Текст книги "На сладенькое (СИ)"
Автор книги: Наташа Гера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 13
Торт Слезы ангела
Для основы: 1 стакан муки, масло сливочное 80 г, 2 ст. л сахара, яйцо 1 шт., 1 ч. л разрыхлителя.
Для творожной прослойки: 500 г творога, 3 желтка, 0,5 стакана сахара, 1 ст. л манки, 100 г сметаны, ваниль.
Для суфле: 3 белка, 3 ст. л сахарной пудры.
Смешай муку и разрыхлитель, поруби в крошку с охлажденным маслом. Яйцо взбей с сахаром в пену, добавь мучную крошку, замеси тесто и помести его в холодильник на пол часа. Для творожной прослой взбей все ингредиенты блендером. Для суфле взбей белки с сахарной пудрой в тугую пену.
Холодное тесто выложи в форму с бортиком, вылей творожное суфле и выпекай при 180 градусов 20-30 минут. Потом выложи наверх суфле и запекай еще 10 минут до золотистого цвета корочки. Выключи духовку и открой дверцу на 1 час. Пусть остывает. Потом дверцу закрой и оставь еще на 5 часов. На белковом суфле выступят карамельные слезы.
Этот рецепт скинула по телефону мне Виталина. Очень просит ввести в ассортимент такой десерт с названием «Слезы ангела».
Я еще не перестроилась с режима отпуск на режим работа, очень туго соображаю и тяжелая на подъем. Мои мысли, если честно, заняты совсем не магазином, а моей жизнью в доме Захара и Алисы.
– А что это? – Спрашиваю я Виталину, рассматривая фото десерта и рецепт в телефоне.
– Это просто обалденный торт! Представляешь, там вкусная песочная основа, нежное творожное суфле, потом воздушное белковое суфле, золотистая корочка, а сверху карамельные слезки.
– Прям таки слезки? – Сомневаюсь я. Еще не видела торт, который может плакать.
– Там такая технология приготовления, что сверху проступают капли карамели. Соглашайся! Я приготовлю и завтра уже привезут. Сделаю в виде пирожных, а не большой торт. Но если кто захочет – могу и торт.
– Ну, ладно. Давай попробуем.
С Виталиной у меня не такие легкие рабочие отношения, как со Светой, например, которая мне никогда не отказывает. Виталина у нас дама с характером, но торты печет хорошо. А мне же не замуж за нее выходить, мне только ее продукцию продавать. Только что-то меня во всем этом смущает.
Название? Я так думаю, что капли карамели на белковом суфле названы слезами ангела, потому что они сладкие. Типа, если ангелы и плачут, то только такими слезами. Я не знаю, по какой причине плачут ангелы, пусть и сладкими слезами, но лучше пусть смеются. Пусть ржут даже. Не надо плакать.
Или ангелы попробовали десерт и пустили слезу умиления?
Пирожные действительно красивые – воздушные и нежные. Слезки наверху блестят. В первый же день, как выставила в витрину, продала все еще до обеда.
Если бы моя жизнь была сказкой с хэппи эндом, то на этом месте нужно было бы написать: и жили они долго и счастливо…
Но сначала была бы свадьба. Захар пришел бы по всем правилам просить руку у моего отца. В костюме, с букетом и кольцом. И я такая, в красивом платье, стою, типа смущаюсь. Он опускается на одно колено и предлагает мне принять кольцо. Отвечаю да, конечно же. Мама умиляется и пускает слезу.
Потом свадьба. Со всеми атрибутами – автомобили, украшены живыми цветами, подружки невесты в платьях одинакового цвета, я в белом платье и фате до пола и даже ниже, пусть даже с диадемой, Захар на белом коне (зачеркнуто), Захар выглядит очень взволнованным и счастливым, благословление родителей, Алиса гордо вышагивает передо мной с корзинкой в руке и разбрасывает лепестки роз. Торжественное обручение, мы меняемся кольцами, пьем по глотку шампанского и целуемся под радостные крики «горько!». Потом банкет в ресторане, первый танец молодоженов, медовый месяц. И счастливые будни впереди.
Но я живу в какой-то другой сказке. И она мне совершенно не нравится. Я растеряна, потеряна и в ужасе мечусь по стерильному белому коридору больнице. Там, за дверью с надписью «операционная», куда меня не пускают, находится Захар. Уже два часа я здесь просто жду хоть кого-нибудь, чтобы мне сказали, что с ним все будет хорошо. Вместо этого, я только один раз выловила медсестру, которая вылетела из этих дверей, такая деловая и серьезная. Я вцепилась ей в руку так, что у нее будут синяки. Я готова была вцепиться ей в горло, лишь бы она мне ответила, что все хорошо.
Она с силой меня стряхнула, проорала, что бежит за кровью для моего мужа. И да, он еще живой.
Еще живой. Еще живой? А что, может быть иначе?
Чувствую, что начинаю терять сознание от невыносимой боли. Пытаюсь опереться на стену, неловко сесть на неудобную лавку. Сползаю на пол. Прокусила себе губу и теперь во рту у меня металлический привкус крови. Спинка лавки впивается в бок, платье задралось я чувствую попой холодный пол, но мне так все-равно. Какое это теперь имеет значение?
Сначала мы с Захаром потеряли Алису.
А теперь я могу потерять и Захара.
Таких сказок не бывает. Это очень жестокая сказка.
Регина, дама в белом, которая вообще непонятно зачем появилась у нас на пороге, довела до слез не только Алису.
Девочка ужасно испугалась эту незнакомую женщину, которая кричала за дверью, что она ее родная мама и она хочет ее забрать себе. Когда Регина сбежала, Алисе едва исполнился год. Она ее не помнит. Видела только несколько фотографий, случайно сохраненных у мамы Захара. Сам Захар в ярости уничтожил все, что напоминало ему о предательстве. Но потом бабушка перестала показывать внучки и те фото, что у нее были. Девочка очень расстраивалась. Она считала, что ее мама очень красивая и бросила ее, потому что она плохая.
Каждому ребенку нужна его мама. Ни одна суперзаботливая бабушка, ни один суперлюбящий отец и супервнимательная нянечка маму заменить не сможет. Тем более, вокруг все дети с мамами. Часто без пап, но с мамами. Девочка не могла справиться с этой проблемой. Где-то в три года она постоянно плакала и спрашивала, где ее мама, почему она уехала, почему не взяла ее с собой?
Тогда Алиса придумала себе сказку о том, что злая ведьма заколдовала ее маму. Иначе почему она ее бросила?
Потому, что Регина злобная, глупая баба, любит только себя и деньги?
Захар не разрушал светлый образ матери в мыслях дочки. Ей и так тяжело со всем этим смириться.
Когда он сам немного оклемался после побега Регины, с подачки мамы стал подыскивать подходящую женщину и для себя, и в первую очередь для Алисы. Кто-то должен был заполнить эту нишу в жизни дочки. Эту огромную черную дыру в ее маленьком сердечке.
А никому не нужна чужая маленькая девочка. Своих вон, любить некогда.
Мне нужна. Очень. Я и на десять таких девочек согласна. Да что там согласна! Я с радостью их всех бы полюбила.
Когда Захар перестал искать мамозаменительницу для дочки, а просто иногда встречался с женщинами для взаимного удовольствия – мне кажется, он даже встречался с Боженой, она до сих пор отвалить от него не может – в его жизни появилась я.
Сначала ко мне привязалась именно Алиса. Когда мы познакомились, он не искал себе новую жену уже давно. Просто жил, растил и воспитывал дочь. Алиса стала часто его просить зайти в мой магазин, за вкусняшками. И подала идею Захару пригласить меня первый раз на кофе.
Я думаю, в том, что Захар меня полюбил, значительную роль сыграло отношение Алисы ко мне. То, как она ко мне привязалась. А я к ней.
Она зовет меня "мамочка". В нашем доме постоянно звучит это слово. Я чувствую, как сама начинаю оттаивать от той боли, которую ношу в себе более пяти лет. Я не пустоцвет, я не бесплодна, я не бездетная – у меня есть доченька Алиса. И пусть я не носила ее под сердцем и не рожала в муках. Зато я очень долго в муках ее ждала и ношу в сердце.
И вот – Регина. Захар пытался защитить нас от нее, оградить. Он носился, как бешенная наседка, хотел вообще запереть нас в доме и никуда не выпускать. Но Регина стала просачиваться в нашу жизнь. На второй день после ее пришествия, к нам заявился хмурый дядька с портфелем документов – ее адвокат. Два раза Захар вышвыривал его с лестницы, за третьим разом хмурый тип таки высказал позицию своей клиентки.
Регина хочет развода и полной опеки над Алисой. Она собралась замуж за олигарха из Швеции, и он хочет удочерить Алису. А Захар может жить себе в свое удовольствие, общаться с дочкой в соцсетях и иногда видеться. Если сможет приехать.
Захар послал адвоката и его клиентку в те далекие места, куда ходить не очень приятно.
– Папочка! – Рыдала опять Алиса, обняв его руками и ногами, – не отдавай меня!
Вся эта возня с адвокатом происходила у нас возле дома, и я не смогла оградить Алису от этого.
Захар был в таком поганом настроении, что я только к вечеру подобралась к нему с вопросом:
– А почему она хочет развод? Вы что, еще не развелись?
– Да, – скривился Захар. – Так получилось, что сначала я не спешил с разводом. Наверное, надеялся, что она вернется.
– И ты бы простил? Принял назад после всего?
– Наверное, да. Ради ребенка.
На меня будто ведро холодной воды вылили. Прямо на голову. Неприятная какая правда.
Видела я эту Регину. Красотка, конечно. Против нее я как Золушка до бала. Замарашка какая-то. Да что там я. Против нее даже моя Фима – бледная тень.
Я жутко ревную. Закрылась в ванной и плачу. Он ведь ее любил. И у них есть ребенок. А я здесь кто? И тут меня поразило одно открытие. Ведь если они до сих пор супруги, то я, получается – любовница? Любовница. Любовница! Я?
Плачу, истерически смеюсь, снова плачу. Захар настойчиво стучит в дверь. Угрожает снести ее, если я не открою. А как же я открою – вся в слезах и соплях, туш потекла, нос покраснел. Вспомнила, как выглядит Регина с ее холодной холеной красотой, стала плакать еще больше. Когда Захар открыл-таки дверь с другой стороны, я даже икала. Жалкое зрелище.
Вот почему я боюсь любить. Когда любишь – доверяешь всю себя человеку. А если он предаст, от тебя ничего не останется, кроме лужи слез и боли.
Он не сказал мне, что еще женат. Я тогда не пошла бы с ним пить кофе, в кино и ресторан, не гуляла бы в парке, не разговаривала бы часами по телефону, не пустила к себе в душу и постель, не ехала в отпуск, не жила бы в этом доме. Не плакала бы сейчас в этой ванной.
А еще я понимаю, что люблю его. Он заполняет все мое сердце. И от этого еще больнее. Но это так не вовремя!
Захар обнял меня и не выпускает из рук. Я хочу умыться и сбежать. Никогда я не была и не буду любовницей. Даже если я люблю этого мужчину. Когда со всем разберется, а в первую очередь с собой – тогда и поговорим.
– Выслушай меня, Мая. – Он хочет смотреть мне в глаза, но я отворачиваюсь. – Я понимаю, как это выглядит со стороны, но выслушай меня. Моя сладкая, душа моя.
Я перестаю икать, неэлегантно шмыгаю носом.
– Когда она сбежала, я не торопился разводится, да. Мне было не до этого, потом возникли бумажные трудности. Их можно было решить, но нужно было время. Мне надоела эта волокита и я махнул на это дело рукой. Занимался Алисой. Своим делом. – Допустим, это можно понять. – Теперь, когда у меня появилась ты я решил, что сделаю это и стал искать адвоката, который займется этим вопросом.
Вот почему он не спешил жениться? Не мог, потому что в нашей стране двоеженство запрещено.
Какой дурацкий вопрос. Я ведь тоже, типа, не спешу под венец.
Или спешу? Пес его знает теперь. Вроде как надо бы узаконить отношения. А с другой стороны – зачем?
– А теперь, когда Регина приехала, ты не хочешь к ней вернуться?
– Что? – Захар удивлен моим вопросом. – Нет. Зачем? Я не понимаю, зачем она приехала и зачем ей срочно нужна Алиса. Ей всегда нужны были только деньги.
– Послушай, она ведь ее мама. Может, осознала, что поступила глупо. Хочет наладить отношения с дочерью.
– Ты ее не знаешь. Ладно. Придется, наверное, выслушать ее адвоката. У нас есть только один вопрос, который мы хотим решить поскорее. Развод.
Я начинаю дышать спокойнее.
Захар гладит меня по волосам, по лицу, поворачивает к себе, смотрит в глаза.
– Любимая, ты дождешься меня, пока я решу эти бумажные вопросы? Я не хочу, чтобы ты плакала. Пусть на твоем лице будут только слезы счастья.
Слезы ангела? Карамельные? Сладкие.
Сказать ему, что люблю? Нет, как-то неуместно на фоне всего этого. Подожду.
Захар твердо намерен побыстрее развестись и на этом поставить точку в общении с Региной. У нее совсем другие желания. От адвоката Захар возвращается злой.
– Эта сука хочет, чтобы я отказался от ребенка!
– Как это? Зачем ей девочка?
– Я так понимаю, она нашла очередного и пока богатого иностранного лоха. Собралась замуж и вспомнила, что надо бы развестись. А заодно решила и Алису у меня забрать. Чтобы у нее был новый богатый папочка
– Но зачем? Вдруг взыграли материнские чувства?
– Или чтобы сделать мне больнее. Деньги и друга забирала уже, не смогла уничтожить. Пробует бить по больному.
У меня это не укладывается в голове.
– Мая, нужно сделать так, чтобы Алиса с Региной не встречались.
Как запретить маме видеть ее ребенка?
– Может вы на время уедете из города? В санаторий или путешествие по стране? В горы?
– Думаешь, все настолько серьезно? Она может навредить Алисе?
– Все может быть.
Мы не успели. Регина пробралась к Алисе через нашу няню, заплатила ей, и та стала пускать ее к девочке. Сначала Алиса пряталась от нее. Потом начала с ней разговаривать. Регина носила ей сладости и подарки, рассказывала, как любит ее и скучает. Какая она несчастная без своей доченьки. Злые люди вокруг не хотят, чтобы они были вместе, а она ведь ее настоящая мама. Вот на фотографии посмотри.
С Алисой стало происходить что-то не то. Хохотушка и зажигалочка стала задумчивой и грустной. Нервной. Перестала бежать мне на встречу, когда я прихожу домой. Перестала называть меня мамочкой. Никто ее не просил об этом, я не настаивала, чтобы она ко мне так обращалась, хотя мне это было очень приятно и грело душу. И мне стало очень этого не хватать.
Атмосфера в дома поменялась. Здесь поселились проблемы и грусть. Алиса большую часть времени проводила у себя в комнате. Захар каждый день проводил очередной раунд в битве адвокатов, мы готовились к суду. И похоже, что не одному. Потом он закрывался в своей рабочей кухне и подолгу готовил, боролся со стрессом, как мог. Я стала задерживаться в магазине. Даже работа с особыми покупателями меня не отвлекала.
Я читала безразличной Алисе сказку перед сном, целовала ее нежную щечку и с тяжелым сердцем шла в нашу спальню. Ждать, когда придет усталый Захар. Что-то происходит, а я ничего не могу сделать.
Секс не получается. Захар мне вежливо отказывает и отворачивается в другую сторону.
Я все-равно подбираюсь к нему под утро, когда он спит еще и не может себя контролировать. Нежностью и лаской добиваюсь того, что снова вижу его таким, какой он есть – заботливый, влюбленный, хочет меня. Потом с удовольствием слушаю, как он поет и насвистывает в душе. Этого хватило не на долго. За завтраком разразился скандал. Алиса безобразничает, сидит на стуле боком, болтает ногой. Бросает печенье на пол, разливает сок. Кривляется. Захар, всегда с терпением относящийся к поведению дочки, вспыхивает, делает ей замечание. И еще одно. Алиса нервно бросает тарелку через всю кухню, случайно попадает в меня.
– Что с тобой? – Кричит Захар, поднимает Алису со стула за руку. – Что это ты делаешь?
Я вытираю кашу с платья и мебели. Молча. Я не обижаюсь, я не могу понять, что происходит. Куда делась моя ласковая девочка?
– Извинись немедленно! – Требует Захар. Никогда не слышала, чтобы он кричал на дочь.
– Не буду! – Алиса топает ногой. – Ты мне надоел!
– Алиса, котеночек, так нельзя с папой разговаривать, – встреваю я.
И получаю в ответ:
– А ты мне вообще никто! У меня настоящая мама есть!
Если бы я могла, я бы провалилась сквозь землю. Но вместо этого я бросаюсь на Захара и держу его за руки. Он собрался или шлепнуть, или потрясти Алису, или еще чего ей сделать. Я понимаю это по движению его рук и крепко сжатым губам.
– Вы все злые, не хотите , чтобы я с мамой встречалась! А я с ней уеду!
Алису трясет от злости, по щекам текут злые слезы, руки воинственно сжаты в кулаки. Начинаю немного понимать тех женщин, что сбежали от Захара из-за Алисы, которая ведет себя, как маленький чертенок.
Что мне делать?
– Иди. В свою. Комнату. – Еле сдерживаясь говорит Захар.
Алиса убегает. Мы стоим посреди кухни, которая напоминает поле битвы, где идут военные действия.
– Прости... – говорим одновременно друг другу.
– Не сердись на нее, – прошу Захара. – Она просто маленькая девочка и многое не понимает.
Я люблю тебя и хочу помочь, но не знаю, как. Эта фраза так и осталась не произнесенной. Не до любви ему сейчас.
– Но откуда эти слова про настоящую маму? Они что, видятся?
– Я не знаю.
Я лично с Региной не встречаюсь. Захар сам ходит на эти переговоры.
– Какой же я дурак, что не лишил ее материнских прав тогда, когда она сбежала. Сейчас бы этих проблем не было.
Возможно, но кто знает.
Адвокат говорит, что развод пройдет без проблем, если только у них нет вопросов по разделу имущества. Согласно закону, Регина может претендовать на половину всего, что есть у Захара. А то, что ее столько лет не было, так еще доказать надо, что это не Захар выгнал несчастную из дома. Имущество Захара временно под арестом.
Я охреневаю от наглости некоторых дам.
Поделить имущество можно. А как поделить ребенка?
Еду к себе в магазин в разобранном состоянии. Через час ухожу из магазина в свою квартиру, все-равно работать нормально не могу. Ни с обычными покупателями – я ужасно невнимательна, ни с особыми – силы на нуле. Все, что я наскребла себе под утро с Захаром, ушло во время скандала на кухне.
В этот сложный для нас период, он ведет себя, как настоящий мужик – сцепил зубы и ушел в себя.
– Чем я могу тебе помочь? – Спрашиваю перед тем, как выйти из дома.
– Просто будь со мной. Если ты не сбежишь от всего этого, я буду счастлив. Я сам разберусь с этим, дай мне немного времени.
Я соглашаюсь.
Когда я нервничаю, мне нужно куда-то девать лишнюю энергию. Обычно я занимаюсь уборкой. Двойная выгода получается – и успокоилась, и чисто в доме.
Отмыла свою квартиру до блеска. Даже окна. Пусть здесь никто и не живет постоянно, зато будет чисто и красиво.
Не помогло. Ну, хоть в квартиру не стыдно гостей приглашать.
– Мая, а где ты? Я у тебя в магазине, а Аня говорит, что ты давно ушла. – Захар позвонил мне, когда я уже пила чай после трудовых подвигов.
– Я в квартире.
– Убежала из нашего дурдома?
– Нет, просто сделала уборку и уже собираюсь.
– Я сейчас приеду, подожди.
Конечно подожду. Голая. Стресс все никак не снимался, поэтому я сняла одежду. Алиса в это время должна гулять с няней Валей. И у нас есть часик на нейтральной территории, где не ступала нога Регины и нет капризной Алиски. Война войной, а секс по расписанию.
Я открыла дверной замок и ушла на кухню.
– Проходи сюда, – позвала я Захара, когда услышала, как он вошел. Надеюсь, что это именно он, а не сосед или сантехник, например.
Стою себе, город рассматриваю в панорамное окно. А что без трусов и вообще без одежды – так жара на улице. Или ветром сдуло. Или окно ими помыла, видишь, какое чистое?
Захар мой намек понял без слов. Вздохнул, резко подошел и обнял, прижал к стеклу, стал целовать шею, плечо. Поглаживая спинку прогнул.
Надеюсь, нас никто не видит
– Надеюсь, нас никто не видел, – говорю я позже, еле отдышавшись и уже в трусах. – А если кто и видел, то хотя бы совершеннолетний.
Я чувствую умиротворение. Такое, будто в нашей жизни все хорошо. Напряжение спало.
По дороге домой заехали еще в магазин, пополнить продуктовые запасы. Целовались в ряду с молочкой, потом еще возле выпечки и овощей. Дом нас встретил неприятной тишиной. Ни шума телевизора, ни музыки, ни беготни или пения Алисы.
– Алиса! Валя! Где вы?
– Гуляют еще? Так поздно? – Захар стал набирать номер в телефоне, я так понимаю, няни. – Странно, абонент отключен.
В этот момент его телефон начинает звонить сам. Неопределенный номер.
– Да?
– Папа, это я, Алиса!
– Девочка моя, а где вы с Валей загуляли? И чей это телефон?
– Я у мамы, – ответила Алиса. Спокойно, как будто, так и должно быть.
– Как это у мамы? У какой мамы? Дай трубку Вале.
– Вали нет, я с мамой. Региной. Папа, я очень тебя люблю, но я хочу жить с ней теперь. Она хорошая. И любит меня. Она купила мне куклу и подарила медвежонка. И мы уедем жить в швенц…швенцию! Там у меня будет целый замок, как у настоящей принцессы. И пони. Только белый! Не обижайся, я буду тебе звонить! Пока.
Я стою близко и прекрасно слышу все это. Что случилось? Как это случилось? Как ей удалось задурить ребенку голову, чтобы девочка поменяла свое мнение на противоположное?
– Захаров, ты слышал, что тебе сказала дочь? – В телефоне другой голос. Противный, хуже, чем звук пенопласта по стеклу. – Зай, иди поиграй в комнате, – это, наверное, она обращается к Алисе.
– Регина!
– Ты понял, что она тебе сказала? Алиса хочет жить со мной и хочет уехать. И не обижай ее любимую маму.
– Как ты ее забрала? Я позвоню в полицию!
– Твоя няня очень хочет поехать к сыну в Италию, и я пообещала ей, что помогу. Ну и платишь ты ей не миллионы.
Валя продалась за тридцать серебряников. Отдала этой мегере нашего ребенка. Вот почему Алиса так поменялась, она виделась с Региной, и та заливала ей в уши, что хотела. Разорву, как тузик грелку! Обеих!
А что мы делали, когда Регина крала нашу дочь?
Прое…ли ребенка! Мне становится так плохо, аж до черных мушек перед глазами. Это я виновата, не уследила за девочкой!
– Верни Алису.
– Захаров, ты же умный мужик, ну подумай, тебе ведь этого только полюсы. Можешь жить себе со своей ведьмой как хочешь, никто под ногами путаться не будет. Да и что ты можешь дать ребенку в этом Мухосранске – образование в средней школе, а потом она будет, как ты, лепить куличики? А со мной она получит лучшее европейское образование, положение в обществе и прекрасное будущее. И нового богатого папочку. А не папочку-кухарку. – Голос издевательский.
Я вырву ей ее поганый черный язык. Что она говорит? Откуда знает, что Захар готовит десерты, а я ведьмачу? Похоже, нас продали с потрохами и со всеми секретами.
– Регина, я сотру тебя в порошок.
– Не кипишуй, Захаров. – Теперь голос звучит угрожающе, веселый голос с издевками исчез. – Ты не знаешь на что способны адвокаты и судьи за приличный гонорар. Я и по закону имею полное право забрать ребенка себе, а ты будешь только видеться с ней пару раз в год. Если сможешь приехать, конечно. Мы можем сделать это безболезненно, и я даже готова тебе заплатить и не пилить твое движимое и недвижимое имущество, нажитое в браке со мной.
– Сука, – прошипел Захар, – ты думаешь, что всех можно купить? Алиса не продается!
– Тогда готовься проиграть суд, – спокойно ответила Регина и отключила звонок.
На Захара страшно смотреть. Он посерел и постарел за несколько минут. С гримасой боли на лице он с силой сжимает и швыряет свой телефон в другой конец кухни. Тут сегодня идут масштабные бои.
– Я убью ее! Просто убью и решу все проблемы!
Я молчу. Если что, я готова обеспечить ему железное алиби, подавать патроны и прятать труп в лесу.
Этой ночью никто не спит. Захар поднимает на ноги всех, кого может – адвокатов, знакомых, знакомых знакомых. Ему рассказывают, что при лучшем раскладе он может иметь совместную опеку над ребенком и постоянно вставлять Регине палки в колеса, чтобы она не могла увезти Алису из страны. Но, имея большие деньги, возможно все.
Нас этот вариант вообще не устраивает. Захар мечется по дому, как раненый зверь. А я не могу ему ничем помочь.
Или могу. Обнимаю его и делюсь силой. Привычно ощущаю, как сначала через кончики пальцев течет тепло, а потом они леденеют. Захару сейчас нужно быть сильным. Мы должны выиграть эту войну. Алиса – наша дочка.
Оказалось, что – нет, не наша.
Захар с утра пораньше убежал по адвокатам и юристам, а я осталась дома. А вдруг Алиса придет, а дома никого нет? Я не хочу верить, что она сама выбрала жизнь с Региной. После всего, что та сделала. Но Алиса ведь не знает, у нее своя версия того, что случилось. Алиса такая наивная. Регина, видимо, пустила слезу, наговорила ей всякого и теперь радуется победе. Рано радуется. Никто не собирается сдаваться.
Себе в помощь я вызвала Фиму. Мне нужна была поддержка. Дружеская и немного сверхъестественная. А вдруг Фима со своим Даром сможет мне помочь?
Подруга приехала очень быстро.
– Я только на час, потом мне надо на работу. – Хоть так. Оставаться одной мне уже совсем невмоготу. Захару я не звоню, чтобы не отрывать от важного дела, а неизвестность меня убивает.
Фима прошла за мной на кухню и сняла очки. Поморгала и посмотрела на меня своим необычным взглядом – зрачки расширены, залили всю радужку.
– Твои крылья очень бледные, почти прозрачные и бесцветные, края обуглены, по ним бегают молнии. Сердечки пульсируют, в левом семь, в правом восемь.
– И что это значит?
– Если бы я знала. Я говорю только то, что вижу. Очевидно, у тебя очень мало сил и что-то очень сильно тебя тревожит и подтачивает твои крылья. А любовь есть. Живая и пульсирующая.
– Любовь? Какая любовь? С чего это ты взяла?
– А что, по-твоему могут означать сердечки? Тахикардию?
– Ладно, проехали. Не до любви сейчас. Как можно найти Регину и Алису?
Через час у меня был ответ. Вот что значит иметь много хороших знакомых, как у Фимы. Она написала мне на бумажке адрес отеля и убежала на работу. Интересно, если бы сейчас она посмотрела на мои крылья, они имели бы лучший вид? Воспрянули? Потому, что я, полна сил и решимости понеслась в отель в Алисе.
Захару не дозвонилась.
Отель оказался еще и недалеко от нашего дома, на одной из улиц старой части города. Алиса, моя девочка совсем рядом.
Делаю лицо кирпичом, типа, всю жизнь тут живу и пробегаю мимо стойки администратора. Сориентировавшись в коридоре, нахожу номер. Я не знаю, что меня там ждет, какой прием. Об этом я даже не думаю, когда настойчиво стучу в дверь. Как там обманывают в фильмах в таких ситуациях, кричат – обслуга номера! Сейчас как вцеплюсь этой выдре в волосы, никто ее не спасет.
Никто не открывает. Слышатся легкие шаги и голос Алисы:
– Мама, это ты?
– Это я, Алиса. Это Мая. Откроешь?
– Мая? Ты зачем пришла?
– Я соскучилась. Откроешь? – Чувствую себя как волк из сказки про семеро козлят. Стою под дверью и прошу спустить меня. А сама сейчас схвачу девочку и сбегу, куда глаза глядят.
– Мама закрыла дверь ключом, но скоро придет. А я играю с новыми игрушками.
– Алиса, папа тоже очень скучает по тебе. Он любит тебя и хочет, чтобы ты вернулась домой.
– Нет! Я буду жить с мамой! А вы все злые! Вы меня обманывали и не пускали к маме! Уходи! Мы скоро уедем далеко-далеко и у меня будет пони!
– Алиса, девочка моя, все не так…
– Не хочу тебя слушать! Мама говорит, что ты злая ведьма и папу приколдовала и меня наколдовала, а она приехала чтобы забрать меня! А ты уходи!
Я не помню, как вышла из отеля, как бродила по городу. Чувство потери затопило меня. Мой ангелочек, моя девочка, моя принцесса, моя доченька сказала мне – уходи. И я больше не мамочка. Я понимаю, что Регина очень сильно постаралась, чтобы задурить девочке голову. Я понимаю, что Алиса сейчас разговаривает со мной словами Регины. Но как же мне больно.
На негнущихся ногах, с невидящими глазами я как-то забредаю в свой магазин. Чтобы не пугать своим видом покупателей – хватит одной напуганной Ани – прячусь в подсобку. Пытаюсь успокоится. Ничего. Ничего еще не случилось, все можно исправить. Мы будем бороться. Вот Захар появится на связи, и я ему скажу, где Алиса. С папой она поговорит. Папу она послушает.
Достаю Книгу из сумки. Она виновато молчит. Что, не можешь мне помочь? Очень жаль. А так было бы хорошо – одно пирожное, два пирожка, кусок торта – и Алиса снова с нами. Сейчас Книга может сделать для меня только одно – поделиться силой. Не зря я ее заряжала, когда была переполнена. Из торгового зала доносятся крики:
– Где эта овца? Я видела, что она сюда входила! – Голос противный, знакомый.
Выхожу.
Регина. Опять же вся в белом. На этот раз в обтягивающем комбинезоне. Туфли, сумочка, украшения, шляпа – все белое и просто кричит о роскоши. Леди просто.
Я в простом сером платье. Простая серая мышь.
Из рта леди летит отборная брань. Она орет и никого не стесняется. Я узнаю о себе много нового. И под Захара я легла, чтобы денег с него слупить. И в дом к нему жить приперлась. На море он меня возил, чтобы я там ему… Трахаюсь с ее мужем у ребенка на глазах. Но самый страшный мой грех – хочу забрать у бедной матери ребенка.
– Что ты к ней лезешь вообще? Своего родить не можешь? Бесплодна? Сама не смогла, так можно чужих себе забирать? Ты зачем в отель приперлась? – Теперь понятно, откуда столько агрессии, Алиса рассказала, что я приходила. – Даже и не думай, что я отдам тебе свою дочь, тварь! Мудака этого, Захарова, себе забирай, а к ребенку чтобы даже не приближалась!
Вокруг нас начинает собираться люди. В магазине было несколько покупателей, которые теперь с интересом смотрят не на витрины, а на концерт, который устроила Регина. Возле входа в магазин появилась охрана, два парня в черном. Где-то сбоку от Регины нарисовалась бабушка Зоя с какой-то банкой в руках. Вижу это все в размытом состоянии, от крика Регины шумит в ушах. Мне очень стыдно, что люди все это слышат.
– Ты думаешь, я не знаю, какими ты делами здесь в магазине занимаешься, ведьма проклятая! Думаешь, что раз приворожила Захара, то и к дочке моей сможешь подобраться? А хрен тебе! Я на тебя найду управу! Есть люди и посильнее тебя, а за хорошие деньги Лия, например, тебе такое сделает, рада не будешь, что на свет родилась!
Ну, все уже слышали, что я увела у нее мужа, приворожила, то есть? Чтобы к деньгам его подобраться. А теперь и ребенка у нее забрать хочу. А еще я ведьма.
Пытаюсь держать лицо, пока Регина орет, размахивает руками, брызгает слюной, надвигается на меня. Отвратительное зрелище. А я замерла будто соляной столп.
Я хочу закричать, что это все ложь, все не так! И понимаю, что если начну оправдываться, это будет звучать жалко и глупо. На меня льется вся эта грязь, люди вокруг окружают нас, подходят ближе, обступают кольцом. Никто меня не защитит.
Вдруг крики Регины перерастаю в визг:
