Текст книги "Авиация и космонавтика 2003 10"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Четырехканальная ГОЭС-342 состоит из системы стабилизации поля зрения, ТВ– и ИК-каналов, лазерного дальномера, ИК-пеленгатора и устройства очистки защитных стекол. Система обеспечивает диапазоны углов наведения: по азимуту: в режиме обзора – круговой, в режиме применения вооружения – 60° в обе стороны; по углу место: обзор – 30° вверх и 80° вниз, применение – 15 и 45° соответственно.

Приборные доски кабин пилота /слева) и штурмана-оператора (справа) опытного вертолета Ми-24ПК-2

Гиростабилизированная оптико– электронная система ГОЭС-342 – отличительная особенность Ми-24ПК-2

Установке ГОЭС-342 на вертолет Ми– 24 предшествовали испытания упрощенной двухканальной гиростабилизированной оптико-электронной системы ГОЭС– 321. В ее состав входили лишь тепловизор и дальномер ГОЭС-321 позволяла летчикам опытного Ми-24 ВК-1 осуществлять обзор местности, поиск, обнаружение и распознавание объектов, ориентиров и препятствий по тепловому изображению на экране многофункционального индикатора, а также прицеливание неуправляемого вооружения.

Двухканальная система успешно используется на модернизированных десантно-транспортных Ми-8МТКО круглосуточного применения ГОЭС-342 является ее дальнейшим развитием, С ОПС-24Н сопряжены баллистический вычислитель и аппаратура передачи команд, а также многофункциональные индикаторы МФИ летчика и оператора из состава прицельно-пилотажного и навигационного оборудования. Комплексом МФИ кабины экипажа также оборудуют в ходе модернизации.

Прицельно-вычислительный комплекс ПрВК-24 устанавливают на Ми-24 при модернизации взамен старых целевых аналоговых вычислителей. Комплекс обеспечивает: прием и обработку информации от датчиков параметров полета, хранение в энергонезависимой памяти баллистических характеристик всей номенклатуры применяемого вооружения, вычисление прицельных поправок при применении авиационных средств поражения, вычисление дальности цели на основе информации лазерного дальномера обзорно-прицельной системы и угломестным способом, а также выдачу ее на визирную головку прицела и МФИ, выдачу прицельных поправок на прицельную головку и МФИ в виде подвижного перекрестья, ввод полетного задания на применение авиационных средств поражения, как подготовленного на наземном пункте, так и оперативно с рабочих мест экипажа, контроль в полете исправности блоков ПрВК-24, запись и хранение в памяти отказов.

Комплекс навигации, пилотажа и электронной индикации КНЭИ-24 производства Государственного Рязанского приборного завода состоит из двух многофункциональных индикаторов МФИ на цветной ЖК-матрице, установленных по одному на приборной доске летчика и рабочем столе оператора, двух малогабаритных вычислительных комплексов, многофункционального пульта управления, систем спутниковой навигации и воздушных сигналов, датчиков и устройств.

КНЭИ-24 обеспечивает: счисление текущих координат местоположения вертолета, коррекцию счисленных координат местоположения с использованием информации от спутниковой навигационной системы, визуальную коррекцию координат по характерным ориентирам, хранение в энергонезависимой памяти базы данных о навигационных точках маршрута, оперативное перепрограммирование маршрута в полете, прием, обработку и индикацию экипажу в виде TV– сигналов пилотажно-навигационной информации, информации об отказах и о достижении предельных параметров полета, границ их эксплуатационных допусков, а также управление режимами электронной индикации с кнопочного обрамления индикаторов и выдачу информации в сопрягаемые системы и для регистрации информации в телевизионном стандарте Комплекс обеспечивает вычисление навигационных параметров по координатам привязки вертолета к месту с точностью до нескольких метров, а также пространственного положения машины по крену, тангажу и бокового скольжения с точностью до нескольких градусов. На вертолете обеспечен доплеровский, радионавигационный и курсо-воздушный метод счисления координат местоположения

Комплекс управляемого вооружения круглосуточного применения Ми-24ВК-2 (Ми-24ПК-2) способствует ориентированию экипажа вертолета на местности по изображению на экранах МФИ; обнаружению и распознаванию объектов по изображению на экранах МФИ, создаваемому телевизионной камерой круглосуточного применения, с дальностью обнаружения целей типа «танк» не менее 4-6 км ночью и до 10 км – днем; обнаружению и распознаванию целей по изображению на экране МФИ, создаваемому ИК-камерой, с дальностью опознавания целей типа «танк» не менее 4-6 км; измерению наклонной дальности целей в диапазоне 8-10 км; выдаче угловых координат и угловых скоростей линии визирования в систему подвижного вооружения.

Кабины вертолетов Ми-24ВК-2 и Ми– 24ПК-2 в ходе модернизации комплектуют очками ночного видения ГЕО-ОНВ-1 разработки московского предприятия НТПК «Геофизика-АРТ». Они обеспечивают экипажу возможность наблюдения закабинного пространства вертолета в условиях естественной ночной освещенности на местности и выполнения взлета, висения, пилотирования но малых высотах, захода на посадку и посадки на необорудованные и неподготовленные площадки, обнаружения препятствий, а также наблюдения показаний приборов в кабине мимо окуляров очков.

ГЕО-ОНВ-1 созданы на основе ЭОП 3-го поколения , устанавливаются на защитный шлем летчика и позволяют обнаруживать и распознавать препятствия типа мачт ЛЭП, столбов линий связи, границ лесных массивов, отдельных деревьев и автомобилей на фоне травяной поверхности на дальности не менее 0,5 км.

Укороченным крылом и неубирающимся шасси можно оснащать при модернизации любые вертолеты семейств Ми-24

Адаптация светотехнического оборудования к спектральным характеристикам очков осуществляется заменой ламп ИК-светофильтроми, приспособленными для работы совместно с ОНВ. ИК-фильтры ставятся непосредственно на светопроводах, пультах, панелях и приборах. Чехлы сидений и спинок кресел летчиков, все элементы внутренней отделки обтягивают чехлами из черной ткани или окрашивают черной матовой небликующей краской.

Вертолеты Ми-24 ВК-2 (Ми-35 ВН) и Ми-24ПК-2 (Ми-35ПН) – наиболее перспективное решение модернизации «двадцатьчетверок» по блоку «Круглосуточное боевое применение» и могут послужить надежной основой для многочисленных еще более совершенных модификаций. Опытные вертолеты Ми-24ВК-2 и Ми– 24 ПК-2 в настоящее время проходят госиспытания, и уже недалек день, когда из ворот сборочного цеха ОАО «Роствер– тол» рабочие выкатят первые серийные аппараты.

Повышение эффективности вооружения

Этот блок предусматривает значительное усиление боевой мощи посредством внедрения в арсенал новых, более мощных видов оружия. В ходе модернизации усиливается комплекс управляемого противотанкового ракетного оружия. Модернизированный комплекс получил обозначение 9К113К, что означает «круглосуточный». Он сопряжен с новой обзорно-прицельной станцией ОПС-24Н, и теперь может использовать для стрельбы не только ракеты 9М114, но и новые «Атака-В», прошедшие всесторонние испытания на перспективном боевом вертолете Ми-28.

Сверхзвуковая (скорость 420 м/с) управляемая ракета модернизированного комплекса предназначена для уничтожения бронированных и защищенных целей на расстоянии до 6 км. Ее бронепробиваемость достигает 800 мм. Помимо кумулятивной БЧ тандемного типа, ее можно оснащать также фугасной или осколочной (стержневые поражающие элементы) БЧ. Система наведения – полуавтоматическая радиокомандная. Боекомплект этих ракет на борту – от четырех до 16 (на многоместных пусковых АПУ-8/4-У) на подкрыльевых пилонах.

Модернизация ракетного оружия не ограничивается только управляемыми противотанковыми системами. Учитывая большую вероятность встречи с ЛА противника в ходе боевых действий, конструкторы предусмотрели также установку самонаводящихся ракет ПЗРК «Игла» класса «воздух-воздух» (до четырех штук). Широко распространенные в российских Вооруженных Силах и армиях других государств ракеты "Игла" зарекомендовали себя исключительно эффективным средством ведения боя с воздушным противником на малых дальностях.

В ходе модернизации вертолетов Ми– 24В, их оснащают более эффективной, применявшейся на Ми-24ВМ носовой подвижной установкой НППУ-23 с пушкой ГШ-23Л (взамен пулеметной УСПУ– 24), способной поражать легкобронированную технику и живую силу. Темп стрельбы орудия – до 3400 выстр./мин. Начальная скорость снаряда – 720 м/с. Боекомплект – 450-470 патронов со снарядами осколочного, бронебойного и зажигательного действия. Подвижность установки по азимуту ±60°, по углу места +20 – -45°.

Учитывая широкий спектр стран-эксплуатантов Ми-24 (Ми-35) и их стремление использовать на авиатехнике не только российское, но и иностранное оружие и оборудование, специалисты ОАО «МВЗ им. Миля» рассматривают и альтернативные варианты вооружения. В частности, модернизированный вертолет предлагается оснащать различными типами стандартизированного для стран НАТО вооружения. В качестве альтернативы НППУ-23 прорабатывают возможность применения турелей THL-20 и THL-30 с пушками 20М621 калибра 20 мм и 30М781 калибра 30 мм. Вместо отечественных блоков НАР на модернизированном вертолете можно использовать европейские стандартизированные блоки HL-19-70, по 19 ракет калибра 2,75 дюйма в каждом. Блоки подвешивают к балочным держателям БДЗ-УВ через переходные адаптеры.

Адаптация вертолета к применению ракет евростандарта позволяет сделать его универсальным для применяемого оружия, т.е. сохранить возможность использования и российского оружия В качестве альтернативы пушечному контейнеру УПК-23-250 можно использовать контейнер NC-621 с пушкой 20М621 с боезапасом от 180 до 250 патронов.

При выполнении специальных штурмовых операций и поддержке десантно– транспортных вертолетов, модернизированный Ми-24 может дооснащаться легкосъемной дверной пулеметной установкой калибра 12,7 мм. Установка DGP с крупнокалиберным пулеметом М2НВ монтируется в проеме левой двери кабины десанта.

В ходе модернизации Ми-24 могут быть усилены пассивные средства защиты вертолета за счет внедрения новых систем предупреждения о РЛ– и лазерном облучении и систем оптико-электронного подавления ГСН средств поражения.

Программа комплексной модернизации парка вертолетов Ми-24 предусматривает не только переделку вертолетов поздних модификаций Ми-24В и Ми-24П, но и более ранней модели Ми-24Д (Ми– 25). Объем ремонтно-восстановительных работ в этом случае будет больше, чем у вертолетов Ми-24В. При модернизации Ми-24Д до уровня Ми-24М, по сравнению с Ми-24В для них необходимы дополнительные комплектующие: радиокомандная линия комплекса «Штурм-В», баллистический вычислитель и визирная головка ВГ-17. Кроме того, большие доработки требуются в системе управления вооружением, топливной системе, силовой установке и ряде других. Поэтому трудоемкость и стоимость модернизации вертолета Ми-24Д получаются значительно больше.

Таким образом, специалистами ОАО «МВЗ им. М.Л.Миля» и ОАО «Роствертол» разработана и успешно воплощается в жизнь комплексная программа модернизации парка вертолетов Ми-24 Значительно улучшаются ЛТХ машин. Особенно статический (с 1750 до 3100 м) и динамический (с 4500 до 5500 м) потолки, а также скороподъемность (с 9,6 до 12,4 м/с), что весьма существенно при использовании вертолета в высокогорных регионах с жарким климатом для маневренного воздушного боя. В результате модернизации эффективность поражения одиночных целей повышается в 1,4– 1,6 раза, зона поражения подвижной пушечной системой увеличивается в 2-2,5 раза, а боевая эффективность управляемых ракет возрастает в 1,7-2,2 раза. Существенно улучшается эксплуатационная технологичность вертолета. Срок эксплуатации машин продлевается до 2010-2015 гг.

В итоге заслуженный воздушный воин Ми-24 получает возможность «перешагнуть» сразу из второго поколения боевых вертолетов в четвертое. «Милевская двадцатьчетверка» еще хорошо послужит в XXI веке!

Ми-24ПК-2

МИ-24ПК-2

В. Марковский И. Приходченко

ИСТРЕБИТЕЛЬ– БОМБАРДИРОВЩИК МИГ-27

Продолжение. Начало в №9

Первый экземпляр истребителя-бомбардировщика МиГ-23Б но аэродроме ЛИИ в Жуковском. Февраль 1971 г.

МиГ-23Б – УДАРНЫЙ БОМБАРДИРОВЩИК

Проект МиГ-23Ш был принят зо основу при разработке МиГ-23Б (второго с этим названием). Сама машина во многих документах именовалась «ударным бомбардировщиком». Главным конструктором по теме был назначен Г.А. Седов. В группе разработчиков самолета был также работавший в ОКБ в должности инженера– конструктора сын Министра авиапрома Г.П.Дементьев.

Характерные очертания носовой части определились однозначно по условиям работы прицела АСП-17. Автоматический стрелковый прицел был разработан на ленинградском предприятии "Арсенал" для перспективных ударных самолетов и обеспечивал точное прицельное бомбометание, пуск НАР и стрельбу с горизонтального полета и пикирования. В ходе визирования цели его подвижная прицельная марка могла отклоняться вниз на угол до 18°, проецируясь на стекло-отражатель прицела. Чтобы носовая часть самолета не затеняла цель, ее обводы определились соответствующим углом, задавшим образующую верхней части носа, скошенную вниз сразу от козырька фонаря и сектор обзора из кабины составил как раз 18°. Компоновка оказалась не только удачной, но и выразительной, буквально подчеркивая назначение самолета. Истребитель-бомбардировщик приобрел на редкость функциональный и внушительный хищный облик, ставший характерным для всех последующих модификаций, попутно закрепив за собой популярное прозвище "Крокодил Гена".

Кроме стрелкового прицела, самолет был оснащен специальным прицелом бомбометания с кабрирования ПБК-3-23С (бомбометание с кабрирования в те годы являлось одним из основных способов нанесения удара ядерными бомбами, принятым по условиям безопасности: полет уходившей вверх по параболе бомбы длился минуты, оставляя летчику запас времени для выхода из атаки и удаления от места взрыва). В соответствии с пожеланиями военных, на самолете предполагалась установка бронирования, которое должно было защитить кабину летчика и важнейшие агрегаты двигателя. По опыту локальных конфликтов, наиболее уязвимыми частями ударных самолетов являлись силовая установка, топливная система, органы управления, а необходимость защиты экипажа диктовалось очевидным расчетом – даже будучи раненым, летчик может спасти машину, в то время как выход его из строя однозначно ведет к потере даже исправного самолета.

Для обеспечения требуемой дальности полета (не менее 1500 км с одной тонной бомб) увеличили запас топлива во внутренних баках, добавив в хвостовой части фюзеляжа топливный бак-отсек №4, до этого устанавливавшийся только на "спарках" МиГ-23УБ. Позднее этот бак нашел применение и на истребителе МиГ-23М. Кроме того, за кабиной летчика под этажеркой с радиооборудованием установили "боченок" – дополнительный бак №1А, вмещавший 225 литров керосина. Из-за сокращения блоков РЭО в закабинном отсеке, доставшемся самолету от истребителя, высвободился свободный объем. В нем разместили дополнительный топливный бак №1 (так он именовался в документах) на 435 литров, представлявший собой выгородку между рукавами воздухозаборника. Общее количество топлива во внутренних баках достигло 5630 литров. На подфюзеляжный пилон мог подвешиваться подвесной топливный бак (ПТБ) на 800 литров (в традициях ОКБ он именовался "подвесным керобаком"). Хвостовое оперение из-за перекомпоновки сместили назад на 860 мм.

Возросший вес, с нормальной заправкой достигший 15450 кг, а также условие обеспечения эксплуатации с плохо подготовленных и грунтовых аэродромов, потребовали усилить носовую стойку шасси. Колеса заменили увеличенными тормозными с пневма– тиками низкого давления (носовые размером 570x140 против 520x125 на истребителе и основными 840x290 против 830x225). Полный ход амортизаторов основных стоек составил 294 мм, носовой – 345 мм.

МиГ-бомбардировщик предполагалось оснастить также новой силовой установкой. Вопрос о ней имел первостепенную важность: потяжелевший самолет при расчетном весе с 1000 кг бомб уже на две тонны превышал нормальный взлетный вес истребителя. У двигателя Р-27Ф2М-300 зо счет перепрофилирования первых ступеней компрессора, изменения регулировки топливной аппаратуры и конструкции реактивного сопла были повышены степень сжатия в компрессоре и температура газов зо турбиной, что обеспечило форсажную тягу 10200 кгс. Однако "десятитонник" уже не удовлетворял самолетчиков, к тому же двигатель был весьма "прожорлив", отличаясь изрядным удельным расходом топлива, что отрицательно сказывалось на дальности полета. Новая модификация Р29– 300 с конструктивными улучшениями, включавшими изменение профилей лопаток компрессора, турбины и увеличение диаметра проходного сечения, на которой двигателисты ТМКБ "Союз" обещали дать тягу в 12500 кгс, еще проходила доводку (опытный МиГ-23М с этим двигателем поднялся в воздух только в июне 1972 года).

Турбореактивнвый двигатель АЛ-21Ф-3

В то же время прошел испытания и был поставлен на производство двигатель АЛ-21Ф, сконструированный в КБ Московского машиностроительного завода «Сатурн» под руководством A.M. Люльки. Двигатель создавался с 1965 года как ТРДФ третьего поколения и представлял собой достаточно оригинальную конструкцию – одноконтурный одновальный ТРД, оптимизированный для скоростного полета на малых высотах. В серийной модификации AЛ– 21Ф-3 (изделие 89) форсажная тяга была доведена до 11215 кгс (7800 кгс на максимале) при неплохой экономичности.

Удачный двигатель был привлекательным для ударного МиГа, однако Постановлением правительства и соответствующим Приказом МАП предписывался в первую очередь, для установки на Су-17М и Су-24 (соответствующее ТТТ ВВС о комплектации будущего ударного самолета двумя маршевыми ТРДФ АЛ-21Ф Главный Маршал авиации К.А. Вершинин подписал еще 14 февраля 1965 года).

Сухого с КБ Люльки связывало двадцатилетнее сотрудничество и взаимопонимание, и вполне естественно, что "Кулон" мог рассчитывать на "свой" двигатель. У микояновцев связи и контакты с двигателистами "Сатурна" носили, в общем-то, номинальный характер, а опыт совместной работы ограничивался не слишком успешным эпизодом середины 50-х гг. Перехватчик И-7У с "люльковским" двигателем АЛ– 7Ф не показал тогда ожидаемых характеристик, а испытания его доработанного варианта И-75Ф с тем же двигателем затянулись. ОКБ Сухого обошло конкурентов и на вооружение были приняты их перехватчики Су-9 и Су– 11. После этого сотрудничество практически не возобновлялось, тем более что у ведущего проектировщика "Зенита"(0*

[Закрыть]) Г.Е.Лозино-Лозинского не сложились отношения с A.M.Люлькой. Все разработки микояновцев с начало 60– х гг. опирались исключительно на силовые установки с использованием двигателей «Союза», которыми оснащались МиГ-21, МиГ-25 и МиГ-23.

Вопрос о силовой установке для МиГ-23Б требовал решения. Все же АЛ-21Ф-3 обладал требуемыми характеристиками, был тем, что нужно и уже находился в производстве. Решение в его пользу поддерживало руководство МАП и ВВС. Начольник Управления заказов ВВС генерал-лейтенант В.Р.Ефремов, грамотный инженер и образованный человек, при встречах с представителями ОКБ Микояна также отстаивал выбор двигателя, "скроенного по мерке" истребителя-бомбардировщика. В то же время положение с АЛ– 21Ф складывалось не без проблем: на испытаниях и в эксплуатации двигатель поначалу не отличался надежностью, случались поломки и высокотемпературные "титановые пожары", мгновенно разгоравшие и уничтожавшие всю конструкцию. Кропотливой доводкой "детские болезни" удалось устранить, снизив число отказов и обеспечив двигателю достаточный ресурс. Другой особенностью сложного в производстве АЛ-21Ф была его чрезвычайная дороговизна: как все новое, он требовал специальных материалов и технологий, обходясь почти вчетверо дороже Р27Ф2-300. Однако последнее тогда никого не пугало, вопрос о стоимости не был решающим и даже позволял предприятию рассчитывать на выделение дополнительных средств.

Начальник оборонного отдела ЦК КПСС И.Д.Сербин, известный своей жесткостью, лично занимался вопросом и отстаивал выпуск АЛ-21Ф Это решение поддерживал и Главком ВВС П.С.Кутахов, заинтересованный в перспективах "двадцать третьего", любимого детища. Кутахов склонялся к унификации парка ИБА и ФБА – оснащение МиГ-23Б той же силовой установкой, что и Су-17М и Су-24, позволяло значительно упростить их обслуживание, снабжение и подготовку летного и технического состава. Министр авиционной промышленности П.В.Дементьев, с большим уважением относившийся к Микояну, был на их стороне и выражал заинтересованность в производстве ударного МиГа.

После соответствующего решения ОКБ весной 1970 года получило двигатели. Для отработки силовой установки и систем АЛ-21Ф был установлен на истребитель МиГ-23 (изделие "23-41/1"), который 20 августа 1970 года поднял в воздух летчик-испытатель П.М.Остапенко.

Постройка первого опытного экземпляра истребителя-бомбардировщика МиГ-23Б была завершена в январе 1971 года. Самолет нес номер "321", в традициях ОКБ отражавший наименование изделия (работы велись под шифром "32-24") и его очередность в опытной серии (так, первый "двадцать третий" имел номер "231"). 18 февраля 1971 года ведущий летчик-испытатель ОКБ А.В.Федотов поднял его в воздух. Шеф-пилот фирмы имел тогда воинское звание майора, несмотря на службу в гражданской организации, какой являлось ОКБ. Генеральный Конструктор не дождался полета новой машины – тяжело болевший А.И.Микоян умер двумя месяцами ранее, 9 декабря 1970 года.

За исключением описанных новшеств, по планеру самолет мало отличался от истребителя МиГ-23С, с начала 1970 года находящегося в серийном производстве. Первый прототип был оснащен крылом так называемой I (первой) редакции, применявшимся и на МиГ-23С и имевшем предкрылок. Но уже второй и третий экземпляры МиГ-23Б, построенные в том же году получили новое крыло II редакции (по типу МиГ-23 образца 1971 года). Оно отличалось увеличенной на 5 м2 площадью консолей, из-за чего появился характерный «зуб», придавший самолету в плане сходство с летучей мышью, и аэродинамической круткой. Увеличение площади крыла было обеспечено расширением консолей по хорде на 20% и диктовалось необходимостью сохранения приемлемой удельной нагрузки на крыло, определяющей как взлетно-посадочные характеристики, так и дальность.

Крыло изменяемой стреловидности управлялось ручкой, установленной возле РУДа в кабине, с помощью специальной системы поворота крыла СПК-1А, в которую входил гидравлический мотор ГПК-1А и винтовые преобразователи ВП-23, и могло устанавливаться в трех фиксированных положениях – 16°, 45° или 72° по четверти хорды. При изменении стреловидности с 72° до 16° размах крыла увеличивался почти вдвое, площадь возрастала с 34,16 м2 до 37,27мг , а удлинение – с 1,48 до 5,26. Соответственно, повышалось аэродинамическое качество «прямокрылого» самолета и его взлетно-посадочные характеристики. Крыло II редакции оборудовалось узлами подвески дополнительных топливных баков, пилоны которых крепились к нервюрам №2 подвижных консолей. При подвеске всех трех ПТБ-800 (фюзеляжного и двух крыльевых) запас топлива увеличился в полтора раза, а дальность возрастала почти на 40% (часть «съедала» сама подвеска, увеличивавшая массу самолета и сопротивление). Пилоны имели жесткое крепление с помощью рым– болтов и были неповоротными, из-за чего в систему поворота крыла включалась блокировка при их подвеске, препятствовавшая складыванию консолей. После выработки топлива ПТБ можно было сбросить вместе с пилонами, расфиксировав крыло перед атакой или для разгона.

0* В 1966 году ОКБ-155 было переименовано в Московский машиностроительный завод /ММЗ) 'Зенит'

Бортовой номер «321» имел оригинальную контрастную окраску

МиГ-23Б первый прототип борт 321

МиГ-23 Б

Первая опытная машина еще не несла большей части оборудования и служила, в первую очередь, для подтверждения самой концепции и заложенных решений. Второй и третий самолеты (бортовые номера 322 и 323) оснащались комплектным оборудованием, включая комплекс КН-23 и лазерный дальномер «Фон». Масса самолета росла, и сохранение удельной нагрузки на крыло становилось лимитирую щим фактором.

Самолет оборудовали комплексной системой управления, значительно повысившей безопасность полета и обеспечившей высокую эффективность боевого применения за счет повышения точности управления на всех этапах полета и облегчения условий работы летчика. Система включала в себя системы ручного и автоматического управления САУ-23Б, комплекс навигации КН-23, прицельный комплекс "Сокол– 23С" (С-23), систему индикации и радиовысотомер РВ-5Р В состав "Сокола" вошли прицел ПБК-3-23С, оптическая головка С-17ВГ прицела АСП-17 с пультом управления и лазерный дальномер "Фон".

"Фон", разработанный в московском ЦКБ "Геофизика", являлся новинкой в прицельной аппаратуре, обеспечивая лучшую, нежели радиодальномеры, точность определения дальности до цели – важнейшего параметра при решении прицельной задачи. Лазерный дальномер (или, как его тогда называли, оптический квантовый локатор), сопряженный с прицелом, выдавал на его вычислитель текущее значение дальности, бравшееся за основу при бомбометании, стрельбе и пуске ракет. В качестве передатчика использовался квантовый генератор, приемника – фотодиод на основе кремния. Наклонная дальность до наземной цели могла определяться в диапазоне от 400 до 5000 м и вычислялась по разнице во времени между моментом излучения и приемом светового импульса. Подвижное зеркало "Фона", связанное с автоматикой прицела, отслеживало угол визирования подвижной марки и его луч синхронно следовал вместе с маркой, отклоняясь на угол от 0° до -17°.

При атаке "Фон" включался за 5– 10 сек до начала прицеливания, а через полминуты после совмещения прицельной марки с целью автоматически выключался, излучая за это время 32 импульса с частотой повторения 1 Гц. Лазерный дальномер был весьма эффективным устройством, однако, как и все оптические устройство, обеспечивал выполнение задачи преимущественно в ясную погоду при метеорологической видимости не менее 10 км, в то время как туман, дождь и снег (и, особенно, пыль или дым) значительно поглощали луч и затрудняли работу "Фона".

В состав вооружения самолета входил практически весь арсенал тогдашних авиационных средств поражения наземных целей – от пушки до ядерных бомб и управляемых ракет. На МиГ– 23Б сохранялась двухствольная под– фюзеляжная пушка ГШ-23Л с боекомплектом 200 патронов. Пушка являлась достаточно эффективным оружием, при небольшой собственной массе в 50 кг обладавшим скорострельностью до 3200 выстр./мин. и обеспечивавшим десятикилограммовый секундный залп. ГШ-23Л могла использоваться не только в борьбе с легкоуязвимыми целями – ее 180-г снаряды пробивали броню до 15 мм, поражая БТР и БМП (для сравнения: американские авиационные пушки при стандартном калибре в 20 мм вели огонь 100-г снарядами). Предусматривалась также подвеска еще двух таких пушек в унифицированных пушечных контейнерах УПК-23-250 с боезапасом по 250 патронов.

Подвеска бомб ФАВ-500М-62 и подфюзеляжного бока ПТБ-800

Скошенная носовая часть МиГ-23Б обеспечивала отличный обзор

Неуправляемые ракеты типа С-5 калибра 57мм могли применяться из 16– и 32-зарядных блоков УБ-16– 57УМП и УБ-32А, которых самолет мог нести до четырех штук. 57-мм ракеты предназначались не только для поражения наземных, но и воздушных целей. По замыслу, залп нескольких десятков ракет градом мог накрыть самолет противника даже на предельных дальностях, надежно поражая цель типа истребитель даже одним попаданием полуторакилограммового заряда. На узлах под крылом и фюзеляжем самолета могли подвешиваться до четырех тяжелых НАР С-24 калибра 240 мм и массой 235 кг. С-24 комплектовались как механическим ударным взрывателем В-24А, так и радиовзрывателем РВ-24 «Жук», подрывавшим ракету над целью, что значительно повышало эффективность воздействия – фугасный удар и тысячи осколков поражали цель сверху.

В то же время на МиГ-23Б не предусматривалось использование управляемых ракет "воздух-воздух". Как было сочтено, для "ударного бомбардировщика" борьба с воздушными целями не является приоритетной, а для самообороны будет достаточно пушки и НАР. В таком виде самолет проходил испытания и был принят на вооружение. Лишь впоследствии заказчик пришел к выводу о необходимости вооружения самолета этого класса ракетным оружием ближнего боя, существенно расширявшим его возможности как в оборонительном бою, так и при использовании в качестве истребителя.

Самолет мог нести до 3000 кг бомб, однако уже при разработке машины конструкторы группы вооружения обнаружили, что их размещение на "двадцать третьем" является нелегкой задачей. Подвеска вооружения, в первую очередь, бомбового, стала в буквальном смысле узким местом: имевшихся четырех точек размещения оружия для ударного самолета было явно недостаточно (даже предварительные эскизы предусматривали 6-8 узлов подвески). Возникла проблема: где оборудовать дополнительные держатели. Бомбы и блоки следовало разместить поближе к центру тяжести (ЦТ), чтобы их разгрузка не сказывалась на центровке самолета. Однако под крылом "лишние" узлы просто некуда было пристроить.

Незанятым местом оставалась хвостовая часть, где за нишами основных стоек шасси и пришлось изыскивать возможность обустройства бомбодержателей.

Решение было вынужденным – все же узлы здесь оказывались вынесенными почти на три метра от ЦТ, из-за чего они, во избежание задней центровки, могли загружаться только вместе с передними держателями, но иного выхода не нашлось было.

При проработке конструкции узла задача осложнялась тем, что хвостовая часть фюзеляжа в этом месте не несла силовых шпангоутов или балок, достаточно мощных для установки держателей с массивными боеприпасами. Пришлось прибегнуть к нетрадиционному решению, оформив в нужном месте панели в виде мощных литых крышек из алюминиевого сплава, которые крепились к поясам шпангоутов на множестве винтов и выполняли роль держателей, несших сами замки ДЗУ-1 под бомбы весом до 250 кг (из опасений за центровку "пятисотки" вешать не решились). Под крышками находились агрегаты гидросистемы, для доступа к которым те могли открываться на шарнирах (естественно, при отсутствии подвесок). Импровизированный характер конструкции подчеркивался и подводом электроарматуры управления к задним узлам: если у "нормальных" держателей кабеля и разъемы электропиротехнического взведения взрывателей монтировались внутри их балок-корпусов, то здесь им места не нашлось и понадобилось выводить разъемы электроцепей наружу через лючки в борту самолета, причем при подвеске и в полете они оставались открытыми и фиксировались в распахнутом положении.