: капитаны Гарсия Морато, Анжел Салас и Хулио Сальвадор.

1* Похоронен 11 ноября 1936 г. в Мадриде. Награжден орденом Красного Знамени в 1937 г. посмертно.

Эти два снимка довольно неплохо иллюстрируют эволюцию в тактической маркировке республиканских истребителей. Литеры «СС» обозначают Casa Chato – истребитель «чато».

По возвращении, как и положено, обе стороны заявили о полном успехе. Так, фалангисты заявили, что ими сбито семь истребителей и один бомбардировщик. Республиканцы претендовали всего на пять. Реальные результаты схватки оказались куда скромнее, но в любом случае явно не в пользу мятежников и их союзников, потерявших капитана Макканьо (на этот раз навсегда) и лейтенанта Пиколи (ten. Picoli). Республиканцы не досчитались одного И– 15. Его пилот – лейтенант П.А.Митрофанов, покинул кабину горящего самолета на малой высоте, но парашют не успел раскрыться и летчик погиб 2*

[Закрыть] .

Некоторый успех в воздухе, по мнению итальянцев, был достигнут 6-го числа. Тогда после очередного боя над Мадридом они заявили, что смогли сбить два И-15. Однако, согласно испанским и советским данным, в тот день республиканские истребительные эскадрильи не потеряли ни одного самолета, чего нельзя сказать об итальянцах не досчитавшихся капитана Ларраури (cap. Larrauri), погибшего при взрыве «Фиата» в районе Талаверы. Немцы лишились одного Ju52, но его пилоту, гауптману фон Моро (hapt. von Moreau), удалось дотянуть на горящем бомбардировщике до своих позиций, перелетев через которые, машина грохнулась на брюхо, снеся шасси, изуродовав фюзеляж, консоли и двигатели о валуны. Хотя никто из экипажа не погиб (два легкораненых стрелка – не в счет), самолет восстановлению не подлежал и был списан. Еще один Ju52 и два Не51 сгорели на земле в ходе налета на аэродром Авила эскадрильи СБ.

Вообще надо сказать, что вопреки бытующему мнению, основанному исключительно на более поздних событиях Второй Мировой войны, итальянские SM.81 и немецкие Ju52 в то время оценивались республиканскими летчиками-истребителями как весьма живучие и неплохо вооруженные машины, уничтожить которые в одиночку было не так-то просто. Если основным козырем итальянской машины были, несомненно, верхняя и нижняя огневые точки, оснащенные крупнокалиберными пулеметами, что позволяло открывать прицельный огонь по республиканскому истребителю еще до того, как он войдет в зону эффективного огня своего оружия, то экипаж «Юнкерса» мог полагаться на неплохую бронезащиту и частично протектированные бензобаки.

Как отмечалось, в донесениях, «установив секрет живучести «Юнкерсов» (наличие протестированных бензобаков, которые предохраняли от воспламенения бензина при их пробитии), республиканские истребители начали атаковать их спереди сверху. Такая атака позволяла поразить летчика и зажечь пары бензина», находящиеся в карбюраторе. Кроме того, под огонь попадали расходные бачки двигателей, располагавшиеся рядом с последними. Их загорание приводило к почти немедленному выходу мотора из строя. Кроме того, в этом случае по атакующему истребителю мог вести огонь в только один пулемет (из имевшихся четырех).

В то же время атака сзади далеко не всегда заканчивалась для экипажа бомбардировщика серьезными последствиями, поскольку с хвоста «Юнкерс» мог неплохо отстреливаться, а двигатели, расположенные на крыле, были прикрыты 5-мм стальными листами, входившими в силовую конструкцию моторов. Нельзя было сбрасывать со счета нижнюю и верхнюю фюзеляжные огневые точки, а также две бортовых.

Описанными выше эпизодами, впрочем, события дня 6 ноября не закончились. Ближе к вечеру семерка Ro-37 из состава франкистской эскадрильи 1-Е-12 отправилась на «обработку» позиций республиканцев в районе Мадрида, где напоролась на два звена И-15. От полного уничтожения экипажи «Ромео» спасла только близость линии фронта, но пока они туда добирались, «чато» свалили одного и сильно повредили другого. Правда, его судьба также оказалась предрешена: при заходе на посадку пилот утратил контроль над машиной, и она разбилась. Ко всему прочему, в тот день при перелете из Кадиса в Севилью 2-й авиагруппы, разбился еще один самолет того же типа, но самым кошмарным было то, что в его обломках нашел свой конец наследник испанского престола брат испанского короля принц Альфонс герцог Орлеанский из династии Бурбонов.

Результаты первых боев внушали оптимизм, но, как ни странно, командование было не слишком довольно. «Обычно каждый боевой день мы завершали разбором на земле, – вспоминал Георгий Захаров. – Собирались вместе и анализировали отдельные эпизоды. Причем зачастую многие наши ребята не могли толком воспроизвести картину того или иного боя, который они только что провели, а Атаковал, набирал высоту, снова атаковал…» – вот типичные ответы. Сопоставляя их. Рычагов пытался воссоздать общую картину вылета, и нередко вырисовывались атаки, когда мы целой группой бросались на один бомбардировщик, добив его, бросались на другой… Чаще всего после первой же атаки,., строй распадался, и возникала характерная для того времени воздушная карусель на разных высотах,., а Рычагов по мере того, как прояснялась картина боя, хмурился. Он еще сам не во всем мог разобраться толком, но в отличие от многих из нас – при своем-то темпераменте! – был сдержан и отнюдь не спешил разделить общего восторга.

– Они нас просто не ожидали, – мимоходом заметил он, когда вечером мы с ним еще раз заговорили о прошедшем боевом днеУже потом, повоевав, набравшись опыта в боях, мы естественным путем пришли к пониманию тактики современного по тем мерка,п воздушного боя. А поначалу летчики не учитывали даже таких тактических азов, как заход б атаку со стороны солнца. Поэтому нередко начинали бой из заведомо невыигрышной позиции. Основными же нашими козырями в первые дни боевой работы были исключительная маневренность И-15 и индивидуальное мастерство пилотов».

2* Похоронен в Мадриде. В 1937 г. посмертно награжден орденом Красного Знамени.

ОПЫТ, ОПЛАЧЕННЫЙ КРОВЬЮ

Первые И-16 на аэродроме Кампо XX под Мадридом. Ноябрь 1936 г.

Несмотря на потери, количество истребителей у республиканцев продолжало увеличиваться, и к 7 ноября была сформирована 3-я эскадрилья «чато», которую возглавил Константин Ковтун. В начале второй декады месяца в Испанию была доставлена первая партия истребителей И– 16, насчитывавшая 31 самолет. Надо сказать, что по поводу того, какие самолеты в ней находились, однозначного мнения нет до сих пор. Согласно одним данным, это были стандартные И-16 тип 5, однако по другим – это были И-16 тип 6. Как известно, эти две модификации отличаются друг от друга количеством пулеметов. На «пятерке» стояли два крыльевых ШКАСа, а на «шестерке» в дополнение к ним в нижней части фюзеляжа был установлен третий (синхронный). Значительную долю неопределенности в этот вопрос вносит информация, опубликованная Михаилом Масловым в его книге «Истребитель И-16» (серия «Армада», приложение к ж-лу «М-Хобби»). Вот, что он пишет: «Одним из основных недостатков И-16 была признана все– таки его недостаточная огневая мощь. Основной противник «Моски» – итальянский истребитель Фиат CR.32,.. быстро доказал высокую эффективность своего бортового оружия. И это при явно худших летных характеристиках.

Стало ясно, что два пулемета ШКАС калибром 7,62 мм, несмотря на свою рекордную скорострельность, являются недостаточным вооружением истребителя . В Советский Союз ушел заказ на довооружение И-16. Доработка машины была проведена на заводе №21 бригадой инженеров под руководством конструктора Боровкова в течение одной ночи. Они установили третий синхронный ШКАС в нижней части фюзеляжа. Уже на следующий день самолет был испытан. Машина получила обозначение И-16 тип 6 и была изготовлена в количестве 30 экземпляров. Самолеты были срочно облетаны бригадой военных летчиков-испытателей и так же срочно отправлены в Испанию.и.

Анализируя эту информацию, вполне обоснованно можно предположить, что «шестерки» составили вторую партию И– 16, прибывшую на Пиренеи в феврале 1937 г. Однако возможен и другой вариант развития событий. Как известно, стандартным вооружением И-15 были четыре пулемета ПВ-1, обладавших скорострельностью в 800 выстр./мин. По своей огневой мощи И– 15 несколько уступал И-16 тип 5, имевшему два ШКАСа со скорострельностью по 1800 выстр./мин. Кроме того, уже в первых отчетах о боевой деятельности отмечалось, что «эффективность вооружения И-15 против тяжелых бомбардировщиков противника (имеются ввиду трехмоторные итальянские SM.81 и немецкие Ju52 – Прим. авт.) недостаточна.». Поэтому, возможно, что в последний момент на подготовленных к отправке в Испанию И-16 тип 5 решили усилить вооружение установкой третьего пулемета ШКАС. Если учесть, что доставка «спецгруза» из Нижнего Новгорода (где находился 21-й авиазавод) «литерным» составом в любой из черноморских портов занимала не больше двух суток со всеми необходимыми погрузочно-разгрузочными операциями, а из Одессы до Картахены была неделя – максимум восемь дней ходового времени (длина маршрута около 2 тыс. миль), то данное предположение также вполне допустимо.

Как бы там ни было, но это позволило резко усилить возможности республиканской истребительной авиации. Из прибывших «ишачков» и пилотов, основная масса которых была взята из состава 1-й авиабригады были сформированы три новые эскадрильи, которые были обозначены 1, 2-я и 3-я «эскадрильи «москас»» (с исп. – мухи), которые возглавили соответственно А.Тарасов, С.Денисов и К.Колесников. Ответить на вопрос: в чем, по мнению испанцев, было сходство И-16 с этим насекомым автор затрудняется, но возможно республиканцы были поражены высокой скоростью истребителя, что, по их мнению, делало его неуловимым. Местом базирования «ишачков» стали те же аэродромы, где уже находились эскадрильи И-15.

Тем временем франкисты продолжали лихорадочную подготовку к штурму столицы, для захвата которой подтянули около 30 тыс. солдат и офицеров, 30 танков и около сотни орудий. Хотя авиация фалангистов уже не господствовала в небе, этот фактор почему-то не был принят в расчет генералом Франко, считавшим, что победа уже близка. В стане республиканцев также понимали, что в течение следующих нескольких дней будет решено многое, если не все, а потому было решено эвакуировать правительство в Валенсию, а в самой столице в ночь на 6 ноября объявить мобилизацию. Это позволило пополнить обескровленные части и подразделения свежими бойцами, число которых по данным различных источников колебалось от 25 до 50 тыс. человек. Поступавшие из портов Средиземноморья вооружение, боеприпасы, горючее и амуниция, обеспечили наращивание огневой мощи позиций обороняющихся.

Утром 6 ноября после интенсивной артподготовки позиций республиканцев, франкисты пошли на штурм и вскоре прорвали третью полосу обороны и заняли Карабанчель Альто, Вильяверде и Серро де Лос Анхелос. В результате этого республиканские части отошли к окраинам Мадрида, в котором вновь начали разгораться панические настроения и в результате правительство Ларго Кабальеро, считая дальнейшую борьбу за столицу безнадежной эвакуировалось в Валенсию. Военное министерство и штаб фронта также покинули город, переложив его оборону на Комитет обороны, составленный из всех партий Народного фронта, который ко всему прочему получил полномочия по своему усмотрению сдать столицу врагу. Огромная роль принадлежала и многочисленным агентам «пятой колонны», сеявших среди жителей панику и распускавших слухи о бесперспективности дальнейшей борьбы.

Но обстановка общей растерянности длилась не долго. Брошенный испанскими коммунистами призыв не сдавать столицу фашистам нашел отклик в сердцах мадридцев, и вскоре началась подготовка города к упорной обороне. На улицах строились баррикады, а объявленная ночью мобилизация позволила пополнить республиканские части личным составом.

Хотя у Франко был готов план прорыва в столицу через богатые кварталы, каудильо все же решил «прощупать» обороняющихся во всех десяти секторах линии обороны. Предпринятые на этом этапе атаки преследовали цель вскрыть наиболее уязвимые места в обороне республиканцев, но полученный защитниками приказ «Не уступать ни пяди земли», не оставлял обороняющимся частям никакого выбора и едва франкистам удавалось вклиниться, как их выбивали ожесточенными контратаками. Успех обозначился только к середине дня в районе лесопарка Каса дель Кампо, где республиканцы отошли к лесистой зоне, более подходящей для обороны, нежели сеть балок и оврагов, находившаяся перед ней. Две попытки прорвать позиции в этом пункте были отбиты. В бесплодных атаках уходило драгоценное время, а самое главное – силы, и генералу Франко стало ясно, что пора блестящих экспромтов, удававшихся ему летом и ранней осенью, видимо, безвозвратно миновала: ничего лучше разработанного плана выдумать явно не удасться.

Основной удар решено было нанести через лесопарк в направлении Северного вокзала и Французского моста, а отвлекающие действия предпринять с юга и юго– запада в направлении Толедского моста. Однако, в тщательно разработанные планы каудильо вмешался Его Величество Случай. Утром после одной из атак республиканские разведчики, осматривая оставшиеся на ничейной полосе подбитые танки, наткнулись на тяжело раненного итальянского офицера-танкиста. В его планшете был найден полный план операции с указанием выделенных для наступления частей. Согласно полученным данным, основная роль принадлежала «Иностранному Легиону», который должен был «атаковать на с северо-западного направления и занять зону между Университетским городком и гыощадью Испании, создав таким образом плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь Мадрида». Прорыв намечалось провести на фронте шириной не более 10 км с совершенно необеспеченными флангами. В результате, развернувшееся 8-13 ноября сражение вылилось для франкистов в череду отчаянных атак на эшелонированную оборону республиканцев, которые плотным ружейно-пулеметным огнем расстреливали пехотинцев и спешившихся кавалеристов генерала Варелы, устилавших свой путь сотнями трупов. Вдавленный в оборону республиканцев и довольно неплохо подготовленный «котел» шириной 12 км и глубиной 9 км был жалким итогом чудовищных недельных усилий франкистов.

Панорама Мадрида. Слева на заднем плане здание «телефоники».

Заметную помощь интербригадовцам оказали эскадрильи «чато» при отражении атак в районе парка Каса-дель-Кампо, на юго-западной окраине которого накануне было отмечено сосредоточение итальянских танковых подразделений и марокканской кавалерии. Конно-механизированная группа должна была сыграть важную роль в сражении и ворваться в столицу после прорыва республиканских позиций. Однако, утром на ничего не подозревавших конников и танкистов, ожидавших сигнала к атаке, обрушились две девятки И-15 из состава 1-й и 3-й эскадрилий «чато», возглавляемые Рычаговым и Ковтуном. Следом за истребителями подошла эскадрилья штурмовиков Р-5. Если последние помимо довольно мощного стрелкового вооружения несли и весьма солидную (до 450 кг) бомбовую нагрузку, то возможности «курносых» были, конечно, скромнее – каждый самолет на импровизированном подфюзеляжном бомбодержателе мог поднять всего шесть 25-кг осколочных бомб. Тем не менее, благодаря внезапности, результативность удара оказалась очень высокой: располагавшиеся чрезвычайно скученно танки были застигнуты в момент заправки и много машин оказалось выведено из строя. Хуже всего пришлось кавалерийским эскадронам, полностью утратившим боеспособность и отведенным вечером (после того как удалось поймать и успокоить лошадей) в тыл.

Не смогла оказать действенную поддержку наступающим и авиация фалангистов. Хотя в течение 7-13 ноября бомбардировочная авиация националистов совершала до сотни боевых вылетов в день, нехватка истребителей сопровождения, понесших ощутимые потери, заставляла экипажи ударных машин при появлении республиканских «чато» в большинстве случаев сбрасывать бомбы не долетая до назначенных целей. Так, 9 ноября поднятые по тревоге 1-я и 2-я эскадрильи И-15 перехватили группу в составе 15 Ro-37, прикрываемую 14 «Фиатами CR.32», в числе которых был и знаменитый «свободный патруль» капитана Гарсия Морато. Ценой потери двух истребителей республиканцы вытеснили франкистов за линию фронта, сбив два «Фиата» и столько же «Ромео». Результаты схватки оказались не только неожиданны, но и весьма болезненны для республиканцев, поскольку оказались сбиты командиры 1-й и 2-й эскадрилий «Чато» капитаны Павел Рычагов и Сергей Тархов. К этому времени на счету первого из них было пять сбитых, а у второго – четыре.

Последний, выбросившись из горящего самолета с парашютом, был обстрелян еще в воздухе ополченцами и милиционерами, принявшими его за франкиста, и, будучи ранен четырьмя пулями, скончался 23 ноября в больнице доктора Гомеза Уллы 3*

[Закрыть] . Спускавшийся следом Рычагов приземлился буквально на руки восхищенных мадридцев и пылкие испанки в порыве восторга покрыли поцелуями пилота, на их глазах сбившего два самолета. Когда к месту приземления летчиков примчались машины скорой помощи, врачи были в шоке от увиденного: все лицо советского летчика было багровым, но как быстро выяснилось не от крови, а от губной помады, оставленной восхищенными сеньоритами на память «камарадо русо»…