Текст книги "Коре Сарыг на Буланом коне"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Коден хан

Жил да был когда-то Коден хан. Не добрый, не злой, но заносчивый. Ехал он однажды по опушке леса, берегом большой реки, и вдруг дорогу ему перебежал голый мальчик.

«Что такое? – подумал Коден хан. – Никогда ни один человек мою дорогу не переходил, ни один зверь моего коня не опережал, а тут на тебе – какой-то голяк!»

– Кто ты такой, что безо всякого почтения перебегаешь дорогу хану?

– Каждый идет своей дорогой, – говорит мальчик.

– Кто ты, такой дерзкий? – снова спрашивает хан.

– Ты на коне, а я пешком. Скажи ты сначала, тогда я отвечу. Если первым скажу, ты уедешь, а я стой как дурак.

– Ну что ж, скажу. Коден [6]6
  Коден – по-хакаcски «бедро».


[Закрыть]ханом зовут меня. Езжу на буланом коне.

– Конь у тебя и в самом деле неплохой, богатырский конь. А вот имя твое худое и смешное, даже сказать стыдно! – Мальчик похлопал себя по бедру, закатился тихим смехом, засмеялся громким хохотом. – Вот так-так! А еще ханом называешься!

Рассвирепел Коден хан, выхватил меч, хотел на месте зарубить наглеца, а голый мальчик прыгнул в воду и только на середине реки вынырнул, выскочил из воды и тут же расплылся белой пеной.

Глухо прозвучал над рекой насмешливый голос:

– Я богатырь из рода хозяев воды. Зовут меня Ах Кобик, что значит Белая Пена. Сам себе хан, сам себе богатырь. Никто меня не побеждал. И тебе не удастся, Коден хан.

Обидно стало заносчивому Коден хану, что посмеялся над ним какой-то ничтожный Ах Кобик в облике голого мальчика. Хотел вызвать его на битву, да гордость не позволила – неизвестно с кем сражаться!

Вернулся домой, три дня проспал, а проснулся и еще больше растревожился.

– После такой обиды не могу оставаться ханом!

Передал свою власть воину-стрелку, взял что нужно для охоты и покинул стойбище. Поехал Коден хан на буланом коне куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ехал он, увидел за перевалом юрту одинокую. Завернул. В юрте жила старушка. Поздоровался с ней. Она и спрашивает:

– Откуда ты, добрый молодец? Где твоя земля и куда ты путь-дорогу держишь?

– Нет у меня родителей, нет жены и сына, нет земли, – отвечает Коден хан. – Еду куда глаза глядят. Кому сыном буду, кому и братом могу быть.

– Оставайся у меня. Охотиться будешь.

– Хорошо, добрая старушка. Останусь.

Пошел он наутро охотиться к озеру и увидел трех лебедей. Подкрался поближе, натянул лук, пустил стрелу, да промахнулся. Улетели лебеди. Посмотрел Коден хан, а на берегу следы вовсе не птичьи. Будто люди ходили. Удивительно ему стало, решил дождаться, может, снова прилетят.

Три дня просидел возле озера, пока дождался. Прилетели три белокрылые птицы, опустились на песок, обернулись девушками-красавицами. Перья лебединые на берегу побросали, сами стали купаться в озере. Коден хан незаметно у одной птицы-девушки взял лебединую ее одежду и спрятал. Сам тоже затаился.

Вышли девушки из воды – у одной одеться не во что. Переполошились они, стали между собой говорить.

– Если человек, который взял одежду, на мне женится, я ему доброй хозяйкой буду, – одна молвила.

– А я бы ему двух дочерей родила, одна другой краше, – сказала вторая.

Третья тоже говорит:

– А я бы родила двух сыновей-богатырей.

– Тебе и оставаться, – решили подруги.

Обернулись они снова лебедями и улетели, а которая осталась, зовет:

– Ну где же ты, охотник? Если хочешь меня в жены брать, выходи.

Не успела сказать, выходит Коден хан из-за кустов. Отдал ей одежду, и стала она настоящей земной красавицей. Посадил он девушку на коня и привез к старушке.

– Радуйся, добрый молодец, – старушка-то говорит. – Дочь большого хана досталась тебе.

Тут же зарезали самого жирного бычка и справили той.

Стали теперь жить вместе. Коден хан на охоту ходит. Молодая жена по дому хлопочет. Старушка помогает им.

Немного времени прошло, затосковал Коден хан.

– Есть ведь у меня и земля, и люди свои. Надо туда ехать, править, как положено хану, народом.

Жалко было с ними старушке расставаться – привыкла уже, но перечить не стала. На прощанье дала ему чудесный подарок.

– Вот тебе дедовский меч, всережущий и всепробивающий. Только ты с ним и сможешь справиться, раз сумел такую жену себе найти. Сыновья твои вырастут большими богатырями, но ты все равно с этим мечом будешь сильнее всех.

Вернулся Коден в свой аал, снова стал править народом.

Настало время, и жена его родила двух мальчиков-богатырей, как тогда на берегу озера говорила. Обрадовался Коден хан счастливой участи своей. И тому еще рад, что скота у него полон двор расплодился. Никто его не пасет, сам ходит по степи. А сыновья на глазах растут. Одного назвали Сай, что значит Галька, а другого – Хум, что означает Песок.

Жить бы да жить Коден хану, а он все забыть не может, как его Ах Кобик обидел, насмеялся над ним. Чем старше и сильней становятся сыновья, тем чаще задумывается Коден хан о мести голому мальчику, насмешнику и оскорбителю. Не вытерпел все же.

– Так вот, сын мой Сай, – говорит. – Я уже стареть стал, а ты молод. Поезжай, схватись с богатырем, который надо мною смеялся, убей его. Не знаю, богатырь или не богатырь этот Ах Кобик, но сорок хитростей он знает, пятьдесят уловок у него на виду.

Распрощался Сай с отцом и матерью и отправился туда, где когда-то повстречал Коден хан голого мальчика. Перевалил несколько гор, переправился через множество рек, достиг подножия высокой горы, берега большой реки. Увидел аал, а посреди него белую юрту.

Подъехал Сай к юрте, привязал коня к столбу. Порог переступил – поздоровался, шаг шагнул – поприветствовал. Смотрит, на постели лежит человек в белой одежде, по юрте женщина ходит.

Хозяин с постели не встает.

– Приготовь, женушка, гостю еды!

Женщина быстро накрыла Стол.

– Садись, гость дорогой.

Ест Сай-богатырь, а хозяин уже сел на постели, закинул ногу на ногу и посматривает, когда гость насытится, когда его спрашивать можно. Дождался и спросил.

Сай, не таясь, рассказывает:

– Приехал я за отца мстить. Хочу сразиться с Ах Кобиком. Он над моим отцом посмеялся. Ждать не стану, пока Ах Кобик соберется на нас войной пойти.

– Ах Кобик войной не пойдет, – говорит человек в белой одежде. – Он никогда первым не нападет. Но уж если кто к нему врагом явится, отпор наверняка даст. Его теперь нет. Он уехал другие земли и других людей посмотреть. А я его пастух. Если хочешь, давай с тобой поиграем, как мы с Ах Кобиком когда-то играли.

– А как будем играть? – спрашивает Сай.

– Вон на ту гору выйдем, раскалим на вершине камень докрасна и поиграем этим камнем.

– Ну что ж, пойдем, – соглашается Сай.

Поднялись они на вершину горы, разожгли огонь, стали большой черный камень калить. Когда он докрасна накалился, человек, который назвался пастухом Ах Кобика, говорит:

– Ну вот, мы так всегда с Ах Кобиком играли. Спускайся к реке. Я кину камень, а ты изловчись его ртом поймать.

– Давай, – сказал Сай и спустился к реке, рот разинул.

Дождался, когда этот чудак человек швырнул с горы каленый камень, поймал его ртом и, как орешек, выплюнул. Кругом земля загорелась. А Сай-богатырь громким хохотом закатывается, тихим смехом смеется.

«Велик же богатырь!» – подумал человек в белой одежде.

Не был он пастухом. Это сам Ах Кобик так назвался, чтобы испытать приезжего богатыря. Испытав его, убедился он, что не так просто его взять. Надо к нему немалую хитрость применить.

– А еще мы так с богатырем Ах Кобиком играли. Он в воду залазил, а я течение реки останавливал, замораживал ее. Хочешь испытать, коль ты силен и могуч?

– Ну что ж, давай! – согласился Сай.

Ах Кобик мгновенно запрудил реку и остановил ее течение.

Сын Коден хана залез в воду, а хитрый богатырь сделал трехмесячный мороз. На три аршина воду льдом сковало. Сай до самой шеи в лед вмерз.

– Ну, теперь вставай.

Сай-богатырь только чуть шевельнулся – лед вокруг него рассыпался на мелкие кусочки.

Перепугался Ах Кобик такой силы, закричал:

– Подожди, не вставай. Я знал, что тебе это нипочем, хотел только проверить, чтобы не делать лишнего.

Сделал он теперь шестимесячный мороз.

– Вставай. Мы так с Ах Кобиком играли.

Пошевелился богатырь – не может вырваться: на шесть аршин воду льдом сковало. Все силы напряг Сай – не осилит громаду льда.

Выхватил тогда Ах Кобик из-за пояса сорокапудовый меч.

– Не знал ты Ах Кобика-богатыря, теперь будешь знать. Я и есть Ах Кобик.

Занес он свой меч над головой богатыря, а Сай как дунет, и Ах Кобик, словно пушинка, полетел. Ладно, что за дерево зацепился.

– А-ах, думаешь, я тебе голову не срублю? – расправил плечи Ах Кобик, подкрадываясь сзади к сыну Коден хана. – Хоть и небольшой я богатырь, да сорок хитростей знаю, пятьдесят уловок имею.

Стал сорокапудовым мечом рубить по шее богатыря – ничего не выходит. Как от камня, отскакивает меч. Рубил-рубил, чуть сил не лишился, а свалил богатырскую голову на лед.

Между тем ждет Коден хан сына, а его все нет. Год прошел, другой миновал, третий кончился. Призвал хан второго сына-богатыря.

– Видно, погиб твой брат в битве с Ах Кобиком. Давай теперь ты отправляйся. В юрту Ах Кобика не заходи, сразу на бой вызывай с ближней горы, бейся насмерть. Хитрости его бойся пуще всего, больше, чем силы.

Собрался в путь-дорогу сын Коден хана Хум-богатырь.

Был он без коня. Поднялся на гору и пустился бегом к земле Ах Кобика. Земля дрожала от его бега, ямы оставались, где он ступал.

Достиг земли Ах Кобика, остановился на ближней горе, хотел клич кликнуть, да сдержался. Может, и не был здесь брат его Сай? А может, и не такой хитрый Ах Кобик, как о нем говорят. Пойду-ка, думает, в его жилище. Направился к юрте. У столба бело-буланый конь на привязи. Значит, дома хозяин.

Переступил Хум-богатырь порог юрты, едва в дверь протиснулся, кое-как боком пролез. Видит, на постели человек в белой одежде лежит. Какой же он богатырь? Мелкий человечишко какой-то! Поздоровался, поприветствовал, а хозяин и головы не повернул.

– Давай, – говорит, – жена, приготовь еду для гостя, хотя Ах Кобика дома нет.

Усадили Хума-богатыря за стол.

Наелся, напился гость, спрашивает:

– Кто будет ханом этой земли?

– Земля эта Ах Кобика.

– А где же он сам?

– Уехал вокруг земли. Три года уже прошло. Вот-вот вернуться должен.

Теперь они гостя спрашивают:

– В какой стороне твоя земля? У какой реки-горы твоя родина, богатырь?

– Живу я в той стороне, что к восходу солнца отсюда. Отец мой Коден хан, зовут меня Хум-богатырь.

– Далеко ли, близко ли едешь?

– Да вот брат мой Сай-богатырь уехал на землю Ах Кобика три года назад и не вернулся. Пришел я следом за ним. То ли он Ах Кобика убил, то ли куда дальше направился.

Человек в белой одежде поплевал в потолок, ответил:

– Был здесь твой брат. Не дождался Ах Кобика и за ним отправился. А ты, если хочешь Ах Кобика видеть, оставайся здесь. Он со дня на день тут будет.

И еще добавил:

– Мы с тобой пока поиграть можем, как с Ах Кобиком всегда играем. Я его пастух. Он из рода хозяев воды. Мать его Белая Пена, а меня обучили погоду менять, воду замораживать.

– Что ж, пойдем, поиграем, – согласился Хум-богатырь.

Вышли они из юрты, поднялись на гору, камень докрасна раскалили. Так же Ах Кобик послал Хума-богатыря вниз, к воде, камень ртом ловить. Тот поймал и выплюнул, хохотал и смеялся – понравилась ему забава.

– Теперь давай реку замораживать.

Ни трехмесячный, ни шестимесячный мороз Хума-богатыря не взял. Только плечами поведет, трехаршинный лед на кусочки разлетается, шестиаршинный лед глыбами летит.

– Давай еще добавим, – Ах Кобик сказал и сделал двенадцатимесячный мороз. Рога у коров от холода отлетали, половина людей вблизи от реки померзла. Насквозь воду и землю льдом сковало.

Напряг все свои силы Хум-богатырь, не смог лед сокрушить.

– Не знал ты Ах Кобика-богатыря, теперь будешь знать. Я и есть Ах Кобик.

Поднял сорокапудовый меч и сразу к затылку Хума-богатыря крадется. Тот голову повернул, дунул, и Ах Кобика листиком за горы и долы унесло. Перепугался Ах Кобик, но виду не показывает.

– Хоть и небольшой я богатырь, да сорок хитростей знаю, пятьдесят уловок имею, – приговаривает.

Стал он с места на место перебегать, чтобы ловчее сзади Хума-богатыря оказаться. Не успевает вмерзший в лед богатырь голову поворачивать, сыплются удары сорокапудового меча. С девяти замахов покатилась голова Хума-богатыря по льду.

А Коден хан ждет своих сыновей, не дождется.

Снова три года прошло. Коден хан уже и надеяться перестал. Вспомнилось ему, как он давным-давно повстречал на дороге голого мальчика, в спор с ним вступил, обиды снести не мог. Ни за что ни про что двух сыновей, могучих богатырей, потерял. Теперь-то, думает, и подавно отступаться нельзя. Придется самому Ах Кобику отомстить. И за себя, и за сыновей.

На прощанье так жене сказал.

– Погибли наши сыновья от рук Ах Кобика. Не хватило у них хитрости и мудрости, на одну голую силу понадеялись. Должен теперь я сам с Ах Кобиком сразиться. Если через три года не вернусь, не жди больше.

Поскакал Коден хан на смертельный бой. Криком сорока богатырей кричал Коден хан. Мощью сорока коней бежал его буланый на эту битву.

Остановился на ближней горе у стойбища Ах Кобика Коден хан и вызвал на бой своего врага. Услышал его клич Ах Кобик, поднялся с постели, боевые доспехи надел, на улицу вышел, а тогда уже подумал, что спешить ему ни к чему. Разгоряченный Коден хан может с ходу победить его, а вот когда немного поостынет, к нему легче будет хитрость применить. Сел Ах Кобик на коня и поехал не Коден хану навстречу, а на другую гору. Поднялся на вершину и голос подал:

– Готов я, Коден хан, с тобой биться. Стрелами будем разить друг друга или мечами рубиться?

Коден хан отвечает:

– Не боюсь я стрелою стреляться, не страшусь мечом рубиться. Но сражаться с тобой будем насмерть. Ты, хитрый и коварный Ах Кобик, убил двух моих сыновей. Если у тебя силы хватит, убей и меня, не то я тебя самого прикончу. Давай набегай сперва ты на меня.

– Что ж, Коден хан, биться так биться.

Поднял Ах Кобик меч в сорок аршин и помчал на коне к Коден хану, чтобы пронзить его насквозь. На полном скаку налетел, луку седла проткнул, кольчугу пропорол, самым концом меча живота богатыря достал.

Воспрянул духом Коден хан, воскликнул:

– Выдержал я, хитрец Ах Кобик, твою силу. Теперь ты мой меч испытай!

Отъехал подальше, чтобы хороший разбег дать, рванул коня и помчал на врага.

Успел Ах Кобик каменную бабу из земли вырвать, вокруг себя кушаком опоясать.

Налетел на него Коден хан, ударил всепробивающим мечом, и не спасли Ах Кобика ни щит, ни кольчуга, ни камень, которым он прикрылся. Замертво свалился Ах Кобик.

Возвратился на свою землю Коден хан. Не проклинал он судьбу, не оплакивал сыновей. Себя ругал за то, что заносчивым был.

Есть на свете много мудрых, но может встретиться еще мудрее. Много сильных богатырей, а появляются еще более могучие. И в любом человеке мудрости и хитрости может быть больше, чем в великане.

Голова

Жили-были старик со старухой. Была у них белая корова – все их хозяйство, все их богатство.

Пошла как-то ранним утром старуха корову доить и старика зовет:

– Иди скорей. На желтых рогах нашей коровы перепел ночевал. И сейчас еще сидит.

Старик схватил кол, хотел перепела прогнать, да промахнулся.

На другое утро собралась старуха корову доить, опять старику кричит:

– Снова на рогах нашей коровы перепел ночевал!

Старик кол в руки – и на двор. Метил в перепела – промахнулся.

И на третье утро старуха его позвала:

– Иди сюда, старый, прогони перепела!

Кол под рукой был. Хватил им старик корову по лбу и убил, а перепел улетел. Увидел старик, что он натворил, – единственную кормилицу погубил, не знает, что делать от горя. А что делать? Снял шкуру с коровы. Старуха пошла к речке брюшину мыть. Вернулась к юрте, а старик запер изнутри дверь и не отзывается.

Рассердилась она и говорит:

– Пусть голова моя идет туда, куда ноги поведут.

Сказала так и пошла, а брюшину в руках несет. Шла-шла, сорока ей навстречу летит.

– Сорока, сорока, укажи мне дорогу.

– Дай кусок брюшины, покажу.

Бросила старуха кусок брюшины. Подхватила его сорока и улетела.

Дальше бредет старуха, не зная куда. Ворон ей навстречу летит.

– Ворон, ворон, укажи мне дорогу.

– Дай кусок брюшины, покажу.

И ему бросила. Склевал ворон брюшину и улетел.

Опять ковыляет старуха. Повстречалась с волком, его просит:

– Волк, волк, укажи мне дорогу.

– Дай кусок брюшины, покажу.

Кинула старуха волку все, что у нее осталось. Волк, не жуя, заглотил.

– Пойдешь сейчас, – ей говорит, – будет дорога на три стороны расходиться. Ты средней держись. Увидишь юрту, там тебе будет все, что надо.

Недалеко совсем оказалось. Как раз по средней дороге. Заглянула в юрту – чего там только нет! И мясо, и масло. Вот где хорошо-то! Наелась досыта и сидит, отдыхает.

Вдруг на улице зашумело что-то, деревья затрещали. Старуха в уголок спряталась. Отворилась дверь в юрте, и голова вкатилась. Остановиться еще не успела, а уже командует:

– Треножник мой, поставься!

Треножник сам собой на очаг стал.

– Котел мой, поставься!

И котел поставился.

– Вода моя, налейся!

Откуда-то вода в котле появилась.

– Мясо мое, спустись!

Мясо само в котел шлепнулось.

– Теперь варись! – велит голова.

Сварилось мясо, опростала голова весь котел и говорит:

– Войти ли мне в деревянную ступку или в бурдюк из конской кожи? Лечь ли мне у дверей или в переднем углу? Если лягу у дверей – рабом будут меня считать. В переднем углу лягу – будут считать начальником.

Вошла голова в бурдюк из конской кожи, закатилась в передний угол и уснула.

Выбралась старуха из угла юрты, где пряталась, взяла палку и давай по бурдюку лупить да приговаривать:

– Отдай мне слово, какое тебе служит!

Голова из бурдюка отвечает:

– Над очагом высохшая селезенка коровы висит. Возьми ее, она тебе все даст.

Нашла старуха селезенку.

– Голова, убейся! – сказала.

Тут же бурдюк сжался весь, голова в нем и задохнулась.

Отправилась старуха домой. Подошла к юрте своей.

– Дверь, откройся!

Отворилась дверь.

Заходит она, а старик ни жив ни мертв сидит. Ничего не видит, ничего не слышит.

– Старик, оживи!

Он и заговорил.

Все, значит, правильно. Старуха тогда велит:

– Треножник и котел, становитесь на огонь! Варись, мясо!

Наелись старик со старухой досыта, спать легли.

Утром она опять тем же манером приказывает, а ни треножник, ни котел не появляются. Что такое? Старик из юрты вышел, а там их белая корова стоит, ждет, когда ее доить будут.

Стали старик со старухой жить по-прежнему. Корову доили, молоко пили, сырчик кушали.

Мальчик, который учился мудрости

Жили старик со старухой. Был у них мальчик лет шести. Он уже в лес бегал, на мелких зверей и птиц охотился.

Как-то приходят к ним два человека и просят отдать сына Хара-хану. Старики не захотели единственного сына отдавать.

Через некоторое время приезжает на вороном коне страшный черный человек и говорит:

– Я – сам Хара-хан. Отдайте мне своего сына. Он у меня всякой мудрости научится, а после моей смерти станет вместо меня ханом и пигом.

Перепугались старики, слова молвить не могут. Забрал Хара-хан мальчика, посадил с собой на коня и увез.

Ехали они, ехали глухой тайгой, остановились у одной юрты, зашли в нее. Каких только чудес в этой юрте мальчик не увидел! Покормил его Хара-хан, уложил спать.

Утром говорит ему:

– Ну, теперь я тебя учить буду.

И стал он учить мальчика языку животных.

Полгода прошло. Хорошо поддавался мальчик учению. Выйдет, бывало, из юрты, слушает пролетающих птиц и все-все понимает, о чем они говорят.

Еще три года прошло. Мальчик лучше своего учителя знать стал. Сначала радовался Хара-хан, а после злобу затаил на своего мудрого ученика.

И вот однажды велит своей прислужнице:

– Убей мальчика. К моему приходу свари мне его мозги и сердце.

Ушел он, а девушка-прислужница слезами заливается, жалко ей мальчика. Не стала его убивать, спрятала, чтобы никто не увидел, а вместо него щенка убила, мозги и сердце сварила.

Возвращается Хара-хан и велит подавать на стол, что наказывал. Несет ему прислужница приготовленную еду, сама от страха трясется, озирается. Загляделась и выронила блюдо из рук. Налетели собаки, растащили все по кусочкам.

Разгневался Хара-хан, а потом сказал:

– Собачий он сын, пусть его собаки и жрут!

Дни проходят, недели и месяцы. Девушка-прислужница тайком кормит мальчика.

Однажды во владениях Хара-хана объявилось какое-то чудовище. Весь скот поголовно пожирает и даже зверей таежных. Не знает Хара-хан, что с ним поделать, как с ним бороться. А чудовище последнее сокрушает, остатки дожирает.

«Мальчик бы мог спасти от этой напасти», – думает Хара-хан.

Поделился своими мыслями с девушкой-прислужницей, та мальчику пересказала, а он и говорит:

– Спроси у Хара-хана, если бы от собаки, которая мозги и сердце мальчика съела, такой же мальчик родился, что бы он сделал?

Побежала прислужница к Хара-хану. В тяжелой печали-задумчивости сидит Хара-хан. Говорит ему девушка:

– О, мой хозяин, вижу я, не дает тебе проклятое чудовище покоя и радости. Никак, однако, не спастись от него. А вдруг бы у той собаки, которая мясо мальчика съела, такой же родился?

– Это бы хорошо было, – угрюмо молвил Хара-хан.

Немного погодя девушка, будто саму ее такое чудо удивило, сообщает, что одна собака вместе со щенками мальчика родила, точь-в-точь такого же.

Хара-хан чуть не подскочил и кричит:

– Давай его быстрее сюда!

Привели к нему мальчика, а Хара-хан не узнал его, поверил, что от собаки он.

– Помоги, – просит, – тайну разгадать. Какое-то чудовище в наших владениях объявилось. Все без остатка пожирает, и скот, и зверей таежных. Никакого сладу с ним нет. Как его уничтожить?

Сделал вид мальчик, будто задумался, и по-взрослому отвечает:.

– Такое чудовище зря не приходит. Видно ты, Хара-хан, какое-то большое злодейство совершил, и за это тебе наказание. Ничем от этого чудовища не спастись. Когда надо будет, оно само уйдет.

И вправду, скоро чудовище исчезло.

Еще год после того прошел. От главного хана вестник явился. Собирает всех мудрецов главный хан, говорит, тайны разгадывать. Хара-хану тоже велел ехать. И еще сказал: кто тайны не разгадает, того погибель ждет.

Перепугался Хара-хан, боится один ехать. Взял с собой мальчика.

Приехали они к великому хану. Тот приказал большую мудрость разгадать. Сидел, сидел Хара-хан, ничего сказать не может. Тогда мальчика позвали. Он подумал немного и раскрыл тайну великого хана.

Суровый владыка отрубил Хара-хану голову, а мальчика отпустил. И вернулся он к своим родителям с богатыми дарами, зная много всяких мудростей.