Текст книги "Форель и Фемида"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Не терпится! Проверю прямо сейчас, – пробормотал Аллейн.

Олифант зачарованно следил, как Аллейн открыл свой саквояж, достал из него плоскую эмалированную миску, поставил ее около прохода, а потом вынул стеклянную баночку с завинчивающейся крышкой. С помощью пинцета он переложил клочок кожи с треугольной дыркой в миску. Из стеклянной баночки Аллейн извлек другой кусочек кожи, который он нашел на камне, где лежала Старушенция. Что-то бормоча и посвистывая, он с чрезвычайной аккуратностью поместил второй клочок рядом с первым, расправил его и колдовал над ним до тех пор, пока полоски кожи полностью не совместились. Совпадение было идеальным.

– Вот почему, – сказал Аллейн, – вчера, когда мы встретили миссис Твитчетт, от нее попахивало не печенкой, а свежей рыбой! О рок! О судьба! – воскликнул он. – Я чувствую твое вмешательство! – И, перехватив растерянный взгляд Олифанта, добавил: – Вы отлично поработали, сержант. Хорошо, что поторопились! А теперь послушайте, я вам кое-что объясню.

Аллейн дал подробные и исчерпывающие объяснения и завершил их ссылкой на отрывок из книги полковника Картаретта.

– Мы обратимся с запросом к какому-нибудь ихтиологическому гуру, – сказал он в заключение, – и все проверим. Но если полковник окажется прав, а он вроде бы был человеком знающим и ответственным, у наших двух форелей не может быть одинаковой чешуи. Убийца полковника – и только он! – мог держать в руках ту и другую. Мы произведем осмотр одежды всех подозреваемых и, голубчики мои, будем надеяться, что это что-то даст.

Сержант Олифант откашлялся и, из скромности не очень подчеркивая свои достижения, наклонился и поднял что-то, лежавшее за кустом вереска.

– Вот еще какая штука, сэр, – сказал он. – Я нашел это в кустарнике у подножия холма.

Сержант распрямился. В руках у него была стрела.

– На острие – следы крови, – добавил он.

– Да ну? – удивился Аллейн и взял стрелу. – Прекрасно, Олифант. Отличная работа! На месте мы не топчемся. И если все сойдется, – подвел он итог, желая вознаградить обрадованного и взволнованного Олифанта, – тогда дело начнет проясняться, не так ли, Фокс?

– Надеюсь, что так, мистер Аллейн, – бодро откликнулся Фокс.

– А теперь, Олифант, отправляйтесь! – распорядился Аллейн. – Отвезите мистера Фокса в участок. Оттуда он позвонит в Скотленд-Ярд и в Музей естественной истории. Ваши трофеи доставьте доктору Кертису. Надеюсь, прочие вещественные доказательства будут у нас еще до вечера. Вперед, ребята, дело двинулось.

Аллейн спустился с полицейскими в долину, проводил Олифанта и Фокса, которые отбыли, нагруженные рыболовными снастями и другими заслуживающими внимания предметами, а сам поднялся по склону в Нанспардон.

Здесь, к своему удивлению, Аллейн застал целую компанию. На террасе перед домом, укрывшись в тени от полуденного солнца, сидели все трое Лакландеров, Китти Картаретт и Роза. Было уже половина первого, стаканы и бутылки на столе придавали некоторую живость мрачно настроенному обществу. Леди Лакландер скрыла свои истинные чувства за внушающим почтение фасадом, на котором теперь можно было лицезреть совершенно непроницаемое выражение. Джордж стоял в позе, напоминающей заварочный чайник: одну руку он сунул в карман пиджака, другой опирался на спинку стула, на согнутой левой ноге видна была хорошо проглаженная стрелка. Марк преданно поглядывал на бледную Розу, которая, судя по всему, не переставала плакать и не только погрузилась в свое горе, но и была чем-то до крайности удручена. Китти, в твидовом костюме, в перчатках с вышивкой и в туфлях на высоких каблуках, беседовала с Джорджем. У нее был измученный и немного растерянный вид, как если бы беда свалилась на нее внезапно и застала ее врасплох. Она вносила некий диссонанс в эту сцену – казалось, здесь не хватает только егерей с борзыми на поводках. Голос ее звучал пронзительно. Еще не замечая Аллейна, Китти ответила Джорджу: «Да-да, верно, Брирли и Бентвуд», – но когда Аллейн услышал эти слова, она обернулась и вздрогнула, после чего все взгляды обратились в его сторону.

Аллейн подумал, что уже не впервые ему приходится подходить к этим людям, и всякий раз они замечают его, когда он еще слишком далеко. В известном смысле Аллейну это даже нравилось. Он ни минуты не сомневался, что если бы Джордж Лакландер увидел его вовремя, то поспешил бы подать знак, компания бы распалась, сам Джордж удалился бы к себе в кабинет, а Аллейна по истечении некоторого времени впустил бы в дом лакей.

Собственно говоря, каждый из них, за исключением леди Лакландер, сделал какое-то невольное движение, но вовремя остановился. Китти приподнялась со стула, словно хотела убежать, в отчаянии взглянула на Джорджа и снова села.

«Они держали военный совет», – подумал Аллейн.

После минутного колебания Марк, словно придя к какому-то решению, вздернул голову и громко объявил:

– А вот и мистер Аллейн!

Он двинулся навстречу Аллейну. Подойдя вплотную к Марку, Аллейн увидел тревогу в глазах Розы, которая провожала Марка взглядом. Удовольствия, которое минуту назад испытывал от этой сцены инспектор, как не бывало.

– Доброе утро! – поздоровался Аллейн. – Извините, что снова к вам вторгаюсь и опять буду вам надоедать. Постараюсь не задерживаться надолго.

– Пустяки! – любезно ответил Марк. – Кого бы вы хотели увидеть?

– Собственно говоря, вас всех. Большая удача, что вы собрались вместе.

Вместе с Марком Аллейн подошел к остальным.

– Да уж, Рори, – прокричала леди Лакландер, как только он подошел поближе, – вы нас в покое не оставляете! Что вам на этот раз нужно? Может быть, прикажете снять с себя одежду?

– Вот именно, – сказал Аллейн. – В общем и целом.

– Как же это понимать? Что значит «в общем и целом»?

– Мне нужна та одежда, в которой все вы были вчера.

– Как я убедилась, читая детективы, это называется «личным досмотром».

– Да, в некотором роде, – холодно ответил Аллейн. – Именно так.

– И кто это сказал, – неизвестно к кому обратилась Китти Картаретт измученным голосом, – что у полицейских незавидная судьба?

За этими словами последовало неловкое молчание. Казалось, что остальные, одобрительно отнесясь к тому, что Китти отважилась пошутить при создавшихся обстоятельствах, все же не могли вынести ее чересчур свойского тона, который смутил даже Джорджа. Он неуверенно улыбнулся, леди Лакландер приподняла бровь, а Марк уставился в землю.

– Речь идет о той одежде, – спросила леди Лакландер, – которая была на нас, когда убили Мориса Картаретта?

– Да.

– Милости просим, – сказала она. – Что я вчера надевала, Джордж?

– Право, не помню, мама…

– И я не помню, Марк!

Марк ответил ей улыбкой.

– По-моему, бабушка, на тебе была зеленая накидка, тропический шлем и дедушкины сапоги.

– Верно! Зеленая накидка! Я скажу служанке, Родерик, она все вам передаст.

– Спасибо, – сказал Аллейн и перевел взгляд на Джорджа. – А на вас что было?

– Э… подбитые гвоздями башмаки, чулки и брюки гольф, – громко ответил Джордж. – Наряд не модный, ха-ха.

– А по-моему, – вяло заметила Китти, – не одежда красит человека.

Джордж подкрутил усы, но на Китти не посмотрел. Видимо, он чувствовал себя не в своей тарелке.

– А на мне, – добавила Китти, – была клетчатая юбка, джемпер, а сверху жакет. Как видите, стиль чисто деревенский, – попыталась она пошутить, – но мы ведь играли в гольф.

В ее голосе послышались слезы.

– А туфли? – спросил Аллейн.

Китти продемонстрировала свои ноги. Это были красивые ноги, заметил Аллейн. На крошечных ступнях красовались туфли из крокодиловой кожи на немыслимо высоких каблуках.

– Обувь, конечно, не деревенская, – проговорила Китти со слабой улыбкой, – но ничего лучшего не нашлось.

Окончательно смутившись, Джордж не знал, куда девать глаза, и переводил взгляд с туфель то на свою мать, то на виднеющуюся в отдалении нанспардонскую рощу.

– Если позволите, – сказал Аллейн, – я возьму на время одежду, перчатки и чулки. Мы заберем их в Хаммер-фарме по дороге в Чайнинг.

Китти согласилась. Она поглядывала на Аллейна так, как смотрит женщина, пусть даже смертельно усталая, на флакон настоящего «Диора», обнаруженный на дешевой распродаже.

– Тогда я потороплюсь, – сказала Китти, – и все для вас приготовлю.

– Можете не спешить.

– На мне был белый теннисный костюм, – сказал Марк. – Когда я возвращался домой, то снял теннисные туфли и надел ботинки.

– А ракетка у вас была?

– Да.

– И когда вы перешли через Нижний мост, вы взяли еще этюдник леди Лакландер и ее сиденье-трость?

– Верно.

– Кстати, – спросил его Аллейн, – вы ведь прямо из Нанспардона отправились на теннис?

– Я заглянул к пациенту в деревню.

– И к дочурке садовника! – добавила Китти. – Садовник сказал мне, что вы вскрыли ей абсцесс.

– Да-да! Бедная девочка, – охотно подтвердил Марк.

– Значит, у вас был с собой и ваш саквояж? – спросил Аллейн.

– Он небольшой.

– Но все же кое-что весит.

– Да, конечно.

– А леди Лакландер оставила свои принадлежности в полном порядке?

– Ну, – сказал Марк и улыбнулся бабушке, – более или менее.

– Вздор! – вмешалась леди Лакландер. – Никаких там «более или менее»! Я женщина аккуратная и всегда за собой убираю.

Марк открыл было рот, но смолчал.

– А как насчет тряпки для вытирания кистей? – спросил Аллейн, и Марк бросил на него тревожный взгляд.

– Да, врать не стану, про тряпку я позабыла, – величественно ответила леди Лакландер, – позабыла, когда все складывала. Но я аккуратно ее сложила и засунула под лямку рюкзака. Почему ты так смотришь на меня, Марк? – гневно спросила она.

– Видишь ли, бабушка, когда я пришел в ложбину, тряпка вовсе не была аккуратно сложена, а висела в стороне, на кусте вереска. Я снял ее и положил к тебе в рюкзак.

Все обернулись к Аллейну, словно ожидая, что он скажет. Однако Аллейн промолчал, и, немного подождав, леди Лакландер произнесла:

– Ну, ладно, это никакой роли не играет. Сходи в дом – пусть соберут вещи. Служанка знает, что я надевала.

– И насчет моих вещей не забудь! – сказал Джордж, и Аллейн подумал, что немного осталось домов в Англии, где такие заботы можно поручить прислуге.

Леди Лакландер обернулась к Розе.

– Ну, теперь разберемся с тобой, дитя мое.

Но Роза смотрела перед собой невидящими глазами, на которые снова навернулись слезы. Нахмурившись, она промокала глаза платком.

– Роза! – тихонько окликнула ее леди Лакландер.

По-прежнему хмурясь, Роза обернулась.

– Что-что? – переспросила она.

– Скажи, что ты вчера надевала, дорогая?

– Теннисный костюм, наверное, – сказал Аллейн.

– Да, – кивнула Роза. – Конечно. Теннисный костюм.

– Сегодня ведь мы сдаем вещи в чистку, – вспомнила Китти. – Твой костюм лежит в ящике, Роза?

– Мой?… Да, – ответила Роза. – Да-да, я его туда положила.

– Может быть, поедем и достанем его оттуда, пока не поздно? – предложил Марк.

Роза неуверенно посмотрела на него. Он ответил ей взглядом, а потом ровным голосом сказал:

– Ладно. Я сейчас вернусь.

Марк скрылся в доме. Роза отвернулась и отошла в сторону.

– До чего трудно приходится Розе! – сказала Китти с неожиданным сочувствием, после чего с обычной манерностью отхлебнула шерри. – Не теряйте присутствия духа при виде моей юбки, – громко сказала она. – Едва ли она доставит вам удовольствие.

– А почему? – спросил Аллейн.

– Знаете, она ужасно пропахла рыбой.

2

Аллейн вглядывался в невыразительное личико Китти, думая о том, что сейчас выражает его собственное лицо. Потом он с любопытством посмотрел на остальных. На лице леди Лакландер отражалось не больше волнения, чем на лице Будды, зато следы испуга были заметны в глазах Джорджа. Роза по-прежнему стояла в стороне.

– Так вы тоже увлекаетесь рыбной ловлей, миссис Картаретт? – спросил Аллейн.

– Избави Бог! – возмутилась она. – Я просто пыталась вчера вечером отобрать рыбу у кошки.

Остальные в изумлении уставились на нее.

– Дорогая Китти, – сказала леди Лакландер, – надеюсь, вы думаете, что говорите.

– А в чем дело? – вспыхнула Китти, к которой внезапно вернулись ее вульгарность и наглость. – Ну и что? Я говорю правду. А к чему вы, собственно, клоните? – беспокойно добавила она. – Что такого, если я сказала, что моя юбка пахнет рыбой? Что они имеют в виду? – спросила она Аллейна.

– Дорогая моя… – начала было леди Лакландер, но ее перебил Аллейн:

– Извините, леди Лакландер, но миссис Картаретт абсолютно права. Говорить правду – дело совершенно обычное. Уверяю вас.

Леди Лакландер закрыла рот.

– Где же вы встретили эту кошку, миссис Картаретт?

– По эту сторону моста, – неохотно пробормотала Китти.

– Вот как? – с азартом спросил Аллейн.

– В зубах у нее была прекрасная форель, и я решила, что для нее это слишком жирно. Наверное, – продолжала Китти, – она – из подопечных старого Окки Финна. Я имею в виду кошку. Так или иначе, я попробовала отнять у нее рыбу. Эта зверюга мне ее не отдавала. А когда я все-таки выхватила у нее форель, оказалось, что с другого бока рыба наполовину обглодана. Поэтому я отдала ее кошке, – равнодушно произнесла Китти.

– А вы не заметили на рыбе никаких особых следов? – осведомился Аллейн.

– Да нет! А же говорю, она была наполовину обглодана.

– А на той части, которая сохранилась?

– Вроде бы нет. А о каких следах вы говорите? – вдруг встревожилась Китти.

– Это не важно.

– Это была отличная форель. Сначала я подумала, что ее выловил Морис, а потом решила, что ее поймал Окки Финн и отдал своей кошке, он ведь так помешан на кошках, что все готов им отдать, верно, Джордж?

– Ну да! – механически воскликнул Джордж, по-прежнему не глядя на Китти.

– Это, разумеется, возможно, – кивнул Аллейн, как если бы это не играло никакой роли.

Из дома вышел Марк.

– Одежду упакуют, – сообщил он Аллейну, – и положат к вам в машину. Она, кстати, только что пришла. Я позвонил в Хаммер и попросил, чтобы вещи пока не отдавали в чистку.

– Большое спасибо! – поблагодарил Аллейн и повернулся к леди Лакландер. – Вы, надеюсь, понимаете, что в подобном деле мы вынуждены работать и работать, чтобы получить как можно более полную картину того, что происходило в предшествующие дни, а иногда – недели и даже месяцы. Обычно девяносто девять процентов информации оказываются совершенно бесполезными, так что всем представляется, что полиция ведет себя нагло и во все сует нос. И тем не менее порой, иногда случайно, удается выявить вроде бы незначительную деталь, которая позволяет обнаружить истину.

Леди Лакландер уставилась на Аллейна, как василиск. Она размеренно моргала, закрывая и открывая свои белесые веки, как ставни, что придавало ей несколько пугающее сходство с рептилией. Поморгав таким образом, она обратилась к Аллейну:

– К чему вы клоните, дорогой мой Родерик? Смею надеяться, вы не будете особенно деликатничать. Прошу вас, скажите, чего вы от нас хотите.

– Ну разумеется! Вот что я хотел узнать: когда я пришел, вы беседовали о мемуарах сэра Гарольда Лакландера?

По наступившему молчанию Аллейн понял, что угадал. Его уже не в первый раз удивляло, до чего похожи друг на друга люди, которых внезапно охватил испуг все они как бы стекленеют.

Леди Лакландер первая оправилась от потрясения.

– Да, мы говорили именно об этом, – сказала она. – У вас исключительно острый слух.

– Я расслышал только название издательской фирмы. Я у них тоже печатаюсь, – ответил Аллейн. – Брирли и Бентвуд. Превосходная фирма! Вот я и подумал, что они печатают мемуары.

– Рада, что эта фирма вам нравится, – сухо сказала леди Лакландер. – Я разделяю ваше мнение.

– Публикация была поручена полковнику Картаретту?

После секундной паузы Марк и Роза хором ответили:

– Да.

– Это должно быть весьма увлекательным занятием, – любезно произнес Аллейн.

Джордж сдавленным голосом произнес что-то насчет того, какое это ответственное дело, и неожиданно предложил Аллейну выпить.

– Милый мой Джордж, – раздраженно перебила его леди Лакландер, – Родерик у нас по служебному делу и пить с тобой шерри не станет. Не будь ослом!

Джордж обиделся, покраснел и в поисках поддержки взглянул на Китти.

– Почему бы вам не сесть, Рори? – с грубоватой любезностью предложила леди Лакландер – Что вы перед нами маячите? Вот же стул!

– Благодарю вас, – сказал Аллейн и сел. – Я, конечно, постараюсь больше не маячить, но, знаете ли, улыбок и любезностей от меня не ждите – стоит мне появиться, как все вы ощетиниваетесь, сомкнув ряды.

– Вздор! – резко возразила леди Лакландер, и ее одряхлевшая кожа на мгновение потемнела, что придало ей мимолетное сходство с ее сыном.

Аллейн заметил, что Роза Картаретт бросила на него полный испуга и мольбы взор, а Марк взял свою невесту за руку.

– Ну, – бодро сказал Аллейн, – если все это вздор, забудем о нем и займемся не имеющими никакого значения деталями. Например, деталями автобиографии. Я рад, что сейчас здесь нет мистера Финна, потому что хотел спросить вас, повествует ли сэр Гарольд о трагедии, случившейся с Финном-младшим. Он ведь вряд ли мог пропустить этот эпизод?

Посмотрев на их растерянные лица, Аллейн добавил:

– А может быть, он ничего об этом не писал?

– Я не читала мемуаров моего мужа, – ответила леди Лакландер. – Да и никто не читал, кроме Мориса.

– Вы хотите сказать, леди Лакландер, что не читали всей книги или что вообще не читали и не слышали ни одного отрывка?

– Иногда мы вместе обсуждали отдельные места. Я помогала мужу кое-что вспомнить.

– А о деле Людовика Финна вы говорили?

– Никогда! – громко и твердо ответила она, а у Джорджа в горле что-то екнуло.

Аллейн обернулся к Китти и Розе.

– Может быть, – высказал он догадку, – полковник Картаретт что-то говорил об этих мемуарах?

– Мне – ничего, – ответила Китти и добавила: – Уж слишком он был добропорядочен.

Остальные неловко заерзали.

– Ну что ж, – вздохнул Аллейн, – не хотелось бы больше на этом останавливаться, но мне все-таки нужно узнать, если можно, говорил ли сэр Гарольд Лакландер или полковник Картаретт кому-нибудь из вас хоть что-то о Людовике Финне в связи с мемуарами.

– Черт возьми, не пойму, к чему вы ведете! – вмешался Джордж – как почувствовал Аллейн, к ужасу всех присутствующих. – Не могу понять, где связь между мемуарами моего отца и убийством Мориса Картаретта! Извини, Китти. Не обижайся, Роза. Но ведь это важно!

– Восемнадцать лет прошло с тех пор, как Людовик Данберри-Финн совершил самоубийство. После этого прошла война, – ответил Аллейн. – Многие забыли эту историю. Но один из тех, кто помнит… его отец… должен больше всего на свете бояться, что этот эпизод вновь всплывет.

Аллейн наклонился вперед, и все остальные, словно получив приказ или находясь под гипнозом, повторили его движение. У Джорджа Лакландера по-прежнему было багровое лицо, остальные побледнели, но вид у всех был одинаковый – предельно изумленный. Как показалось Аллейну, у Китти, Джорджа, а может быть, и у леди Лакландер к изумлению примешивалось облегчение. Аллейн поднял руку.

– Если, конечно, – промолвил он, – не выяснится, что в мемуарах эта трагедия изложена по-новому – в таком случае с имени младшего Финна будет смыто пятно позора.

Казалось, из пересохшего колодца снова тоненькой струйкой забила вода. Джордж, самый слабонервный из всех, воскликнул: «По какому праву…» – и замолчал. Марк и Роза, во всем согласные между собой, закричали: «Так не годится…» – но леди Лакландер остановила их властным жестом.

– Родерик, – спросила леди Лакландер, – вы разговаривали с Октавиусом Финном?

– Да, – ответил Аллейн, – я пришел сюда прямо из Джейкобс-коттеджа.

– Подожди, мама! – выпалил Джордж. – Подожди! Ничего Октавиус не сказал. Иначе Аллейн не стал бы нас расспрашивать.

За этой речью последовала воистину гробовая тишина. Леди Лакландер обернулась к своему сыну и поморгала.

– Ты сопляк, Джордж, – сказала она. – Ты полный идиот.

Аллейну стало ясно, что теперь он знает правду о мистере Финне, полковнике Картаретте и мемуарах сэра Гарольда Лакландера.

Глава девятая
ЧАЙНИНГ И «НАГОРЬЕ»

1

Следующим заговорил Марк Лакландер.

– Надеюсь, ты не против того, чтобы я высказался, бабушка, – произнес он. – И ты, отец, – из вежливости добавил Марк. – Хотя, должен признаться, то, что я хотел сказать, в значительной степени утратило свое значение.

– Тогда зачем же говорить, мой милый мальчик?

– Видишь ли, бабушка, это ведь дело принципа. Роза того же мнения. Мы повиновались тебе и молчали, но нам обоим казалось, – правда, Роза? – что лучше бы нам быть пооткровеннее с мистером Аллейном. Как ты сама убедилась, вести себя иначе просто нелепо!

– Мое мнение не изменилось, Марк. Подожди минутку.

– Постойте! – воскликнула Китти. – Честное слово, и я того же мнения. Подождите! Я уверена, – добавила она, – что и Мори бы со мной согласился.

Неожиданно лицо ее исказилось, и Китти стала нервно искать платок.

Роза сделала одно из тех непроизвольных движений, которые подчас красноречивее слов, а Аллейн, о котором все на мгновение забыли, подумал о том, что полковнику едва ли нравилось, когда его звали «Мори».

Джордж, с вызовом поглядев на мать, произнес:

– Об этом я и говорю. Подождите!

– Да ждите вы чего хотите! – воскликнул Аллейн и вскочил, так что все вздрогнули. – Я полагаю, – обратился он к леди Лакландер, – что, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, вы захотите посовещаться с мистером Финном. Собственно, он и сам этого, скорее всего, пожелает. – Аллейн посмотрел прямо в глаза леди Лакландер и добавил: – Прошу вас подумать, чем все это может обернуться. Когда совершается убийство, как вы знаете, раскрываются даже тщательно охраняемые тайны. Такова уж особенность этого рода преступлений. – И поскольку старая дама никак на это не реагировала, Аллейн, помолчав, продолжал: – Надеюсь, когда вы все придете к согласованному решению, вы дадите мне знать. Можете оставить мне записку в «Мальчишке и Осле». А теперь, если позволите, я займусь делом.

Аллейн поклонился леди Лакландер и собирался уходить, но тут Марк сказал:

– Я провожу вас до машины, сэр. Пойдем, Роза!

После некоторого колебания Роза пошла за Марком. Как почувствовал Аллейн, остальные этого не одобрили.

Марк и Роза провели его через восточное крыло особняка – там у выхода Фокс ожидал Аллейна в полицейской машине. Рядом стоял спортивный автомобиль, принадлежащий доктору, и машина более солидной марки – как предположил Аллейн, собственность Картаретта. Молодой лакей Уильям принес чемодан. Аллейн проследил, как лакей передал чемодан Фоксу и удалился.

– Вот и наше грязное белье, – неловко пошутил Марк.

Аллейн сказал:

– Да! У вас ведь была теннисная ракетка! А у сэра Джорджа, наверное, сумка с клюшками. Можно, мы их тоже возьмем?

– Да, конечно, – кивнул Марк. – Сейчас я все принесу.

Он взбежал вверх по лестнице и скрылся из виду. Аллейн повернулся к Розе. Она смотрела вслед Марку. Казалось, какая-то угроза нависла над ней.

– Я боюсь, – сказала она. – Не знаю почему, но боюсь.

– Чего? – ласково спросил Аллейн.

– Сама не знаю. Такого со мной раньше не бывало. У меня такое чувство, словно по-настоящему я знала только моего отца. И вот его не стало – кто-то убил его. И теперь мне кажется, что мне никогда не узнать, что на душе у других людей.

Вернулся Марк с клюшками и теннисной ракеткой.

– Вот, – сказал он.

– Ракетка была без чехла?

– Без чего? Ах, без чехла? Нет, она была в чехле!

– И его, пожалуйста, тоже принесите.

Марк снова убежал и на этот раз воротился не так быстро.

– Я не был уверен, какой чехол – от моей ракетки, – сказал он, – но, по-моему, это тот самый.

Аллейн положил чехол, ракетку и сумку с клюшками в машину.

Марк взял Розу за руку. Она слегка отстранилась.

– Мистер Аллейн, – произнес Марк, – мы с Розой попали в чертовски трудное положение. Правда, дорогая? Дело в том, что мы обручены.

– Быть того не может! – сказал Аллейн.

– Да, обручены. И конечно, я буду, насколько это в человеческих силах, стремиться к тому, чтобы Розу не тревожили. Она пережила сильнейшее потрясение и…

– Не надо, Марк! – перебила его Роза. – Пожалуйста!

Марк перевел на нее взгляд и, казалось, утратил нить разговора. Потом он собрался с мыслями.

– Дело вот в чем, – сказал он. – Я считаю, что в отношениях между вами и двумя нашими семьями все должно быть ясно до конца. Мы дали обещание кое о чем не говорить, и тут ничего не поделаешь, но нас обоих страшно огорчает то, как развиваются события в том, что касается Октавиуса Финна. Видите ли, сэр, нам известно, что у бедняги Финна имелись все основания, чтобы не совершать преступления. Буквально все основания. И если вы догадываетесь, к чему я клоню – а вы, надеюсь, догадались, – то и говорить тут не о чем.

– Вы согласны с этим, мисс Картаретт? – спросил Аллейн.

Роза стояла чуть в стороне. С лицом, опухшим от слез, до предела измученная, она собиралась с силами, чтобы тщательно сформулировать свой ответ.

– Мистер Аллейн, мой отец пришел бы в ужас, узнай он, что из-за их ссоры на Окки могло бы пасть подозрение. Они годами не могли поделить эту форель. Это давно превратилось в шутку, не более того. А если им и было что сказать друг другу, кроме как об этой рыбе, – а вы знаете, что было, – Октавиуса бы этот разговор настроил на куда более дружелюбный лад Видите ли, я знаю, что отец собирался поговорить с Октавиусом.

– Он пошел к Финну домой? – мгновенно среагировал Аллейн. – Вчера, во второй половине дня?

– Да. Мы были вместе, и, уходя, он сказал мне, куда идет.

– Ну он объяснил зачем? Вы ведь говорили о какой-то публикации.

– Да. Он… он… хотел кое-что показать Октавиусу.

– Что именно?

– Этого я вам сказать не могу, – с отчаянием ответила Роза. – Я знаю, что он хотел показать, но это тайна. Однако я убеждена, что он пошел к Окки, потому что он вынул из ящика стола пакет и положил его в карман…

Роза закрыла глаза рукой.

– Но где же тогда этот пакет? – спросила она.

– Где лежал пакет? В каком ящике? – поинтересовался Аллейн.

– По-моему, в левом нижнем. Папа обычно держал этот ящик запертым.

– Понятно. Спасибо. А мистера Финна не оказалось дома?

– Да. Думаю, что, не застав его дома, папа спустился к реке. Конечно, мне нельзя говорить вам, что папа хотел сообщить Октавиусу, – дрожащим голосом добавила Роза, – но уверяю вас, вчера папа нес ему… нес ему благую весть.

Лицо Розы озарило неземное очарование в духе прерафаэлитов, ее скорбные черты не могли не тронуть сердце.

– Не огорчайтесь. Я все понимаю, – ласково проговорил Аллейн. – Обещаю, мы не сделаем ошибки.

– Спасибо вам, – прошептала Роза.

Марк пробормотал что-то неразборчивое.

Аллейн повернулся к машине, но сзади раздался голос Розы.

– Это дело рук безумца, – сказала она. – Человек в здравом уме не мог так поступить. Не мог! Убийство совершено без причины, в состоянии умопомешательства!

Роза протянула руки к Аллейну с тревогой и мольбой.

– Вы так не думаете? – спросила она.

– По-моему, вы испытали потрясение и измаялись, – сказал Аллейн. – Другого ожидать не приходится. Вы спали ночью?

– Совсем немножко. Извини, Марк, но я не приняла таблетку, которую ты мне дал. Не могла себя заставить. Я должна была бодрствовать. В память о папе. Мне казалось, что он ищет меня.

– Было бы неплохо, – сказал Аллейн Марку, – если бы вы отвезли мисс Картаретт в «Нагорье» – там она, может быть, не откажется отыскать одежду, которую надевали вчера она и миссис Картаретт. Пожалуйста, ничего не забудьте: туфли, чулки и так далее. И прошу вас, обращайтесь с ними так, будто они из тончайшего фарфора.

– Это столь существенно? – осведомился Марк.

– От этого может зависеть судьба нескольких невинных людей.

– Я об этом позабочусь, – кивнул Марк.

– Хорошо. Мы поедем следом и заберем у вас вещи.

– Договорились, – ответил Марк и улыбнулся Розе.

– А когда с этим будет покончено, – сказал он, – я отвезу тебя назад в Нанспардон и прослежу, чтобы ты приняла нембутал. Китти доберется до дому сама. Поехали!

Аллейн увидел, как Роза отрицательно покачала головой.

– Может быть, лучше мне остаться в Хаммере, Марк!

– Ни в коем случае, дорогая!

– Не могу же я бросить Китти!

– Она все поймет. Так или иначе, мы вернемся, прежде чем она уедет. Поехали!

Роза повернулась к Аллейну, словно ища помощи, но потом сдалась. Марк взял ее под локоть и увел.

Аллейн смотрел им вслед: они сели в спортивную машину и понеслись по аллее. Покачав головой, он сел на переднее сиденье рядом с Фоксом.

– Едем за ними, дружище Фокс, – сказал он. – Но не торопясь. Спешить некуда. Отправляемся в Хаммер-фарм.

По пути Аллейн коротко рассказал о своем визите в Нанспардон.

– Не правда ли, ясно, – закончил он свой рассказ, – что именно случилось с этими мемуарами? Возьмем известные факты. В Зломце произошла утечка столь важной информации, что сэр Гарольд в своих – видимо, подробных – мемуарах не мог об этом не написать. Когда случилась беда, мы в особом отделе узнали от самого Лакландера, что, сознавшись в предательстве, младший Финн получил нахлобучку и покончил с собой. Мы знаем, что Лакландер умер с именем младшего Финна на устах и в то же время проявлял большое беспокойство насчет своих мемуаров. Мы знаем, что их публикацию он поручил Картаретту. Мы знаем, что Картаретт вынул пакет из ящика – впоследствии взломанного – и отправился к старшему Финну, как выразилась мисс Картаретт, с благой вестью. Не застав его дома, Картаретт спустился к реке. Наконец, мы знаем, что, разругавшись из-за форели, они заговорили о другом, но о чем – леди Лакландер, хотя и слышала все, умалчивает. Ну-с, дружище Фокс, почему же Лакландеры, Финн и Картаретты так чувствительны к этой теме! Не знаю вашего мнения, но у меня на это есть единственный ответ.

Фокс аккуратно вырулил на дорогу, ведущую к Хаммер-фарм, и кивнул головой.

– После того как вы все разложили по полочкам, мистер Аллейн, – дело, скажем прямо, такое, что яснее некуда. Но где мотив, необходимый для убийства!

– А кто знает, какие мотивы для этого нужны! Это может быть какой угодно мотив. Как знать! Главные для нас вопросы: где, для кого, с чьей помощью, каким способом и когда, милый мой Фокс. Зачем – вопрос не для нас. Клянусь вам, идя таким путем, сами того не ожидая, в один прекрасный момент мы ответим и на вопрос: кто.

– Вы всегда так говорите, сэр, – промолвил Фокс.

– Ну и ладно! Значит, я постарел и начал повторяться. А вот и покинутая нашей парочкой машина доктора. Подождем здесь, пока они разыскивают дамские туалеты. Новенький костюм миссис Картаретт небось попахивает духами. А может быть, и рыбой…

– Ей, наверно, одиноко, – заметил Фокс.

– Кому?

– Миссис Картаретт. Она здесь совсем чужая, занесло ее в такую глухомань – да здесь родословная у каждого доходит чуть ли не до средних веков. Так что ей здесь одиноко. И чем больше она старается к ним подладиться, тем хуже к ней относятся. Чем она с ними вежливее, тем больше они задирают нос.