Текст книги "Другая единственная"

Автор книги: Наташа Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Так ведь должно быть? Нет, не так. Здесь он был хорош только в качестве вполне обеспеченного и независимого бизнесмена. А в Испании девушка помогала ему, и ведь помогла, а он, по сути, ничего для нее не сделал еще. Сама приехала к нему в номер, хотя рисковала своей работой, сама хотела отвезти в аэропорт, чтобы не возникло недоразумений с этим придурковатым Хосе.

Удивительная девчонка, и такую у него отняли…

«Есть хоть какие-то правила в этой жизни?! Почему нас воспитывают по одним, а в жизни торжествуют совсем другие? Кто-нибудь может объяснить?»

Никто, да он в этом ничуть не сомневался.

Как ни странно, особой злости, обиды на жену, уже бывшую, не было, и даже досады особой он не чувствовал. Ну, ошибся в человеке, бывает. А думал об этом потому, что нужно было о чем-то думать, анализировать ситуацию… отвлекаться. Едва его мысли спотыкались и начинали путаться, он с головой погружался в воспоминания, явственно видел смеющееся красивое лицо Габи, и страшная пустота заполняла грудь, слезы текли по щекам, зубы скрипели в бессильной ярости.

Новый телефонный звонок раздался через час, когда бутылка водки почти опустела, а слезы на щеках высохли. Он с мрачной усмешкой взял трубку.

– Да! Самарин…

– Самарин, срок твой приходит к концу, понял? Два дня у тебя есть, чтобы вернуть бабки, иначе… сам знаешь – услышал в трубке гнусный голос.

Какого бы тембра он ни был, это был гнусный голос, потому что принадлежал подлецу.

– Не знаю, придурок, давай поведай, что будет со мной, если не верну?

– Будут у тебя большие проблемы.

Он засмеялся в трубку. Большие проблемы? Этим его хотят напугать?

– Слушай, ублюдок, и запоминай как следует. Дело будет решаться в суде. Никаких денег я этому козлу платить не собираюсь, понял, да? И ты, тварь убогая, больше не звони мне.

– Крутым стал, да, Самарин?

– Пошел на хрен!

– О’кей. Короче, такие дела – ты отказываешься от всех договоренностей?

– Отказываюсь, – со злой усмешкой сказал он. – И ты, гаденыш, так и передай своему козлу. Все понял?

– Тебе конец, Самарин. Кранты.

– Тебе тоже. Пока-пока!

Он бросил трубку на стол, налил себе еще водки – гулять так гулять? Недолго осталось, ну да все что есть – его? И плевать на этих подонков, которые грозят ему смертью. Готов к ней. «Смерть, где ты? Рад с тобой встретиться, я вот он? Что прикажете, уважаемая??»

Выпил рюмку водки, закусил соленым огурцом и негромко сказал:

– Габи… я к тебе. Не могу тут один, да и не хочу. Мне нужна только ты, Габи, понимаешь? Иду к тебе…

Глава 18

В просторной сауне, пропитанной ароматами дубовых листьев и свежих досок, на низких полках лежали Булыгин и Бахметов. Этим вечером Булыгин снова заехал в свой офис узнать, как обстоят дела, имеется ли план цивилизованного противодействия напору Самарина. Переговоры, конечно, нужны, но и свои соображения у нового руководства фирмы должны иметься.

Оба лежали на животах, Булыгин совсем голый, Бахметов обернул бедра полотенцем, потому что над ними стояла красивая брюнетка с голой грудью и яростно хлестала то одного, то другого дубовым веником.

– Ох, хорошо, замечательно, – простонал Булыгин. – Умница, Дана… Ну все, все. – Он сел на полке, ничуть не стесняясь юной прелестницы. – Кстати, что это за имя такое – Дана? В телевизоре одна Дана шебуршится, понимаешь… Чего такое оно означает?

– Обычное литовское имя – Данута. А что означает, я не знаю, Петр Иванович, я и в Литве-то никогда не была, выросла в Белоруссии. Мать – литовка, а папа – белорус.

– А ты, значит, русская? – усмехнулся Булыгин. – Поедешь со мной? Не обижу.

– Ой нет, Петр Иванович, сегодня вечером столько дел…

Бахметов тоже сел, тщательно поправляя полотенце на бедрах, с неодобрением слушал этот разговор.

– Пятьсот баксов, Дана.

– Извините, но я…

– Красавица, это и дураку понятно. А я ведь не шпана какая-то, в случае чего – и помочь могу. Ладно, тыща, любит ваш народец очень круглые числа, просто обожает!

– Не знаю, надо подумать…

– Думать тут нечего, Милка и за пятьсот поедет, скажу тебе прямо. Ну так решай сама.

– А как же начальство? Мне еще работать…

– Утрясу этот вопрос. Ну?

– Хорошо, Петр Иванович.

– Ну вот и лады. Ступай принеси нам пивка и чего-нибудь зажевать, там знают, что я люблю.

Когда девушка ушла, двоюродные братья выскочили из сауны, с криком окунулись в бассейн с холодной водой, потом, закутавшись в стерильно белые простыни, устроились в предбаннике, в отдельной кабинке. И тут же полуголая Дана принесла поднос с двумя запотевшими бутылками импортного пива, бокалами и тарелкой с закуской – вареные тигровые креветки, раковые шейки и слабосоленая семга.

– Эх, обожаю семужку, – довольно улыбаясь, сказал Булыгин, осторожно глотнув холодного пива. – Истинно русская закуска, наши купцы всегда уважали.

Бахметов недовольно поморщился:

– Ты, Петя, с какой стати про купцов вспоминаешь? Тебя Советская власть, а не купцы в люди вывела, образование дала, должность солидную доверила.

– Слушай, Илья, а тебе тоже пора в Думу, – усмехнулся Булыгин. – От партии Зюганова. Самое то. Бизнесмен, эксплуататор, а в душе – истинный коммунист.

– Ладно, я о другом хочу сказать. У тебя молодая жена, красивая баба, а ты все дуришь, Петя. Чего еще хочешь?

– А ты своей не изменяешь?

– Нет. У меня семья, ребенок растет. Мне жены хватает. А ты прямо как озабоченный подросток, бросаешься на каждую…

Булыгин снова глотнул пива, бросил в рот кусочек семги, блаженно зажмурился. Потом с усмешкой сказал:

– Коммунистическая идеология, Илья. А я живу как современный бизнесмен. Годы берут свое, а хочется попробовать еще и еще, понимаешь? Жена – она что? За два года все понятно с ней, рожать не хочет, дома сидеть не стала, работает на конкурента Ну а я новых попробую, молоденьких, сладких…

Бахметов прямо из горлышка выпил. полбутылки пива, демонстративно закусил раковой шейкой, Раз семгу любили есть купцы до революции, то он ее игнорирует, по вполне понятным классовым причинам.

– Бардак у тебя в голове, Петя. Тут бы и надо быть внимательным к жене, ласковым. Глядишь, и понял бы, что они там еще затевают! – с досадой сказал Бахметов. – Вместо того чтобы со всякими проститутками валандаться!

– Ты, значит, просто так внимателен к жене, а я должен с ней любезничать ради того, чтобы твои промахи исправлять, так получается?

– Я – да, а у тебя, Петя, бес в ребро, как говорятся. Не можешь просто так со своей женой быть ласковым, ради дела постарайся.

– Зачем? Когда захочется – я и так постараюсь, жена – она и есть жена, никуда не денется.

Он с улыбкой попинал холодное пиво, вальяжно развалившись на деревянной скамейке, закусывал семгой, но в голове звенели злые мысли.

Тупица! Не может понять элементарных вещей! Именно сейчас Ленка ждет, что он станет дарить дорогие подарки, водить но престижным кабакам, театрам, мюзиклам, а потом, в постели, ненавязчиво спрашивать о планах ее фирмы. Она умная баба и ничего не скажет. Но он еще умнее и не станет спрашивать. Более того, не станет надоедать ей (а все знаки внимания сейчас она будет воспринимать только как излишнюю и заинтересованную назойливость). Все, что у нее там творится, он и так знает, а Ленка… пусть задумается, почему он так ведет себя!

Но этого же не скажешь примерному семьянину Бахметову!

– Илюша, а что там у нас в Твери происходит? – спросил он. – Какой-то Осинский делает хорошую мебель.

– Осинский? Да, мне говорили, звонил несколько раз, рвался на встречу… Но у нас достаточно надежных отечественных партнеров, мы с ними сотрудничаем, сегодня два контракта заключили. Реестр отечественных производителей вполне ясен, мы, разумеется, опираемся на него, но только на проверенных, уже зарекомендовавших себя.

– А Самарин готов заключить с Осинским долгосрочный контракт, стать его дистрибьютором.

– Неужели?

– А вот представь себе. Он же умный мужик, знает, что делать. И логика его дальнейших действий очевидна. Если Осинский представляет какую-то ценность для него и пока что он сам по себе, ну, или при областном начальстве, Самарии прикарманит его. Что такое этот Осинский, Илья?

– Да откуда я знаю? Таких звонков от всяких дельцов, которые у себя табуретки варганят, навалом.

– Самарин не станет сотрудничать с дураками, понял? – жестко сказал Булыгин. – Завтра же пошли в Тверь Игоря, пусть прояснит ситуацию и договорится о будущем сотрудничестве с фабрикой Осинского.

– Но если он уже согласен…

– О будущем, понял?

– Хорошо, завтра же сделаю это, прозондирую, так сказать…

Булыгин снова выпил пива, съел пару тигровых креветок, добродушно усмехнулся:

– Хорошо, а? Вот так и поддерживаем себя, так сказать, в тонусе. Здесь и потом… Хорошо!

– Ладно, Петя, мне пора домой, нужно выспаться. Может, послать кого-то из заместителей Игоря? Зачем генеральному менеджеру ехать к какому-то задрипанному…

– Ты, Илья, дурак и не лечишься. Я же ясно сказал – генеральный менеджер должен вести переговоры. Нужно бы тебя самого послать, да ладно, Игорь с этим делом лучше справится.

– Не доверяешь? – обиженно пробормотал Бахметов.

– Просто знаю, кто на что способен.

– И за то спасибо. Слушай, а ты и вправду повезешь к себе эту белорусскую телку?

– Хочешь, оставлю тебе, – хмыкнул Булыгин.

– Нет, спасибо.

– Ну, как хочешь, Илья.

Бахметов торопливо вскочил со скамейки и не оглядываясь устремился в раздевалку. Оно, конечно, в бизнесе всякие соблазны бывают, и он, так сказать, не чужд… «Но если у тебя молодая жена, ребенок растет в новой семье, так надо соответствовать, понимаешь… А то что ж получится? Полный разброд и шатания. Кому это нужно? Да никому. Петя – старый дурак, так это и понятно, работал во Внешторге, бывал еще тогда за бугром часто, вот и нахватался… Ночь проведет с проституткой, а жена в это время в фирме-конкуренте работает! И как это можно понять? Да никак нельзя».

«Вольво» мчалась по шоссе меж заснеженных елей, сказочные пейзажи выхватывали фары из темноты. Лена уверенно вела машину, а Маша Силкина дремала рядом на пассажирском сиденье.

– Не спи, Маша, – сказала Лена, переключая скорость. – Еще раз твои соображения по поводу увиденного в Твери. Давай проснись и пой.

Маша открыла глаза, тяжело вздохнула.

– Да все уже сказала тебе, Лена.

– Резюме, подробное. Ты мой помощник, вместе будем отвечать за эту авантюру. Я завтра должна представить свои соображения Самарину.

– Да? Ну ладно. Короче, так. Продукция Осинского пользуется в Твери большим спросом, и заслуженно, это стало ясно из встроен с известными в Твери людьми.

Фабрика на плаву, есть, правда, долги по оплате электроэнергии, но небольшие. Народ на фабрике толковый, свое дело знает. Снабжение налажено с умом, там понимают, что мореный дуб не хуже красного дерева, а для особо сексуальных пар и выгоднее, потому что кровати из него практически вечны, учитывая тот факт, что клеи не импортные, а свои, на основе старых рецептов. Ну, наш «деревянный» клей они чуток усовершенствовали, получилось – класс!

– Резюме, Маша.

– Ты же хотела подробное? Ну вот и слушай. Дизайнеры и конструкторы у них молодцы. Они берут все лучшее западных стандартов и привносят свое. Неудивительно, что Самарину понравились фотографии образцов.

– И?

– Я обеими руками «за». Ты можешь поздравить с очередным прозорливым решением. Он молодец.

– Ладно, поздравлю,, Спасибо, Маша.

– Пожалуйста. Лена, высади меня у ближайшей станции метро, хочу домой, к мужу. Так соскучилась по нему, прямо слов нет.

– Он ждет тебя?

– А то! Приготовил ужин, поставил на стол бутылку красного вина под какое-то обалденное мясо… Он у меня инженер на теплоцентрали, электрик… Но я его ни на какого бизнесмена не променяю,

– Тебе можно позавидовать, – хмуро сказала Лека.

– А что тут такого? Мы не считаем, кто сколько заработал, Я, понятно, больше, но приношу и кладу их в общую копилку. А как тратить, вместе решаем. Знаешь, это здорово. У вас классная семья, просто бегу домой после работы, а он… чем дольше задерживаюсь, тем более вкусными блюдами меня встречает.

Лена задумалась. Вот ведь оно как бывает. Она тоже могла бы содержать приличного мужика, который с благодарностью встречал бы ее, но взяла и вышла замуж за Булыгина, потому что… Паша оказался черствым эгоистом!

– Ты его содержишь? – спросила она. – Мужа, я имею в виду.

– Лен, ты, конечно, начальник, жена большого босса, но как ты могла подумать такое? Извини, но у тебя совсем крыша съехала, что ли? У меня есть семья, ребенок и муж, мне хорошо с ними. У меня есть дом, есть секс, есть… все. Никто никого не содержит, это семья, понимаешь? А у тебя что есть с твоим Булыгиным?

– Извини, Маша, я сказала, не подумав…

– Слушай, хоть ты и начальник, но мы ведь были почти подругами… А что у тебя с Самариным?

– Почему ты спрашиваешь?

Маша засмеялась, глядя на Лену:

– Да ведь все в прежней фирме только и судачили о том, как скоро ты станешь его женой, все видели, что ты… И хотели погулять на свадьбе.

Лена мрачно усмехнулась, пожала плечами и после недолгой паузы сказала:

– Размечтались…

– А ты взяла и вышла за Булыгина. Все были просто в шоке, Ленка! – продолжала тараторить Маша.

«Вольво» пересекла МКАД и скоро остановилась у станции метро.

– Ничего у нас нет, работаем вместе, вот и все, – сказала Лена. – Ты просила высадить тебя у метро – высаживайся.

– Дура ты, Ленка, – сказала Маша, выбираясь из машины. – До завтра, не обижайся, я от чистого сердца.

– Да какие там обиды… – пробормотала Лена, включая скорость.

Она развернула машину и поехала в сторону Кольцевой, а потом и к своей даче. Пока еще своей…

Больше всего не хотелось увидеть дома Булыгина, устала за день, а завтра нужно с утра быть в офисе, составлять отчет для Самарина, готовиться встречать вагоны из Барселоны с товаром для двух магазинов. Нервотрепка предстоит нешуточная, необходимо как следует выспаться. Почему-то думалось, что Булыгин приедет на дачу, он же, наверное, разузнал, что скоро прибудет товар, хочет узнать какие-то детали, подробности. А говорить с ним просто сил не было.

Булыгина на даче не оказалось, но вместо того чтобы вздохнуть с облегчением, Лена сильно удивилась. Не поленилась, обошла все комнаты огромного дома, может, чем-то занимается или задремал, не услышал, как она вернулась? Правда, и его машины в гараже не было, но мог приехать с водителем, а потом отослать его по каким-то своим надобностям.

Не найдя мужа, Лена встревожилась и теперь уже думала, что лучше б он приехал, ведь должен был приехать, не может быть, чтобы депутатские дела так увлекли его – совсем о бизнесе забыл. Ну да, не было желания разговаривать с ним, но приезд Булыгина был бы вполне естественным и понятным событием.

А он взял и не приехал. Спасибо, конечно, да только странно все это. «Что же ты задумал, дорогой Петя?» И ведь никому не скажешь о своей тревоге, не посоветуешься, вот что самое противное! Муж не приехал вечером на дачу? Ну и что? Он разве часто приезжал туда зимой? Глупо, конечно, тот же Самарин, если позвонить ему, подумает, что в гости напрашивается… А она за два года совместной жизни довольно-таки неплохо узнала Булыгина, он ревностно относился к конкурентам, если кто-то заключал крупные, удачные сделки, требовал, чтобы выяснили, почему его опередили, на каких условиях заключены контракты, устраивал разносы всем, включая и Пашу. Даже если это Самарин определил верную стратегию работы, принес фирме солидную прибыль, а кто-то просто пошел следом и не прогадал. В таких случаях Булыгин орал, что нужно было не останавливаться на полпути, а наращивать объем продаж и не отдавать верную прибыль конкурентам.

Здесь же конкуренты, и кто! Бывший главный стратег его фирмы и законная жена собираются не только отнять солидный кусок прибыли, но и серьезно подорвать доверие партнеров к «Центуриону», а он спокойно занимается депутатскими делами?

Быть такого не может!

Лена перекусила на скорую руку, готовить совсем не хотелось, приняла душ и легла в постель.

Глава 19

Оранжевый галстук очень гармонично сочетался с его карими глазами. В них тоже вспыхивали оранжевые искорки, она это помнила!

– Ты отлично выглядишь, Лена, – сказал Самарин.

– Да перестань, Паша! – с тоскливой усмешкой сказала она. – Плохо спала, а когда проснулась – захотелось все зеркала переколотить. Пугало самое настоящее.

– Я вполне серьезно. Знаешь, когда ты в полном порядке, ты блистательная женщина, которой можно любоваться, восхищаться… и только. А сейчас ты просто красивая женщина, чувствуешь разницу?

– Пожалуйста, продолжай, меня заинтересовали твои рассуждения.

– Нет, это лишнее. Давай о деле.

«Чтоб ты провалился со своим делом!» – в сердцах подумала она. Да и было от чего сердиться – только-только услышала от него приятные слова, сам сказал, и тут же – дело!

– Ты хочешь знать мое мнение о фабрике Осинского?

– Да, конечно. Мне Маша кое-что рассказала, пока ты работала над своим бизнес-планом по этому проекту.

– Держи. – Она положила на его стол три страницы, отпечатанные на лазерном принтере. – Я тут высказала все свои соображения. Почитай, потом скажешь свое мнение. У меня сегодня дел по горло. Вагоны скоро прибудут, нужно уточнить время, позаботиться о том, чтобы товар был доставлен вовремя, без проблем на склады… Да и пару встреч провести с потенциальными партнерами. Слушай, не очень резвый темп мы взяли, а?

Самарин внимательно посмотрел на нее:

– Если не ошибаюсь, кто-то настаивал, чтобы мы заключили два контракта. Или ошибаюсь?

– Я не про них, другие тоже хотят.

– А, другие… О них могу сказать одно – обстоятельства вынуждают, – с улыбкой сказал Самарин. – Оказывается, в нашем мире слишком много людей верят в меня и хотят работать со мной.

– Нос-то не задирай, Паша.

– Да Бог с тобой. Я просто объясняю красивой женщине, почему приходится работать много. Потерпи, прорвемся, встанем на ноги, и тебе не нужно будет все делать самой.

Опять! Он что, издевается?

– Если я красивая женщина, то брюнетка, чья фотография стоит у тебя на столе, – прекрасная? – спросила Лена.

– Она погибла. Из-за меня. Не прямо, разумеется, а косвенно. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Она вздрогнула. Погибла? Первый раз он говорит это… Его поведение, фотография на столе, погибла… все смешалось в ее голове, сразу не разобрать.

– Извини, Паша.

– Это ты меня извини, Лена.

– Может, нам стоит поговорить, а?

– Потом, хорошо?

Она вдруг вспомнила о своих вчерашних мыслях. Прямо сказать не могла, уж больно смешно и глупо получится, но хоть как-то намекнуть можно?

– Ты не волнуешься? За наши крупные контракты?

– Волнуюсь. Я, честно говоря, не хотел их заключать. Но твоя уверенность меня убедила.

Вот как, ее уверенность! Да ведь правильно говорит, это она настаивала… «Где ты теперь, прежняя уверенность?»

– Ладно, Паша, я пошла. Дел много, буду держать тебя в курсе.

– Удачи тебе, – сказал он.

Шагая к двери, она спиной чувствовала его внимательный взгляд. Не на спину ее он был направлен, а на то, что чуть пониже спины, и это было приятно.

Весь день он провел в своей риелторской фирме. Работа шла полным ходом, продавались квартиры, дачи, расселялись коммуналки, сотрудники не знали о страшной опасности, нависшей над ними. Вернее, пока что над ним. Но если он заплатит своей жизнью за то, чтобы фирма и дальше существовала нормально, это будет справедливо. Только Игорь Нефедов, его заместитель, знал и нервничал.

– Что-нибудь решилось, Паша?

– Почти все, ты можешь не переживать.

– Как я могу не переживать, у меня жена, дети! Если нас начнут отстреливать за миллионный долг…

– Этой сделкой я занимался лично, если начнут – отстреляют меня. А потом заткнутся. Себе дороже будет.

– Тебе хорошо рассуждать, Паша!

– Успокойся и работай.

Вечером, когда стемнело, он приехал домой, оставил машину на стоянке и… увидел перед собой двух громил в масках с пистолетами в руках. Понял – это все. И не особо огорчился. Ни семьи, ни дома (он ведь обещал эту квартиру Женьке), ни любимой Габриэлы… Осточертело все, скорей бы уж кончалось. Нет там ничего – так и мучений нет, а если есть – он найдет свою Габи, может быть, там они будут счастливы.

– Долги надо платить, Самарин, – мрачно процедил сквозь зубы тот, что стоял ближе.

– Надо, – согласился он. – Но я никому и ничего не должен. Если у вашего патрона имеются претензии к качеству сделки, пусть решит суд, кто из нас прав.

– Будет тебе суд, Самарин! – злобно сказал второй. – Он уже идет, понял?

Красный «жигуленок» резко затормозил совсем рядом, из него стремительно выскочили четверо мужиков с автоматами.

– Стоять, не дергаться! – сказал один из них. – Оружие на землю, медленно, медленно!

Он ничего не понимал, но особо не волновался. И даже чувствовал неприязнь к автоматчикам. Чего приперлись? Сейчас бы все решилось, и… нет ни боли, ни страшных потерь, ни страданий. Но возможны обретения, если там, за крутом жизни, что-то существует.

– Все? – крикнул командир автоматчиков. – А теперь бегом отсюда? Бегом, я сказал!

Он с изумлением смотрел, как громилы убегают. Отпускать потенциальных убийц просто так? Ну и что все это значит? Они не настоящие спецназовцы? И это не доблестная милиция, которая всех нас защищает от бандитов?

– Я Марат, руководитель службы безопасности солидной компании. А вы Самарин?

– Да.

– Павел Васильевич?

– Да. Почему вы их отпустили?

– Садитесь в машину, потом все вам объяснят.

– Кто?

– Мой босс.

– Ничего не понимаю…

– В машину, я сказал!

Его привезли в офис, провели в кабинет Булыгина, где сам хозяин ждал, несмотря на поздний час. Бутылка виски и два бокала стояли на журнальном столике.

– Эх, Паша, Паша, – со вздохом сказал Булыгин, наливая в бокалы виски. – Люди гибнут за металл… Но тебе, молодому, способному, зачем? Выпьешь?

– Не откажусь. Ваши люди спасли меня… Почему?

– Не стану хитрить, понимаешь, финтить, скажу тебе сразу. Я знаю о твоих проблемах. И про удачи твои тоже знаю. Нехорошо, когда конкуренты ловят способного бизнесмена на элементарной подставе, не нравятся мне такие дела. И я подумал – надо помочь парню, и пусть он работает у меня.

– Вы хотите, чтобы я бросил свою фирму?

– Ты ее уже бросил, Паша, так или эдак… но бросил. Значитца так. Три тысячи баксов в месяц я тебе положу на первое время, десять процентов от прибыли с каждой сделки – твои. Все твои проблемы решу уже сегодня.

– Но я даже не знаю, каким бизнесом вы занимаетесь!

– Петр Иванович меня зовут, выпьем.

Он залпом опорожнил свой бокал, Булыгин тут же плеснул в него виски и неторопливо продолжил:

– Лена Василькова введет тебя в курс, не сегодня, понятное дело. Объясняю. Я беру не узкого спеца, а просто талантливого человека, помогаю ему, он поможет мне. Ну как?

– И Флягин…

– О нем просто забудь и работай.

– Но мне негде жить, моя бывшая жена хочет, чтобы я…

– Дам тебе аванс, пятьдесят тысяч баксов, понятное дело. На эти деньги, естественно, не разгуляешься, но прикупишь себе однокомнатную, на первых порах перебьешься, а потом… Будешь работать – будешь иметь. Ну так как? – Булыгин предупредительно наполнил его бокал по новой.

Нет Флягина, нет опасности, нет семьи, нет Габриэлы… Но есть возможность жить, работать и помнить о Габи. Фирма, судя по офису, вполне ничего, и значит… Он решительно опорожнил свой бокал и второй раз, согласно кивнул:

– Хорошо, я буду работать на вас.

– Я в этом и не сомневался, – улыбнулся Булыгин и тоже выпил. – Мои люди отвезут тебя домой, пару дней приходи в себя и никого не боись, я об этом позабочусь.

Он отказался от этих двух дней. Сказал, что завтра же выйдет на работу, после того как попрощается со своими сотрудниками. И будет работать!

Булыгину это понравилось.

* * *

Игорь Нефедов тоскливо колесил на своем «форде» по мебельным магазинам Твери и все больше убеждался в том, что совершил жуткую ошибку.

Он был всегда хорошим исполнителем, только исполнителем, теперь это совершенно ясно. Однажды рискнул кандидат физико-математических наук, пошел работать в частную структуру, но лишь потому, что возглавлял ее Паша Самарин, институтский друг. И женат был Паша на дочке советского чиновника, ныне солидного бизнесмена, значит, риск был минимален. Потом выяснилось, что солидный тесть не очень-то жалует амбициозного зятя, но хуже не стало. Паша работал осторожно и точно, и скоро у них появились немалые деньги, и мысли о том, что и сам мог бы руководить фирмой не хуже Паши. А потом случилась проблема, и все были на грани краха. Он один знал об этом, Паша сдернул в Испанию, и что довелось пережить за эту неделю – одному Богу известно.

Паша вернулся и ничего толкового не мог сказать, он просто предал их всех. Но потом как-то выплыл, его взяли вторым заместителем в «Центурион», потом и других ребят пристроил к Бахметову. Риелторская фирма прекратила свое существование, но многие ее сотрудники получили новые должности в «Центурионе». А кто-то открыл свои фирмы. И опять он был примерным исполнителем, но все настойчивее звучала мысль, что и сам мог бы… Запросто, что ж тут сложного, когда связи налажены, партнеры постоянны? И решился подыграть Самарину, понимая, что сможет занять его место. И занял, получил заветную должность, но теперь все отчетливее понимал, что лучше б остался работать в тандеме с Самариным. Были бы деньги хорошие, и стабильность, и уверенность в будущем.

С тверским фабрикантом Осинским можно и нужно было иметь дело. Его мебель пользовалась бешеным успехом в Твери, спальни и гостиные продавались только по записи, это он выяснил, посещая местные мебельные магазины. Но ведь открыл его Паша! А ему приходится как-то выползать из этой ситуации. А как, если сам же сказал, что ему не интересна эта фабрика?

Просто черт знает что!

На фабрике его пропустили внутрь предприятия, а в кабинете гендиректора с улыбкой приветствовал сам Осинский.

– Очень приятно, Игорь… если не ошибаюсь, Всеволодович? Очень, да…

– Вы хорошую мебель делаете, Валентин Семенович, я посетил несколько ваших магазинов… Отзывы более чем благоприятные.

– Да, я вам про это и говорил. Но вы почему-то не верили. Теперь верите?

– Конечно. Теперь, Валентин Семенович, я от имени «Центуриона» предлагаю вам…

– Поздно, уважаемый Игорь Всеволодович, к сожалению, поздно, – с улыбкой сказал Осинский. – Мы сотрудничаем с фирмой уважаемого Павла Васильевича Самарина и придерживаемся наших договоренностей.

– Но это новая фирма, с ней всякое может быть, вы рискуете, Валентин Семенович. А «Центурион» зарекомендовал себя на рынке…

– Новая, да, согласен с вами. Но Павел Васильевич – старый, и мы ему верим. Кофе хотите?

– Нет, спасибо. Валентин Семенович, я предлагаю вам контракт… Понимаю, что вы связаны обязательствами… Контракт на будущее сотрудничество. Мало ли что может случиться.

– А это извините. Я в такие игры не играю. Я теперь сотрудничаю не с вывесками, а с людьми, которых искренне уважаю. Павла Васильевича я уважаю, понимаете, да?

– Понимаю… – с тоской сказал Нефедов.

А что он мог противопоставить этому сотрудничеству? Сам виноват, что… Да ведь уже понял, что не может он определять политику фирмы, угадывать конъюнктуру, рисковать. Это делал Паша и всегда выигрывал!

Как хорошо было работать с Пашей, все просто, понятно, говорить с людьми он умел, испытывал от этого удовольствие, потому что исход разговора был предрешен точным выбором Самарина. А теперь вот… Ни удовольствия, ни результата. Да он догадывался, что так и будет. С Пашей все классно получалось, у него и теперь получается, и противиться этому без толку.

В этом он убедился через несколько минут. Попытался доказать Осинскому, что лучше работать с «Центурионом», но тверской мужичок оказался злопамятным и верным тому, кто выслушал его и поверил. Да, в мире бизнеса есть солидные фирмы, но есть люди, которые важнее любой фирмы, ибо они определяют направление работы, моду, если угодно. И такого человека, такого начальника он потерял, теперь пожинает плоды своей дурости. Хотя… Паша ведь сам хотел, чтобы он поддержал кандидатуру Бахметова. Почему? Уже понимал, что задумал Булыгин, или?…

Очень сложный он человек, этот Самарин.

Шагая к своей машине, Нефедов мрачно усмехался. Паша привел его в бизнес, поддерживал, помогал, глупое сравнение, но за ним он был как за каменной стеной. Теперь понятно, что сам он не умеет рисковать, менять тактику и стратегию работы фирмы в зависимости от конъюнктуры. Так ведь можно и без штанов остаться! Впервые смутное желание, которое он старательно подавлял, овладело его сознанием – нужно уходить к Паше, пусть даже заместителем Ленки, с куда меньшей зарплатой, зато с уверенностью в будущем. Да ведь он и работал прежде, когда Ленка еще не ушла из фирмы, ее помощником.

Но прежде нужно что-то сказать Бахметову, как-то отчитаться о командировке…

А собственно, на что тот рассчитывал, посылая его в Тверь? Тупой чиновник!