Текст книги "Буффало Билл и его приключения на Западе (СИ)"

Автор книги: Нед Бантлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Два друга быстро поскакали на восток. Солнце ещё не достигло зенита, когда они были у фургонов.

– Ты не будешь искать свою сестру? – спросила миссис Коди, когда увидела, что прискакали её сын с другом.

– Буду, мама, буду, пока не найду. Мы не можем найти следы – всё смыл дождь. Но мы знаем, что у Дэйва Татта есть друзья среди сиу в Чёрных холмах и что он наверняка направился к ним. Нам нужно больше сил, чтобы спасти её. Сначала мы довезём вас до ближайшего поста, потом соберём отряд и поедем в холмы. Мы найдём её – живой или мёртвой.

– Лучше мёртвой, если она стала его жертвой или оказалась у бессердечных индейцев, – горько сказала мать. – Но зачем ждать нас? Мы едем слишком медленно. Скачите и поднимайте людей. Скачите, не думайте о нас.

– Мама, мы должны думать о твоей жизни, о жизни Лотти и бедняжки Китти. Мы не знаем, что происходит на границе. Миссури близко, и тысячи… нет, сотни тысяч таких людей, как Джейк Маккэндлес, наводнят Канзас, чтобы расквитаться за старые ссоры. Мы должны довезти вас до безопасного места, а потом двинемся назад.

– Значит, дайте мне и девушкам лошадей. Фургоны слишком медленные. Если мы поедем верхом, мы доберёмся до поселений к ночи.

– Верно, мама. Если вы выдержите это.

– Я выдержу, сынок, выдержу. Торопись и седлай лучших лошадей. Фургоны последуют за нами так быстро, как возможно.

Через короткое время мать, Лотти и Китти Малдун сели на лошадей, и вскоре фургоны остались далеко позади. Как почти все выносливые, благородные женщины Запада, они были привычны не только к седлу, но и к быстрой, бесстрашной скачке. Им не требовалась нежная забота, которая нужна нашим более хрупким наездницам на нью-йоркских бульварах и парках.

Ещё не село солнце на западном горизонте, когда они достигли поселения. Пересев на свежих лошадей, чтобы дать отдохнуть своим, Буффало Билл и его друг поскакали от дома к дому, чтобы собирать людей в поход для спасения Лили.

Глава 10.

«Не думай, что уйдёшь от меня живой»

Для бедной Лили это была утомительная поездка. Она ничего не слышала, только раненые стонали, когда фургон подпрыгивал на ухабах. Но надежда ещё жила в её сердце. Она часто устремляла свой взор назад, чтобы увидеть, не подходит ли помощь.

Это заметил Дэйв Татт, который заставлял банду ехать на предельной скорости. Его лицо то и дело озаряла саркастическая улыбка.

– Сейчас их только двое, – сказал он. – И как только у них будет время подумать, они поймут, что не могут оставить других женщин, пока не приведут их в безопасное место. Поэтому прошлой ночью они и вернулись. Дня два они будут ехать до поселения, ещё день собирать людей и только потом у них будет возможность выйти на наш след. Значит, у нас три-четыре дня форы. К тому времени, как они будут там, где мы сейчас, я буду у Чёрных холмов. Там достаточно моих друзей – краснокожих воинов, чтобы справиться с сотней человек. Да, тысяча воинов на лошадях спрыгнут с холмов по одному зову Орлиного Глаза. Так что, девочка, оставь свою надежду и стань моей по собственной воле. Если я разозлюсь, это будет твоя вина.

С губ Лили готов был сорваться едкий ответ, но в этот миг она заметила взгляд Фрэнка Старка, который ехал рядом с Дэйвом Таттом. В этом взгляде так ясно выражалось восхищение, что у неё появилась новая мысль.

Может быть, использовать этого человека против остальных? Может быть, он поможет совершить побег? Она попробует. Она будет изображать то, что не чувствует, но на кону жизнь и то, что дороже жизни – её честь. Она попробует.

Взгляд (о, как много может сказать взгляд!) намекал ей, что младшему мерзавцу пленница нравилась больше, чем её пленителю. Его глаза снова и снова встречались с её глазами. Необычный, приятный румянец заливал его щёки, поскольку он видел в её взгляде поощрение, которое тоже было приятно.

«Клянусь всеми гадами, которые ползали и ползают, что Дэйву Татту крышка, если она скажет, что я могу занять его место, – пробормотал он про себя. – И если я правильно понимаю её взгляд, он это и означает».

Лили увидела, что её план действует, и, наконец, глубокая подавленность, которая её так угнетала, прошла.

Татт не понял причины, но заметил, что она стала более весёлой. Это обрадовало его, поскольку он боялся, что от отчаяния она может попытаться лишить себя жизни.

Сейчас их путь лежал на север. Вожак, оставив долину Республиканской реки, хотел попасть на Южную Платт и выйти в тот район, где было больше его друзей.

Когда наступила ночь, они сделали привал у пруда, образованного в том месте, где валялись бизоны. Но люди и животные отдохнули и поели только пару часов, а затем двинулись в путь при лунном свете.

Лили заметила, что Дэйв Татт опасается погони и в мыслях обрадовалась этому. Она верила, что погоня более усердна, чем ему мнится. Она была убеждена, что её друзья настигнут их быстрее, чем Дэйв Татт доберётся до своих союзников.

Фрэнк Старк, ободрённый её взглядами, несколько раз пытался переброситься с ней словом. Но на привале рядом с ней всё время находился Дэйв Татт, а когда они поехали, он постоянно за ней следил.

Один раз он отвлёкся, и она сделала знак, как будто пишет. Фрэнк ответил понимающим кивком, но ни знак, ни кивок не ускользнули от острого взгляда Татта.

– Слушай, Фрэнк Старк, – сказал он разъярённом голосом, – если тебе надоела жизнь, то попробуй, просто попробуй перейти мне дорогу. Ты меня знаешь, и я сейчас не шучу. Подойдёшь к фургону на двадцать футов без моего разрешения, и мой револьвер сделает в твоей туше шесть дырок. Иди назад и оставайся там.

Старк по характеру не был трусом, но что-то в глазах Дэйва подсказало ему, что сейчас лучше молчать и повиноваться.

Итак, он отступил из-за одного гневного взгляда. Бедная Лили подумала, что он слишком труслив, чтобы ей помочь, и почувствовала стыд из-за того, что даже безмолвно пыталась его ободрить.

У неё было столь выразительное выражение лица, что Татт прочитал в нём презрение в адрес отступившего Старка. Тень гнева на его собственном лице уступила место едкой улыбочке.

– Если хочешь кокетничать, то найди для этого мужчину, а не шакала, – тихо сказал он. – Если ты будешь хоть немного добрее, ты увидишь, что я стою сотни таких трусов. И даже не думай, что уйдёшь от меня живой. Мне не хочется причинять тебе вред, но я убью и скальпирую тебя, лишь бы тобой не обладал кто-то другой. И, конечно, я не верну тебя тем, у кого забрал.

Лили не ответила. Он ослабела и утомилась. Надежда действительно угасла в её страдающем сердце. Поддавшись усталости, она прислонилась к пологу фургона и заснула.

Она не знала, сколько спала, но когда её разбудил звук текущей воды, она увидела, что уже светло, и они переходят реку вброд. Река была широкая, но не глубокая и вся покрыта островами, которые заросли ивняком.

«О, если бы была ночь, – подумала она, – если бы я могла незаметно выскользнуть из фургона, то здесь можно было бы скрыться».

Дэйв Татт шёл перед фургоном, проверяя глубину воды. Оглянувшись, Лили увидела, что Фрэнк Старк скачет возле заднего колёса.

Его взгляд намекал, что он до сих пор её друг и хочет что-то для неё сделать, но что именно, она не могла постичь.

Татт приблизился к противоположному берегу реки. Здесь глубина увеличилась. Было очевидно, что упряжка с трудом преодолеет зыбучие пески речного дна, а вода может залить фургон.

– Поддай своим лошадям хлыста и живей протащи их! – приказал Дэйв вознице. Возница подчинился и принялся понукать лошадей.

В самом глубоком месте фургон сильно накренился. В следующую секунду задняя часть фургона погрузилась в воду, а лошади замерли. Одно из колёс слетело, вероятно, из-за пропавшей чеки. Лили тут же поняла, как пропала чека, и раскаялась в том, что опрометчиво осуждала Фрэнка Старка.

Нужна была задержка, и он вызвал задержку.

Дэйв Татт, страшно ругаясь, поскакал обратно. Четыре лошади перед фургоном захлёбывались в воде. Предательские зыбучие пески, которые исчезали из-под их ног, пугали их. Сам фургон заметно оседал всё глубже и глубже в воду.

Возница тщетно пытался сдвинуть фургон. Ему помогал Татт, который так хлестал лошадей, что они, кажется, чуть не вырвались из упряжки.

Фургон всё погружался, пока раненые не завопили:

– Спасите! Мы тонем!

Тогда и только тогда Дэйв Татт отказался от надежды вытащить фургон.

Он посадил Лили на свою сильную лошадь и приказал, чтобы Фрэнк Старк и остальные вытаскивали раненых на берег.

Лошадей выпрягли из упряжки и довели до берега, а фургон бросили.

Для Маккэндлеса грубый переезд оказался ужасен. Его рана снова открылась, кровь пошла изо рта. Казалось, что его дела ещё хуже, чем раньше.

Сейчас был необходим привал. Полковник в нынешнем состоянии совсем не мог двигаться. Для него нужны были носилки или новый фургон. Старый фургон исчез из виду через полчаса.

Старк предложил разбить лагерь, построить частокол и готовиться к сражению с теми, кто за ними гонится.

– Я, например, не оставлю своего старого вожака, пока он жив, – сказал он. – Полковник всегда был с нами, и если мы его оставим, то будем хуже последних трусов.

Бандиты громко захлопали в ладоши. Дэйв Татт, этот крайний эгоист, с радостью ушёл бы с теми, кто мог ходить, и бросил бы беспомощных, но сейчас не рискнул сделать такое предложение.

Но ему не хотелось здесь оставаться даже на короткое время, поскольку он боялся, что Буффало Билл со своим другом гонится за ним. Он понимал, что в таком случае ему грозит не только потеря трофея, но и смерть… хуже, чем смерть.

– Да, – сказал он, посчитав, что лучше согласиться с человеком, которого он возненавидел всем сердцем, когда заметил, как Лили смотрит на него. – Да, я думаю, что лучше остаться здесь, пока раненые не смогут двигаться. Ты, Фрэнк Старк, возьми людей, которые могут обходиться без лошадей, и построй такой частокол, какой можно построить нашими инструментами. Я видел на берегу плавник, а дёрн можно срезать топором так же хорошо, как лопатой. А я увезу девчонку – ведь нас могут настигнуть через день-два. Когда поймут, что её здесь нет, они, может быть, оставят нас в покое и поедут своей дорогой. Я увезу её и вернусь до сражения.

– Что-то мне не нравится твой план, – сказал Фрэнк Старк.

– А кто тебя спрашивал? Мне без разницы, нравится тебе или нет! – сказал Дэйв Татт, свирепо сжимая свои белые зубы.

– Мы не можем терять ни одного ствола, когда в затылок дышит такой человек, как Дикий Билл со своим приятелем. Что до девчонки, её можно спрятать здесь. Оставим её на одном из этих островков, откуда она не сможет удрать и где в сражении её не заденет пуля. А когда мы уничтожим врага, Дэйв заберёт её и увезёт в горы.

Если бы Дэйв Татт умел убивать взглядом, то Фрэнк не закончил бы своей речи. Но Фрэнк выдержал, и за это он был вознаграждён поистине благодарным взглядом бедной Лили, которую бросило в дрожь при мысли, что её похититель увезёт её.

Дэйв заметил этот взгляд и почти обезумел от дикой ревности. Но он обладал нечеловеческой, почти дьявольской способностью скрывать свои самые страстные чувства – как тигр перед прыжком. На его бледном лице появилась кривая усмешка, и он сказал:

– Раз у Фрэнка Старка так много мыслей, то я уступаю ему руководство отрядом. Я принял его только по просьбе полковника, но теперь ухожу в отставку. Что же, мистер Старк, теперь вы командир! Надеюсь, вы сумеете позаботиться об отряде и в целости увести его в холмы.

– Да, с вашей помощью, – хладнокровно сказал Фрэнк.

– Ты не получишь от меня помощи, мой храбрый дружок. Я собираюсь уезжать, и девчонка поедет со мной.

– Что? Оставишь своих товарищей в час опасности? Ты этого не сделаешь. Ты сказал, что я командир. Так вот, клянусь самым большим лосем из всех лосей, я покажу тебе, что это так. Рискни оставить нас, и шесть пуль прошьют твою тушу. Я не прав, друзья?

– Ура Фрэнку Старку! У него полно тузов в колоде! – крикнул один, и ему захлопали со всех сторон.

– Подлец, я вырву тебе сердце! – закричал Дэйв, который больше не мог себя сдерживать.

– Подожди, пока я доведу отряд до Чёрных холмов, и я дам тебе такую возможность, – сказал Фрэнк, который из-за одобрительных взглядов Лили начал чувствовать себя настоящим героем.

Одобрение любимой женщины быстрее сделает мужчину мужественным и даже труса – храбрецом, чем всё остальное, что можно найти между небом и землёй.

– Пусть это займёт много времени, но я подожду, будь ты проклят! А сейчас стройте ваш лагерь и укрепления. Я полагаю, ваше командирство не станет возражать, если я уведу юную даму, к которой вы, кажется, проявляете большой интерес, на один из островков, а после постройки шалаша, дабы защитить её от вечерней росы и дневного ветерка, я останусь охранять её, чтобы она не сбежала? Если наши враги решат перейти реку, я могу стрелять и с острова.

– Юная дама под вашей нежной заботой будет в такой же безопасности и внутри частокола, – сказал Фрэнк. Умоляющий взгляд Лили заставил его воспротивиться Дэйву, который хотел остаться с ней наедине. Находиться рядом с несколькими негодяями было более безопасно, чем находиться с одним из них.

– Что ж, будь по-твоему. Но помни, Фрэнк Старк, в холмах останемся только ты, я и наши ножи.

– Ага, мистер Татт, тогда я буду в вашем распоряжении. А сейчас нужно работать.

Глава 11.

«Да пребудут с вами молитвы матери»

Всю долгую ночь, не думая о сне или об усталости, Буффало Билл со своим другом собирал людей и делал приготовления к походу, чтобы спасти свою потерянную сестру.

К восходу все собрались, позавтракали и были готовы к выступлению.

Едва одетые и едва вооружённые, кто-то верхом на благородных чистокровных лошадях, кто-то на выносливых мустангах с дикими глазами, некоторые молодые и худые, другие высокие, загорелые, сплошные кости и мускулы – они выглядели настоящими бойцами. Но они были похожи на солдат-отпускников не больше, чем разукрашенная танцовщица на Бродвее похожа на искреннюю, румяную, ясноглазую, стройную девушку из глубинки, чей взгляд заставляет вас грезить о том, что ангелы парят над тёмным потоком жизни.

Эти тридцать человек уже построились в колонну, когда нечто вызвало среди них лёгкое замешательство.

Это случилось, когда мать и сестра Билла пришли попрощаться.

– Небеса да благословят и защитят тебя и твоих друзей, сынок! – сказала добрая христианка. – Мы, женщины, можем только молиться за вашу безопасность и ваш успех. Да пребудут с вами молитвы и надежды матери!

– И сестры, братик! – сказала Лотти, и слёзы потекли по её лицу.

– И Китти Малдун желает удачи вам всем и неудачи тому злобному варвару, который похитил мисс Лили. Привезите его, чтобы я могла выцарапать глаза из его мерзкой черепушки!

За угрозой Китти последовал взрыв хохота. Прежде, чем хохот полностью смолк, Буффало Билл, имевший большой солдатский опыт, выкрикнул:

– В колонну по четыре! Рысью, вперёд!

Горны не трубили, пёстрые флаги не развевались в воздухе. Небольшой отряд шёл выполнять смертельно опасную работу.

Индейцы равнин боятся таких людей, даже когда их немного, больше, чем многотысячную армию, которая движется с пышностью и блеском – с артиллерийскими орудиями, необходимыми только для шума, караваном фургонов и развевающимися знамёнами.

По внезапным атакам, по коротким, яростным сражениям индейцы знают, как сражаются люди границы, и их страх естественен.

Скача широкой рысью, меняя аллюр на шаг только при подъёме на крутые склоны и на галоп – при спуске, вместо компаса ориентируясь по солнцу, Буффало Билл вёл отряд на ферму, где был дом его матери.

Когда они прибыли, почти наступила ночь. Но было ещё достаточно света и времени до темноты, чтобы осмотреть незакопанные тела белых и индейцев.

Тела Джейка Маккэндлеса среди них не было.

– Или он жив, или бандиты унесли его тело, чтобы закопать, – сказал Буффало Билл.

– Они взяли фургон – вот следы, – сказал Дикий Билл, который обращал больше внимания не на тела, а на следы.

– Один стоял в старом амбаре, который не сгорел, – сказал Билл, подскакав к месту, где грузили фургон.

– И ещё, приятель: она, твоя сестра, с ними. Смотри на этот след, – сказал Дикий Билл, спрыгнув с Чёрной Нелл и осматривая небольшой отпечаток ноги на земле.

– Да, да, это её след, – крикнул брат. – Смотри, Билл, дальше следы лошади Дэйва Татта.

– Я уже увидел, – сказал Дикий Билл. – Мы на верном пути, и добраться до них – только вопрос времени. Мы должны подойди к ним незаметно, не то они назло убьют бедную мисс Лили. Джейк Маккэндлес, если он жив, способен на такое, да и Дэйв Татт тоже.

– Да, – сказал Буффало Билл, – мы должны быть быстры и осторожны. Ослабьте подпруги, ребята, и накормите своих лошадей. В старом амбаре есть кукуруза и овёс, а в скирдах – сено. Отдохнём пару часов и двинемся при лунном свете. След от фургона легко найти на траве или на песке.

Люди отвели своих лошадей к еде и принялись готовить ужин, а два Билла легли на землю, чтобы впервые за шестнадцать часов немного поспать перед новой скачкой.

Глава 12.

«Ради неё я умру двадцать раз»

Одними топорами и томагавками люди Фрэнка Старка построили для себя внушительный частокол из плавника и небольших тополей, которые росли на берегу Платт.

Сооружение выступало над крутым, обрывистым берегом и было уязвимо только с тыла. Если всадники перейдут реку вброд или приблизятся к обоим флангам, они не смогут забраться по берегу или перелезть через частокол.

Изнутри стены были обложены дёрном, вырезанным в прериях, где возле воды растут густые, спутанные заросли мятлика. Для стрелков было оставлено множество бойниц.

Для входа внутрь была сделана лестница. Вскарабкаться по стенам без какого-то приспособления было едва ли возможно.

Внутри для удобства раненых и размещения бедной Лили был построен дом, покрытый травой и обнесённый ивовыми ветками.

Возле частокола, под прикрытием ружейного огня, был загон из столбов, в который ночью или в случае опасности можно было завести лошадей.

Эти приготовления показали, что Фрэнк Старк, мягко говоря, был способен принять командование, которое Дэйв Татт, скорее, назло, чем по другой причине, передал в его руки.

Дэйв помогал в работе, но особенно старался не выпускать из виду Лили. Он так за ней следил, что она не могла поговорить с Фрэнком Старком наедине.

Во взорах Лили Фрэнк видел то, что он считал одобрением – не непристойными обещаниями, а дружеским пониманием. Среди этих людей вне закона она по виду и по поступкам единственная была чиста, как расцветающая водяная лилия.

Фрэнк решил поговорить с ней наедине и поэтому назначил постоянное ночное дежурство, поставив каждого человека на особый пост. Самый дальний был поручен Дэйву Татту.

Дэйв угрюмо отказался от этой обязанности. Но, подумав, понял, что сейчас лучше всего будет уступить власти, которую он сам же сотворил, и выразил готовность приступить к своим обязанностям.

В миле от лагеря охотники добыли несколько жирных антилоп. Если бы не ожидание атаки, то жизнь в лагере была бы довольно весёлой.

Опустившаяся ночь была не такой ясной, как предыдущая, поскольку по небу проносились облака, которые постоянно скрывали луну. Часовые стояли на своих постах, сменщики легли спать, пока не пришла их очередь. Внутри частокола всё затихло.

Сейчас Фрэнк Старк решил, если это возможно, выяснить, как Лили к нему относится. Если, как он надеялся, ей было приятно его отношение к Дэйву Татту, он хотел признаться, что испытывает к ней нечто большее, чем простой интерес.

Он подошёл к отдельному жилищу, которое он построил для неё, и увидел, что она сидит на импровизированной скамье, которую он сделал для неё. Тихим голосом он спросил, не желает ли она взглянуть на реку.

– Спасибо, сэр, вы были так добры ко мне. Я буду рада, – был её ответ.

Она последовала за ним к той части частокола, где, встав на скамью из дёрна, они могли посмотреть на реку и на покрытые кустарником островки.

После того, как они пришли, Фрэнк молчал две-три минуты, позволив ей смотреть на воду и прерии и не прерывая её мечтаний. Даже в его грубом характере, преступном и полном зла, таилось уважение к чистоте. Это уважение заставляло его молчать, пока она сама не заговорила. Наконец до его ушей донёсся её голос.

– Я очень признательна вам, мистер Старк, – сказала она, – за то, что помешали этому негодяю увезти меня в холмы. И я от всего сердца благодарю вас.

– Боже благослови ваше милое личико, мисс Лили, я не сделал и половины того, что хотел бы для вас сделать! – сказал он пылко. – Я в жизни не видел никого хоть наполовину добрее и красивее вас. Мне тяжело думать, что кто-то может причинить вам вред, и я, скорее, умру, чем обижу вас.

– О, спасибо, спасибо вам, мистер Старк. Вы не знаете, насколько ваши слова важны для меня. Если бы вы только смогли вернуть меня моей несчастной, безутешной матери! Вы ведь смогли бы?

И она так посмотрела на него своими тёмными газельими глазами, что в его теле затрепетал каждый нерв.

 – Смог бы? Мисс Лили… я… я не знаю, что сказать. Я не могу оставить людей, которые мне верят. Но с тех пор, как я встретил вас, я больше не хочу вести порочную жизнь. Мои нынешние товарищи решили сражаться против старого флага, под которым я родился, уговорить индейцев делать то же самое и пройти по границе с огнём и мечом. Я этого не хочу. Если я сумею доставить вас к вашим друзьям, вы попытаетесь обращаться со мной не как с грабителем, не как с дурным человеком, а как с солдатом, который будет сражаться за свою страну?

– Конечно… и я, и мой брат… Но простите меня, я хочу задать ещё один вопрос. Вы были с этими людьми, когда полковник Маккэндлес убил моего бедного отца?

– Нет. Я всего два года в банде.

– Значит, я могу ручаться и за своего брата. Он никогда не пожмёт руки этим людям, он поклялся убить их.

– Я не упрекаю его. Я слышал, как старый Джейк хвастался этим трусливым поступком. Мисс Лили, я помогу вам, потому что люблю вас больше жизни. Я не прошу вас любить меня. Но когда вы увидите, что ради вас я готов рискнуть всем и, если нужно, умереть, я буду знать, что вы не презираете меня.

– Нет, я уважаю и почитаю вас, мистер Старк. Вы стали мне дорогим и благородным другом. В такое время и в таком положении, в котором я нахожусь сейчас, я не могу обещать вам большего.

– Нет, мисс Лили, это больше, чем я заслуживаю. А сейчас, когда мы поняли друг друга, вам лучше вернуться к себе и отдохнуть. Я подумаю, как мне вызволить вас отсюда сегодняшней или завтрашней ночью. Когда я придумаю, я увезу вас. Отдыхайте. Когда я вас позову, вам понадобится вся ваша сила и вся ваша отвага.

– Я буду готова. Я помолюсь богу, чтобы он помог вам в ваших добрых начинаниях и воспрепятствовал тем, в чьих мыслях царит зло. Спокойной ночи, мистер Старк.

– Спокойной ночи, мисс Лили.

«Если ангелы спускаются на землю, она ангел, – пробормотал Старк, глядя, как она направляется в своё жилище. – Я не хотел бы оставлять ребят, но ради неё я умру двадцать раз. Она ещё может полюбить меня. Женщина, которая знает, что чьё-то искреннее сердце бьётся только ради неё, не сможет не отозваться на это».

Глава 13.

«Я переправлюсь через реку»

После двух часов отдыха отряд Буффало Билла оставил руины дома и направился по довольно заметным следам, которые оставил фургон.

Когда следы вывели отряд в долину Республиканской реки, два руководителя удивились. Извилистое русло этого потока уводило далеко от прямого пути к Чёрным холмам, в которых у банды Маккэндлеса, как известно, были скрытые притоны и убежища.

Но когда следы неожиданно повернули на северо-запад, в долину реки Платт, Дикий Билл воскликнул:

– Я понял, куда идут эти мерзавцы. Если бы они не хитрили и не сворачивали, я бы мог срезать путь и догнать их.

– С ними шайенны, и мы не знаем, сколько ещё раз они свернут, – сказал его друг. – Лучше пойдём по этому следу. С фургоном они не могут добраться до холмов раньше нас, а до тех пор нас вдвое больше.

– Верно. Но мы не должны загонять наших лошадей, – сказал Дикий Билл. – В сражении на равнине мужчина без хорошей лошади – это наполовину мужчина, и мы все это знаем.

– Верно. Но мне тяжело думать о том, что чувствует моя дорогая сестра, которая уезжает всё дальше и дальше от тех, кого она любит. Она знает: я буду идти по следу, пока он будет виден, но буду сдерживать злобу, пока не прицелюсь в Дэйва Татта.

Когда отряд добрался до того места на равнинах, где грабители впервые сделали привал, Билл тщетно разыскивал отпечатки ног Лили. Здесь ей не позволили выйти из фургона.

Сейчас отряд прошёл такой большой путь за такое короткое время, что ему был необходим отдых на всю ночь, иначе лошади выбились бы из сил.

Костры не разводили, поскольку люди приготовили для себя достаточно еды. Поэтому они не воспользовались бизоньим кизяком, который лежал возле пруда.

Люди и лошади встретили рассвет посвежевшими и готовыми к решительной скачке. След стал заметнее. Люди границы были уверены, что если бандиты не бросят фургон, то будут настигнуты за тридцать-сорок часов.

До полудня они двигались быстро, а потом Буффало Билл приказал снизить скорость. Он увидел на горизонте деревья, которые росли возле Платт, и решил, чтобы не попасть в засаду, подойти к реке ночью.

На равнине человек может издалека заметить любой предмет, спрятавшись в высокой траве, кустарнике или среди деревьев, которые опоясывают берега рек. Здесь могут быть тысячи укромных мест, о которых не узнаешь, пока на них не наткнёшься.

Расположившись так, чтобы видеть речные заросли, люди ещё раз отдохнули. Когда наступила ночь с её тенями, они выдвинулись. Лунный свет позволял им видеть следы, но был недостаточно ярким, чтобы их могли обнаружить с большого расстояния.

Вряд ли наши люди границы могли бы найти разбойников, если бы не одна из тех случайностей с животными, от которых не может уберечься никакой лагерь. Ржание лошади или рёв мула разносится, как труба. Когда люди границы на третью ночь приблизились к реке, они услышали мула и тут же насторожились.

Бандиты Маккэндлеса не разводили костры, но они не могли заставить животных молчать.

Когда раздался этот рёв, отряд немедленно остановился и спешился, а оба Билла отправились на разведку. Они оставили отряду приказ не двигаться, пока не вернутся. А если отряд услышит выстрел, тогда он должен спешить на помощь.

Во время сравнительной темноты, когда гряда облаков скрыла луну, два человека границы быстро поскакали к реке. Увидев, что река рядом, они спустились со своих хорошо обученных лошадей.

Они правильно поступили. Когда луна снова появилась, они ясно увидели на другом берегу реки очертания частокола.

Они не могли понять, что это значит. Зачем такой банде, которую они преследовали, останавливаться и сооружать укрепления?

Буффало Билл заговорил первым.

– Это форт. И думаю, он довольно прочный, – сказал Билл.

– Да, но разве у них было время построить его? – сказал Дикий Билл. – Если это их рук дело, и они там, они будут сражаться, и у них будет преимущество. Мы могли напасть на них на равнине, но захватить форт натиском у нас не получится.

– Верно. Билл, мы с тобой должны узнать всё об этом месте – ещё до того, как что-нибудь сделаем, то есть сделаем вместе с отрядом. Ты оставайся, а я переправлюсь через реку и посмотрю, что там.

– Нет, ты оставайся, а я пойду. Это рискованно, а твоя жизнь ценнее моей, – сказал Дикий Билл.

– Ну уж нет! Билл, твоя жизнь так же дорога мне, как моя. Если есть риск, то идти должен я – моя ставка в этой игре больше, чем твоя. Моя бедная Лили там, во власти Дэйва Татта. Если ты пойдешь, я здесь не останусь.

– Тогда идём вместе.

– Нет, Билл, и вот почему. Если они как-нибудь захватят нас обоих, то без нас отряд не сможет справиться с такими подлецами. Так что останься здесь и подожди меня. Или по звуку выстрела ты поймёшь, что они меня взяли. Если ты мне друг, Билл, то не спорь со мной.

– Это прямо как рвать здоровые зубы, приятель, но если ты так говоришь, то я согласен. Но будь осторожен и возвращайся. У нас ещё много дел впереди, так что поторопись.

– Постараюсь. Спрячь Пудреное Личико и Чёрную Нелл – я пойду пешком.

Буффало Билл, согнувшись, пробирался к реке, а его друг остался ждать его с двумя лошадьми.

Дикий Билл наблюдал за своим другом, пока мог его видеть. Затем Буффало Билл исчез в густом кустарнике на краю реки.

Вскоре Дикий Билл увидел бревно, медленно плывущее по течению. Когда бревно приблизилось к другому берегу, он понял, каким образом Буффало Билл решил перебраться, чтобы его не заметила охрана частокола.

Когда бревно прибилось к крутому, поросшему кустарником берегу реки, он понял, что его друг на том берегу и что сейчас самая опасная часть его работы позади.

Он с тревогой наблюдал за частоколом. Почти не дыша, чтобы ничего не пропустить, он смотрел и слушал, не проявит ли себя Буффало Билл.

Так прошёл целый час. Он часто поглядывал на восток, зная, что рассвет близок.

«Что же случилось с Биллом? – пробормотал он. – У него было достаточно времени осмотреть всё и вернуться. А я сижу здесь, как дурак, и ничего не делаю. Но он дал бы знать, если бы его взяли. Не могу больше ждать! А, вот снова бревно. Наконец-то он возвращается».

Глава 14.

«Сначала добыча и девушки, а потом – пожар»

Городок Корина, где остались миссис Коди, Лотти и Китти Малдун, охватило беспокойство. Оно было вызвано бегством с Буффало Биллом такого большого количества людей. Поселение было слишком близко к двум границам – миссурийской и индейской, чтобы считаться безопасным, если все ужасные слухи о мятеже и войне окажутся правдой. В течение недель такие слухи через различные источники доходили до жителей.

Здесь осталось не больше десятка мужчин, способных носить оружие, и сотня женщин и детей.

Вдова с дочерью поселились в небольшой, единственной на весь городок таверне. Её содержал восьмидесятилетний калека, который постоянно хвастался, что он «бил британцев в 1812 году и снова побьёт, если только они сюда сунутся». Когда на него находило военное настроение, он показывал ружейные приёмы. Но поскольку его единственным оружием был костыль, он представлял не слишком большую угрозу.

Таверна состояла из четырёх комнат и чердака. Когда что-то происходило в одной части, то об этом скоро узнавали в остальных.

На первом этаже находились бар и курительная, столовая и кухня, комната семьи владельца, а также лучшая комната – спальня с двумя кроватями. Спальня была отдана миссис Коди, её дочери и неукротимой Китти Малдун.

В баре председательствовал владелец, майор Уильямс. Председателем же кухни и всего дома была Молли Уильямс – его молодая жена. Конечно, она была молодой по сравнению с мужем, поскольку ей было всего тридцать пять, а ему уже восемьдесят.