Текст книги "Коре Сарыг на Буланом коне"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Кулчалас

Жили-были три брата. Охотничали они, немного хлеба сеяли.

Пошли они хлеб косить, а его кто-то вытоптал. Совсем немного осталось.

Надумали братья подкараулить, кто такую пакость делает.

В первую ночь старший брат отправился. Лег у края поля, стал хлеб стеречь. До полночи дотерпел и уснул. Утром поднялся – опять потоптано да потравлено.

На вторую ночь средний брат пошел. Я-то, говорит, этого злодея не упущу! И он к полночи задремал. А на поле совсем мало хлеба осталось.

– Давайте я теперь пойду, – говорит младший брат Кулчалас, что значит Голый Мальчик.

– Еще чего! – смеются братья. – На что ты годишься?

И все же отправился Кулчалас хлеб стеречь. Сделал из кедра хомыс, сел на краю поля, на хомысе наигрывает, сказки сказывает. Рядом чурбан большой был, так он расщепил его и клинышек вставил. Поет-играет, по сторонам поглядывает, чтобы злодея не прозевать.

Вот за полночь перевалило, подъезжает к нему человек на гнедом коне.

– Научи меня, – просит, – на хомысе играть, сказки сказывать.

– Давай учись. Сходи с коня, смотри и слушай. Только руку в этот пень засунь.

Сошел человек с коня, сунул руку в расщелину, сидит и слушает, как Кулчалас на хомысе наигрывает. Заслушался и не заметил, когда Кулчалас клин из чурбана выбил. Зажало ему руку – не вытащить никакой силой.

– Отпусти меня, – просит. – Я тебе два добра сделаю.

Не хочет отпускать его Кулчалас.

– Вот придут мои два брата, суд над тобой будут делать.

Человек уговаривает – отпусти да отпусти. Ты, говорит, в накладе не останешься. Сжалился над ним Кулчалас.

– Ну вот, хорошо ты сделал. Возьми за это соболя, он тебя в мои земли поведет. Следуй за ним и никого не бойся.

Вскочил на коня и ускакал, а Кулчалас домой пошел, братьям рассказал, как дело было. Рассердились на него братья.

– Ты еще обманывать нас вздумал! Кому сказки рассказываешь?

Побили Кулчаласа, на улицу выгнали.

Обиделся он на братьев, кликнул соболя, пошел за ним.

Шел он, шел, на пастухов набрел, которые коней пасли. Те его напоили-накормили и спрашивают:

– Куда направился, малый?

– На землю богатого хана иду. Он мне два добра обещал.

– Иди, иди, малый. Только смотри, не прогадай. Хан тебе будет давать шапку, пояс, сапоги, да не простые, а золотые. Но ты не бери. Проси у него пегую кобылицу.

Долго ли, коротко, добрался Кулчалас до земли богатого хана. Тот с ним за руку поздоровался, за локти взял, к столу повел, есть-пить предлагает.

Дает он после Кулчаласу шапку, пояс и сапоги, да все из золота и без износу. На солнце всеми цветами сверкают, на луне яркими искрами отсвечивают.

– Нет, – говорит Кулчалас, – не возьму я эти вещи. Ну зачем они мне? Я босиком хожу. Не зря меня Голым Мальчиком зовут. Дал бы ты мне лучше пегую кобылицу.

Что же делать, раз просит, надо дать. Вывел хан пегую кобылицу, повод в руки Кулчаласа передает.

– Скажи, хан, – Кулчалас его спрашивает, – добро или худо делает твоя кобыла?

Хан говорит:

– Добра и худа, моя кобыла!

И тут же из-под хвоста пегой кобылицы золотые монеты посыпались.

Сел на нее Кулчалас, поехал домой.

Видит, у речки стоит шалаш. Выбежала из него старушка навстречу, зовет к себе:

– Заходи, мальчик, поешь немного.

Зашел Кулчалас, а у нее на столе полное блюдо лягушек и змей. Не стал он есть такую еду.

– Ложись, отдохни, малый, – уговаривает старуха. – Вот тебе и постель.

Удивляется Кулчалас: из камней старухина постель. Как на такой спать-отдыхать?

Старуха расспрашивает его, зачем ездил, куда направляется. Кулчалас и расскажи ей, что добро у хана получил.

– Ты что, не мог взять чего подороже и получше этой дряхлой кобылы? – смеется старуха шепелявым смехом.

– Ну-ка! Добра и худа, моя кобыла! – крикнул Кулчалас, и повалились у нее из-под хвоста золотые монеты.

– Что такое? Что такое? – удивляется старуха. – Останови ее!

– Тот-топ, пегая кобыла, – произнес Кулчалас, и не стали больше монеты сыпаться.

Слово за слово, до вечера продержала у себя Кулчаласа старуха. Поздно уже ехать стало, пришлось ночевать. Только уснул Кулчалас, старуха кобылу подменила, точно такую же пегую поставила. Утром проснулся Кулчалас и поехал дальше.

Вернулся к себе домой, братья над ним смеются:

– На что тебе такая дохлятина?

– Не спешите, братья. Я вам сейчас такое чудо покажу – обомрете! Вот, глядите, – а про себя тихо проговорил: «Добра и худа, моя кобыла!»

Стоит пегая кобыла, только головой мотает.

Побили братья Кулчаласа.

– Опять нас обманываешь? Убирайся!

Подался Кулчалас опять к хану. По дороге остановился у коровьих пастухов. Рассказал им, что с ним приключилось.

– Попроси у хана железный бодожок, – сказали ему.

Приезжает к хану. За руку с ним хан здоровается, за локти к столу ведет, есть-пить приглашает. Шапку, пояс да сапоги из чистого золота и без износу снова дарит.

– Нет, – отказывается Кулчалас. – Дай мне железный бодожок.

Делать нечего, отдал хан.

– А добро ты мне дал или худо? – спрашивает Кулчалас.

Хан говорит:

– Добро и худо, мой железный бодожок!

Как начал тут бодожок все крушить да разбивать.

– Тып-тап! – крикнул хан, и бодожок остановился. Взял Кулчалас ханский подарок, отправился домой. По дороге сам уже к той старухе завернул. Она ему, как в тот раз, лягушек и змей подает.

– Что ты у богатого хана взял? – спрашивает старуха.

– Да вот, – говорит, а сам потихоньку: «Добро и худо, мой железный бодожок!»

Как взялся бодожок лупить старуху – она криком кричит:

– Уйми его! Подменила я у тебя пегую кобылу. Возьми обратно. Только бодожок останови.

Кулчалас сказал «тып-тап», взял бодожок, на улицу вышел. Верно, под деревом пегая кобылица привязана, та самая. Сел на нее, поехал домой.

Увидели его братья, набросились на него:

– Зачем явился? Опять нас обманывать будешь? Кулчалас бодожку шепнул, тот давай братьев охаживать, куда ни попадет. Крепко им досталось, пока Кулчалас «тып-тап» не сказал. Тогда уже показал он, что у него за пегая кобыла. Целый мешок золотых и серебряных монет кобыла насыпала.

Поняли братья, что зря обижали Кулчаласа, что получил он два добра от того, кто их хлеб потравил, прощенья попросили.

А Кулчалас раньше своих братьев женился, отделился от них, стал жить-поживать и добра наживать.

Стрелок, едок и силач

Жили-были три брата, охотой занимались. Старший брат Аланыр славился меткой стрельбой, младший Паланыр мог любого зверя голыми руками убить, а средний был великий мастер поесть. За то, что он никогда от котла с едой не отходил, прозвали его Казанчых, что значит Котельник.

Однажды, как обычно, Аланыр и Паланыр отправились на охоту, а Казанчых остался в шалаше еду готовить. Углубились братья в тайгу, и вдруг из лощины донесся до них рев зверя. Старший спрятался за деревья, чтобы в случае чего стрелять в зверя, а младший в лощину полез. Ждал-пождал Аланыр, ни зверя не видно, ни брата не слышно. Забеспокоился он, следом за Паланыром пошел. Видит, за братом громадный медведь гонится. Вскочил Аланыр на коня, помчался на помощь. Пока прискакал, видит, брат с лица пот утирает, а возле него мертвый медведь лежит.

– Ох, брат мой, перепугался я, как бы тебя медведь не задрал.

– Да нет. Я ему ребра переломал, а потом придушил.

Сняли братья шкуру с медведя, поехали к своему шалашу. Казанчых уже обед им сготовил. Поели и спать легли.

На другой день приезжает к ним на коне какой-то человек и говорит:

– Кун Хан устраивает испытание богатырей. Велел всем явиться к нему.

Сказал и уехал.

Стали братья думать, что им делать. Ехать к злому Кун Хану охоты нет, и не ехать нельзя. Оседлали коней, отправились.

Долго ли, коротко, добрались до небольшого аала. Остановились у одной юрты, зашли в нее. Сидят в юрте старик со старухой.

Увидели проезжих, спрашивают, откуда едут, куда направляются.

– Люди мы дальние. Едем по велению Кун Хана силу испытывать.

Покачал головой старик, вздохнул.

– Не такие богатыри сложили здесь головы. Не советую я вам ездить. Кун Хан – злой хан. Не оставит он вас в живых.

– Нет, дедушка, поедем, – отвечают братья.

– Ну, как знаете. Хоть переночуйте у нас, отдохните хорошенько.

Переночевали братья. Утром засобирались дальше ехать. Старик и говорит им:

– Знайте: хан три раза испытывает – на еду, на стрельбу, на борьбу. Самое опасное – когда бороться будете. На том месте, где хан борьбу устраивает, железный заостренный кол врыт. Если силы у кого из вас хватит, подымайте ханского богатыря над головой и сажайте на кол. Не сумеете – самим вам на этом колу быть.

Послушали братья совет старика, отправились в стойбище хана. Зашли в первую юрту.

– О-о, – говорят хозяева, – далекие гости пожаловали. Сейчас мы вас угощать будем.

Посреди юрты огонь горит, на огне три котла стоят.

– Вот, – подводят к первому котлу, – здесь растопленное сало. Кто сумеет его разом выпить?

Аланыр, как старший, говорит:

– Пусть это сало Казанчых выпьет.

Тот в один присест котел опростал.

– Теперь, – ханские люди велят, – котел мяса за раз съесть надо.

И опять Аланыр на Казанчыха показывает:

– Это ему закусить только…

Он и вправду с ходу все мясо умял.

Тогда к третьему котлу ведут. Полный воды.

Казанчых ждать не стал, когда старший брат на него покажет. Взял да выпил воду и еще приговаривает:

– Теперь бы пообедать.

Все, конечно, удивляются.

Стали братьев дальше испытывать.

– Посмотрим, – говорят, – как вы стреляете.

Вышли на улицу. Стая птиц летит.

– Ну, – спрашивают, – кто собьет?

Аланыр поднял лук.

– Давайте я попробую. Только убивать зазря я не люблю. Клюв одной птице отстрелю.

Пустил стрелу. Прилетела она обратно, а на ней птичий клюв. Еще больше удивились ханские люди. Злость их берет на братьев, но виду им не показывают.

– Ладно, – продолжают. – Это еще не все. Давайте будем вашу силу пытать.

Выводят они самого могучего своего силача.

Поглядели на него братья. Аланыр и говорит:

– С этим, пожалуй, наш меньшой справится. Иди, Паланыр.

Подходит к ханскому силачу Паланыр двенадцатилетний и не знает, как к нему подступиться, – здоровый он. А силач усмехается: чего, мол, такого немощного малолетка против него выставили. Схватил он Паланыра и бахвалится:

– Бороться со мной задумал? Сейчас свою смерть найдешь!

Огляделся вокруг Паланыр, увидел, железный кол заостренный совсем близко. А силач тащит его прямо к этому колу. Вот уже чуть не вплотную дотащил. Напрягся тут Паланыр, поднял над собой ханского богатыря и бросил прямо на кол. Силач и дух испустил.

– Все, что ли? – спрашивает старший брат. – Пошли теперь к хану.

Заходят они в ханскую юрту. Кун Хан льстиво встречает их, не знает, куда посадить, какими кушаньями угощать. Куда только злость и спесь его девались. Сколько табунов коней им отдать, спрашивает. Сколько другого скота хотят они взять.

Братья с достоинством отвечают:

– Ничего нам не надо. Мы люди простые. Живем охотой. Но слышали мы, что ты много народу к себе пригнал с чужих земель, держишь их в неволе. Так вот. Должен ты всех их отпустить по своим домам. А не захочешь, – сидеть тебе вместе с твоим богатырем на железном колу.

Испугался Кун Хан, сразу на все согласился. Велел всех людей по своим землям, по своим домам отпустить.

И братья тоже домой вернулись.

Охотник Илби-Силби

Далеко в глухой тайге жила старушка со своим сыном-охотником Илби-Силби. Кругом ни одной живой души не было, кроме зверей и птиц. Илби-Силби охотился, мать дома оставалась.

Как-то он и спрашивает:

– Почему мы вдали от людей живем, мать?

– А вот почему. Когда-то жили мы на земле жестокого и злого Чеек хана. Он всех ребят, какие подрастут, загадками испытывал. Кто его загадки не разгадает, тех он навечно в рабство другому хану отдавал. Я за тебя боялась, спасти захотела, пока ты еще маленький был. Посадила тебя на буланого коня и увезла в эту тайгу.

Больше Илби-Силби ни о чем ее не спрашивал. Стали дальше жить.

Однажды, когда он на охоте был, заходит к ним в юрту девушка – шестьдесят кос на спине, пятьдесят кос на плечах. Быстро так, скороговоркой выпалила:

 
Илби-Силби дома ли?
Буланый конь дома ли?
Бусы его на шее ли?
Железный меч на бедре ли?
Слава стрелка у лося ли?
Думы его о девушке ли?
 

Старушка так же отвечает ей:

 
Илби-Силби дома нет.
Буланого на привязи нет.
Бусы у него на шее.
Железный меч на бедре.
Слава стрелка у лося.
Думы его не о девушке.
 

– Передай стрелку Илби-Силби, – говорит девушка, – что я приходила.

– Ладно, скажу, когда вернется.

Илби-Силби поздно приехал. Наскоро поел и уснул, а утром опять в тайгу подался. Забыла ему сказать мать про девушку или говорить не хотела, а та снова явилась и теми же загадками спрашивает. Добавила только:

– Разве ты сыну не сказала, что я была?

– Забыла, дочка, забыла.

– Смотри, сегодня не забудь.

Вернулся Илби-Силби поздно, уехал на охоту рано. Ничего ему не сказала мать.

А девушка тут как тут.

– Сказала про меня?

– Забыла, дочка!

– Как же ты? – огорчилась девушка. – Уж сегодня обязательно скажи.

Вечером мать Илби-Силби рассказала сыну про странную девушку.

Тот удивился и наутро не поехал в тайгу, в юрте спрятался, а матери наказал говорить, будто он на охоте.

Недолго им ждать пришлось. Явилась девушка и сыплет свои загадки.

Выскочил Илби-Силби, за руку ее схватил.

– Откуда ты?

– Я из земли Чеек хана убежала. Узнала про тебя, захотела твою мудрость испытать.

Поговорили о том о сем, Илби-Силби ее посватал, и она согласилась. Тенерчик эту девушку звали. Живут теперь вместе.

Не раз и не два вспоминали они о жестоком и хитром Чеек хане, пока не решили поехать к нему состязаться в мудрости.

Оседлали Илби-Силби и Тенерчик буланого коня, пустились в путь-дорогу. Ехали-ехали, ночевать возле речки остановились.

Утром такой туман пал, ничего не видать. Илби-Силби умыться в речке хотел, а Тенерчик ему говорит:

– Туман смотри какой густой да мокрый. Им умоемся.

Так и сделали. Вытерли руки хвостом буланого коня, дальше поехали.

Смотрят, на дороге муравейник, а в нем змея, вся облепленная муравьями. Тенерчик спрыгнула с коня, змею из муравейника выкинула. Еще маленько проехали – корова в овсах пасется. Выгнала ее Тенерчик с поля.

Так и до земли Чеек хана добрались.

– Иди к нему, – говорит Тенерчик мужу. – Скажи, загадками состязаться приехали. Пусть только народу больше созовет.

Заходят они в юрту. Чеек хан спрашивает, что за люди.

Илби-Силби ему:

– Загадки хотим тебе загадать.

Чеек хан обрадовался.

– Давай, – говорит. – Если я ваши загадки разгадаю, то отдам тебя в вечное рабство соседнему хану.

– Согласен. Только ты весь народ собери. Пусть люди слушают и решают, кто из нас мудрее.

– Ладно. Соберем народ.

Когда сошлись все люди ханского аала, Илби-Силби свое условие ставит:

– Вот, люди добрые. Если Чеек хан мои загадки отгадает, пусть мне голову рубит. А не отгадает – не быть ему больше ханом.

На том и порешили.

Начал Илби-Силби:

– Ехали мы к тебе, Чеек хан, и ночевали возле речки. Умывались утром не водой и не дождем. Утирались не холстом и не одеждой. На дороге увидели жадных и голодных. К этим жадным залез еще более жадный. Освободили мы этого жадного от тех жадных. Увидели на хорошем лучшее. Выгнали лучшее из хорошего. Отгадывай, хан!

Думал, думал Чеек хан, не смог разгадать. Где ему было догадаться, что умывались Илби-Силби и Тенерчик туманом, а утирались хвостом буланого коня. Как бы он мог понять, что змея в муравейник заползла да чуть не погибла, если бы ее Тенерчик не выкинула. Не сообразил хитрый хан, что лучшее на хорошем – это корова в овсе!

Люди как закричат:

– Илби-Силби победил!

Прогнал народ Чеек хана, а на его место поставил Илби-Силби.

Старик со старухой

Было это давно ли, недавно, но вот рассказывают, что недалеко от одного аала, возле озера, жили старик со старухой. Бедно жили. В озере рыбу ловили, в лесу на птиц петли ставили, тем и кормились. Детей у них не было, а старость незаметно приблизилась к ним, и все труднее становилось жить.

Однажды старуха и говорит:

– Экей-а, старик. Жили мы, жили с тобой, на бая работали, состарились – и никому не нужны. Никто к нам даже наведаться не хочет, не то что помочь. Давай-ка будем мы с тобой жить теперь разумением и хитростью.

– Как так? – спрашивает старик.

– А вот так. Есть у нашего бая черная корова. Она много молока дает и считается самой лучшей в его стаде. Сегодня ночью ты уведешь эту корову с байского двора.

– Ты что, старуха, ума лишилась?

– Слушай меня, старик. Места кругом ты все знаешь.

В той стороне три холма, а за ними густой лес. В том лесу большой черный камень лежит. Приведешь туда корову и возле того камня привяжешь. Потом придешь домой и посоветуемся, что дальше делать.

– Ладно, – говорит старик, – сделаю, как велишь.

Когда стемнело, взял старик веревку, ушел. К утру, перед рассветом вернулся.

– Ну, как, отвел корову?

– Отвел.

Пока то да се, утро настало. Старуха и говорит:

– Теперь ступай в аал, послушай, о чем там судачат. А сам в разговоре к слову скажи, что старуха твоя всеведающая, все, что надо, понимает, все угадывает.

Ушел старик в аал. Только к вечеру обратно явился. Не успел порог переступить, старуха спрашивает:

– Ну, что там?

Старик, будто великую новость узнал, рассказывает:

– Служивые нашего бая с ног сбились, черную корову разыскивают. Всех шаманов, всех ворожеев к баю созвали. Ни один ничем помочь не может. Слушал я, слушал да и сказал, что моя старуха всеведающая, ей ничего не стоит корову найти.

Еще досказать не успел, колеса загремели, копыта застучали, от бая вестник пожаловал.

– Давай, старая, собирайся. Бай тебя к себе зовет.

Посадил ее на телегу и увез.

Бай сам старуху встретил, на почетное место провел. Та идет, удивляется.

– Зачем ты, наш хан дорогой, меня, старую, позвал? Зачем я тебе понадобилась?

Поведал бай свое горе:

– Черная корова у меня пропала. Лучшая из всего стада. Ты, говорят, все, что надо, понимаешь, все угадываешь. Помоги моей беде, я тебе за то три коровы дам.

– Не знаю, мой хан, – старуха отвечает, – смогу ли я твою черную корову увидеть. Стара стала. Но раз тебе надо, давай попробую.

Попросила она выйти всех из юрты. Голову опустила, какие-то слова бормочет, нашептывает, узнаёт-угадывает, где байская корова находится.

Через какое-то время зовет бая. Тот чуть не бегом в юрту.

– Ну как, старая, увидела корову? Где она?

– Да вот, однако, просматривается. Будто в густом лесу она, за тремя холмами. Черный камень в том лесу. У этого камня, видят мои слабые глаза, стоит она на привязи. Скоро должны ее увести оттуда и зарезать. Торопись, мой хан, если тебе эта корова дорога.

Тут же бай послал своих людей, куда старуха сказала. Привели они черную корову.

– Где нашли? – спрашивает.

– В густом лесу за тремя холмами. К большому черному камню была привязана.

Повелел бай дать старухе три коровы, полную телегу еды всякой нагрузить.

И пошла слава о старухе по всем аалам.

Как-то на паре лошадей приезжает к ней человек, спрашивает:

– Ты, что ли, всеведающая старуха?

– Да, я.

– Призывает тебя один пиг, чтобы ты узнала, что у него за пазухой. Если узнаешь, он тебя вознаградит, а не узнаешь – жизни лишишься.

До смерти перепугалась старуха, а виду не показывает. Собралась в дорогу, старику говорит:

– Если мне голову отрубят, хоть кости мои обратно привези.

Привезли старуху к этому пигу. Зашли в юрту. У самого порога запнулась старуха о дрова и вскрикнула: «О, сорока!» – присловье у нее такое было.

Только она сказала, у пига из-за пазухи сорока вылетела.

– Я еще из дому ехала, так знала, что у тебя сорока за пазухой, – говорит старуха.

И этот пиг три коровы старухе дал да всякого добра полную телегу.

Живут старик со старухой, горя не знают. Все у них есть. А уж про то, что старуха любые тайны выведывает, весть перекинулась в самые дальние аалы.

Опять вскоре какой-то человек на паре коней приезжает.

– Здесь живет всеведающая старуха?

– Я это.

– Самый главный хан тебя призывает. У его дочери кольцо пропало, так надо узнать, кто его спрятал или украл.

У старухи поджилки трясутся, а виду не подает. Села в телегу, поехала. И старика с собой взяла.

К вечеру только до стойбища главного хана добрались. Там их ждут уже.

– Ты и есть та самая старуха, которая все узнать может? – спрашивает хан.

– Раньше хорошо гадала. Теперь уж так не могу, – отговаривается старуха, а сама думает, худо ей будет.

Хан говорит:

– Ну, отдохни с дороги. Завтра посмотришь, куда кольцо моей дочери девалось.

Повели старика со старухой в отдельную юрту, напоили, накормили, одних оставили. Старухе сон не в сон, спать не может, думает, что с ней завтра будет.

Вдруг открывается дверь, парень молодой входит, в ноги старухе бросается.

– Не выдай меня, – говорит. – Кольцо-то я взял.

– Знаю, что ты. Еще из дому выезжала, знала уже. Ничего теперь поделать не могу. Должна хану сказать всю правду.

– Спаси меня, – просит парень. – Мне ведь голову отрубят.

– А кто ты такой?

– Пастух я.

– Ну, ладно, спасу я тебя. Скажи-ка, есть у хана индейки?

– Есть одна.

– Закатай тогда кольцо в хлебный мякиш и ночью сунь в клюв этой индейки.

Наутро призывает хан старуху к себе.

– Ну, что ты узнала, что увидела? Где кольцо моей дочери?

И дочь тут же стоит, плачет.

Кряхтит старуха, будто и говорить ей неохота. То на хана поглядит, то на ханскую дочку.

– Твоя дочь кольцо положила на окно, оттуда оно пропало.

Хан спрашивает:

– Так было?

– Так, – отвечает дочь.

– С окна кольцо на землю упало. Там еще крошки хлебные были. Вместе с крошками кольцо черная индейка склевала. У нее в зобе посмотрите. Там кольцо.

Побежали слуги за индейкой, поглядели – точно, в зобе кольцо.

Шесть коров не пожалел главный хан. На одну телегу еды нагрузили, на другую добра всякого.

Еще лучше зажили старик со старухой.