Текст книги "Буффало Билл и его приключения на Западе (СИ)"
Автор книги: Нед Бантлайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
– Тогда оставь меня при себе. Я буду служить вместе с тобой как скаут или не буду служить нигде. Даже за генеральские звёзды я бы не хотел служить без тебя!
– Брат, не заставляй таких друзей бросать тебя, – нежно сказала Лотти. – Мы чувствуем, что ты в безопасности, когда тебя окружают храбрые и преданные люди. Они, как щит, прикроют тебя от пуль.
– Или отомстят, – мрачно сказал Дикий Билл. – Я тоже буду рядом, хотя я знаю, что скоро умру. Я это чувствую, к тому же прошлой ночью мне приснился один сон.
– Сновидения – это всего лишь тени мыслей, которые находятся у нас в голове, когда сон овладевает нашими чувствами. Человек не должен подвергаться влиянию сновидений.
– Ну, не знаю. Но когда человеку снится, что он умирает от руки женщины, а он никогда не замышлял ничего против женщин, это навевает беспокойные мысли.
– Вам снилось, что вас убила женщина, мистер Билл? – спросила Китти.
– Да.
– Тогда, уж конечно, это будет мужчина. Во сне – всё наоборот.
Дикий Билл покачал головой и сказал:
– Если вы согласны выслушать, я расскажу вам свой сон. Тогда вы поймёте, почему он не отпускает меня.
Все придвинулись к мягкому креслу, на котором сидел Билл, и он поведал им о своём сне:
Сон Дикого Билла
– Я, Буффало Билл и сорок-пятьдесят человек того же сорта – все скауты – стояли лагерем в одном из самых прелестных местечек во всём Миссури, в низовьях реки Сент-Фрэнсис. Лошади были привязаны, на костре готовился ужин, и мы готовились перекусить. Тут на полной скорости прискакал один из мальчиков в голубом мундире и сказал, что генерал Карр[27] попал в серьёзную заварушку на плато Озарк и ждёт нашей помощи.
Мы не стали ждать ужина, не задавали вопросов, а вскочили и помчались быстрее, чем голландец лопает колбасу.
Мы скакали галопом и с самого начала слышали пушки. Мы подъехали к холмам и услышали ружья.
Мы не сбавили скорости и скоро вступили в бой. Конечно, нас изрядно потрепало. Артиллерия с холмов косила наших сотнями.
Буффало Билл сказал мне:
«Приятель, мы не выдержим. Надо захватить или опрокинуть их пушки».
Я согласился, и мы пошли. Это было потрясающе! Мы шли через их ряды, пока не добрались до пушек. Здесь было сражение – револьвер против револьвера, нож против сабли, но мы взяли пушки.
Я закричал: «Ура!» – и снял свою шляпу. Тут чья-то рука схватила меня за горло, и нож вошёл в моё сердце. Я почувствовал кровь, оглянулся и увидел лицо женщины. Это она зарезала меня.
«Теперь ты заплатил за убийство Дэйва Татта! – крикнула она. – Иди к нему и скажи, что тебя послала Сал Перкинс!»
Я упал. Я пытался сказать Буффало Биллу что-то о Лили и Лотти, но не мог – кровь залила моё горло.
Женщина засмеялась, как дьявол. От смеха я взбесился, я силился встать и ударить её. И тут я упал с кровати и так треснулся головой, что проснулся. Это был сон, я знаю. Но это было предупреждение, и я чувствую, что скоро умру… умру от руки женщины.
– Какая чепуха! – сказал Буффало Билл. – Не говори так, Билл, это глупость! Лили, повесели его песней, или мы все впадём в хандру – она ведь заразная, как корь.
Лили рассмеялась, взяла гитару и чистым, звонким голосом запела:
Военная песня
Гроза разразилась
Над нашей страной,
И тёмная сила
Пугает войной.
За правое дело
Готовы войска,
Решительно, смело
Напасть на врага.
Коль верен ты флагу,
Вставай, патриот!
Вставай – и в атаку,
Где буря ревёт!
Билл тут же забыл о своём сне. Когда она закончила петь куплет, то его глаза засверкали от гордости.
– Это песня меня вылечит. Через неделю я буду в седле, вот увидите.
Добрая девушка снова запела, но в этот миг вошли благородный банкир мистер Лавальер и его ясноглазая Лу. Её волосы мягкими волнами падали на прекрасные шею и плечи. Музыка на время прервалась.
Можете быть уверены, там, где появлялась Лу, музыка казалась лишней.
Глава 51.
«Эта девчонка – просто сорвиголова»
Бен Маккаллох и остатки его отряда прорвались через ряды нападавших солдат, сели на лучших коней – сейчас было из чего выбирать – и на полной скорости поскакали прочь. Они остановились только возле дома Ната Перкинса.
Уже наступило утро. Когда отряд примчался, старик стоял в дверях, окружённый семьёй.
– Эй, это вы! – крикнул он. – Что это вы скачете во весь опор? Вы их уничтожили? Сал, ты добралась до человека, который убил твоего Дэйва?
– Замолчи ты, старая бородавка! – ядовито сказала девушка. – Мать, побыстрей приготовь еды. Отец, выкати бочонок виски – этим ребятам сейчас позарез нужно выпить.
– Да в чём дело? Вас что, побили? – вымолвил старик.
– Чем скорее ты соберёшь у соседей свежих лошадей, тем будет лучше для тебя, – сказал Маккаллох. – Если солдаты последуют за нами и найдут нас здесь, твои дома и сараи сгорят.
– Дикие кошки! Генерала Бена Маккаллоха побили!
Старый миссуриец выглядел испуганным и удивлённым.
– Давай, отец, хватит корчить рожи. Надо накормить этих людей и дать им свежих лошадей. Две трети отряда больше никогда не поедят, так что много еды не понадобится. Живей, живей, или я сама всё сожгу.
– Дикие кошки, девчонка сошла с ума! – воскликнул старик.
– Если ты, старая рысь, будешь и дальше тянуть, то, клянусь жизнью, я тебе задам!
– Ладно, ладно, пойду за выпивкой. Но, слушайте, кто-нибудь видел моего ниггера Бена и моих шестерых мулов?
– Да. Я пустил ему пулю в голову. Мне не нравится, когда у ниггера такое же имя, как у меня, – со смехом сказал Маккаллох. – Что до твоих мулов, когда ты увидишь их снова, то на них будут клейма армии США. Они теперь свободны, как беглые рабы, которых отпускает Бен Батлер[28].
– Ладно, если Бен теперь не мой, так пусть будет мертвецом, – сказал старик, когда спускался в погреб.
Следующие два часа на ферме царило оживление. Еда была приготовлена, съедена и уложена в вещевые мешки. Посланники отправились к соседям за свежими лошадьми. Они быстро вернулись, поскольку вся округа была на стороне Маккаллоха, и у него не было трудностей в получении новых лошадей.
Наконец рейнджер был готов. А потом случилось нечто необычное.
На лучшей лошади появилась Салли Перкинс, одетая в костюм её уехавшего брата Гаса. На поясе, который обтягивал её талию, висели пара револьверов и большой нож Боуи. В руке она держала удобное и опасное в руках партизана оружие – лёгкий и надёжный двуствольный дробовик.
Её длинные, вьющиеся, рыжие, как пламя в ночи, волосы спускались на изящные плечи. Только волосы и прелестное, нежное лицо выдавали её пол. Её вид был, скорее, мужской, глаза – дерзкие и свирепые, голос – сильный и глубокий.
– Ты куда это собралась, Сал? – спросил её отец, когда увидел её в такой одежде и верхом на лошади.
– Я собралась отомстить за смерть Дэйва Татта! – сказала она. – Я любила его. Если бы он остался жив, мы бы поженились. Сейчас я – как вдова, и я мечтаю только о том, чтобы встретиться с Диким Биллом в честном, справедливом бою. Тогда – или он, или я, и не думаю, что я проиграю. Так что прощай, отец. Береги свою голову, а если потеряешь её, то будь мужественным.
– Дикие кошки, ты меня убиваешь! – пробормотал старик. – Гас будет ругаться, когда увидит, что его новый воскресный костюм исчез.
– Пусть ругается, а если он будет ругать меня, я врежу ему между глаз.
– Отлично! – сказала Руби Блэйзес. – Мне нравится твой пыл. Ты собираешься драться, и я тоже.
– Тебе-то за что драться? Ты ведь не теряла возлюбленного! – сказала Салли.
– Ну и что? Здесь есть человек, которого я люблю. Я буду драться вместе с ним и отомщу, если он умрёт!
Когда она произносила эти слова, то смотрела на Маккаллоха. Его взгляд заставил её лицо вспыхнуть, как от лампы.
– Если у нас такие женщины, с нами удача, – пробормотал Маккаллох. Он осмотрел поредевший ряд своих последователей, чтобы проверить, все ли они вооружились, и отдал резкий, краткий приказ: – Построиться по двое! За мной!
Не было горна, его люди и так знали свой долг. Все поскакали галопом следом за Маккаллохом.
– Он уехал, и с ним мои лошади, – вздохнул Нат Перкинс, когда колонна скрылась из виду. – А Сал ускакала на самой лучшей. Дикие кошки, если я потеряю эту лошадь, то моё сердце не выдержит. Надеюсь, я её не потеряю. Но эта девчонка – просто сорвиголова!
Он вздохнул – не из-за дочери, которую мог больше не увидеть, а из-за стада. У него остались только самые плохие лошади.
– Если придут янки, они не должны знать, что здесь был Бен Маккаллох и что мы его накормили, а то не видать нам наших голов, – предупредил он своих домашних, которые столпились вокруг него. – На словах мы за Союз, или они изрежут нас на фарш. Эта война разорит таких честных людей, как я.
И старик снова вздохнул.
Глава 52.
«Ужасное слово „прощай“»
Армии Запада уже пришли в движение. Лайон, Кёртис, Зигель и – последний в списке, но не последний в военных умениях – генерал Карр вошли в Канзас и Миссури, чтобы задержать или остановить другие войска, которыми руководили Прайс, Ван Дорн, Маккаллох и Пайк[29]. Генерал Фримонт, командующий Западным департаментом имел много времени на то, чтобы уладить дела. Из своей штаб-квартиры в Сент-Луисе он выпускал объявление за объявлением, но сейчас готовился к началу похода.
Во многом против их воли он удержал скаутов, которых отдал под начало Буффало Билла. Он объяснил это тем, что они будут полезнее, если останутся с ним.
Наконец для скаутов настал счастливый час. Однажды вечером Буффало Билл получил извещение, что он должен быть готов к выступлению утром следующего дня.
Скауты восприняли этот приказ с радостью и начали готовиться.
Если бы им приказали выступать не через несколько часов, а через двадцать минут, они были тоже успели. Они придерживались дисциплины и умеренного поведения. И эта дисциплина была их выбором, она была вызвана не правилами, но опытом, а также подражанием командиру.
В доме, где жили мать и сёстры Буффало Билла, не сильно обрадовались, когда узнали, что скауты уходят на рассвете. Но как бы вдова и её семья не любили тех, кто должен уезжать, они не стали их задерживать. Они выросли патриотами, патриотизм был частью их жизни.
Молчаливые и печальные, они помогали уложить вещи тем, кто уезжал. В последний вечер все друзья собрались на прощальный ужин.
За одним столом сидели мать, её сын и дочери-близняшки. Здесь же была Лу Лавальер со своим добрым отцом. Китти Малдун примостилась как можно ближе к храброму Джо и не отводила от него глаз.
Дикий Билл, во всём великолепии своего костюма из оленьей кожи, Фрэнк Старк, вежливый и тихий, чья скромность не уступала храбрости… Эти люди были достойны восхищения и гордости.
После ужина, когда Китти с добровольным помощником убирала со стола, все разделились на пары и начались тихие беседы.
Лу и наш герой разговаривали в одном углу, Фрэнк Старк и Лили – в другом, а добрая, милая Лотти пыталась заставить Дикого Билла посмеяться над сновидением, которое так глубоко засело в его мозгу.
Китти была молчаливее обычного, хотя Джо изо всех сил пытался развеселить её, чтобы скрыть настоящую печаль, которая переполняла его сердце.
Я не сомневаюсь в его храбрости и преданности, в его патриотизме. Но не было на свете любящего мужчины, который бросился бы из дома на поле сражения и оставил бы дорогое ему существо, не прошептав ему со слезами: прощай!
В таких случаях произносится много самых лучших, самых тёплых слов. Эти слова вспомнит человек, умирающий среди грохота битвы, и они смягчат его последнюю агонию. Эти слова освятят слёзы, которые будут омывать его почтенную могилу.
Но хватит нравоучений, иначе моих читателей сморит сон.
Мистер Лавальер и вдова обсуждали кампанию, как будто в их силах было её осуществить, а остальные почти беззвучно разговаривали, пока стрелки часов не произнесли, что уже двенадцать.
Этим сигналом нельзя было пренебречь. Людям, которые должны рано встать и скакать весь день, необходим ночной отдых.
– Мы можем попрощаться прямо сейчас, – сказал Билл. – Ещё до того, как свет разбудит тех, кто остаётся, мы будем в пути. Я же не очень люблю это ужасное слово «прощай». Всё, что я могу сказать: мы собираемся туда, где нужны, а когда мы перестанем быть нужны там, то вернёмся и снова будем радоваться. Так что не лейте слёз, но улыбнитесь, чтобы наши сердца стали сильнее. Надейтесь и молитесь, что мы останемся настоящими мужчинами, выполним свой долг и вернёмся невредимыми.
– Браво! Член Конгресса не произнёс бы лучшей речи, – сказал мистер Лавальер.
– Не знаю, сэр, почему вы сравнили меня с членом Конгресса, – со смехом сказал Билл. – Я не сделал ничего плохого, чтобы заслужить это звание. А что до речи… я знаю, я грубоват, но Лу скоро даст мне уроки, и я исправлюсь.
Банкир поднялся, чтобы уйти. Билл шепнул пару слов своей возлюбленной, и они остановили слёзы, которые брызнули было из её прекрасных глаз. Надежда, храбрая надежда – эта та сила, которая, поселяясь в сердце, останавливает поток печали.
Были произнесены напутственные слова. Добрая мать торжественно благословила молодых людей, и это благословение согревало их, когда они уходили, чтобы отдохнуть перед тем, как их призовут в седло.
Это была трогательная сцена. Она достойна кисти художника, а не моего грубого карандашного наброска.
Глава 53.
«Вперёд, ребята, рысью»
Женской части наших читателей будет интересно (хотя в таких вопросах не следует быть любопытным), если я скажу, что три пары наших героев обручились. Я не стану обижать читательниц перечислением имён, ибо скоро они узнают, кто это был. Я не верю в браки, если сердца не бьются в унисон.
В мире случилось слишком много горя из-за неправильных браков, чтобы я каким-то образом их одобрял.
Солнце позолотило шпили и купола Сент-Луиса, когда Билл и его скауты бросили прощальный взгляд на город.
Было сказано мало слов. Но, несомненно, один человек в отряде думал о том, что он смотрит на город в последний раз.
– Вперёд, ребята, рысью. Нас не задерживают фургоны, и чем скорее мы примемся за работу, тем лучше. Хандру может разогнать только работа.
– Или виски, – сказал Дикий Билл с натужным смехом.
– Ты попал пальцем в небо, – серьёзно сказал Буффало Билл. – Я не знаток по части трезвого образа жизни. Но ты знаешь, и вы все знаете, что в одной бутылке рома больше драк, больше головной боли… да, больше головной боли, чем во всей воде, которая искрится под божественными солнечными лучами. И, ради своих дорогих братьев и сестёр, ради своей милой возлюбленной, которая суждена мне, я не собираюсь прикасаться к рому. Пусть течёт куда угодно, но только не мне в горло.
– Рад за тебя, Билл! Тебе есть ради чего жить, ты можешь позволить себе оставаться трезвым, – сказал его друг. – Это всё верно, что выпивка несёт горе и нам, и тем, кто нас любит. Но скоро мне придётся уйти, и перед тем, как я уйду, я напьюсь.
Больше ничего не было сказано, поскольку быстрая скорость не располагала к приятным разговорам.
В полдень скауты сделали привал. Они дали своим лошадям попить и ослабили их подпруги, а сами достали из вещевых мешков немного еды из своего трёхдневного пайка.
Но они задержались только на полчаса, а затем снова помчались вперёд.
По дороге они постоянно проезжали мимо тяжеловесных фургонов, нагруженных провизией и снаряжением, и иногда настигали и обгоняли добровольческие пехотные полки.
Офицеры и солдаты гордились своими новыми мундирами и начищенным оружием. Пройдёт время, и они будут думать не о том, как выглядит их оружие, а о том, пригодно ли оно для боя.
– Пятьдесят миль сегодня, и лошади готовы проскакать столько же завтра, – сказал Билл, закурив трубку на привале. – Старика Харни это устроило бы.
– Не очень, если бы перед ним были краснокожие. Когда он расходится, то его ничего не устраивает. Когда его кровь вскипает, он не жалеет ни людей, ни лошадей, а это бывает всегда, если он чует индейцев. Он до смерти не забудет ужаса Калусахатчи[30]. Он говорил мне, что это был единственный раз, когда он испугался, и единственный раз, когда он забыл, как ругаться, и начал молиться.
– Ребята, сначала позаботьтесь о своих лошадях. Почистите их, а после ужина у вас будет полно времени для ничегонеделанья, – сказал Билл.
Во втором приказе люди не нуждались. Они тут же принялись чистить славных животных, которые были для них столь полезны и необходимы. Если животное чистить, то оно готово к службе, и это само по себе является наградой.
Глава 54.
«В атаку!»
Те, кто во время гражданской войны не болтал, а сражался – с обеих сторон, – не любят вспоминать о событиях, в которых они были вынуждены участвовать. Сейчас, когда топор войны зарыт и прошлая вражда забыта, они больше всего желают стереть прошлые ошибки.
И всё же в истории, основанной на фактах, с невымышленными персонажами невозможно избежать некоторых намёков на прошлое.
Итак, через две недели после отъезда из Сент-Луиса герой нашей истории со своим отрядом скаутов прибыл в великую армию, которой было суждено сыграть столь заметную роль в долгой, упорной, ужасной битве под Пи-Риджем[31].
В течение нескольких дней перед битвой Билл и его люди принимали участие в постоянных стычках. Благодаря характеру местности и умению людей границы использовать укрытие они не понесли серьёзных потерь.
Особенно отличились Дикий Билл и Фрэнк Старк, которые всегда были вместе. Малыш Джо, который начал отращивать усы, оставался предан милой, далёкой Китти Малдун.
У Билла как у командира скаутов было достаточно дел. Он должен был наблюдать за Маккаллохом и Ван Дорном (Пайк со своими индейскими союзниками в боевой раскраске и в перьях отлучился). Может быть, они были не столь высоконравственны, как Каменная Стена Джексон[32], но были так же упрямы и передвигались со скоростью молнии.
Сообщать федеральным генералам о каждом передвижении врага было нелёгкой задачей, но Билл справлялся и, как показывает история, справлялся хорошо.
Благородные скауты были на разведке три дня перед последней схваткой – пятого, шестого и седьмого марта. Они почти не ели и не спали.
В последний, решительный день, когда Ван Дорн и Маккаллох, всей объединённой мощью навалились на генерала Карра, когда не было надежды на подкрепление, когда артиллерия, господствовавшая над местностью, почти уничтожила войско Карра, в тот день канзасские скауты пожали славу, благодаря которой они навсегда останутся в истории.
Буффало Билл со своими людьми вернулся из дальней разведки, в которую уехал ещё утром. Он увидел, какое опустошение производит артиллерия врага, которая укрепилась на холме.
– Ребята, – сказал он, – я собираюсь остановить эту бойню. Нужно захватить эти пушки или уничтожить солдат.
– Они будут захвачены! Это же то самое место из моего сна! – воскликнул Дикий Билл, и ликование блеснуло в его тёмных глазах. – Мы захватим пушки, но я погибну. Пришёл мой срок.
– Пришёл срок нападать, а не умирать, – сказал его друг. – Ребята, спешивайтесь, подтяните подпруги, осмотрите оружие и будьте готовы к самому важному делу в своей жизни. Мы должны взять пушки, и мы их возьмём и поможем генералу Карру.
Ребята молча спешились. Не в их привычках было шуметь. Они подтянули подпруги, зарядили револьверы и ружья и приготовились.
Буффало Билл не ждал приказов сверху. Его орлиный глаз видел, что нужно делать. Поднявшись на стременах, он взмахнул ружьём в воздухе и закричал:
– В атаку!
Милостивые небеса, что это было за зрелище! Пятьдесят человек мчались вперёд, как быстрая туча, несомая по небу дьявольским ветром.
Ни горна, ни дикого клича… только вперёд – убить или быть убитым!
Они мчались вперёд – через серный дымок, вверх по склону, среди града снарядов и дождя железа и свинца.
Сзади огонь федералов утих, но усилился справа и слева, когда атаку множество глаз заметило атаку. Сейчас они столкнулись с железным градом артиллерии.
Не говорите мне о лёгкой кавалерии, которая прославилась под Балаклавой, не говорите мне о Лоди и об Аустерлице[33]. На полях нашей дорогой родины происходили сотни атак и битв, которые превосходят остальные, как свет превосходит тьму.
Вперёд через ряды врага! Пылали языки пламени из их револьверов, приклады ружей разбивали сабли и отражали удары, проламывали черепа и сваливали дюжие тела. Эти героические скауты на своих обученных лошадях мчались вперёд!
Бен Маккаллох видел их приближение. Он увидел, что Дикий Билл заметил его и поднял руку, которая не знала промаха.
Маккаллох вызывающе улыбнулся и прижал руку к сердцу. Он понял, что получил повестку на тот свет. Горько улыбаясь, он зашатался в седле. Когда он упал, то по его телу и сотням других тел, как разрушающий водоворот, промчались канзасцы, призывая к мщению.
Эти герои сражались плечом к плечу, вооружённые одними ножами. Они вклинивались во врагов и, казалось, должны были сейчас погибнуть.
Но вдруг воздух содрогнулся от крика!
Кёртис поднялся, и федералы с диким криком ринулись в атаку.
Дикий Билл впервые за день издал радостный, вызывающий, звонкий крик.
Увы, это был его последний крик! Он привлёк к нему внимание. Руби Блэйзес, которая безмолвно горевала над телом своего возлюбленного героя, и Салли Перкинс бросились на смелого скаута.
Дикий Билл не видел, как поднялась рука, пока нож не вошёл в его грудь по самую рукоятку. Он услышал вопль Салли:
– Это за Дэйва Татта! Иди и расскажи ему, что это сделала я!
– Мой сон сбылся! – вот всё, что он сказал. – Прощай, приятель! Скажи Лили…
Он не закончил свою фразу. Смерть вцепилась в него, и он беспомощно упал на землю.
В следующий миг, когда примчались свежие силы Кёртиса, пуля отправила в последний путь храброго Ван Дорна. Затем конфедераты совершили ужасную, отчаянную атаку, чтобы удержать пушки. Тела их командиров были унесены с поля.
Буффало Билл до сих пор оставался цел. Но две женщины, которое сражались, как демоны, нацелились на него. Через несколько кошмарных секунд он пал, и пали почти все его люди. Не все были убиты, но большинство были тяжело ранены.
Это была одна из многих сцен, которые никогда не были и не будут правдиво описаны. Мужество и отчаянность участников этого боя сравнимы с теми же качествами, которые обессмертили спартанцев у Фермопил.
Когда генералы Кёртис и Карр стояли на холме возле взятых пушек и боевых знамён, они увидели, что Чёрная Нелл лежит убитая возле своего храброго хозяина, а Пудреное Личико с прижатыми ушами стоит над телом своего раненого наездника, готовая укусить или лягнуть любого, кто приблизится с недобрыми намерениями.
Фрэнк Старк и малыш Джо лежали рядом – раненые, но не смертельно.
Отовсюду раздавались крики победы. Ожесточённый бой завершился. Теперь и друг, и враг должен был получить медицинскую помощь.
Хотя во время безумной драки солдаты впали в буйство, были охвачены бешенством, но человечность не погибла в их сердцах. Сейчас выжившие нежно, заботливо поднимали искалеченные тела тех, кого сами изранили.
Вот что такое война – война между братьями!
О, боже милосердный, защити нашу землю от печального возобновления бедствий столь губительных!
Глава 55.
«До выздоровления вы под моей опекой»
После битвы армия двинулась вперёд, но основную часть раненых отправили назад. Не в фургонах, а в санитарных каретах с особым сопровождением и с приказом довезти раненых туда, куда они захотят.
Наших раненых героев, канзасских скаутов отправили в тыл.
Ещё солнце не село на поле резни, как их друзья в Сент-Луисе по телеграфу получили новости об их блистательном поведении и о состоянии их здоровья.
Когда они достигли приятного городка Десото на южном рукаве Осэйдж, не удивительно, что в карете, в которой помещались три самых видных наших героя – Буффало Билл, Фрэнк Старк и Джо Бевинс, появилось доброе лицо какого-то человека.
Это был банкир мистер Лавальер.
– Как дела, мои храбрые юноши? – спросил он, когда увидел, что они узнали его.
– На пятьдесят процентов лучше, чем у мертвецов, – ответил наш герой.
– Что вы знаете о процентах, юноша? – спросил банкир со смехом. – Вам не надоело трястись в этой карете?
– Надоело, сэр, надоело. Но какой смысл об этом говорить? Всё равно лучше не станет.
– Больше вы никуда не поедете, – сказал мистер Лавальер. – До выздоровления вы под моей опекой. Я купил здесь дом и нанял для вас сиделок. Сиделки только что отлучились, но если те, кого я нанял, не подойдут, мы заменим их. Кучер, вы видите этот большой дом с висящим над ним старым флагом?
– Да, сэр.
– Езжайте туда. Он будет моим личным госпиталем, пока я не поставлю на ноги этих безрассудных ребят.
Через несколько мгновений санитарная карета остановилась у двери самого большого дома в городке.
Слуги встретили и внесли раненых. Скоро наши герои очутились в лучшем жилище, которое они видели с тех пор, как началась война.
Они лежали на кроватях к большой комнате, которую заходящее солнце заливало мягкими, розоватыми лучами. Мистер Лавальер довольно посмотрел на них и спросил, не требуется ли им чего-нибудь ещё.
– Ваши сиделки придут по вашему звонку. На столике возле каждой кровати есть колокольчики, – сказал он, уходя.
– К дьяволу сиделок! – сказал Буффало Билл, когда мистер Лавальер вышел. – Здесь и так хорошо!
– Я всё-таки позвоню, – сказал малыш Джо. – Посмотрю, чёрная она или белая.
Дзинь-дзинь, прозвенел колокольчик.
– О, мой дорогой малыш, ты хочешь видеть свою Китти Малдун? – воскликнул знакомый голос.
Полная невысокая девушка бросилась к кровати и чуть не задушила Джо поцелуями, ни на грош не заботясь о том, что за излияниями её любви наблюдают зрители.
Все колокольчики в комнате прозвенели удивительно быстро.
И ещё никто и никогда так проворно не отзывался на колокольчики.
Малышка Лу, прекрасная, как роза, и чистая, как утренняя роса, быстро подошла к кровати своего молодого возлюбленного.
Лили, покрасневшая, дрожащая от радости, со слезами склонилась над Фрэнком Старком. Лотти, более робкая, чем все остальные, милый майский цветок, пришла как «сверхштатный работник», готовая помочь всюду, где потребуется её помощь.
Добрый банкир ввёл ещё кое-кого. Буффало Билл отвернулся даже от боготворимой Лу, чтобы дать волю любви и обожанию, которые он чувствовал к матери.
Её белая, мягкая рука, охладившая его лоб… её слова похвалы и благодарности за то, что он исполнил свой долг… всё, всё было волшебным лекарством для его измученного, израненного тела.
Мистер Лавальер смотрел на эту сцену, а затем произнёс исключительную, но не очень уместную при таких обстоятельствах речь.
Он откашлялся и начал так:
– Друзья мои, ваши воспоминания заставляют меня вспомнить о собственной полной событий жизни. Во-первых, пенни сохранённый – это пенни заработанный. Во-вторых, люди, которые владеют собственностью, всегда больше заботятся о ней, чем те, кто просто нанимает её. Эти и другие соображения вынудили меня вызвать сюда моего друга капеллана Баннера, чтобы, юридически говоря, оформить это сестринское предприятие. Лу, дорогая моя, возьми руку побледневшего героя. Вот этот джентльмен сейчас скажет слова, которые, я надеюсь, сделают вас обоих счастливыми.
Слёзы радости и удивления наполнили глаза храброго скаута, когда Лу доверчиво положила свою небольшую ладонь на его ладонь. Его голос окреп, когда он отвечал на вопросы. Когда он пообещал «любить, защищать и почитать», то это пришло из самых глубин его сердца – самого преданного сердца, которое когда-либо билось ради женщины. Небеса да благословят его и её!
– Теперь ваша очередь, моя милая Лили, – сказал банкир, подойдя к трижды похищенной и трижды спасённой героине и к храбрецу, который ради неё свернул с путей зла и обратился к добру.
Вскоре церемония завершилась, и никто не мог и не хотел возражать.
Поскольку в основании лежит сердце, которое отвернётся от того, кто по своей воле остался во тьме, и выйдет к свету.
Грязь и малодушие не будут радостно хвататься за руку того, кто, облагороженный своим окружением, исправил свои ошибки и в силу этого оказался достоин добрых дел и чистоты.
Дальше произошло кое-что ещё. Малышка Китти с открытым ртом и побледневшим лицом наблюдала за поочерёдными браками и, когда мистер Лавальер подошёл к ней, задрожала, как лист.
– Здесь, надеюсь, возражений не последует, – сказал банкир, с улыбкой подходя к кровати Джо Бевинса. – Что скажете, Китти? Любите ли вы Джо Бевинса настолько, чтобы быть с ним в лучшем и худшем?
– Ей-богу, лучшего я не найду. Я была бы дурочкой, если бы сказала «нет». Но, уж конечно, есть одно условие: он не должен забирать меня от моей миссис. Я обещала, что никогда не брошу её. Когда она меня нашла, то была так добра к бедной, одинокой девушке.
– Я никогда не заберу тебя от твоих любимых, Китти. Я надеюсь, что сам всегда буду возле Билла, а он, я знаю, никогда не потеряет из виду свою мать.
– Тогда пусть его преподобие скорее приступает к делу, – сказала Китти и положила свою маленькую пухлую ручку на руку Джо.
Эта, последняя церемония вскоре завершилась, и наша история дошла до такого счастливого места, что пора её заканчивать.
Достаточно сказать, что Буффало Билл, Джо Бевинс и Фрэнк Старк ещё живы. С тех пор, как они заключили браки, они испытали много диких приключений на далёких западных равнинах. Из этих приключений можно составить ещё одну захватывающую историю о границе, что когда-нибудь и сделает ваш покорный слуга
Автор.
notes
Примечания
1
Джейк Маккэндлес. – Дэвид Колберт Маккэнлес (Маккэндлес) был убит Диким Биллом Хикоком в 1861 году на почтовом посту Рок-Крик (Небраска). Позднее утверждалось, что Маккэнлес был главарём банды грабителей и убийц, но это вызывает сомнения современных исследователей.
2
Дэйв Татт – солдат-южанин, убитый Диким Биллом Хикоком на дуэли в 1865 году в Спрингфилде (Миссури).
3
Хичкок. – Ошибка автора. Настоящее имя Дикого Билла: Джеймс Батлер Хикок.
4
Джон Чарльз Фримонт (1813-1890) – американский военачальник и государственный деятель, исследователь Запада. Генерал армии Севера во время Гражданской войны.
5
Фрэнк Старк. – Возможно, прототипом этого персонажа был Фрэнк Норт (1840-1885) – американский офицер, участник Индейских войн. Вместе с Буффало Биллом он участвовал в битве на Саммит-Спрингс в 1869 году (в ней погиб вождь шайеннов Высокий Бизон, и его убийство приписывали как Норту, так и Буффало Биллу). Вместе с Буффало Биллом он разводил скот, а затем участвовал в «Шоу Дикого Запада Буффало Билла».
6
Река Колорадо. (Прим. автора.).
7
Нагнёт – воспаление на спине или шее лошади, которое иногда зарастает белой шерстью.
8
Род (поль, перч) – английская мера длины, равная примерно пяти метрам.
9
Вест-пойнтовец – выпускник Военной академии в Вест-Пойнте.
