Текст книги "Другая единственная"

Автор книги: Наташа Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

За окном валил снег, но в кабинете было тепло и уютно, он уже привык к этому кабинету, хотя… Не исключено, что в скором будущем и кабинет, и офис будут у него более солидными и в престижном районе, в центре. Если дела и дальше пойдут так, как они идут сейчас, это вполне реально. Но самое главное – у него отличная команда, ребята, которые работают на него, потому что уважают и верят. Какое удовольствие работать с такими людьми, черт побери! И Ленка, и Гена с Машей, и Влад со своими людьми работали не ради денег, пока что оклады у всех были ниже, чем имели в «Центурионе», а просто на фирму, на него. Это чертовски приятно, и, разумеется, он отблагодарит всех своих друзей, иначе и не назовешь их коллектив. Да нет, почему он отблагодарит? Они все вместе добьются успеха, и все разделят финансовую составляющую его.

– Лена, я внимательно прочитал твой бизнес-план по этим сделкам. Больше всего понравилась работа Маши и Гены. Молодцы. И ты молодец, – сказал Самарин, откинувшись на спинку кресла. – Гарантии со стороны магазинов имеются, согласие поставщиков тоже. Что нас беспокоит в этом деле?

– Деньги. Паша, банк «Геркулес» даст тебе ссуду на неделю под пятьдесят процентов годовых. Но дело не в этом. Успех этой сделки, а все мы верим, что ты его обеспечишь, откроет путь для новых солидных сделок, все потенциальные клиенты Булыгина переметнутся к нам, а это совсем другие деньги. В десятки раз большие, если иметь в виду год.

– А Булыгин совершенно спокоен, Лена?

– Я не знаю, он живет в Москве, я на даче… Не знаю. А что он может сделать? Морин и Ягодин имели с тобой дело, понимали, благодаря кому получают стабильную маржу. Хотят и дальше получать, что туг удивительного? Удастся эта сделка – а я в этом не сомневаюсь, – десяток других солидных магазинов переключатся на тебя… То есть на нашу фирму.

– Все так, Лена, но ведь я не миллионер, был просто сотрудником, высокооплачиваемым, да, но все деньги дача съела. И новый проект.

– Ты совсем бедный, Паша?

– Нет, деньги есть, не так много, как бы хотелось, но есть. Вопрос в том, могу я ими рисковать или нет? Ведь если что – я окажусь совсем нищим, более того – с огромным долгом на шее.

– Да в чем тут риск?

– И сам пока что не знаю, но чувствую – есть. По мне так лучше понемногу наращивать капитал, но уверенно. И спокойно. А уж потом можно будет и рисковать.

– Паша! Объясни мне, чем ты рискуешь? – крикнула Лена. – Магазины дают гарантию своими активами, а у них там куда больше миллиона, который мы занимаем. Банк дает деньги, заказывай партии того, что считаешь нужным, – и получай прибыль. Ты же никогда не ошибался в прогнозах, ты же суперудачливый менеджер, который озолотил Булыгина. Ну так поработай на себя, на своих друзей!

Самарин хотел сказать, что прежде у него была солидная во всех отношениях «крыша», что рисковал он не своими деньгами и всегда выигрывал. А теперь рисковать страшновато. Но не сказал. Зачем же разочаровывать Лену? Ока верит в него, как и все другие сотрудники.

– Лен, ты хочешь иметь много денег и быть вполне самостоятельной бизнес-вумен, да? – спросил Самарин.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Лена.

– Да просто хочу понять…

– Тогда понимай! – решительно тряхнув головой, сказала она. – У меня и так до черта денег, чтобы жить как хочу’. Но мне нравится работать с тобой, побеждать. И – рисковать. Если проиграем, я смогу вернуться в свою скромную московскую квартиру и начать все сначала. Да плевать мне на все эти светские дурдомы, как ты не понимаешь?!

– Тихо-тихо, я все понял.

– Мне хочется работать с тобой, и не только работать, понял, дурак?! – крикнула Лена.

– Что?

– Ничего. Ты все сам слышал.

– Хорошо. Еще раз все просчитай, завтра я хочу встретиться с Ягодиным и Мор иным. Позаботься, чтобы они сами явились к десяти и одиннадцати.

– Ты заключишь контракты, Паша?

– Возможно, но еще раз проверь условия банка. А сегодня у нас два небольших контракта, не упусти их из виду.

– Ох, Паша…

Лена встала со стула, подошла к нему, обняла, поцеловала в губы.

– Лена?

– Паш, между нами что-то же было…

– Пожалуйста, не будем отвлекаться, ладно?

– Как скажешь, босс, – с раздражением сказала Лена и вышла из кабинета.

Шум бушующего моря не отвлекал от костра и аромата мяса, поджаривающегося над розовыми углями. Молодец, что догадался взять одеяло из отеля, на нем они и лежали, попивая красное вино и заедая ароматными, сочными шашлыками. По правде сказать, угощения и выпивки тут было на солидную компанию, и морские деликатесы вроде устриц или мидий никого из них не интересовали. Ну и ладно.

– Паша, это все очень хорошо, ты такой молодец… – сказала Габриэла и потянулась к нему своими страстными губами.

И долго они целовались, а потом пили вино, ели шашлык, вместо мангала он соорудил с обеих сторон от костра возвышения из камней, а вместо шампуров использовал ветки орешника, получилось неплохо, а главное – это нравилось Габи!

– Тебе правда нравится?

– Ну очень вкусно! Истинно кавказское объедение, восхитительно! А вечер такой обалденный, романтический!..

– Ты у меня самая обалденная и романтическая, Габи!

– Я один шашлык уже съела, второй скоро готов будет, ставь третий! Я тебе приказываю, Паша!

– Слушаюсь, моя госпожа.

Он специально не ставил над костром больше двух ореховых шампуров, чтобы шашлык не был холодным. Только свежий, горячий, под красное вино непонятной марки, но вполне приличное, как его и заверили в Корринто.

– Но ты ничего не ешь из ваших морских деликатесов, Габи, – сказал он. – Королевские креветки…

– Плевать, – решительно сказала Габриэла.

– Мидии в собственном соку…

– Плевать!

– Устрицы…

– Паша, ты сделал все как надо. Ты просто обалденный Паша, я тебя очень люблю.

Минут через двадцать они все еще крепко обнимались, лежа под его плащом на холодном одеяле, но в объятиях друг друга не замечали этого холода. Потом он почувствовал запах горелого мяса, потянулся к тлеющим углям костра, снял два шампура, не очень-то они подгорели, угли были не столь жаркими, протянул один Габриэле. Наполнил вином пластиковые стаканчики, снова забрался под плащ. Габриэла уже сидела на одеяле, одеваться не спешила, но подложила свою куртку и свитер. Они с улыбкой чокнулись пластиковыми стаканчиками.

– За нас, Габи…

– За нас, Паша, – нежным эхом повторила она.

– Слушай, а твою бабушку зовут Марией?

– Да, откуда ты знаешь?

– Мясо покупал в Корринто, вас там уважают. Хозяин магазина, Рауль, прямо-таки моим гидом стал. Симпатичный мужик, я ему сказал, что Рауль – класс, мадридский «Реал». Оказалось, он тоже болеет за мадридский «Реал» и за Рауля.

– А-а, Рауль… Если ты в следующий раз скажешь, что болеешь за «Барселону», и он будет за нее болеть. Хитрец.

– Все равно приятно.

– Паша, пойдем купаться?

– Там волны… И холодно же…

– Паша, я убегаю в холодные волны!

Опа, совсем голая, побежала к морю, и ему ничего не оставалось, как побежать вслед за ней. Тоже голым. Он поймал ее в свои объятия в пенных волнах прибоя, вода была обжигающе холодной, но если рядом любимая женщина, если можно было целовать ее всю, везде в этих холодных волнах, то о холоде не очень-то и думалось. Хорошо было, волны это или не волны, радостью полнилась душа от того, что рядом была любимая женщина, да какая женщина!

Бахметов с неприязнью смотрел на нового генерального менеджера фирмы, в которой он волей случая стал генеральным директором. Уже сто раз пожалел, что согласился на это, своих дел навалом, а он вынужден разбираться с дураками в чужой фирме! И на хрена ему это надо?

– Игорь, что мы имеем за последнее время? – жестко спросил Бахметов. – Я выгоды не вижу!

– Илья Вадимович… Мы работаем. Восемь контрактов заключили с магазинами и фирмами. Работаем по дальнейшим контрактам… Предложения имеются.

– Вы работаете, а к Самарину переметнулся Ягодин, за ним и Морин полетел. А ты чем занимаешься, Игорь?! С такими результатами скоро в трубу вылетим!

– Илья Вадимович, тут все понятно, Паша с ними давно работал, хорошо, вот они и… Мы стараемся.

– Плохо стараетесь! Ведь знали, что Самарин зарегистрировал свою фирму, почему не опередили его, не предложили выгодные сделки именно этим партнерам?

Нефедов тяжело вздохнул, пожал плечами. Выгодную сделку предложить можно, но согласятся ли на нее хозяева этих магазинов? Они прекрасно понимают, что выгода не только в том, чтобы подешевле купить, подороже продать, но главное в том. чтобы побыстрее и побольше продать. Самарин тем и отличался от других фирм-дистрибьюторов. что умел подобрать такую коллекцию мебели для каждого магазина с учетом многих факторов, что товар на складах не задерживался, особенно качественная сантехника и недорогая мебель.

– Как можем, так и стараемся, – тихо сказал он.

– Игорь, ты понимаешь, что говоришь? – едва сдерживая гнев, произнес Бахметов. – Это же пораженческая тактика в чистом. так сказать, виде!

– Я думаю, Илья Вадимович, проще договориться с Самариным, распределить сферы влияния и не мешать друг другу. Возможно, кое-что отдадим, зато будем уверены за то, что наше, – неуверенно сказал Нефедовов.

Бахметов в сердцах махнул рукой:

– Хорошо, иди к себе и хорошенько подумай над этой проблемой. До восемнадцати ноль-ноль я жду твоих конкретных предложений по решению этой проблемы. Свободен!

Нефедов, опустив голову, пошел к двери. Теперь только понял, что совершил ошибку, когда в разговоре с боссом, еще до прощального банкета, поддержал кандидатуру Бахметова, обещал всячески ему помогать. Догадывался, что Самарин попросил его об этом для того, чтобы иметь причину обидеться и уйти в свой бизнес. Тогда не очень-то горевал по этому поводу, надеялся, что с уходом Паши наступит его звездный час и потекут к нему деньги широкой рекой. Прогнозы сбылись ровно наполовину – Самарин ушел, но звездный час так и не наступил и, похоже, вряд ли наступит.

Бахметов проводил его недобрым взглядом и, едва за Нефедовым захлопнулась дверь, снял трубку, набрал номер мобильника депутата Булыгина.

– Петя, это я, – сказал он.

– Черт тебя подери, у нас тут обсуждение важного проекта? – тихо пробормотал Булыгин.

– А у меня тут проблемы, Петя.

– Вечером подъеду, разберемся, понял? Ну все, пока, мне нужно делами заниматься.

Бахметов положил трубку, мрачно усмехнулся, качая головой. Ну дерьмо полное! Какие у него там важные дела? Проект и без него могут обсудить, нужно мчаться в офис, свои проекты продумывать! А он, понимаешь, сидит там, думает, что государственными делами занимается, идиот! Что, совсем крыша съехала после того, как депутатом стал?

Глава 11

Лена села за компьютер, поставив рядом с клавиатурой чашку кофе. Вроде бы все сделала, и с хозяевами магазинов договорилась, еще раз обсудила их гарантии сделки, и условия «короткого» кредита с банкирами обговорила, все нормально. И с испанскими мебельными магнатами решила все проблемы, они готовы отправить крупную партию в любой момент, сразу после подписания контрактов в их представительстве в Москве и перевода денег на их счета.

Фирма Булыгина была дистрибьютором, то есть единоличным партнером в Москве и Московской области многих солидных производителей мебели в Европе, и только она могла перепродавать мебель и сантехнику магазинам и другим более мелким фирмам из других регионов. Но Самарин предусмотрительно зарегистрировал свою фирму в Твери, и значит, она вроде бы не могла конкурировать с Булыгиным, да и не собиралась, пока Булыгин не ошибся в выборе своего наместника.

Нет, Паша все предусмотрел, умница, каких поискать надо, и вообще… Да не зря же его так уважали в фирме! Но что-то странное иногда бывает с ним. То веселый, энергичный, а то сидит, как Маркс напротив Большого театра, непонятно о чем думает, весь заторможенный. Конечно, все дело в женщине, и, Господи, как же хотелось понять его тайну, может быть, помочь ему! Он же нормальный мужик, но ведет себя иногда очень странно!

Лена включила компьютер, снова принялась пересчитывать предполагаемую прибыль от двух выгодных сделок. Морин и Ягодин назвали цифру в полмиллиона долларов, именно на такую сумму они хотели получить мебель и сантехнику элитного класса. Но это приблизительная сумма, ее можно ненароком перешагнуть, и тогда, имея с каждого доллара двадцать центов прибыли, можно и прибыль увеличить, хотя бы на сумму, которая покроет проценты от кредита. Это нужно обязательно сделать, решение, конечно, будет принимать Паша, но она обязана завтра предоставить ему все соображения по этому поводу.

Сумма кредита известна, сумма процентов тоже… Лена глотнула кофе, откинулась на спинку кресла. Не думается, не работается, все мысли только о нем… Черт бы его побрал, сухаря несчастного!

У тебя классная дача…, будет. Но эта комнатка тоже ничего. Слушай, Паш, а что это за дама, ну, я имею в виду фотку на твоем столе?

– Певица из Испании, я ее поклонник.

– Да-а? А как ее зовут?

– Не важно. Выпьешь что-нибудь? Мартини, джин с тоником, виски?

– Дай лучше водки с апельсиновым соком. Хочу напиться до обалдения. Босс в гости пригласил свою подчиненную, наконец-то! Тут на трезвую голову… трудно.

– Другой босс часто приглашал тебя?

– А я тоже скажу – не важно!

– Извини, я не хотел тебя обидеть, Лена.

Комната была метров двадцать, уютная, удобная и какая-то знакомая, потому что здесь были и кожаный диван, и кресла, торшер, и письменный стол с компьютером, словом – красивая комната в однокомнатной квартире или даже в коммуналке. Но это была не однокомнатная квартира, а двухэтажный… прямо-таки замок! Но во всех других комнатах его шли отделочные работы, через пару месяцев компьютер и спальня разделятся, все будет, как полагается у обеспеченных людей, – несколько спален, рабочий кабинет, пара-тройка санузлов, комната жены… А у него нет жены. Паша достал из бара бутылку водки, пару высоких фужеров, принес из недостроенной кухни пакет с апельсиновым соком, наполнил фужеры водкой на треть, долил сок, зажав ладонью верх, встряхнул каждый, протянул ей.

– Ой, спасибо, Паша.

– Нужно разбавлять наполовину, но, учитывая наше сегодняшнее состояние и завтрашние проблемы, я изменил пропорцию. Надеюсь, ты не станешь возражать?

– Да нет, конечно, я и так уже… Давай выпьем за нас.

– За нас, как единый организм фирмы «Центурион», – сказал он.

Она подумала – какой дурак! При чем тут фирма? Да и дача его шикарная ни при чем. За них, мужчину и женщину, которым будет хорошо вместе, и, может быть, долго, она и предлагала выпить. Но он думал по-другому.

А она почему-то расстроилась и разом опорожнила свой фужер. Он разложил кожаный диван, застелил постельное белье, помог ей раздеться, то есть раздел полностью. И когда она, совсем голая, стояла и ждала, что сейчас начнет целовать ее, он обнял за плечи и вежливо уложил под одеяло. Потом выключил свет, быстро разделся и лег рядом.

Все было отлично, долго, упоительно, сладостно, вот здесь он показал себя настоящим мужиком, и она, даже изрядно пьяная, никак не могла уснуть, возбужденная донельзя. Хотела еще и еще, но он вежливо объяснил, что уже поздно и нужно спать.

* * *

Всю ночь она хотела еще, засыпала на мгновение, просыпалась и снова хотела. Что только ни делала, как ни старалась, но не могла растормошить его. Сонным голосом он говорил, что завтра предстоит трудный день, им необходимо выспаться.

Лена содрогнулась в кресле, нервно сжала кулаки. Вот же как бывает, та ночь была просто прекрасной, но хотелось еще и еще. А он, словно робот, выполнил свою программу и отключился. И ей до сих пор хочется…

Внизу хлопнула входная дверь, на лестнице послышались торопливые шаги. Лена быстро переключила компьютер на другую программу, встала с кресла, подошла к двери кабинета. Она распахнулась, и вошел Булыгин, мрачный, в длинном черном пальто. Прямо как призрак какой-то!

– Ты чего пришел, Петя? – растерянно спросила она.

– Хорошим вопросом встречает жена мужа, депутата Госдумы, так сказать, – усмехнулся Булыгин. – Домой приехал, дорогая женушка, к себе домой. А ты, похоже, не ждала?

– Но ты же… в Москве живешь, сюда нечасто заглядываешь, наверное, сильно напрягаешься в деле законотворчества, – придя в себя, с иронией сказала Лена. – Поэтому и не жду тебя дома, дорогой муженек.

Булыгин взглянул на экран монитора, Лена подбежала к столу, выключила компьютер и монитор. Хоть там и была уже другая программа, не хотелось, чтобы он допытывался о ее работе.

– Хочешь есть? – спросила она. – Могу яичницу сделать или сосиски сварить.

– Спасибо, сыт… по горло. Пошли на кухню, выпьем по рюмке водки, потолкуем.

– У меня завтра тяжелый день, а уже поздно…

– Ничего, мы по чуть-чуть. Пожалуйста, организуй какую-то закуску, лады?

– Хорошо.

Она спустилась на кухню, быстро приготовила немудреную закуску – несколько ломтиков буженины и помидор, разрезанный на дольки. Если еще что захочет, сам возьмет из холодильника. Включила кухонный телевизор с жидкокристаллическим экраном. Удобно, висит на стене и места много не занимает. Села на стул, ожидая мужа, он задерживался, видимо, переодевался в домашний спортивный халат. Значит, останется тут ночевать, черт бы его побрал!

В последнее время ей совсем не хотелось видеть пожилого мужа. Если раньше было желание хоть как-то отомстить Самарину за его невнимание к ней, было наслаждение комфортом роскошной дачи, то теперь и мстить не хотелось, и дача разонравилась. У Самарина ничуть не хуже, наверное, не зря же он столько денег в нее вбухал. Только, идиот несчастный, ни разу больше не пригласил ее туда! А хотелось приехать да хоть посмотреть, что же там в конечном итоге получилось?

Нужно было уйти от Булыгина, да смелости не хватало. Во-первых, куда уйти, к кому? Возвращаться в свою московскую квартиру не хотелось, слишком грустно ей там жилось в последнее время. А во-вторых, не хотелось лишаться своих прав на эту дачу, зря, что ли, она два года терпела Булыгина? Правда, если бы Самарин… Господи, как же забыть его? Хоть бы женился на другой, можно было бы успокоиться и работать, работать…

Булыгин вошел на кухню, тяжело плюхнулся на стул. Мрачно взглянул на тарелку, достал из бара бутылку водки, две хрустальные рюмки, наполнил их. Действительно переоделся и явно чем-то раздражен. Впрочем, понятно чем, не своими депутатскими делами, конечно же!

– Ну давай, жена. – Он поднял свою рюмку, стукнул ею по рюмке Лены, залпом выпил, отправил в рот ломтик буженины.

Лена отпила глоток, поморщилась от резкой горечи, торопливо взяла дольку помидора. С минуту они молча жевали, а потом Лена негромко спросила:

– Ты чем-то раздосадован, Петя?

– Догадайся с трех раз, моя дорогая.

– Нашей работой?

– Мне ваша работа до лампочки, как говорится. Но переманивать моих клиентов – это подлость. Самая настоящая! Вы кем себя возомнили там, господа хорошие?

Лена тяжело вздохнула. Не хотелось ей говорить на эту тему, объясняться, оправдываться. Так уж получилось, они работают в конкурирующих фирмах, это глупо, но… ведь он же не возражал?

– Во-первых, никто никого не переманивал. Они сами пожелали работать именно с нами. Разумеется, нелепо было отказываться от такого сотрудничества. Во-вторых, ты сам своим глупым решением создал себе конкурента и почти не возражал, чтобы я с ним работала.

Мы не обязаны спрашивать у тебя разрешения, с кем можно сотрудничать, а с кем нет.

Булыгин снова наполнил рюмку водкой, залпом выпил и уставился на жену посветлевшими от ярости глазами. Казалось, вот-вот разразится грубой бранью, но нет, сдержал себя, посмотрел-посмотрел, а потом опустил голову.

– Глупых решений я не принимал, – сквозь зубы процедил он. – Я ему такой оклад положил, что… о-го-го! Я премию выписал, объяснил, что Илья мешать работе не станет. А он, значит, обиделся? Да кто он такой, этот жалкий Самарин?

– Ты проведи анонимный опрос своих сотрудников, кто на самом деле жалок – ты или он? И получишь исчерпывающий ответ. Если честно, что за фирма была у тебя до прихода Самарина? Много ли прибыли приносила? В смутные времена, пользуясь огромным преимуществом – Внешторг, как же! – сколотил состояние, а как им пользоваться, когда ситуация более-менее нормализовалась, не знал. Тебе все Самарин сделал.

– Кем бы он был без меня?

– Таким же успешным менеджером в другой компании, – не задумываясь отрезала Лена.

Булыгин мрачно усмехнулся, медленно поводил пальцем в воздухе.

– Нет, моя дорогая, он был бы трупом.

– Что ты хочешь сказать этим?

– Ничего больше. Хорошо, не будем о грустном. Посмотрел на тебя и чуток успокоился. У меня красивая жена, да и умная. Этих двух клиентов я вам прощаю, о других будем разговаривать, скоро выберу время, встретимся, потолкуем. Будем цивилизованно решать проблему.

Лену удивила столь быстрая перемена в настроении мужа. Вроде бы приехал весь взвинченный, с трудом сдерживался, да и за столом уже готов был орать во все горло, а может, и ударить ее, по глазам было видно. И вдруг – буквально за минуту успокоился. Она задумчиво смотрела на тарелку с закуской, пытаясь понять, что все это значит.

– Я не возражаю, – тихо сказала она.

– Вот и ладненько, – бодро сказал Булыгин. – Ну что, пошли спать? Что-то я соскучился по тебе, Лена.

– Извини, но у меня начались… Я не могу.

– Какая жалость! Ну ладно, придется потерпеть, как говорится. Спокойной ночи, дорогая.

Булыгин налил себе еще водки, выпил, закусил и, что-то мурлыча себе под нос, ушел с кухни. Лена вылила недопитую водку из своей рюмки в раковину, убрала тарелку с остатками закуски в холодильник, помыла рюмки. И снова села на стул, призадумалась. На мгновение показалось, что Булыгин сменил гнев на милость до утра лишь потому, что хотел прийти в ее спальню. Но скоро поняла, что только показалось. Он ничуть не огорчился ее отказом, даже напротив, повеселел, ушел вполне довольный всем.

Проанализировав разговор с мужем, Лена с ужасом обнаружила, что Булыгин успокоился после того, как сказал, что, если бы не он, Самарин уже давно был бы трупом. Создавалось впечатление, что он ради того и приехал, чтобы сказать ей эти страшные слова.

И значит… Паша работал на Булыгина потому, что был обязан ему? Господи, сколько тайн вокруг этого Самарина! Да что же там было на самом деле? И что означают слова Булыгина? Это угроза, напоминание о долге или что?

Лена поставила бутылку и рюмки в бар, выключила свет и пошла в свою спальню, понимая, что сегодня долго не сможет уснуть. Одно дело – какие-то тайны в его личной жизни, ладно, не хочет рассказывать, и не надо. Но совсем другое – тайны в его отношениях с Булыгиным. Это не его личное дело, тут всей фирме может грозить опасность, и он просто обязан рассказать ей как главному менеджеру и первому его заму, что там за дела были в 99-м. Обязан… Но расскажет ли?

Что-то не очень верилось в это.