Текст книги "Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ)"
Автор книги: Наташа Фаолини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10
– У меня между прочим, достаточно ухажеров, а ты со своим характером так девственником и останешься!
Лютин густо покраснел, казалось, даже уши изменили цвет на чуть розоватый. Во взгляде сына семьи де Левьер не осталось спеси, еще когда зашел в допросную комнату, а теперь уж и подавно в глазах осталась только злость и обещание мести за дерзкие слова, если спасем свои задницы.
Я пасовать больше не собиралась. Не убивала я бедолагу Мартина и отвечать за чужие преступления не должна, потому что настоящий убийца так и станется прохлаждаться в академии!
– Ладно, я скажу! – вдруг прошептал Лютин, – канат перерезал я, но меня попросили! Я не думал, что кто-то пострадает! А уж к случившемуся с Мартином и вовсе никакого отношения не имею.
Бастиан кивал и что-то записывал в блокнотике.
– Как выглядел тот человек, что попросил вас это сделать?
– Это… – Лютин скосил глаза на меня, ухмыльнулся и выдал: – это была женщина, лица ее не видел, она пришла в плаще с капюшоном, укрывающим голову и попросила это сделать за щедрое вознаграждение, как раз в тот день, когда я прибыл в академию.
– Но насколько я знаю, рина Урсула единственная женщина на территории академии, – хмуро уточнил Бастиан, как-то недобро поглядывая на брата Урсулы.
– Да-да, вы записывайте, записывайте! – кивал поганец, разразившись улыбкой, настроение мужчины стремительно полезло вверх, – сегодня перед началом занятий я беседовал с ней за углом здания!
Он решил потянуть меня за собой! Выставить так, будто моей вины тут больше!
– Если сравнивать видеозапись, – протянула я, доставая из кармана телефон, – то фигура убийцы Мартина очень смахивает на Лютина, ну прямо один в один! Может, и не садовник то был вовсе? – рассуждала, промотав до момента, где убийца влетает в окно.
Бастиан и Лютин склонились над экраном.
– Да, вы правы, что-то такое есть, – задумчиво пробормотал дознаватель.
– Но это не я, меня и не было в академии в тот день! – оправдывался де Левьер, мотая головой, как болванчик.
– Знаете что! Вы оба очень подозрительные, – хмуро изрек Бастиан и мы с фальшивым братом поникли.
Потопить друг друга получилось, но никто так и не всплыл, хотя, судя по поведению Лютина, он из категории того, что не тонет.
В помещение для допроса постучали и вошел один из гвардейцев, сразу обратившись к Бастину:
– Рин, там в дверь ломятся студенты, говорят, пришли спасать учительницу и не уйдут, пока не убедятся, что с ней все хорошо.
Я закусила губу, сжав ладошки в кулачки. Им же нельзя выходить из академии, запрет никто не отменял!
Но так приятно стало, кто бы знал!
Где-то там, за дверью послышался звук разбитого стекла.
– Черт, окно! – выругался Бастиан и выбежал из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Мы с братцем посидели пару минут тихо и стали обмениваться колкостями.
– Нет, я ошибся, ты изменилась. В детстве была безвольной малявкой, а сейчас отрастила когти и зубы.
– Я, конечно, люблю конкретных людей, но из наглых только себя! Как у тебя вообще язык поворачивается меня обвинять?! Я как никто другой хочу узнать, кто так поступает с моими студентами. Это все ты и твоя братия убийц! Совесть не замучает? Сигурд вообще-то пострадал!
– Мне просто нужны были деньги!
– Совесть свою продал!
– Тихо! – рыкнул вошедший Бастиан, поправляя пиджак, уселся на не успевшее остыть место. – Продолжим. Усруса, вы так и не ответили, в каких государствах проходили обучение?
Я стиснула зубы, взгляд ответа в сторону. Смысла врать не было, по правую руку от меня сидел брат Урсулы, который наверняка знал эту информацию и смог бы сверить показания.
– Не могу сказать, информация секретная.
– Вы темните.
– А вы тоже! Какие вообще основания моего задержания?
– Их полно. Беспредел в академии начался с вашего появления, вы исчезли с урока, а через десяток минут студент был убит, ваш брат только что признался, что перерезал канат!
– Так это он, а не я!
– Вы отказываетесь говорить?
– Я не собираюсь говорить о том, что не имеет никакого интереса для следствия. А что насчет садовника? Он что-то говорил обо мне или моем участии в этом всем? – вкинула козырей, прекрасно зная, что никогда мы с ним не пересекались и даже не знакомы.
– Он тоже упоминал какую-то женщину.
– Охренеть! Меня подставили непонятной женщиной. Но почему вы не ищите ее? Неужели и в городе нет никаких других особей женского пола, что смогли бы быстро смотаться в академию и обратно?
– Я не имею полномочий решать, кто прав, а кто нет и кого подставили. Мое дело – собирать улики. А суд все решит.
– Когда он состоится? – в полголоса спросил Лютин.
– Завтра, откладывать нечего. Вместе с вами будут судить садовника. Будет решаться, кто виновен, а кого оболгали.
Зашибись, как все просто делается в Империи Риан!
Спасибо Урсула, подложила свинью. Хотя если смотреть на брата, то вполне понятно желание убежать в другой мир. И это я еще мать семейства не видела!
А если пораскинуть мозгами, то непонятно, чего она боялась. Казнить меня уж точно никто не собирался, если довериться словам Бастиана.
Всего-то придется найти пару влиятельных мужиков, которые смогут поручиться за меня. Правда, придется их на себе женить.
О дивный новый мир!
– Сегодня вам придется переночевать в участке. Думаю, рина Урсула, вы останетесь на ночь в комнате для допроса, это помещение самое удобное, а вашего брата отведем в камеру, – предложил Бастиан.
– Выбора все равно нет, – пожала я плечами, равнодушно наблюдая, как Лютина, зло сверкающего глазами, уводят.
Через десять минут Бастиан вернулся с подушкой, без раздумий вручая мне ее.
– Мне жаль, что все так случилось, но я в этой ситуации мало что решаю. Хочу заверить, что я на вашей стороне, Урсула.
– Что с моими студентами, они ушли? – спросила холодно, отобрав протянутую подушку, чтобы меланхолично обхватить ее руками и уставиться в стену стеклянными глазами.
Даже если слова дознавателя и были правдой, я не собиралась обольщаться. Все мои родные и доверенные остались в старой реальности.
– Часть из них, остальных, самых бойких, мои ребята напоили чаем и убедили, что если вы невиновны, то суд это докажет.
– Я очень сомневаюсь в вашем суде, Бастиан.
– Самое большее что вам грозит – замужество, – протянул мужчина, присаживаясь рядом со мной на то место, где до этого сидел Лютин, в полуметре от меня самой, – судьей по вашему делу будет женщина, так что сверх меры точно не получите.
– Первая женщина, помимо меня самой, которую я увижу в этом… – слетело с языка, который я тут же прикусила, мысленно чертыхаясь.
– В этом?
– В этом государстве, – исправилась, но дознаватель уже заинтересованно сверкал глазами, подавшись на несколько сантиметров вперед.
Наши колени разделяли всего пару сантиметров.
– Я покопался в архивах знатных семей столицы. Нашел портрет маленькой, семилетней Урсулы де Левьер – светловолосой, голубоглазой девочки.
Я ощутила, как капелька нервного пота стекает по лбу. Главное – не смотреть этому церберу в глаза – голову по шею откусит!
– Дети меняются, когда становятся взрослыми, – выпалила, нервно облизав губы, – Лютин меня признал, хоть мы и не виделись много лет. А вы же мне даже не брат.
– Он дурак, которого отослали из семейного гнезда по достижению двенадцати лет, парень и цвет своих ботинок не способен вспомнить, пока не посмотрит на них.
Повела носом и унюхала приятный запах, исходящий от тела дознавателя, склонившегося ко мне. Нет, Мила! Сейчас не время и не место восхищаться им!
Взмахнув головой, резко повернулась, вперившись в противного мужчину взглядом прищуренных глаз. А этот наглец смел улыбаться, рассматривая мое лицо!
– Ты не Урсула, – прошептал он одними губами и стал улыбаться еще шире.
От довольного кота совсем не отличишь.
– У тебя нет доказательств!
– Столица не так далеко, если я вызову на суд главу семьи де Левьер, мать Лютина и Урсулы, она точно скажет, что ты не ее дочь. Более того, ты ведь не просто не из этих краев? Иномиряночка?
Я прикусила губу, практически до крови, борясь с желанием что-нибудь разбить об дальнюю стену. Подушка не подходила. Под грудью все на своем пути разъедало раздражение, нарастающая ненависть к одному конкретному дознавателю и чертов страх!
– Что тебе нужно? – прошипела сквозь зубы.
Из-под хмурых бровей смотрела на веселящегося мужчину. Но стоит отдать должное, улыбка была искренней, не надменной, как обычно. Его по-настоящему радовало, что я попалась.
– Я хочу наследника, а для этого придется стать твоим мужем.
– Придется? Ты что думаешь, моя вагина священна и другая женщина не сможет родить наследника? – спросила, иронично выгнув бровь, – или женщины с тобой спят только путем шантажа?
Получилось! Смешинки с красивых глаз стерлись, а улыбка превратилась в натянутую. И даже с таким лицом, выражающим надменность и недовольство, он был супер-притягательным и сексуальным. В строгом костюме с воротником, оттеняющим оливковую кожу, с растрепанными волосами. В положении «нога на ногу», он опирался одним локтем на стол, развернувшись полностью ко мне. С особенной аурой – некоторые чувства рождались в душе только в его присутствии. Мужчина, который сделал себя сам и открыто признавался, что хочет разложить меня на столе. Я такое уважаю! Но немного не время и не место.
– Множество женщин изъявляли желание взять меня к себе в семью!
– Но ты выбираешь меня. Аферистку. И даже сам знаешь об это! Дам совет – выбор опрометчивый. Я сама по себе.
– Ты другая. То, что я искал.
Я закатила глаза и сокрушенно выдохнула.
– Можно меньше пафоса, а больше сути?
– Уже несколько столетий как рождаемость девочек сильно упала, женщины есть, но они слабые, часто меньше, чем хотят показаться, но собирают себе целые отряды из мужей и даже сами не ходят – их носят на носилках. За ними ухаживают, как за немощными. Женщины не работают, за небольшим исключением, не готовят, не убираются и не моются сами. Нарекли себя божествами, фигуру, лицо можно видеть только мужьям. И то лишь по большим праздникам. Я не видел женских ног двадцать лет!
– Звучит страшно.
Мы вместе скосились на мои ноги, обтянутые черными колготками и мини-юбку, которую я сама сшила из купленной одежды.
– Так и есть. Бабушка рассказывала мне, что раньше все было по-другому. У людей были равные права и обязанности, хотя и присутствовали некоторые гендерные роли. Пока не появился недуг, скосивший часть населения планеты. У мужчин иммунитет оказался более крепким – нас выжило больше. С тех пор мальчики рождаются чаще, а девочки просто умирают еще в утробе матери.
– Грустная история, – вздохнула, упираясь кулачком в щечку, – значит, я могу устроить себе настоящий гарем?
Внутри завозился червячок крайней заинтересованности.
Бастиан скрипнул зубами.
Глава 11
– Да шучу я, – фыркнула, хлопнув по столу ладошкой, – видел бы ты свое лицо! Видишь ли, я не стремлюсь обременять себя узами брака даже с одним мужчиной, а уж несколько мне совершенно не сдались. Что я с ними буду делать? Отгрохаем дворец и будете приходить ко мне по очереди в кровать с балдахином?
– А почему бы и нет? – хмуро спросил Бастиан, пододвигаясь ко мне ближе.
– Во-первых, я хочу вернуться в свою реальность, во-вторых, пока нахожусь здесь, не собираюсь лишаться работы в академии. Это новый опыт, хоть какая-то самореализация и деньги.
– Значит, строишь планы по возвращению домой? – спросил мужчина, прищурившись.
Я прикусила губу, поняв, что снова сболтнула лишнего. Язык без костей!
– Если так дорожишь своей работой, то придется стать моей женой, иначе секрет станет достоянием общественности. Все поймут, что никакому военному делу ты не училась. Кто позволит девушке без роду и племени обучать элитных бойцов империи?
Посмотрела на Бастиана с ненавистью и долей уважения. Переиграл, но не уничтожил!
– По рукам, – прошипела, – если суд завтра решит, что я виновна, так уж и быть, ты станешь первым мужем, – выпалила, но мозг отказывался переваривать и достойно воспринимать бред. Несколько мужей! Это ж со всеми супружеский долг выполняй, каждому навари еды по предпочтениям, постирай и носки убери! О Господи!
Пока что казнь звучала более милосердно.
– Нет. В любом случае. Что бы не решил суд, ты станешь моей женой, – припечатал беспрекословным тоном.
Мужчина еще немного склонился, почти впритык ко мне и послышался скрежет. Тут я поняла, что этот звук издают ножки стула, на котором я сижу, царапающие пол. Бастиан придвинул меня ближе вместе с сидением, развернул лицом к себе и фактически заставил уставиться прямо в глаза, даже не коснувшись моего тела, хотя его руки упирались в спинку стула по обе стороны от плеч, не давая сбежать.
Изумрудные глаза, в обрамлении прямых черных ресниц смотрели сверху вниз точно на меня, они были всего в нескольких сантиметров от моего лица, я видела, как дернулись черные зрачки в их центрах, немного расширившись.
Дыхание Бастиана сбилось. Мы молчали.
У самой сердце ускорилось, мельтешась, как подбитая птица. Я нагло совру, если скажу, что Бастиан не был мне симпатичен хотя бы внешне. Еще в первый день нашей встречи я искренне прониклась мужской красотой. Не более. Конечно, я не полюбила его. Для этого чувства нужно нечто большее, чем просто смазливая мордашка, особенно с учетом того, в каких шатких отношениях охотника и добычи мы находились эти дни. Но гормоны упорно бурлили, а сердце вырывалось из клетки ребер, потому что глазам нравилось то, что они видят.
Бастиан сократил расстояние между нашими лицами и снова замер, проверяя мою реакцию, а потом накрыл мои губы и буйный орган в груди замер.
Его губы были мягкими и на удивление холодными, они сменились языком, которым мужчина провел по моим устам, пробираясь дальше. Рука дознавателя скользнули на талию, вторая опустилась к ягодицам, одно движение, не разрывая контакта и я сижу у Бастиана на коленях. Теперь мое лицо было чуть выше, рваные дыхания сплелись, поцелуй превратился в настоящий ураган. Широкие ладони гладили меня без стеснения везде, до куда получалось дотянуться – полушария груди, ноги, бедра. Следом за прикосновениями бежали мурашки.
Все мысли вытеснило удовольствие, приятный туман. И это без капли алкоголя.
Мне хотелось его оттолкнуть, но в то же время нравились эти ощущения. Бастиан прикасался ко мне, как к фарфоровой статуэтке, не сжимал слишком сильно, не стискивал, просто гладил, а вместе с тем сердце мужчины колотилось быстро-быстро. Ему тоже нравилось.
Одни в комнате для допроса. Я и мой дознаватель, который хочет стать мужем.
– Какое твое настоящее имя? – прошептал жарко, на секунду оторвавшись от моих губ.
– Мила, – выдохнула, облизав припухшие губы.
Бастиан кивнул и снова приложился к моим губам. Я чувствовала насколько он возбужден, в бедра упиралась эрекция, которую штаны не способны были скрыть.
Завозившись, хотела поудобнее устроиться, но мужчина приподнялся, и я услышала лязг ремня. Сложно было что-то рассмотреть в полутьме вечера, лампы так никто и не зажег, я видела лишь очертания силуэта мужчины, стоящего настолько близко, что можно было почувствовать жар его тела.
Потом теплые большие руки осторожно скользнули под юбку и ухватились за край колгот, стаскивая их вниз.
На несколько часов тем вечером мы стали почти единим целым, без слов, обвинений, дерзких взглядом или обидных фраз. Без боязни быть задетым оброненными словами. Не соратники, но и не враги. В страсти и ласках друг друга, дарили партнеру тело. А может и частичку души.
По крайней мере, для меня он перестал быть просто козлом-дознавателем, красавчиком, в душу которого и заглядывать не хочется. Там же можно случайно остаться.
Утро я встретила, лежа лицом в подушку, скрючившись на стуле в кое-как натянутой одежде, в которую пришлось влезать под утро. Было зябко и тело занемело от неудобной позы.
– Урсула де Левьер! Подъем! – кто-то тряс мое плечо холодной рукой.
Я разлепила глаза и подняла лицо, в прищуре пытаясь разглядеть происходяшее. Впереди стояли несколько гвардейцев в форме, вместе с Бастианом в свежем костюме, взгляд которого стал холодным и отстраненным, совсем как до этой ночи. Он смотрел не на меня, а сквозь. И голос мужчины был совсем не таким ласковым, как парой-тройкой часами ранее.
Ну зашибись! Козлина!
Поднявшись, отряхнула одежду, с недоумением обнаружив на руке широкий золотой браслет, которого до этого на запястье не было и гордо подняла голову, засунув смятение и обиду подальше. В конце концов, стоило догадаться, что ни о каких серьезных намерениях и думать не стоило. Бастиан слишком высокомерный для того, чтобы соответствовать образу джентльмена. Да и мы на разных социальных уровнях в этом мире.
И как же мастерски провел меня! Еще и придумал эту глупую историю про вымирающих женщин. Так и знала, что красавчикам верить нельзя!
На улице меня впихнули в ту самую клетку, только теперь по соседству с растрепанным, не выспавшимся и злым Лютином.
По ту сторону зарешеченного окна мелькали улочки Кивии, которые вполне можно было назвать муравейниками. Всю нашу процессию сопровождал легкий флер неприятных запахов, что доносился из открытых канализационных отверстий. На удивление, прохожими оказывались только мужчины. Бедно одетые, чаще грубой наружности. Разнорабочие с открытыми одноместными телегами с колесами, на которых за пару мелких купюр возили людей. Встретилось несколько пареньков, разносящих газеты. Хоть город и был ближайшим к столице, колорит имел бедный.
Высокие дома, оплетенные лестницами, сменялись на почти привычные домики с черепичными крышами, сатиновыми тюлями в окнах и ступенями с изящными перилами. Мы въехали в престижный район.
– Предлагаю сделку, – начал братец, явно делая одолжение, заговорив со мной, – мы же одна кровь, должны работать сообща.
– Что-то вчера ты не припомнил о наших трепетных родственных связях, – иронично изрекла я.
– Я не думал, что все зайдет так далеко. Суды в империи Риан славятся своей беспринципностью. А попавшаяся нам судья и подавно – женщина! – шептал, возмущенно округлив глаза.
– Ничего не имею против женщин.
– Ты что, не понимаешь?! Этим дамочкам все равно на буквы закона. Им нравится власть и распоряжение жизнями людей. Прошу Усрула. Тебе почти ничего не угрожает, а мне за связь с империей Дюри грозит казнь. Прошу, ради мамы.
Я с прищуром на него смотрела. Лютин казался жалким. Сжимая в кулаки ткань на коленях, он опустил голову и из-под челки смотрел на меня. Так и не скажешь, что из знатной семьи. Обычный до смерти перепуганный парень. Вздорный. Но из-за этого непримечательного человека пострадал Сигурд.
У меня было слишком мало информации о брате. Урсула сбежала от безумной семейки и это не могло быть беспочвенно. Она что-то писала про семью и детей. А Лютин пару дней назад явно дал понять, что думает о связи сестры с другими мужчинами.
В тихом омуте черти водятся.
Я ничего не ответила – отвернулась к окну.
Мы въехали на лужайку одного из самых помпезных домов с колоннами перед входом и белоснежными стенами. Дорожку, ведущую к двери, по бокам увивали кусты цветов. Это оказался суд.
Нас вводили в зал судового заседания под конвоем, где-то сзади плелся Бастиан, но я его показательно игнорировала. Оглядывалась, во все глаза рассматривая помпезное помещение. Оно было как в фильме. С потолками, высотой несколько человек, стоящих на плечах друг друга. С широкими окнами без штор, из которых лилось много утреннего света, мебель только деревянная, резная и на вид очень дорогая.
Нас усадили на два мягких стула перед возвышением, на которое поднялась немолодая сухонькая женщина с волосами, убранными в пучок на затылке. Она была одета, как капуста и совсем не разобрать очертания фигуры дамы, как я поняла – это нам еще посчастливилось увидеть ее лицо, тут такая открытость тоже не принята. Впереди нее выстроилось с десяток широкоплечих мужчин в черной форме, что не позволили бы подойти к судье и на пять метров. За их спинами переливалось серебряное сияние от пола до потолка. Судью защищала магия.
– Начнем! Меня зовут Бегония де Картьер, я решу вашу дальнейшую судьбу, – проскрипела она твердым тоном, подняв на нас серые глаза с цепким взглядом, – поговаривают, что вы учинили беспредел на территории Мужской военной академии белого крыла – достоянии Кивии. Это так?
– Это все ложь! – начал истерично Лютин и я толкнула его ногой шикнув, чтобы молчал.
– Нет, ваша честь. Ни в убийстве студента Мартина, ни в покушении на Сигурда я лично не принимала никакого участия. Даже посредственно, – начала выгораживать себя, мысленно плюясь на судебную систему, в которой мне даже адвоката не предоставили.
Женщина кивнула.
– Отрадно слышать. Но, насколько я понимаю, свидетели говорят об обратном. Вы с братом вступили в сговор с целью срыва учебного процесса. Вы собирались навредить империи Риан?
Я сокрушенно моргнула, сжав ладошки в кулаки. Кажется, мои слова были абсолютно проигнорированы.
– Да! Урсула меня надоумила! Она вообще кровожадной с рождения была. Вы бы знали, какие у нее планы были на академию, ни один студент не должен был остаться в живых!
Сцепив зубы примерно прикинула, что мне сулит за драку в судебном зале. Жаль, что не повырывала ему патлы в карете. Хорошая мысля приходит опосля.
– Молодой человек, я вам разрешала говорить? – недобро спросила Бегония, бросив на сопляка раздраженный взгляд, – имейте уважение, в зале две женщины!
Откуда-то повеяло атмосферой школы, но мне было не до смеха.
– Что ж, позову главного свидетеля. Питер Дейли, войдите! – Бегония махнула рукой, широкая дверь заскрипела и в зал просочился опрятный Питер, почти родненький! Мужчина хромым шагом прошел в центр зала и взошел на небольшой выступ, устроившись там в кресле.
Я состроила ему глаза кота из «Шрека».
Не подведи!
