Текст книги "Форель и Фемида"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Да, – кивнул Аллейн, – это верно. Вы, Фокс, ткнули своим толстым пальцем прямо в одну из тех невидимых драм, которые лакландеры мира сего предпочитают не замечать. И вот еще что, Фокс. Все они, включая и вашу подружку, испытали бы облегчение, если бы убийцей оказалась миссис Картаретт.

Фокс вздрогнул и воскликнул:

– Неужто все?

– Все, – свирепо повторил Аллейн. – Все до единого. С их точки зрения, она посторонняя. Непрошенная гостья. Источник беспокойства. А те усилия, которые кое-кем из них были на нее затрачены, только усугубляют тайную неприязнь. Уверяю вас. Как там дела в Чайнинге?

– Я видел доктора Кертиса. Он уютно расположился в тамошнем морге и трудится над протоколом вскрытия. Ничего нового насчет ранений не выяснилось. Кертис сказал, что, по его мнению, идея насчет чешуек правильна, обещал поискать их и поработать с микроскопом. Скотленд-Ярд займется завещанием покойного сэра Гарольда и проверит, что поделывал капитан Сайс в Сингапуре. Они считают, что это не займет много времени, если по справочникам удастся отыскать кого-нибудь, кто в те времена служил в Сингапуре, а теперь сошел на берег. Если им повезет, они свяжутся с нами часа через два. Я попросил их дозваниваться через «Мальчишку и Осла» или чайнингский полицейский участок.

– Хорошо, – довольно безразлично ответил Аллейн. – Смотрите-ка, кто это там? Ну-ка!

Не успел Фокс и слова вымолвить, как Аллейн выскочил из машины, но, внезапно сбавив скорость, медленно пошел по аллее. На ходу он не торопясь набивал табаком трубку. Затем в поле зрения мистера Фокса появился герой этой неожиданной пантомимы – сельский почтальон.

Аллейн остановился и набивал свою трубку, пока почтальон с ним не поравнялся.

– Доброе утро, – сказал Аллейн.

– Утро доброе, сэр, – ответил почтальон и затормозил.

– Давайте-ка почту мне, – предложил Аллейн.

Почтальон сидел в седле, одной ногой упираясь в землю.

– Благодарствуйте, – сказал почтальон с соболезнующими нотками в голосе. – Всего-то одно письмо.

Он достал из сумки продолговатый конверт.

– Адресовано покойному, – многозначительно произнес он. – Да будет земля ему пухом, как говорится.

– Да-да, – кивнул Аллейн и с растущим волнением взял в руки продолговатый, знакомый с виду конверт.

– Надо же такому у нас стрястись, – продолжал почтальон. – Такая беда, да с кем – с полковником. Все его уважали, и человек он был добрый. А уж дочку его и жену до чего жалко! Бедная мисс Роза! Ужас, да и только!

Искренне сокрушаясь, почтальон все же дал волю деревенскому любопытству и покосился на Аллейна.

– Вы им, сэр, родственником будете?

– Спасибо за сочувствие, – сказал Аллейн, никак не реагируя на вопрос письмоносца. – Я передам ваши соболезнования мисс Розе и вдове.

– Ага, – кивнул почтальон. – А этого, который убил, все равно словят. Говорят, этим делом занялся Скотленд-Ярд, потому что нашему Берту Олифанту это не по зубам, ну да в этом ничего удивительного нет – Олифант, он на своем месте, только когда вечерами просиживает штаны в «Мальчишке и Осле». Ладно, я поехал.

Почтальон скрылся из виду, а Аллейн вернулся к Фоксу.

– Вот посмотрите, – сказал он.

Фокс разглядывал конверт, пока Аллейн не перевернул его – на обратной стороне значился обратный адрес «Брирли и Бентвуд, Сейнт-Питерс-плейс Лондон».

– Из издательства?

– Да. Нам надо узнать, что там внутри, Фокс. Конверт плохо заклеен. Чуть надорвать – и откроется. Думаю, это было бы вполне оправданна Однако мы поступим иначе. А вот и мисс Картаретт!

Появилась Роза, а за ней – Марк с чемоданом, теннисной ракеткой и новенькой сумкой для клюшек.

– Вот, сэр, – сказал Марк. – Пришлось нам выуживать всю эту одежду из груды, предназначенной в чистку. Отыскали все. Роза сказала, что вам может понадобиться ракетка. Это, конечно, нелепо, но мы ее тоже прихватили.

– Спасибо, – ответил Аллейн, а Фокс разгрузил Марка и положил вещи в полицейскую машину. Аллейн показал Розе конверт.

– Письмо адресовано вашему отцу, – сказал он. – Боюсь, нам придется попросить у вас все недавно полученные им письма и, конечно, ту почту, которая еще будет приходить на его имя. Письма, разумеется, будут вам возвращены, и, если только они не послужат уликами, их содержание будет сохранено в тайне Мне ужасно жаль, но ничего не поделаешь. Если вам угодно, вы можете не отдавать мне это письмо, пока у меня нет соответствующего ордера.

Аллейн держал конверт обратной стороной вверх. Роза посмотрела на письмо без всякого интереса.

Марк сказал:

– Дорогая, наверное, не следовало бы…

– Можете его взять, – ответила Роза Аллейну. – Это скорее всего какая-то брошюра.

Аллейн поблагодарил ее, и Роза вместе с Марком пошла к спортивной машине.

– Обманывать нехорошо, – сказал Фокс.

– Если полковник сейчас смотрит на нас, – ответил Аллейн, – пусть не подумает обо мне слишком плохо.

С этими словами он вскрыл конверт, достал оттуда лист бумаги и развернул его.

«Полковнику Морису Ч. В. Картаретту

Хаммер-фарм

Суивнингс

Уважаемый сэр!

Покойный сэр Гарольд Лакландер за три недели до смерти обратился ко мне по вопросу, связанному с его мемуарами, которые готовит к публикации моя фирма. В связи с главой 7-й возникли некоторые трудности, и сэр Гарольд предложил мне посоветоваться с вами на этот счет. Он добавил, что, если не доживет до публикации мемуаров, он желает, чтобы вы взяли на себя ответственность за редактирование текста. Он попросил меня, в случае его смерти, обратиться непосредственно к вам, избегая контактов с другими лицами, и особо подчеркнул, что во всех случаях принятые вами решения следует рассматривать как окончательные.

Других инструкций или сообщений от сэра Гарольда Лакландера мы не получали, и, в соответствии с его пожеланиями, я обращаюсь к вам, чтобы узнать, берете ли вы на себя редактирование рукописи, получили ли вы эту рукопись и приняли ли вы какое-либо решение касательно весьма деликатного и важного вопроса о главе 7-й.

Буду весьма признателен вам за безотлагательный ответ. Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии отобедать со мной, когда приедете в Лондон. Если вам нетрудно будет сообщить мне дату вашего приезда заблаговременно, я заранее освобожу время для встречи.

Примите, глубокоуважаемый сэр,

заверения в почтении.

Тимоти Бентвуд».

– А теперь попробуйте отгадать, дружище Фокс, – сказал Аллейн, сложив письмо и сунув его обратно в конверт, – что же это за весьма деликатный и важный вопрос о главе седьмой.

2

На повороте к Нанспардону Роза попросила Марка где-нибудь притормозить.

– Пока мы не приехали, – сказала она, – я кое о чем должна с тобой поговорить. Останови, пожалуйста.

– Да, конечно. – Марк съехал на обочину, выключил мотор и посмотрел на Розу.

– Давай договорим, – произнес он.

– Марк, он не верит ни в каких бродяг.

– Кто, Аллейн?

– Да. Он считает, что это был… один из нас. Я в этом уверена.

– Кого, дорогая, ты имеешь в виду, когда говоришь «один из нас»?

Роза описала в воздухе кружок пальцем.

– Кого-то, кто его знал. Соседа. Или члена семьи.

– Ну, пока еще ничего не ясно. Честное слово! Аллейну требуется время, чтобы разобраться и все выяснить.

– Но он не верит ни в каких бродяг! – повторила Роза, и голос ее зазвучал громче. – Он считает, что это один из нас.

Помолчав, Марк проговорил:

– Ну, предположим, хотя я так и не считаю… предположим, что на данном этапе мы все у него на подозрении. Но ведь…

– Но ведь у него есть для этого основания, – подхватила Роза, – не так ли?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты понимаешь, что с нами происходит? Не делай вида, что не понимаешь. Совершенно очевидно, что Аллейн все узнал насчет седьмой главы. – Роза увидела, как побледнел Марк, и воскликнула:

– Ах, да что же я творю с нами обоими?!

– Пока ничего, – успокоил ее Марк. – Давай все обсудим. Ты считаешь, Аллейн подозревает одного из нас – меня, или моего отца, или даже бабушку – в том, что мы убили твоего отца, который собирался опубликовать отредактированный вариант мемуаров сэра Гарольда. Так?

– Да.

– Понятно. Может, ты и права, Аллейну могло прийти это в голову. Но вот что я хочу поняты ты сама, Роза… ты… не случилось ли так, что и ты… Нет, – покачал головой Марк, – не сейчас. Сейчас, когда ты пережила такое потрясение, я не стану задавать тебе этот вопрос. Подождем…

– Ждать мы не можем. Я больше этого не вынесу. Не могу и вернуться в Нанспардон и прикидываться, что хочу только принять нембутал и заснуть.

– Роза, взгляни мне в глаза. Пожалуйста, посмотри на меня.

Марк повернул ее лицо к себе.

– О Боже! – вздохнул он. – Ты боишься меня!

Роза не пыталась высвободиться. Ее слезы потекли по его пальцам.

– Нет! – воскликнула она. – Неправда! Я тебя не боюсь. Я люблю тебя!

– Ты уверена? А может быть, где-то в глубине сознания ты хранишь воспоминание о том, что твой отец когда-то стоял между нами и я ревновал тебя к нему? Что после его смерти ты унаследовала его состояние? Так ведь оно и есть… К тому же издание мемуаров настроило бы мою семью против нашего брака и покрыло бы позором мое имя. Так ты ни в чем не подозреваешь меня, Роза?

– Нет! Клянусь, что нет!

– Так кого же тогда подозревать? Бабушку? Моего отца? Дорогая, вслушайся, как дико это звучит, когда произносишь такие вещи вслух!

– Я понимаю, что дико, – с отчаянием ответила Роза. – Разве не дико, что кому-то понадобилось убить папу – но ведь это случилось! И мне придется привыкнуть к этой мысли. Вчера кто-то убил моего отца.

Марк воскликнул:

– Но я-то что могу поделать?

– Ничего! Ничего не можешь, и это ужасно, правда! Ты ведь хочешь, чтобы я кинулась к тебе, чтобы я успокоилась в твоих объятиях, Марк? И я хочу того же. Я мечтаю об этом. Но не выходит. Не получается. Потому что неизвестно, кто убил моего отца.

Последовало долгое молчание Наконец раздался голос Марка:

– Я не хотел об этом говорить, Роза, но теперь придется. Ведь не одни мы с бабушкой и отцом попали под подозрение, есть и другие… Окки Финн… и кое-кто еще, кого нельзя полностью сбросить со счетов.

– Ты имеешь в виду Китти? – спросила Роза.

– Да. Наравне с нашей семьей.

– Нет! – воскликнула Роза. – Не надо! Я не стану тебя слушать!

– Тебе придется меня выслушать. Нельзя останавливаться на полпути. Думаешь, мне самому приятно вспоминать… приятно напоминать тебе, что мой отец…

– Нет! Не надо, Марк! Прошу тебя! – взмолилась Роза и зарыдала.

У привязанных друг к другу людей порой возникает своего рода несоответствие между преданностью и вспыльчивостью. Как ни странно, очень часто горе одного вызывает такой же силы озлобленность у другого. Залитое слезами лицо, бессильная опустошенность, подлинность горя и вызванная им беспомощность – все это воспламеняет и приводит в бешенство.

Розе показалось, что именно это произошло с Марком. Лицо его потемнело, он отодвинулся подальше от нее.

– Извини, Марк, – пролепетала она.

До ее слуха доходили его уговоры и однообразные доводы. Как ей показалось, в голосе Марка звучали нотки сдерживаемого раздражения. Он снова и снова повторял, что они должны все обговорить между собой.

– Посмотрим правде в лицо! – почти кричал Марк. – Китти ведь под подозрением? А как насчет Джоффри Сайса и сестры Кеттл? Разве свет клином сошелся на Лакландерах!

Роза отвернулась. Она облокотилась на опущенное стекло и, опустив голову, снова залилась слезами.

– Черт побери! – взорвался Марк.

Он распахнул дверцу, вылез из машины и в ярости стал ходить туда-сюда.

В этот момент появилась Китти, ехавшая домой из Нанспардона. Увидев машину Марка, она притормозила. Роза сделала безуспешную попытку овладеть собой. После минутного замешательства Китти вышла из машины и подошла к Розе. Марк сунул руки в карманы и остановился в отдалении.

– Я не хотела бы вмешиваться, – сказала Китти, – но может быть, я чем-то могу помочь? Ты только скажи – если я не нужна, я сразу уеду.

Роза взглянула на свою мачеху и впервые заметила на ее лице следы потрясения, которые Китти так старалась скрыть. Впервые Роза осознала, что горе все переживают по-разному, впервые ощутила она сочувствие к Китти.

– Спасибо вам, – произнесла Роза. – Хорошо, что вы не проехали мимо.

– Я вот о чем подумала, – сказала Китти с необычной для нее неуверенностью. – Ты вроде бы хотела пока уехать из дому. Если да – так и скажи. Я, конечно, говорю не о будущем, а о нынешней ситуации. Марк ведь предложил тебе побыть в Нанспардоне. Поезжай туда, если хочешь. Я уж как-нибудь сама…

Розе прежде не приходило в голову, что, если она отправится в Нанспардон, Китти останется одна. На нее нахлынули мысли и воспоминания. Роза осознала, что теперь Китти оказалась в безнадежно трудном положении и что у нее, Розы, есть известная ответственность по отношению к мачехе. Она задумалась и о том, не объясняется ли флирт между Китти и отцом Марка тем, как одинока была Китти. Посмотрев на утомленное, накрашенное лицо, она сказала себе: «В конце концов, папа любил нас обеих».

– Ну ладно, – неуверенно проговорила Китти, – я поехала.

С губ Розы уже должны были сорваться слова: «Я поеду с вами, Китти. Давайте вернемся домой вместе», – она взялась за ручку дверцы, но не успела что-нибудь сказать или двинуть рукой, как вспомнила о Марке. Он стоял у машины, а теперь подошел к окну, с той стороны, где сидела Роза, и заговорил с Китти.

– Я ей то же твержу, – сказал он. – Я предписываю ей это как врач. Розе надо поехать в Нанспардон. Я рад что вы со мной согласны.

Китти автоматически окинула его взглядом, которым награждала любого молодого мужчину.

– В Нанспардоне она будет в хороших руках, – сказала она, помахала Розе и Марку рукой и вернулась к своей Машине.

С отчаянием и раскаянием Роза смотрела ей вслед.

3

По пути в Чайнинг Аллейн развивал свою теорию относительно седьмой главы.

– Следует иметь в виду, – рассуждал он, – что за характер, судя по рассказам, был у полковника Картаретта. За исключением Данберри-Финна, все остальные согласны в том, что Картаретт был славным, высоконравственным и чрезвычайно совестливым человеком… Ладно. Давайте еще раз вспомним, что старый Лакландер перед смертью был чрезвычайно озабочен чем-то, имевшим отношение к Картаретту и к мемуарам, и умер с именем «Вик» на устах. Ладно. Стоит нам упомянуть мемуары или Викки Финна, как все начинают вести себя так, словно вот-вот должны разродиться десятком котят. Отлично. Финн и леди Лакландер оба признают, что после ссоры между Финном и полковником состоялась какая-то беседа. Леди Лакландер наотрез отказывается сообщить, о чем шла речь, а Финн заявляет, что, пока она молчит, и он ничего не скажет. Полковник из дома отправился к Финну, с которым у него давно уже испорчены отношения. Теперь сложим все эти детали в одну мозаику, памятуя об обстоятельствах смерти младшего Финна, об утверждении Розы Картаретт, что ее отец отправился к старшему Финну с благой вестью, и о том, что написал в своем письме издатель. Сложим все это вместе. Что же получится?

– Седьмая глава оправдывала младшего Финна. Полковник Картаретт должен был решить, включать ее в книгу или нет. Он сомневался и понес рукопись мистеру Финну, – размышлял Фокс, – чтобы узнать его точку зрения. Мистера Финна не было дома – он ловил рыбу, и полковник пошел за ним к реке. Там они поругались, и тогда полковник… что же полковник делает дальше?

– А вот что, – сказал Аллейн. – Он говорит: «Ладно, бессовестный старый жулик! Ладно! Смотри, что я для тебя сделал!» И он рассказывает Финну о седьмой главе. А поскольку мы не нашли ее на теле полковника, мы заключаем, что он тогда же и отдал ее мистеру Финну. Это допущение подтверждается тем, что на столе мистера Финна я видел конверт, надписанный рукой полковника и адресованный мистеру Финну. В нем лежала пачка отпечатанных на машинке страниц. Итак, милый мой Фокс, какое же мы сделали заключение?

– Насчет седьмой главы?

– Да, насчет седьмой главы.

– Вот вы мне и скажите, – с достоинством улыбнулся Фокс.

Аллейн сообщил ему свой вывод.

– Что ж, сэр, – кивнул Фокс, – это вещь возможная. Хороший мотив для Лакландеров, чтобы избавиться от полковника.

– Да вот беда, Фокс! Пусть наши смелые догадки верны и леди Лакландер знала, что полковник отдал седьмую главу Финну. Тогда если бы Лакландеры и захотели пролить чью-то кровь, то, конечно же, кровь мистера Финна.

– Может быть, леди Лакландер слышала не весь их разговор?

– В таком случае почему же она теперь так несловоохотлива и о чем они потом беседовали с полковником?

– Ах, дьявол! – разочарованно произнес Фокс. – Так, значит, и мемуары, и седьмая глава, и вопрос о том, кто украл секретные документы в Зломце, – все это может не иметь никакого отношения к нашему делу!

– У меня такое ощущение, что связь тут есть, но не прямая.

– Ну, мистер Аллейн, если принимать вашу точку зрения, это остается единственным подходящим объяснением.

– Верно. И вот что я вам скажу, Фокс. Мотив, как обычно, – дело десятое. А вот что действительно важно: въезжаем в Чайнинг, видим заправку, а перед ней – держитесь, Фокс, держитесь, старый любезник! – стоит прелестная Кеттл и заправляет свою свежеокрашенную машину. Кстати, уверяю вас, она и машине своей придумала прозвище. Если вы способны владеть собой, мы тоже заправимся. Доброе утро, мисс Кеттл!

– И вам ясного утра, сэр, – обернулась к ним с сияющей улыбкой сестра Кеттл и похлопала свою машину по багажнику, как лошадь. – Вот, решила ее попоить, – пояснила она. – Уже две недели мы с ней, голубушкой, не виделись – отдавала ее в починку. А как вы поживаете?

– Духом не падаем, – ответил Аллейн, вылезая из машины. – Хотя инспектор Фокс начинает нервничать.

Фокс пропустил эту фразу мимо ушей.

– Славная у вас машина, мисс Кеттл, – сказал он.

– Моя «араминта»? Да, надежная лошадка… – не теряя оптимизма, кивнула сестра Кеттл. – Вот еду сейчас к пациенту. У него люмбаго.

– Вы это о капитане Сайсе? – высказал догадку Аллейн.

– О нем самом.

– Но он же выздоровел!

– Ну, я бы так не сказала! – возразила сестра Кеттл с некоторым смущением. – Еще вчера вечером он так мучился, вы представить себе не можете!

– Когда вы ушли от него вчера, около восьми, он, как я понимаю, еще лежал.

– Да, и так жаловался, так жаловался!

– Однако, – заметил Аллейн, – по словам мистера Финна, вчера в четверть девятого капитан Сайс вовсю стрелял из своего шестидесятифунтового лука.

Сестра Кеттл покраснела до корней своих ничем не замечательных волос. Как заметил Аллейн, Фокс еле удержался от сочувственного восклицания.

– Подумать только! – удивленно произнесла сестра Кеттл. – Ну да, с люмбаго так всегда бывает! То есть, то нет.

И в подтверждение своих слов она прищелкнула пальцами.

Фокс сдавленным голосом спросил:

– Вы не думаете, мисс Кеттл, что капитан водит вас за нос? Извините, что приходится делать такие предположения…

Сестра Кеттл бросила на него взгляд в котором как будто бы соединились неловкость и лукавство.

– А почему бы и нет? – произнесла она. – Может быть, и так. Но у него на это свои резоны – не те, о которых вы подумали.

Сестра Кеттл поспешно села в машину и нажала на клаксон.

– А ну домой, не жалей лошадей! – шаловливо воскликнула она и, очевидно, окончательно смутившись, уехала.

– Если вам, дружище Фокс, не удастся подцепить какую-нибудь прилипчивую и неизлечимую заразу, – покачал головой Аллейн, – у вас нет шансов.

– Прелестная женщина! – вздохнул Фокс и туманно добавил: – Какая жалость!

Они заправили машину и поехали к полицейскому участку.

Здесь сержант Олифант поджидал их с двумя сообщениями из Скотленд-Ярда.

– Отлично, – обрадовался Аллейн. – Редкостная оперативность.

Он прочел вслух первую бумагу:

– «Информация о чешуе форели проверена в Музее естественной истории, Королевском обществе рыболовов, Институте по сохранению форели в британских реках и у д-ра С. К. М. Соломона, ведущего специалиста в этой области. Согласно общему мнению, чешуя у двух экземпляров форели идентичной быть не может. Картаретт – признанный знаток рыбной ловли».

– Отлично! – сказал инспектор Фокс – Превосходно!

Аллейн взял второй листок.

– «Сообщение, – прочитал он, – о завещании покойного сэра Гарольда Лакландера». Пробежав глазами страничку, он поднял взгляд на Фокса. – Проще некуда, – произнес Аллейн. – За исключением обычных выплат в пользу слуг все состояние переходит к вдове и сыну, за которым оно и закрепляется по майорату.

– Слово в слово то, что сказала нам сестра Кеттл.

– Именно. Перейдем к следующей бумаге. Ага. «Информация об отставном капитане Королевского флота Джоффри Сайсе. В Сингапуре с 1 марта 195… по 9 апреля 195… Нес службу на корабле, приписанном к сингапурской базе. Береговая служба. Занятия вне службы. В начале прохождения службы – умеренные привычки и спокойное поведение. Наносил обычные визиты, но много времени проводил в одиночестве за рисованием. Впоследствии сожительствовал с некой мисс Китти де Вер, с которой, по некоторым сведениям, познакомился в дансинге. При необходимости биография де Вер может быть уточнена. Установлено, что Сайс снимал для де Вер квартиру. Затем последняя познакомилась через Сайса с полковником Морисом Картареттом, с которым и вступила в брак. Источники…»

За этим следовали различные фамилии, извлеченные из Морского справочника, и примечание, гласившее, что, поскольку военный корабль *** находится в данное время в порту, информация была получена через соответствующие каналы как «срочная и конфиденциальная».

Аллейн положил листки на стол Олифанта.

– Бедняга Картаретт, – сказал он изменившимся тоном. – Бедняга Сайс.

– И к тому же, если взглянуть на это с другой стороны, – добавил Фокс – бедняга Китти.

4

До возвращения в Суивнингс Аллейн и Фокс заехали в морг чайнингской больницы к доктору Кертису. Больница была маленькая, а морг просто крошечный, и совсем под боком у них, в загробном забытьи, пребывал навеки усопший полковник Картаретт. Кертис, не любивший халтуры, проводил чрезвычайно детальное вскрытие и до сих пор не довел его до конца. Теперь он мог подтвердить, что имел место первоначальный удар, за которым, скорее всего, последовал еще один удар, колющий, однако ни тот, ни другой удар не мог, по его мнению, вызвать те повреждения черепа, которые он объяснял как результат надавливания. Следы, полагал Кертис, были налицо. Конечно, орудием могли быть и стрелы капитана Сайса, и острие зонта леди Лакландер, но, с его точки зрения, наиболее вероятным предметом было сиденье-трость. Изучив этот предмет на след крови, они, возможно, продвинутся в расследовании дальше. На тряпке для обтирания кистей бесспорно имеются пятна крови, но они еще не исследованы. Тряпка сильно отдает рыбой.

Аллейн отдал Кертису все остальные свои сокровища.

– Прошу вас, – заклинал его Аллейн, – сделайте милость, поскорее раскрутите все, что связано с рыбой. Найдите мне чешую обеих форелей на одном предмете, принадлежащем определенному человеку, и только ему, а все остальное я распутаю.

– Вы, видимо, думаете, – добродушно ответил Кертис, – что я ударник из джаза, который то и дело перескакивает с одного барабана к другому. Вот закончу вскрытие, черт вас побери, и пускай тогда Вилли Роскилл возится с этой дурацкой чешуей.

Сэр Уильям Роскилл был прославленным биологом и химиком из министерства внутренних дел.

– Я ему сейчас позвоню! – воскликнул Аллейн.

– Не надо. Я сам ему позвонил. Он уже едет сюда. Как только что-то выяснится, позвоним вам в участок. Что вас толкает в спину, Рори? – спросил Кертис. – Обычно вы гоните в шею своих чересчур торопливых коллег и вслед за древними твердите: «Поспешай медленно». Что за горячка? Убийство произошло только вчера вечером.

– Это паршивое дело… – проговорил Аллейн. – Вот что, я, пожалуй, оставлю у себя вторую стрелу со следами крови. Если это вообще кровь. Куда бы ее сунуть? Не хочу я, чтобы он…

Аллейн оглядел все то, что они привезли с собой.

– Вот это сойдет, – сказал он.

Он схватил сумку для гольфа, принадлежащую Джорджу Лакландеру, и сунул туда стрелу Сайса, обмотав наконечник целлофаном.

– Паршивое дело, – повторил Аллейн. – Меня от него тошнит.

– Чем это оно так вам досадило?

Аллейн не ответил. Он смотрел на личные вещи подозреваемых, разложенные аккуратными кучками на полке напротив секционного стола, как будто и их собирались вскрывать. Одежда, обувь, рыболовные снасти и головные уборы мистера Финна и полковника. Новая яркая твидовая юбка, джемпер и жакет Китти. Брюки гольф, носки и ботинки сэра Джорджа, теннисные костюмы Марка и Розы. Необъятные одеяния, этюдник и старинные, грубые, но прекрасно сшитые туфли леди Лакландер. Перед ними Аллейн остановился, протянул руку и поднял одну туфлю.

– Вроде бы четвертый размер, – сказал он. – Работа лучшего лондонского сапожника вроде тех времен, когда леди Лакландер играла в гольф. А вот и ее метка. Туфли вычищены, но вот подметки еще влажные и…

Перевернув туфлю, Аллейн рассмотрел каблук. Он был подбит маленькими гвоздиками. Аллейн перевел взгляд на Фокса, который, не говоря ни слова, взял с другого конца полки тарелку, на которой лежали останки пойманной полковником форели – отличное блюдо для страдающих ожирением. На ту же тарелку был аккуратно положен клочок кожи с вмятиной. Некоторое время все молчали.

– Все совпадает, – сказал Аллейн. – Вы, конечно, проверьте как следует, но совпадение полное. И чем лучше совпадает, тем меньше мне это нравится.

Сделав такой неожиданный вывод, он вышел из морга.

– Что ему не дает покоя? – спросил Фокса доктор Кертис.

– Вы лучше сами спросите у мистера Аллейна, доктор, – ответил Фокс – Это дело из тех, к которым он никак не привыкнет.

– Вот оно что! – пробормотал доктор Кертис и, на мгновение забыв о том, какой жуткой работой занят сам, спросил: – Не понимаю, чего ради он пошел служить в полицию?

– Я его никогда об этом не спрашивал, – напрямую ответил Фокс – но только я очень рад, что он в полиции. Ну, оставляю вас наедине с покойником.

– Привет! – рассеянно произнес доктор Кертис, и Фокс нагнал своего начальника.

Они поехали в полицейский участок, где Аллейн побеседовал с сержантом Олифантом.

– Оставайтесь здесь, Олифант, – сказал Аллейн. – Сэр Уильям Роскилл, вероятно, поедет прямо в больницу, но, как только у него появится что-нибудь для нас, он или доктор Кертис сюда позвонят. Вот перечень людей, к которым я сейчас отправляюсь. Я буду в одном из этих мест. Подготовьте ордер – возможно, нам придется произвести арест еще до наступления ночи.

– Ц-ц-ц, – поцокал языком Олифант. – Правда? А на чье имя ордер? На прежнее?

Аллейн ткнул пальцем в фамилию, указанную в списке, который он вручил сержанту. Олифант сохранил каменное выражение лица.

– Пока это не точно, – продолжал Аллейн. – Но вы лучше предупредите своего мирового судью – вдруг ордер срочно понадобится. А мы пока займемся делом. Пожалуйста, Олифант, соедините меня с «Брирли и Бентвудом». Вот номер. Попросите к телефону мистера Тимоти Бентвуда и назовите мое имя.

Пока сержант Олифант был занят, Аллейн рассеянно наблюдал за ним, причем отметил, что сержант действует неторопливо и деловито.

– Если Бентвуд поможет, – заметил Аллейн, – с седьмой главой все станет ясно.

Фокс поднял свой толстый палец, и оба они прислушались к тому, что говорит Олифант.

– Але! – повторял Олифант. – Але! Подождите, сэр, я сейчас узнаю…

– В чем дело? – резко спросил Аллейн.

Олифант прикрыл трубку своей мощной ладонью.

– Мистер Бентвуд в больнице, сэр, – сказал он. – Хотите поговорить с его секретарем?

– Ах, разрази его гром! – рявкнул Аллейн. – Нет, не хочу. Спасибо, Олифант. Пошли, Фокс! Этот номер не удался. Пора! Олифант, если будет время, мы заскочим что-нибудь перехватить в «Мальчишку и Осла», но по дороге заедем еще вот сюда.

Он снова ткнул пальцем в список. Сержант проследил за направлением пальца.

– В «Нагорье»? – спросил он. – К капитану Сайсу?

– Да, – кивнул Аллейн. – Будьте начеку и по моему сигналу немедленно приезжайте с подобающим сопровождением. Будем брать! Пошли, Фокс!

По дороге назад через Уоттс-хилл, Аллейн был совершенно спокоен.

Они перевалили через холм и, приблизившись к Джейкобс-коттеджу, заметили мистера Финна, который стоял, прислонясь к своей калитке, с котенком на плече.

– Не станем откладывать, – предложил Аллейн. – Давайте-ка остановимся.

Фокс затормозил перед калиткой, и Аллейн вылез из машины. Он подошел к мистеру Финну, который воззрился на него с удивлением.

– Боже мой, старший инспектор! – произнес мистер Финн, снял котенка с плеча и погладил его. – Вы опять здесь. Опять и опять – прямо как последняя цифра периодической дроби.

– Такая уж у нас работа, – мягко ответил Аллейн. – Вы еще убедитесь, до чего мы любим являться не вовремя.

Мистер Финн поморгал и усмехнулся.

– Означает ли это, что я представляю для вас профессиональный интерес? Или же вы подыскали себе новую область, чтобы поупражняться в своих догадках? Нанспардон, например. Не рисуете ли вы в своем воображении, как почитаемая мной леди Гигантер, вдовствующая Мамонтиха, крадется по заросшему маргаритками лугу? Или как Джордж, подстрекаемый своим только что обретенным титулом, мчится в бриджах через ивовые заросли? А может быть, медицина виновата? И вы подозреваете нашего юного Эскулапа, мастера скальпеля и клистира? Вы, конечно, считаете, что у меня нет вкуса, но, право же, кроме меня, есть и другие претенденты на роль преступника. Может быть, стоит и к ним как следует приглядеться? Например, к престарелому, но невоздержанному любителю стрельбы из лука. А также к очаровательной и загадочной вдовушке с сомнительным прошлым. Увы, увы, до чего все это неубедительно звучит! Чем могу быть полезен?

Аллейн вглядывался в бледное лицо и беспокойные глаза.

– Мистер Финн, – сказал он, – не ознакомите ли вы меня с имеющимся у вас экземпляром седьмой главы?

Котенок открыл рот, показывая розовый язычок, и мяукнул. Мистер Финн ослабил хватку, поцеловал малыша и опустил его на землю.

– Прости меня, крохотуля, – сказал мистер Финн. – Беги к маме. Может быть, зайдете? – предложил он, открыл калитку, и Аллейн с Фоксом проследовали за ним в сад, уставленный потрепанными плетеными креслами.

– Конечно, вы вправе отказаться, – продолжал Аллейн. – В таком случае мне придется прибегнуть к иным методам.

– Если вы считаете, – сказал мистер Финн и облизнул губы, – что седьмая глава, которую вы, видимо, заметили на моем столе, но, надеюсь, не прочли, может в чем-то меня уличить, то вы заблуждаетесь. Скорее наоборот, в ней – мое алиби.

– Я так и думал, – ответил Аллейн. – Но почему бы не показать мне рукопись?

Наступило продолжительное молчание.

– Без разрешения леди Лакландер, – наконец заговорил мистер Финн, – я этого не сделаю. Даже если меня будут упрашивать все сыщики мира.