Текст книги "Другая единственная"

Автор книги: Наташа Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Лишь к вечеру – время близилось к семи – Лена утрясла все проблемы. Уже этой ночью железнодорожный состав с мебелью выйдет из Барселоны, через три, максимум четыре дня будет в Москве. Кредит получен, деньги переведены. Кстати, вполне хороший кредит на «короткие» деньги, под пятьдесят процентов годовых. Учитывая, что через три-четыре дня Морин и Ягодин переведут на их счет сумму контракта и можно будет вернуть деньги банку – выгодно. В пересчете на дни проценты будут совсем небольшие. С этим она и побежала в кабинет Самарина. Секретарша уже ушла, Паша сидел в своем кресле, задумчиво глядя на монитор компьютера.

– Все отлично, босс! – радостно крикнула она, подбегая к его столу. – Сделка состоялась, прибыль будет через несколько дней, и это только начало!

– Поживем – увидим, – хмуро ответил Самарин.

– Паш, ты не рад, что все складывается просто замечательно? Но почему?

– Есть кое-какие сомнения. Мне не нравится, что Булыгин спокойно смотрит на все это.

Она хотела снова обнять его, поцеловать в порыве радости, или чтобы он думал, будто это в порыве радости, а на самом деле ей просто хотелось этого, но не смогла, замерла у стола, растерянно моргая длинными ресницами. Вообще-то она много сделала, мог бы… хотя бы спасибо сказать!

– Что с тобой, Паша?

– Все нормально, Лена. Завтра займись другими магазинами, проанализируй спрос и реализацию… Нет, анализировать буду я, ты просто поговори с менеджерами и дай мне статистику товарооборота по каждому округу.

– Хорошо… А сейчас?

– Поезжай домой, рабочий день закончен.

– Паш, а может быть, мы отметим это?

– Пока что нечего отмечать, Лена.

– Как это нечего?… Слушай, я хотела спросить… А как ты оказался в фирме Булыгина? Что было до этого?

– Ничего особенного.

– Но Булыгин вчера сказал, что без него ты был бы трупом! Что все это значит, Паша?

– Не бери дурного в голову, Лена. До свидания.

– Ну ты… совсем какой-то странный! Да ты хоть понимаешь, кем выглядишь?! – закричала Лена, сил не было сдерживать свои эмоции. Столько сделала, а он прямо как истукан! А ведь старалась ради него. – Мы были вместе, ты трахал меня, а потом и смотреть не желаешь! Я что, такая уж уродина, да? Ты мне честно скажи, чтобы я раз и навсегда поняла!

– Нет, ты красивая женщина.

– Тогда почему?! Из-за той дамы, с чьим портретом ты спишь?

– Но ты ведь… замужняя женщина, Лена, – растерянно сказал Самарин.

– Ах я замужняя?! – еще сильнее разозлилась Лена. – А почему я замужняя, не понимаешь, да?! После той ночи я к тебе каждый день приходила, сидела в кабинете как дура, что-то говорила… А ты вел себя так, как… будто ничего между нами не было! Я назло тебе вышла замуж за этого старого урода, ты же знаешь это!

Самарин тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Лен, я служил в артиллерии и однажды, когда наша батарея стреляла на полигоне, стоял в оцеплении. Ну, чтобы люди туда не забредали, коровы не паслись… Ночь сидел в лесу, осенью, сыроежки жарил на костре, тушенку ел, хорошо так было в лесу одному… По рации можно было даже музыку какую-то поймать, ну и разговаривал с другими ребятами. А на следующий вечер приехал АТС, артиллерийский тягач средний, такой вездеход на гусеницах, который собирал ребят, стоящих в оцеплении. Я был последним. Сел в кузов – и поехали. Уже темно было, крутом лес… АТС мчался со страшной скоростью, деревья мелькали за бортом, а механик за рычагами и прапорщик рядом с ним горланили песню, они были пьяны в стельку. А деревья мелькали… так страшно было. Непонятно, как мы умудрялись не врезаться, это же была лесная дорога, извилистая… Если бы врезались в дерево – разбились бы, скорость была километров восемьдесят. И я тогда подумал, что если выживу, все будет нормально. Я выжил, и все у меня нормально… до определенного предела. А потом все получается просто ужасно. Почему, Лена?

– Да откуда я знаю! Странный ты, Паша!

Она в сердцах махнула рукой и стремительно выскочила из кабинета. Дурак, да и только! Ну и пусть! Поедет в ночной клуб, найдет себе красивого мужика на ночь, а он пусть там один на своей даче онанизмом занимается, дурак! Или шлюх каких-то ублажает.

На определенном этапе финансового благосостояния понятия «любовь», «верность», «семья» размываются. Он, имея деньги, может получить полноценную секс-терапию с другой красоткой, ежели пожелает, и она может это – купить себе на ночь красавца. А тогда кто они? Самарин ей пока что никто, к великому сожалению, а отношения с Булыгиным – тупое сожительство, и ничего больше. Не зря же он вчера был почти доволен тем, что она соврала ему про свое самочувствие.

Ну и черт с ними, обоими! Идиоты!

– Габи, у тебя капельки пота на губе, они чертовски сексуально выглядят.

– Да? Вот не знала… Наверное, потому, что брюнетка, со временем у меня там усики появятся, как у бабули. Тебя ужасает такая перспектива?

Он наклонился, облизал ее губы, ласково коснулся пальцами ее щеки.

– Нет. С тобой меня ничего в будущем не пугает, Габи.

– Здорово. Меня с тобой – тоже. Правда, это замечательно, Паша?

– Да. Ты у меня такая испанская москвичка… или московская испанка, что я не чувствую себя за рубежом, правда.

– Как ты дошел вчера, не утомился?

– Нет, шел себе и шел. Правда… какой-то грузовик чуть не сшиб меня, еле успел шарахнуться в сторону. Видимо, не один я был нетрезвый на этой дороге.

– С фургоном? Зеленым?

– Да, верно… А ты откуда знаешь?

– Ох, Паша… Это Хосе, он давно хочет, чтобы я… Да мне плевать на него. Но тебе нужно быть осторожным. Не будем встречаться вечером.

– Я не боюсь никакого Хосе, Габи. Пусть только попробует помешать нашему свиданию!

– Паша, он не совсем нормальный, то есть вроде бы нормальный, но мне сказал, что убьет себя и меня, если я буду с другим. Он следил за нами.

– Габи, тогда тебе нужно быть осторожной. Я уже начинаю волноваться за тебя. Если он такой сумасшедший…

– Ничего он мне не сделает, но тебе нужно быть осторожным, Паша. Не будем встречаться в семь вечера, я просто приду к тебе в номер. Ты хочешь?

– Господи! Ты еще спрашиваешь, Габи? Но я хотел…

– Жди меня в номере, Паша. Ну все, мне пора идти работать. Я пораньше пришла, потому что… просто хотела. Извини, разбудила тебя раньше времени…

– Погоди, Габи! Ну, слушай, какая ты!.. Ну просто фантастическая девчонка!

– Нет, нужно работать.

Она поцеловала его в губы, выскользнула из-под одеяла, принялась одеваться. А он жадным взглядом следил за каждым ее движением. И лишь когда ушла, заперев его дверь снаружи понял, что она ведь рискует своей работой… ради него!

Самарин откинулся на спинку кресла, зажмурился, застонал, стиснув зубы. Так явственно видел он Габриэлу, которая надевает трусики в его номере, потом уверенно застегивает за спиной лифчик, потом… улыбается, глядя на нею. Обалденно красивая девчонка, и не просто красивая, а еще и умница… Почему же она ушла? Почему бросила его?!

Занятый воспоминаниями о своей сумасшедшей испанской любви, он почти не думал о двух крупных копирайтах, которые заключил сегодня. Да оно всегда так бывало если впереди маячили трудные дни, наполненные напряженным ожиданием, перемены в политике фирмы и неизбежные в таких ситуациях риски, он вспоминал Габриэлу. Все их короткое знакомство всплывало в памяти с мельчайшими подробностями.

А нужно было бы подумать о контрактах, ибо он привык доверять своей интуиции, которая редко подводила, и сейчас тревожно было на душе. Слишком большой риск, слишком резкий шаг вперед хотел он сделать. Малейшая ошибка – и повторится ситуация 99-го года, он будет полным банкротом. И ведь дал себе слово – никогда больше так не рисковать, а вот поди ж ты!.. Столько обстоятельств наложилось одно на другое, что и сам не заметил, как оказался втянутым в авантюру.

Он поднялся с кресла, подошел к окну, приподнял полоски жалюзи и долго смотрел на вечернюю заснеженную Москву. А потом надел пальто, взял портфель и пошел к машине.

Лена поехала в ночной клуб «Геродот», членом которого она была благодаря супругу. Несколько раз хаживала сюда вместе с Булыгиным, понравилось. Заведение вполне солидное, спокойное, без шумной музыки и отвязной молодежи – надежная ночная гавань для крупных бизнесменов и политиков, которые не спешат возвращаться домой. Из машины позвонила одной подруге, потом другой, но обе оказались заняты в этот вечер, пришлось ехать одной. Ну и ладно, конечно, там собираются не любители древнегреческой истории и вообще истории, многие не знают, кто он такой, этот самый Геродот, но все же публика приличная.

Настоящие клиенты приезжают туда после одиннадцати вечера, по и ранним вечером парод вполне нормальный там бывает, кто в сауне расслабляется, кто в боулинг играет или на бильярде, ну а кто в ресторане ужинает, пока что просто ужинает.

Её интересовал только ресторан.

В полутемном зале играла негромкая музыка, немолодая певица томно пела про черную шаль. Чересчур вежливый метрдотель проводил ее к свободному столику, подозвал официанта и с поклоном удалился. Булыгина тут хорошо знали и уважали. Но особой радости Лена не испытывала от этого уважения, проецируемого на нес через мужа. С куда большим удовольствием она бы поужинала с Самариным в скромной шашлычной, где они иногда обедали вместе. Ио никогда не ужинали после окончания рабочего дня. А ведь могли бы, черт побери!..

Официант с поклоном положил па столик перед ней меню, замер в ожидании, не совсем разогнувшись.

– Лангет с горошком и картофелем фри, крабовый салат, овощи и виски с содовой. Кофе потом, когда скажу, – не глядя в меню, заказала она.

Официант согласно кивнул и убежал. Народу в ресторане было немного, и через пару минут она уже рассеянно ковыряла вилкой крабовый салат, потягивая виски с содовой Кто-то считает, что женщины обожают шампанское и сладкое вино, ну и пусть себе считает. Они же разные, женщины. И в деловом мире ей больше встречались те, кто любит водку и виски с содовой или без нее. Работа почти мужская, жестокая, и не всегда справедливость в ней торжествует, потому и напитки соответствующие.

Вместе с лангетом официант принес вторую порцию виски, поскольку первая была выпита как-то незаметно. Лангет здесь был просто обалденный – сочный кусок свинины с поджаристой корочкой, пальчики оближешь. Ну хоть поест в свое удовольствие, да и от общества Булыгина, если тот вздумает снова приехать на дачу, избавится, и то дело. Хотя… вряд ли он сегодня приедет, зачем, если знает, что она не может. Вчера приперся, чтобы сказать, и сказал. Сегодня будет забавляться с проститутками в московской квартире или элитной сауне.

Однако насладиться лангетом в одиночестве не получилось – за ее столик сел мускулистый брюнет с черными усиками, улыбнулся и вежливо сказал:

– Меня зовут Валерий. Не возражаете?

Она вдруг поняла, что ее план снять мужика на ночь был абсолютно неудачным. Знакомиться с кем-то вот здесь, в «Геродоте», где хорошо знают Булыгина и непременно донесут ему, было бы невероятной глупостью! Но вот и невидимая жизнь клуба прояснилась – если жена постоянного уважаемого клиента скучает одна, к ней подсылают такого вот Валеру. Нет, ребята, у нее с мужем брачный контракт. Есть, конечно, пары, которые живут свободной жизнью, она развлекается как хочет, он тоже, но у нее контракт! Кстати, когда Булыгин приезжает сюда без нее, наверное, его развлекает какая-то Клара… с кораллами. А он частенько в последнее время задерживался на работе до полуночи. Вот дерьмо какое!

– Тебя покормить, Валера? – участливо спросила она, глядя на смазливого качка. – Ты, наверное, кушать хочешь?

– Нет, я хочу познакомиться с вами, заказать вам шампанское, – невозмутимо ответил парень.

– Спасибо, у меня есть что пить… Ну познакомишься ты со мной, а дальше что? Понимаешь, я тут не случайный посетитель.

– Понимаю. У всех бывают проблемы, у случайных и у неслучайных. Я помогу их решить.

– А кто ты, почему здесь?

– Я работаю тренером в фитнес-клубе.

Он действительно напоминал ей Степана. Очередной «тарзан», что-то много их развелось в Москве, наверное, потому, что есть спрос. Есть и предложение. Да, у нее контракт, да, здесь нельзя знакомиться, но если б и было можно – такого ей не нужно, этого добра и в Калиновке навалом, один Степан чего стоит. А она ведь постоянно общалась с утонченным интеллигентом Самариным, который никогда не повышал голоса на подчиненных и был кумиром всех баб в фирме, с мужем, который отнюдь не красавец, но умный и хитрый, интеллигент старой закалки. А у этого Валеры, кроме мускулов и смазливой физиономии, что еще есть? Может, что-то и есть, не зря же он тут околачивается, но спать с таким – совсем себя не уважать. Разве что в случае крайней необходимости, да и то лучше уж самой…

Лена допила виски, не спеша отрезала кусок лангета, отправила в рот.

– Ну скажи что-нибудь, Валера, – сказала она.

– Ты отлично выглядишь, Лена.

– Вот как? А я ведь не представилась тебе.

– Мне сказали твои соседи… Я поинтересовался и решил познакомиться.

Он махнул официанту, попросил принести шампанское. Лена заказала еще порцию виски, двойную.

– Познакомился, и что дальше? – поинтересовалась Лена. – Кстати, ты, наверное, еще и денег каких-то стоишь?

– Для тебя это будет бесплатно, – уверенно сказал Валера.

– Спасибо за доверие. А для других твое общество платное, так? Я правильно понимаю?

– Лена, моя работа трудная, всякое бывает, и, конечно, за бесплатно никто это делать не станет. Но ты…

– Я особенная, красивая и сексапильная, спасибо, сама это знаю. Поговорим о прекрасном…

– С удовольствием.

Официант принес бутылку шампанского в ведерке со льдом и порцию виски для Лены. Валера после недолгого замешательства наполнил два фужера шампанским, ловко откупорив бутылку. Лена глотнула виски, закусила лангетом.

– Ну говори о прекрасном, – сказала Лена.

– С удовольствием, – повторил стандартную фразу Валера. – Что тебя интересует?

– Все, – сказала Лена, попивая виски и закусывая лангетом.

– Можем поговорить о музыке. Последний альбом Дамиана…

– Да плевать мне на твоего Дамиана, – с усмешкой сказала она. – Мне нравится Магомаев, у него обалденный голос, прямо-таки бархатный и такой нежный.

– Лен, я не знаю такого… – пробормотал Валера.

– Ладно, давай о литературе.

– С удовольствием, – в третий раз сказал Валера, но выглядел не таким уверенным, как прежде. – В последнем романе Дарьи…

– Ты совсем идиот, что ли? – спросила Лена. – Я о настоящей литературе хочу поговорить. Чему тебя там учили в школе продажных пацанов? Ну давай, напряги свои мозги. Эрнесто Сабато, аргентинский писатель, знаешь такого?

– Честно говоря, нет…

– Ну хотя бы Борхеса знаешь?

– Я слышал, но…

– Пей шампанское, Валера. Дебил он и в Африке дебил, понимаешь, кого я имею в виду, Валера?

Валера все понял, поднялся из-за стола и растворился в полумраке зала. Лена злорадно усмехнулась, выпила виски, доела лангет и картофель фри к нему. Вот так, пусть мелкая, глупая, но все-таки женская победа над уверенным в себе самцом.

А что дальше? В голове уже шумело от выпитого и роились самые невероятные мысли. Главная из них была – поехать прямо сейчас на дачу к Самарину. И какая разница, один он или с кем-то, поедет к нему, скажет… Вот сразу все и скажет. А что из этого получится – да что бы ни подучилось, все на пользу. Хоть какая-то ясность возникнет. И она спросит у него… «Много чего хочется спросить! Пусть ответит четко и ясно! Ну нельзя же быть таким… совсем загадочным мужиком. Да это просто… неприлично! Если ты нормальный мужик, прямо и скажи: «Нет, уважаемая Клара, ты мне со всеми своими кро… коралла ми не нужна!» А он же говорит: «Ты красивая женщина, Лена…» И что в итоге получается? Чушь собачья!»

Лена жестом подозвала официанта, бросила на стол две стодолларовые купюры:

– Еще виски и такси. Машину оставлю у вас, позаботьтесь о ней. Виски и такси, все понятно?

– Конечно-конечно, – торопливо сказал официант, пряча купюру в карман брюк.

Лена вынула из сумочки еще сто долларов:

– Это за услуги. Надеюсь, ты справишься?

– Непременно. Виски – сей момент. А такси – как прикажете, так и будет, я позабочусь.

– Как выпью, так и… заботься. Виски – бутылку. За машиной присмотрите, иначе обижусь на ваше заведение… И Булыгин обидится! – для пущей важности добавила она.

– Можете не сомневаться, мы все гарантируем, – с подобострастной улыбкой сказал официант и убежал исполнять заказ сильно подвыпившей дамы.

Но дама-то была о-го-го какая! За ужин заплатила практически вдвойне, да еще и сто баксов дала на то, чтобы такси вызвал. На таких дамах строится семейный бюджет официанта, и значит, их нужно просто облизывать. Чтобы потом еще приезжали сюда.

А Лена, получив в свое распоряжение бутылку виски, выпила немного без содовой и стала думать, как отнесется Самарин к ее неожиданному визиту. Да как бы ни отнесся, ей плевать! Приедет и все скажет. И пусть ответит на все ее вопросы, достала уже его загадочность!

С бутылкой виски в руке она, пошатываясь, направилась к выходу. Не многие мужчины с вожделением смотрели вслед пьяной женщине, но никто не осмелился вскочить из-за стола и помочь ей хотя бы до такси дойти. Уж больно решительным был взгляд ее синих глаз.

Глава. 15

Запах йода и тяжелые удары мутных волн о берег царили на пустынном пляже. О купании и мысли не было, хоть и светило солнце, но похолодало, да и море было слишком неспокойным. Народу в отеле с каждым днем становилось все меньше и меньше, толстая немка, с которой он пытался познакомиться, тоже, видимо, уехала, по крайней мере после того вечера, когда уже она хотела с ним познакомиться, не видно фрау. Ну да ладно, в конце концов, она оказалась вполне симпатичной бабой. А ему есть о ком думать, сидя на пустынном морском берегу. Такой красивой, такой желанной она была утром, его Габриэла, – никого и никогда он так не любил, так не хотел, как эту испанскую девчонку. А волны все били и били о берег, словно молот неутомимого кузнеца поднимался и падал на наковальню. Он вспоминал ее и улыбался.

Действительно, самая красивая девушка в мире. А ведь еще совсем недавно он скептически относился к подобным утверждениям. Но вот… Хотелось передвинуть стрелки часов, чтобы скорее наступил вечер, семь вечера, когда она придет к нему в номер… Что сделать для нее, чтобы этот вечер, последний для них тут, в Испании, запомнился Габриэле? Он уже заказал в ресторане шампанское, вино, виски, закуски, двадцать пять красных роз… Наверное, ей будет приятно увидеть все это. Конечно, не миллион… алых роз, но и двадцать пять будут выглядеть вполне прилично, ей понравится. Что еще сделать для нее? Для девушки, которая любит его, такая красавица, такая умница и сумасшедшая любовница! Хочется сделать многое, так устроен мужчина, для своей любимой готов на все, если она действительно любимая.

А ей ничего не нужно, она сама счастлива быть с ним, независимо от того, удачлив он или нет, много денег имеет или не очень. В этом суровом, жестоком мире такая женщина… И странной кажется, и притягательной вдвойне. Неужели есть еще истинная любовь, которая сильнее всех других чувств?

Габриэла доказала – есть. Да она ведь была совсем не похожей на других девчонок, чересчур самостоятельной в своих решениях и поступках. И что больше определяло ее характер: гордая кровь испанских грандов или фантастическая бабушка, интеллигентка старой закалки, презирающая нынешних худосочных представителей «высшего света» России – трудно сказать. Но в итоге получилась удивительная девчонка!

Шуршание гальки за спиной заставил его резко встать, обернуться. Поскольку на пляже, кроме него, было всего трое отдыхающих, кто-то решительно приближался именно к нему.

Крупный смуглый парень с бровями, сросшимися на переносице, остановился прямо перед ним, лицо парня было перекошено от ярости. Он что-то говорил по-испански, но понять, что именно, невозможно было, слишком быстро тараторил, правда, если бы и замедлил свою речь, вряд ли она стала бы понятнее. Хотя общий смысл ясен. Имя «Габриэла» прозвучало – значит, тот самый Хосе пожаловал. И он явно недоволен тем, что Габриэла встречается с Павлом.

– Ну и что ты хочешь? – спросил он.

Хосе много говорил, из его речи трудно было понять, чего он хочет конкретно, но в общем… В русском варианте это звучало бы примерно так: «Если ты, козел, еще хоть раз приблизишься к Габриэле, будешь иметь дело со мной…» И так далее. Вот и соперник появился, и его появление прямо-таки взбесило, вспомнилось еще, что он же чуть не задавил его вчера вечером на ночном шоссе.

– Короче, так, сеньор Хосе, – сказал он, – если хоть волос с ее головы упадет – я тебя прикончу. Понял, нет? Руссишь мафия, – добавил для пущей убедительности и чиркнул себя по горлу, ткнув в испанца пальцем.

Надеялся, тот поймет, с кем имеет дело. Но Хосе не понял или не захотел понимать, ударил справа, он еле успел уклониться, но все-таки почувствовал жжение на левой скуле, без раздумий ударил в ответ дважды по корпусу, а третьим попал в ухо испанскому сопернику, похоже, крепко попал, тот взвизгнул и бросился на него всем телом. Они упали па прибрежную гальку, молотили друг друга с молчаливым остервенением, а потом прибежали служащие отеля и растащили их в разные стороны. Хосе и вправду был не совсем нормальным, но и он завелся не на шутку, готов был рвать зубами этого испанца!

– Все, кранты тебе, козел, понял?! – кричал он и хотел добраться до этого Хосе.

А тот не очень-то испугался и тоже рвался продолжать поединок.

Непонятно, кто бы стал победителем, но служащие отеля увели строптивого парня, им не нужен был скандал, который мог повредить репутации отеля. А он, сгорая от ярости, бродил по морскому берегу, сожалея о том, что не добил этого придурка. Только за то, что подумал, будто может быть достоин красивой и умной Габриэлы, его следовало бы искалечить, дебила!

Волны с грохотом накатывались на берег, но слушать их уже не хотелось. Он подошел к линии прибоя, зачерпнул ладонью соленую влагу, приложил к саднившей ссадине на левой щеке, поморщился.

Самарин сидел в кресле у камина, задумчиво смотрел на оранжевые языки пламени, лениво колыхавшиеся над обугленными березовыми поленьями.

Как сейчас, помнил свои мысли в те минуты. В ужасное время пришло это прекрасное чувство! Будь он в порядке, быстро решил бы все проблемы – без раздумий улетел бы с Габи в Москву и билеты, и визу сделал бы в течение дня… Но тогда ее нельзя было везти в столицу России, по крайней мере до тех пор, пока он не решит свои финансовые проблемы, не избавится от страшной угрозы.

Как же все несправедливо, неправильно получается! Хотя… Ему дали две недели, чтобы выплатить неподъемный долг. После долгих телефонных переговоров и встреч, которые закончились ничем, после яростных упреков жены, ее истерик, ее шумного ухода к родителям такая тоска навалилась, что он уехал на неделю в Испанию, чтобы в последний раз насладиться морем, красивой южной природой, может быть, красивой женщиной, пусть даже проституткой. А судьба подарила ему невероятную любовь, и теперь уже не хотелось возвращаться, чтобы умереть. Он вернется, чтобы до последнего бороться, использовать все свои возможности, согласиться на любые условия, но только выкарабкаться и привезли в Москву Габи.

Такой – слабый, растерянный – он и встретил свою великую любовь. Она воодушевила его, но… хотелось сделать для Габи нечто невероятное и увидеть ее блестящие от восторга глаза… Что может быть слаще? И пусть ей это не совсем и нужно по большому счету, но он хотел… Глупая фраза – бросить к ее ногам весь мир, но это так.

Судьба подарила и отняла… Почему?! Что он сделал неправильно?

Сильный грохот у железных ворот отвлек от воспоминаний. Самарин встал с кресла, недовольно поморщился, подошел к окну. Похоже, кто-то сильно колотил ногой о железные ворота. Там же 6ыла кнопка звонка, неужели дружно нажать ее? Впрочем, если человек напился в стельку и заплутал в дачном поселке, до кнопки ли ему?

Самарин снял со стены помповое ружье «Ремингтон», загнал патрон в ствол и вышел на веранду. Пьяный скорее всего, но всякое может случиться, особенно после того, как взят крупный кредит в банке и заключены два крупных контракта, которые явно не понравятся конкурентам, а их, помимо Булыгина, хватает. Значит, следует позаботиться о своей безопасности.

– Кто там? – резко спросил он, приоткрыв дверь веранды.

– Это я, Паша! – ответил из-за ворот пьяный женский голос.

Самарин не сразу сообразил, что это Лена, и лишь когда она назвала свое имя, подошел к калитке, распахнул ее, с изумлением уставился на женщину. Она стояла, покачиваясь, в руне держала початую бутылку виски.

– Лена? Что ты здесь делаешь?

– Приехала вот… в гости. Ну, приглашай. – Она повернулась к водителю такси, сунула ему бутылку: – Все нормально, можешь ехать.

Гот усмехнулся, взял бутылку, согласно кивнул и, развернувшись, поехал в Москву, а Лена, не дождавшись приглашения, решительно направилась к дому.

– Слушай, классный домик ты себе отгрохал, Паша! Знаешь, мне жутко хотелось посмотреть, что же тут получилось? Давно собиралась, но ты же не приглашал… Ну вот я и решила сама приехать. Слушай, да все отлично, мне нравится.

Она остановилась в гостиной, призывно посмотрела на Самарина:

– Ну где у тебя тут спальня? Пойдем… посмотрим, как она выглядит?

Самарин остановился рядом с ней, засунув руки в карманы спортивной куртки, глупо усмехался, глядя на чересчур решительную гостью. Да если 6 она была простой гостьей, а ведь это его ближайший помощник по бизнесу!

– Лена, ты соображаешь, что творишь?

– Вполне. А ты… соображаешь? Вот скажи, пожалуйста, зачем ты довел меня до такого состояния? Не мог просто пригласить, показать свой дом… уже готовый… к употреблению? Я же видела только эскизы…

– Лена, пойдем на кухню, я тебе дам горячего крепкого кофе или чаю, если хочешь…

– А спальню показать не желаешь?

– Об этом потом поговорим, пошли. – Он крепко взял ее под руку, повел на кухню.

Там посадил Лену на стул, включил электрический чайник, сам сел рядом с ней, обнял за плечи. Она потянулась к нему губами, но он прикрыл их ладонью.

– Почему, Паша? Я… не такая, как та… фотография?

– Лена, ты очень красивая женщина, но, понимаешь, сейчас я не могу… Это опрометчиво и опасно.

– Ох, как мы рассуждаем! У тебя что, «критические» дни, Паша?

– Что-то вроде этого. У твоего мужа большие уши и длинные руки, зачем нам злить его еще и этим? Я вообще был против кредита, этих крупных контрактов, нужно работать спокойно, понемногу наращивать свой потенциал.

– Ты боишься Булыгина? – усмехнулась Лена. – Почему? Он вчера приезжал ко мне на дачу, сказала – не могу. Он не обиделся. И знаешь что сказал? Что без него ты был бы трупом. Может, объяснишь почему?

– Ничего я не буду тебе объяснять. Дам кофе и отвезу домой, на дачу.

– Да я не для того приехала сюда… Но если так… Пошел ты со своим кофе, Паша? Отве-ве…зи прямо сейчас. Спальню не хочешь показать, да? Там, наверное, уже не фотография, а портрет во всю стену висит, да? И ты смотришь на нее и сам себя…

– Лена, пожалуйста, успокойся.

Но она уже завелась не на шутку.

– Как это – успокойся? Ты хоть понимаешь, чурбан, что значит для женщины навязываться вот так?!

– Ладно, поехали, – жестко сказал он.

Снова взял Лену под локоть, повел к выходу.

– А может, я просто посплю здесь на каком-то диване? У тебя же много спален тут…

– Ты должна ночевать дома, Лена!

– Ты так думаешь? Какой же ты дурак, Паша.

– Наверное, Лена… Но это сейчас необходимо.

– Ты боишься Булыгина?

– Да, боюсь, потому что не хочу рисковать своим делом.

– Дурак ты! И не прикасайся ко мне, надоел!..

Он посадил ее на скамейку во дворе, вывел из подземного гаража свой «мерседес», посадил Лену на заднее сиденье, сам сел за руль. Ворота отъехали в сторону, повинуясь переносному пульту управления, и «мерседес» рванулся по направлению к Калиновке.

Лена откинула голову на спинку сиденья, пьяно сказала;

– Но почему ты должен был стать трупом, Паша? И кто она… фотография эта?

– Как-нибудь расскажу, но не сейчас. Лена, ты о чем думала, когда решилась на такое в самое сложное время нашей фирмы? Ты понимаешь, как я могу расценить это?

– Я думала? А как ты можешь расценить, Паша? Я хотела… решиться. А когда еще? Ждем, все мы ждем… прибудут составы, перевезут на склад… Деньги на счет переведут, отдадим долг… А пока… Мы же вместе, значит, вместе и ждать… ждать нужно.

– Не самое умное решение!

– Ты думаешь? Ну если ты так думаешь…

Машина мчалась по зимнему шоссе меж сосен и елей, запорошенных снегом. Самарин нервно кусал губы, не понимая, чем вызван этот поступок Лены. Возможно, провокация. Обжегшись на молоке, дуешь на воду, и даже если она действительно приехала к нему по собственной инициативе, за этим видится нечто страшное. Особенно в день заключения крупных сделок. Разумеется, она могла перенервничать, выпить лишнего и принять неверное решение… Ничего странного в этом не было. Он ей понравился с первого дня работы в «Центурионе», всегда это чувствовал. Но она стала женой Булыгина, и этим все сказано.

В Калиновке он отыскал в ее сумочке связку ключей с пультом дистанционного управления воротами, открыл их, подогнал машину к дому. Лена спала, пришлось будить ее, потом отпирать двери дома, держа под руку почти бесчувственную женщину. Он привел ее в спальню, уложил на широкую кровать. После недолгого раздумья снял полусапожки, потом стащил джинсы вместе с колготками. Чуть позже расстегнул бретельки и снял лифчик, он же, наверное. сдавливает. нарушает кровообращение. Женщины никогда не спят в лифчиках, ну так надо его снять.

Лена внезапно открыла глаза, улыбнулась:

– Паш, как я тебе… такая вот?

Она была очень красивой. Самарин нервно облизнул пересохшие губы, кивнул:

– Ты очень красивая. Лена… Спи.

– Ну так или ко мне, будем вместе…

Она протянула к нему руки, обняла его, и Самарин, не в силах противиться внезапно нахлынувшему желанию, впился губами в ее губы. Долгий и страстный поцелуй он прервал сам.

– Извини, Лена, мне нужно возвращаться домой.

– Какой ты… «динамовец» самый настоящий, Паша! – капризно сказала она.

– Спокойной ночи.

Он вышел из дома, запер дверь, сел в свою машину и поехал домой. Конечно, нужно было остаться, но ситуации такова, что нельзя. Хотя… все уже свершилось, и он чувствовал себя почти так же, как в 99-м, до знакомства с Габриэлой. Почему-то казалось, что все это не случайно – к контракты, и кредиты, нее складывалось не так, как он планировал – постепенно и уверенно наращивать потенциал своей фирмы. Обстоятельства заставили его действовать резко и рискованно, а это опасно, опасно, черт побери! Решил для себя – если все сложится, как и задумано было, никогда больше не станет рисковать!