Текст книги "Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах."

Автор книги: Автор Неизвестен

«Песнь о нибелунгах» явилась результатом переработки материала германских героических песен и сказаний в эпопею широкого масштаба. Эта переработка сопровождалась и приобретениями и потерями. Приобретениями – ибо безымянный автор эпопеи заставил по-новому зазвучать древние предания и сумел необычайно наглядно и красочно ( Красочно в буквальном смысле слова: автор охотно и со вкусом дает цветовые характеристики одежд, драгоценностей и оружия героев. Контрасты и сочетания красного, золотого, белого цветов в его описаниях живо напоминают средневековую книжную миниатюру. Поэт и сам как бы имеет ее перед глазами (см. строфу 286).), во всех подробностях развернуть каждую сцену сказаний о Зигфриде и Кримхильде, более лаконично и сжато изложенных в произведениях его предшественников. Потребовались выдающийся талант и большое искусство для того, чтобы песни, насчитывавшие не одно столетие, вновь приобрели актуальность и художественную силу для людей XIII века, которые имели во многом уже совершенно иные вкусы и интересы. Потерями – ибо переход от высокой героики и пафоса непреклонной борьбы с Судьбою, присущих раннему германскому эпосу, вплоть до «воли к смерти», владевшей героем древних песен, к большему элегизму и воспеванию страдания, к сетованиям на горести, которые неизменно сопровождают людские радости, переход, безусловно, незавершенный, но тем не менее вполне явственный, сопровождался утратой эпическим героем былой цельности и монолитности, равно как и известным измельчанием тематики вследствие компромисса между языческой и христиански-рыцарской традициями; «разбухание» старых лапидарных песен в многословную, изобилующую вставными эпизодами эпопею вело к некоторому ослаблению динамизма и напряженности изложения. «Песнь о нибелунгах» родилась из потребностей новой этики и новой эстетики, во многом отошедших от канонов архаического эпоса варварской поры. Формы, в которых выражены здесь представления о человеческой чести и достоинстве, о способах их утверждения, принадлежат феодальной эпохе. Но накал страстей, обуревавших героев эпопеи, острые конфликты, в которых их сталкивает судьба, и поныне не могут не увлекать и не потрясать читателя.

А. Гуревич

Беовульф

Перевод с древнеанглийского: В.Тихомиров

Песнь 1-10

1

 
Истинно! исстари
   слово мы слышим
о доблести данов, [1]1
  …о доблести данов, о конунгах датских… – Действие первой части «Беовульфа» происходит во владениях датского короля (конунга) Хродгара, поэтому вся поэма открывается прославлением данов.


[Закрыть]
   о конунгах датских,
чья слава в битвах
   была добыта!
 
 
Первый – Скильд Скевинг,
   войсководитель,
не раз отрывавший
   вражьи дружины
от скамей бражных.
   За все, что он выстрадал
в детстве, найденыш [2]2
  Найденыш– Скильд Скевинг, легендарный основатель датского королевского рода, появился среди данов бездомным ребенком; его уход (ст. 26 след.) окружен такой же таинственностью, как и прибытие.


[Закрыть],
   ему воздалось:
стал разрастаться
   властный под небом
и, возвеличенный,
   силой принудил
народы заморья
  дорогой китов [3]3
  Дорогой китов– морем, океаном; один из примеров кеннинга, т. е. иносказательного описания предмета.


[Закрыть]10
дань доставить
   достойному власти.
Добрый был конунг! [4]4
  Добрый был конунг. – Концовки подобного рода (обычно дидактического характера) очень характерны для «Беовульфа».


[Закрыть]
   В недолгом времени
сын престола,
   наследник родился,
посланный Богом
   людям на радость
и в утешение,
   ибо Он видел
их гибель и скорби
   в век безначалия [5]5
  В век безначалия. – Древние германцы входили в княжеские дружины. Дружина означала не только службу и награды, но и защиту от посягательств других сильных мира сего, поэтому для воина не было большего несчастья, чем остаться без покровительства князя. О причинах безначалия у данов см. прим. к ст. 901 след.


[Закрыть], —
от Вседержителя вознаграждение,
   от Жизнеподателя благонаследие,
знатен был Беовульф [6]6
  Беовульф. – Это еще не герой поэмы, а другой Беовульф, сын Скильда Скевинга (герой поэмы – гаут, или, что то же самое, ведер, а не дан). Имя Беовульф, как и все многосложные имена, встречающиеся ниже (Хигелак, Эггтеов и пр.), произносится с ударением на первом слоге.


[Закрыть],
   Скильдово семя,
в датских владениях.
   С детства наследник
добром и дарами
   дружбу дружины 20
должен стяжать,
   дабы, когда возмужает,
соратники
   стали с ним о бок,
верные долгу,
   если случится война, —
ибо мужу
   должно достойным
делом в народе
   славу снискать!
В час предначертанный
   Скильд отошел,
воеводитель
   в пределы Предвечного. —
Тело снесли его
   слуги любимые
на берег моря,
   как было завещано
Скильдом, когда еще
   слышали родичи 30
голос владычный
   в дни его жизни.
Челн крутогрудый [7]7
  Челн крутогрудый вождя дожидался… – Как стало ясно после раскопок кургана в Саттон Ху (Button Hoo, ср. вступ. ст.), описание похорон Скильда Скевинга не просто глубоко поэтичная аллегория смерти: германских конунгов действительно иногда хоронили подобным образом (но обычно мертвые тела сжигали на погребальном костре: ср. ст. 1114 след., 2125–2126 и похороны Беовульфа в последней главе).


[Закрыть]
   вождя дожидался,
льдисто искрящийся
   корабль на отмели:
там был он возложен
   на лоно ладейное,
кольцедробитель;
   с ним же, под мачтой,
груды сокровищ —
   добыча походов.
 
 
Я в жизни не видывал
   ладьи, оснащенной
лучше, чем эта,
   орудьями боя,
одеждами битвы —
   мечами, кольчугами:
всё – самоцветы,
   оружие, золото – 40
вместе с властителем
   будет скитаться
по воле течений.
   В дорогу владыку
они наделили
   казной не меньшей,
чем те, что когда-то
   в море отправили
Скильда-младенца
   в суденышке утлом.
Стяг златотканый
   высоко над ложем
на мачте упрочив,
   они поручили
челн теченьям:
   сердца их печальны,
сумрачны души,
   и нет человека
из воинов этих,
   стоящих под небом, 50
живущих под крышей,
   кто мог бы ответить,
к чьим берегам
   причалит плывущий.
 

2

 
Долго правил
   твердыней данов
Беовульф датский,
   народоводитель
Скильдинг, наследник
   единодержца,
пока не сменил его
   сын его, Хальфдан [8]8
  Хальфдан, т. е. «полудан»; его мать была дочерью шведского короля, так что Хальфдан был даном не наполовину, а на три четверти.


[Закрыть]
славный, что властил
   до самой смерти. —
и в старости Скильдинг
   бойцом был отменным.
Родилось на землю
   от Хальфдана четверо:
Херогар, Хродгар,
   Хальга Добрый 60
и дочь, которая,
   слышал я, стала
подругой Онелы
   в опочивальне,
супругой Скильвинга,
   конунга шведского.
Хродгар возвысился
   в битвах удачливый,
без споров ему
   покорились сородичи,
выросло войско
   из малой дружины
в силу великую.
   Он же задумал
данов подвигнуть
   на труд небывалый:
хоромы строить,
   чертог для трапез,
какого люди
   вовек не видывали; 70
там разделял бы он
   со старыми, с юными
все, чем богат был
   по милости Божьей, —
только земля неделима
   и войско едино.
Слышал я также,
   по воле владыки
от дальних пределов
   народы сходились
дворец возводить
   и воздвигли хоромы
в срок урочный,
   а тот, чье слово
было законом,
   нарек это чудо
Палатой Оленя,
   именем Хеорот [9]9
  Хеороти означает «олень». Возможно, дело было не только в том, что зал украсили оленьими рогами, но и в том, что олень служил символом королевской власти, а в еще более древние времена – предметом религиозного поклонения.


[Закрыть];
там золотые
   дарил он кольца 80
всем пирующим.
   Дом возвышался, [10]10
  Дом возвышался… недолговечный… – Сожжение Хеорота не описано в поэме (ср. лишь ст. 782), но мрачные пророчества и предсказания гибели тому, что сейчас процветает постоянны в германской поэзии (ср. прим. к ст. 2024 след., где излагаются события, приведшие к уничтожению дворца).


[Закрыть]
рогами увенчанный;
   недолговечный,
он будет предан
   пламени ярому
в распре меж старым
   тестем и зятем —
скоро нагрянули
   зло и убийство.
 
 
Тут разъярился
   дух богомерзкий,
житель потемков,
   который вседневно
слышал застольные
   клики в чертогах:
там арфа пела
   и голос ясный
песносказителя,
   что преданье [11]11
  …преданье // повел от начала, от миротворенья… – Типичный пример песни на христианский сюжет (пересказ первых глав «Ветхого завета»). События, о которых повествуется в «Беовульфе», относятся к языческой эпохе, но в том виде, в каком поэма дошла до нас, она сочинена христианским поэтом и вся пронизана христианской фразеологией. Ссылок же на эпизоды из Библии в ней мало (и только на «Ветхий завет»). Ср. вступ. ст., стр. 11 и примечание к ст. 175 след.


[Закрыть]90
повел от начала,
   от миротворенья;
пел он о том,
   как Создатель устроил
сушу – равнину,
   омытую морем,
о том, как Зиждитель
   упрочил солнце
и месяц на небе,
   дабы светили
всем земнородным.
   и как Он украсил
зеленью земли,
   и как наделил Он
жизнью тварей,
   что дышут и движутся.
 
 
Счастливо жили
   дружинники в зале,
пока на беду им
   туда не явилось 100
ада исчадие:
   Гренделем звался
пришелец мрачный,
   живший в болотах,
скрывавшийся в топях,
   муж злосчастливый,
жалкий и страшный
   выходец края,
в котором осели
   все великаны
с начала времен,
   с тех пор, как Создатель
род их проклял.
   Не рад был Каин [12]12
  Не рад был Каин… – Грендель, как и все великаны, возводится автором к родоначальнику всякого зла Каину.


[Закрыть]
убийству Авеля,
   братогубительству,
ибо Господь
   первоубийцу
навек отринул
   от рода людского, 110
пращура зла,
   зачинателя семени
эльфов, драконов,
   чудищ подводных
и древних гигантов,
   восставших на Бога,
за что и воздалось
   им по делам их.
 

3

 
Ночью Грендель
   вышел разведать,
сильна ли стража
   кольчужников датских
возле чертога,
   и там, в покоях,
враг обнаружил
   дружину, уснувшую
после пиршества, —
   не ждали спящие
ужасной участи, —
   тогда, не мешкая, 120
грабитель грозный,
   тать кровожорный
похитил тридцать
   мужей-воителей,
и, с громким хохотом
   и корчась мерзостно,
вор в берлогу
   сволок добычу,
радуясь запаху
   мяса и крови.
Лишь на рассвете
   открылись людям
следы побоища
   и сила Гренделя, —
был после пиршества
   плач великий! [13]13
  …был после пиршества плач великий! – Это в значительной мере символическая картина: в древнеанглийской поэзии сама жизнь часто уподобляется пиру (ср. ст. 6 и особенно 1006–1008), а смерть – неизбежной расплате за него.


[Закрыть]
Скорбь огласила
   утро стенаньями;
муж безупречный [14]14
  Муж безупречный– Хродгар.


[Закрыть]
   сидел неутешен – 130
горе страшное,
   слишком тяжкое! —
след проклятого
   гостя видев,
он оплакивал,
   конунг, павших
в неравной схватке.
   Но не успели
даны опомниться:
   ночь наступила,
и враг ненасытный,
   в грехе погрязший,
опять набег
   учинил убийственный;
не раз случалось
   людям в ту пору
искать ночлега,
   стелить постели
вдали от высокой
   дворцовой кровли, 140
ибо враг кровожаждущий
   в этом доме бесчинствовал,
и, спасаясь от недруга,
   уходили воины
прочь от места опасного;
   он один одержал
верх над множеством
   и остался, злокозненный.
в доме конунга
   беззаконным хозяином;
и надолго чертог
   обезлюдел.
 
 
Так двенадцать зим [15]15
  Двенадцать зим. – Германцы мерили время зимами. Двенадцать – условное число (как и большинство чисел в «Беовульфе») и не обязательно означает, что Беовульф узнал о несчастьях Хродгара лишь на тринадцатый год после первого набега Гренделя (ср. ст. 1769, 2208 и прим. к ним).


[Закрыть]
   вождь достойный,
друг Скильдингов,
   скорби смертные
и бесчестье терпел
   и печали неисчислимые.
И слагались в то время
   по всей земле 150
песни горестные,
   но правдивые
о том, как Грендель
   войной на Хродгара
год за годом
   злосердый ходит,
и нет предела
   проклятой пагубе,
не ищет враг
   замирения с данами,
не прекращает
   разбоя кровавого,
цену крови
   платить и не думает [16]16
  …цену крови платить и не думает… – По германским обычаям, искупить убийство можно было денежным штрафом, вирой (так называемым вергельдом), и существовала точная цена, которую следовало заплатить за любого человека. Грендель же убивал безнаказанно.


[Закрыть],
мужа знатного
   даже золотом
у злодея не выкупить.
   Так преследовал
датских ратников 160
   призрак дьявольский,
ждал юных в засадах
   и старых воинов
рвал на части,
   из топей туманных
являлся ночью, —
   кто знает, откуда
приходят скитальцы,
   причастные тайн
самой преисподней! —
   и множил муки
богоотверженец;
   светлый Хеорот
стал пристанищем
   полночной нечисти —
только места высокого, [17]17
  168 след. …только места высокого… трона кольцедарителя. – В подлиннике эти строки плохо понятны и, может быть, речь идет не о троне конунга, а о Божьем престоле и о том, что милость Господня не была дана Гренделю, или о том, что, хотя Грендель и проводил ночи в зале, он не стал ближе к трону, т. е. не разделил судьбы остальных ратников Хродгара, или о том, что Хродгар не смел подойти к своему трону (ср. след. прим.).


[Закрыть]
   освященного Богом,
не касался поганый,
   не смел осквернять
трона кольцедарителя. 170
 
 
   Такое Скильдингу
на долю выпало
   горе долгое.
Сидели знатные,
   судили мудрые,
в совете думали,
   как бы вернее
людей избавить
   от страшной участи;
молились идолам, [18]18
  175 след. …молились идолам… не чтили Всевышнего. – Это непонятное место, так как автор недавно рассказал, что даны были христианами и что придворный поэт складывал песни о сотворении мира Богом. Сам Грендель тоже противостоит воинам Хродгара как порождение дьявола и богомерзкий дух. Здесь же говорится совсем иное. Понимание данных строк зависит от того, как разные комментаторы оценивают роль христианского элемента в поэме. Основные линии интерпретации таковы.


[Закрыть]
   душегубителям,
и, воздавая им
   жертвы обетные,
просили помощи
   и подкрепления —
то суеверие,
   обряд языческий,
то поклонение
   владыке адскому!
Был им неведом
   Судья Деяний, 180
Даритель Славы,
   Правитель Неба,
не знали Бога,
   не чтили Всевышнего.
Горе тому,
   кто нечестьем и злобой
душу ввергает
   в гееннский огонь, —
не будет ему
   послабления в муках!
Но благо тому,
   кто по смерти предстанет
пред Богом
   и вымолит у Милосердного
мир и убежище
   в лоне Отца!
 

4

 
Не было роздыха
   сыну Хальфдана
в его несчастьях,
   не мог всемудрый 190
осилить пагубу.
   горе страшное,
слишком тяжкое,
   напасть ночную,
людей постигшую
   в его державе.
Услышал весть
   о победах Гренделя
храбрец гаутский,
   дружинник Хигелака —
он был сильнейшим
   среди могучих
героев знатных,
   статный и гордый;
и приказал он
   корабль надежный
готовить в плавание:
   там, за морем,
сказал, найдем мы,
   за лебединой дорогою [19]19
  Лебединая дорога, так же как и дорога китов(ст. 10), – море.


[Закрыть], 200
конунга славного,
   но бедного слугами!
Людей не пугала
   затея дерзкая,
хотя и страшились
   за жизнь воителя,
но знаменья были
   благоприятные.
Тогда собрал он,
   ратеначальник,
в дружину гаутов
   наихрабрейших,
товарищей верных,
   числом четырнадцать,
и, сам пятнадцатый,
   опытный кормчий,
повел их к морю,
   к пределам суши.
 
 
Время летело,
   корабль в заливе 210
вблизи утесов
   их ждал на отмели;
они вступили
   на борт, воители, —
струи прилива
   песок лизали, —
и был нагружен
   упругоребрый
мечами, кольчугами;
   потом отчалил,
и в путь желанный
   понес дружину
морской дорогой
   конь пеногрудый
с попутным ветром,
   скользя, как птица [20]20
  …с попутным ветром, скользя, как птица… – Воины Беовульфа плыли на парусном судне. Сравнение с птицей было особенно естественно для древнеанглийского поэта, потому что нос таких судов часто имел форму гусиной шеи.


[Закрыть],
по-над волнами, —
   лишь день и ночь
драконоголовый
   летел по хлябям, 220
когда наутро
   земля открылась —
гористый берег,
   белые скалы,
широкий мыс,
   озаренный солнцем, —
они достигли
   границы моря.
Ладья их на якоре
   стояла в бухте;
герои гаутские
   сошли на берег,
блестя кольчугами,
   звеня мечами,
и возгласили
   хвалу Всевышнему,
что ниспослал им
   стезю безбурную.
Тогда с утеса
   дозорный Скильдингов, 230
страж побережья,
   следил, как ратники
во всеоружии,
   в одеждах битвы
над бурунами
   проходят по сходням;
дивился витязь
   гостям незваным,
и прямо к ним он
   коня направил,
служитель Хродгара,
   и древком ясеневым,
копьем потрясая,
   спросил пришельцев: —
«Кто вы,
   закованные в броню,
покрывшие головы
   железными шлемами,
судно грузное
   по мелководьям 240
сюда приведшие
   из океана?
Давно храню я
   наши границы,
поморье датское
   от злонамеренных
морских разбойников,
   но не упомню,
чтобы чужая
   дружина вышла
на этот берег
   так, без опаски.
без дозволения
   моих сородичей,
власть предержащих.
   И я ни в жизни
не видел витязя [21]21
  И я ни в жизни // не видел витязя… – Страж сразу выделил Беовульфа среди воинов (обычная ситуация в эпосе).


[Закрыть]
   сильней и выше,
чем ваш соратник —
   не простолюдин 250
в нарядной сбруе. —
   кровь благородная
видна по выправке!
   Но я обязан
узнать немедля
   ваш род и племя,
дабы вошли вы
   в пределы датские
не как лазутчики.
   Вы, чужеземцы,
морские странники,
   поторопитесь! —
я жду ответа,
   я должен сведать,
откуда вы
   и почто явились!»
 

5

 
Воеводитель
   ему ответствовал,
раскрыл сокровищницу
   слов благородных [22]22
  …раскрыл сокровищницу слов благородных… – Часто встречающееся перифрастическое выражение, означавшее «заговорил».


[Закрыть]: 260
«Мы все от семени
   мужей гаутских,
наш конунг – Хигелак,
   его дружина – мы.
Воитель мудрый,
   всеземнознатный
отец мой, Эггтеов [23]23
  Отец мой, Эггтеов. – Ответ Беовульфа характерен: герои называет не свое имя, а имя князя, которому служит, и имя отца.


[Закрыть],
   состарясь, умер,
покинул землю, —
   тому немало
минуло зим, —
   но имя славное
доныне знаемо
   под этим небом.
Не злые мысли
   ведут нас к датскому
народоправителю,
   к сыну Хальфдана, —
так помоги нам
   добрым советом! – 270
и мы не скроем
   от высокородного
помыслов наших,
   о коих скоро
и ты узнаешь.
   Молва разносит, —
скажи, то правда ли? —
   что будто некая
тварь неведомая
   тревожит Скильдинга,
датчан ночами
   исчадье мрака,
злобесный призрак,
   в набегах яростных
губит и грабит.
   От всей души я
хотел бы Хродгару
   помочь советом,
дабы избавить
   его от бедствия, 280
дабы вернулось
   благополучие
в его державу,
   дабы утихли
волны печалей,
   не то вовеки
страх и злосчастие
   с ним пребудут,
покуда не рухнут
   стропила и кровля,
пока стоят
   на холме хоромы».
 
 
С коня ответил
   отважный всадник,
сказал дозорный:
   «И сам ты знаешь,
что должно стражу —
   щитоносителю
судить разумно
   о слове и деле. 290
Я вижу ясно,
   с добром вы к Скильдингу
путь свой правите,
   и вам тореную
тропу, кольчужники,
   я укажу;
а людям велю я
   этот свежесмоленый
корабль охранять
   и беречь от недругов;
пускай на песке
   дожидает спокойно
древо морское
   доброго кормщика;
вновь полетит
   змееглавый по хлябям,
неся восвояси
   хозяина славного,
к землям гаутским,
   а с ним и дружинников – 300
тех, кого в битве
   Судьба упасет».
 
 
Двинулась рать
   (корабль остался,
причаленный к берегу,
   широкогрудый,
на тяжком якоре);
   ярко на шлемах
на островерхих
   вепри-хранители [24]24
  Вепри-хранители. – Вепрь был священным животным у ряда скандинавских племен, и его изображением часто украшались шлемы (ср. прим. к ст. 1287).


[Закрыть]
блистали золотом.
   Так за вожатым
спешила дружина
   мужей войнолюбых
широкой дорогой, —
   и вдруг перед ними
в холмах воссияла
   златослепящая
кровля чертога,
   жилища Хродгара: 310
под небом не было
   знатней хоромины,
чем та, озарявшая
   окрестные земли.
 
 
Узрели славу
   твердыни престольной
щитоносители;
   страж, указав им
путь прямохожий,
   коня направил
обратно к морю,
   и молвил ратник:
«Теперь идите.
   Отец Вседержитель
да будет с вами!
   Дай Бог вам силы
в грядущих сражениях!
   А я возвращаюсь
хранить границу
   от недругов наших!» 320
 

6

 
На пестрые плиты [25]25
  На пестрые плиты… – Дорога была вымощена по римскому образцу.


[Закрыть],
   на путь мощеный
толпа ступила
   мужей доспешных
в нарядах ратных,
   в кольчугах, звенящих
железными кольцами,
   прочными звеньями, —
войско блестящее
   шло ко дворцу.
Там, под стеной,
   утомленные морем,
они сложили
   щиты широкие
в ряд на лавы —
   раскатом грянули
их нагрудники;
   там же составили
копья из ясеня
   вместе с мечами – 330
бремя железное,
   вооружение
морестранников.
   Тут страж-привратник,
воитель гордый,
   спросил пришельцев?
«Откуда явились
   щиты золоченые,
кольчуги железные,
   грозные шлемы,
длинные копья?
   Немало у Хродгара
я, глашатай,
   встречал иноземцев,
но столь достойных
   не видел! Надеюсь,
не ради прибежища,
   как изгнанники [26]26
  …не ради прибежища, как изгнанники… – Древние германцы часто изгонялись за преступления, что особенно хорошо известно по исландским сагам, но отряд Беовульфа приехал на чужбину по доброй воле (ср. «путь желанный», ст. 216).


[Закрыть],
но ради подвигов
   пришли вы к Хродгару!» 340
 
 
Вождь гаутов
   ему ответил,
стойкий в битве,
   статный под шлемом,
такими словами:
   «Из дома Хигелака
веду соратников
   я, воин Беовульф [27]27
  …я, воин Беовульф… – Только здесь герой впервые назван по имени.


[Закрыть],
хочу поведать
   владыке вашему,
потомку Хальфдана,
   что мы замыслили,
коль скоро конунг
   окажет милость
и нас допустит
   в свои палаты».
 
 
Вульфгар ответствовал,
   вождь венделов [28]28
  Вождь венделов. – Едва ли венделы – это вариант названия восточногерманского племени вандалов. В Уппланде (Швеция) есть поселение Вендель (Vendel), а в Северной Ютландии (Дания) есть Вендиль (Vendill), и Вульфгар скорее был уроженцем какого-то из этих двух мест. Более вероятно, что его родина – Уппланд. Высказывались предположения, что в шведских междоусобицах (которые упоминаются в последних главах «Беовульфа», см. прим. к ст. 2379 след.) участвовали две партии: продатская (Онела, принадлежавший шведской королевской линии, был зятем Хальфдана, ср. ст. 61–62, а сам Хальфдан тоже был шведско-датского происхождения – ср. прим. к ст. 56) и прошведская, причем венделы якобы поддерживали первую из них. Таким образом пытались объяснить, почему столь высокую должность при Хродгаре занимал недан.


[Закрыть],
муж многомудрый,
   меж соплеменников 350
мужеством славный:
   «Владыке Скильдингов
слово просящего,
   конунгу данов,
кольцедробителю,
   речи твои,
о вождь дружины,
   я передам.
Ждите! – скоро
   веление конунга —
народоправителя
   вы услышите!»
 
 
Туда вошел он,
   где старый Хродгар
сидел седовласый
   среди придворных;
там, на помосте,
   перед престолом
славного пастыря,
   пред ликом Хродгара 360
встал Вульфгар,
   и молвил он, вестник:
«Люди, пришедшие
   к нам издалека,
морской дорогой
   из края гаутов, —
привел их воин
   по имени Беовульф, —
просят они,
   повелитель, выслушать
слово, с которым
   к тебе спешили;
о господин,
   не отказывай пришлым,
слух преклони,
   благородный Хродгар, —
оружие доброе
   служит порукой
их силе и мужеству;
   муж могучий, 370
приведший войско, —
   вождь достойный!»
 

7

 
Владычный Скильдинг,
   Хродгар ответил:
«Видел я витязя
   в дни его детства;
умер отец его,
   добрый Эггтеов,
в дом которого
   дочь единственную
отдал Хредель [29]29
  Хредель– основатель гаутской династии, отец трех сыновей (в том числе Хигелака) и дочери, ставшей впоследствии женой Эггтеова. Беовульф – внук Хределя, племянник Хигелака и сын Эггтеова.


[Закрыть];
   к старому другу
отца явился
   и сын могучий, —
о нем я слышал
   от мореходов,
ладьи водивших
   в страну гаутов
с моими дарами;
   они рассказывали, 380
как тридцать ратников
   переборол он
одной рукою.
   Бог Всеблагой
направил к данам,
   послал, Милосердный,
этого мужа —
   так я думаю —
против Гренделя,
   и я героя,
по дружбе, как должно,
   дарами встречу!
Сюда немедля
   введи достойных —
пусть предо мною
   они предстанут, —
скажи: воистину
   гостям желанным
даны рады!» 390
 
 
   Тогда из чертога
вышел Вульфгар
   с такими словами:
«Изволил конунг,
   владыка данов,
мой повелитель,
   сказать, что знает
род ваш и племя
   и рад приветствовать
героев, пришедших
   к нам из-за моря.
Теперь в боевом
   облачении, в шлемах
ступайте в палаты
   да кланяйтесь Хродгару,
а ваше оружие
   покуда оставьте [30]30
  …а ваше оружие покуда оставьте… – Обычное условие при входе к князю (ср. «Песнь о нибелунгах», строфы 406–407).


[Закрыть]
тут, у порога,
   щиты и копья».
 
 
Встал среди ратников
   статный воин, 400
вождь дружины,
   велел, как должно,
верной страже
   стеречь оружие,
а сам с остальными
   вслед за глашатаем
двинулся в Хеорот.
   Витязь явился
могучий в шлеме
   перед престолом,
и молвил Беовульф
   (кольчуга искрилась [31]31
  …кольчуга искрилась… сплетенная в кузнице. – В «Беовульфе» множество подобных описаний доспехов и мечей, в которых сквозит восхищение германцев перед искусными изделиями из металла (ср. выше ст. 322 след.). В эпоху Тацита (I в. н. э.) германцы еще не умели плавить металл.


[Закрыть] —
сеть, искусно
   сплетенная в кузнице):
«Привет мой Хродгару!
   Я – воин Хигелака,
его племянник;
   мне ратное дело
с детства знакомо,
   Там, в отчем доме, 410
услышал я вести
   о битвах с Гренделем —
морские странники
   о том мне поведали,
что дом дружинный,
   тобой построенный,
чертог обширный
   пустеет вечером,
чуть солнца на небе
   померкнет слава.
Тогда старейшины,
   мои сородичи
из лучших лучшие,
   меня подвигнули
тебе, о Хродгар,
   отдать в услужение
рук моих крепость,
   ибо воочию
сами видели,
   как я из битвы 420
шел, обагренный
   кровью пяти
гигантов поверженных;
   а также было,
я бился ночью
   с морскими тварями,
мстя, как должно,
   подводной нечисти
за гибель гаутов;
   так и над Гренделем
свершить я надеюсь
   месть кровавую
в единоборстве.
   Доверь, владыка
блистательных данов,
   опора Скильдингов,
щит народа, —
   тебя заклинаю
я, прибывший
   с дальнего берега, – 430
о друг воителей,
   доверь пришельцам,
мне с моею
   верной дружиной,
отряду храбрых
   охрану Хеорота!
К тому же, зная,
   что это чудище,
кичась могучестью,
   меча не носит,
я так же – во славу
   великого Хигелака,
сородича нашего
   и покровителя! —
я без меча,
   без щита широкого,
на поединок
   явлюсь без оружия:
враг на врага,
   мы сойдемся, и насмерть 440
схватимся врукопашную, —
   Небо укажет,
Бог рассудит,
   кому погибнуть!
И если он
   победит, как обычно
в этом зале,
   тогда уж гаутов,
моих соратников,
   он беспрепятственно
пожрет, злобесный;
   тебе же не будет
забот похоронных,
   коль скоро сгину, —
меня утащит
   окровавленного
в свою берлогу,
   в багровокипящий
болотный омут,
   и в клочья тело 450
мое растерзает
   себе на мясо,
а мне уже пищи
   не нужно будет.
И если сгибну,
   похищенный битвой,
мои доспехи
   пошлите Хигелаку,
меч и кольчугу
   работы Вилунда [32]32
  Вилунд(в «Старшей Эдде» Вёлунд) – искуснейший кузнец, известный всем германским племенам. Он напоминает Гефеста (Вулкана) грекоримской мифологии.


[Закрыть],
наследие Хределя.
   Судьба непреложна!»
 

8

 
Скильдинг-властитель,
   Хродгар вымолвил:
«К нам ты ныне
   явился, Беовульф,
как друг и защитник,
   верный долгу;
ведь было: в споре
   убивши Хадолафа [33]33
  Хадолаф, – Этот воин больше нигде но упоминается.


[Закрыть], 460
из рода Вильвингов,
   отец твой распрю
посеял кровную;
   когда же гауты,
страшась усобиц,
   его отринули,
бежал он от мести
   к нам, за море,
под руку Скильдингов,
   в пределы датские,
где я уже властил
   тогда над данами,
правил державой,
   обширным краем,
твердыней героев
   (достойней владел бы
наследием Хальфдана
   брат мой старший,
да умер Херогар
   прежде времени! [34]34
  …да умер Херогар прежде времени! – У Хальфдана (ст. 60–61) было три сына: Херогар, Хродгар и Хальга – и дочь. После смерти отца власть перешла к Херогару, который, судя по словам Хродгара, правил недолго и, видимо, умер молодым. Впоследствии корона досталась второму брату, хотя у Херогара уже был сын Херовард (ст. 2162). Неизвестно, каким образом и почему Хродгар оттеснил от трона своего племянника (скорее всего, Херовард был слишком молод).


[Закрыть]), 470
я же немедля
   в оплату крови [35]35
  …я же немедля в оплату крови… – Хродгар заплатил вергельд за Хадолафа и тем искупил вину Эггтеова (ср. прим. к ст. 157). Речь Хродгара построена очень тонко: хотя в беде и вынужденный принять помощь от пришельца, он спешит напомнить Беовульфу, что подвиги, которые тот собирается свершить, – лишь платеж старого долга, доставшегося ему от отца.


[Закрыть]
золото выслал
   Вильвингам за море:
я замирил их —
   беглец присягнул мне.
А ныне я должен
   скрепивши сердце
поведывать людям,
   как лютый Грендель
бесчестит Хеорот,
   без счета губит
моих домочадцев:
   дружина тает,
Судьба безжалостная
   уносит воинов
в схватках с Гренделем.
   Но Бог поможет
воздать злодею
   за горести наши! 480
Не раз похвалялись
   в застольях бражных,
над полными чашами
   честью хвалились
герои остаться
   ночью на страже
и Гренделя в зале
   мечами встретить;
тогда наутро
   в чертоге для пиршеств
мы находили
   запекшейся крови
потоки и пятна,
   пол обагренный,
скамьи и стены, —
   так я утратил
многих знатнейших,
   всех смерть похитила!
Но время! – сядем
   за пир, и сердце 490
тебе, воитель,
   подскажет словом.
Тогда им дали
   на скамьях медовых
места в застолье,
   и гости-гауты
сели за трапезу,
   ратники сильные,
храбросердые;
   брагу медовую
в чеканные чаши
   лил виночерпий,
песносказитель
   пел о Хеороте;
и беспечально
   там пировали
две дружины —
   датчан и гаутов.
 

9

 
Тут Унферт [36]36
  Выступление Унферта(его имя означает «сеющий смуту», «подстрекатель») кажется на редкость неуместным, да и сам Унферт – во многом противоречивая и даже загадочная фигура. Смелый, но ревнивый к чужой славе, он прекрасно осведомлен о том, что происходит у соседей (никто, кроме него, не знал о состязании Беовульфа и Бреки). Он сидит на почетном месте, но должность его неясна (советник? поэт? оратор? шут?). Он убил родных братьев (ст. 589–590), но не утратил своего положения при дворе. Он обращается к гостю, явившемуся спасти данов от страшной беды, с оскорбительными словами, но никто не прерывает его. Однако с композиционной и художественной точек зрения эпизод с Унфертом – большая удача поэта, так как с самого начала служит прославлению Беовульфа и вселяет в слушателей надежду, что ему по плечу поединок даже с самым сильным противником (ср. ст. 1807 след., 1456 след, и прим. к ним).


[Закрыть],
   сын Эгглафа, 500
сидевший в стопах
   у владыки Скильдингов,
начал прение
   (морепроходец,
пришелец Беовульф,
   его раззадорил:
неужто в мире
   ему соперник
нашелся, воин
   под небом славный,
его сильнейший),
   и вот он начал:
«Не тот ли ты Беовульф,
   с которым Брека
соревновался
   в умении плавать,
когда, кичась
   непочатой силой,
с морем спорили
   вы, бессмыслые, 510
жизнью рискуя?
   Ни друг, ни недруг,
ни муж разумный
   не мог отвратить вас
от дикой затеи
   соперничать в океане.
Пучин теченья
   сеча руками,
взмахами меряя
   море-дорогу,
вы плыли по волнам,
   по водам, взбитым
зимними ветрами,
   семеро суток.
Тебя пересилил
   пловец искусный,
тебя посрамил он:
   на утро восьмое,
брошенный бурей
   к норвежскому берегу, 520
он возвратился
   в свои владенья,
в земли Бродингов,
   в дом наследный,
где правит поныне,
   на радость подданным,
казной и землями.
   Клятву сдержал
сын Бенстана —
   был первым!
Вот почему я
   предчую худшее
(хотя и вправду
   ты крепок в битве,
в честной сече),
   коль скоро, с вечера
тут оставшись,
   ты встретишь Гренделя!»
Ответил Беовульф,
   сын Эггтеова: 530
«Не чересчур ли
   ты, друг мой Унферт,
брагой упившись,
   о подвигах Бреки
тут разболтался?
   На самом же деле
никто из смертных
   со мной не сравнился бы
мощью на море,
   выдержкой на океане.
Когда-то, поспорив,
   мы вправду задумали,
жизнью рискуя
   (а были оба
еще недоростками!),
   взапуски плавать
в открытых водах.
   Сказано – сделано:
кинулись в зыби,
   клинки обнажив 540
ради защиты
   от хищных тварей,
там обитавших.
   Сил недостало
ему тягаться
   со мной на быстринах,
но я не покинул
   его над бездной:
вместе держались
   в опасных водах,
рядом плыли
   пятеро суток [37]37
  Пятеро суток. – Унферт говорит (ст. 517): «семеро суток». Скорее всего, Беовульф и Брека плыли после расставания еще двое суток.


[Закрыть],
покуда буря
   и сумрак ночи,
северный ветер,
   снег и волны
кипящих течений
   не разлучили
нас в ненастье.
   Со дна морского 550
нечисть восстала —
   в пене ярились
полчища чудищ.
   Рубаха-кольчуга
искусной вязки,
   железной пряжи
мне послужила,
   шитая золотом,
верной защитой,
   когда морежитель,
стиснув когтистыми
   лапами тело,
вдруг потащил меня
   в глубь океана;
Судьбой хранимый,
   я изловчился,
– клинком ужалил
   зверя морского —
канул на дно
   обитатель хлябей. 560
 

10

 
Кишела нежить,
   грозя мне погибелью
в бурлящей бездне,
   но я поганых
мечом любимым
   учил, как должно!
Не посчастливилось
   злобной несыти
мной поживиться,
   плотью лакомой,
пищей пиршественной
   в глубоководье,
зато наутро
   в прибрежных водах
всплыли распухшие
   туши животных,
клинком усыпленных, —
   и с этой поры
стал безопасен
   путь мореходный 570
над теми безднами.
   Божий светоч
взошел с востока,
   утихла буря,
и я увидел
   источенный ветром
скалистый берег —
   Судьба от смерти [38]38
  Судьба от смерти // того спасает, кто сам бесстрашен. – Один из наиболее ярких афоризмов в «Беовульфе». Германцы постоянно говорили об обреченных смерти. Таким ничто не могло помочь, ибо Судьба поставила на них свою печать. Но остальные, не обреченные, должны были в трудную минуту постоять за себя сами, тогда и Судьба проявляла к ним благосклонность.


[Закрыть]
того спасает,
   кто сам бесстрашен!
Всего же девять
   избил я чудищ
и, право, не знаю,
   под небом ночным
случались ли встречи
   опасней этой,
был ли кто в море
   ближе к смерти,
а все же я выжил
   в неравной схватке – 580
меня, усталого,
   но невредимого,
приливом вынесло,
   морским течением
к финским скалам. [39]39
  К финским скалам. – В подлиннике сказано «на землю финнов». Но Беовульф плыл на север от гаутов, и, куда бы их ни помещать (в Вестеръётланд или в Северную Ютландию), он не мог оказаться на финском побережье Балтийского моря. Но финнами могли называться жители Финнхедена (Finnheden) на юге Швеции. И наконец, то же название могло относиться к саамам Финнмаркена (Finnmarken), на крайнем севере Норвегии. Последний вариант несколько более вероятен, хотя путь оказывается непомерно длинным. Однако к географическим познаниям поэта надо относиться с такой же осторожностью, как и к историческим: вполне вероятно, что у него не было четкого представления о сцене действия.


[Закрыть]
 
 
   Но я не слышал
подобных былей
   о подвигах ратных,
тобой совершенных:
   ни ты, ни Брека —
в игре сражений
   не смели вы оба
железом кровавым
   творить, как должно,
дела достойные,
   зато известно,
что ты убийца
   своих сородичей,
братьев кровных, —
   проклятье ада, 590
как ни лукавь ты,
   тебя не минет!
Скажу воистину
   тебе, сын Эгглафа:
не смог бы Грендель
   бесчинствовать в Хеороте,
не смел бы нечистый
   бесчестить владыку,
когда бы сердце
   твое вмещало
столько же храбрости,
   сколько бахвальства!
Но знает он,
   что его не встретят,
противоборствуя,
   мечами острыми,
и без опаски
   враг набегает
на земли Скильдингов,
   твоих сородичей, 600
и с Данов дань
   собирает кровью,
и ест и пьет он
   и не трепещет
при встрече с данами.
   Дайте время,
на деле узнает он
   доблесть гаутскую!
Завтра поутру,
   когда над миром
зажжется Светоч,
   солнце на небе
явится ясное, —
   всяк без боязни
сможет на пиршестве
   пить брагу в Хеороте!»
 
 
Пришлась по нраву
   кольцедарителю,
седовласому
   старцу-воину, 610
решимость Беовульфа:
   он уверовал,
пастырь данов,
   в близость спасения.
Громче смех
   зазвучал и речи
среди воителей;
   вышла Вальхтеов [40]40
  Вальхтеов. – Первая часть ее имени (Вальх) означает «кельт», так что жена Хродгара, видимо, была чужестранкой. Некоторые исследователи указывают, что племя хельмингов, к которому она принадлежала, происходит из Восточной Англии.


[Закрыть],
блистая золотом,
   супруга Хродгара,
гостей приветствовать
   по древнему чину:
высокородная
   вождю наследному [41]41
  …вождю наследному– Хродгару.


[Закрыть]
вручила первому
   чашу пенную,
да не грустил бы
   в пиру властитель,
владыка данов, —
   до дна он выпил, 620
радуясь трапезе,
   добрый конунг;
затем гостей
   обходила Вальхтеов
с полной чашей,
   потчуя воинов,
старых и юных,
   пока не предстала
жена венценосная,
   кольцевладелица
с кубком меда
   перед гаутским
войсководителем;
   многоразумная
Бога восславила,
   ей по молитвам
в помощь пославшего
   рать бесстрашную.
Чашу воитель
   принял от Вальхтеов 630
и ей ответствовал
   жаждущий битвы,
молвил Беовульф,
   сын Эггтеова:
«Дал я клятву,
   когда с дружиной
всходил на ладью,
   чтобы плыть за море:
или избуду я
   ваши беды,
или сгину
   в тугих объятьях
рук вражьих, —
   зарок мой крепок! —
добуду победу,
   или окончатся
дни моей жизни
   в этом чертоге!»
Пришлась по сердцу
   хозяйке дома 640
клятва гаута.
 
 
   Воссела властная
золотоносица
   возле супруга,
и пир разгорелся,
   как в дни былые;
застольные клики,
   смех и песни
в хоромах грянули,
   но сам сын Хальфдана
прервал веселье,
   спеша укрыться
в ночных покоях:
   он знал, что недруг,
дождавшись часа,
   когда помрачится
закатное солнце
   и с неба сумерки
призрачным облаком
   сползут на землю, – 650
враг явится яростный,
   жизнекрушитель,
в зал для пиршеств.
   Повстала дружина;
воин воину,
   Хродгар Беовульфу
сказал в напутствие,
   благословляя
ночную стражу,
   такое слово:
«Кроме тебя,
   никому [42]42
  Кроме тебя, никому… – Имеется в виду: никому из иноземцев.


[Закрыть]до сегодня
я не вверял
   сокровищниц датских
с тех пор, как впервые
   поднял свой щит.
Прими под охрану
   мое жилище!
Помни о славе!
   Исполни клятву! 660
Врага стереги! —
   и добудешь награду [43]43
  …и добудешь награду… – Это обещанье заплатить за подвиг привычно и совершенно естественно для древнего германца: князю полагалось быть щедрым, и воин испытывал прилив сил и отваги, если знал, что его ждет награда (см. подробнее вст. ст.). Беовульф приехал к Хродгару не за золотом, но и он, конечно, ожидал, что его ратный труд будет оценен по достоинству.


[Закрыть],
коль скоро в сражении
   жизнь не утратишь!»