Текст книги "Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ)"

Автор книги: Наташа Фаолини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Я так быстро накидывала платье обратно, что запуталась в поясе и чуть не свалилась на Питера, но чудеса сноровки помогли остаться на плаву – уцепилась пальцами ноги за ножку стола. Сердце грохотало где-то в висках, сексуальное нападение пошло не по плану!

Поджав губы и сдвинув брови в общий комок на переносице, повернулась к незваному гостю, застывшему каменным изваянием у прохода. За его спиной ступени вели вниз, во тьму. Через минуту полка сама со скрипом вернулась на место и подсвечник на стене повернулся вертикально, как и положено. Ничто больше не указывало на то, что из комнаты есть выход, кроме как в дверь или в одно из окон.

– Я… извините, я не вовремя, – запнулся крупный мужчина, лицо которого засвечивали лучи солнца, льющиеся в окно – не рассмотреть.

Незнакомец повернулся обратно, но врезался в полку и чертыхнулся, прижав ладони к лицу. Крупная спина была затянута в старую майку, что клочьями свисала, обильно заляпанная кровью, в разрезах были видны глубокие раны, что уже начали гноиться. Только теперь я заметила, что и руки были в сине-желтых синяках.

– Рин Воркс? – спросила, опешив.

Питер на меня странно посмотрел.

Что здесь делает садовник? Разве он не должен дожидаться решения завтрашнего суда в камере, вместе с Лютином?

– Да, так меня здесь называют. Я нашел этот тоннель в подземных казематах. Шел со вчерашнего вечера, плутал по лабиринтам и оказался тут. Наверное, меня уже ищут. Прошу вас, откройте проход снова, и я просто уйду, пока они не нашли меня. Только не говорите, что видели меня или хотя бы дайте время убежать подальше.

Мы с Питером переглянулись, и хоть глаза ректора все еще не полностью сузились от пережитого шока, но суть происходящего, кажется, улавливал, хотя стояк в штанах никуда не исчез.

Нужно было ковать железо, пока горячо и я надеялась, что Питер повернет чертов светильник, чтобы выпустить заплутавшего зайца, но внезапно ректор обратил все внимание к гостю:

– Что с вами случилось, и кто вы такой? Я видел вас в зале суда, когда судили рину Урсулу, но не понял, как вы причастны к делу по убийству и покушению.

Я с недоумением посмотрела на говорившего мужчину, выгнув бровь в изумлении. Что это значит? Рин Воркс работал садовником в академии, а Питер даже не знает, кто он такой?

– Я мало что понимаю, мейстер, – пробормотал истощенный мужчина, странно обратившись к Питеру, – мы с друзьями выпивали в таверне неделю назад, а очнулся в хижине неподалеку. Я пытался им говорить, что не при чем, но меня не слушают, говорят, хочу притвориться умалишенным, чтобы не казнили.

Заерзав на месте, впилась цепким взглядом в потрепанную спину садовника. Его история звучит… слишком знакомо. Неделю назад мы с девочками напились, а утром я нашла себя в коморке военной академии и единственным объяснением было письмо Урсулы, в котором говорилось, чтоб не трепала лишнего, иначе казнят.

А казнят ли? Скорее нет, чем да.

Неужели этот мужчина такой же, как я?

– Стоит мне применить магию и сюда прибегут стражники, – пригрозил ректор.

– Молю вас, не надо. Я держусь из последних сил, меня истязают, просят признаться в убийстве какого-то Мартина Капронского. Но я его в глаза не видел.

Душу кольнула жалость к здоровяку. Он действительно выглядел неважно. А еще чем-то напоминал Сигурда. Скорее, габаритами, потому что лицо у садовника было более утонченное и породистое, в особенности глаза, в которые невозможно было насмотреться достаточно, тогда как студент с диких земель оставался простым, как топор, что внешне, что внутренне.

Интересная вырисовывается картина.

Я замешкалась. Добродушие Питера могло закончится в любой момент, а брата по несчастью теперь хотелось спасти, обработать раны, накормить, обогреть… и может что-то еще. Его шатало, он едва держался на ногах и грозился вот-вот шлепнутся в обморок. Как вообще дошел?

– Питер, стой, поможем ему.

– Он может быть опасен.

– Я его знаю, – ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы выиграть время.

Нельзя позволить, чтобы что-то случилось. Истерзанному мужчине очень нужна помощь.

– Откуда? – с подозрением посмотрел ректор, а рука его тихонечко поползла вбок, где он наверняка собирался наколдовать тревожное заклинание.

Признаваться в своей иномирной сути двоим мужикам до замужества могло быть чреватым. Поэтому просто выдала:

– Видела. На суде. Он не кажется жестоким преступником.

– А много ты видела убийц, у которых на лбу было написано «маньяк»?

– Я рыцарь – человек чести, поможете мне, и я верну долг, – не стал отмалчиваться Воркс.

– Рыцарь? – с сомнением в голосе переспросил Питер.

– Рыцарь! – восхищенно воскликнула я, мечтательно прижав ладошки к груди.

– Да. И мне кажется… кажется, что попал в другой мир. Теперь приходится отвечать за чужие поступки. Я совершенно не понимаю, что происходит. Да и не настолько много пил, чтобы видеть этот кошмар! Хотя под ударами и давлением гвардейцев иной раз и думал, что зверство учинил я, но не могу этого вспомнить.

– Зато понимаю я, – хмыкнула, – рин Питер, вы же не узнаете в этом молодом человеке своего садовника?

Ректор отрицательно помотал головой.

– А это он. Так говорит следствие. Его судят под именем вашего садовника.

– Но это не он. Рин Воркс старше на десяток лет. У него совершенно другое лицо.

Мужчина, которого мы обсуждали, стоял у книжных полок и с надеждой переводил взгляд с меня на ректора. На него больно было смотреть – измученный, грязный, весь в крови. Просит о помощи.

– Присядьте, – Питер махнул рукой на бедолагу, – только не на диван, запачкаете кровью обивку! Садитесь на тот стул! Разговор будет длинным.

Следуя этикету при госте, тоже слезла со стола, на котором сидела последние десять минут, но приземлилась прямо на коленки к Питеру. Нужно было поддерживать тонус!

Руки ректора сомкнулись на моей талии и это была маленькая победа.

Воркс уселся на стул, немного поморщившись от боли и Питер начал свой допрос.

– Выкладывайте. Все, что по вашему мнению я должен знать, чтобы помочь вам, – сурово произнес ректор.

– Может, сначала позовем лекаря? – с сомнением уточнила, поглядывая на окровавленного садовника.

Питер очень выразительно на меня посмотрел и пришлось притихнуть, сцепив зубы. А потом принялась ерзать попой на его коленках, немножечко выгибаясь в спине. Дыхание Питера сбилось, а выпуклость, что упиралась в бедра, снова начала наливаться силой и твердостью. Ректор сжал талию ладонями сильнее, не позволяя больше двигаться. И та-ак посмотрел!

Удовлетворительно хмыкнув, повернулась к гостю. Он со всех сил делал вид, что не смотрит на нас, но щечки стали розовыми.

– Мое настоящее имя Берт де Морн, служу рыцарем при Людвиге двадцать восьмом, – вещал мужчина, пока я отстраненно смотрела на книжные полки, а Питер слушал внимательно, расслабившись и постукивая пальцами по столешнице. – Уже тридцать два или тридцать три года прошло с начала службы, – задумчиво протянул Берт, уставившись в одну точку.

– Погоди, а с какого возраста рыцарем-то стал? – не удержалась от вопроса.

– С тринадцати.

– Так что же, тебе сорок шесть?!

Берт кивнул. А я ахнула, прикрыв рот ладошкой. Выглядел он на тридцать.

Перевела взгляд на Питера. И хоть они с рыцарем и были почти одногодками, ректор казался более потасканным жизнью. Вокруг глаз уже выступали морщинки, а заживший уродливый шрам на пол лица говорил о том, что жизнь не способствовала сохранению внешней молодости. Да и внутренней тоже.

– Расскажи о своем мире. Детали, – настоял ректор, перекатывая в пальцах пишущее перо.

– Да нечего рассказывать. Шесть материков, королевства, колонии! Часть людей владеет магией, но я в список счастливчиков не вхожу, – хмуро пробурчал мужчина. – Нехватка женщин. Обычно рыцарей впихивают в сформированные семьи из женщины и десятков мужчин, но если не дождался до пятидесяти, то уж и не стоит надеяться, что обзаведешься семьей.

– Что думаешь, Урсула, звучит убедительно? – поинтересовался Питер.

– Да, очень! – усердно закивала головой, состроив самое честное выражение лица.

Я бы поступила также, скажи Берт, что на него напали рептилоиды, избили неоновыми дубинками и выбросили в это измерение. Слишком хотелось спасти бедолагу, который уже едва держался в сознании.

С приоткрытого окна стал доноситься шум. Питер сдвинул меня с колен и выглянул на улицу.

– Гвардейцы, – хмуро изрек.

– О, нет. Они ищут меня, – слабым голосом пробормотал Берт, а лицо его побледнело еще на пару тонов.

– Они перероют вверх дном всю академию, странно, что не начали с нее поиски. Его точно найдут, – ректор кивнул на экс-садовника.

– И что же нам делать?

– Если так хочешь помочь, – задумчиво протянул мужчина, подошел к ящику стола и достал из него брачный браслет, – то вот. Придется сделать его мужем.

Я закашлялась, прикрыв рот ладонью. Скосила глаза на Питера. Он отстраненно смотрел в окно, скрестив руки под грудью. Ни один мускул лица не выдавал того, что же творится в симпатичной голове ректора.

Неужто это ультиматум: он или садовник? Хочет проверить, кого я выберу? Или просто помогает?

– Они уже на втором этаже, – поведал Питер, развернулся, положил браслет на стол и пошел к двери, но там остановился, – думай, Урссула. Если за эту ночь из него выбьют чистосердечное, то завтра точно казнят.

Ректор вышел. А мы с Бертом сидели, как два камня друг напротив друга.

Вот так. Пришла соблазнять одного мужика, а теперь надо женить на себе другого. Капец! Я еще никогда не занималась сексом из жалости.

– Вы не обязаны, – заговорил благородный рыцарь, смотря в пол, – женитьба – сокровенное таинство, доступное не для всех мужчин.

А как красиво заливает!

– Почему… почему тогда, в зале суда, ты смотрел на меня так пристально?

– Вы мне понравились. С первого взгляда. Очень красивая женщина – я таких еще не видел. И потом, когда благодаря вам меня не казнили, понял, что весь день думаю о вас и вашей доброте. Но не представлял, что увижу еще хоть раз. Вы такая яркая, на вас смотрят все мужчины, а я преступник, закрытый в сыром подвале с крысами и мхом.

– Но ты же не преступник.

– В этом месте вы первая, кто мне это сказал.

Он поднял на меня глаза и выглядел, как побитый щеночек.

– Я понимаю, что все слишком внезапно, Берт, но для твоего спасения нам придется пройти обряд. Сейчас. Быстро. Времени нет, – тараторила, оказавшись рядом с ним.

– Какой? – заинтересованно спросил мужчина, поднимая лицо выше, чтобы встретиться со мной взглядом.

Так, кажется, в его мире секс был совсем не обязательным пунктом для замужества.

Ну, будет сюрпризом.

– Половой акт, – бросила невзначай, опускаясь к нему на колени, почти полностью удерживая вес своего тела самостоятельно, чтобы не делать ему больно и аккуратно поцеловала.

Сначала ответа никакого не было. Пустыня, перекати-поле, ветер свистел. Но потом рыцарь дал жару – его губы стали двигаться так быстро и страстно, сминая мои что иной раз было сложновато дышать, руки хаотично шарились по спине, вжимая меня в крепкий торс. А когда мужчина подхватил меня на весу под ягодицы и опустил на стол, я задумалась. А так ли ему нужна была помощь?

Глава 17

Процесс пошел и был необратим. Берт целовал меня, спускаясь губами к шее, а потом и к ключицам, медленно оглаживая тело руками, но так и не забрался пальцами дальше ткани платья – не решался или ждал разрешения.

А времени на прелюдии не было.

– Быстрее, они могут явиться в любой момент, – шептала, – мы должны сделать это, а после ты наденешь на меня этот браслет.

Мужчина на секунду отстранился и кивнул. Капельки пока стекали по его лбу, он быстро вытер их запястьем и подвинул меня немного в сторону, тоже забираясь на массивный стол.

Берт стянул с меня одежду сам, нашептывая что-то несуразное про женские тела и персики. С него майку и штаны было снимать труднее – ткань прилипла к ранам и засохшей крови. Но несмотря на все препятствия, мужчина был возбужден, то и дело нервно облизывал губы, а в глазах сверкал огонек, какого там раньше не было.

Я перевернулась на живот и встала на четвереньки.

– Быстрее, Питер их надолго не задержит!

Мужчина возился недолго – прижался сзади и комнату озарил его сдавленный стон, я почувствовала удивительную волну удовольствия, укутывающую тело в жаркий кокон. Все не закончилось несколькими толчками, но я потянулась к браслету и быстро всучила его в руки любовнику, подставив запястье.

Попав с третьего раза, он все же застегнул украшение на моей руке, хотя больше был занят другим процессом.

Времени у нас действительно было мало, но мы уложились! Последние несколько движений, сотрясание тел – мы скатились со стола и на негнущихся ногах стали быстро поправлять одежду. Одышка была такая, будто пробежали пару километров.

Берт пригладил мои волосы и довольно улыбнулся, подняв большой палец вверх.

Через минуту в коридоре послышался топот множества ног и дверь с ноги открылось, по инерции ударяясь о стену.

Гвардейцы обступили со всех сторон в считанные секунды профессионально и без лишних промедлений. В проеме двери стоял растерянный Питер. Кажется, его не тронули, но один бог знает, чего ректору стоили эти десять минут нашего с Бертом уединения.

– Рин Воркс, идете с нами, – холодно припечатал главный, кажется, мое задержание проводил тоже он.

Брюнет с каменным лицом и равнодушными глазами.

– Он никуда не пойдет, – вскинула голову, задрав нос к потолку и подняв руку, помахала ею перед моськами гвардейцев. Четыре браслета радостно зазвенели, раз и навсегда одаривая меня статусом новогодней ёлки.

– Он находится под юрисдикцией императорского суда. Пока дело не решено, женится запрещено, – проговорил главный и выдал эмоцию раздражения.

– Рина Урсула тоже исполняет решение суда, – донеслось со стороны двери, говорил Питер, – ей нужно найти четверых знатных мужей, а насколько мне известно, Воркс походит из обнищавшего рода аристократов. И входит в список претендентов в мужья.

Гвардеец поморщился, а у меня в душе поднялась волна удовольствия, но уже не физического.

– Все верно. Что же, завтра он должен явиться на суд к девяти утра, – пробубнил блюститель закона, склонился прощально и вышел, позвякивая доспехами, его подопечные гуськом поплелись за ним, выстроившись в ровную шеренгу.

– Ху-ух, пронесло, – выдохнула я, плюхнувшись в кресло.

Сердце все еще испуганно громыхало, но уже замедлялось.

– А теперь ведите своего нового мужа к лекарю, Урсула, – надо мной склонился ректор, скрестив руки под грудью.

– Но Питер!

– Быстро!

Вскочив со стула, скривилась и бросила на вредного мужчину самый недовольный взгляд из своего арсенала. Ему было все равно. Ректор стал поднимать с пола бумаги, отряхивая их от пыли. Весь увлекся своими писульками!

Взяв Берта за руку, потащила в коридор и специально громко хлопнула дверью кабинета. А потом открыла и еще раз хлопнула, чтобы точно проникся моим радушным настроением.

Ощутила нежное поглаживание по плечу, пока пыхтела под дверью этого сноба, пуская из ушей пар.

– Не злись, – шепнул возле уха Берт и мурашки побежали по телу.

И то правда. Ну подумаешь, не нравлюсь какому-то там Питеру, на нем свет клином не сошелся! Я не злопамятная, но запомню!

К лекарю в кабинет заходила уже как в отчий дом, он как раз проводил плановый осмотр Сигурда. Оттар спал в кресле у окна, на подоконнике рядом с ним лежала пачка сигарет, а Ивар куда-то запропастился.

– Рин Персиль, – окликнула врачевателя, улыбаясь во все тридцать два, – а я вам нового пациента привела.

Лекарь от звука моего голоса тихонько вскрикнул и едва не сбил ногой чемоданчик с медикаментами, что стоял у кушетки. А когда повернулся – и вовсе схватился за сердце. Маленькие глазки забегали, изучая раненного, что стоял рядом, доверчиво сжимая мою руку.

– Да что же она с вами делает, мужчины! – психанул старик, вскочив на недлинные ножки, – вы не должны этого ей позволять! – пододвинув стул ближе, встал на него и теперь казался бы внушительнее, если бы не гномья бородка, – женщин мало, но хватит терпеть этот беспредел!

– Так это ж не я! – воскликнула возмущенно.

– Ой, а кто? – пискнул испуганно лекарь, в секунду оказавшись на полу, – я просто в последний ваш визит слышал из кабинета стоны боли Сигурда.

Все молчали. Сигурд покраснел, Берт ничего не понял, а проснувшийся Оттар тихо ржал.

– А-а-а! Понял, – протянул лекарь как-то растерянно, – воспитательные меры.

– Да, – проскрежетала сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься в бегство, – мне бы еще рина Питера наказать, вообще идеально было бы.

Персиль прошаркал ближе и показал пальцем, чтобы склонилась. Я нагнулась, и он зашептал:

– В качестве извинения могу предоставить вам первоклассный морфий. Рин Питер будет спать, как убитый. Вы все успеете!

И я призадумалась. Хорошенькая такая была бы свинья, подложенная ректору, если бы получилось женить его на себе вопреки всему. Он бы раз и навсегда усвоил, что я способна получить все, чего хочу.

А его я хочу! Как и посмотреть на выражение лица сноба, когда очнется уже женатым. И не на ком-то, а на мне! По-моему, перспектива очень неплохая. Девушка-то я видная.

Но отказываюсь! Слишком устала за эти дни. Иссушена морально и физически. А Питер уж очень жаждет остаться холостяком. Кажется, я ошиблась и совершенно его не интересую. Та фраза, брошенная в душевой – либо ошибка, либо насмешка. Хотя одно не исключает другого.

Да, проблема оставалась. У меня три знатных мужа и Грей. Но неужто родословную каждого из мужчин будут изучать до седьмого колена с лупой у лица? Может и пронесет. В конечном счете, Грей учитель. Уважаемый человек. Вдруг получится убедить суд, что его слова тоже можно учитывать?

Рин Персиль обработал раны рыцаря и отпустил, наказав прийти завтра с самого утра. Берт таскался за мной хвостиком, как неприкаянное привидение. Мужчина не знал куда податься и со стороны его поведение выглядело, как у новорожденного звереныша, что принял за маму первый увиденный движущийся объект.

Я решила, что пока несу за него ответственность.

В комнате нас ждал Бастиан. Не успела я переступить порог, как мужчины сцепились, повалились на пол, поднимая пыль с не чищенного ковра – только лоскутки тканей летели во все стороны.

– Эй! – взвизгнула я, – прекратите!

– Это сбежавший преступник, Урсула, беги, позови кого-нибудь!

– Он не преступник!

– Леди, это тот самый, что задержал меня, а потом приказал своим людям заняться мной! – шипел Берт, пытаясь провернуть захват руки дознавателя.

– Прекратите! Бастиан, Берт!

Мужчины нехотя расцепились, нахохлившись, как петухи. Бастиан подскочил, закрывая меня спиной от рыцаря и оттеснил в сторону.

– Он теперь мой муж, можешь не волноваться так, – похлопала по плечу мужчины, показав новый браслет на запястье.

– Ты что, сдурела?! Лучшего варианта не нашлось? Ты должна была соблазнить Питера, а не убийцу!

– Он не убийца, Бастиан. Он такой же, как я.

Дознаватель удивленно выгнул брось и повернулся к Берту, рассматривая с головы до пят.

– Что это значит?

– Берта тоже занесло сюда с другого мира. Подозреваю, это произошло в один день, вместе со мной.

Сам Берт удивленно на меня покосился, но промолчал.

– Мы выследили его в хижине, в которой последний раз свидетели видели сбежавшего садовника. Как возможна такая подмена?

– Меня подставили, – буркнул недовольно Берт, сложив руки под грудью.

Вечер проходил в напряжении. Мужчины волком переглядывались, но рукоприкладством больше не занимались.

Оказалось, Бастиан за день успел сгонять в город и прикупил для меня закрытое балахонное платье и шляпку с плотной и длинной вуалью, которую реальнее было бы назвать шторкой. Я примерила, и сама себя в зеркале не узнала. Безликая моль.

– Мне больше нравился ваш прошлый наряд, – с сомнением протянул Берт, устроившийся на кровати, уплетая пачку крекеров, купленных в буфете.

– Согласен. В этом ты выглядишь, как обычная женщина. А ты не такая.

– Спа…

– Тебе бы больше подошла смирительная рубашка.

– Бастиан!

– Что? – мужчина развел руками, – только от меня узнаешь правду.

После занятий наведался Грей, с сомнением в голосе поздравил меня с прибавлением в семье и ушел к себе сославшись на то, что нужно готовить вопросы к завтрашней контрольной.

Спать уложила мужчин на полу, а сама устроилась на кровати, решив в кой-то веке выспаться. Завтра ответственный день – решается моя судьба. Я переживала, но уже не так сильно, как в первые дни пребывания в этом мире. Угроза смерти над головой теперь не нависает.

Проснулась еще до восхода солнца и на душе было гадостное предчувствие.

Мужчины сопели, уткнувшись лицами в подушки. Берт что-то бормотал про маму сквозь сон.

На душе было нехорошее предчувствие. Тревожно. Невыносимо захотело выйти подышать на свежий воздух. Внутреннее чутье подгоняло.

Собравшись, выскочила в коридор. Еще слишком рано, все должны были спать, но со второго этажа доносились смутные голоса. Атмосфера стояла напряженная. Я направилась туда. С каждым шагом сердце стучало все громче.

Выглянув из-за поворота, заметила фигуры, двигающиеся в сторону, противоположную от кабинета Питера. Они о чем-то переговаривались, но разобрать слова было сложно. Я только поняла, что один из них, скорее всего, студент в форме, а второй – в плаще.

Сразу вспомнились все слова о том, что преступника часто видели в черном балахоне.

Первой мыслью было побежать за Бастианом, но драгоценные минуты могли быть утеряны. Перебежками я отправилась за ними, стараясь держаться на достаточном расстоянии.

Двое вышли на крышу и прикрыли за собой дверь. Выждав с минуту, я открыла щелочку и пыталась рассмотреть, что там творится. Ветерок ударил в лицо. Нехорошее предчувствие только крепло.

Солнце как раз начало восходить и на улице постепенно становилось светло. Человек в плаще стоял ко мне спиной и ветер трепал его плащ. Он сделал шаг в сторону и стало видно второго – это Ивар. Он повернулся спиной к краю крыши. Что-то говорил, но свистящий ветер не давал разобрать слова.

Человек в балахоне сделал шаг вперед, оттесняя студента к краю крыши. Из-под подола плаща показалась небольшая нога в сапожке. Ребенок? Нет. Скорее женщина.

Нет-нет-нет!